Неочевидные пределы божественного всесилия

Наконец этот счастливый момент настал. Надо было что-то съесть. И поговорить. Промочил горло вином и зачем-то спросил:

– Что теперь будет?

– Не знаю, – вздохнула Зая, – я ничего теперь не знаю и не понимаю. Но если ты сейчас же не затащишь меня в спальню, я не смогу тебе гарантировать своего адекватного поведения.

С трудом заставил себя не бросаться на девушку, сметая стол со своего пути. Дальше, как в тумане. Одежда куда-то делась по дороге. Когда рухнули на кровать, вообще, самым безобразным образом, потерял контроль над собой, яростно погружаясь в распростёртое подомной блаженство.

***

Проснулся от пристального взгляда, чувствовать который научился во время командировок. Пару рас это облегчило, а может даже и продлило мне жизнь.

Заины глазюки с интересом рассматривали меня, словно видели впервые. Зачем-то погладил девушку по всклокоченной голове, после чего это чудо прижалось щекой к моей ладони и улыбнулось.

– Пора вставать, ваше величие? Из лагеря рыцарей прислали гонца. К турниру всё готово.

– А который час?

– Скоро полдень, сударь.

Ни хрена себе! Это сколько же я? … Проспал? Что-то смутное вспоминается про наши водные процедуры и ночное пиршество на берегу домашней реки. Очень даже приятно вспоминается. Руки сами потянулись к Зае, но девушка уже выскользнула из-под одеяла, встав на безопасном расстоянии от кровати. На ней была знакомая салатовая сорочка.

– Вставай милый. Тебе ещё сегодня мучиться с этими благородными любителями таскать на себе груду железа.

Как всё-таки некстати все эти попытки найти выход из безвыходной ситуации. Противник ведь и на абсолютно ровном месте может построить вышки и палить оттуда.

Настроение окончательно испортилось. Явно почувствовав это, Зая села на кровать рядом со мной и почесала меня за ухом, как какого-то котяру.

– Ты у меня самый умный и самый хитрый, – сказала она, чмокнув меня в макушку, – обязательно что-то при думаешь.

Обнял своё чудо и стало полегче. И вообще ещё не вечер. Обязательно что-то придумается. А главное у желания выжить исчезла возможность некой альтернативы. Мы все выживем. Обязательно. Иначе просто невозможно.

Зая убежала по своим делам. А я быстро привел себя в порядок и отправился завтракать.

Стол был накрыт для меня одного. Роднуля уселась напротив и с умилением наблюдала, как я наворачиваю омлет с ветчиной и уничтожаю огромный кусок сладкого пирога, запивая его чаем.

Потом явился Яков и я, поцеловав потянувшиеся ко мне нежные Заины губы, быстро направился к выходу. Была полная уверенность, что если сделать это медленно, то за явным преимуществом победу одержит желание остаться.

Только шагая по знакомой пыльной дороге сообразил, что забыл почистить зубы. Какой был повод вернуться! Что уж теперь. Работаем и старательно отгоняем мысли о том, что вечером …

………………………………………………………………………………………………………………………………

Кто-то. Где-то.

***

– … Вам не кажется, Зои, что приказы оттуда не обсуждаются? И я вас уже предупреждал о субъективном факторе.

– Я всё прекрасно понимаю и, при первой же возможности, постараюсь завершить своё личное участие в проекте.

– Очень на это надеюсь …

……………………………………………………………………………………………………………………………….

Глава третья. Рыцарский турнир и прочие неприятности.

Полковник Григорий Раменский, Зоя (она же Зая, любимая женщина полковника Раменского), Дар (он же Рад, бог), Лада (жена Рада, богиня), Себастьян де Шарри (граф), Яков (денщик и охранник полковника Раменского, возможно даже бог).

Место действия: рыцарский военный лагерь среди каких-то лесов и полей

Повествование от лица полковника Раменского.

***

Рыцарский военный лагерь возник также внезапно, как и римский, сразу после того, как мы обогнули, похоже, ту же берёзовую рощу, которую огибали накануне. Или очень на неё похожую. Это был пёстрый табор разнокалиберных шатров и каких-то времянок по его окраинам. Неподалёку пасся большой табун лошадей.

