Последний поцелуй жнеца

Лицо виконта озаряется безобразной волной низкого смеха.

– Конечно, молодой человек! – он хмыкает. – А я втайне надеялся, что Вы догадаетесь! Но, увы! Не все из нас любят загадки… А вот наша семья – просто обожает! Это Вам на заметку.

Я изо всех сил стараюсь сдержать закипающий гнев на эту назойливую богатую свинью, решившую потратить мое время на свою тарабарщину. Виконтессу с ее стареющим шармом еще можно потерпеть, но его… Я начинаю терять вежливую покорность.

– Роль секретаря для моей несчастной племянницы, господин…

– Эскар Мортес.

Фальшивая фамилия. Нужно соблюдать меры предосторожности, ведь этот безмозглый человек мог что-то слышать о самой древней фамилии жнеца в Дэсмуре.

– Ах, господин Мортес, у Вас отличная репутация! Я наслышан рассказами об эффективности Вашей работы! Это именно то, что нам нужно для такого деликатного дела.

– Деликатное дело?

– Видите ли, господин Мортес… В последнее время моя племянница доставляет нам немало хлопот своим поведением. – виконт тяжело вздохнул, в его голосе послышалась усталость.

– Например?…

Мужчина протянул мне бокал со скотчем, и я с благодарностью принял его, янтарная жидкость сразу успокоила мои нервы.

– Всевозможные. Сандрина закатывает истерики, неделями отказывается покидать стены особняка и даже по несколько дней не ест, – с раздражением пояснил виконт. – Молодая девушка в ее возрасте должна общаться, искать себе достойное место в обществе… достойного жениха, понимаете?

Я отпил, обдумывая ситуацию. Мне показалось странным, что виконт описал бледную баронессу в таком невыгодном свете.

– Наша Сандрина – потерянный случай. С ней очень, очень трудно мириться, – продолжал богатый свин. – Она дикая, неуправляемая и без всяких манер!

Этого не может быть. Дама, с которой я недавно гулял по коридорам поместья, была совсем не такой, какой рисовал ее дядя.

– Нашей племяннице нужен достойный личный секретарь, который занялся бы ее делами и делами… сердечными, – заявил он, в его голосе прозвучала надежда. – Ей нужен кто-то, кто помог бы ей социализироваться в элитном обществе. Иначе, боюсь, бедняжка сгниет в этих стенах, как прекрасная картина, превратившись в старуху, вместо того чтобы расправить крылья и создать свое маленькое гнездышко.

Мужчина пристально посмотрел на меня.

– Вот видите, господин Мортес, Вы более чем идеально подходите на эту роль. Молодой, воспитанный, из знатной семьи, если я не ошибаюсь?

Я внутренне усмехнулся. Представленное мною резюме было кропотливой работой местного писателя. Паренек задолжал мне целое состояние, и это был его способ вернуть долг.

– Вы совершенно правы, сэр, – ответил я вежливым кивком.

Высокомерный взгляд скользнул по моему лицу, оценивая.

– Так спустите ее на землю, дорогой мистер Мортес. Откройте дверцу ее клетки, чтобы птица могла вылететь, даже если поначалу она будет отрицать сию возможность. – он усмехнулся собственной метафоре, упиваясь своей гениальностью.

Взмахнув рукой, виконт протянул мне небольшую бумажку, на которой стояло бесчисленное количество нулей.

– Мы будем очень благодарны, – ухмыльнулся виконт с провокационным блеском в глазах.

Когда я положил записку в карман, мое решение было уже принято.

…

– Эта семья весьма влиятельна, Эскар. Ты должен помнить об этом, – твердо заявила Эльвира.

Я скрестил ноги, откинувшись на спинку дивана.

– А если и так?

– Как легко они тебя приняли, так же легко они от тебя и избавятся, – ответила она, и ее слова повисли в воздухе, как зловещее предупреждение.

– То есть уволить меня?

– Я имею в виду избавиться от тебя!

Подруга встала и подошла к огромному окну таверны, устремив свой взгляд на что-то вдалеке.

– Знаешь ли ты, что эта семейка Лорелей занимает пятое место в Совете Восьми? – она мрачно оглянулась через плечо. – Пятое место, с эмблемой черепа, символизирующего бессмертие. Это все, что тебе нужно знать о печально известном Доме Лорелей.

