До третьей чёрной луны

– Пока спокойно. Герои на полях припаханы, так что со скуки досаждать не спешат. На земли наши покушаться никто не планирует. Тишь да благодать. Только вот… – Витус слегка нахмурился, – довелось мне услышать, что на востоке ищут кузнеца, который сможет починить один меч… То ли просто старый, то ли зачарованный. Не нравится мне это – лучше будет проверить. А вы как поживаете?

– Коли земли наши никого не интересуют пока, то и у меня всё спокойно, – кивнул Ириней. – Да и в лес пока с намерениями злыми не заявляются. Как раз есть время вооружение обновить… Если бы только в нём никогда на было нужды…

– О! О! А у меня поинтереснее будет! – Лешко, кажется, готов был выскочить из-за стола, настолько не терпелось поделиться. – Я вот почему не уследил? А я с торговцами договаривался! Я такую бумагу за морем нашёл… Очень кстати у нас тут придётся: сырость ей совсем нестрашна. И чернила у них тоже дивные – как застынут, так, сколько ни поливай, не расплывутся. Осталось только решить, как и куда поставки вести будем, тогда совсем чудно станет. Но это мне уже с Калистом обсудить надо.

– Что ж, думаю, находка и правда хороша. А твои, сестрица, дела как?

– Обычно, – пожала плечами Мара. – Покуда есть жизнь, будет и смерть. И дело для меня. У отца тоже всё хорошо, только сетует, что дети почти не навещают.

На этот раз взгляд отвели все братья: с Кощеем постоянно виделась только Мара, а у остальных то не находилось времени или желания, то просыпалась обыкновенная лень. Впрочем, все, кроме болотника, навещали родителя не так уж редко, а вот когда это в последний раз делал Калист, никто вспомнить не мог. По этому поводу Кощей был особенно раздосадован: сам на болота явиться он не мог, а способа заставить болотника прийти в гости пока найти не удалось.

Тем временем в дверном проёме появилась Руфь и пальцем поманила всех к себе:

– Просыпается, кажется. Ворочаться начала, – пояснила она.

Дагмара снова пребывала в растерянности. Она точно помнила, что упала и, похоже, уснула в лесу, но теперь отчётливо чувствовала под собой доски скамьи. К тому же она была чем-то укрыта, а под головой её лежала пахнущая травами подушка. Да и сам воздух впитал в себя запах дерева, а не леса. Прямо как в доме каком.

На мгновение девушке показалось, что всё произошедшее было не более чем сном, что на самом деле она собрала яблоки и вовремя вернулась домой, а потом просто увидела кошмар. Однако боль в коленях и саднящая ладонь упорно сообщали, что ужасная ночь совершенно реальна.

Дагмара поморщилась, нехотя открыла глаза и – взвизгнула, увидев прямо перед собой ухмыляющегося старика с длинной густой бородой. Старик рассмеялся и отпрыгнул назад, но тут же был схвачен за шиворот красивой, статной женщиной с распущенными чёрными волосами до пояса. Стоило ей встряхнуть старика, как тот обратился парнем с голубоватой кожей, поблёскивающей будто мокрая чешуя. Дагмара спешно села, отползла, упёрлась спиной в стену и затравленно посмотрела на стоявших рядом людей. Людей ли?

Только женщина в красном платье выглядела неотличимой от человека. Помимо мо́лодца-старика, рядом обнаружился мужчина, в чьей странного цвета бороде, похоже, запутались листья. У него был добрый взгляд и кожа землистого оттенка. Ещё недалеко стоял мужчина помоложе – рыжий, с васильковыми глазами, но также с небольшими рогами и рыжим же хвостом. Страннее и страшнее – хотя, казалось бы, куда уже? – стало, когда Дагмара заметила, что комнату освещают огоньки, очень похожие на болотные. Как бы не занесло её в логово нечисти… Хотя принимали тут всяко лучше, чем среди людей.

Знать бы ещё, как в такой ситуации вести себя. Попытаться убежать? Поймают, да и куда? Некуда Дагмаре возвращаться. Оставалось только обуздать страх и попытаться узнать, как она здесь оказалась и чего от неё хотят. Неспроста же в дом принесли.

– Эм… З-здравия доброго, – робко пробормотала она. – А… Эм… Что произошло?

– Ты умерла, – без долгих раздумий, не попытавшись подобрать слова помягче, ответил кучерявый мо́лодец, за что получил от остальных неодобрительные взгляды.

