Неочевидные пределы божественного всесилия

Место действия: жилплощадь, полагающаяся командующему корпусом на период подготовки к «эпической битве».

Повествование от лица полковника Раменского.

***

«Хатой» оказалось огромное здание, явно тянувшее на определение «дворец».

Сами понимаете, дворец – он и в Африке дворец: трёхэтажная помпезность с большим количеством архитектурных излишеств. А вокруг сооружения крепостная стена с башнями, окруженная рвом. Ну, и массивные железные ворота, к которым ведёт подвесной мост. Полный средневековый комплект.

В просторном холле нас ожидали трое. Миловидная девушка в скромном, но изящном платье присела в реверансе. Рыжий парень в обмундировании не известных мне войск встал по стойке смирно, преданно выпучив глаза. А безликий тип в черном приветствовал нас лишь лёгким кивком головы.

Первым заговорил мужик в черном.

– Сегозин, Ваше Величие, – представился он. – Начальник охраны и службы безопасности дворца. Временно совмещаю должности из-за предательства прежнего начальника охраны. Когда прикажете явиться с докладом?

– А имя у вас есть?

– Это имя, Ваше Величие. Я – синтетик.

Робот что ли? Не похож. Странный, конечно тип, но с виду человек, как человек.

– Я вызову вас сразу, как устроюсь.

– Слушаюсь, Ваше Величие, сдержанно поклонился собеседник, отходя в сторону.

Следующей, мило порозовев, представилась девушка.

– Зоя, смотрительница дворца Вашего Величия. Ваши покои готовы. Обеденный стол будет накрыт по вашему указанию. Ваши слуги выполнят любую прихоть Вашего Величия. А этот истукан, – кивнула она в сторону рыжего парня, – приставлен к вам денщиком для мелких поручений. Туп, но исполнителен. Многого от него не ждите, но сапоги снять поможет.

Когда читаешь про такое в книге, то там всё понятно. Вот слуги, вот ты, переселившийся в тело князя или какого-нибудь царевича. А тут … Берцы – не сапоги и снимаю я их сам. Нахрена мне тупой денщик? Тут и так бред на бреде, а мне ещё это рыжее чудо глаза будет мозолить.

– Как звать? – посмотрел я в сторону всячески демонстрирующего преданность придурка.

– Яков, Ваше Величие, – гаркнул рыжий, ещё больше вытянувшись по стойке смирно.

– Чем занят в моё отсутствие?

– Помогаю наводить порядок в личных покоях Вашего Величия.

– А когда порядок наведен?

– Ожидаю дальнейших указаний Вашего Величия.

– Временно поступаешь в распоряжение смотрительницы дворца.

Ужас, промелькнувший в глазах рыжего заставил насторожиться и сдать назад.

– На ближайшие два часа. Потом явишься для дальнейших указаний.

– Слушаюсь! – с заметным облегчением гаркнул Яков.

Как у них тут всё не просто. Во всём надо разбираться, чтобы не наломать дров. Ладно. Будем переживать проблемы по мере их поступления.

– Хорошо, Зая. Веди нас в мои покои.

– Если угодно Вашему Величию называть меня Зая … – удивлённо пролепетала девушка. – А кто ещё последует вместе с Вашим Величием?

Оглянулся и не обнаружил супружеской четы за спиной. Жаль. В их компании я чувствовал себя увереннее. И слуги теперь начнут считать меня психом.

– Нас, Наше Величие веди, – решил выкрутиться я, двинувшись следом за старательно семенящей девушкой.

***

Мои личные покои не разочаровали размахом, но представляли собой совершенно нежилую территорию. Скорее это напоминало музей, только не было табличек, запрещающих прикасаться к экспонатам. И рядом ни одного волосатого урода, чтобы, походя, исправить ситуацию.

– Что-то не так, Ваше Величие, – обеспокоенно залепетала Зая, явно почувствовав моё разочарование увиденным.

– Всё так. Просто я привык к другому.

– Вы можете, Ваше Величие …

– Сударь. Пусть все, сударыня, зовут меня сударь. Так короче. А смысл тот же.

– Слушаюсь, Ва … Сударь. Каковы будут ваши пожелания по переустройству ваших личных покоев?

