Санта

Стоя на коленях и вытирая рот, она могла с горечью думать только о том, что этому не будет ни конца ни края. Отголоски смеха все еще витали над ней, заполняя пространство. В дверь позвонили – с трудом поднявшись, Алесса доковыляла до прихожей и, взглянув на экран камеры слежения, раздраженно свела брови.

На лестничной клетке стоял Леон. Что ему надо? Почему он вернулся?..

Звонок – громкий и требовательный – вновь разнесся по квартире, вытесняя звук детского смеха. Алесса поправила свитер, пригладила волосы пальцами, надеясь, что недавний приступ никак не отразился на лице, и открыла дверь.

– Леон? Здравствуйте еще раз. Вы что-то хотели?

– Кажется, я оставил бумажник, – извиняющимся тоном ответил он.

Алесса бросила взгляд на комод, заваленный всякими мелочами: там валялись перчатки, ключи, несколько старых визиток, женский журнал, который приволокла Таша. Сбоку действительно лежал бумажник из коричневой кожи.

– Держите, – она протянула портмоне Леону.

– Извините еще раз, – попросил он. – Я не хотел доставлять неудобств. Частенько забываю вещи – мама шутила, что однажды я свою голову где-нибудь забуду.

Алесса растянула губы в вежливой улыбке. Она не могла дождаться момента, когда сможет захлопнуть дверь.

– Ничего страшного. Я тоже иногда забываю, куда положила ту или иную вещь.

Леон с облегчением рассмеялся, провел рукой по светлым волосам.

– Рад слышать, что я не один такой. Алесса… Все в порядке? Вы выглядите бледной.

Конечно, все было не в порядке. Но откровенничать с мужчиной, которого она видела второй раз в жизни – страшная глупость. Кто вообще отвечает честно на вопросы по поводу самочувствия?.. Восемьдесят процентов людей врут, отвечая, как у них дела. Алесса не была исключением.

– Все хорошо, я просто немного устала. Уже хотела ложиться спать, – намекнула она.

– О, тогда не буду мешать вам готовиться ко сну. Доброй ночи, – Леон еще раз улыбнулся. – Простите за вторжение.

Алесса с облегчением закрыла дверь и привалилась к стене, слушая, что происходило на лестничной клетке. День клонился к вечеру, но ни соседей, возвращающихся с работы, ни лая пса не было слышно. И шагов Леона тоже.

Камера бесстрастно отражала все в пределах видимости – пространство перед дверью пустовало, но сбоку виднелся край темно-синей куртки. Леон не ушел – продолжал стоять возле двери.

Алесса устало опустилась на корточки. Мог ли Леон быть тем, кто прятался за углом здания? Они никогда не виделись прежде, но он был знакомым Таши. Возможно, она просто не запомнила его.

И кто вообще выкладывает бумажник, приходя настраивать оборудование? Алесса не расплатилась за работу, значит, необходимости доставать портмоне из кармана не имелось.

Мысли, как гончие, летели куда-то с невиданной скоростью, к горлу снова подкатила тошнота. Пришлось заварить себе травяной чай – сходив в душ, Алесса выпила теплый напиток, отдающий горечью ромашки, и включила какой-то фильм, устроившись на диване в гостиной. Монотонные диалоги героев погрузили ее в нервный, прерывающийся сон. Проснувшись посреди ночи с головной болью, Алесса проверила телефон, ответила на сообщение Таши и, выпив обезболивающее, вновь свернулась калачиком на диване в ожидании рассвета.

Он наступил через пару часов – грязно-розовый, с серыми облаками, но внушающий надежду. С восходом солнца все казалось другим – вчерашние кошмары теряли силу, в груди расцветала вера то, что новый день будет лучше предыдущего.

Упаковав все необходимое, Алесса заказала такси и спустилась вниз. На улице было прохладно и влажно – ночью прошел мелкий дождик, сорвав пожелтевшие листья с деревьев. Трясясь от промозглого ветра, она внимательно обозревала окрестности, рассматривая редких прохожих.

Ничего. Беспокойство в душе улеглось, словно кошка, свернувшаяся клубком.

Спустя три часа Алесса уже была в объятиях приемного отца – крепкий, невысокого роста, Сэм обладал теплым взглядом и широкой, заражающей остальных весельем, улыбкой. Он ласково потрепал ее по макушке, забрал тяжелые чемоданы и повел к машине.

– Как мама? – спросила Алесса, усаживаясь спереди. На приборную панель была прилеплена наклейка собаки. – Ее рук дело?

