скачать книгу бесплатно
– А других будущих жен Дитриха тоже пытались убить? – спросила я, с замиранием сердца ожидая ответ.
– Не-а, вы первая, – сказал Каллисто.
– Тогда странная причина. Я из другого мира, о том, как выгляжу, подозреваю, даже сам Дитрих не в курсе, так что… – я развела руками и посмотрела на призрака, который тут же стукнул кулаком по своей открытой ладони.
– Вы правы. Значит, убийцы были не за вами, а за Брайоном. Вот же… я еще так мягко с ними обошелся! – посетовал призрак.
– А вы с Брайоном?..
– Хорошие друзья! – радостно заявил Каллисто. – Когда я ему впервые показался на кухне, то он предложил мне чашечку чая. Такая ностальгия, такая теплота, такое дружелюбие к хранителю рода! Поэтому я тоже проявляю к нему доброту и уважение.
Наивность призрака немного удивляла. Неужели ему достаточно такой мелочи, чтобы проникнуться к человеку теплыми чувствами? Это как-то… по-детски! Он же хранитель дома, неужели не должен быть грозным?
И Брайон… Засранец! Мог бы и предупредить, что у них тут призраки по поместью шастают. А если бы у меня сердечко послабее было? Неудивительно, что с таким отношением тут все «мамы» сбегали. Не дети спугнут, так призрак поможет.
– Убирая убийц? – спросила я.
– И это тоже. Но обычно помогаю найти потерянные вещи – помощник моего хозяина чрезвычайно рассеянный. А я днем часто наблюдаю за другими, поэтому помню, где лежат вещи.
Наблюдает? Что ж, надеюсь, в рамках приличий. Но это я уточню уже у кого-то другого – не уверена, что Каллисто не обидится.
– Тогда вы не знаете, кто положил зеленый журнал в мою комнату? Раз вы наблюдаете?
– Зеленый журнал? – растерянно сказал Каллисто. – Зеленый… кх-кх… зеленый…
Призрак странно побледнел, а его светящийся голубовато-зеленый облик неожиданно стал фиолетовым.
– Каллисто? – позвала я, на всякий случай делая шаг назад – все во мне буквально напряглось от застывшего призрака.
– Вы… мне пора идти, – неожиданно заявил Каллисто. – Да-да, мне надо идти. Если хотите меня встретить, то погуляйте в лунную ночь и завтра, госпожа.
Почему-то эти слова звучали совсем не так дружелюбно, как раньше. Словно предупреждали о чем-то. Да что тут происходит?!
Глава 5
С утра я еле разлепила глаза: не помогли ни распахнутые шторы, впустившие яркий солнечный свет, ни тихий рык Франсуа-Доминик, ни громкий, ни очень громкий ее же. Закономерно: если вместо обычной прогулки на кухню за стаканчиком воды получить занимательный разговор с призраком, то трудно будет сразу же заснуть. Вот я и не спала практически всю ночь. Посвятила я ее вовсе не раздумьям, а ожиданию, когда Франсуа-Доминик вырубится. Потому что желание открыть этот загадочный зеленый журнал было практически непреодолимым!
Вот только мантикора, словно что-то чувствовала, и всю ночь бодрствовала. Ну и я с ней. Только под самое утро не выдержала и вырубилась. И теперь пожинала плоды недосыпа. Впрочем, от этого была и польза: в таком сонном состоянии я напрочь забыла о страхе перед мантикорой. Даже не так! Я обрела невиданную доселе храбрость, иначе и не выразиться! Когда Франсуа не смогла меня нормально разбудить, потому что я ее игнорировала, то попыталась стащить с меня одеяло, а я… очень смелая я попробовала забрать его обратно.
Конечно, ничего не вышло, потому как я вместе с одеялом слетела на пол, еще и коленками ударилась. Не больно: на полу лежал чудесный мягкий ковер, на который я и легла, прикрывшись одеялом. Не для сна, а чтобы понаблюдать за реакцией мантикоры.
О да! Оно того стоило. На львиной морде появилось такое выражение, которое я – человек, написавший все школьные сочинения за братьев и сестричек, чем по праву гордилась, – не смогла бы описать словами.
– Ур-р-р-р-р, – выдала мантикора, а после положила лапу на мою ногу.
Осторожно, даже робко как-то. Я и не подумала пошевелиться.
– Ур-рав-рав, – выдавила та, а после, подойдя вплотную, так, что я видела огромную лапу прямо перед собой, лизнула мою голову.
