скачать книгу бесплатно
– Шутить? Как? – спросила я.
– Вот заночуете с Франсуа-Доминик – обязательно узнаете! – с улыбкой сообщила мне Эва.
– Их способность подшучивать над людьми – одна из причин, по которой мантикор признали разумными, – добавил Алекс, улыбаясь так, что я удивлялась, как от радости-то у него личико не треснуло. – Или же можно отправить обратно Брайона, а мы тут вам уже сами все расскажем, что там надо.
– Что надо и не надо, – прошипел себе под нос Брайон, бросая весьма выразительные взгляды на детей.
Безрезультатно. Если бы он мог хоть как-то на них повлиять, то я бы заметила это еще в холле.
– Зато честно! – воскликнул Алекс. – А дальше уже наша мама решит, готова ли она остаться тут и стать нашей мамой навсегда. Или выберет более добрый и светлый путь.
Мелкие… засранцы! Даже сомневаться не стоило в том, к какому выбору пришли все предыдущие кандидатки в мамы.
– Понятно, – сказала я. – Что ж, тогда придется ночевать с Доминик-Франсуа. Искренне надеюсь, что ваша прекрасная мантикора поведет себя как разумное существо и поладит со мной.
– Э-э-э, ну и ладно, – буркнул разочарованный Алекс.
Несмотря на то, что меня пытались запугать мантикорой (и нельзя сказать, что совсем уж безуспешно), выбрала я правильный вариант – именно тот, который не желали эти детишки. И пусть спать в одной комнате с чудовищем, у которого несколько рядов зубов, не воодушевляет, но реальная опасность мне не грозит. Наверное.
– А вы почему вместе? – полюбопытничала Эва. – Брайон, ты рассказываешь нашей новой маме что-то важное о поместье? Или…
На этом Эва замерла, театрально округлила глаза и прижала обе ладошки ко рту.
Мы с Брайоном одновременно остановились, переглянулись – ну что еще случилось?
– Или что? – устало спросил мужчина.
– Вас свела сила любви? – спросила Эва с придыханием, от чего я едва не подавилась воздухом.
– Я бы никогда!.. Невеста самого Дитриха…
– Нас свела сила неопознанных вещей в моей комнате, – ответила я малышке, пожалев растерянного Брайона, который покраснел и, кажется, собирался заплакать.
– Неопознанных? – удивился Алекс.
– Да, кто-то ведь побывал в моей комнате, оставил что-то лишнее, вот я бы и хотела знать, что же это такое, – ласково заметила я.
– Мы ничего не… Ой!
– Вот именно, что «ой», – заметил Брайон, все-таки взявший себя в руки. – «Ой» – это ваше воспитание, позволившее вам в отсутствие леди ворваться в ее комнату без спроса. И раскидали там свои вещи. На этот раз я точно доложу обо всем вашему дяде.
– Но мы ничего не оставляли!
– Да? А как же журнал? – спросила я.
– Журнал? – удивился Алекс.
– Да, такой светло-зеленый, с золотистыми буквами на обложке, примерно с два моих пальца толщиной, – сказала я, открывая дверь в свою комнату и подходя к подоконнику: – Вот про этот говорю.
Алекс, едва не сбив спокойно вошедшего Брайона, влетел в комнату, мигом очутился у подоконника и посмотрел на несчастный журнальчик. Надо сказать – смотрел он с ужасом.
– Что… что он тут делает?! – в панике воскликнул мальчишка.
– Он? – переспросили мы с Брайон одновременно.
– Я возьму кни…
Договорить Алекс не успел, потому что я тут же сцапала журнальчик, буквально на пару секунд опередив шустрого мальчишку.
– Это наше, отдайте, – протянул руку Алекс, глядя исподлобья.
– Алекс, разве так надо просить? Где ваша вежливость, где воспитание? – вздохнул Брайон, подходя к нам.
– Отдайте, пожалуйста, – процедил Алекс сквозь зубы.
Я улыбнулась и притворилась глухой. Ну, а что? Не могу же я быть мамочкой совсем без недостатков. Открыла первую страницу и прочла вслух:
– Журнал заметок о поведении, а также успехах и неудачах в обучении Алекса, Эванжелины и Амелии Редривер.
– Заметок? А даты какие? – тут же встрепенулся Брайон. – О, за все первое полугодие! Это случайно не тот журнал, который вы потеряли? И который ваш дядя очень хотел изучить?
– Д-да, – выдавил Алекс, не смотря никому из нас в глазах.
– Ой-ей-ей, – прошептала Эва, которая мялась на пороге моей комнаты, не решаясь зайти.
Неужели это что-то наподобие дневника ученика? Я не удержалась и перелистнула заглавную страницу.
«Четвертый день года Солнечного дракона. Все трое опоздали на урок. Причиной опоздания назвали бессмысленный аргумент…»
Дочитать мне не позволил Алекс, взлетевший прямо передо и накрывший ладонями страницу, которую я начала читать.
– Нельзя!
– Что нельзя?
– Нельзя читать! – мальчишка яростно мотнул головой.