– Я хотел бы организовать среди моих личных помещений совсем личную территорию, состоящую из спальни, места для умывания, кабинета и столовой, она же гостиная. Кровать шириной с этот диван и длиной в полтора моих роста. Не очень мягкая. В столовой могут разместиться до десяти человек. И не надо вот этих колонн, гобеленов и пуфиков с диванчиками.

– Я вас поняла, Сударь. Гостил у нас как-то оракул-отшельник, так у него были похожие требования.

А за этой розовой мордашкой скрывается что-то совершенно иного свойства. Похоже мои слуги вовсе не те, за кого себя выдают.

– Когда я смогу осмотреть свои покои.

– Минут через пятнадцать. Присядьте пока, сударь, вот в это кресло. Вам принесут темное пиво и солёные сухарики.

Зая выпорхнула из помещения, чуть не столкнувшись в дверях со светящимся от счастья Яковом, катившим столик с запотевшей бутылкой и горкой ржаных сухариков на белом фарфоровом блюде.

Развалившись в кресле и потягивая изумительный напиток, задумался о том, что реальность окружающего меня бреда, слишком напоминает иллюзию, хотя и «дана мне в ощущениях». Мысли читают точно. Чувства для них открытая книга. И кто такие Они совершенно не понятно, потому что и боги тоже на побегушках, хотя обладают куда большими возможностями.

Какой-то уж больно замысловатый бред. А главное ничего общего с моим жизненным опытом и содержанием книг и фильмов, которые довелось прочитать и увидеть. По отдельности всё знакомо, а вместе не складывается, словно куча лего из разных наборов.

И что мне остаётся? Пока медики тормозят, разбираясь с моими проблемами, пожалуй, следует не суетиться и изучать ситуацию. Будет достаточно данных, картина сложится сама собой. А это будет означать гармонию с окружающей действительностью, что не может не помочь психиатрам в их нелёгком труде.

Придя к этой здравой мысли, я расслабился и, от нечего делать, принялся рассматривать завитушки на гобелене, украшающем стену напротив. Это был странный гобелен, потому что изображенное на нем постоянно видоизменялось, хотя все точки и черточки, образовывающие рисунок, оставались на месте. Сначала мне показалось, что передо мной зал, заполненный зрителями. Потом, поверх зала, обнаружился ближний план, где были изображены два музыканта, играющие на одном духовом инструменте сложной конструкции. И, наконец, стало понятно, что музыканты – это иллюзия, которую показывают залу. Или зал со зрителями чудится музыкантам? Очень своеобразный подход к изобразительному искусству. И не скажешь, что нет в нем изюмины.

***

Объявившаяся Зая, доложила, что помещения готовы.

Нехотя оторвался от созерцания произведения искусства и, вслед за девушкой, направился осматривать заказ.

***

Это, значит, в местном понимании, образец аскетизма? Ну-ну. В глазах рябит от резьбы и позолоты. И стены канареечного цвета. Самое то для приёма пищи. Правда из окон открывается прекрасный вид толи на запущенный парк, толи на лес. Вот туда и буду смотреть во время обеда.

Кабинет был розовый, а письменный стол – белый, да ещё какой-то причудливой формы. Из окна можно было увидеть одну из крепостных башен и часть стены. Вряд ли я тут буду частым гостем.

Алый цвет стен спальни уже не удивил и не озадачил. Это место явно не предназначалось для отдыха. Скорее для каких-то оргий с последующим забытьём.

Только место для гигиенических процедур не разочаровало – та же неспешно текущая из кипящего котла в ледяную прорубь река, да незамысловатые очертания фаянсового устройства в углу. С этим жить можно.

***

Когда вернулись в гостиную, поинтересовался у Заи, что у нас на обед. Увидев круглые глаза домоправительницы, понял, что сморозил глупость. На обед у нас всё, что угодно Его Величию.

И чего такого мне хочется? Да ничего особенного. Рассольника с бородинским, картофельное пюре с рыбными котлетами и стакан томатного сока. Может два.

Поинтересовался у Заи реально ли данное меню и, получив утвердительный ответ, подошел к окну.

В парке, скорее всего это всё же был парк, два мужика в старинной крестьянской одежде выкорчевывали дерево и до конца процесса было, как до Луны. Впрочем, они ни куда и не спешили, явно получив задание «от забора до обеда».

Пацан лет десяти и совсем маленькая девчушка бросали камешки в пруд, а тот выбрасывал их обратно. Присмотрел бы кто-нибудь за детьми. Пруду может надоесть развлекаться и кому-то из озорников прилетит в лоб.

