Контрактор. Коллизии желаний

– Значит, Малек Хилл, да?

Аластор непроизвольно вздрогнул, услышав знакомый гнусавый голос за спиной. Обернувшись, он уже прекрасно знал кого увидит. И встреча не предвещала приятного времяпрепровождения.

У роскошного секретарского стола, еще пару минут назад пустовавшего, вальяжно прислонившись к краю столешницы расположился смуглый молодой человек, с первого взгляда на которого становилось понятно – элегантность, ухоженность и утонченность возведены у него чуть ли не в статус религии. Скроенный точно по фигуре, идеально выглаженный классический бежевый твидовый костюм, белоснежная, до хруста накрахмаленная двойная рубашка с манжетами, скрепленными серебристыми запонками-черепами. Поверх рубашки надет щегольской нарочито ярко-фиолетовый жилет и подчеркнуто небрежно повязан светлый галстук «а-ля Байрон». Безупречный внешний вид молодого человека дополняла прическа-андеркат – почти полностью выбритые виски и идеально уложенные набок длинные темные волосы на макушке. Эдакий Томас Шелби из «Острых козырьков» на минималках с примесью стати Джеймса Бонда. В Лондоне девятнадцатого века его точно причислили бы к денди.

Правда от привычного образа английского модника, что воспроизводит манеры аристократа, непрошенного гостя отличала ехидная ухмылка, хищно сверкающие желтые ястребиные глаза, чересчур длинный нос и прикрепленная к средней пуговице жилета цепочка с очередным серебристым черепом в цилиндре.

– Решил в этот раз забраться повыше и наделать шуму? – протянул денди.

Он картинным жестом запустил руку в карман брюк и вынул четки, бусины которых по цвету и фактуре подозрительно напоминали кости. Человеческие кости.

– Что тебе нужно, Нибо? – вполголоса прошипел Аластор.

– Пришел понаблюдать за твоими успехами, – фыркнул Нибо, закидывая ногу на ногу. – Для тебя не должно быть открытием, что отец не любит долго ждать.

– И с каких пор ты записался в его шестерки?

Нибо пропустил колкость мимо ушей.

– Ты сейчас разгуливаешь по моей территории, малыш Ал, – надменно сообщил он, скрестив руки на груди. – Знаешь сколько юных несвоевременно преставившихся душ преподносит мне Малек Хилл?

– И знать не хочу, – огрызнулся Аластор, украдкой бросив взгляд на большие настенные часы.

Как он и думал – секундная стрелка застыла между цифрами семь и восемь. Она едва заметно подрагивала будто ее крепко держали невидимые призрачные руки. Комната утонула в непроницаемой тишине. Время остановилось, давая им с Нибо простор для открытой беседы.

– Mon cher ami[1], руки Хилла по локоть в крови, – хищно рассмеялся Нибо. – Таких подонков еще поискать! – он благоговейно поднял глаза к потолку, словно воздавая одному ему понятные молитвы.

– Именно поэтому в твоем голосе столько восторга, – съязвил Ал. – Не хочешь терять плодовитого поставщика?

– Не буду возражать, если ты избавишь меня от работы на какое-то время, – Нибо расплылся в довольной улыбке.

Аластор ехидно усмехнулся. Нибо хоть и слыл покровителем душ тех, кто был убит в юном возрасте, и утопленников, чьи тела так и не были подняты из воды, никогда не отличался особой исполнительностью и рвением к работе.

– Ты хотел сказать – твоих почивших подчиненных? – Аластор приподнял бровь, в упор уставившись на собеседника. – Не припомню, чтобы ты в последнее время отказывался от разгульных вечеринок с блэк-джеком и шлюхами в пользу поиска местечка для последнего пристанища какого-нибудь покойника.

Нибо моментально посерьезнел и наградил парня гневным взглядом. Пальцы, до этого размеренно пересчитывающие бусины на четках, замерли. Пол под ногами лоа почернел, словно открывая путь в мрачную бездну. Из разлома хаотичной гурьбой выскочили мелкие духи, тенями извиваясь вокруг Нибо. Они угрожающе шипели и недовольно утробно рычали, бросая в сторону Аластора хищные взгляды.

– Не зарывайся, малыш Ал, – процедил Нибо. – То, что ты заключил сделку с моим отцом, не дает тебе права ставить себя выше семейства Геде! Даже выше других лоа.

– Разве я сделал что-то подобное? – пожал плечами Аластор.