– Как это… умерла? – в недоумении повторила Дагмара.

Ей было не очень хорошо, но всё же она чувствовала себя живой. Не то чтобы она знала, как чувствуют себя мертвецы, просто не заметила в себе никаких изменений. Кроме той болезненной реакции на обереги…

«Неужели правда мертва? Я больше не человек?» – Дагмара скривилась и схватилась за голову. Она вспомнила: как шла через болото, как предательски разломилось дерево, как её затянула топь.

– Ну, такое случается, – пожал плечами мо́лодец. – Впрочем, нельзя сказать, что ты совсем мёртвая. Ты нам нужна, поэтому мы сохранили тебе человеческий облик.

Дагмара нахмурилась. Ситуация становилась всё непонятнее.

– Я не понимаю… Как это мёртвая, но не совсем? И для чего я вам?

Похоже, синюшный парень был тут самым разговорчивым, но мо́лодцу не дал ответить хвостатый, зажав ему рот и шикнув на него. Тот, что с бородой, покачал головой и предложил:

– Почему бы нам не познакомиться для начала? Меня зовут Ириней. Я – леший. Сейчас ты находишься в моём доме. А это, – он кивнул в сторону женщины, что с любопытством то и дело заглядывала в комнату, – Руфь, моя жена, болотная кикимора.

Растерянно кивнув, Дагмара ещё раз посмотрела и на Иринея, и на Руфь. Если принять во внимание сказанное, то теперь казалось, что они выглядят слишком… обычно? похоже на людей? Ей доводилось слышать о лешем и кикиморе, но описывали их совсем не так. Разве что о бороде и украшенных растениями зелёных волосах точно не соврали.

– Я представляла вас иначе, – призналась зачем-то девушка. – Ах, да, меня зовут Дагмара.

– О, почти как сестрицу! Ай! Ну не снова же за ухо! Да, к слову, я Лешко, водяной, – представился он и отвесил шутливый поклон.

– Мара, – коротко и с кивком сказала женщина, отпустив «рыбье» ухо. – Я тебя и сохранила.

– А я Витус, полевик, – представился последним хвостатый.

Дагмаре хотелось то ли присвистнуть, то ли проверить лоб на наличие жара: уж больно дивное собралось окружение. Владыка леса, владыка вод, хозяин полей и богиня смерти. Вряд ли хоть кому-то из людей доводилось встретить всех разом.

По спине девушки пробежал холодок: для полной картины не хватало только одного – хозяина болот. От недоброго предчувствия у неё засосало под ложечкой и пальцы её нервно сжались. Быть может, это лишь далеко зашедший розыгрыш? Но зачем кому-то выдавать себя за нечистую силу и шутить со смертью?

– Э… Приятно познакомиться? – Дагмара не знала, что тут ещё сказать, и просто надеялась, что кто-нибудь прояснит ситуацию.

– Полагаю, для тебя это знакомство скорее жуткое, – вздохнул с сожалением Ириней и опустился на противоположный край скамьи. – Думается мне, любое объяснение покажется тебе странным, да и поверить сложно будет. Поэтому просто постарайся выслушать. Когда мы нашли тебя три ночи назад, ты уже умерла, но душа в тебе ещё была человеческой. Силами Мары мы смогли предотвратить изменение твоей души, поэтому, хотя телом ты скорее нечисть, в глазах нашей братии неотличима от человека. Люди, судя по всему, как и полагается, видят в тебе утопленницу, но только если ты уйдёшь далеко от болот. Мы решили, что если никто из наших не смог найти путь к сердцу брата-болотника, то это может получиться у человека. Вот для чего ты нам нужна.

– Я сама могла бы дать тебе только месяц, но братцы услужливо поделились силами, поэтому тебе надо исполнить свою задачу до третьей чёрной луны. Если справишься – Калисту по силам сохранить тебя такой, как сейчас.

– А если нет – станешь мавкой, как полагается утонувшей. В крайнем случае просто умрёшь совсем, – развёл руками Лешко.

– Времени, конечно, немного, но мы не просим вступать в какие-то серьёзные отношения, – пояснил Ириней. – Хотя это было бы очень хорошее развитие событий, хватит и того, что он научится кем-то дорожить.

– Но помни: ты не должна говорить ему об уговоре нашем и о том, что время твоё ограничено, – строго сказала Мара. – Наша цель пробудить в брате любовь, а не угрызения совести.

– Последнее мы давно провалили с ещё большим треском, – со смешком добавил Лешко.

