Неочевидные пределы божественного всесилия

По мере прослушивания моих руководящих мыслей глаза Заи всё более увеличивались в размерах. Хотел спросить, что не так, но передумал. Если что-то не понравится гостям – переиграем. У них тут всё быстро делается.

Не стал повторять текст вслух, а просто поинтересовался всё ли понятно?

– Да, Сударь! – отчеканила Зая, – разрешите приступить к исполнению? – поинтересовалась она, пожирая начальство, то есть меня, преданным взором.

– Не надоело придуриваться?

– Никак нет! – гаркнула девица, старательно выпячивая совершенно не выдающихся размеров грудь.

– Всё равно не выйдет, как у Якова, – попытался съязвить я, – Можешь быть свободна.

– Теперь уже не получится, – совершенно другим, спокойным тоном произнесла девушка, исчезая за дверью.

***

Первой в кабинет явилась моя точная копия, которую когда-то звали Ух-ха. Парень нацепил форму десантника с полковничьими знаками отличия (ну, и зрительная память!), постригся, как я, и слегка морщась, стоически сносил непривычные берцы на ногах. Во всем этом не было ничего особенно удивительного. Ух-ха явно страстно стремился соответствовать представлениям о цивилизованном человеке, начав со внешнего антуража, и местные кудесники послушно потакали этому его желанию.

А вот когда к нашей компании присоединился третий полковник десантных войск, я удивился по-настоящему. Марка никак нельзя было назвать нецивилизованным человеком, тем более личностью, страдающей чувством ущербности рядом с толпой варваров, в основном составляющих наш воинский контингент. Правильно истолковав мой удивлённый взгляд, римлянин улыбнулся и я получил исчерпывающие объяснения этой странности.

– Захотелось примерить военную одежду из будущего. Оказалось, очень удобно. Если бы не эти бесчисленные места для хранения не известных мне вещей. Решил поинтересоваться их назначением за ужином.

– Это вы, Марк, ещё не видели разгрузку. На задании без неё, как без рук, а здесь совершенно бесполезная вещь. Сначала поедим, а потом посудачим о делах наших скорбных? Или поговорим, а потом уже поужинаем?

– Предлагаю совместить, – улыбнулся Марк.

***

Когда, в сопровождении подчиненных, вошел в столовую, сразу почувствовал неладное. Уже привык к тому, что в данном бреду всё появляется мгновенно и как бы само собой. А тут вокруг стола суетились аж две горничные, под чутким руководством Заи, которая, как мне показалось, с торжествующей улыбкой, присела в реверансе и дамы испарились из помещения.

А мы втроём озадаченно уставились на то, что и как было подано на ужин.

Моя потенциальная трапеза отличалась наибольшим аскетизмом. Запотевшая рюмка с прозрачной жидкостью, скорее всего водкой, соседствовала с большой тарелкой, на которой сиротливо смотрелся сгоряча подуманный мной солёный огурец. Картину дополнял ресторанный набор позолоченных ножей и вилок.

Ух-хе с едой повезло больше. Если исходить из соображений количества. На, чудовищных размеров, блюде красовалась задняя нога какого-то парнокопытного, в основном обожженная на огне. В эту гору мяса был воткнут большой кремневый нож. Целый набор разнообразных каменных ножей, а также горка палочек и верёвочек завершала композицию.

Наименьшие вопросы (у меня) вызывал ужин Марка. Его потенциальное посадочное место было сервировано керамической посудой. В глубоких и вместительных мисках соседствовали сваренная картошка, над которой поднимался пар, ещё влажные после мытья помидоры с огурцами и большой кусок запеченного мяса, нарезанного толстыми ломтями. Рядом стоял глиняный кувшин, надо думать с вином, и большая керамическая кружка. Из столовых приборов наличествовали нож и вилка.

Чувствовалось, что в этом что-то не так. Но что? Я же не знаток древнеримской кухни и этикета.

– Мне кажется, – улыбнулся Марк, – что кто-то решил насолить хозяину.

– Что вы, Марк, имеете ввиду?

– Если бы я не был уверен, что вы не заинтересованы в конфликте со мной, то решил, что хотите унизить меня плебейской посудой и варварской пищей. Вот с этими красными плодами я вовсе не знаком. И с этим горячим блюдом тоже. А мясо следует сначала отварить, а потом уже обжаривать. Этот же продукт подобен подошве сандалий. Тут даже соус не поможет, который, кстати, отсутствует. Я уже не говорю про воду для разбавления вина. Неразбавленное пьют только дикари и безумцы.

