Расплата

Переступив порог кабинета, Валенсия никого не увидела. Мягкий, теплый свет, исходящий от настольной лампы, едва освещал просторное помещение. Разбросанные по столу документы и распахнутый сейф под ним – все это казалось диссонансом, нарушением привычного порядка. Виктор никогда не терпел бардака, будь то на рабочем столе, в доме или даже в мыслях. Порядок был его жизненным кредо. Тишина обволакивала ее, а в голове моментально закралась тревожная мысль о том, что сюда кто-то мог проникнуть. Дом был полон антикварных вещей, представляющих немалую ценность, не говоря уже о важных документах, оставленных в кабинете. И что самое странное – дом не охранялся. Она попала сюда беспрепятственно. Всего три года назад представить себе такое было просто невозможно. Дом всегда был под надежной охраной, словно неприступная крепость. Без ведома охраны нельзя было даже приблизиться к территории, не говоря уже о том, чтобы проникнуть внутрь. Что-то здесь было не так.

Но не успела Валенсия толком сообразить, как ей быть в сложившейся ситуации, как позади нее раздался тихий, но отчетливый щелчок, знакомый ей до боли. Она прекрасно знала, что этот звук означал для нее – кто-то взвел курок пистолета. Она в ловушке.

– Бесплатный совет, не двигайся. – Хриплый, прокуренный голос раздался прямо за спиной Валенсии, холодя кровь.

В считанные секунды на нее накатила волна паники, осознание происходящего, безвыходности ее положения. Ком страха, ледяной и тяжелый, мгновенно скопился где-то в области сердца, заставляя его бешено колотиться в груди. Каждый вдох давался с трудом, а в ушах зазвенело, заглушая любые другие звуки.

– Спокойно, – проговорила Валенсия, стараясь дышать как можно реже, чтобы не спровоцировать выстрел. Она тяжело сглотнула и облизала вмиг пересохшие губы. – Я поворачиваюсь.

Медленные, выверенные движения. Шаг за шагом Валенсия поворачивалась чувствуя как дрожат ее руки. Одно неверное действие и последствия будут не поправимы. В том числе и для стрелявшего. Еще шаг и безошибочно Валенсия видит перед собой самое знакомое и родное лицо.

– Винсент. – вместе с выдохом приходит облегчение. – Ты меня до смерти напугал. Какого черта ты творишь?

– Что ты здесь делаешь? – казалось Винсент был перепуган не меньше нее самой. – Тебя не должно здесь быть. – быстрым движением мужчина возвращает пистолет на предохранитель и убирает его за спину пряча под рубашкой.

Валенсия обращает внимание на его уставший вид, который бросается в глаза. Его волосы находятся в беспорядке, а на лице трехдневная щетина. Валенсия всегда помнила его по идеально выглаженным рубашкам, стрелкам на брюках, его любви к дорогим костюмам тройкам и изумрудным запонкам.

– Я звонила тебя, – грубый и командный тон Винсента вырвал Валенсию из оцепенения. – Ты не ответил. Я приехала, потому что узнала о смерти отца, – ее голос становился твердым с каждым словом. – Не от тебя, а от новостей! – последние слова она произнесла почти надрывно, переполненная досадой и обидой.

– И ты не придумала ничего лучше, чем приехать сюда сама? – одним стремительным шагом Винсент оказался рядом с ней, приблизившись к ее лицу. – Совсем сдурела? – произнес он сквозь зубы, в его голосе сквозила ярость.

Казалось, его праведный гнев был оправдан, но Валенсия не понимала, чем. Ведь она должна быть здесь, должна проститься с отцом, отдать ему последний долг.

– Мой отец мертв, – Валенсии пришлось пододрать подбородок, чтобы смотреть мужчине прямо в глаза. – Ты думал, что я останусь сидеть в Лондоне и читать об этом в газетах?

– Тебе было велено сидеть в Лондоне. И ни при каких обстоятельствах не покидать его. Забыла, по какой причине тебя туда отправили? – Винсент грубо схватил Валенсию за локоть и вытащил её из кабинета. – Я отвезу тебя обратно в аэропорт.

– Винсент, послушай, – пытаясь вырваться из его крепкой хватки, Валенсия упиралась ногами в пол. – Я хочу попрощаться с ним. Для меня это очень важно. Пожалуйста.

