Расплата

–Какой красивый. – Габриэла маленькими пальчиками коснулась красного камня, что служил глазом феникса. – Он очень яркий. Наверно рубин.

– Ты права. – Себастьян погладил племянницу по голове.

Плеча Себастьяна коснулась рука Каса. Без слов Себастьян понял, чего он хотел. Каким бы повод для сбора не был, официальной части никто не отменял, и Себастьян это понимал. Каждый из присутствующих хотел руку ему пожать, обсудить волнующие вопросы, и быть может в фавору набиться. Этот безмолвный жест не ускользает от Аделаиды и Долорес. Им так же не требуется объяснений.

– Что нужно сказать дяде? – голос матери возвращает детей в реальность и заставляет обоих оторваться от любования подарком.

– Спасибо! – отвечают дети.

Себастьян поднимается и на макушке каждого оставляет поцелуй.

– Идем в дом, мама поможет вам надеть украшения, а после вас ждет торт. – Долорес подталкивает детей в сторону особняка, провожая сына кивком и понимающим взглядом.

Дождавшись пока дети исчезнут в тени и прохладе дома Кас задумчиво обвел взглядом гостей.

– Начальник полиции жаждет с тобой встречи. – Кас мельком кивает проходящей молодой девушке, что зацепила его взглядом, точнее было сказать бюстом, и мгновенно снова на разговор переключается. – У него какое-то дело. Скорее всего опять будет скулить и выпрашивать финансирование для его отдела.

Настроение и выражение лица Себастьяна меняется весьма быстро. Он медленно поднял взгляд на Каса.

– Финансирование? – в его голосе слышится удивление вперемешку с издевкой. – Этот старый боров явился сюда только за этим?

– Все они вместе и каждый отдельно явились сюда чтобы что-то клянчить, Себастьян. – Кас брови изгибает и бокал с шампанским к губам подносит. – Вон, погляди, послу Хавьеру от тебя кажется ничего не нужно.

Под тенью дерева Гуго в компании Хавьера что-то оживленно обсуждали. Их дружеские похлопывания по плечу и порой излишне громкий тон, заставлял гостей косится на них. Губы Себастьяна дергаются в легкой усмешке. Если уж быть откровенным до конца, то между Себастьяном и Гуго никогда не было теплых или доверительных отношений. Каждый из них скорее просто терпел другого, скрывая истинные намерения за дипломатичными рукопожатиями и дежурными улыбками.

– Многоуважаемый посол не обладает очень важным навыком, – в акульих глазах Себастьяна сквозит безразличие. – Держать язык за зубами. И вот сюрприз. Этим же навыком не обладает и Гуго.

– Именно поэтому они и нашли общий язык. – Кас глухо давит ухмылку.

Внимание Каса привлекает коренастый мужчина, что движется в их сторону. Высокий и крупный Реджи скрывая глаза за темными очками, словно скала замер у входа на участок, дав Касу едва заметный знак качнув головой.

– Сейчас вернусь. – коротко сообщает Кас Себастьяну и отставив бокал на ближайший столик уходил в сторону где его ждал Реджи.

Недолгий разговор, который ограничился парой фраз и брошенным исподлобья острым взглядом Каса на подчиненного. Выражение лица его в миг переменилось, а желваки заходили на лице. В голове кажется беспорядочно замельтешило множество мыслей. Доложив все, что было необходимо Реджи качнул головой и удалился в направлении машины. Себастьян не терпел толпу охраны на семейных мероприятиях, и все это знали, но Кас умудрялся расставлять людей даже вопреки указаниям Аларкона. Так в списках приглашенных появлялись неизвестные фамилии, а на приемах и праздниках люди с каменным выражением лица в смокингах и костюмах за несколько тысяч евро молчаливо сканировали периметр. Но помимо этого, так же оставалась и очевидная охрана, но обычно это было не больше четырех человек, контролирующих территорию снаружи. Кас же, прищурив глаза и закусив губу направился обратно к Себастьяну.

– Себастьян, кое-что произошло. – озадаченный голос Каса заставляет мужчину позабыть о несущественности прошлого разговора.

Завершенный праздник отпечатывается усталостью на лице Аделаиды. По правилам гостеприимства и регламента они с мужем проводили всех гостей, принимая комплименты касательно прошедшего дня.