Ухмылка на моем лице медленно расползлась. Я знал что-то, чего не знала моя птичка. Если бы кто-нибудь увидел меня в этот момент, то мог бы подумать, что я сошел с ума, улыбаясь как дурак из-за чего-то, казалось бы, незначительного.

– Приятно слышать, что тебе все-таки не все равно, – мой голос едва превышал шепот.

Эльвира кивнула, на ее лице отразились озабоченность.

– Я только предупреждаю тебя, Эс. Если ты не понравишься этим волкам в овечьей шкуре, они превратят твое существование в ад. А может быть, они вообще не дадут тебе возможности ходить по этой земле.

– Я очень сомневаюсь в этом.

– Не надо. Жнец ты или нет, Орден 8 обладает неограниченным суверенитетом. Я не хочу даже думать, что с тобой будет, если эти Лорелей узнают, что ты жнец, примеряющий на себя роль секретаря…

Я горько усмехнулся. Игра началась, и я был готов играть.

Сандрина Эрналин Лорелей

Сандрина Лорелей

Эта ночь была беспокойной, как и предыдущие. Мои сны были наполнены бессмысленными иллюзиями, ни одна из которых не имела никакого значения.

"Никто не знает его настоящего имени. Он всегда использует разные имена, Сандри", – говорил мой дорогой дворецкий Вито, и его голос звучал в моих мыслях.

В моем разрушенном сознании он заменил мне весь семейный круг.

"До меня дошли слухи, что этот жнец использует имена своих предыдущих подрядчиков", – сказал однажды Вито, когда я расспрашивала его о жнеце, что по легендам мог возвращать души в тела уже отбывших. "А может быть, – продолжал он, – он использует имена, которые видит на случайных надгробиях". Его слова всплыли в памяти, живо напомнив мне о тех неясностях, что окружали темную фигуру первого жнеца в Дэсмуре.

В эту ночь я спустилась по мраморной лестнице своего балкона, мои шаги гулко отдавались в пустых коридорах. Желание найти утешение в оранжереи посетило меня. Это место, созданное отцом ко дню рождения моей матери, где она находила успокоение среди буйного цветения. Со времени ее последнего визита прошло несколько десятилетий, но цветы, за которыми она когда-то ухаживала, остались нетронутыми.

Войдя в оранжерею, я облегченно вздохнула. Капризный экзотический цветок, который я лелеяла, чтобы он пережил зиму был в полном порядке.

– Приятно знать, что у тебя все хорошо, малышка, – тихо прошептала я, поглаживая гладкие оранжевые лепестки.

К своему удивлению, я услышала позади себя хихиканье. Мое сердце, невосприимчивое к чувству страха, оставалось непоколебимым, когда я повернулась лицом к нарушителю покоя.

Передо мной стояла фигура, окутанная мраком, в одеянии темнее самой ночи. От его присутствия исходила аура таинственности. Длинные худые ноги подчеркивали плотно облегающие брюки, а высокие черные сапоги придавали необычный вид. Черный плащ, украшенный темно-золотыми нитями на рукавах, завершал ансамбль. Волосы, похожие на перья ворона, выглядели неухоженными и в то же время нарочито уложенными.

Я смотрела на вчерашнего незнакомца с непреклонным спокойствием, скрывая бушующие во мне эмоции. Это был действительно он…

Эскар Тамасви

– Я сделала что-то смешное, сэр? – спросила девушка, поднимаясь с колен.

Никогда прежде не видел, чтобы кто-то выглядел таким отрешенным в собственном же доме. Странный особняк. Странная бледная девушка… Знает ли она вообще, кто я и зачем здесь? Она, конечно, не подает никаких признаков этого, но, может, это лишь игра?…

– Мисс, в вашем садоводстве не было ничего забавного, позвольте Вас заверить. Я лишь наблюдал за здешними цветами. И заметил интереснейшую вещь в их поведении.

– …Поведение? – повторила за мной она.

– Да, мисс. Все цветы здесь слегка наклоняются к Вам, когда Вы проходите мимо или просто занимаетесь садоводством на каком-то участке. Они тянутся к вам. – я провожу пальцами по листьям ивы возле небольшого искусственного пруда. – Это весьма необычно…

Ее тонкие пальцы подрагивают, когда девушка тянется снять перчатки.

– Действительно. Необычно слышать. Особенно от вас, сэр.

– …От меня? – я моргаю, пытаясь прочесть ее.

– Да. От моего нового личного секретаря.

Ее взгляд не отрывается от меня, прямая осанка и властный голос.