Ещё какой-то мужик в клетчатой рубахе и кожаных штанах сидит на ветке дуба и неспешно заряжает винчестер. Наконец зарядил и начал целиться в мою сторону. На всякий случай ушел с линии огня. Звон разбитого стекла явно свидетельствовал о том, что на меня пытались совершить покушение.

Ворвавшийся в гостиную Яков, с явным облегчением прислонился к стене, после чего, не спрашивая у меня разрешения, бросился к окну. За окном снова прогремел выстрел и с люстры посыпались свечи и куски хрусталя.

Мой денщик рухнул на пол, а потом стал осторожно выглядывать из-за шторы, в которой тут же образовалась огромная дыра, а зеркало, висевшее на стене, стало осыпаться на пол.

– Встал за стену! – рявкнул я на ретивого подчиненного, подбирая с пола кусок зеркала побольше.

В зеркале был виден дуб, горящий странным прозрачным пламенем, что не мешало мужику, сидящему на нем, всё ещё продолжать целиться в наше окно. Правда, это явно были последние его усилия по поражению цели. Винчестер выпал из рук неудачливого киллера и тот повис, похоже привязанный к ветке.

Появившаяся Зая, как мне показалось, не очень искренне охнула, обнаружив разгром в гостиной.

– Обед несите в кабинет, – приказал я явно не ожидавшей такого распоряжения девушке. Можно подумать, что полковник спецназа станет голодать из-за какого-то криворукого охламона. – Надеюсь по стенам у вас террористы не ходят? Во всяком случае свободно.

Когда Зая скрылась за дверью, поинтересовался у Якова:

– Оружие в замке есть?

– Какое-то есть, – без особой уверенности ответил мой отважный денщик, – но наверняка это известно только Сегозину.

– Сгоняй к нему. Если уже разобрался с покушением, пусть придёт и доложит.

Вслед за метнувшимся выполнять моё распоряжение Яковом покинул злосчастную гостиную и направился в кабинет, где на письменном столе была расстелена белоснежная скатерть, на которой, в полном соответствии с пожеланиями, во вместительной посуде парили изрядные порции рассольника и пюре с котлетами, а рядом стояли две кружи, наполненные томатным соком. Большой ломоть «бородинского» на белой тарелке очень правильно дополнял композицию.

В окно не наблюдалось ничего необычного, поэтому рассольник удалось употребить без проблем. А вот тарелку с пюре и котлетами, а также кружку с томатным соком, пришлось прихватить с собой на пол, поскольку из-за зубцов башни начали высовываться сразу два ковбоя, вооруженные винчестерами. Наслаждаясь пюре с котлетами, потянулся было за второй кружкой с томатным соком, но передумал.

Не время попусту рисковать. Подчинённые явно не справляются с ситуацией, а потому необходимо проявить инициативу.

По-быстрому выполз из кабинета и вернулся в гостиную, где меня точно никто не станет искать. За диваном как раз имелось достаточно пространства, чтобы запихнуть туда себя целиком.

Уже почти задремал, разомлев после сытного обеда, когда в коридоре раздались знакомые голоса.

– Куда он делся? – поинтересовался Яков, явно имея ввиду меня, хотя вопрос был задан и без должного почтения.

– А я почем знаю? – прорычала совершенно не характерным для неё тоном Зая, – прячется где-то.

– Да где тут спрячешься?

– Повелитель найдёт, – с чувством, напоминающим религиозный фанатизм, изрекла девушка.

– А Сегозин не явится?

– Я его заперла в оружейной. Тем, что там внутри хранится, дверь не высадишь.

– Значит ждём.

Не знаю, как Якову, но мне ждать было лениво. Переместился к дверному косяку, а потом возник перед ошарашенной парочкой, для начала вырубив девицу. Я женщин пальцем не трогаю, если это не противник. В данной случае Зая куда умнее и изощреннее, так что «колоть» будем Якова.

Парень зачем-то попытался размахивать руками и ногами, но получил под дых и свернулся калачиком рядом со своей подельницей.

Добавил девице для верности и запихнул её за диван, где только что лежал сам. А Якова взял на болевой и велел быстренько перемещаться в сторону оружейной комнаты. Поскольку парень всё ещё пытался сопротивляться, применил спец приём, после чего воющий от боли и слабо что-то соображающий денщик шустро припустил в сторону, как я надеялся, «оружейки».