Приняв расслабляющую ванную Аделаида надела тонкие трусики и накинула на распаренное тело шелковый, короткий халат. Стянув полотенце, влажные волосы рассыпались по плечам. Обойдя мраморный остров, Аделаида оперлась о раковину осматривая свое лицо в отражении. День сегодня выдался насыщеннее прочих. Ноги немного ныли от дневной суеты, а неудобные туфли успели оставить мозоли. Выдохнув, Аделаида притянула косметичку, и вытряхнув ее содержимое на гладкую поверхность выцепила пальцами небольшой тюбик крема. Охлаждающая текстура касается кожи лица даря расслабление. Она наслаждается тишиной и уединением, временем проведенным с собой наедине. А такие моменты она очень ценила. Среди прочего содержимого косметички Аделаида отодвигает противозачаточные таблетки, гигиеническую помаду и румяна, находя наконец нужный крем для рук.

До ее слуха доносится звук каблуков из коридора. Тяжело сглотнув Аделаида делает вид, что не слышит, продолжая заниматься своим делом. Макияж давно был смыт, но под глазами остались едва видные разводы. Она знала чьи шаги слышит, и надеялась, что они пройдут мимо, но…

– Думал ты давно спишь. – Гуго, до сих пор в белой рубашке и брюках проходит в просторную ванную.

– Как видишь. – сухо отвечает Аделаида не обращая внимание на мужа.

Гуго проходит к каменному острову и облокачивается о него топя руки в карманах брюк, наблюдая за супругой.

– Габриэла и Даниэль уже спят? – Гуго тянет взгляд по ее стройным, оголенным ногам, а после встречается взглядом с Аделаидой в отражении большого зеркала.

– Да, Кристина их уже уложила. Для них сегодня был насыщенный день. Они сильно устали. – Аделаида последний раз смотрит на себя в отражении и отходит от раковины, но тут же попадает в объятья мужа. Все нервы как струна натягиваются, а из легких вырывается шумный выдох. Гуго оплетает ее талию своими большими ладонями и наслаждаясь ее ароматом припадает губами к уху.

– Ты хорошо сегодня провела время? – Гуго интересуется только чтобы разговор завязать. Мнение Аделаиды его интересовало постольку, поскольку почти семь лет назад он обручился с этой женщиной.

– Хорошо. – Аделаида не вдается в подробности. Каждое слово она заставляет себя произносить.

– Я заметил, – Гуго касается пальцами линии подбородка жены заставляя ее взглянуть себе в глаза. -Сегодня ты была объектом всеобщего внимания. – он нарочито тянет слова, наблюдая за реакцией.

Едва заметно Аделаида сглатывает и отводит подбородок в сторону.

– Твое платье было чересчур откровенным. – тон Гуго меняется на глазах, как и взгляд жестоких глаз. – И это заметил не только я. Дружок твоего брата, Кас, оценил твое декольте и голую спину. – пальцы Гуго чуть сильнее надавливают на кожу запястья Аделаиды причиняя ей боль.

– О чем ты говоришь? – Аделаида пересекается со взглядом мужа. – Пусти, ты делаешь мне больно.

– Я долго думал над одной вещью. – Гуго сильнее прижимает супругу к себе блуждая руками по ее телу. – Я бы хотел еще одного ребенка. Может быть еще одного мальчика. – мужчина переходит на шепот и склоняется к ее шее. – Будет чудесно, если ты родишь еще одного мальчика.

Заключенная в цепких руках, Аделаида упирается ладонями в грудь мужа пытаясь отстраниться.

– Я больше не буду рожать, мы ведь с тобой это обсуждали, Гуго. – ее голос тих, но резок. Ей отчаянно хочется скрыться от него, избавиться от его пальцев на своих бедрах, от жаркого дыхания на шее.

Мужчина на секунду замирает и отклоняется от нее, чтобы видеть лицо жены. Из-за разницы в росте, он смотрит на нее слегка с высока. Внимательно смотрит на Аделаиду, черты ее лица изучает и брови сводит к переносице.

– Ты опять споришь. – Гуго хмурится. Больше всего он не любил когда она ему перечила, вопросы глупые задавала. – Ты знаешь как я это не люблю.

Избегая смотреть мужу в глаза, Аделаида сконцентрировала свой взгляд на воротнике его кипенно-белой рубашки.

– Дорогая, такое решение ты приняла в одиночку. – Гуго резким движением меняет их положение, прижимая Аделаиду к себе спиной.

Холодный мрамор обжигает кожу бедер сквозь тонкую ткань халата. Тело сковывает знакомый до одури страх, а к горлу подступает ком слез. Рука мужа оглаживают ее живот и спускается ниже.