Я делаю шаг вперед, не представляя, что буду делать при такой близости.

Словно в порыве, она опускается на колени, прикрывая ладонью что-то на земле.

Вглядываясь в предмет, который она так прячет, замечаю миниатюрного коричневого паучка. И едва улавливаю, как она шепчет себе под нос: "Сегодня ты. Завтра я".

Что это значит?…

Я открываю рот, спросить ее об этом, но ее лицо оказывается всего в нескольких вдохах от моего. Все мысли вдруг исчезли, и я застываю, не в силах вымолвить ни слова. Что это со мной?

Вряд ли я когда-либо терял дар речи в присутствии женщины. Даже такой безупречно красивой, как эта, не буду врать.

И пока в моем воображении проносится все то, что я мог бы сделать, чтобы заставить ее покраснеть от стыда или молить о пощаде, баронесса бесстрастно отворачивается.

– У нас после обеда прогулка в четыре. – говорит она, поднимаясь по лестнице.

– …Как Вам будет угодно…мисс.

…

– Ты такая милая, когда так борешься! – я сдерживаю свою ядовитую ухмылку, когда замечаю, насколько беспомощной иногда может быть девушка.

– Вы не имеете права комментировать это! – Сандрина пыхтит, пытаясь угнаться за своим домашним зайцем, бегающим по загону к северу от усадьбы. Животное слишком проворно – она нет. Ни капельки.

С ее слов, бедное создание было поймано и доставлено в поместье после очередной охоты ее дяди. И пока тот хотел угостить своих гончих крольчатиной, эта избалованная "соплячка" (со слов дяди) выкрала зайца и заставила его подарить ей, заключив бессрочный договор, по которому ее родственники не могут причинить никакого вреда ее "питомцам", пока она жива и дышит.

Какой варварский способ заключения договоров! А что если эта девушка вдруг помрет? Что тогда?… Зайцы этого совершенно не заслуживают.

Я погрузился в свои мысли, продолжая наблюдать за тем, как она бежит по лугу. Сандрина, с ее шелковистыми пепельными косами и меланхоличными серыми глазами, выросла в стенах роскоши и великолепия. Ее семья жила в родовом поместье, окруженном акрами пышных садов и великолепными туманными лесными пейзажами…

"Избалованная дуреха!" – подумалось вдруг мне.

…

Если бы кто-то предсказал мне, что уже через неделю после освобождения из тюрьмы я буду работать личным секретарем во владениях одной из семей Ордена 8, я бы не поверил в эти бредни. Всю свою жизнь я смирялся с участью жнеца, навечно прикованного к услугам жатвы. И вот, я стою здесь, галантно помогая симпатичной баронессе, покорно выполняя все ее странные прихоти.

Сегодня за обедом нас осчастливило своим присутствием все прославленное семейство Лорелей. Виконт Оберон, его виконтесса Тимадра и множество других надменных женщин в сопровождении двух мужчин средних лет, которые, к сожалению, не раз переходили мне дорогу во время моих прогулок с Сандриной.

Главный обеденный зал излучал чарующую ауру – его изумрудно-черное оформление перекликалось с пленительным готическим вкусом. Высокие окна с темной тонировкой открывали вид на зимний сад, манящий взгляд от окружавших меня серых лиц.

За столом воцарилось молчание, пока виконтесса не нарушила его, поведав нам последние сплетни, собранные ею во время посещения Храма Вечности. С этого момента за столом началась какофония из неприличного хихиканья виконта, поверхностных разговоров женщин о роскоши их материалистического общества и непрекращающихся тостов мужчин за стабильность Ордена 8 – симфония чистой банальности.

Именно тогда мое внимание захватила баронесса. Ее серебристо-белые локоны и бледность идеально сочетались с убранством комнаты. Ее лицо излучало безмятежность и уединение – оазис спокойствия среди буйства голосов. Мой взгляд остановился на ее белом платье. В своем воображении я всегда представлял Сандрину в белом. Не то, чтобы этот цвет был ей не к лицу, напротив, он великолепно ей шел. Просто было странно наблюдать, как она постоянно ассоциирует себя с одним оттенком, постоянно облачаясь в него.

– Сандрина, я ошибаюсь, или этот цветок был недавно перемещен? – спросила Тимадра, ее голос прорезал болтовню.

Я обратил внимание на баронессу: она крепче сжала вилку.