– Осторожнее, мальчик, – зловеще оскалился Нибо, обнажив белые зубы. – Вдруг тебе еще придется прибежать ко мне в поисках пристанища для твоей преждевременно почившей подруги.

– Угрожаешь? – Аластор исподлобья глянул на собеседника. – Пока я выполняю условия, Леа остается в безопасности.

Леа Ривер. При упоминании о ней горячие волны гнева, тревоги и возмущения на мгновение затмили разум. В горле встал ком, а в памяти всплыли яркие картинки их последней встречи. Больничная палата, убитые горем родители девушки, суетящиеся врачи и отсутствие ответов. Аластор огромным усилием воли подавил желание натравить какого-нибудь из мелких лоа на подлого духа.

– Вот именно. Пока ты выполняешь условия.

Довольный Нибо снова ухмыльнулся краешком губ. Тени оживленно заплясали. Их приглушенное рычание стало напоминать издевательский смех.

– У тебя осталось три дня, mon cher ami. И если через три дня у Барона не будет новой годной души, и ты, и твоя подружка отправитесь в долгое странствие через семь врат Ле Гвинеи в глубокие воды. Правда, не думаю, что он пропустит тебя воссоединиться с предками, – Нибо прищурился и ткнул указательным пальцем в сторону парня. – Тебе уж точно предстоит скитаться по земле неупокоенным духом. И тогда ты прибежишь ко мне.

Аластор с шумом втянул воздух и постарался как можно незаметнее сжать левую ладонь в кулак. Обычно таким образом он успокаивался, чтобы не совершать опрометчивых действий. Сейчас, например, всеми силами сдерживался, чтобы не врезать надоедливому лоа в нос. Конечно, Геде Нибо бил в самое больное место.

– Этого времени достаточно, – отозвался Аластор. Он старался ответить максимально спокойно, хотя слова Нибо заставили сердце на мгновение сжаться в тугой комок, закованный в корку из многовекового льда. – После смерти ты сам скитался по земле. Пока чета Геде не сжалилась и не взяла под крылышко. А я, как видишь, все еще здесь.

– Время не хер: стоять не будет, – фыркнув, заметил Нибо. Тени под его ногами снова встревоженно загудели. – Как видишь, я тоже здесь. А это может значить только одно. Барону Самеди надоело ждать.

От имени могущественного лоа, покровителя смерти и хозяина астральных врат, с которым Аластор заключил контракт чуть больше четырех лет назад, по спине парня пробежал неприятный холодок. Когда Барон Самеди пребывал в дурном настроении, можно было ожидать чего угодно. Кто знает, что взбредет лоа в голову в попытках скрасить досуг!

– Что ж, – собравшись, Аластор кивнул в сторону запертой двери, где не так давно скрылся Билл Эдвардс. – Я преподнесу ему развлечение, достойное главы семейства Геде.

– Ловлю тебя на слове, малыш Ал, – расхохотался Нибо. – И прихвати хороший ром, а не то мерзкое пойло, которым ты угощаешь нас последнее время. Бывай.

Фигура Геде Нибо начала просвечивать и через минуту полностью растворилась в воздухе, оставив едва заметное облачко дыма. Мелкие лоа-тени последовали за ним, нырнув в исчезающий черный ореол. Приемная наполнилась звуками. Тиканье часов, скрип дивана, размеренное гудение кондиционера. Время возобновило ход.

«Какой же мерзкий тип», – промелькнуло в голове Аластора.

– Мистер Хилл примет вас, – Билл Эдвардс, для которого прошло не более трех минут, удивленно уставился на парня, пальцами вцепившегося в сидение дивана. – Не стоит так нервничать, мистер Дрейк.

– Угу, – буркнул Аластор, медленно протискиваясь в проем.

Донельзя услужливый Билл аккуратно затворил за ним дверь, оставляя наедине с растрепанным полноватым блондином, восседавшим в кожаном кресле с классическим хрустальным гленкерном в руках. Конечно же, баснословно богатый алкогольный магнат должен распивать собственную продукцию только из специальных и дорогущих бокалов! Аластор непроизвольно усмехнулся, бегло оглядев Малека Хилла с ног до головы.

Увы, это было единственное, что выдавало в блондине богача. Внешне Хилл напоминал скорее замученного ночными переработками айтишника. Вместо строгого костюма он вырядился в безразмерную синюю футболку с коротким рукавом и обыкновенные прямые джинсы. На ногах бизнесмена вместо начищенных до блеска ботинок Аластор с удивлением обнаружил кроссовки в тон футболки. Только не простые, а будто сделанные из фактурной кожи крокодила.