– Да, – усмехнулся отец. – Лайла хочет собаку и рассчитывает, что я сделаю ей подарок на Рождество.

– А ты сделаешь?

Она не сомневалась в положительном ответе. Отношения приемных родителей были образцовыми – о таких пишут в книгах, где любовь сквозит в каждой строчке.

Сэм насмешливо хмыкнул.

– А ты как думаешь?

– Думаю, ты уже выбрал щенка, – ответила Алесса, водя пальцем по наклейке.

Такая мелочь… Хотела бы и она чувствовать нечто подобное: оставлять милые стикеры на холодильнике, просыпаться от утренних поцелуев в щеку. Но любовь обходила ее стороной, будто она была прокаженной.

– Тебе он понравится, – отец протянул телефон. – Вот, смотри.

Лопоухий щенок в окружении собратьев умилительно смотрел в камеру. На нем была голубая ленточка, а внизу подпись – «Спарки».

– Спарки, – повторила Алесса. – Он замечательный.

– А как у тебя дела? В этот раз ты привезла много вещей. Работа не отпускает даже на выходных?

– Хотела немного позаниматься в саду, – она нервно крутила кольцо на пальце. – У меня хороший заказ. Один обеспеченный мужчина заказал картину.

– Но тебя ведь что-то тревожит? – проницательно заметил Сэм. – Что не так, милая? Он дурной человек?

«Не хуже, чем я», – с тоской подумала Алесса.

– Нет, вовсе нет.

– Что тогда?

Она замялась. Стоило ли говорить о своих опасениях? Папа наверняка станет переживать.

– Он ухаживает за мной, – выпалила Алесса.

В глазах Сэма появилась настороженность, свойственная всем отцам, когда их дочери начинают ходить на свидания.

– А ты? – осторожно спросил он. – Тебе он нравится?

Алесса плотно сжала губы, чтобы предательское «да» не вырвалось наружу.

– Он богат, умен и красив, – с тоской проговорила она.

Сэм вскинул брови.

– Милая, ты говоришь так, будто это недостатки.

– Для меня – да, – призналась она. – Мы из разных миров. Я ведь выросла…

Алесса запнулась, не желая произносить это горькое на вкус слово – «нищета». Она была дочерью алкоголика, сиротой при живом отце. Она воровала хлеб, чтобы выжить.

Она совершила убийство.

– Так, – Сэм остановил машину, съехав на обочину, и решительно повернулся к ней. – Даже не желаю слушать эти глупости. Лесс, ты невероятно талантливая и сильная девушка. Мы с Лайлой горды быть твоими родителями.

Алесса кусала губу, сдерживая слезы.

– Ну, малышка…

Отец обнял ее, погладил по голове. Она всхлипнула, комкая пальцами грубую ткань его куртки. От Сэма пахло деревянной стружкой, антисептиком и маминым медовым печеньем – знакомый успокаивающий аромат.

– Мы тебя очень любим. Скажи, если что-то не так, милая – разберемся со всем вместе. Хочешь, поживи с нами, – предложил он. – Лайла будет счастлива. Мы всегда ждем тебя дома.

– Я просто устала. И боюсь, – Алесса вытерла мокрые щеки. Сэм подал ей носовой платок. – Не хочу все испортить.

Сэм с неожиданной суровостью ответил:

– Страх совершить ошибку – самая главная ошибка. Не позволяй боли управлять твоей жизнью.

Алесса нерешительно комкала промокшую ткань в руках.

– Стоит ли печь пирог? Я имею в виду… Если знать, что все закончится плохо, стоит ли что-либо начинать.

– Конечно, стоит. Даже если ты не съешь целый пирог, ты всегда сможешь съесть хотя бы начинку, – подмигнул отец.

Она невольно улыбнулась.

– Да, наверное. Спасибо, пап.

Сэм притянул ее к себе и поцеловал в макушку.

– Не за что, милая. Я рад, что ты поделилась переживаниями. Поговори с мамой – думаю, она даст более дельный совет, чем я.

– Нет, ты все хорошо сказал, правда. Мне нужно подумать обо всем. Как раз этим и займусь в перерывах между барбекю, – пошутила Алесса.

Сэм кивнул.

– Берегись, ведь я уже изучил пару новых рецептов. Лайла грозится начать продавать мою еду в местное кафе. Хочешь, заедем? Там великолепные пончики.

– Хочу, – внезапно решила Алесса.

