скачать книгу бесплатно
– Что, как ты там сказала, страдалец? А я больше не страдаю! У меня праздник! Выпьешь со мной? А, ну да, брезгуешь? Эта, тоже брезгует.– Только так, «эта», теперь папаша называл свою дочь.– Твоя работа, постара-а-лась!
Зачем, ради какой цели, этот человек превращал жизнь, казалось бы, самых близких, самых дорогих ему людей в мучительное, гнетущее своей безвыходностью, сосуществование? Да никакой! Кроме как скрыть истинную причину, в том числе и от себя, неодолимую тягу к спиртному. Деградация, при очень завышенном самомнении.
Когда у дочери произошел нервный срыв, воспринял…, да никак не воспринял. Детский каприз, и только.
– Никитина? Вас просят войти,– медсестра вывела Тамару из кабинета невропатолога,– а мы с тобой, девочка, пойдем, укол сделаем. Не боишься?
Впервые, за многие дни, слабое подобие улыбки коснулось губ Тамары.
– Ну и хорошо, пойдем.
Фаина вошла в кабинет доктора.
– Здравствуйте,– первой поздоровалась хозяйка кабинета,– меня зовут Аклима Тынысовна.
– Фаина,– смущенно улыбнувшись, поправилась,– Фаина Андреевна. Здравствуйте.
– Вот и познакомились,– кивком головы указала на стул,– присаживайтесь.
– Это хорошо, что вы обратились к нам, у девочки нервный срыв.– Видя испуг на лице женщины, поспешила добавить,-ничего страшного. Успокойтесь, своего рода, защитная реакция организма, от неблагоприятной атаки на нервную систему, но, возможны последствия… Вплоть до необратимых, как нервных, так и…
– У-у,– непроизвольно вырвалось у Фаины.
– Успокойтесь, сказала же, пока ничего страшного… Да успокойся ты!– видя, что женщина того и гляди лишится чувств, врач, не смотря на свой приличный возраст, резко вскочив, с силой потрясла Фаину за плечи.– Укол всадить? Так я мигом! Всадить? Нет?.. То-то же.
Врач, выдвинув стул, уселась напротив.
– Давай рассказывай,– чуть ли не приказным тоном потребовала у женщины.
– Что рассказывать?– Фаина тревожно покосилась на дверь.
– Все рассказывай,– заметив, как мать суетливо теребя пальцы, постоянно бросает взгляды на дверь, добавила,– о дочери не беспокойся, Марина присмотрит.
Вначале сумбурно, но видя искреннее участие доктора, немного успокоившись, начала рассказывать о том, что произошло с дочерью, о сколиозе, о том как Тамара восприняла запрет матери, как предательство, как спился муж, в общем о всем, что
произошло за этот год. Закончив, порывисто перевела дух.
– Все?– Аклима Тынысовна, внимательно посмотрела на женщину.
– Все.
– Значит не знаете… У девочки серьезные проблемы со сверстниками. Проще говоря, в классе ее травят, гнобят.
– О боже! Она же ничего не говорит! За что?
– Сложно сказать. Да и не так важно. Девочку надо спасать, пока не поздно.
– Что нужно сделать?
– Самое эффективное, уехать, сменить среду обитания.
– Уехать? Куда?– Фаина растерянно посмотрела на доктора,– некуда ехать.
– Если тебе дочь дорога, хоть к черту на кулички!– Аклима Тынысовна снова перешла на ты,– школу менять однозначно! Раз! Проблемы в семье, два. А в третьих, ты сама на грани срыва. Что до сих пор любишь? Да таких му..звонов хоть пруд пруди! Я бы им, ………………..уй!– Что-что, а русский язык, за годы студенчества, проведенные в Оренбурге, Аклима освоила.
12
«Лучик мой. Самый светлый и теплый лучик». Вряд ли, этот вчерашний парнишка, понял всю глубину смысла выражения, невольно слетевшего с губ девушки. Может, это и к лучшему, ему всего шестнадцать лет.
С переездом на новое место жительства, Тамара, наконец обрела покой. Где-то там, в ненавистном городе остался страх, осталось постоянное тревожное возбуждение, не проходящее ни днем, ни ночью, осталось ощущение какой-то своей ущербности, все осталось там. Казалось больше ничего не надо, она и мама. И, этот небольшой, но такой уютный, ставший родным, домик. И покой, покой на душе.