– Почему мне нельзя читать то, что положили в мою личную комнату? – задала я вполне логичный вопрос. – Здесь живу я, значит, это предназначено мне.
Странные дела творятся, однако. Нет, ну я прекрасно понимала, что у всех детей есть подсознательный страх, что их родители узнают о невоспитанном или даже отвратительном поведении на занятиях, но тут-то оно каким боком? Что-то сомневаюсь я, что в глазах этих детишек я тот человек, которого они будут стесняться. А об их совсем не идеальном поведении и так все прекрасно знают!
– Потому что нельзя! – упрямо воскликнул Алекс и попытался выхватить из моих рук несчастный журнал.
Хех, как будто я бы позволила. Надо сказать, что было сложнее, чем с обычным ребенком, ведь Алекс мог летать, однако в противостоянии ребенка с магией и опытного взрослого преимущество оказалось все-таки на стороне последнего. То есть, меня.
Я быстро выдернула журнал из загребущих ручек и юркнула за спину Брайона. И пусть словесно дети из него веревки вили, но физически навряд ли набросятся. Я оказалась права: Алекс надулся, но больше не пытался ничего сделать.
Что за внешний вид? Крепко сжатые кулаки, красные щеки и, кажется, слезы в глазах. Что за журнал-то такой?
– Алекс, что это такое?! Я сегодня же свяжусь с твоим дядей по маг кристаллу и передам, что ваше поведение ни в какие ворота не лезет!
– Пусть не читает журнал. Пусть дядя прочитает, но не она! – обиженно сказал Алекс, а потом буркнул: – И тебе тоже нельзя, вообще никак нельзя! Еще больше нельзя, чем этой… маме!
– Я и не могу, потому что не являюсь вашим опекуном. А вот леди Кира может Послушайте, как ваша будущая мама она имеет право просматривать…
– Но!.. – перебила Эва и осеклась.
Так-так, они не хотят говорить при Брайоне или при мне? Что же в том журнале такое, что дяде посмотреть можно, а всем остальным никак нельзя?
– Брайон, не оставите нас детьми буквально на пару минут? – попросила я, едва сдерживая довольную улыбку от возникшей идеи.
– Но…
– Пожалуйста, буквально пара слов, которые мне нужно сказать им наедине.
Эва, все же вошедшая в мою спальню, переглянулась с братом, а после настороженно уставилась на меня.
– Хорошо. Но только на пару минут. И, если вдруг что, обязательно кричите! То есть, зовите, – откашлялся Брайон, покидая мою спальню.
– Ну что ж, – я повернулась к детям. – Давайте поговорим.
– Поговорим?
– Договоримся, – уточнила я, крепче сжимая журнал – бдительность нельзя ослаблять ни на мгновение.
– О чем вы с нами хотите договориться? – настороженно спросил Алекс.
– Это шантаж? – спросила Эва, выглядя на удивление… восторженной. – Нас еще никто никогда не шантажировал!
– Чему ты радуешься, мелкая дура?! – огрызнулся Алекс. – Это же не мы шантажируем, а нас!
– Да мы уже столько раз всех шантажировали, что скучно стало, а сейчас новая ситуация, новые впечатления! – Эва мечтательно улыбнулась. – И не нужно никого называть дураками, братик, у которого вместо мозгов и любви одни тренировки и махание мечом не имеет права оценивать чужой ум.
– Т-ты, мелкая… Вспомни, что там может быть написано. И что будет, если о таком узнает кто-то помимо дяди, – огрызнулся Алекс, а Эва моментально умолкла. – Так чего вы хотите, дорогая «мамочка»?
Ого, а детишки и ссориться умеют. Ну, если у них настолько разные характеры, то нет ничего удивительного. Как и в том, что они легко объединяются для борьбы со взрослыми.
– Ничего особенного. Пожалуй, можно сказать, что ничего не хочу, – улыбнулась я. – Я могу пообещать вам, что о-о-очень сильно постараюсь не читать дневник до приезда вашего дяди. Сохраню у себя в неизменном виде, даже страничку не открою.
Я замолчала, с удовольствием наблюдая за растерянными мордашками. Да, именно такого эффекта и добивалась.
– Врете! – насупился Алекс.
– Магией проверьте, вру я или нет, – предложила я. – Магия ведь на такое способна?
– Н-ну да, можно, – нахмурился Алекс, а Эва стояла под боком, переминаясь с ноги на ногу. – Тогда зачем вы попросили Брайона выйти, если могли решить все одной фразой? Сказали бы, что читать не будете – и все.
– Немного не так, – покачала я головой. – Разве я говорила, что не прочту? Я постараюсь не читать, а но гарантировать не смогу. Ох, мне неловко об этом сообщать, но… я не отличаюсь особым терпением. И слишком любопытна. Страшнейшие мои недостатки, увы, увы. Поэтому могу сорваться и прочесть буквально через несколько дней, только если…
– Только если что? – хором спросили дети.
– Только если ваш дядя не приедет побыстрее и не заберет ваш дневник. Дня на три моего терпения точно хватит, а что там дальше будет… Если хотите, то могу поклясться с помощью вашей магии или еще как-то.