Дагмара слушала вполуха, впав в глубокое потрясение уже после первого упоминания болотника: «Найти путь к сердцу? Да какое там сердце у твари, которая не имеет даже души?»

Если про лешего, водяного и полевика разные рассказы ходят, суть которых сводится к тому, что их гнев или милость зависят от поведения человека, болотник всегда считался врагом рода человеческого. Он убивает людей просто потехи ради или чтобы пополнить ряды своих слуг. Многие герои пытались избавить мир от этой угрозы, но далеко не всем удавалось хотя бы вернуться. Большинство смельчаков покоилось в болотной трясине.

Внутри у Дагмары нарастала паника. Ей не хотелось терять последнюю связь с людьми, становиться мавкой, а то и вовсе снова умирать, но и якшаться с болотником было хуже, чем выходить за немилого. Неужели даже после смерти она должна подчиняться чужой воле, не имея хотя бы возможности решить, с кем быть рядом?

«Но мне сказали, что достаточно научить дорожить… Будто от этого легче! Такого и в человеке не пробудишь, если он не умел, а тут – в болотнике! И за три месяца!»

– Н-но… почему у меня должно получиться?

– Не должно. Мы просто пробуем новое. Твоя неудача или отказ для нас не играют роли, а тебе с болот не деться, потому что ты тут умерла.

– Лех, ты бы поучился такту, – недовольно заметил Витус.

– Я просто честен. И разве не проще, если знаешь, что особых надежд на тебя не возлагают?

– Дагмара, тебе, верно, нужно время всё осознать? Мы вернёмся утром, чтобы подготовить тебя к знакомству с Калистом, а пока можешь отдохнуть. – Ириней поднялся со скамьи, и все покинули комнату, оставив девушку одну.

Она подтянула колени, обхватила их руками и уткнулась в них лицом. Да как такое осознать? Как принять? Похоже, стоит подготовиться к роли мавки, смириться с судьбой. Ведь, даже появись у Дагмары желание очаровать болотника, она понятия не имела, что такого сделать, чтобы за три месяца научить любить нечистую силу. Она ведь просто человек, но даже это – не до конца. Разве есть шансы у обычной девушки, если не справились даже те, кто, очевидно, дорожил болотником? Может, даже он ими… Может, он их хотя бы не ненавидел и не презирал, как людей.

«Он даже говорить со мной не захочет. Скорее, убить попытается. И сразу всё поймёт, если не сможет. Тогда какой смысл в договоре?»

Дагмара попробовала уснуть, чтобы хоть немного унять ворох мыслей, встрепенувшихся в голове, но поняла, что её снова трясёт от страха. Девушку очень пугала грядущая встреча с болотником. По правде сказать, она бы побоялась находиться в одной комнате и с его роднёй, просто в тот момент оказалась слишком ошарашена. Не каждый день узнаёшь после пробуждения о собственной смерти.

О смерти… Дагмара посмотрела на ладонь. Несмотря на отголоски боли, от ссадин уже не осталось и следа – ещё одно подтверждение, что среди людей ей больше не место. А если так, если болота теперь в самом деле её дом, то не стоит ли согласиться? Но… это всё равно бессмысленно.

«Надо просто дождаться утра и хотя бы повидать пресловутого Калиста. Авось всё окажется не так плохо?»

Было бы хорошо хоть после смерти перестать надеяться на авось, который в последний раз определённо не сработал. И коли в жизни далеко не всё получается так, как мы того хотим, то почему что-то должна изменить смерть?

Дагмара задремала только ближе к утру, всё также уткнувшись в колени. Чувствовала она себя прескверно: не телом, а в душе. Было гадко и тяжело. От того, как с ней поступили люди, пусть она сама действовала бы так же, повстречайся ей утопленник. От того, как несправедлива жизнь, что оборвалась из-за ненужных ей яблок, собранных чтобы задобрить ненужного ей человека. От того, что это, похоже, её судьба – оставаться покорным орудием в чужих руках.

– Эй, Дагмара, просыпайся, – раздался рядом голос Руфь, а после кикимора осторожно потрясла девушку за плечо.

Дагмара медленно подняла голову, с трудом сбрасывая дрёму. Она заметила, что в комнате присутствовала ещё одна девушка. В отличие от Руфь, которая вся была какой-то зеленоватой и чьи волосы напоминали тину, незнакомка выглядела совсем как человек, только волосы и глаза были зелёными. А ещё на голове у неё красовался венок с лютиками и кувшинками.