– …Да, тетушка. Я переместила его в дом. Его яркие лепестки показались мне слишком заметными на фоне внешнего мира, – ответила девушка.

Виконт прочистил горло, привлекая внимание.

– Так же, как и ты, моя дорогая?

Я приподнял бровь, позволив небольшой ухмылке украсить губы.

– …Простите, дядя?

– О, моя дорогая, давайте будем откровенны! Когда ты в последний раз выезжала за пределы нашего поместья?

– Действительно, Сандрина. Прошло уже несколько месяцев, а может быть, и целый год, с тех пор как ты в последний раз выходила за пределы наших владений! – воскликнула Тимадра, поддерживая мужа.

Остальные за столом закивали в знак согласия, не скрывая своего напускного возмущения.

– Молодость быстротечна, дорогая племянница, – грубовато заметил Оберон. – Через несколько лет у тебя уже не будет такой легкой возможности познакомиться с миром за пределами наших стен.

– Ах, именно это я и пыталась донести до тебя! – вклинилась Тимадра. – Молодость так быстротечна, милая моя. И если ты не воспользуешься моментом…

– А теперь, прошу нас простить, мы должны преждевременно откланяться! – я вскочил со своего места, схватив баронессу за руку с энергией, столь же ощутимой, как и вихрь эмоций, бурливших во мне. – У нас с баронессой срочное дело, откладывать которое будет просто неприлично!

Все ее родственники с недоумением и легким раздражением смотрели на нас, пока я быстро вел ее через комнату и дальше. Хлопок двери послужил прощальным выстрелом – свидетельством их прерванного обеденного развлечения.

…

Баронесса бесстрастно сидела в карете, не отрывая взгляда от окна, пока мы ехали прочь от обширной территории поместья.

– Правда ли, баронесса, что ты целый год не покидала поместье? – спросил я, надеясь нарушить тишину, окутавшую нас.

– Нет, – сухо ответила она, не отрывая взгляда от окружающего мира.

Прошла еще минута, и я почувствовал, что мое разочарование растет. Наклонившись ближе, я стиснул зубы и повторил попытку.

– Значит, три года?… Ты не выходила за ворота этого особняка три долгих года?

Наконец она повернулась ко мне лицом.

– Именно так.

Я сглотнул, потеряв дар речи. Такая изоляция была неслыханной, и я задался вопросом, что могло заставить ее уединиться на столь долгий срок. Как жнец, я давно научился быть равнодушным к обыденной жизни смертных, но это откровение разжигало мое любопытство.

Переведя взгляд на нее, я внимательно изучил ее лицо. Глубокие серые глаза блуждали по карете, избегая моего взгляда. Она была всего лишь бедной овечкой, скрывающей свои уязвимые места за фасадом.

– Открою тебе маленький секрет, баронесса, – сказал я, разрывая напряжение. – Именно твой дядя побудил меня снова вывести тебя в свет. Он хотел, чтобы я стал для тебя новыми воротами во внешний мир.

Сандрина выдохнула, ее вопросительный взгляд встретился с моим.

– И как думаешь, стоит ли оно того?

Я ухмыльнулся, уверенный в своем ответе.

– Конечно, нет! Именно поэтому наш пункт назначения не имеет никакого значения. Мы не присутствуем на каком-то грандиозном светском мероприятии и не выполняем какой-то обязательный долг. Мне нет никакого дела до атрибутов высшего общества. Уверен, тебе тоже.

На протяжении всего нашего путешествия по Туманному лесу она делала все возможное, чтобы не смотреть в окно. Ее внимание было занято изучением своих рук, замысловатых деталей платья, пола кареты и даже, случайно, меня. Это было так же ясно, как мое похмелье несколько дней назад – она целенаправленно избегала туманного пейзажа за окном.

Неужели туманный лес не очаровывает ее? – задался я вопросом.

…

По унылым просторам Дэсмура, утопающим в оттенках серого, пропитанного дождем, смога, наши усталые души подъехали ко въезду в промышленный район города. Трехэтажные здания, сложенные из темно-коричневого кирпича, стояли, как мрачные часовые, свидетельствуя об упадке и запустении, постигших эту землю. Бесплодные ветви безжизненных деревьев тянулись в тщетной попытке скрыть уродство, царившее в окрестностях.

– Добро пожаловать в рабочее сердце Дэсмура, баронесса! – усмехнулся я. – Ну что, повеселимся?

Она нехотя перевела взгляд на меня.