Черт подери! Вас когда-нибудь лизал лев? А тот, кто в пару раз больше льва? И весьма слюняв. Бе-е-е. Но пришлось прекратить притворяться сонной. Да и… я внимательно посмотрела на самодовольную мордаху Франсуа-Доминик. Кажется, она из тех, кто лает, а не кусает. Да и этот лизь… Я с отвращением попыталась вытереть волосы одеялом, но помогало слабо. Можно считать, что мы немного поладили?
– Ванна, теперь мне срочно нужна ванна, – пробормотала я, а мантикора рядом… рассмеялась.
Да-да, разумное существо, я помню! Я открыла шкаф, прихватила с собой одежду и отправилась в ванную комнату. Хотя стоило бы назвать ее купальней: выложенное из камня пространство, заполненное водой. Красиво, но не это было главным! Больше всего мне понравилось, что магия тут работала в ответ на запрос. Сказал набрать водички побольше – сразу же наполняет ванну, еще и погорячее или похолоднее можно покомандовать. «Умный дом» отдыхает!
После того, как я привела себя в относительный порядок, то у меня возникли три вопроса: почему за мной никто не зашел, хотя сейчас полдень, чем мне заняться и работает ли слюна мантикоры как универсальная маска для волос или же все дело в местной магической водице? Волосы у меня были восхитительно мягкими и гладкими после мытья. А мантикора, кстати, куда делась? Я быстренько подошла к столу, открыла полку и с облегчением увидела, что зеленый журнал на месте. Пока никого нет…
Я даже потянуться к журналу не успела, как раздался стук в дверь. Вздохнув, я закрыла полку обратно – не судьба так не судьба.
– Войдите.
– Доброе утро, госпожа Кира, – улыбнулся Брайон.
– Уже день, так что доброго дня, – ответила я.
– Для аристократов, к коим вы теперь принадлежите, такое время считается утром. Не могу сказать, что ранним, но точно утром, – заметил мужчина. – Я хотел бы пригласить вас на завтрак. У нас очень плотное расписание, однако правильное питание прежде всего.
– Плотное расписание? – удивилась я, направляясь к выходу из комнаты.
– Конечно, вам ведь нужно многому научиться, чтобы жить в этом мире. Да и как потенциальной хозяйке поместья Редривер вам много необходимо узнать, – серьезно ответил мужчина, пропуская меня вперед и закрывая дверь.
– Отлично, – сказала я. – Получается, во время учебы я могу вас расспрашивать обо всем?
– Почти. Все, что касается общих сведений этого мира, а также поместья Редривер, – кивнул Брайон. – Впрочем, основное я рассказал вам вчера, дальше мы всего лишь чуть-чуть расширим ваши знания.
– Да? – хмыкнула я. – А призрак Каллисто к основному, получается, не относится?
– Вы… видели Каллисто? – охнул Брайон.
– Вы не поверите, но я даже с ним разговаривала, – улыбнулась я. – Очень интересная и продуктивная беседа у нас получилась. Скажите, пожалуйста, уважаемый Брайон, а ваш семейный призрак всех присутствующих здесь «мамочек» называет будущими госпожами и мимоходом сообщает, что их тут убить пытались?
– Кого убить?
– Меня или вас. Он и сам не знает.
– Когда?
– Когда мы на карете подъезжали к дому, – невозмутимо ответила, хотя внутри все клокотало: значит, призрак не шутил!
– О…
– О? И это все, что вы хотите мне сказать? – спросила я. – Если не ошибаюсь, то у нас в контракте четко было прописано, что угроз моей жизни и здоровью не будет. Как вы это объясните?
– Я… я должен поговорить об этом с Его Превосходительством Дитрихом, – сказал Брайон, а его взгляд метался из стороны в сторону.
– Он скоро приедет, поговорите, но мне-то можете что-то объяснить? – спросила я, однако Брайон…
Убежал. В самом прямом смысле. Рассыпался в извинениях, прокричал что-то вроде того, что в доме я в безопасности. И убежал.
А я осталась стоять в коридоре и смотреть вслед. Ну, не бежать же мне за ним? Я бы, конечно, могла, но, во-первых, навряд ли догнала бы, а, во-вторых, даже если бы догнала, то что мне дальше-то делать с ним?
Сзади я услышала тихий вздох. Каллисто? Я повернулась и увидела троих остолбеневших детишек и не менее растерянную мантикору.
– У нас разные мамочки были, но такая как вы – в первый раз, – икнул Алекс.