Но Винсент, казалось, не слышал ее. Он что-то бормотал себя под нос, словно заклинившая пластинка:

– Никто не должен знать… Никто не должен знать…

И только спустившись по лестнице, оказавшись в полумраке холла, Винсент внезапно остановился, резко развернувшись к Валенсии. Его взгляд, беспокойный и встревоженный, блуждал по ее лицу, как словно он не узнавал ее. Что-то изменилось.

– Сейчас важно только то, что твоего отца убили, и это совершил не какой-то бандит, а крыса, затесавшаяся в его ближайшее окружение. Кто-то, кому твой отец доверял, его предал, – Винсент судорожно схватил Валенсию за плечи, в его глазах застыл неподдельный ужас. – Ты должна меня услышать, детка. Приехав сюда, ты буквально подписала себя смертный приговор. Ты понимаешь, что ты сделала? Если эти твари узнают, что единственный наследник Виктора в Мадриде, что ты вернулась… они не пощадят. Они разорвут тебя на куски. И поверь, это будет мучительная смерть. Ты хоть представляешь, с кем мы имели дело? Они уничтожат тебя, не моргнув глазом.

От слов Винсента по затылку прошелся холод, словно невидимая, ледяная рука коснулась шеи заражая ее разум страхом. Все сказанные Винсентом слова запутывались в одним большой ком, который распутать не представляется возможным.

– О чем ты вообще говоришь, Винсент? Ведь отец был политиком. Да он был не идеален, но почему желают смерти мне? – во взгляде отчетливо читалась злость на Винсента, на его вырванные из контекста предложения которыми он сыпал словно загадками. Винсент всегда имел такую привычку говорить неопределённо, туманно.

Но ответ не заставил себя ждать. В одно мгновение в темном холле первого этажа раздался ошеломляющий треск разбивающегося стекла. Не успела Валенсия осознать, что происходит, когда в прихожую обрушился шквал выстрелов, превращая все вокруг в адский хаос. Свист пуль, стал словно разъяренными осами, искавшими свою цель, оглушал и дезориентировал, пробивая стены и мебель, сея вокруг смерть и разрушения. Стены, разрезанные пулями, от которых отлетали куски краски и бетона, казалось, дрожали в предсмертной агонии.

Винсент, действуя инстинктивно, мгновенно схватил Валенсию за руку и силой потащил ее к стене, стараясь укрыться от смертельной опасности.

– Пригнись! – закричал он, дергая ее за собой. Реакция была молниеносной. Они рухнули на пол, прикрывшись за массивным антикварным комодом. Сердце Валенсии бешено колотилось в груди, буквально как пойманная в клетке птица, а адреналин, словно ледяной поток, заполнил каждую клетку ее тела. Она затаила дыхание, ее глаза широко раскрылись от ужаса, в них застыл немой вопрос: «Что происходит?»

– Мы выбираемся отсюда, – прошептал Винсент, стараясь придать своему голосу твердость и уверенность, хотя сам чувствовал леденящий страх. – Не смей отпускать мою руку, слышишь? Что бы ни случилось.

Время тянулось мучительно долго, каждая секунда казалась вечностью. Винсент, оценив ситуацию, уже успел понять, из какого оружия был открыт огонь, и знал, что любая попытка встать или бежать равносильна самоубийству. Его единственной целью сейчас было спасти эту девочку, которая так неосторожно и необдуманно привлекла к себе ненужное внимание свои неожиданным приездом. Он должен защитить ее, любой ценной. Но как?

Стрельба стихла. Больше не было слышно свиста и грохота. Все словно замерло и время остановилось. Винсент не двигался, желваки ходили на его лице, а в мыслях было единственное желание – вырваться из этой ловушки.

Оценив ситуацию, он отметил, что лестница, по которой они только что спустились, практически не пострадала. В отличии от панорамных окон гостиной, от которых ничего не осталось и всей антикварной мебели, которая была деформирована, порвана и не подлежала восстановлению.

– Нам нужно наверх, – тихо, но уверенно произнес Винсент. – Нужно вернуться в кабинет твоего отца. – Винсент осторожно выглянул из-за комода, оценивая обстановку. Затем, резким движением ноги, вытолкнул в центр комнаты обломок рамы от картины, словно провоцируя враг. Тишина. Никакой реакции. – Когда я скажу «сейчас», мы побежим на второй этаж. Что бы ни случилось, не останавливайся. Это наш единственный шанс. Поняла?