В этом контракте изначально было слишком много загадочного. И, боюсь, Брайон при всей своей болтливости и неумении избегать словесных ловушек, не расскажет мне все что нужно. Но я ведь и не с ним договаривалась, Брайон – только посредник. А вот Дитрих – истинный хозяин контракта, мой будущий (возможно) муж и, как бы странно не прозвучало, работодатель. И расспрашивать обо всех нюансах нужно именно его. Если ответы мне не понравятся, если я их вообще не получу, то попросту разорву контракт, получив компенсацию, и вернусь в свой мир. Не самый плохой исход. А если придутся по душе, то можно и постараться. Ведь в контракте самое главное не только компромиссы, но и взаимная выгода обеих сторон. А еще, если я полажу с Его Высокопревосходительством, то и влияния на непоседливых детишек будет значительно больше. Пока я с ними справляюсь, но лишь чудом, ведь пока они еще не привыкли к моим способам воспитания и манере общения.
– Но… мы не знаем, когда приедет наш дядя, – начала Эва. – То есть, знаем, но совсем примерно. Он закончит с работой через пару месяцев, время на дорогу – это два или три дня…
Так и знала, что никто со мной не торопится познакомиться.
– Но месяц я не продержусь, – вздохнула я. – Что же делать? О, есть идея. Вы же с дядей как-то общаетесь? Не раз в месяц?
– Ну да, по маг кристаллу обычно болтаем каждый вечер, – тут же ответила Эва.
– Вы ведь можете попросить его приехать пораньше, – улыбнулась я. – Неужели он откажется любимым племянникам?
Я тыкала пальцем в небо. Сейчас я понятия не имела, какие отношения у Дитриха с этими детьми, только знала, что его слушаются и уважают. Ну, и не будет же Дитрих каждый вечер звонить племянникам, если не волнуется о них? Так что был шанс, что предприимчивые детишки
–Это… сложно.
– Но не невозможно, верно? Особенно для таких умных и предприимчивых детишек, как вы? – ухмыльнулась я. – Иначе не думаю, что у вас получилось бы избавить это поместье от стольких мамочек?
Ай-яй, мне кажется, или Алекс с Эвой от этой похвалы аж приосанились?
– Мы попробуем. И сообщим вам о своем решении, – возвестил Алекс. – А вечером я принесу вам магический контракт, чтобы вы нас точно не обманули. Чтобы дважды не ходить.
– Дважды? – не поняла я.
– Ага. Кто-то же должен привести в вашу спальню прекрасную Франсуа-Доминик Четвертую в ваши покои?
Глава 4
После нашего разговора вечером никто ко мне так и не пришел. Ни детишки с магическим договором, ни мантикора, защищающая мою честь с достоинством и губящая мою уверенность, самооценку и надежду на спокойное будущее. Даже Брайон, который вроде как обещал снабдить меня основной литературой для иномирянок, куда-то запропастился.
Я успела вздремнуть, посмотреть пару странных книжек по боевой магии, из которых абсолютно закономерно ничего не поняла, съесть ужин, который магическим (в прямом значении этого слова) образом оказался у меня на столе, несколько раз осмотреть все в своих покоях и даже заскучать. Ну, не привыкла я лежать и бездельничать, слишком странные ощущения: постоянно тревожишься и нервничаешь, словно совершаешь преступление. Брайона беспокоить после слов о репутации я не решалась, бродить по поместью в одиночестве – тем более. На самом деле, немного жутко жить в огромном и малознакомом поместье, где практически ни души. Зато есть возможность уединиться и собраться с мыслями. Дома такого не было: утром и днем меня ждала работа, вечером – младшенькие. Даже если кто-то уходил из дома, то не могу и припомнить случая, чтобы я была одна. Так что грех жаловаться, надо бы ловить момент, но… скучно.
У меня даже возникла вполне себе подленькая мыслишка забыть про договоренность и все-таки почитать сей интересный журнал, а который так тревожились детишки, но я задавила этот бессмысленный порыв. Это все от ничегонеделанья.
Я только собиралась ложиться спать, как в дверь постучали, тихо-тихо, словно не хотели, чтобы кто-то услышал. Не похоже на детишек, вообще никак не похоже! С них бы сталось вломиться без стука или вообще открыть дверь ногой.
Я порадовалась, что не успела переодеться, и подошла к двери, открыла и поняла, что едва могу дышать.
Это… просто…
Буря. Искра. Безумие.
Мы стояли друг напротив друга, смотрели глаза в глаза, я отчетливо ощущала чужое дыхание, один шаг – и мы бы соприкоснулись… Столкнулись лбами. И, если судить по достаточно широкому и мощному, пусть и пушистому, лбу Франсуа-Доминик Четвертой, то для меня бы все закончилось плачевно.
Бывает иногда такое чудесное чувство, когда видишь кого-то – и бабочки в животе порхают? Так вот. Я смотрела на издевательски (мне даже ухмылка чудилась!) зевающую мантикору, то осознавала, что бабочки в животе у меня порхают исключительно плотоядные и желающие выгрызть последние нервы.