К черту все – она приехала к родителям и не желала вздрагивать от каждого шороха, прячась в четырех стенах. Здесь, в пригороде, можно побыть просто дочерью Лайлы и Сэма Дэвис: сходить в местную кофейню, посетить церковь, позвать соседей на барбекю…

Два дня. Передышка, которая ей необходима.

Они заехали в кафе, где Сэм купил целую гору пончиков и молочные коктейли. Алесса с любопытством разглядывала обстановку: ряд столиков с забавными держателями для салфеток в виде пингвинов, пол в шахматную клетку, длинная барная стойка и неоновая вывеска. В дальнему углу сидела компания подвыпивших парней – один из них пристально уставился на Алессу, пожирая ее взглядом.

– Все в порядке? – Сэм с угрозой посмотрел на парня.

– Да, – Алесса на всякий случай схватила отца за рукав. – Все отлично. Идем?

Дома она сразу же забыла о неприятном инциденте, попав в эпицентр урагана по имени Лайла. Мама резво сбежала с крыльца, перепрыгивая через ступеньки как девчонка – волосы небрежно скручены в узел, вокруг талии повязан фартук с изображением толстого рыжего кота.

– Лесси!

Мама крепко обняла ее, затем, схватив за плечи, оглядела с ног до головы.

– Красавица, – удовлетворенно заключила она. – Но вижу, что устала с дороги. Немного яблочного пирога быстро приведет тебя в порядок. А это что? Сэм, я же просила: никаких пончиков!

– Это в честь приезда Лесси, – тут же начал оправдываться отец. – Она сама захотела.

– Бессовестный, – шепнула Алесса, когда они зашли в дом. – Решил все свалить на меня?

– Тебя она ругать не станет, – виновато улыбнулся Сэм.

В воздухе витал запах выпечки и бергамота, в камине задорно трещал огонь. Алесса с удовольствием плюхнулась в большое кресло, с благодарностью приняв чашку чая из маминых рук, пока отец вносил ее вещи.

Дом. Когда родители переехали, квартира резко опустела – стены покинули уют и умиротворение, но здесь… Алесса сделала глоток горячего чая, чувствуя, как внутренности постепенно отогреваются. Она наконец-то дома.

Глава 9

Ранним утром в саду царила прохлада и тишина, – то, чего так недоставало Алессе. Голос притих, ошеломленный уютом и безопасностью; но мысли о Марке – плотные как туман, не покидали головы.

Поудобнее устроившись перед мольбертом, она взяла в руки кисть, уверенно вывела первую линию. Солнце неторопливо поднималось вверх, золотя верхушки деревьев – вместе с этим холст терял белизну, словно кто-то невидимый счищал непроницаемую матовую пленку, открывая взору изогнутые кряжистые стволы, медно-рыжие листья и крупные капли росы.

Она рисовала сад – не для выставки и не для продажи. Картина писалась только для нее – ничьи глаза не увидят этот тенистый уголок, в котором можно спрятаться от всего мира. Маленькое убежище, место, где Алесса могла побыть ребенком.

– Милая, – звонкий голос Лайлы отвлек ее от работы. – У тебя телефон разрывается.

Спустя минуту послышались тихие шаги, нарушаемые беспрестанной трелью телефона. Алесса со вздохом отложила кисть, обтерла испачканные руки о полотенце, не сомневаясь, что нарушителем спокойствия была Таша.

Сердце испуганно екнуло, когда она увидела имя звонящего. Марк.

– Все в порядке?

– Да… Это мой клиент, – выдавила Алесса.

Лайла, понимающе улыбнувшись, развернулась и пошла в дом. Оставшись один на один с телефоном, Алесса все никак не могла заставить себя ответить на звонок.

Ферренс не звонил с тех пор, как предложил свою помощь: ни вечером, чтобы узнать, как она добралась, ни на следующий день. Завтра утром Алесса должна сесть на поезд. Может быть, он хотел встретить…

Она заставила себя оборвать мысль. Никаких контактов, кроме рабочих моментов. И пора уже перестать быть такой трусливой.

– Да?

– Алесса.

Звук его голоса гипнотизировал. Стоило только услышать собственное имя, как она застыла, словно кролик перед удавом.

– Как твои выходные?

– Неплохо, – как можно непринужденнее ответила она. – Ты звонишь по какому-то вопросу или…

– Или, – тут же перебил Марк. – Решил дать тебе время отдохнуть ото всех, включая меня, но не смог совладать с желанием услышать твой голос. Ты возвращаешься завтра?

– Да.