– Рад вас приветствовать, мистер Дрейк, – Малек Хилл резко вскочил, плюхнул бокал на низкий стеклянный столик и принялся энергично трясти руку Аластора.

– Взаимно, – холодно отозвался он, пытаясь высвободиться из цепких пальцев.

Когда Хилл подошел ближе, Ал не без разочарования отметил, что явно поспешил с выводами. Вся футболка бизнесмена была испещрена мелкими, едва заметными символами LV. Все-таки богатей остается богатеем, даже когда не щеголяет в брендовом костюме-тройке. Видимо, это не только состояние счета, но и состояние души.

– Вы, наверное, гадаете для чего я вас пригласил? – Хилл выудил из бара початую бутылку бурбона и два бокала. – Выпьете?

– Пожалуй, откажусь. Предпочитаю вести дела со светлой и трезвой головой.

– Похвально, – Хилл расплылся в улыбке. – Хотя хорошая выпивка не раз способствовала успешным сделкам, не находите?

– Не в моей сфере.

Малек Хилл наполнил свой бокал и вальяжно развалился в кресле, закинув скрещенные ноги на журнальный столик. Не дожидаясь приглашения, Аластор устроился напротив.

– Так для чего вам понадобились мои услуги, мистер Хилл?

– Хочу предложить вам работу, – уклончиво ответил бизнесмен. – Вы решаете мои вопросы. Я же обеспечиваю достойную плату и полную свободу действий. Оформлю вас своим личным помощником. Не прикопаться!

– Я не промышляю траблшутингом, – фыркнул Ал. – Для этого вам стоит поискать специалистов в данной области.

– Ваши услуги тоже своего рода избавление от проблем. Они, как говорится, бывают разными.

– Что вам вообще известно обо мне? – Аластор расплылся в снисходительной улыбке.

– Достаточно, – отозвался Хилл, широким движением спустив ноги на пол. – До вас у меня был похожий, – он замялся, подбирая слово. – Партнер.

– И что же с ним произошло?

– У него возникли проблемы с вашими, – Хилл снова замер, словно лихорадочно перебирал варианты в словаре синонимов. – Хозяевами.

Слово резануло слух не хуже остро заточенного армейского ножа по голой коже. Аластор ощутил, как изнутри начал подниматься обжигающий ураган гнева. Какое омерзительное определение! Будто бы он какой-то мальчишка на побегушках, безропотно исполняющий приказания лоа. Ну уж нет! Тени под ногами подозрительно зарябили. Мелко, как экран неисправного телевизора. Парень саркастически рассмеялся, заставив Хилла заметно напрячься. Смех получился угрожающим, утробным, даже каким-то неестественным. У Ала имелся прекрасный пример для подражания.

– Хозяева были у рабов на плантациях, – угрюмо процедил Аластор. – Я же действую в рамках договора.

– Да-да, конечно! – затараторил Хилл, поднимая свободную руку в примирительном жесте. – Я имел ввиду как раз ваши договоренности с духами.

– Вы в них верите?

– Мы с вами живем в Новом Орлеане, мистер Дрейк, – Малек Хилл пригубил бокал бурбона. – Здесь хочешь-не хочешь, но придется поверить во всякую чертовщину. Чего еще ожидать от города, где до сих пор поливают перекрестки не самым дешевым ромом? Не удивлюсь, если увижу на болотах разодетого в лохмотья бродягу, выливающего на землю целую бутылку отменного Legacy by Angostura[2].

Воображение сразу же нарисовало Аластору похожую картинку во всех красках. Ночь. Грязный, сгорбленный седой старик в потрепанной одежде под ярким светом круглой, как блин, луны опрокидывает на землю полную бутылку, стоя на перекрестке недалеко от болот. Он шепчет под нос найденные в интернете слова, взывая к лоа, готовый на все, лишь бы обрести, наконец, желаемое.

Парень многозначительно хмыкнул. Такими были его первые клиенты. Почти потерявшие надежду, часто – лишившиеся всего. В отчаянии предпринимали последние потуги наладить хоть что-то в жизни и обращались за помощью к лоа. Он находил этих обреченных и предлагал свои услуги. В основном в больницах или моргах, на кладбищах. Реже – просто на улицах города. Такие люди всегда выделялись из толпы. Аластор чувствовал их. Это и были первые успешные сделки, которые он заключал. И первые души, которые он принес Барону Самеди как плату за исполнение собственного желания.