Для девушки уже было довольно, что так радушно и просто приняли ее новые одноклассницы, как уважительно, с симпатией отнеслись одноклассники. И больше, ничего не хотелось. Юной, совсем юной девушке, ничего не хотелось! Что ж, постарались, особенно папаша.
И, когда этот тупой, самодовольный «бандерлог», таково первое впечатление о Саньке, вздумал осчастливить Тамару своим вниманием, у девушки невольно включился, если так можно сказать, рефлекс отторжения на фальшивость, и парень получил свое. Что ж, заслужил, нечего из себя…
Однако, видя, как «бандерлог», на глазах превращается в смущенного, не знающего что делать мальчишку, с женской интуицией поняв истинную причину такого поведения, обрадовалась; она нравится, по настоящему нравится. Что- то светлое и теплое коснулось души девушки. Знал бы парень, как благодарна ему, да, именно благодарна за это неуклюжее, но искреннее внимание к ней. Она может нравиться! Она может нравиться как девушка, как женщина мужчине! Непроизвольно, на уровне законов природы, как утренний цветок, тянется к первым лучам солнца несущим свет и тепло, так и она, к нему, который не ведая того, подарил ей что-то, от чего хорошо-хорошо!
Опять же, беда, «бандерлог» стал шарахаться от нее, как от прокаженной. «Дура припадочная! Могла бы по мягче!»– Но не кидаться же самой на шею! И ждала, и сомневалась.
Теперь, заполучив свое, Тамара, подобно скупцу, который укрывшись где-то в подвале, лелеет свои сундуки с богатством, уединившись в своей комнатке, тайком лелеяла свое счастье. «Томка у нас тихушница,– как-то в хорошем смысле этого слова, сказала Светка,– хрен че выдавишь.» Что верно то верно, Тамара всегда будет скрытной. Тихушницей.
Олег копошился у открытого гаража.
– На рыбалку пойдем,– опередил Санькин вопрос,– в ночь.
– А че мне не сказали?
– А че тебе… Тебе Томку пасти.
– Слышь ты, урод!
– Ладно- ладно. Пойдешь?
– Пойду!– Не подумав, брякнул. «Черт! А вдруг обидится?»
Терзаясь потащился к дому Тамары: «Хоть бы матери дома не было».
– Том,– подойдя к калитке, и осмелев громче,– То-ма-а!
Девушка вышла на крыльцо, «Фу, повезло, не мать».
Тамара подошла к калитке. Санька впервые увидел Тамару в домашнем халатике. Почему-то дыхание сперло. «К черту рыбалку!»
– Том,– после протяжной паузы,– тут, пацаны на рыбалку собираются… С ночевкой.
– Пойду.– Просто и обыденно.
– Ты-ы?!– Такого оборота не ожидал, никак ожидал!– Пойдешь?!.. А мать?
– Мама?– Тамара сделала вид, что призадумалась,– мама не пойдет. Ей с утра на работу.
– Э,– Санька, представив как эта стройная, одетая в строгое платье женщина, таскает из речки пескарей, засмеялся.
– Все?– Девушка равнодушно посмотрела на Саньку,– иди, некогда мне, в доме прибираюсь…
И подалась, не пошла, а именно подалась, своей горделивой, легкой походкой, на этот раз, даже несколько подчеркнуто горделивой, провожаемая обалделым взглядом парня. «Ни фига себе!»
Не было случая, чтобы кто из девчат ходил с ними на рыбалку, даже никому в голову не приходило. Издавна, неизвестно с каких пор, существовала традиция: На рассвете, поднявшись вверх по течению, метров за пятьдесят от места где рыбачили, мальчишки раздеваясь догола, с диким ревом, кто кого переорет, прыгали с трехметрового обрыва в воду, и устраивали такой гвалт! Чем громче, тем лучше! Считалось, коль рыба идет вверх по течению, они ее испугают, и куда ей? У реки два берега, только назад, как раз на их удочки. Лови, не хочу! С годами уверенности в эффективности действа, конечно поубавилось, но традиция, да и все равно, хоть и призрачная, но надежда, остались. А с девчатами как?
Терзаемый сомнениями, вернулся к Олегу.
– Отпросился?– Ехидная такая, улыбка – Отпустили мальчика?
Санька стоически перенес оскорбление, союзник нужен.
– Томка со мной пойдет, ты как?
Олег неопределенно пожал плечами.
– Че?– С преувеличением передразнил движение друга.
– А че?
– Томка, говорю, с нами пойдет! А он,– Санька снова передразнивая, задрал плечи,– стоит, пожимается.
– Пусть идет, тебе че надо-то?