– Во сколько? Я тебя встречу.

Алесса прикусила губу, чувствуя раздражение вперемешку с радостью. Он и вправду хотел ее встретить… Но не спросил, чего хотела бы она.

– Не нужно. Я уже договорилась с Ташей.

– Правда? – удивление змеей проскользнуло в одном слове. Алесса ощутила, как спина вспотела, несмотря на прохладу. – Насколько мне известно, твоя подруга покинула город.

– Ты следишь за ней?

В животе что-то неприятно свело, словно кто-то сжал внутренности в кулаке. Марк рассмеялся.

– Слежу за частным детективом? Это хорошее начало для какой-нибудь юмористической истории. Нет, я хотел обратиться к ней как к профессионалу, но на автоответчике было сообщение, что она временно не берет клиентов по причине отпуска.

Алесса медленно выдохнула, но напряжение все еще не отпускало.

– Как ты узнал ее номер?

– Эмили подсказала, – спокойно ответил Марк. – В чем ты пытаешься меня обвинить?

– В том, что это моя подруга… Из всех детективов ты выбрал именно ее. Почему?

– Потому что хотел сделать тебе приятное, – в его голосе наконец-то прорезались гневные нотки. – Мне нужны были услуги детектива, за которые я готов хорошо заплатить, а твоя подруга как раз зарабатывает этим на жизнь. Я решил, будет неплохо…

– Я поняла, – перебила Алесса. – Но ты мог бы сообщить мне.

– Бога ради, – недовольно произнес Марк, – я же не твою несовершеннолетнюю сестру на свидание пригласил, а лишь хотел дать возможность твоей подруге заработать. Если ты против…

– Нет, – она ощутила себя глупо. – Нет, я не против. Извини, я не должна была…

Алесса опустилась на стул, ловя ртом воздух. Новость о Таше так взволновала, что она почувствовала гнев и страх – словно Марк бесцеремонно вторгся в ее дом и расшвырял там все вещи. Но переживать из-за того, что он пытался предложить Таше работу…

«Ты ведешь себя как истеричка, – хихикнул голос. – Так и до битья посуды недалеко».

– Ничего, – мягко отозвался Марк. – Я понимаю твое недоверие. Но в моих мыслях не было дурного.

Зато ее мысли были полны подозрений. Алесса не могла перестать анализировать каждое его слово, каждый жест, каждую интонацию, раскладывая их словно на атомы. Она никогда не верила в правдивость истории о Золушке. В основе даже самых бескорыстных поступков всегда лежит выгода.

Сделав глубокий вдох, Алесса сказала:

– Не надо меня встречать. Я сразу отправлюсь по делам, так что…

Она замолчала, мучительно пытаясь придумать достойное оправдание, но Марк уже и сам все понял. Издав тихий, глумливый смешок, он попрощался:

– Хорошо. До встречи во вторник.

Телефон разразился короткими гудками, похожими на многоточие. Их разговор еще не окончен. Она могла сколько угодно прятаться от Ферренса, но он все равно так или иначе настигал.

Собрав кисти и краски, Алесса направилась в дом. Настроение было безбожно испорченным – сад уже не привлекал, оставаться в одиночестве не хотелось. Остаток дня она провела бок о бок с Лайлой: они вместе готовили ужин, параллельно обсуждая идущий по телевизору сериал, после чего собрались всей семьей за столом.

– Так кто этот Марк? – невинно спросила Лайла, накладывая побольше овощей мужу. – Мне показалось, ты занервничала.

Алесса нехотя призналась:

– Мой заказчик. Он хотел встретить меня завтра с поезда.

– Тот самый?.. – спросил Сэм.

– Что значит – тот самый? – всполошилась Лайла. – У вас какие-то секреты от меня?

– Никаких секретов, – укоризненно взглянула на отца Алесса. – Просто… Он ухаживает за мной. Вернее, пытается.

– Но ты не в восторге, – проницательно заметила Лайла. – Он тебя пугает?

– Я ему не доверяю.

– Милая…

Мама положила руку на ее ладонь. Алесса вздрогнула, осознав, насколько были напряжены ее пальцы, пока ласковая рука матери не согрела их теплом.

– Если ты не дашь ему и шанса, то он никогда не сможет завоевать твое доверие. Марк сделал что-то такое, из-за чего ты не подпускаешь его ближе?

– Он… Нет. Он довольно мил, – прошептала она, не зная, как облечь собственный страх в слова.