– Что именно вам нужно? – Аластор решил наконец перейти к самому важному вопросу.

Малек Хилл посерьезнел. Отставив бокал в сторону, он сбросил ноги со стола, откинулся на спинку кресла, сомкнув кончики пальцев на уровне груди наподобие шпиля. Именно таким жестом пользуются политики и прочие уверенные в себе люди, которым приходится часто отдавать приказы и распоряжения. «Значит, Хилл решил вести беседу с позиции лидера, – разочарованно отметил Аластор. – Хочет приказывать, а не договариваться».

– Мне нужно, чтобы вы устраняли помехи в моих делах, мистер Дрейк, – наконец произнес бизнесмен, недобро усмехнувшись. – Если вы понимаете, о чем я.

Аластор понимал. Слухи не врали. Да и недавний разговор с Геде Нибо дал ему четкое представление о грязных методах Хилла вести бизнес. Он уничтожал конкурентов. Буквально. Да и вообще, похоже, избавлялся от неугодных людей максимально жестоко и безвозвратно.

– Предельно, – холодно отозвался парень.

– Прекрасно. Не придется пояснять, – хлопнул в ладоши Хилл. – Я лично буду коммуницировать с вами. Чтобы никто лишний не был в курсе поставленной задачи. Просто предоставлю цель, которую вы устраните для меня.

– Наймите киллера, – огрызнулся Аластор.

– Грязно и ненадежно, – отмахнулся бизнесмен. – А эти ваши голодные потусторонние Вуду-духи не оставляют видимых следов. Ведь так?

– По-разному.

Аластор намеренно отвечал уклончиво. Лоа редко интересовала судьба бездыханного тела жертвы, их больше привлекала отделившаяся от него душа. Кроме того, духов притягивали эмоции. Любые: хоть положительные, хоть негативные. Главное, чтобы были сильными. Вкусными. Но погружать Малека Хилла даже в самые незначительные подробности в планы парня не входило. Меньше знает – меньше принесет проблем.

– Вы же можете управлять ими.

Хилл не спрашивал. Он утверждал. Как аксиому, не требующую доказательств. И говорил таким тоном, будто он, а не Аластор, много лет работает с лоа бок-о-бок. Непоколебимо уверенный в собственной правоте. Выражение лица сделалось непроницаемым, словно какую-то долю секунды назад Хилл надел дешевую пластиковую маску из магазина по типу «Все для Хэллоуина».

– И они обязаны отвечать вам, пока договор в силе, – с напором продолжил он, подаваясь вперед.

Глаза бизнесмена сузились до щелок. Он прожигал Аластора взглядом, гипнотизируя, как голодный удав зазевавшегося кролика, и постукивал пальцами по столешнице, явно требуя от парня хоть какой-то реакции.

Вместо ответа Аластор коротко кивнул. Тени снова затрепетали. Ал бросил под ноги короткий взгляд, мысленно прося низших лоа вести себя поспокойнее. Те недовольно зашуршали, но послушно угомонились.

– Вы немногословны, мистер Дрейк, – съязвил Хилл.

– А вы никак не доберетесь до сути, мистер Хилл, – парировал Ал. – Содержание моего договора никакой роли не играет. Говоря вашим языком, это информация, к которой нет доступа для третьих лиц.

– Духи соблюдают конфиденциальность?

– Получше многих людей.

– Им просто некому рассказывать, – Малек Хилл нарочито громко рассмеялся собственной шутке.

Аластор лишь пренебрежительно хмыкнул. С каждой минутой бизнесмен раздражал его все больше. И, по-видимому, не только его. Казалось бы, деловой человек, тем более крупный воротила рынка, должен ценить время и не тратить его на пространные разговоры. Хилл или был слеплен из другого теста, или старался таким нехитрым способом заговорить Аластору зубы, притупить бдительность и в конце концов заставить плясать под его дудку. А время не играло за команду Аластора. Особенно сейчас.

– Эти ваши помехи, – серьезным тоном начал он. – Конкуренты?

Малек Хилл залпом осушил бокал и направился к бару за новой порцией бурбона.

– Точно не присоединитесь?

Аластор глубоко вдохнул, собирая воедино остатки терпения. Всеми силами он старался сохранить хоть какое-то подобие бесстрастного выражения лица, хотя внутри, как вода, выкипающая из переполненной кастрюли, бурлило стремительно растущее негодование.

Хилл снова устроился в кресле, закинув ногу на ногу, и отхлебнул щедрый глоток.