Валенсия безмолвно кивнула, стараясь успокоить дыхание. Все происходящее казалось нереальным и будто происходило не с ней. В ушах до сих пор стоял свист, а сердце до сих пор колотилось как бешеное. Она должна собраться и довериться Винсенту.

– Готова? – прошептал он, глядя ей прямо в глаза.

Валенсия снова кивнула, стараясь унять дрожь в коленях.

– Сейчас! – командовал Винсент, и они одновременно сорвались со места, со всех ног бросаясь к лестнице.

Словно по команде, тишину разорвал новый шквал огня. Пули свистели вокруг них, от стен отлетела краска, но они бежали, не останавливаясь ни на секунду. Валенсия чувствовала, как ее легкие горят от нехватки воздуха, но она продолжала бежать, следуя за Винсентом. Валенсия словно не контролировала свое тело, а ноги сами бежали перескакивая сразу через несколько ступенек. Страх гнал ее вперед, страх заставлял ее двигаться.

Они влетели по лестнице, словно две тени, и, достигнув второго этажа, бросились в кабинет. Винсент выбил дверь плечом, и они забежали внутрь, задыхаясь и чувствуя себя загнанными зверями.

– Заходи. – Винсент заталкивает ее в кабинет, с грохотом захлопывает дверь и без лишних раздумий следом за повернутым замком подпирает дверь креслом.

– Я понимаю, что сейчас не до моих расспросов, но какого черта здесь твориться? – голос Валенсии срывается на последнем слове. – Кто решился на такое, кто себе это позволил? Ты меня слышишь? – горло першило, и Валенсия моргнула несколько раз глядя на свои руки, которые до сих пор тряслись.

– К шкафу! – крикнул Винсент, подталкивая Валенсию вперед. – За стеной механизм!

Валенсия, повинуясь его указаниям, и начала лихорадочно искать механизм спрятанный среди книжных полок. Ее пальцы дрожали от страха, но она не сдавалась. Наконец, она нажала на небольшую кнопку и нажала на нее.

– Замолчи и иди за мной. – командный тон заставляет Валенсию словно прийти в себя и отойти от шока.

Книжный шкаф, что до этого был неподвижен, тихо заскрипел и один из стеллажей открыл проход. Валенсия хорошо помнила о тайных ходах, что покоились под домом, но отец никогда ими не пользовался и сама она туда никогда не спускалась, но могла только догадываться о том, что хранил там Виктор.

Холодом и сыростью повеяло из прохода ведущего в подвал. Крутая лестница уводила глубоко под землю.

– Вниз! Быстро!

Валенсия, не раздумывая, шагнула в темноте. Ступени были скользкими от сырости, и ей приходилось держаться за холодные каменные стены, чтобы не упасть. Чем глубже они опускались, тем сильнее становился запах земли и плесени.

Винсент, сжимая пистолет, последовал за ней, сканируя взглядом стены. Он знал, что расслабляться рано.

– Осторожно, – прошептал он, – Смотри под ноги.

Из кармана он достал фонарик, прорезая лучом света непроглядную тьму. Чем дальше они уходили от лестницы, тем сильнее Валенсию охватывало чувство нереальности происходящего. С момента приземления в Мадриде ее жизнь превратилась в кошмар, и этот подземный мир казался лишь продолжением безумного сна.

Добравшись до конца лестницы, Винсент обошел Валенсию, осматривая коридор.

– Здесь, – сказал он, указывая на едва заметную дверь в конце коридора.

Они двинулись к ней, стараясь ступать как можно тише. Каждый шорох отдавался эхом в замкнутом пространстве, заставляя их вздрагивать.

– Здесь порог, – предупредил Винсент, переступая через него. – Мы на месте.

Он осторожно приоткрыл дверь и пошарил рукой по стене в поисках выключателя.

Вспышка резкого, желтоватого света заставила Валенсию невольно зажмуриться. Когда зрение адаптировалось, она увидела, что они находятся в просторном винном погребе. Ряды темных дубовых стеллажей, плотно заставленных бутылками, тянулись до самого потолка. Кое-где на стенах висели старинные картины в роскошных позолоченных рамах, подсвеченные направленным светом, создавая сюрреалистичное впечатление. Контраст между элегантностью этого места и царящей снаружи опасностью казался немыслимым.

Валенсия огляделась, словно очнувшись от наваждения. В голове не укладывалось, как в таком месте можно прятаться от убийц.

– Это… это винный погреб? – пробормотала она, не веря своим глазам.