– Веселье? – в ее голосе прозвучали недоумение и интрига. – Скажите, пожалуйста, мистер Мортес, какие развлечения могут нас ждать здесь?

Я улыбнулся, радуясь возможности открыть подпольные тайны, скрывающиеся за мрачным фасадом города.

Призраки Тамасви

Эскар Тамасви

Баронесса с недоверием разглядывала обстановку, ее тонкие черты лица освещались мерцающим светом масляных ламп.

– Это… необычное место, чтобы привести сюда даму, – ее голос был едва слышен сквозь шум.

Развеселившись от ее примечания, на моих губах появилась озорная ухмылка.

– Ого, баронесса! Боюсь, твой титул исчез, как только ты переступила порог этого замечательного заведения! – хмыкнул я, протягивая ей руку. – Теперь ты обыкновенная дева.

Она на мгновение замешкалась, глаза ее сузились.

– А Вы… ты, тогда кто?

Я бесстрастно встряхнул плечами, убирая не пожатую руку, и указывая на уединённый столик в углу.

– Я – это я. Всегда.

Оставив баронессу устраиваться за столиком, я направился на кухню, чтобы сделать заказ. Одна бутылка лучшего темного эля для себя и… тут меня осенило, что она во время обеда почти не притронулась к еде. Неужели потеряла аппетит? Жалко, конечно, когда жертва увядает на твоих глазах, а смертный контракт ещё не подписан…

Как по команде, шеф-повар, Хью, прерывает мои размышления своим замечанием.

– Видел, как ты вошёл с прекрасной дамочкой, Тамасви! – воскликнул он с озорным блеском в глазах. – Второе блюдо – для твоей новой пассии?

Подавив язвительный тон, который грозил сорваться с губ, я усмехнулся.

– Нет, Хью. Я заставлю ее смотреть, как я ем два блюда подряд!

Воцарилась тишина.

– Конечно, Хью… Это для неё.

…

– Эскар был здесь??? – воскликнула Эльвира. Ее взгляд метнулся по кухонным столам, обшаривая каждый уголок в поисках его следов.

Хью, крепкий и суровый мужчина с блеском в глазах, наблюдал за ней с веселой ухмылкой.

– Интересно, не чародейка ли Вы часом, леди Эльвира? Иногда ваша проницательность просто поражает!

Настроение Эльвиры заметно поднялось после слов старого повара, и она игриво перекинула свои кудрявые, чёрные волосы через плечо.

– Это значит, что он все-таки был здесь?

– А что, нюх Вас не подвел, прекрасная лисица! – усмехнулся Хью, и в воздухе раздался шипящий звук готовящегося мяса в масле. – Конечно, он был здесь. Всего несколько минут назад.

Девушка сощурила глаза, ее острый взгляд был прикован к двум порциям лукового супа, которые Хью так искусно приготовил. Что-то было не так, что-то не сходилось…

– …Он не один? – догадалась она. – Возможно, с коллегой?

Повар посмотрел на нее с жалостью, как будто ее вопрос выходил за рамки его знаний.

– Откуда же мне знать, леди Эльвира?

Не удовлетворившись его ответом, она подошла ближе к месту приготовления пищи, ее чёрные ногти нервно забарабанили по деревянному столу.

– Он что-то сказал тебе, Хью?

Повар сделал паузу, вопрос застал его врасплох.

– …Просто приготовить две порции моего фирменного супа.

Эльвира нахмурилась, ее мысли были поглощены Эскаром и его таинственной компанией, о который даже Хью был немногословен.

– …И? Для кого же вторая порция?

Хью прикусил щеку, на его лице отразился дискомфорт. Он неловко сдвинулся с места, избегая ее неподвижного взгляда.

– Для него, конечно. И для… его спутницы? Если я правильно припоминаю.

Эти слова обрушились на Эльвиру, словно гром среди тумана. Одно только предположение о том, что рядом с ее Эскаром есть спутница, девушка, вызвало у нее бурю эмоций.

"Была ли эта новая девица очередным его коротким развлечением?", – эта мысль непрерывно звучала в ее сознании, грозя разрушить хрупкую маску, которую она так старательно подбирала.

– Хм… И это все, что он сказал? – девушка слегка покачнулась.

– Должно быть, это еще не все, милая леди, – рискнул добавить Хью, но когда он повернулся, милая леди уже исчезла. В кухне воцарилась тишина, и о ее недавнем присутствии свидетельствовал лишь слабый аромат лаванды, витавший в воздухе.