Если сказать родителям о своих подозрениях, они наперебой кинутся убеждать ее в том, что она – самая лучшая и достойна всего на свете. Но это не так. Алесса знала, что привлекло Марка – недоступность, талант, картины. Но не она сама. Не та испуганная девочка, которую бросил отец. Не та, что совершила ужасный поступок…

– Просто попробуй, – убежденно произнесла Лайла. – Мы с папой всегда рядом. Мы не дадим тебе упасть, мы всегда будем на твоей стороне, что бы ни случилось.

– Да, знаю. Я люблю вас, – призналась Алесса.

Эти слова все еще давались ей с трудом, но она научилась говорить их, а не заталкивать поглубже в горло.

Глаза Лайлы потеплели.

– И мы тебя, Лесси. Очень.

Убрав посуду после ужина, Алесса отправилась на короткую прогулку по окрестностям. Тихий спальный район, в котором родители приобрели жилье, словно сошел со страниц журнала о недвижимости: белые изгороди, ровные газоны, аккуратные дома, однако смотрелся неживым, словно декорации к фильму.

Алесса вспомнила свою улочку в Италии – узкую и запыленную; распахнутые настежь окна, громкоголосое пение… Жизнь кипела и бурлила в каждом уголке, даже самом темном. Здесь же стремление к идеалу превратилось в статичную картинку.

Отойдя подальше, она остановилась у входа в парк. Смех и развязные шутки – компания, собравшаяся возле скамьи, явно веселилась: четверо парней и одна девушка громко разговаривали, время от времени прихлебывая пиво.

Алесса развернулась, чтобы уйти, но что-то мешало. Они выглядели такими беззаботными… В подростковом возрасте у нее не имелось подруг: она всех сторонилась. Знакомство с Ташей вышло случайным и, хоть иногда Алесса мечтала придушить ее, она очень дорожила активной и взбалмошной Эйбл.

– Эй, Дик, глянь! Кто это там?

– Где?

– Да вон, у дерева. Девка какая-то…

На нее обратили внимание. Вздрогнув, Алесса попятилась назад, обругав себя последними словами. Не надо было стоять и пялиться на них как сумасшедшая.

– Стой!

Она не успела сделать и трех шагов, как Дик схватил ее за плечо и резко развернул к себе. Алесса узнала его – тот парень, что смотрел на нее в закусочной.

– Это ты, – он нахмурился, но тут же довольно улыбнулся. – Решила познакомиться с нами поближе?

– Отпусти.

Голос прозвучал ровно, несмотря на то что внутри все сжалось, будто пружина. Алесса бесстрашно уставилась ему в глаза, мельком отметив лопнувшие от количества выпитого капилляры и дерзкую ухмылку.

– А то что? Пожалуешься своему папочке?

Дик наклонился, обдав ее запахом спиртного и соленых крекеров.

– Тут только мы с тобой. Ты и я. Что скажешь? Поболтаем?

«Ударь его, – голос прорвался сквозь пелену страха. – Покажи силу. Ты знаешь, как это работает: или ты, или тебя».

– Что-то ты молчаливая, – протянул Дик. – От радости язык проглотила? Или просто дурная? Чего пялилась на нас?

– Я прогуливалась.

– Прогуливалась, – со значением повторил он, невзначай кладя вторую руку на ее плечо. – Искала приключений? Ну вот они, твои приключения. Такие хорошенькие девочки любят плохих парней…

Дик попытался поцеловать ее, крепко вцепившись руками в плечи. Как только его голова приблизилась, Алесса чуть подалась назад, чтобы после с силой ударить его лбом в переносицу. Раздался сочный хруст, следом посыпалась отборная брань.

– Сука! Ты мне нос сломала!

Вывернувшись из цепких рук, она бросилась бежать. Земля под ногами горела, легкие тут же наполнились огнем.

«Не надо было пренебрегать физической подготовкой, – съехидничал голос. – Терпи, раз оказалась в роли жертвы. Или забери себе другую роль. Стань охотником…».

Алесса сцепила зубы. Она выбрала неверное направление – путь уводил ее от домов к главной дороге, которая в это время была пуста. За спиной слышалось тяжелое дыхание и топот – Дик не желал спускать с рук нанесенное оскорбление.

Когда она выбилась из сил, он догнал ее и мощным толчком отправил на землю. От удара заболела спина и колени. Подавив стон, Алесса тут же перевернулась и поспешно вскочила на ноги, не обращая внимания на содранную кожу на ладонях.

– Далеко собралась, дрянь?