– Это Диана, мавка. Она поможет мне нарядить тебя, – пояснила Руфь.

Диана приветливо улыбнулась и помахала свободной рукой – через вторую была перекинута чистая одежда.

Дагмара невольно окинула себя взглядом: «Да уж, в таком виде даже перед нечистью появляться совестно». – Новую рубаху украшала зелёная с коричневым вышивка, в тех же цветах были сарафан и пояс к нему. Если честно, Дагмаре привыкла больше к юбке с передником, но не похоже, что в данный момент кого-то волновало её мнение.

Пока Диана заплетала волосы, украшая их лентами и цветами, Дагмара рассматривала подол, вышитый золотой нитью. Она изрядно удивилась таким красивым, ладно сделанным вещам: ей всегда казалось, что нечисть жила более… дико? Без домов, гребней и платьев. Смотря на Диану, можно было подумать, что стать мавкой – не так уж плохо, разве что руки похолодеют. Да, лучше быть мавкой, чем мёртвой.

Завершающим штрихом стало принесённое Руфь очелье, основным цветом которого тоже являлся зелёный. У нечисти, оказывается, так много привычных Дагмаре вещей, правда, все – без защитных узоров. Даже если со стороны вышивка казалась знакомой, глянешь ближе – заметишь множество расхождений.

На улице уже ждали Лешко и Ириней. Первый сидел на огромном летающем соме, а второй стоял возле медведя. Здесь бы тоже не помешало удивиться, но в кругу нечисти странные вещи как раз не удивительны.

– Чудесно выглядишь, – вместо приветствия подмигнул Лешко. – Тебе в самом деле очень идёт зелень.

– Спасибо? – неуверенно отметила Дагмара. Получать похвалу всегда приятно, но ситуация к сильной радости не располагала.

– От моего дома до болотного города далековато, но мы быстро доберёмся, только выбери, с кем поедешь, – сказал Ириней.

Дагмара размышляла недолго: медведь – это, несомненно, страшно, но в присутствии лешего он не обидит, а вот летающая рыба доверия не внушала совсем, как и не казался надёжным водяной. Такой потеряет в пути – и не заметит. Поэтому Дагмара подошла к Иринею, который помог ей забраться на бурую спину. Лешко только пожал плечами и улетел, крикнув брату, чтобы сильно не отставал.

Никогда раньше не приходилось Дагмаре кататься на медведе, но даже так она поняла, что этот передвигался куда быстрее своих собратьев… Девушка вцепилась в густой мех, боясь свалиться, хотя Ириней обещал придержать. Она жмурилась, постоянно ожидая ударов о ветки, но те не задевали даже мельком.

– Ха-а… – судорожно выдохнула Дагмара, когда они всё же остановились.

Сердце её бешено колотилось, а пальцы не хотели разжиматься, но нельзя было отрицать: поездка вышла захватывающей. При других обстоятельствах Дагмара даже признала бы, что ей понравилось.

Ириней помог девушке спуститься на землю и придержал её, потому что у той подгибались коленки. Дагмара благодарно кивнула и сделала пару шагов в сторону, желая посмотреть на то, что называлось болотным городом.

Что ж, он определённо располагался на болоте. По дороге Ириней сказал, что теперь Дагмара может спокойно ходить по топи: её точно не затянет. Если она того не захочет, то нога даже в воду не погрузится. Это обнадёживало, хоть и поверить на слово было сложно, но проверить на опыте возможность точно выпадет, несмотря на то, что в городе много мостиков. На самом деле место больше напоминало деревню: как пояснил Ириней, нечистая сила не могла возводить такие же города, как у людей, ибо ни место, ни обстоятельства не располагали, да и не хотелось ей излишне людское внимание привлекать – до добра такое не доведёт.

«Неужели у нас так много общего?» – задалась вопросом Дагмара.

Люди по-разному относились к нечисти: со страхом, пренебрежением, ненавистью; в редких случаях с благоговением или почтением. Но никогда нечистую силу не рассматривали как что-то равное – как бывших людей, как соседей, у которых просто имелись свои особенности. С другой стороны, такое отношение к нечисти не на пустом месте возникло. Оно тянулось из прошлого, а со временем многое ли изменилось?

Дагмара тряхнула головой. Как-то рано она начала сомневаться в том, к чему привыкла с детства.

Они направились к хоромам, выделяющимся на фоне прочих домов скорее своими размерами, чем убранством. Если отбросить ещё не отступившее удивление из-за наличия у нечисти вполне обычных жилищ, было ожидаемо, что хозяин болот поселится в подобном месте.