Валенсия оглядела винный погреб, словно пытаясь осознать ситуации. Снаружи, на поверхности, их поджидала смерть, а здесь, внизу, царили тишина и прохлада, наполненные ароматом старого дерева и выдержанного вина.

– И что теперь? – тихо спросила Валенсия, все еще не веря в происходящее.

Винсент, окинув помещение профессиональным взглядом, ответил:

– Теперь мы ждем. Эта дверь, как в бункере, довольно прочная. Здесь, внизу, мы в относительной безопасности. Переночуем здесь, а утром посмотрим, что к чему.

Винсент проверил дверь, убеждаясь в ее надежности. Она действительно была массивной, металлической, словно вход в укрепленное убежище.

– Лучше, чем бродить по поместью в темноте, – добавил он. – Здесь, по крайней мере, нас сложнее достать.

– Раз теперь мы в безопасности, может объяснишь мне, что тут происходит? – Валенсия скрестила руки на груди, ожидая, как будто ей должны преподнести развернутый ответ на серебряном блюдечке. Казалось, будто она взяла себя в руки, но на самом деле лишь нацепила одну из своих рабочих масок. Такие она часто использовала, когда не хотела показывать свои настоящие чувства, боясь, что маска треснет и все увидят её страх, её уязвимость. Профессиональная деформация, так она это называла, проработав в королевской прокуратуре Англии три года. Но голос её выдавал – его она так и не смогла отточить. В нём сквозило напряжение и легкая дрожь, несмотря на нарочито уверенную позу.

– Забудь про это слово – безопасность, – сурово отрезал Винсент, проходя вглубь погреба. Его тон был таким, будто Валенсия несла полнейшую чушь. – Ты что, до сих пор не поняла, что произошло? – его голос становился тише по мере того, как он удалялся от двери.

– Куда ты пошел? – Валенсия, с трудом сдерживая раздражение, направилась за ним. – Я приехала на похороны отца, а меня саму чуть не убили. Что, по-твоему, я должна понимать?

– Ты действительно не понимаешь, куда вляпалась, или просто испытываешь моё терпение? – Винсент неожиданно возник из-за стеллажа, держа в руках запыленную бутылку вина. Он разочарованно покачал головой и вернул Валенсии прямой, оценивающий взгляд. – Твоей жизни и жизни твоего отца всегда угрожала опасность. И ты, – Винсент ткнул пальцем в сторону Валенсии, – это прекрасно знала. И тем не менее, узнав, что твоего отца убили выстрелом в голову на пороге собственной квартиры, решила приехать сюда. Верно? – С грохотом поставив бутылку на небольшой столик, Винсент обернулся к Валенсии, ожидая ответа.

Валенсия закусила губу. Из его уст ее поступок звучал так очевидно и глупо. Только сейчас она осознала, что ей руководили эмоции, которые ею полностью завладели и затуманили ее рассудок. А ведь сегодня она могла погибнуть, не будь здесь Винсента.

– Прошу тебя, объясни мне, что тут происходит. Почему убили моего отца и почему обстреляли дом?

– Им был нужен не дом, а ты. – вкрадчиво произнес Винсент.

Его слова словно гром, прокатываются по погребу въедаясь в сознание.

Валенсия вскинула брови, возмущенная тем, что Винсент, судя по всему, собирается напиться в такой ситуации.

– Ты серьезно? – выпалила она, скрестив руки на груди еще сильнее. – Мы тут прячемся от убийц, а ты собрался дегустировать вино? Это просто верх идиотизма!

Винсент проигнорировал ее саркастичный тон, сконцентрировав свой взгляд на этикетки бутылки.

– Их целью был Виктор, точнее то, чем он обладал. Когда твоего отца убили, но не нашли то, ради чего пришлось его убрать, поиски продолжились. Но тут объявляется его дочурка, которой возможно папочка передал, то за чем все охотятся. -Винсент морщится пытаясь разглядеть что-то на дне бутылки и подносит ее к лампе, что освещает картину. – За тобой следили с того самого момента, как только твой самолёт приземлился в Мадриде. Они ждали, что ты приведешь их к тому, что твой отец так тщательно прятал.

– Речь о наследстве, я не понимаю? Из-за чего его убили?

– Вот из-за чего. – взметнув руку с бутылкой вверх, Винсент со всей силы разбивает ее об пол в последний момент отворачивая лицо в сторону.

Грохот эхом разноситься по всему погребу. От неожиданности Валенсия вскрикивает и закрывает лицо руками защищая его от осколков.