– Гуго, – ее голос не дрожит, пока. Аделаида вцепляется в его руку пытаясь остановить. – Не надо, пожалуйста. – мольба срывается с ее уст, будто это что-то изменит или спасет ее. Но ее подсознание прекрасно знало, что ничто ее не спасет.

Но Гуго кажется не слышит, вернее слышит, но не слушает Аделаиду. Он настойчив в своих действиях, второй рукой оглаживает ее горло и проходится мокрыми поцелуями по холодной коже шеи. От всего это в отвращение бросает, а руки неметь начинают.

– Гуго, прошу тебя, я не хочу. – голос дрогнул, а глаза поблескивали от собравшихся слез.

Мужчина игнорирует все ее просьбы, концентрируясь только на своих желаниях. Достигая цели, Гуго касается пальцами трусиков, от чего Аделаида вздрагивает.

– Расслабься, милая. – шемчет Гуго, обхватывая губами мочку уха.

Не собираясь останавливаться мужчина оттягивает ткань, проводя пальцами по разгоряченной плоти. Поджав губы Аделаида закрывает глаза пытаясь отстраниться и не заплакать. В одно мгновение она оказывается прижата грудью к холодной поверхности острова. Она уже знала, что будет дальше, так хорошо знала, что уже выверенно цепляется пальцами в края мрамора. Щеку какое-то время холодит камень, но быстро нагревается. Грубая рука бесцеремонно стягивает с нее трусики кладя их на столешницу острова, прямо передней.

Теперь она ориентируется только по звукам. Хватка на ее талии слабеет и пропадает. И она отчетливо слышит, как позвякивает пряжка ремня и шорох спущенных брюк.

–Расставь ноги пошире, милая. – Гуго ждет с пару секунду, но не получив ответа, сам разводит их коленом.

Больше никаких просьб и предупреждений. Он входит в нее резко и без прелюдий. Сдавленный вскрик срывается с губ Аделаиды, за что она себя корит, и инстинктивно подается вперед, стараясь отстраниться. Она не желает издавать и звука, ему назло. Кожа на костяшках ее пальцев моментально белеет, как только она с силой сжимает пальцами край мрамора. Гуго на секунду замирает в ней, но лишь для собственного удовольствия.

Его толчки грубые и резкие, заставляют Аделаиду закрыть глаза и плотно сжать челюсть. Его большая рука проходится по ее спине, оглаживая, и откинув волосы в сторону останавливается на шее, вцепляясь в бледную кожу пальцами. Она слышит сдавленные хрипы и стоны мужа нависавшего позади неё. Аделаида отчетливо чувствует как бедра больно бьются о край мраморной столешницы. «Останутся следы. Снова». Теперь же и слезы скатываются по щекам, оставляя соленые дорожки.

Последний толчок, в который, кажется он всю силу вкладывает и Гуго замирает, хрипло выдыхая. Выйдя из нее мужчина отстраняется. Аделаида какое-то время лежит без движений, слыша только шорок одежды и тяжелое дыхание.

– Трахать тебя каждый раз все сложнее. – Гуго облизывает пересохшие губы. – Ты случаем не фригидна? В следующий раз, надеюсь, ты будешь более инициативна, дорогая.

Игнорируя его слова, Аделаида медленно встает. Ощущения не подводят и она чувствует как сперма мужа стекает по бедрам, вызывая только отвращения. Уже уходя, взгляд Гуго задевает обкладку противозачаточных таблеток, лежащих у раковины.

– Это тебе больше ни к чему. – он забирает таблетки, и уже у самой двери добавляет. – Я предупрежу персонал, что мы вновь планируем стать родителями, чтобы никому в голову не пришло тебе противозачаточные купить. – его слова тяжелым грузом оседают в сознании, но совершенно не удивляют.

Дождавшись пока шаги мужа затихнут, Аделаида быстрым шагом пересекает ванную комнату и двумя пальцами, на ощупь достает из-за большого шкафа упаковку таблеток экстренной контрацепции. Ни секунды не раздумывая, таблетка была выпита.

Глава 2

Легкое волнение, как россыпь бриллиантов, искрилось на поверхности ее кожи, отдаваясь едва заметным покалыванием на кончиках пальцев, сжимающих изящный бокал с искрящимся шампанским. Шёлковое платье жемчужного цвета, словно лунный свет, струилось по ее изгибам, приятно холодя ее разгоряченную кожу. Трепетный шепот восхищения и предвкушения гулял по просторной гостиной, наполняя воздух ароматом дорогих духов и обещанием праздника. Черный костюм с бабочкой, и сильные руки, что сжимают ее талию. Этот день обещает быть торжественным.