– Как думаешь, где он сейчас? Встал уже али нет? – поинтересовался Лешко у Иринея.

– Думаю, он уже работает.

– Очередной зануда.

Лешко вздохнул и первым вошёл в дом. Дагмаре и Иринею ничего не оставалось, кроме как последовать за ним в рабочую комнату, коли это самое вероятное место встречи.

Дагмара не знала, как жили людские правители: не того происхождения, чтобы знать, но её не покидало ощущение: у них заведено не так, как у хозяина болот. Хотя бы потому, что она не заметила никакой стражи. Да и нужна ли она болотнику? От кого охранять? Он сам – одно из самых страшных существ.

Дагмара нервно закусила губу, не зная, чего ожидать. Внутри у неё всё замерло, похолодело, будто не порог предстояло переступить – в пропасть шагнуть. Хорошо, что первым с громким приветствием ворвался Лешко, перетянув на себя всё внимание. Дагмара же зашла очень тихо и на болотника, который искал что-то на полке, посмотрела нерешительно.

Пришлось девушке стиснуть зубы и сделать над собой усилие, чтобы не воскликнуть, не скривиться. Иронично, что имя Калист означало «красивейший». На Лешко равнодушно, с безграничной усталостью смотрел некто странный, облачённый только в подпоясанную рясу: зеленоватая кожа с тёмными пятнами, волосы, напоминавшие смесь тины и чахлой травы, глаза без ресниц, целиком какие-то мутные, чёрно-зелёные, будто болотная топь, а на босых тёмно-зелёных ногах можно было заметить перепонки.

– Зачем так рано заявились? – без особого интереса спросил Калист, а Дагмара вздрогнула: вопреки внешности голос болотника звучал удивительно ласково, даже если в нём из эмоций слышалась лишь усталость.

– Да вот, помощницу тебе привели, – ответил Лешко, кивнув в сторону Дагмары.

Калист смерил её недоверчивым взглядом.

– Зачем мне человек?

– Человек или нет – какая разница? – Лешко развёл руками. – Ты часто жалуешься, что дел много, ни рук, ни головы на всё не хватает. Вот и нашли тебе ещё одну.

Болотник посмотрел на него так, словно не помнил, когда и на что жаловался.

Пока Лешко и Ириней убеждали Калиста, что ему нужна помощница, а тот нехотя уступал, словно просто устав спорить, Дагмара пыталась выйти из ступора: «То есть по договору я должна прийтись по душе этому? Там не то что души, там словно в целом нет чувств. По крайней мере, положительных. – Если закрыть глаза, то обманчивая ласковость голоса могла затянуть, как болото, но Дагмара слепой не была. Она ясно видела топь, в которую не хотела ступать. – Это безнадёжно. Я не хочу даже находиться рядом с ним. Хоть за три месяца, хоть за три года я смогу научить его разве что терпеть, не замечать моё присутствие».

Наверное, в её ситуации стать мавкой было не то чтобы плохо: это хотя бы естественное развитие событий. С Калистом казалось невозможным найти общий язык: ей не нравился болотник, болотнику не нравились люди. Всё было крайне просто, но чужими стараниями они теперь обречены постоянно видеться.

– Ладно, – отмахнулся Калист, возвращаясь за рабочий стол. – Отведите её в свободный дом, пусть устраивается. Завтра решу, какая от неё помощь может быть.

И всё. Калист даже лишний раз в сторону Дагмары не посмотрел.

Выйдя на улицу, девушка спросила у Иринея, что тот имел в виду, говоря о доме. Оказалось, поскольку появление новой нечисти событие непредсказуемое, в болотных городах всегда есть пустые дома для новых жителей, ведь самостоятельно освоиться на новом месте непросто, а времена уже не те, когда можно было прийти к топям и засесть довольным, ожидая беспечных путников.

Лешко же сообщил, что Диана теперь будет каждое утро заглядывать, чтобы и нарядиться помочь, и подсобить, если в быту вопросы появятся. Мол, раз уж втянули Дагмару в дело непростое, то совсем без помощи не оставят.

Глава 3. На службе у хозяина болота

Диана оказалась очень славной: она не только показала Дагмаре город, но и помогла прибраться в доме, где скопилось немало пыли. Даже если дом небольшой и простой, всяко приятнее наводить чистоту вместе. Пока Дагмара мела пол, Диана вытирала пыль и расставляла невесть откуда взятые вещицы, определённо нужные для жизни. Попутно она многое рассказала: о местных порядках, о жителях болотного города и о том, что, хотя местные уважают хозяина, они его тоже побаиваются. Особенно те, кто человеком раньше был.