Что бы ты сказал, пригубив из моего «стопарика»? И всё это в точности выполненные мои указания.

– А тебе как, Ух-ха?

– Вроде нормально, – ответствовал вождь племени голованов, ловко разделывая обугленную ногу и извлекая на свет божий кусок, с виду, вполне съедобного мяса, – только я бы предпочел пищу цивилизованного человека, пусть она не привычна и вкус её часто мне не нравится. Неприятно чувствовать себя животным.

– Никто тебя животным не считает, – возразил я.

– Вы скажите это графу, – вздохнул вождь, отрезая ещё один ломоть мяса и выкладывая его ко мне на тарелку. Третий отправился на тарелку Марку.

– А это вкусная штука, – заметил тот, откусив от насаженной на вилку картофелины. – Подозреваю, что и красные плоды не ядовиты. Могу предложить вам, Ваше Величие, часть моего ужина, раз уж происки прислуги поставили всех нас в безвыходное положение.

Лицо Марка оставалось бесстрастным, но весело блестящие глаза ясно говорили о том, что римлянин, грубо говоря, тащится от сложившейся ситуации.

Первым улыбнулся Ух-ха. За ним рассмеялся я. И вскоре мы втроём покатывались от смеха.

Заглянувшую на огонёк Заю попросили принести большой кувшин воды, кружки, солонку, огурцов с репчатым луком и нам с Ух-хой по порции картошки.

Не думаю, что мы когда-нибудь повторим этот безумный ужин, на котором разбавленным вином запивалось мясо «по-кроманьонски» с картофельным гарниром. Но для первого знакомства это самое то.

Марк испортил хорошо пахнущий продукт водой, а вождю и вовсе налил в кружку практически одну воду, и мы выпили за знакомство, потом за победу, здоровье и удачу. На этом вино закончилось и Марк с интересом уставился на мою рюмку.

– Я получил предварительную информацию, что у нас нет шансов в предстоящем сражении. – вынужден был объясниться я. – Теоретически нет. А практика, как известно, опровергает любые теории. К сожалению, источник информации уволокла жена успокаивать нервы в домашних условиях. Потому полной ясности нет до сих пор. Получив такое известие, я решил восстановить ясность сознания при помощи этого зелья. В малых дозах – лечебное средство. В больших – отрава хуже неразбавленного вина.

Поскольку собеседники удовлетворились моим ответом, а выпивка с закусью подошла к концу, предложил для дальнейших разговоров перебраться в кабинет, что мы и сделали.

***

В кабинете обнаружились три удобных кресла и мягкий свет, позволявший хорошо видеть собеседника, но не раздражавший зрение.

– Давай начнём с тебя, Ух-ха, – сказал я, когда все расселись по своим местам. – Что ты хотел спросить или о чем посоветоваться?

– Я, Ваше Величие …

– Называй меня командиром. Так проще и точнее.

– Понятно. Мне, командир, хотелось бы понять, какую пользу я и мои люди сможем принести в предстоящей битве? И что нам для этого надо сделать?

– На сколько я понимаю, вы можете скрытно передвигаться по местности.

– Все мои люди охотники.

– На какое расстояние летит копьё или стрела?

– Не могу этого сказать словами. Нужно показывать.

– Я думаю мы ничего не поймём о вашем военном потенциале, пока не посмотрим, как реально воюют твои люди.

– Они не могут воевать. Табу на убийство человека.

Здрасьте, приехали!

– И что у ваших соседей тоже табу?

– Нет. Но совет нашего племени может объявить кого-то зверем, на которого разрешена охота. Они об этом знали и опасались.

– Пока не пришли чужаки, которые «не знали» и их было слишком много.

– Ты, командир, видишь чужое прошлое?

– Нет. Имею жизненный опыт.

– Мы не успели ничего решить и нас не стало.

– Надеюсь теперь вы не будете повторять ту же глупость и примете решение заранее.

– А как можно решить, что человек стал зверем, если ничего о нем не знаешь?

– Значит, в первую очередь, этим и займётесь. Узнаете, что за звери собираются нас уничтожить. Надеюсь это не противоречит вашим правилам?