– Так все же, – нетерпеливо напомнил Аластор. – Кто?

– Тут полно вариантов, – Хилл растекся в кресле, будто отдыхал в лаундж-баре. – Ваше дело – их устранять, а не наводить справки.

– Сколько?

Малек Хилл удивленно приподнял бровь.

– Людей, – уточнил Аластор.

– Контракт долгосрочный, – фыркнул Хилл. – Будет зависеть от обстановки. Понимаете, мистер Дрейк, я не господь, чтобы знать наверняка как много безмозглых ослов решит перейти мне дорогу.

«Однако, считаешь, что имеешь право приговаривать их к смерти», – подумал Ал, помрачнев. Но вслух произнес совершенно иное.

– Вы готовы заложить душу без конкретных условий?

– О! – Хилл оскалился. – Я бы желал, чтобы моя душа оставалась при мне.

Тени в очередной раз недовольно зароптали. Малек Хилл действовал на них, как красная тряпка на быка. Аластору стоило все больших усилий держать возбужденных мелких лоа в узде. Но одна эта емкая фраза помогла ему предположить какие именно проблемы возникли у предыдущего «личного помощника».

– Это невозможно, – Ал весьма достоверно повторил гримасу Хилла. – Вы не посредник и не поставщик жертв. Вы жаждите свести в могилу не одного человека, – он подался вперед, сурово смотря на бизнесмена исподлобья. – И хотите выйти сухим из воды? Я не волшебник. И не джинн из лампы, послушно исполняющий желания за бесценок, – Аластор переплел пальцы на уровне груди. – Лоа не интересуют финансовые вложения. Все, что можно с вас взять – черная, прогнившая душа.

Хилл резко вскочил с места. Бокал, что он сжимал в руке, лопнул и рассыпался на крупные осколки. Несколько со звоном рухнули на стеклянный стол, другие вонзились ему в ладонь. Пол кабинета и прозрачная столешница окрасились смесью дорогого бурбона и капель крови.

– Ты смеешь мне угрожать, Дрейк? – заорал бизнесмен.

Тени неистово взвились, образуя за спиной Аластора огромный черный шлейф, по форме напоминающий раскрытый капюшон королевской кобры, и сделались плотными, как растекающееся нефтяное пятно на глади воды. Свет в комнате померк, словно огромная грозовая туча заслонила солнце.

Хилл выругался и в страхе отпрянул. Он уставился в одну точку выше головы Ала и мелко задрожал. Парень сразу понял – обозленные лоа специально проявились в мире людей в форме теней, чтобы припугнуть нахального бизнесмена. Его пренебрежительный тон, уничижительное отношение к духам и агрессия, прямо направленная на Ала, вывели их из и без того шаткого равновесия.

«Allons allons calmez-vous[3], – мысленно попросил Аластор. Он старался, чтобы слова прозвучали как можно тверже, чтобы у лоа не возникло желания спорить. – Я разберусь сам. Ваша помощь не нужна». Тени взбудоражено зашелестели, треща как электрический ток в проводах. «Как знаешь», – недовольный гомон мелких лоа зазвенел в голове парня, и плотная стена тьмы рухнула на пол, словно вода из уснувшего гейзера.

– Отнюдь, – Аластор откинулся на спинку кресла, сохраняя олимпийское спокойствие, как будто секунду назад ничего не произошло. – Лишь объясняю необходимую базу, чтобы вы не питали иллюзий могущества за бесценок. У всего есть цена. И у всего есть последствия. Хотите сделку с лоа – рассчитывайтесь с ними в их валюте. Бесплатных завтраков, как говорится[4]…

Он намеренно проигнорировал переход взбеленившегося Хилла на «ты». Пока что все шло по неплохому сценарию. Разозленный бизнесмен уже утратил ведущую позицию в переговорах и теперь правила игры диктовал Аластор. Эмоционально уязвимыми людьми проще управлять, они становятся подверженными манипуляции и влиянию. И нет человека уязвимее, чем тот, что впал в панику и утратил ясность ума под влиянием алкоголя.

Малек Хилл опустился обратно в кресло, вынул из ладони осколок, отбросил в сторону и нервным движением смел ногой подальше те, что рассыпались по полу.

– П-пытаешься меня запугать?

– Ну, что вы, мистер Хилл, – на лице Ала заиграла покровительственная ухмылка. Он не мог не отметить подрагивающий голос мужчины, но продолжал вести себя непринужденно. – Это всего лишь механизм совместной работы. Не могу же я утаить от вас такие важные детали.