– Хозяин, конечно, справедлив, – покачала головой Диана, – но больно уж пугающе спокоен.

– Разве же спокойствие – это плохо? – спросила Дагмара, украдкой посматривая на спину мавки.

О встречах с мавками рассказывали нередко, – вероятно потому, что после них чаще оставались в живых, – мол, у этих дев на спине кожа прозрачная, а потому внутренности видно. Однако Дагмара ничего такого не заметила. Снова действительность не совпала с ожиданиями. Закралась мысль: может, Дагмара теперь видела нечисть иначе? Ведь и она сама для людей казалась утопленницей, а для нечисти – человеком.

– Не плохо, но… не такое. Словно никакие слова не находят в нём отклика, словно он никогда не поступает по зову сердца. Это хорошо для правителя, но просто… – Диана закусила губу, раздумывая, как правильно выразить мысли. – Просто поэтому его не получается видеть иначе – не как хозяина. Слишком заметно, что в нём никогда не было ничего человеческого.

– Но ведь его братья тоже не были людьми? Хотя показались мне очень похожими.

– Возможно, таково влияние родителей. Знаешь, по сравнению с прошлым хозяином Калиста можно даже назвать мягким, а леший и водяной и раньше отличались человечностью.

«Мягким? – с сомнением подумала Дагмара. – Не могу представить, в чём это проявляется. Разве что прошлый болотник выбрал бы убить меня, а не игнорировать».

Диана не знала о договоре, что висел над Дагмарой словно валун, готовый в любой момент сорваться с края утёса, – в её глазах девушка была лишь необычной помощницей, поэтому мавка продолжила сказывать, что если привыкнуть к равнодушию Калиста, то сработаться с ним нетрудно. Просто Дагмаре стоило быть готовой, что эти отношения не станут тёплыми, дружескими, принять, что он со всеми столь безучастный, а не только с Дагмарой.

Девушке очень хотелось сказать, что даже если проблема не в ней, то определённо в подобном отношении. Что всё сказанное Дианой для Дагмары – одна сплошная проблема. Если вариант стать мавкой не так уж сильно пугал, то существующая возможность умереть вызывала гораздо меньше восторга. Человеческая душа отчаянно сопротивлялась идее расстаться даже с такой условной жизнью.

«Если бы не смерть, я бы уже сейчас сдалась и три месяца не делала ничего, кроме работы. Но я… Я хочу жить. Пусть даже здесь, пусть даже так».

Дагмара тяжко вздохнула, однако на вопросительный взгляд Дианы покачала головой. Мол, всё в порядке, просто немного устала. Мавка пожала плечами и переставила тарелки в шкафчик. Вскоре она ушла, напомнив, что вернётся утром, но если что-то понадобится, то Дагмара знает, где её искать.

Знает-то знает, но пока вся ситуация была одним сплошным вопросом. Дагмара поправила метлу в углу, опустилась на стул и, подперев голову рукой, посмотрела на лукошко с ягодами, грибами и орехами, оставленное Иринеем. Теперь еда для неё была больше привычкой, чем необходимостью, если только телу не требовалось поскорее восстановиться.

Дагмара повертела в пальцах жёлто-оранжевую ягоду морошки. Крупную, красивую, сочную. Самой в лесу не доводилось находить подобного. На вкус ягода оказалась так же хороша, как и на вид, только не покидало ощущение пресности. Девушка сложила руки на столе и упала в них лицом.

«Будь я правда человеком, могла бы надеяться, что однажды сюда явится герой и вызволит, заберёт. Но я не человек. И не в плену. Для меня просто больше нигде нет места. – Дагмара повернула голову на бок и посмотрела на шкафчик. – Хотя тут не так уж плохо. Лучше, чем можно было предположить».

На следующее утро Дагмара едва успела подняться до прихода Дианы. Она так привыкла вставать с петухами, что тело, выбитое последними днями из колеи обычного распорядка, готово было спать хоть до самого обеда. Заметив, что уже светает, Дагмара вскочила и спешно умылась, даже причесаться не успела, когда раздался стук в дверь. Диана снова принесла одежду. Во-первых, потому что у Дагмары не было своих вещей, а во-вторых, потому что её попросили о чём-то более простом и привычном, чем тот нарядный сарафан.