– Брайон еще ни от кого так не убегал, – тихо заметила Амелия.
– И это, с какой стороны не пытайся посмотреть, на любовь не похоже, – с легким ужасом заметила Эва. – Новая мама, а что вы сделали с ним?
Я? Я всего лишь попыталась узнать, грозило ли мне что-то, но нужно ли детишкам об этом знать?
– Некоторые вещи не стоит знать, – сказала я, выдавливая улыбку.
– Детям? – уточнил Алекс.
– Ни детям, ни взрослым. Никому, – закончила я, а после, стряхнув с себя неприятное оцепенение, поинтересовалась: – Контракт-то новый принесли? Я сейчас позавтракаю, заодно и почитаю.
–Держите, – послушно протянула мне два листика Эва.
И все вместе мы чинно спустились в столовую. Притихшие детишки немного настораживали, но не больше потенциальных убийц, да и… Опасливые взгляды, которые они на меня бросали, прекрасно грели самолюбие.
Стол накрыли роскошно – и не скажешь, что обычный завтрак на несколько человек, скорее уж, какой-то банкет. Мы же это все не съедим! И куда потом? Выкидывать?
Как оказалось, вовсе нет: всю еду погружали в состояние стазиса, а потом доставали. Так что, если какие-то блюда останутся нетронутыми, то не пропадут. Все это, хрумкая салатом, рассказал мне Алекс, не преминув заметить, сколько долго мне придется учиться, ведь я не знаю основного.
Я отнеслась к этому спокойно – против правды не пойдешь А вот что меня действительно вывело из себя, так это та вакханалия (иначе не назвать), которая началась сразу же после завтрака!
Потому что иначе, чем вакханалией, поведение Брайона я назвать не могла! Взрослый же мужчина, так почему тот же мелкий Алекс и то смелее?
В общем, Брайон меня избегал. Если прям конкретно говорить, то он убегал, прятался, использовал магию, чтобы я не успела с ним заговорить. Один раз, когда я выбежала на крыльцо дома за ним, то он сбежал от меня прямо по крыше особняка!
Зато не забывал подсовывать мне записочки всякие учебники. «Правила поведения приличной леди в приличном обществе», «Правила поведения приличной леди в неприличном обществе», «Основы магии», «Основы истории мира», «Управление герцогством. Лучшее пособие для идеальной герцогини». Гора книг и записок на моем столе росла, а их названия вызывали множество вопросов. Попадись мне Брайон, я бы его привязала к стулу и допросила. Я приехала сюда быть «мамой» для детишек, а не герцогиней! Зачем мне аж пять книг по управлению?! Повар и садовник, которых я с огромным трудом обнаружила в дальней пристройке, когда осматривала поместье, лишь улыбались и искренне говорили, что ничего не знают.
Впрочем, один плюс от поведения Брайона все-таки был: дети стали меня опасаться. И вежливости прибавилось, ну, кроме Амелии разве что. Зато в подписанном контракте, судя по всему, сюрпризов не было. А еще Франсуа-Доминик своим ядовитым хвостом больше не махала. Настораживало, что кота Соломона, которого Брайон прозвал боевой единицей, обнаружить так и не удалось, а у детей начались занятия по магии, так что даже и не спросить.
Кажется, я осталась в абсолютном одиночестве. И даже Франсуа-Доминик, разумная мантикора, необходимая для защиты моей чести, вечером не появилась в моей спальне. Хорошо хоть, что кормили исправно.
А мантикору я сама пошла разыскивать. Лучше уж живое и мохнатое разумное существо, чем странно ведущий себя призрак.
Франсуа нашлась в библиотеке вместе с детишками, которые что-то бурно обсуждали. Даже двери не прикрыли – ну как можно так ошибаться? Мои мелкие всего очень хорошо знали, что дверь, где обсуждаются тайны и готовятся заговоры, нужно плотно прикрывать и еще одеялом заделывать, чтобы звук не шел.
– Она странная! – прошипел Алекс. – Она очень странная, иначе бы Брайон ее так не боялся.
– Не преувеличивай, Брайон всех наших потенциальных мамочек боится после того, как одна к нему приставала, вторая бросалась в него туфлями, а третья грозилась упечь в тюрьму за издевательство.
– Какое издевательство? Когда было? – О, кажется голос Эвы. – Брайон же хороший, даже когда мы его обижаем, он почему-то вздыхает и не пытается обидеть в ответ. Хороший, очень хороший!