Справа, на окраине этого конгломерата временных жилищ, толпа странных личностей в грязной одежде неспешно копала неглубокую канаву, выбрасывая землю в сторону лагеря. Надо думать, это велись фортификационные работы по укреплению военного поселения. А канава и куча земли на его периферии должны были изображать ров с валом. При самых оптимистических прогнозах строительство закончится месяца через три.

***

Нас увидели и навстречу выехала группа ярко одетых всадников.

Впереди скакал седой господин в кольчуге и тунике алого цвета, одетой поверх доспехов. На груди у него красовался вышитый белыми нитками герб, изображавший змею, рассекаемую надвое чем-то вроде топора.

– Барон Виктор де Рион, – представился мужчина, легко спустившись с лошади. – Ваше Величие предпочитает ехать на лошади или мы отправимся пешком?

Умные глаза собеседника с интересом рассматривали такую диковинку, как командующий из будущего. Смотри на здоровье. Не люблю «на лошади». По пересечёнке и в лесу, где самая работа, на лошади не поездишь. Да и заботиться о ней нужно. Лучше уж пробежать пару десятков километров. Результат будет гарантированно лучше. Но не позориться же перед подчинёнными?

– Мы, барон, предпочитаем верхом, – ответил я, заметив некоторое удивление на лице собеседника.

Нам с Яковом подвели лошадей. Мне достался чёрный с белыми бабками и звездой во лбу жеребец, подозрительно косившийся на меня в процессе моего попадания в седло. Смирная лошадка. Явно граф решил прогнуться перед начальством. А у Якова моих проблем не было. По всему чувствовалось, что он опытный наездник.

Неспешной трусцой проследовали в центр лагеря, где перед огромной палаткой, разукрашенной флажками и какими-то гирляндами, нас верноподданически встречал сам граф, в окружении вооруженных до зубов рыцарей.

– Счастливы вас видеть, Ваше Величие, – произнёс он с ослепительной улыбкой. – Не желаете ли перекусить и отдохнуть с дороги?

– Благодарю вас, граф, – ответствовал я по возможности более величественным тоном.

Отравиться всегда успеем. Лучше сразу заняться делом.

– На сколько мне известно, к турниру всё готово. Не будем утомлять участников бесконечным ожиданием.

– Извольте следовать за мной, Ваше Величие, – слегка поклонился граф, легко, не смотря на изрядные габариты, вскакивая на подведённую ему лошадь.

***

Кино показывали метрах в ста пятидесяти от палатки графа. Один в один декорации и массовка «Истории рыцаря». Те же трибуны с прекрасными дамами и пышно разодетой знатью на краю прямоугольной площадки величиной с футбольное поле. Суетящиеся слуги разносили еду и просто бегали с какими-то поручениями. Две большие группы зрителей, кого не сочли достойными сидеть, толпились справа и слева от трибун.

Ещё имелся длиннющий забор, по разные стороны которого на встречу друг другу будут скакать рыцари с копьями, надеясь, что им удастся вышибить противника из седла. Сценарий кинофильма явно писался после того, как автор начитался воспоминаний очевидцев событий и пересмотрел кучу картин, нарисованных современниками рыцарских турниров. Правда тут не наблюдалось ни одного с ног до головы закованного в железо воина. Кольчуги, какие-то нашитые и одетые металлические детали и всё. Толи мои рыцари ещё не додумались до такого обмундирования, толи авторы фильма, как это часто бывает в Голливуде, что-то напутали в угоду зрелищности картинки на экране.

У нас с графом было отдельное место в центре. Рядом и ниже сидели встречавший меня барон и несколько дам. А на первом ряду и в некотором отдалении справа и слева от нас расселись рыцари графского эскорта. Интересно, зачем графу охрана среди своих?

Граф взмахнул алым платком, после чего взревели трубы и на «футбольное поле» стали выходить рыцари, вооруженные мечами и щитами.

Далее, почти час нас мучили представлением публике будущих поединщиков. Сначала доблестных рыцарей расхваливали доверенные лица, подробно перечисляя подвиги патрона и его выдающиеся боевые качества. Затем сами рыцари по очереди восхваляли свою даму сердца, описывая её достоинства и добродетели. Некоторые читали стихи в честь «богини, по недоразумению коснувшейся земной твердит своей изящной ножкой». Пару раз содержание любовного послания было довольно неожиданным. Но, в основном, краснобаи в доспехах явно цитировали какие-то популярные тексты, повторяя с точностью до запятой их содержание.