Так оно и случилось. Открыв дверь, по которой раздавались глухие удары изнутри, обнаружил за ней Сегозина со здоровенной алебардой наперевес …

И тут раздались аплодисменты. Бурные аплодисменты огромного зрительного зала. Сегозин с Яковом пожали друг другу руки, а моей спины коснулись нежные женские пальчики.

– Вы не очень расстроились, сударь? – поинтересовалась Зая своим нежным голосом.

– Не очень, – буркнул я, отправляясь в свои покои.

***

Сначала решил, что сбился с пути, чего со мной не случалось очень давно. Я всегда нахожу дорогу назад, пройдя по любому маршруту, даже самому сложному и запутанному. Но, в данном случае, пришлось «поверить глазам своим».

Гостиная, в которой не наблюдалось никаких следов обстрела, по-прежнему окнами выходила в старый парк, где неспешно догорал огромный дуб. Но мебель стала простой и удобной, а стены окрасились чем-то бледно-розовым с легкой зеленью.

В кабинете стол и стулья приобрели обычную форму и стали привычного тёмно-серого цвета, только столешница чуть посветлее. Светло-серые обои, или что у них тут, на левой стене были закрыты картиной, на которой художник изобразил закат и ленивый прибой, облизывающий прибрежную гальку. Обожаю смотреть на закат. И на море во всех его бесконечных превращениях.

Спальня в приглушенных тонах уже воспринялась, как должное. А вот удобства не то чтобы разочаровали (это был мой родной санузел), но мыться в домашней реке мне понравилось гораздо больше.

***

Вернулся в кабинет и задумался над тем, на кой он мне сдался. Похоже, заказал автоматически. Ни до чертиков надоевших отчетов (проще ещё раз пройти по маршруту), ни компа с теми же материалами и игрушками не имеется. Даже сотового нет, без которого, казалось бы, уже и жизнь не возможна. Послушал бы музыку. А на чем?

От скуки начал один за другим открывать и закрывать пустые ящики стола. Хорошо сделано. Качественно. Ходят легко. Не то, что у меня левый нижний постоянно выпадает из пазов, а второй сверху справа периодически так заклинивается, что однажды ручку оторвал, но так и не вытянул. Пришлось вынимать верхний ящик и так доставать папку с хозяйственными отчетами.

В дверь не то чтобы постучали, а так, слегка поскреблись. Рявкнул «открыто» и, запихнув ящики на место, повернулся к визитёру.

Зая, прям воплощение кротости и наивности, потупив глазки стояла в дверном проёме, как бы не решаясь войти. Ну, и актриса! Знаем какая ты кроткая. Голосок ещё тот. Командный.

– Вы по-прежнему сердитесь на нас, сударь? – проворковала лицедейка, покрываясь румянцем смущения и раскаяния.

– Больно было? – поинтересовался я зачем-то у той, от кого правды точно не дождёшься.

– Терпимо, – пропищало слегка погрустневшее нежное создание. Вот когда нож в горле или отрубают голову – тогда очень неприятно. А тут я сразу потеряла сознание и очнулась только после финала.

– Тяжелая у вас работа.

– Это, как у вас говорят, приработок. Освобождает от купания в голом виде перед публикой и прочих всяких оргий.

– А основная?

– Ублажать очередного смертника.

– Тут что, обходится без оргий и купания в голом виде?

– Для этого персонал имеется. Я на фоне наших красавиц замухрышка и замарашка.

– Ясно. А нормально говорить и не изображать из себя дуру можешь?

– Отчего же? Могу. Только всем до вас стеснительная дурочка нравилась куда больше.

– Это их проблемы.

– Странный вы какой-то.

– Чем это?

– Не знаю. Таких не встречала. Слишком спокойный. Спокойно живёте. Спокойно готовы встретить смерть.

– А что дёргаться? Судьбы не миновать.

– Мне это известно, как никому, но все стараются как-то избежать неизбежного. А вы нет.

– Я стараюсь избегать конкретных проблем и уменьшить шанс на них в будущем. А там, как получится, так получится.

Мы немного помолчали каждый о своём, а потом Зая как-то странно посмотрела мне в глаза, словно пытаясь что-то разглядеть у меня внутри, после чего подошла, схватила за уши и поцеловала в губы.