– Не противоречит.

– Что ещё?

– Это главное. Остальное лучше обсудить в племени.

– Тогда можешь идти. Я буду у вас через три дня.

***

После того, как Ух-ха вышел из кабинета, мы с Марком какое-то время молчали, переваривая услышанное.

– Мне, командир, кажется, что из голованов выйдет толк. Я много лет воевал в Галлии. Тамошние воины плохо, можно сказать бездарно, организованы, но индивидуально сильны необычайно. И если уж что-то решили, то не отступятся даже если это последний из оставшихся в живых.

– Не знаю, как с голованами, но с их вождём нам точно повезло. Умный. Думаю, найдём выход. Но вы, на сколько я понимаю, пришли не по этому поводу.

– Если честно, – вздохнул Марк, – я и сам не знаю зачем пришел. Появилось ощущение, что надо поговорить. А я привык доверять своим ощущениям, потому что они не раз спасали мне жизнь.

– Мне кажется стоит обсудить ситуацию, в которой мы оказались.

– Безвыходную ситуацию, – добавил Марк. – А в чем суть «безвыходности»?

– Те, кто всем тут заправляет, решили, что у нашего корпуса слишком квалифицированное командование и это следует уравновесить предоставлением противнику дополнительных технических возможностей. Этими дополнительными возможностями являются устройства, называемые «винчестер». Они способны прицельно, с большой скоростью выбрасывать кусок свинца на расстоянии четырехсот шагов. Пробивает любые латы. Устройств триста. Нас просто перебьют, не подпустив на расстояние выстрела из лука.

– Всё зависит от особенностей местности и скорости стрельбы. К тому же наши катапульты способны метать камни примерно на такое же расстояние. Так что у стрелков не будет возможности спокойно прицелиться.

– Они и не будут целиться, стреляя по строю. К тому же один фрагмент свинца способен убить даже двух воинов. Ранить – точно. Так что при каждом залпе мы будем терять до шестисот человек.

– Нужно искать возможность для сближения и рукопашной.

– Согласен. Осталось понять, как обеспечить эту возможность.

Мы опять замолчали. При этом я невольно словил себя на мысли, что рядом с Марком хорошо молчится. Комфортно. Интересно, что он за человек?

Словно услышав меня, Марк улыбнулся и задал совершенно неожиданный вопрос:

– Как вы, командир, относитесь к плебеям, дослужившимся до высоких чинов и званий?

Хотелось ответить, что я сам такой, но решил не торопиться. Например, для графа подобный вопрос относится к категории основ устройства его мира. Потому любые попытки хоть как-то нарушить привычное положение вещей будут им восприняты крайне отрицательно. Думаю, точно также обстоят дела в любом другом сословном обществе, включая Римскую империю.

– В нашем обществе, Марк, несколько иные представления о рациональном общественном устройстве. Поэтому допускается вариант роста по служебной лестнице не только в связи с принадлежностью к правящей элите, но и по личным качествам. Правда элита не любит чужаков и всячески препятствует их возвышению.

– То есть прошли тысячелетия и ничего принципиально не изменилось?

– А с чего бы ему меняться. Власть слишком сладкая кормушка, чтобы допускать к ней посторонних.

– С этим не поспоришь. Меня и не допустили. Мой легион постоянно воевал на дальних окраинах империи. Кому в столице нужен незаконнорожденный отпрыск знатного рода? Мама пробовала что-то предпринять, но безуспешно. Зато я привык к обычаям и даже приобрел некоторые привычки и вкусы варваров. Тем более, что большая часть солдат и командиров легиона – германцы. Поэтому был не до конца искренен за ужином. Приготовленное мне мясо вполне съедобно, если мучает голод и есть достаточное количество пива или вина.

– А я предпочитаю вину пиво. И, честно говоря, под настроение, тому и другому – зелье, которое принесли мне сегодня на ужин.

– Интересно попробовать, – явно заинтересовался Марк.

– Не советую. Крепость этого напитка даже и не снилась самым диким варварам.

– Вы, командир, не производите впечатление человека, сознание которого затуманено безмерными возлияниями, – улыбнулся, явно расслабившийся Марк.