У нескольких участников дамы сердца присутствовали на трибуне, что сопровождалось дарением рыцарям платков или каких-то ленточек, которые прикреплялись на конечности или оружие претендента на победу в турнире.

Когда эта суета, которая, похоже, очень нравилась публике, подошла к концу, всё пошло по второму кругу, но уже с конными рыцарями.

Потом был небольшой перерыв для фуршета с громогласными здравницами в мою честь. Белое вино оказалось неплохим, но с шедевром, продегустированным у Марка, конечно, не сравнить.

Наконец все расселись по местам и началось то, ради чего тут все и собрались.

Увиденное сильно отличалось от кино. Со свистом можно размахивать муляжом, изображающим меч, а не реальным оружием, хоть и с затупленными кромками. Поэтому движения соперников были словно заторможенными, а сила удара по щиту соперника чудовищной. Однажды щит просто раскололся пополам.

Ничего бутафорского в поединках не было. Когда по тебе пришелся удар пятикилограммовой железяки, никакая защита не предотвратит перелом костей или сотрясение головного мозга. Не удивительно, что несколько участников, после проигрыша, с трудом уходили с площадки, а одного и вовсе вынесли на руках.

Вскоре стало очевидно, что у рыцаря в синей тунике с гербом, изображающим какую-то башню, на этом турнире, нет достойных соперников. Он не выглядел мощнее тех, с кем встречался в поединке, но явно превосходил их в пластике и скорости перемещения по площадке, ломая у соперника ритм ведения боя. Совершенно иной уровень владения предметом.

Последний его противник был так запутан и дезориентирован, что в конце концов оказался спиной к сопернику, получив удар мечом по шлему. Издевательский удар плашмя, но этого хватило, чтобы оглушенный рыцарь рухнул на колени, после чего проревела труба, извещающая об окончании боя.

***

Когда провозгласили имя победителя, которое я пропустил мимо ушей, граф сунул мне в руки какую-то золотую безделушку, объяснив, что раз турнир организован в мою честь, то и награждать победителей моя обязанность.

Под громогласные крики и аплодисменты зрителей триумфатор турнира, оказавшийся довольно молодым мужиком, поднялся на трибуну и встал передо мной на одно колено, протянув руку за призом. Я положил приз в его ладонь, посчитав на этом свою миссию выполненной. Но это явно не входило в планы победителя.

Получивший от меня приз рыцарь, не вставая с колена, громогласно заявил:

– Благодарю за награду, Ваше Величие, но с гораздо большим удовольствием я получил бы её из рук рыцаря, доказавшего свою воинскую доблесть. Впрочем, у вас, Ваше Величие, есть возможность прямо сейчас опровергнуть мои слова, продемонстрировав в поединке на деревянных мечах, ведь жизнь и здоровье Вашего Величия для нас священны, что я болтун, слова которого не стоят дуновения ветра в летний полдень.

А эта сволочь ещё и поэт! Вроде не по чину ему вызывать меня на поединок. Но у рыцарей свои представления об уместности тех или иных поступков и вопросы чести для них абсолютный приоритет.

Дурацкая ситуация, но смеющиеся глаза окружающих поставили меня перед дилеммой: потерять лицо перед рыцарским сообществом или объяснить этому уроду, что такое русский спецназ.

Лицо терять было нельзя ни в коем случае. Значит придётся объяснять.

Молча встал со своего места и, не обращая внимания на всё ещё стоящего на одном колене рыцаря, направился в сторону площадки, на которой проводились поединки.

По дороге отказался от предложенных мне шлема, меча и кольчужной рубахи с нашитыми на неё металлическими пластинами. Это будет не столько защитой, сколько помехой. Лучше сражаться в привычном и удобном камуфляже.

Вскоре подтянулся и соперник. Посмотрел на его самодовольную рожу и понял, что тот совершенно не готов к поединку. Внимательный и настороженный взгляд напряг бы меня гораздо больше.

Мужик картинно снял и швырнул в сторону шлем, встав в стойку. Ну-ну. Дам я тебе размахивать этой деревяшкой.