– Ты не против?
– Да мне по барабану! Достал уже!
– А пацанам, им тоже по барабану?
– Знаешь че, Лев, ты мужик, или кто? Если им не по барабану, то тебе, должно быть по барабану на то, че им не по барабану!
– Ни фига ты.,-переварив сказанное, удивился Санька,-Спиноза!
– А то!
Хорошо, когда есть друг.
К приятному удивлению парня, Тамару встретили не то, чтобы радостно, но и без агрессии. Пусть идет, коль охота.
– Будешь буянить,– сделавшись очень строгим, Леший кивнул на Саньку,– огребется.
– Почему он?
– Тебя бить не интересно, а его,– Леший смачно чмокнул,– самое то!
– Ладно, не буду,– нехотя, словно ей запретили заниматься тем, что по душе, согласилась Тамара,– жалко, человек все-таки.
На рыбалку ходили на речку Бачат, протекающую в километрах трех от села. Считалось, что в ней рыбы больше, чем в Ине, на берегах которой находилось сразу несколько поселений, тесно соседствующих одно с другим, кончается одно, сразу, из улицы в улицу, начинается другое.
С вечера на большой улов не надеялись, хоть бы на уху наловить. Поэтому, как попало побросав мешки, первым делом торопливо закинули удочки, только потом стали готовить дрова на костер, вытаскивать посуду, в общем готовиться, изредка подбегая к воде с проверкой, клюет не клюет. Тамару, как представительницу слабого пола, деликатно, на сколько это возможно у них, отстранили.
– Ты это, мы без тебя,– не терпящим возражений голосом изрек Леший,– иди вон, рыбачь. Не мешайся под ногами.
Спросив у Саньки какая удочка ей, присев на корточки, затихла, всем видом показывая, сказали рыбачить, я и рыбачу. Какое-то время Тамара добросовестно следила за поплавком, неподвижно лежащим на водной глади, но заскучав, отвлеклась на заросший кустарником противоположный берег, на закат, прислушалась как парни спорят кому чистить картошку. Уже собралась пойти, скучно сидеть-то,
предложить свои услуги, глядь, а поплавка нет! Ну нету! Вдруг появился, описав дугу по воде, снова исчез, потянув за собой удочку. Сцепившись мертвой хваткой
за удилище, девушка не знала что делать.
– Саш,– сначала шепотом, потом, чувствуя, как кто-то с силой дергает удочку, каким-то утробным голосом, взвопила,-Са-а-ш!
– Че, Том?– Мигом подскочил парень.
Тамара кивнула на воду.
– Клюет?– Наметанным глазом определил, рыба не мелкая.-Так Том, плавно подводи к берегу, не дергай! Леску порвешь.
Девушка послушно исполнила указания.
– Молодец. Выводи, выводи на берег! Есть!– проорал наставник. Видя, что девушка, пятясь от воды, продолжает тянуть бьющуюся добычу по песку, уже спокойнее,– Том все. Стой! Коряга!
Поздно. Зацепившись ногами, Тамара брякнулась. Не успел Санька подскочить на помощь, как девушка не выпуская удочку поднялась. Да так ловко, без помощи рук!
– Ушиблась?– Санька заботливо отряхнул прилипший к одежде мусор.
– Поймала,– с сияющим лицом прошептала девушка,– поймала.
«Какая же красивая!»– Мелькнуло у парня.– Удочку, дай. Не ушиблась?
Тамара энергично мотнула головой, нет мол, не ушиблась, и засмеялась. Заливисто, от души.
– Почему шумим?!– с ходу застрожился Леший,– Ржем тут, а? Порядок нарушаем!
– Знаете что! Любитель порядка!– С некоторых пор, между Тамарой и Лешим, возникла какая-то дружеская, ни к чему не обязывающая, и оттого еще более приятная, взаимная симпатия,– Пока вы там, занимались, не знаю чем, скорее всего, валяли дурака, я,– девушка для пущей убедительности ткнула себя пальцем в грудь,-между прочим, рыбу ловила! На уху-у!
– Да как вы смеете, женщина!– с пафосом,– Да тут все только на мне держится!
– Пси! Завышенное самомнение, ведущее к деградации личности!
– Во дает!– Леший не без удовольствия признал свое поражение.
– Лех, смотри,– Санька с трудом выдрал крючок из утробы огромного, по здешним меркам, грамм на триста, окуня.
– Ух ты!– Искренне удивился парень,– я такого не ловил. Молодец Томка! Красотка!