Давно забытое ощущение нежных женских губ почему-то вызвало головокружение и легкий озноб. Когда открыл глаза, заразы уже не было в кабинете.

Глава 5. Ужин или что-то вроде того.

Полковник Григорий Раменский (командующий корпусом), Дар (он же Рад, бог), Лада (жена Рада, богиня), Марк Плиний (легат – должность и звание командующего римским легионом), Ух-ха (вождь племени голованов), Зоя (она же Зая, смотрительница дворца).

Место действия: дворец, предоставленный во временное пользование командующему корпусом.

Повествование от лица полковника Раменского.

***

Мысли разъехались, как копыта пьяной клячи на льду. А через пару часов с людьми говорить. И не просто «побазарить», а обсудить вопросы, от ответов на которые зависит наша жизнь. В таких случаях мне помогает сотня отжиманий от пола и холодный душ.

Быстро довёл себя до изнеможения и отправился в душ, который отсутствовал, потому что в заметно расширившемся санузле текла полюбившаяся мне река.

Прыгнул в воду почти у заиндевевшей стены, откуда бодро уплыл в более тёплое место.

Релаксируя в изумительном состоянии лёгкости и чистоты, самодовольно подумал, что в моём дворце всякие волосатые типы не посмеют нагло прекратить этот сеанс блаженства.

Как бы не так. В отсутствие волосатого урода, у обслуживающего персонала нашлись и другие возможности лишить меня удовольствия от водной процедуры.

Услышав заливистый смех неподалёку, открыл глаза и увидел двух голых баб из «Плейбоя», игриво взбивающих ногами пену метрах в двух выше по течению.

Только этого мне не хватало! Точнее, уже не хватало, но не этого. Меня от силиконовых дур просто тошнит.

Велел бабам убираться, что они и сделали, призывно повиляв задницами напоследок.

После этого попытался расслабиться, но не тут то было. Не прошло и пяти минут, как на берегу реки объявилась голая Зая, старательно изображающая распалённую страстью невинность.

Бли-ин! За что мне это всё?

– Надень халат и отвернись! – рявкнул я, выбираясь из воды.

Халат на Зае висел, как мешок, и волочился по полу, что, в данных обстоятельствах, было самое то. Я нацепил приглянувшийся синий вариант, сграбастал чистую и выглаженную (когда только успели) одежду и направился в спальню. Судя по звуку шагов Зая тащилась следом.

Сел на кровать и жестом велел заразе сесть рядом.

– Что это было? Играем новый спектакль?

– Есть рекомендации по обслуживанию гостей.

– Так это такая спец гостиница? А мне можно самому решить с кем трахаться и когда?

Зая попыталась встать, но я удержал её на месте. Давно меня так не бесили женщины!

– Давай договоримся, что впредь ты не будешь проявлять инициатив по улучшению моего быта.

– Слушаюсь, Ваше Величие, – буркнула Зая, глядя в пол.

– И ещё мне бы надо на чем-то, не очень архаичном, писать и рисовать. И музыка не помешала бы тоже.

– Будет исполнено, Ваше Величие. А я вам совсем не нравлюсь? – каким-то слегка хрипловатым голосом поинтересовалась девушка.

– Почем я знаю? Я тут первые сутки, ничерта толком не понимаю и при этом ещё как-то надо попробовать выжить в средневековом сражении, о специфике которого у меня смутное представление. А с виду ты симпатичная. Вполне вписываешься в моё представление о женской красоте. Но я почему-то не могу спать с женщинами, которых не ценю и не уважаю. Такой заворот психики. Можешь считать это редкой формой импотенции.

– Ясно, – вздохнула Зая, неуловимым движением вставая с кровати, – Разрешите приступить к исполнению своих обязанностей? – деловым тоном поинтересовалась она, вытягиваясь по стойке смирно.

– Приступайте, – буркнул я и улёгся на спину.

Даже не верится. Суток не прошло после ранения, а как же меня достал этот бред!

***

Провалявшись с полчаса в раздумьях о возможных планах сражения, перемежавшихся мыслями о Зае, которые старательно гнал прочь, понял, что пора вставать, одеваться и работать всерьёз, тем более что скоро ожидаются гости.

***

В кабинете на столе обнаружил свой комп с подсоединённым принтером и колонками. Рядом с принтером лежала запечатанная пачка бумаги. Интересно, а интернет у них тут работает?