Когда прозвучал гонг, резко сократил дистанцию и забрал меч у соперника, разбросав оружие и его владельца в разные стороны. На замершей от удивления трибуной послышались отдельные смешки, а потом публика взревела от восторга.

К чести моего соперника надо сказать, что ситуация его только мобилизовала и заставила сосредоточиться. Теперь это был достойный противник, мягкой кошачьей походкой приближающийся ко мне с подозрительно блестящим кинжалом в левой руке.

Кто-то на трибуне, кажется барон, не соблюдая субординацию, рявкнул «Прекратить бой!», но соперник–левша уже атаковал меня отвлекающим ударом правой ноги, с явным планом пугнуть кинжалом, оглушить ударом справа и довершить дело холодным оружием. Просто и эффективно. И скорость у мужика приличная. Хороший боец. Но сволочь. Поэтому безжалостно взял ногу на болевой, охладил пыл соперника ударом в промежность и, завалив судорожно дёргающееся в попытках освободиться тело лицом вниз, окончательно успокоил урода ударом левой в челюсть.

А кинжал настоящий! Где ваше благородство, «благородный рыцарь? Жаль, что не посмотрю, как на самом деле они вышибают друг друга из седла, но на этом мероприятия в мою честь следует завершить. Иначе зачем я выходил на поле. Сейчас самое время мне гневаться и выкручивать руки графу.

Отшвырнул кинжал в сторону и в сопровождении не известно откуда появившегося Якова, направился к коновязи, где мы оставили выделенных нам лошадей.

По дороге нас нагнал пыхтящий от непривычной нагрузки граф. Охрана и барон держались чуть в отдалении.

– Я вас умоляю, Ваше Величие, не покидать турнир, – чуть отдышавшись громким шепотом произнёс командующий рыцарским войском. – Я и так здесь на птичьих правах. Ваш уход подвинет некоторых рыцарей на то, чтобы оспорить мои права на командование. Иначе этот инцидент просто не был бы возможен.

– Но я ведь уже ухожу?

– Мы объявим о перерыве в турнире в связи с вашей усталостью после поединка.

– А вы можете гарантировать, что какой-нибудь нахал не вызовет меня на поединок верхом? Я не очень хорошо владею лошадью.

– Сначала ему придётся завоевать это право в поединке со мной, – подошедший к нам барон явно был настроен решительно, – и даже в случае победы нахала, он вряд ли будет способен сегодня сражаться.

– Благодарю, мой друг, – с неожиданной теплотой произнёс граф, глядя при этом на меня глазами провинившейся собаки.

Пожалуй, хватит изображать капризного вельможу. Да и турнир досмотрю до конца.

– Объявляйте граф. Только ненадолго. Нам ещё нужно провести военный совет.

– Всего пятнадцать минут, Ваше Величие, – просиял граф делая знак кому-то из свиты.

Как по волшебству рядом с нами материализовался стол под балдахином и стулья, усевшись на которые мы и провели оговоренное время, употребляя довольно приятные безалкогольные напитки и сладости.

***

Когда поднимался на трибуну, обнаружил изменившееся ко мне отношение окружающих. Снисходительное любопытство к тому, кто не по статусу поставлен командовать рыцарским войском, сменилось пристальным вниманием и даже какой-то настороженностью. Так всегда бывает, когда окружающие сталкиваются в твоём лице с чем-то опасным и непонятным. Ну, и ладушки. Меньше будет охотников проверять меня на прочность.

Вновь проревела труба и первая пара верховых с деревянными копьями наперевес помчались на встречу друг другу. Глухой удар и один из соперников падает с лошади, а победитель гордо гарцует мимо трибун под одобрительные крики зрителей.

Дальше всё происходило не так гладко и с первого захода соперникам редко удавалось выяснить отношения. А одной паре и вовсе пришлось трижды повторять процедуру встречного боя, пока один из соперников не оказался на земле.

Наконец довелось увидеть что-то новенькое. На этот раз оба соперника вылетели из седла, но на этом поединок не закончился. Похоже, ничья в нём просто не была предусмотрена. Оба рыцаря выхватили мечи и продолжили сражаться, пока один из них, после неожиданного удара соперника не выронил меч на землю. После этого труба известила об окончании поединка.