– Волнуешься? – тихий шепот щекотал мочку ее уха, и заставлял кожу покрыться мурашками. Голос был теплым и любящим, наполненным гордостью и восхищением. – Я знал, что ты справишься.

– Справлюсь с чем? – Валенсия лукаво улыбнулась, поворачивая голову, чтобы встретиться взглядом с его темными, проницательными глазами. В ее голосе звучала игривость, словно она выпрашивала еще немного похвал, еще немного восхищения. Она знала, что он гордится ею, но ей хотелось слышать это снова и снова. В этот важный день, ей нужна была его поддержка и вера в нее.

CPS

Директор королевской прокуратуры Англии

Брайн Карл Додвелл

Так гласила надпись на бейджике мужчины, что прошелся беглым взглядом по залу, убеждаясь, что за ними не наблюдают, и только поле этого коснулся губами линии подбородка Валенсии.

– Справишься с этим трудным делом, – прошептал Брайан, его пальцы сильнее сжали шелковистую ткань платья на талии Валенсии, словно стремясь удержать ее рядом. – У меня не было никаких сомнений на твой счет. Твои доказательства в деле об убийстве посла были неоспоримы.

В его голосе звучала искренняя гордость и восхищение. Он знал, как тяжело ей далось это дело, сколько сил и времени она потратила, чтобы раскрыть правду и найти виновных. Но Валенсия справилась, блестяще справилась. Она доказала, что достойна занимать свое место, что она – одна из лучших в своем деле. И он гордился ею больше, чем словами можно было выразить. Ее талант и преданность вызывали в нем не только любовь, но и глубокое уважение.

– Благодаря тебе, Брайан, – прошептала Валенсия в ответ, прижимаясь к нему ближе. – Ты верил в меня, даже когда я сомневалась в себе. – Твои слова мне, конечно, приятны, – губы Валенсии расплылись в млеющей, обезоруживающей улыбке, когда Брайан притянул ее ближе к себе. В этот миг она чувствовала себя самой счастливой женщиной в мире. Но мимолетное наслаждение тут же сменилось осторожностью, диктуемой опытом и обстоятельствами. – Но давай не здесь, – добавила она шепотом, голос ее был тихим, но твердым. Ладонь Валенсии мягко, но настойчиво уперлась в твердую грудь мужчины, деликатно отстраняя его. Взгляд девушки, словно прожектор, скользнул по залу, сканируя лица гостей, опасаясь сплетен и осуждающих взглядов коллег. Она знала, что в их среде очень важен имидж.

Для нее смертью было бы, если в отделе пойдет слушок, что должность, которую она так долго и упорно добивалась, досталась ей не благодаря таланту, уму и безупречной работе, а лишь благодаря личным связям. Это разрушило бы все ее старания, все ее мечты, все ее планы. И она сделает все, чтобы этого не произошло.

– Как скажешь, – ответил Брайан, в его голосе сквозило легкое разочарование, но он понимал ее опасения и уважал ее решения. Медленно и неохотно он убрал руку с ее талии, пряча ее в кармане брюк, стараясь скрыть свою досаду. Он знал, что Валенсия всегда была независимой и гордой, и он никогда не стал бы давить на нее.

– Этот вечер в твою честь. Наслаждайся, – сказал Брайан, стараясь сменить тему и поднять ей настроение. Он легко забрал бокал с искрящимся шампанским с подноса проходящего мимо официанта и протянул ей.

– Я и собираюсь, – ответила Валенсия с улыбкой, принимая бокал. Она сделала маленький глоток, ощущая приятную прохладу и легкое покалывание пузырьков.

Она окинула взглядом просторный зал, наполненный гостями, и почувствовала гордость за себя. Она добилась многого, и этот вечер был заслуженной наградой за ее труд. Она была окружена друзьями, коллегами и людьми, которые уважали ее и верили в нее. И она знала, что впереди ее ждет еще больше побед и свершений.

Три года жизни в Англии не сделали из Валенсии еще одну одинокую душу Лондона, похожую на остальных. В Лондоне, со временем, ей даже понравилось. Новые знакомства, первая работа и повышение. И даже вынужденные обстоятельства, которые заставили ее покинуть дом в Испании и осесть в Англии не долго терзали Валенсию. Она часто любила упоминать слова английского критика Мартина Эмиса: «Лондон – это такое место, куда человек едет, чтобы вернуться более печальным и мудрым».