Эскар Тамасви

Я стремительно пронесся по душному залу таверны, едва не столкнувшись с переполненным выпивкой столом. Пробираясь сквозь веселящихся посетителей, сквозь шум пробился женский голос.

– Эскар?!… Эскар! Подожди!

Я раздраженно вздохнул, узнав этот невыносимо сладкий голос.

– Сегодня я не желаю потакать твоей неуёмной компании, Далин! – я притворно вежливо оскалился, оказавшись лицом к лицу с молодой хозяйкой соседнего борделя.

Она с ярким чувством поспешила навстречу мне – пленительная дама.

– Как давно мы не виделись с тобой, мое солнце! – воскликнула она, пытаясь приобнять меня.

Но ее усилия были тщетны.

– Как жаль, что прогноз погоды обещает пасмурное небо на века… – усмехнулся я шепотом, пытаясь отстраниться.

– Опять ты говоришь загадками, милый Эс… Ты куда? Эскар?!…

Я проскользнул дальше в толпу, решив с каждым шагом отдаляться от нее.

Краем глаза замечаю, как моя баронесса с трудом пробирается сквозь скопление пьяньчуг к стенду, украшенному газетами. Толпа пирующих не желала расступаться, препятствуя ее продвижению.

Ее мягкий голос, так не похожий на окружающую нас какофонию, искал выхода.

– …Простите! Пропустите, пожалуйста? – ее слова прорезали воздух, отчетливые и спокойные.

– Разойдись!!! – рявкнул я на опьяневшую группу мужиков, заблокировавших стенд.

Их сопротивление было бесполезным. Они были слишком хорошо знакомы с неослабевающим авторитетом жнеца в этих стенах. Неукротимая сила моей тёмной ауры не оставляла места для неповиновения.

Схватив ближайшую газетенку, я ловко перехватил нежную ручку баронессы и повел ее прочь от толпы.

Нежное прикосновение ее шелковых перчаток в моей ладони, тонкие пальчики… Уж точно, не подверженные тяготам физического труда, выдавали аристократическое воспитание. Для дамы ее статуса было немыслимо заниматься таким рутинным делом, как готовка или уборка.

Осознание этого, почему-то, раздражало меня… Я стал намеренно сильнее тянуть ее вперёд, подтолкнув к нашему столику с таким остервенением, которое было свойственно обычно только детям. Смел ли я испытывать гнев по поводу того, что эти изящные, нежные руки в белых перчатках, соответствующие пленительному лицу их носителя, никогда по-настоящему не трудились?… Нет, конечно, должна была быть другая причина, лежащая на поверхности и доводящая меня до такого состояния. Но… Что именно?

Бросив косой взгляд на Сандрину, которая за все время не издала ни единого звука, я встал за ее спиной. Неужели она не могла терпеливо подождать меня здесь? Я всего лишь отлучился на пять минут.

Эта своевольная девушка… Я замешкался, не зная, как поступить дальше. От ее снежных волос исходил восхитительный аромат, навевающий мысли об экзотических цветах.

Ее своевольность куда-то пропала. Послушно, не произнося ни слова возражения, она подчинялась, позволив даже положить мне руки ей на плечи и усадить на место.

Я с вдыхал тягучий аромат лилий, прекрасно понимая, что местные женщины никогда не обладали столь пленительным запахом. Я, конечно, не знал, как пахнут все дамы в округе, и не имел ни малейшего желания это выяснять… теперь.

Слегка повернувшись в мою сторону, баронесса вопросительно приподняла бровь.

Дьявол… эта женщина. Она, по какой-то причине, умела вызывать мой гнев по щелчку пальца, и в то же время, пленять мои пороки с непревзойденной изобретательностью.

…

– Темный Властелин! Как долго ты голодала в своем особняке-клетке?! – невольно воскликнул я, не в силах сдержать изумления.

Баронесса сидела передо мной, с жадностью поглощая тарелку лукового супа. Ее действия были настолько не похожи на благородную леди, что только еще больше разжигали мое любопытство.

Словно необузданное существо, она вгрызалась в свежеиспеченный багет, жуя его со спешкой, не свойственной ее аристократическому облику.

Ее движения завораживали, и я не мог оторвать от нее глаз… снова.

И тут, словно очнувшись от голодного забвения, она бросила на меня взгляд и замерла. Как будто только что поняла, что за ее столиком кто-то есть ещё.