– А я и не говорил, что меня часто посещает подобное настроение. Да и доза, обычно, такова, что не идёт ни в какое сравнение с тем количеством вина, которое, выпивается на пиру, будь оно разбавлено или нет.

– Как я посмотрю, вы, командир, не большой любитель праздных застолий.

– Предпочитаю дружескую беседу с тем, кто мне близок. Еда и выпивка лишь повод и антураж.

– Я вынужден был держать дистанцию с подчиненными, – вздохнул Марк. – Иное не поняли бы в Риме и командование легионом сменилось бы ссылкой, а то и казнью.

– Строго у вас.

– Не то слово. В столице панически опасаются усиления военных. Мой легион – обрубок некогда знаменитых «Бешеных псов Вероны». Всего семь когорт по сто пятьдесят латников. Это чуть больше трети стандартной численности когорты. Лёгкой пехоты и конницы нет вообще. Из осадного оборудования две катапульты. Ну, и по мелочи, семь мастеров–оружейников да три лекаря, что совершенно недостаточно. Был хороший секретарь из опальных философов, но умер от холеры два месяца назад.

– Я по-другому себе представлял римский легион.

– Когда это было? Мы бледная тень великих предков. Против Юлия Цезаря выходили с несоизмеримо большим, чем у него, войском и он одерживал победы. Потому что сам решал, как поступить, исходя из сложившейся обстановки. Нас же приказом из Рима загнали в ущелье, где местные, не будь дураками, устроили лавину, а выживших добили, навалившись со всех сторон.

– А мою группу, похоже, предали, – неожиданно вырвалось у меня. – Не уверен, но уж больно большие силы были сосредоточены на подготовленных позициях вокруг точки выхода для контакта с местными союзниками.

– Вы не находите, командир, что в нашем корпусе собраны военачальники со сложной и нестандартной военной карьерой. Мы ведь все погибли. Голованы из-за своих принципов, вы из-за чьего-то предательства, а я из-за трусости и глупости имперской власти. Осталось выяснить что не так у графа и головореза с чудовищных размеров топором.

– Обязательно выясню. В ближайшие дни. А потом устроим военный совет. Думаю, к тому времени прояснятся условия, в рамках которых всё будет происходить.

– Тогда, если не возражаете, командир, я отправлюсь к своим людям, – произнёс Марк, вставая.

Проводил командира легиона до дверей кабинета (почему-то его должность и звание – легат, плохо монтировалось с реалиями моего бреда) и снова уселся за письменный стол.

Увы. Все попытки как-то осмыслить события прошедшего дня упирались в навалившуюся усталость. Поэтому решил, что утро вечера мудренее и отправился в волшебное место, которое лишь с большой натяжкой можно было назвать санузлом.

***

На этот раз никто не помешал нежиться в лениво текущей реке, почти засыпая от блаженства.

Когда выбрался из воды, то не нашел в углу понадобившегося фаянсового устройства. Зато в стене появилась дверь, заглянув в которую, обнаружил родной санузел с полной комплектацией всем необходимым, включая полотенца и зубную щетку.

Мой бред явно устал мучить меня сюрпризами и начал проявлять признаки гуманизма.

Привёл себя в порядок и отправился спать.

***

Кровать очень напоминала мою собственную, также как подушка с одеялом. Поэтому уснул легко. Правда сон оказался кошмаром, в котором показывали горы трупов, бешено несущихся слонов, топчущих тех, кто ещё жив, и смеющееся лицо конопатого парня в джинсовом костюме и широкополой шляпе, наставившего винчестер мне в живот.

Проснулся с чувством горечи и злобы на собственную бездарность, не позволяющую сберечь подчинённых в бою. Даже не сразу сообразил, что это был всего лишь сон.

Второй раз уснул с трудом и то, когда начала грезиться Зая в длинной ночной сорочке салатового цвета, зачем-то стоящая рядом с кроватью. Сон был приятный и какой-то уж больно реалистичный, потому что Зая молча забралась под одеяло, прижавшись ко мне продрогшим телом.

Облапил эту нахальную ледышку и, вдыхая приятный, почему-то очень знакомый запах, быстро уснул. Этой ночью мне больше ничего не снилось.

……………………………………………………………………………………………………………………………

Кто-то. Где-то.

– … Я не сомневаюсь, Зои, что вами эта роль будет исполнена уникальным образом. Но должность моего первого зама подразумевает общее руководство проектом. Погружаясь в детали, вы можете упустить что-то важное.