Свое прошлое в Испании Валенсия вспоминает не без грусти. Ведь там она родилась и выросла. Много чего ей пришлось оставить в Мадриде: родителей, друзей, привычный жизненный уклад, детство и наивность и… пожалуй часть своего сердца Валенсия оставила там же. В самых глубоких дебрях Испании.

Первое время пребывания в Лондоне ее словно ломало, ей одновременно хотелось и забыть все то, что с ней произошло в Испании, и в тоже время отчаянно хотелось вернуть все назад. Первые месяцы жизни в Лондоне она словно училась заново дышать. Но потом она встретила Брайн. И была вновь окрылена. Сердце Валенсии словно начала заживать и крепнуть. Тоска по дому и прошлой жизни будто начала меркнуть. И этот вечер в компании коллег и друзей словно подтверждение того, что Валенсия сделала правильный выбор.

Приятная усталость разливалась по всему телу, когда Валенсия села в машину. Ноги ныли от хождения целый день на каблуках, а глазам хотелось скорее дать отдохнуть. День выдался не из легких. И по праву Валенсия могла быть горда собой. Тишина в салоне машины словно баюкала.

– Первый для тебя прием в твою честь, и ты была великолепна, – бархатистый голос Брайана, словно нежное прикосновение, заставил Валенсию открыть глаза и вернуться из задумчивых размышлений к реальности.

– Правда считаешь, что я хорошо держалась? – спросила Валенсия, ища подтверждения своим ощущениям. Ей было важно услышать его мнение, знать, что она справилась, что не допустила ошибок.

– Так считаю не только я, – ответил Брайан с улыбкой, и Валенсия почувствовала, как волна тепла разливается по ее телу. Его поддержка была для нее бесценна.

– Эта неделя мне тяжело далась, – вздохнула Валенсия, легким движением коснувшись затекших мышц шеи. Напряжение последних дней давало о себе знать, и она чувствовала себя уставшей и измотанной. – Завтра я планирую хорошенько выспаться.

Она мечтала о том, чтобы проснуться в тишине и спокойствии, ни о чем не думать, ни о чем не беспокоиться. Ей нужно было восстановить силы, чтобы с новыми вновь взяться за работу и доказать всем, что она достойна своего места.

– Скажу, чтобы тебя не тревожили в ближайшие пару дней, – заботливо произнес Брайан, и Валенсия благодарно улыбнулась ему. Зная, как важна для нее работа, он был готов обеспечить ей покой и отдых, в которых она так нуждалась.

Тишину в салоне автомобиля внезапно нарушил короткий, резкий звук уведомления, пришедшего на мобильный телефон. Валенсия, инстинктивно потянулась к своей маленькой вечерней сумочке, намереваясь достать смартфон и проверить сообщение, но Брайан опередил ее.

– Это мой, – спокойно произнес он, доставая телефон из кармана пиджака. Холодный свет, исходящий от загоревшегося экрана, на мгновение осветил его лицо, подчеркивая резкие черты и придавая ему выражение, которое Валенсия никогда раньше не видела.

Глаза Брайана быстро бегали со строчки на строчку сообщения, а пальцы проворно листали новостную ленту. Что-то в этом уведомлении заставило его измениться, стало очевидно Валенсии. Она не стала надоедать вопросами, полагая что если будет нужно – он сам ей расскажет.

Отвлекшись, Валенсия наблюдала, как огни ночного Лондона мелькали за окном стремительно несущейся машины. В салоне тихо и ненавязчиво заиграла мелодия, включенная водителем, создавая умиротворяющую атмосферу. Всё вокруг так и клонило в сон, а усталость, накопившаяся за напряженную неделю, давила на плечи, словно тяжелый груз. Ей отчаянно хотелось просто закрыть глаза и провалиться в объятия Морфея, забыв обо всем на свете.

– Напомни, как зовут твоего отца? – неожиданно задал вопрос Брайан, не поднимая глаз от экрана телефона. Он был полностью сосредоточен на чем-то, что привлекло его внимание, и Валенсия заметила едва уловимую тревогу в его голосе.

– Виктор Агилар, – ответила Валенсия, слегка нахмурившись. Она перевела взгляд от мелькающих за окном вывесок города на Брайана, пытаясь понять, что происходит. – Почему ты спрашиваешь?

Брайн был среди тех не многих, кто знал о ней многое, в том числе и настоящее имя ее отца.