– Что ты делаешь? Я думала, ты собираешься его пить! – от возмущения Валенсия не сразу заметила, что в осколках и луже красного вина лежит что-то еще.

Смахнув осколки в сторону, Винсент двумя пальцами поднял с пола небольшой пакетик, размером не больше указательного пальца.

– Сегодняшний обстрел – это всего лишь демонстрация силы и акт запугивания, – разворачивая пакет, объяснял Винсент. – А всё это из-за вот этого. – в руках Винсента уже красовалась черная флешка. – И вот, за что его убили. Здесь компромат, который может обрушить целые империи.

Валенсия завороженно наблюдала за Винсентом, ощущая, как в груди нарастает тревога. Это маленькое, ничем не примечательное устройство, эта флешка, была тем самым ящиком Пандоры, который стоил ее отцу жизни. Она понимала, что сейчас они откроют дверь в мир, где правят ложь, насилие и безнаказанность.

– В других обстоятельствах, ты бы не за что не узнала что на ней храниться. Но теперь, – Винсент тяжело вздыхает. – У тебя нет выбора. Ты залезла в это по самое горло.

– Что… что там внутри? – прошептала она, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

Винсент, не отвечая, почти бесшумно подошел к одному из стеллажей, доставая с полки небольшой ноутбук. Экран вспыхнул синим цветом представляя взору рабочий экран. Вставив флешку в нужный разъем, началась загрузка, и перед ними развернулось содержимое папки – сотни файлов, папок, таблиц. Винсент начал быстро пролистывать документы, его лицо становилось все мрачнее.

– Боже мой… – пробормотал он, останавливаясь на одном из файлов. – Я знал, что на флешке не котят топили, но…

Валенсия, заглядывая через его плечо, увидела фотографии. Снимки, от которых кровь стыла в жилах. Изнасилования, пытки, убийства… И все это – с участием высокопоставленных чиновников, политиков, бизнесменов, чьи лица мелькали на экранах телевизоров и обложках журналов.

Валенсия отшатнулась, закрывая рот рукой, чтобы сдержать рвотный позыв. В голове не укладывалось, что эти люди, которых все считают образцом для подражания, на самом деле – чудовища, способные на такие зверства.

– Это… это невозможно… – прошептала она.

Винсент продолжал просматривать файлы, но его лицо оставалось непроницаемым. Он находил документы, подтверждающие не только финансовые махинации и коррупцию, но и организацию сети детской проституции, торговлю людьми, заказные убийства… Список преступлений был бесконечен, и каждое новое открытие вонзалось в сердце Валенсии, словно ледяная игла.

Валенсия отвернулась, чувствуя, как ее тошнит. Как можно жить в мире, где такие вещи происходят? Как можно доверять кому-либо, когда за каждой улыбкой может скрываться лицо монстра?

Как можно чувствовать себя в безопасности, если прям под носом происходят такие вещи. Даже будучи прокурором она больше не чувствовала себя под защитой. Она чувствовала себя маленькой, беззащитной девочкой, столкнувшейся с ужасом, который она не в силах была понять, осознать.

Винсент закрыл ноутбук. Он посмотрел на Валенсию, и в его глазах она увидела ту же боль и отвращение, что и в своей душе.

Глава 5

Себастьян услышал голоса членов Большой пятерки в главном зале. Он терпеть не мог эти собрания. Особенно теперь, когда тема их обсуждений будет столь неприятна, и несомненно, всем собравшимся нервы станет щекотать.

– Господин Аларкон, – протянул Гросман Колтрейн, откинувшись в резном кресле, которое было одним из пяти за темным круглым столом. – Нам показалось, что ты и не почтишь нас сегодня своим присутствием.

Этот тон – вызов, он так и сквозил самодовольством. Такой тон они могли себе позволить только на подобных собраниях, потому что знали, что не одни, потому что помнили прекрасно, что по негласному кодексу оружие сюда проносить нельзя. Это был, пожалуй, единственный способ для старшего поколения синдиката дать волю своим чувствам. Дать отдохнуть психике, бесившейся при каждом появлении Себастьяна, ведь он был их самым большим раздражителем.