Грудь Дика вздымалась от ярости. Сплюнув, он подошел к ней и резким движением схватил за волосы.

– Думала, сможешь сбежать?

– Ты идиот, – сдавленно прошептала она. – Лучше отпусти меня и отправляйся к друзьям.

Дик расхохотался.

– Это ты совет предлагаешь? Как насчет такого: сейчас я научу одну маленькую сучку вести себя прилично.

Алесса пнула его в пах. Когда он скорчился, она обхватила ладонями его лицо, направив большие пальцы прямо в глазницы. Глазные яблоки под подушечками ее пальцев бешено вращались. Взревев от боли, Дик вслепую ударил – кулак прилетел в бок, где тут же вспыхнула острая боль.

«Не отпускай», – заверещал голос, но она отпустила: убрала руки и снова бросилась бежать.

– Я тебя убью, тварь, – прорычал Дик.

Потеряв равновесие, Алесса скатилась со склона прямо на дорогу. Через мгновение носок ботинка врезался ей меж ребер, лишая возможности дышать.

– Ну что, сука…

Он наклонился, озверевший от боли и ярости. Она знала – подобное сочетание не принесет ничего хорошего.

«Или ты, или тебя».

– Ты не забудешь этот день, – пообещал Дик.

Так и вышло.

В его правой руке блеснуло лезвие перочинного ножа. Разум охватило одно-единственное желание: выжить. Выжить любой ценой… Даже ценой чужой жизни.

Алесса сумела откатиться в сторону, встать. Ее покачивало, к горлу подкатила тошнота, но зрение вдруг сделалось невероятно острым, а все чувства обострились.

«Давай, – пропел голос. – Ты не проиграешь».

Что хуже всего – он был прав. Она не могла проиграть. Когда Дик снова бросился на нее, Алесса ловко увернулась, почти грациозным движением сделала подсечку. Нож со звоном выпал из руки, откатился вбок.

«Запомни, где он лежит».

Голос вел ее, направлял и подсказывал. Алесса сдернула с плеч тонкую ветровку и хлестнула Дика по лицу. Край рукава с молнией попал ему в глаз – шипя от боли, он схватил ее за руку, утягивая за собой. Несколько минут они молча боролись, пока его ладони не сомкнулись на ее шее.

– Я тебя покажу, – пропыхтел он, – что бывает с такими своенравными сучками, как ты.

Кровь шумела в висках, заглушая его обещание. Воздуха не хватало – Алесса уже чувствовала, как немеет нижняя часть лица и беззвучно открывается рот в попытке урвать бесценный глоток кислорода. Она приказала себе сосредоточиться на ноже – точно помня его месторасположение, вытянула руку, обшаривая каждый сантиметр дорожного покрытия.

– Уже не такая смелая, да, – удовлетворенно процедил Дик.

Пальцы нащупали гладкую рукоять, сжали. Замахнувшись, Алесса всадила нож ему в бок, ощущая, как лезвие преодолевает сопротивление плоти. На лице Дика проступило детское удивление, но он все еще продолжал ее душить, и тогда она ударила еще раз.

И еще.

Пошатнувшись, Дик свалился набок и замер. Нож, торчащий из его тела, был перепачкан в крови, как и рука Алессы. Посмотрев на нее, она издала истерический смешок.

«Ты победила, – сказал голос. – Опять».

Яркий свет фар ослепил ее. Зажмурившись, Алесса попыталась встать, но не смогла, вновь беспомощно осев на дорогу. Нужно было бежать, скрыться… Но сил не осталось. Свежая кровь, алой краской растекшаяся по пальцам, вернула ее в тот роковой день – день, когда она потеряла себя, когда забрала чужую жизнь.

– Алесса!..

Собственное имя стегнуло кнутом, вырывая из круговорота воспоминаний. Она подняла голову, недоуменно глядя на Марка Ферренса, идущего к ней быстрым шагом. Это новая причуда ее мозга или…

«Прекрасный принц спешит спасти свою принцессу, – хмыкнул голос. – Того и гляди споткнётся».

Но Марк не споткнулся и даже не замедлил шаг, когда увидел безжизненное тело Дика и кровь, кажущуюся черной при тусклом свете фар. Оказавшись рядом, он присел на корточки и без колебаний взял ладони Алессы в свои руки, не боясь испачкаться.

– Ты цела?

– Вроде бы, – выдавила она. – Он… Я не хотела…

Как же жалко это прозвучало – едва слова сорвались с губ, как Алесса возненавидела себя за жалкую попытку оправдаться.