– Вы считаете, что я должна была поручить кому-то из подчиненных инициировать программу, от которой так много зависит?

– Я этого не говорил. Но то вдохновение, с которым вы отдаётесь работе, вызывает у меня опасения, что здесь замешан какой-то субъективный фактор.

– Вам известны случаи, когда бы субъективные факторы хоть как-то повлияли на мою работу?

– Не известны. Потому вы занимаете эту должность. И мне очень не хотелось бы, чтобы данный случай оказался первым.

……………………………………………………………………………………………………………………………..

Часть вторая. Грани военного искусства.

Глава первая. Легион.

Полковник Григорий Раменский, Дар (он же Рад, бог), Лада (жена Рада, богиня), Зоя (она же Зая – женщина, потихоньку выносящая мозг Григорию Раменскому), Марк Плиний (легат – должность и звание командующего римским легионом), Яков (денщик, из местных).

Место действия: Замок командующего корпусом, а потом римский военный лагерь среди каких-то лесов и полей.

Повествование от лица полковника Раменского.

***

Проснулся выспавшийся и в рабочем состоянии.

В порядок себя приводил без плавания в домашней реке. Уж больно расслабляющая процедура.

Столовая не пустовала. Рад с Ладой пили кофе с шоколадными конфетами, а меня ожидала большая тарелка плова и кусок яблочного пирога к чаю, кружка которого слегка парила по соседству. Примерно то, что я бы и заказал местным кулинарам.

– Доброе утро, ваше величие, – ухмыльнулся Рад. – Легион уже час репетирует встречу командующего. Зачем так мучить подчинённых?

– Инспектор–торопыга рушит свой авторитет в глазах военнослужащих, – в тон Раду заметил я, приступая к приёму пищи.

– Мы тебе с Ладкой нужны сегодня? – поинтересовался Рад, – а то у нас очередной медовый месяц и без крайней нужды не хотелось бы …

– Нужны в качестве источника информации, – перебил я дежурного бога, с трудом проглотив кусок не дожеванного мяса. – Ну, и в легион надо как-то попасть.

– А мы ничего не знаем, – погрустнел Рад. – Этот случай совершенно нетипичный. Туманные параметры допустимого. На поле боя вас высадят накануне сражения. Пока это всё, что удалось узнать. Остальное по принципу «не запрещено, значит разрешено».

– А о противнике что-то известно? Место дислокации, численность.

– Дислокация у вас всех одна – по краю Большого леса. Очень большого. Ещё никому не удалось пройти его насквозь. А на опушке дежурные боги бдят, чтобы вы раньше времени друг другу в глотки не вцепились.

– Как же тогда киллеры попали в этот замок?

– Понятия не имею, – опять вздохнул Рад. – Такого на моей памяти ещё не было.

– Может это были просто актёры, участвовавшие в спектакле?

– Проверял, – ещё больше помрачнел Рад, – настоящие. Актёрам пришлось импровизировать, чтобы спасти спектакль. Говорят, неплохо получилось.

– Все в восторге, – улыбнулась Лада.

– Вы меня очень обрадовали, – попытался иронизировать я. – Определённо мне светит Оскар. Посмертно.

– Тебе здесь ничего не грозит, – «успокоил» Рад. – В замке уровень защиты превосходит возможности любого бога. Вот в полевом лагере – другое дело. Хотя ещё не было такого случая, чтобы командующего корпусом убили до сражения. В чем тогда смысл представления?

– А разве смерть во время спектакля не условное понятие? Вон Зае голову отрубали и ничего, живёхонька.

– У богов это несколько по-другому, – в задумчивости почесал бороду Рад. – Хотя вы все и так померли, а как видишь, живы. Возможно. Ведь замены командующих корпусов были. И меняли живых, но не справившихся.

О-очень вдохновляющая информация, подумал я. А Зая, выходит, богиня. Так и запишем: кто не зрители или воскресшие участники – скорее всего боги. То-то Зая пальцем пошевелит и вот оно. А про бред можно забыть. Не бред это. Но и на тот свет не похоже. Во всяком случае, подобная версия потустороннего мира мне не известна.

– Чё задумался, – усмехнулся Рад. – Пока средняя Норна по тебе сохнет, а мы с Ладой контролируем процесс, можешь не париться. Главное сам не подкачай, а шанс у тебя будет.