Обязанность делить власть с тем, кто моложе, била сильно. И власть эта была не малой. Каждый себя лучшим стратегом мнил и вершиной власти считал. Возможно. Но садясь за этот стол, каждый вновь вспоминал как дело обстоит на самом деле, и это било по самолюбию всё сильнее, да так, что хотелось в глотки друг другу впиться. Мысль, что Себастьян достиг верхов куда быстрее и сумел тут удержаться, давно уже не заставляла его кичиться, он принял ее как должное.

– Сегодня вам везет. – ответил Себастьян, даже не посмотрев на говорящего.

Он взглянул на пустое кресло и вспомнил, что теперь их не пятеро, словно такое можно забыть. Ведь именно это пустующее кресло и есть тема сегодняшнего собрания. Кас Каплан проследовал следом за Себастьяном.

Занимая место в кресле вне круглого стола Кас со скучающим видом закинул ногу на ногу сцепляя пальцы в замок.

– Все таскаешь за собой своего ручного звереныша? – с издевкой и небрежностью интересуется Френк Корвелла сканируя взглядом Каса.

Игнорируя вопрос, Кас сверлит Френка ответным взглядом исподлобья.

– Надеюсь, тема сегодняшнего собрания будет содержательней этих вопросов? – иронизируя Себастьян едва удерживается, чтобы глаза не закатить и по роже Френка тупой не треснуть. Эта уже традиция, начинать собрания с сотрясания воздуха, и всегда без исключений этим занимается Френк Корвелла. – У меня плотный график.

– Я бы тоже предпочел перейти к делу. – шумно набрав воздух в легкие подал голос Марко Канавалле, что до этого был безучастен к разговору. До этого момента его больше занимала переписка в сотовом. Тыкая своими толстыми пальцами по экрану смартфона он что-то увлеченно печатал.

– Не будем ходить вокруг да около. – Гросман Колтрейн поджимает губы и вскидывает брови переводя взгляд на пустующее кресло. —Здесь и сейчас мы находимся только по одной причине. Смерть Виктора стала одновременно неожиданной и вполне ожидаемой.

Френк позволяет слететь усмешке со своих губ. За что сразу получает неодобрительный взгляд со стороны Марко Канавалле. Себастьян почти их не слушает, в голове его только одна мысль крутиться, кто из присутствующих руку к смерти Виктора мог приложить. Мотивов было предостаточно у каждого. Собрание это на фарс больше походило, ведь все они собрались тут только по одной причине – флешка, флешка на которой Виктор собирал и хранил компромат на каждого из них. И этот театр умело разыгран, главное убедить остальных, что совершенно не заинтересован. Многие годы крутясь в политике и одновременно занимая место в синдикате Виктор Агилар постарался на славу. Аудио и видео фиксация ужасных веще и кровавых тайн, подставные документы и еще много грязи, которую он успел откапать на каждого члена синдиката. Это позволяло ему держать за горло каждого из сидевших за этим столом. Именно поэтому смерть Виктора не стала для всех чем-то неожиданным, скорее это было дело времени. Но вот вопрос, кто же теперь является обладателем этой силы и власти, что умещается на одну лишь флешку? И эти игры в гляделки за круглым столов, эти недомолвки только вселяли больше недоверия и подозрений ко всем. Каждый из присутствующих желал только одного – выяснить в чьи же руки теперь попадет заветная флешка, кто же доберется до нее раньше.

– Полагаю, что сам Виктор не успел подготовить приемника. Поэтому… – Марко многозначительно вскинул брови обводя взглядом присутствующих. – Обязанность выбрать человека на место Агилара ложиться на наши плечи.

– Не торопись, Канавалле. – вскинув руку прервал его Гросман Колтрейн. – Полагаю, что я не один получил это, – Гросман выкладывает на стол не большой, черный конверт. Себастьян едва бросает на него взгляд, чтобы с уверенностью утверждать, что в его кабинете на столе в банке лежит точно такой же. Идеально черный и запечатанный, Себастьян получил его утром, но не успел вскрыть. – Это приглашение. Угадайте от кого и куда? – Гросман усмехается выплевывая риторический вопрос.

Кас перехватывает мрачный взгляд Себастьяна и словно мысли его читает как свои собственные. Даже Кас понимал, что со смертью Виктора начнется война за территорию, за место в синдикате, и война эта будет жестокой. Тишина повисшая в зале словно затишье перед бурей, которая вот -вот разверзнется. Себастьян, Марко, Гросман, Френк, каждый из них пойдет по логовам в гонке за власть. И это была лишь верхушка айсберга, скоро и мелкие шестерки прознают про опустевшее место, и вот тогда начнется дележка.