– Это когда Брайон оставил нас с ней наедине. Ну, помнишь ту высоченную брюнетку в длинном платье? – мальчишеский голос просто искрил раздражением и неприятием.
– Которой Франсуа подол платье ядом испортила, а Соломон изодрал в клочки низ юбки после того, как она нас мелким магическим скотом назвала? – уточнила Эва, а вот я невольно нахмурилась.
Это что за «мамочка» такая-то? Да, дети не из простых, общение с ними местами весьма сомнительное удовольствие. Но границу, которая отделяет детское бахвальство от настоящей жестокости, они не перешли ни разу. А вот описанная ими брюнетка – очень даже. Аж руки зачесались схватить ее за волосы и засунуть под холодный душ, чтобы дурь из своей головы вымылась! Лучше бы, конечно, выбилась, но насилие – это плохо. Разумеется, я не воспылала любовью к этим наглым детишкам, но от некоторого сочувствия никуда не деться. Если это не первый случай, то, боюсь, их недоверие к потенциальным мамочкам вполне оправданно.
– Ага, она самая, – ответил Алекс. – Но даже если те дамочки творили абы что, то Брайон никогда так не убегал, максимум, запирался у себя и звонил дяде жаловаться. А тут что? Она ему ничего не сделала, а он убегает.
– Слушай, а может она…
Что там сказала Амелия, я не разобрала: слишком уж тихо прошептала. Обидненько. Я сделала шажок к двери и, кто бы сомневался! Пол скрипнул. Услышали?
Я с минуту не дышала, надеясь, что пронесло, но нет: три любопытные мордашки тут же высунулись из дверного проема, а Амелия спросила:
– Вы что тут делаете? Подслушиваете?
– Нет, – неловко улыбнулась я. – Ищу Франсуа-Доминик. Мне же с ней положено ночевать?
– А… уже не положено, – ответил Алекс. – Браойн уехал, так что спокойно можете спать одни. Или…
– Или хотите с Франсуа-Доминик? – понятливо уточнила Амелия. – Грустно без нее?
Страшно мне без нее спать в доме со странным бродячим призраком. Ядовитая мантикора, как ни странно, давала ощущение защищенности.
– Грустно, хочу с Франсуа-Доминик, – без зазрения совести соврала я.
– Ну-у-у… – протянула Амелия.
– Мы знаем, чем вам помочь!
Радоваться или плакать? Теперь я в своей комнате не одна, а вместе с портретом неподражаемой Франсуа-Доминик Четвертой. Чудесные и заботливые детишки специально для меня, своей дражайшей мамочки, повесили огромную картину прямо над моей кроватью.
Ровно над моей подушкой. Если вдруг я окажусь под ней, сомнительно, что выживу.
– А она не упадет? – с опаской спросила я.
Алекс крепил ее к стене при помощи магии, шептал какие-то слова, делал пасы руками, отчаянно потел. Больше последнего факта меня волновали лишь ужас в глазах Эвы и Амелия, которая старалась в сторону брата даже не смотреть.
– Нет, конечно, это же я крепил! – возмутился Алекс. – А мои крепления…
Что-то на стене подозрительно заскрежетало.
– Дают сбой, – огрызнулась Амелия, а после зашипела брату на ухо: – Перевесь, а то убьется, а виноваты мы останемся.
Вот так прекрасный портрет не менее прекрасной Франсуа-Доминик (с красным бантом, готова поставить не один кусок торта на то, что дети прицепили) висел рядом с моей кроватью. Потянусь на кровати, повернусь и…
Честно, я рассчитывала хотя бы с Соломоном познакомиться. Во-первых, угрозы бубенцам меня не волновали, а, во-вторых, присутствие обычной милой котейки внушало исключительно радость и спокойствие. Но Соломон за все время даже не показался на глаза, а у детишек спрашивать не хотелось. Тем более, их из моей комнаты после того, как картину повесили, буквально ветром сдуло. Я же, прихватив один из томиков, заботливо оставленных Брайоном, улеглась в постель.
И сама и не заметила, как уснула в уютной постели под ужасно нудную книгу, которая дотошно рассказывала о жизни какой-то леди из какого-то поместья. И как такую скукоту можно написать? Вот бы повеселее…
Желания имеют свойства сбываться: мое пробуждение было отнюдь не из скучных. Картина с Франсуа-Доминик все-таки рухнула, создавая ужасный грохот, от чего я открыла глаза, повернулась и заорала так, как никогда в своей жизни. Даже когда мне подкинули с десяток пластмассовых тараканов в сумку, я так не вопила!