Ничего не понял. Но раз такой авторитетный человек советует не париться, то и не буду. Интересно, а баня у них тут предусмотрена? Думаю, как и всё прочее, без проблем.

– Ну, так мы пошли? – поинтересовался Рад.

– А привести в легион?

– Для этого у тебя денщик имеется. С ним даже безопаснее будет. У нас с Ладой другая специализация, – ухмыльнулся Рад и супружеская чета исчезла.

«Безопаснее?! С этим–то криворуким неумехой?» – подумал я, автоматически освобождая тарелку от плова. А тут неплохо готовят. Всё по-домашнему. С рестораном не сравнить.

Когда допивал чай с пирогом, явилась богиня Зая и поинтересовалось, что ещё желает сударь и не пора ли звать Якова? Сказал, что «ничего больше не желает», «пора» и отправился чистить зубы. Воскресшему жмурику это может и не обязательно, но кто его знает. Вдруг тут имеется бог кариеса, мечтающий оставить всех без зубов?

Только в санузле сообразил, что Зая сегодня какая-то не такая. Тихая. Глаза отводит. Может обидел кто. Надо вечером спросить. Я конечно не бог, но удар с левой отменный. И правая ничего. Пока обидевший её урод соберётся колдонуть, морда будет всмятку…

Так и не додумав до конца эту интересную мысль, вытер лицо полотенцем и отправился в кабинет, где меня уже ждал Яков.

***

Путь в легион оказался на удивление коротким. Вышли с Яковом за ворота замка и минут двадцать двигались по плотно утрамбованной, но пыльной грунтовой дороге, протоптанной среди убранных полей, перемежающихся небольшими берёзовыми рощицами. Когда обогнули очередную рощу, нашим глазам открылся римский военный лагерь.

Впечатляющее зрелище! Наша часть перед приездом высокого начальства отдыхает и нервно курит в сторонке. Всё под линеечку. Целую крепость с валом, частоколом и башнями наворотили. Когда только успели?

У ворот нас встречала группа военных, одетых в камуфляж, во главе с Марком. Последний практически в привычной для меня манере доложил, что «вверенное ему подразделение готово к проверке». Конечно, несколько более витиевато, но по смыслу то же самое.

Потом мне представили мужиков в камуфляже, которые оказались командирами когорт. Похоже, моя форма становиться стандартом обмундирования офицера.

Далее было мало интересного. Когорты, как я решил, в парадной форме (в такой же не повоюешь), выстроились идеально ровными квадратами, поблёскивая вычищенным оружием. Подозреваю, что на параде результат был бы несколько хуже, но тоже на уровне парадного расчета, который у нас изображает строевую часть на торжественных мероприятиях.

Как и положено высокому начальству, которое встречают с таким служебным рвением, выступил с речью, в которой восхитился выправкой и мощью воинов легиона.

На этом торжественная программа, организованная по поводу моего появления, была исчерпана. Тихо поинтересовался у Марка в чем тут учатся воевать? Оказалось, что для тренировок и строительных работ у рядовых имеется рабочая одежка. Именуемые центурионами десятники считаются обученными воинами и во время тренировок и прочего строительства осуществляют общее руководство десятком.

Оригинальная система.

– А как на счет личного примера? – на всякий случай поинтересовался я.

– Это в бою. Во время обучения обходятся длинной палкой и словами.

– Кажется раньше было несколько иначе.

– Раньше были великие полководцы и непобедимые легионы. А сейчас с нами на равных сражается толпа варваров.

– Прикажи переодеться и приготовиться к тренировке. Ещё пусть выкатят и изготовят к стрельбе катапульты.

Марк отошел к командирам когорт отдавать распоряжения, а я задумался о своих дальнейших планах по инспекции легиона.

***

Когда сообщил Марку, что следующий пункт проверки нужники и прочие места, предназначенные для гигиенических процедур, у того глаза полезли на лоб. Но, молодец, этим и ограничился.

Рядом с нами возник полноватый господин в зелёной тунике и тёмно-сером плаще, представившийся главным лекарем лагеря Лукуллом Райном. Если меня память не подводит, это наёмный специалист, не имеющий отношения к штату легиона. Втроём мы и отправились осматривать местные достопримечательности.