Пару раз после сшибки у рыцарей ломались копья, но, чтобы вот так, вдрызг и на мелкие кусочки, не было ни разу. Для этого явно не хватало глубоких насечек на копье или вовсе бутафорского оружия, использовавшегося киношниками.

Состязание верховых закончилось быстрее, чем у пеших соперников. Победителем провозгласили графа Мариуса де Бареньи, после чего спешившийся рыцарь направился на трибуну, дабы получить полагающийся ему приз из рук самого меня, великого и ужасного.

Теперь понятно почему шатается кресло под Себастьяном. Тоже граф и явно лучший боец войска.

Вблизи снявший шлем победитель турнира оказался массивным коротко стриженым мужиком с мрачным скуластым лицом. На груди его красовались алые пересекающиеся топоры и какой-то желтый квадрат над ними. Отсутствие многочисленных следов былых повреждений явно свидетельствовало о том, что, в основном, пострадавшими были его противники.

Сграбастав золотой кубок, украшенный изумрудами, который в его лапище показался практически рюмкой, он внимательно посмотрел на меня, после чего кивнул и сделал движение чтобы уйти. Но в последний момент остановился и тихо, чтобы могли слышать только мы с графом произнёс:

– Я с удовольствием скрестил бы с вами копья или мечи, Ваше Величие, но не люблю валяться вместе с моим Хрюшей на земле, изображая две навозные кучи.

Очень точная оценка своих сил при минимуме данных. Про лошадь он возможно и преувеличил, а выдернуть всадника из седла, воткнув его копьё в землю, не такая уж и сложная задача. Вот вскочить на ходу в быстро идущий поезд – другое дело. Два раза было, на тренажере и вживую, и третьего постараюсь избегать по мере возможности. Две трети моей группы отсеялись в процессе подготовки. А двоих потеряли во время операции. Василия Хмарка поисковая группа нашла живым, а Виталий Салов погиб. Мягко говоря, то ещё удовольствие. Месяц восстанавливался после командировки.

– Я надеюсь увидеть вас сегодня на военном совете, граф, – сказал я несмотря на перекосившуюся физиономию Себастьяна.

– Почту за честь, Ваше Величие, – ответил с лёгким поклоном победитель турни, после чего стремительно развернулся и покинул трибуну.

***

– Вы смерти моей хотите, Ваше Величие, – обречённо вздохнул мой сосед по трибуне, – это главный претендент на командование. Теперь он точно меня вызовет и всё. Конец перемирию в войске. Я, конечно, единственный, кто вышибал его из седла, но фортуна переменчива. И что тогда будет с нами всеми в этом дьявольском мире. Мариус не привык смотреть по сторонам, когда движется к цели. А уж тем более заниматься не достойными рыцаря вопросами обеспечения жизни в этом лагере. Вы, Ваше Величие, не поверите, но он попытался зарезать ведьму, которая представилась дежурной богиней и обеспечивает нас всем мыслимым и немыслимым. Мне и самому эта одетая в змеиную кожу дама изрядно портит нервы своей наглостью и полным отсутствием представлений о приличиях. Но не до такой же степени?

С чего бы графу врать про свою победу? Но что-то верится с трудом. Впрочем, внешность бывает обманчивой. Или событию много лет.

– Мы обсудим всё это на военном совете, граф. Думаю, что такого человека, как Мариус, лучше держать рядом. Мне кажется, что в сложившихся обстоятельствах, мы просто обречены на сотрудничество.

– Дай бог, чтобы это было так, – чуть более оптимистично вздохнул собеседник.

– У нас ещё большая программа? А то мне хотелось бы до военного совета переговорить с вами и бароном наедине.

– Сейчас объявим про бал и можно идти готовиться к совету.

После того, как чья-то луженая глотка громогласно провозгласила новость про запланированное на вечер развлекательное мероприятие, встреченную дружными аплодисментами, приличная публика и «галёрка» начали расходиться по своим делам.

Мы с графом и его свитой тоже не стали задерживаться. Тем более что нам, прямо к трибуне, подвели лошадей.

Мой конь с аппетитом схрумкал пару сладких сухарей, припасенных мной во время вынужденного перерыва в турнире, после чего снисходительно отнесся к моей попытке «легко вскочить в седло». «Быстро» получилось, а вот над «легко» ещё работать и работать.