– А нет другого способа?

«Патологический трус», – про себя фыркнул Аластор, почесав подбородок, театрально демонстрируя задумчивость и крайнюю озабоченность безопасностью Хилла. Другой способ договориться с лоа? Раньше никто не пытался даже предложить подобное.

Словно в подтверждение его слов, тени тонкими дымящимися нитями поплыли вверх по обивке кресла, переползли на спину парня, и замерли в беспокойном ожидании. Со стороны могло показаться, что невидимый гигант одобрительно положил руку Аластору на плечо. Порой мелкие лоа вели себя как дети, желающие быстрее получить подарок от Санты: стихийно перемещались с места на место, шумели, вожделенно дрожали, требовали внимания. Аластор слышал их возбужденный шепот.

«А ведь с этим можно и поиграть», – решил он, скрестив руки на груди.

«Повесели нас, Аластор», – многоголосьем прожужжало в голове.

– Что ж. За умеренную плату я мог бы обговорить с Бароном исключительные условия для такого важного клиента.

В ушах Ала зазвенел рокочущий, зловещий хохот довольных мелких лоа. Они всецело одобряли его идею и заведомо знали ее исход. Похоже, хотели максимально насолить Хиллу, перед тем как разделить кусочки его души между собой. Им частенько перепадало подобных даров от сделок. Если, конечно, Барон Самеди был столь благосклонен, что допускал их до подношений.

– Сколько ты хочешь?

Аластор снисходительно рассмеялся.

– Вы неправильно поняли, – он вскинул перед собой раскрытую ладонь. – Платить придется не мне. Я лишь возьму свою небольшую комиссию за услуги переговорщика.

– Кому?

– Барону, конечно. Как вы там говорили? Legacy by Angostura?

Малек Хилл нервно икнул, подорвался, как на горячих углях, пулей кинулся к бару и выудил багрово-красную коробку, закрытую золотистой защелкой. Он поставил ее на стол перед Аластором так аккуратно, будто уложил новорожденного. По центру крышки парень прочитал филигранно вытесненное слово «Legacy».

Хилл подождал не больше минуты и почти что с отцовской нежностью открыл коробку, гордо демонстрируя содержимое. Внутри скрывалась объемная бутылка, закрытая пробкой с ажурным набалдашником, увенчанным искрящейся бабочкой с распахнутыми крыльями.

– Графин выполнен ювелирами вручную из специального стекла, – протараторил он. – Пробка из серебра 900-й пробы.

– Прекрасно, – оценил Ал. – Барону должен понравится такой щедрый подарок.

– Тогда мы договорились, мистер Дрейк? – Малек Хилл вернулся к официально-деловому обращению.

– Безусловно, – Аластор одарил бизнесмена очередной слащавой улыбкой. – Остались мелкие формальности.

Он щелкнул пальцами и в руке в облаке темного дыма возникли длинный лист бумаги, напоминающий старинный пергамент, и черная перьевая ручка. Лист был испещрен мелкими письменами на неизвестном Хиллу языке, соединенными в замысловатые узоры. Ал бережно разгладил договор на столе и протянул ручку бизнесмену.

– Так удачно, что не придется резать вам руку, – он насмешливо хмыкнул. – Вы сами прекрасно справились.

Малек Хилл поднял полные удивления и непонимания глаза на Аластора. Потом перевел взгляд на уже едва кровоточащую ладонь.

– Кровью?

– Бинго! – Аластор хлопнул в ладоши и потянулся за одним из осколков бокала, рассыпанных по столу.

– Что это за символы?

– Веве, – добродушно пояснил Ал. – Ваш пригласительный билет в мир лоа.

Хилл взял ручку и недоверчиво пробежался глазами по бумаге. На лице читалось подозрение вперемешку со страхом.

– Что здесь написано? – не выдержал он, махнув рукой над письменами.

– Если коротко, – пожал плечами Аластор. – Вы выражаете согласие на заключение договора с Бароном Самеди через посредника в моем лице.

– А нет ли необходимости перевести…

Не дав Хиллу договорить, тени яростно заклокотали и образовали за спиной Аластора плотное пульсирующее полотно. Оно тянуло тонкие когтистые теневые лапы к Хиллу, угрожающе мерцало и кидало мелкие искры, как оборвавшийся высоковольтный провод. В воздухе повисла невысказанная угроза.

– Д-да какого черта? – Хилл вжался в спинку кресла и перешел на фальцет, говоря надрывно, будто утратил способность дышать.