На миг воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом шин по асфальту. Затем Брайан поднял глаза и посмотрел на нее с искренним сочувствием. В его усталом взгляде читалась печаль, и это встревожило Валенсию еще больше.

– Мне жаль, Валенсия, – тихо произнес он, и от этих слов у нее похолодело в груди. Брайан протянул ей свой телефон, словно передавая ей тяжелую ношу. На экране телефона горела новостная статья с заголовком, напечатанным крупным, жирным шрифтом. Сердце Валенсии замерло в ожидании чего-то ужасного.

Яркий, безжалостный свет экрана смартфона мгновенно вывел Валенсию из состояния полудремы. Её глаза лихорадочно забегали по заголовку: «Одиозный испанский политик был застрелен». Холод, пронизывающий до костей, прошил её позвоночник. На мгновение в груди всё сжалось, перехватывая дыхание.

Призрачные, ледяные пальцы, словно из потустороннего мира, сомкнулись на её горле, крепко, собственнически сжали его и так же внезапно исчезли, оставив после себя лишь леденящий страх и предчувствие неминуемой беды. Валенсия тихо, едва слышно ахнула, словно от удара в солнечное сплетение.

«Сегодня, 1 августа 2023 года, одиозный испанский политик Виктор Агилар был найден мертвым на пороге своей квартиры в центре Мадрида. По предварительным данным, политик был убит выстрелом в голову. Следствие уже начало расследование по этому делу…». С каждой прочитанной строчкой буквы словно начинали расплываться и плясать перед глазами, превращаясь в хаотичный набор символов. Мир вокруг поплыл, теряя очертания.

Пальцы, казалось, перестали слушаться её, отказываясь пролистывать статью вниз, к ужасающим фотографиям с места преступления, к изображениям, которые навеки отпечатаются в её памяти. Она не хотела видеть это, не хотела верить в это, но знала, что ей необходимо узнать правду, какой бы страшной она ни была. Виктор Агилар… её отец… убит… Это казалось нереальным, кошмарным сном, от которого она никак не могла проснуться.

– Это, скорее всего, дезинформация, – пробормотала Валенсия, словно заклинание, пытаясь убедить себя в том, что всё это лишь дурной сон. Негнущимися, словно чужими, руками она вернула телефон Брайану, отчаянно отказываясь усваивать чудовищную информацию. Её разум сопротивлялся, не желая принимать реальность.

– К сожалению, это проверенный источник, – тихо произнес Брайан, и его слова прозвучали как приговор. В его голосе не было ни тени сомнения, лишь печаль и сочувствие. Надежда, едва теплившаяся в душе Валенсии, окончательно угасла. Если это подтверждает Брайан, значит, это правда. Её мир рухнул в одно мгновение.

Голос Брайана теперь казался каким-то приглушенным, словно он говорил не с ней, а откуда-то издалека, из другого мира. Реальность стремительно ускользала, оставляя после себя лишь пустоту и оглушающую тишину. В сознании Валенсии всплыл лишь один контакт, единственный человек, которому она могла позвонить и узнать правду, подтвердить или опровергнуть этот кошмар.

Руки, словно повинуясь чужой воле, сами потянулись к маленькой сумочке. В порыве отчаяния, она вытряхнула из нее всё содержимое разом на кожаное сиденье автомобиля: ключи, помаду, пудреницу, кошелек… Всё это теперь казалось таким незначительным и неважным. Валенсия отчаянно схватилась за свой мобильный телефон, словно за спасительную соломинку.

Номер этого человека она знала наизусть. С самого детства. Еще в шесть лет отец заставил выучить эти цифры, и при любой опасности, в любой непредвиденной ситуации, ей было велено звонить именно на этот номер. Уехав из Испании и оставив своё прошлое позади, она искренне надеялась забыть и эти цифры навсегда, стереть их из памяти, словно ненужный балласт. Но они так и не удалось изгнать их из её разума. Они прочно засели в её подсознании, словно закодированное послание, ждущее своего часа. И этот час настал.

Пальцы, словно не принадлежащие ей, автоматически набирали давно забытые цифры на сенсорном экране телефона. Валенсия даже не осознавала, что делает, ее действия были продиктованы чистым инстинктом, отчаянным желанием услышать правду.

– Кому ты звонишь? – Брайан, встревоженный ее состоянием, напряженно наблюдал за ней, пытаясь понять, что происходит. В его глазах читалось беспокойство и невысказанные вопросы.