Включил компьютер и проверил. Увы. Не работает. Но всё остальное в наличии. Открыл программу тактического и стратегического планирования. При нынешних задачах, это как из пушки по воробьям. Да и предполагаемое материальное обеспечение не занесено в базу данных, но схемы построений и порядок движения войск изобразить можно. Хоть какое-то подспорье в предстоящих нелёгких «объяснялках» со своими неординарными подчинёнными.

Выбрал все наличные записи Бетховена и, погрузившись в мир звуков, задумался о возможностях вверенной мне военной группировки. Как ни крути – одна «рукопашка». Если у римлян ещё, возможно, имеются какие-нибудь баллисты, то у остальных нет и этого. А самое главное никто не удосужился сообщить о правилах игры. Что-то ведь и на коленке можно склепать. И Ух-ха обзавелся чужим топором. Может …

– Нельзя, – послышалось со стороны правой стены, где в кресле обнаружился Рад, сменивший пиджак на меховую безрукавку такого же, как сапоги, рыжего цвета. – Первый раз на моей памяти командующий корпусом аскет и зануда. Обычно о будущем сражении вспоминают только доведя себя до изумления пьянками и оргиями.

– Вообще ничего изготовить нельзя?

– Только на уровне технических возможностей, доступных твоим войскам в их время. Заказчика очень волнует чистота эксперимента и реалистичный антураж. Правда на этот раз принято странное решение, – вздохнул заметно погрустневший Рад, – против нас, кроме карфагенян с их слонами, ещё три сотни ковбоев с винчестерами.

– Это те, что пробовали совершить на меня покушение?

– Они самые. Я, когда узнал, пытался что-то возражать, но довозражался лишь до временного развоплощения. Дали три года.

– А как же ?..

– Там время течёт по-другому. Или кажется, что течёт. Неприятное место. Столько раз попадал, а всё никак привыкнуть не могу. Когда день за днём, месяц за месяцем ничего вокруг не происходит трудно сохранить себя. Так и тянет покончить с реальностью. И Ладку туда не пускают. Если бы не она … – не договорил Рад, о чем-то задумавшись.

– А логика в чем? Ну перестреляют нас на расстоянии и всё. Не военная компания, а бойня получится. Даже у гладиаторов имелся шанс.

– Логика простая, – вздохнул Рад, – у противника нет профессиональных командиров. Вообще. Командующий Блэк – бандит. Карфагеняне, хоть и с десятком боевых слонов, но это ополчение. Рыцари, правда, настоящие, английские. А против твоих викингов – индейцы, которые Блэка и его банду на дух не переносят. И ещё какие-то негры с копьями.

– Что это меняет? Три сотни стрелков выкосят нас, а толпа неумех просто добьёт.

– Я тоже так считаю. Но у них своя логика. Хотят посмотреть, как мы станем выкручиваться.

У меня ещё были вопросы к Раду, но возникшая из ниоткуда какая-то растрёпанная и неухоженная Лада с рёвом рухнула на мужа и супружеская чета исчезла. Надо думать, для приведения в порядок мыслей и чувств. А я попробовал вообразить варианты выхода из сложившейся ситуации, но в голову ничего путного не шло. Как ни маневрируй, не разгоняй конницу, всё равно получается истребление нас. Можно как-то поиграть с рельефом местности и дальностью стрельбы винчестера, но нет никаких конкретных данных, потому что единственный источник информации умыкнула жена.

***

Через полчаса бессмысленного сидения за компом, объявилась вся из себя чопорная и официальная Зая, поинтересовавшаяся что угодно Сударю съесть на ужин и чем кормить ожидаемых гостей?

Мне, после разговора с Радом, ничего не хотелось. Разве только хряпнуть стопарь пшеничной и закусить солёным огурцом.

А что привык есть Ух-ха? Мясо, обжаренное на углях? Или они уже варят пищу? По любому, жареное мясо – самое то.

А вот с Марком сложнее. Понятия не имею ни о римских деликатесах, ни о повседневной пище. Ну, вино то они пили точно. И хлеб пекли. И мясо тушили и жарили. А как, и главное с каким результатом – без понятия? Ну, посолить и поперчить в любом случае полезно. И овощи будут уместны. Варёная картошечка, помидорчики да огурчики. Хотя картошки, вроде бы у римлян не было. Это уже после открытия Америки. Ну, и бог с ним. Не понравится, так я доем.