***

В гигантском шатре графа имелось что-то вроде гостиной, стены которой были увешаны гобеленами, изображающими сражения и турниры, пол застелен толстым и довольно грязным ковром непонятной расцветки, а вдоль стен стояли кресла и диванчики, каждый из которых способен был вместить пару человек. Перед диванчиками располагались небольшие столики вроде журнальных. Возле одного из таких столиков мы и разместились с графом и бароном.

– Мы вас внимательно слушаем, Ваше Величие, – обречённо произнёс граф, явно не ожидая услышать от меня ничего для себя хорошего.

– Не могли бы вы, граф, в общем, охарактеризовать структуру и боевые возможности вашего войска, – не столько для получения информации (что тут уж такого сложного), сколько для включения мозга графа в работу, поинтересовался я.

– У нас около пятисот рыцарей. Некоторые ранены или больны, так что с уверенностью сказать сколько может встать в строй не могу. Но точно не менее трёхсот человек. И около полутора тысяч оруженосцев. Тут раненых поменьше, а больных даже больше. Но тысяча пеших латников наберётся. Ещё сотня лучников. Но из лука прилично стреляют все. И ещё две сотни кнехтов. Сами понимаете, что их должно быть около десяти тысяч, но в это проклятое место попали только эти.

– А хозяйственное обеспечение? Мастерские и прочее. Продовольственное и имущественное снабжение войска.

– Имеется с десяток кузниц. Так что есть возможность ремонтировать оружие и доспехи. Впрочем, есть неограниченная возможность получать всё новое. Я вам рассказывал про змеюку, называющую себя дежурной богиней. Крайне неприятная особа, но без неё мы умерли бы с голоду и ходили в рванье и обносках.

– Ты прав, петух гамбургский. И никакой благодарности. – проворковал чуть хрипловатый женский голос и в поле моего зрения обнаружилась молодая женщина, облаченная в черный кожаный комбинезон, плотно облегающий её тело.

Незваная гостья принесла, держа в одной руке, довольно тяжелое кресло, нахально втиснув его между посадочными местами графа и барона.

– Вы зря, ваше величие, собрались совещаться с этими придурками. Они месяц тут – ни туалетов, ни канализации. Половина войска животами мается и ничерта им не объяснишь и не докажешь. Если бы не заваливала новой одеждой, завшивели бы и покрылись коростой. Раз в неделю приходится «разверзнуть хляби небесные», дабы хоть немного отмыть этот свинарник.

Ну, и «счастье» мужикам привалило. Я начинаю понимать Мариуса, хотя его метод решения проблемы мне тоже представляется избыточным. Надо как-то переводить разговор на конструктивные рельсы, потому что оба рыцаря уже сверкают очами и очень крепко вцепились в рукояти кинжалов.

– Вы не подскажете, сударыня, как вас звать-величать – для начала поинтересовался я, – а то дежурной богиней как-то неудобно.

– Можете звать меня, ваше величие, Дашей. Вам так привычнее. Моё имя для вашего уха неблагозвучно и труднопроизносимо.

– Главное, чтобы это устраивало вас, Даша. На сколько я понимаю вам доступна точная статистика по ситуации в лагере, раз вы занимаетесь его материальным обеспечением.

– Разумеется. Живых людей четыре тысячи семьсот двадцать три человека … извините семьсот девятнадцать. Четверо померли. Мрут как …

– Я понимаю. Что ещё вам известно?

– Кто из них кто я не знаю. Об этом вам расскажут эти типы. Лошадей тысяча сто двенадцать и сорок три жеребёнка. Это всё. Сколько чего они заказывают говорить?

– Не стоит. Что вам известно о пределах допустимого для этого войска?

– Всё, что сами захотят или придумают. Любые технические новшества, предложенные вами, запрещены.

– А позаимствовать у других моих подразделений?

– Это пожалуйста. Запрет только на баллисты.

– Что вам известно о нашем противнике?

– Ничего. Информацию получает только Рад.

– Данное войско может перенести свой лагерь к лагерю легиона?

– Спрашивайте у Рада. Здесь я защиту обеспечить могу. А, во время перемещения, это сделать будет сложнее. Тут половина народу – женщины и дети. И ещё какие-то типы с ружьями бродят неподалёку. Я бы не советовала.