Кольцо желаний

Мы остановились. Аня открыла двери, впуская меня внутрь.

– Тут ступени вниз, осторожнее.

Я подняла очки на лоб, собрала трость и нащупала стену. Продвигалась вперёд медленными шажками, боясь упасть с крутой лестницы. Наконец нашла край ступени и шагнула вниз.

Восемь ступеней, непривычно высоких, неудобных. И слишком темно вокруг. Даже слабый свет, который я могла различать, исчез.

– Тут немного странная атмосфера, – предупредила Аня, идя позади. – Ты привыкнешь. На самом деле это не просто антикварный магазин, это большое помещение. Тут у нас и отдельные комнаты, и склады. Много чего. Ещё одна дверь!

Дверь открылась с лёгким переливом колокольчиков, как в некоторых магазинах. В нос тут же ударил запах лимонного ароматизатора.

– Опять мебель полируют, – недовольно проворчал Рэм.

Аня взяла меня под руку. Мы шагали неспешно, в такт часам – их тиканье раздавалось отовсюду. Будто сердцебиение большого организма, а мы – в самом центре сердца. Мои наручные часы притихли, словно не решались конкурировать своим тихим стрекотом с громадными настенным собратьями.

– Здесь повсюду полки с антикварными штуками, – подсказала Аня. – Есть ещё старинные шкафы и столы.

На них предметы поменьше: статуэтки, фарфоровые фигурки, посуда, механизмы, книги.

Дзынь! Какие-то из часов ударили чуть сильнее, и я вздрогнула, вцепившись в руку Ани.

– Это место не для меня. Я тут всё разобью!

– Ничего страшного, – ответил Рэм. – Если что-нибудь разобьёшь, достанется всем троим. Так что тебе будет не так одиноко в загробной жизни. А вообще не волнуйся. Сильные омены невозможно разбить, а слабые не жалко.

– Тут есть хозяин? – спросила я и мгновенно почувствовала себя глупо. А что, если мы стояли прямо перед ним?

– На самом деле это место принадлежит одному из бывших прорицателей, – объяснила Аня. – Он тут практически не появляется. Отдал нам помещение по старой дружбе.

– Почему бывший?

Я старалась говорить тихо, чтобы не перебивать стрекот секундных стрелок. Сложенная трость слегка задела что-то, я услышала тихий «дзынь» и прижала её к груди. Не хватало ещё разбить что-нибудь!

– В прорицателях не задерживаются надолго. Каждый находит повод уйти. Кто-то присоединяется к воронам, а кто-то просто… впрочем, сложно объяснить, почему они уходят. Единственная бывшая прорицательница, с которой мне удалось про это поговорить, рассказывала странные вещи. То ей решения начальства не нравились, то помогать неправильным людям устала… Всё это звучит очень эгоистично.

Мы подошли к очередной двери. Я закончила счёт, который начала, переступив порог комнаты: двадцать два шага. Не такое уж большое помещение, как обычный маленький магазин.

В следующей комнате Аня держала меня не так крепко. Рэм попрощался и убежал куда-то, громко хлопнув дверью. Сказал, что нужно отнести омены, которые помогли повлиять на моих родителей. Звучало это жутко – будто бы их гипнотизировали.

– Можешь расслабиться. Мы прошли антикварный магазин. Здесь начинается наш штаб, и тут ты вряд ли что-то разобьёшь. Говорят, его строил автор лабиринта Минотавра. – Аня усмехнулась. – Это неправда, конечно, но заблудиться здесь точно можно. Идём, я познакомлю тебя с теми, кто сегодня в штабе.

Ещё одна дверь. За ней – люди. Я различила тоненький детский голосок и несколько более взрослых.

– Всем привет! – поздоровалась Аня, и я повторила за ней.

Кто-то подошёл, и она отпустила мою руку. Наверное, здоровалась с кем-то. Я почувствовала себя неуютно: несколько раз бывало, что кто-то знакомый подходил, раскидывал руки, желая обняться, а я просто этого не видела. Чтобы сейчас не произошло того же, я нарочно покрутила тросточку в руках. Пусть видят, кто перед ними. Рядом тут же раздались приветствия. Кто-то называл свои имена, и я тоже спешила представиться, не запоминая совершенно никого. Кажется, их было человек семь, не больше.

– Народ, не наваливайтесь все сразу! – успокоила их Аня. – Аврора здесь не последний раз, надеюсь.

– Надеюсь? – Это слово показалось мне странным. – То есть это не точно?

– Мы должны убедиться, что ты сумеешь за себя постоять. Тогда можно будет доверять тебе омены, давать задания… Впрочем, тебя вряд ли будут нагружать подобным. Возможно, твой дар поможет нам найти пару амулетов. В любом случае сначала тебе нужно пройти небольшое испытание.

– А если не получится?

– Ты просто забудешь всё, что случилось в последние дни. Омен останется с тобой. Раз он тебя выбрал, значит, это зачем-нибудь нужно, – успокаивающе произнесла Аня.

Я затряслась. Впервые выбралась на свободу – и всё тут же может закончиться?

– Что за испытание? – Мой голос дрожал.

– Не волнуйся, тобой займётся настоящий профи. Это Вика. Малышка, поздоровайся.

– Привет. – Я услышала тот самый детский голосок. Девочка явно смущалась возложенной миссии. Но я боялась ещё больше.

– Что за испытание, Ань? – повторила я вопрос.

– Тебе нужно будет выбраться из эфира. У тебя это уже получалось, но нужно убедиться, что это не совпадение. – Аня подошла ко мне. – Слушай: когда ты оказываешься в эфире, твоё тело перестаёт двигаться. Как и тело человека, который создаёт иллюзию. Чтобы поймать в эфир, нужно подловить жертву, когда он ничего не видит – зашёл в тёмное помещение, что-то попало в глаза, может, он просто моргнул. Эфир держится не больше десяти минут, а иногда и меньше. Зависит от способностей создателя.

– Я могу научиться его делать?

– Не знаю точно, – задумалась Аня. – Я умею, хоть и пользуюсь редко. У меня получилось само собой. Как езда на велосипеде – научившись в детстве, даже во взрослом возрасте ты сможешь кататься. Даже если сам момент обучения не помнишь… Я будто умела это всегда. Но мне это не по душе, понимаешь? Куда проще забраться другому в душу и найти крючок, чтобы он сам согласился мне помогать.

– Так как из него выбираться? Из эфира? – Я поймала себя на том, что уже несколько минут беспокойно заламывала пальцы. Страшно! Но боялась я не эфира, а что мне память сотрут. Что же, придётся вернуться к обычной жизни? Я не согласна!

– Есть несколько способов. Проще всего найти дыру, как ты сделала в прошлый раз, с сундуком. Несовпадение с реальностью. Впрочем, это срабатывает не всегда. Лучший вариант – сбить противника. Создатель эфира почти всегда находится в иллюзии вместе с тобой. Или неподалёку от тебя в реальности. Если приложить усилие, можно пошевелить телом и толкнуть врага – этого будет достаточно, чтобы нарушить эфир. Как в страшном сне: обычно мы не можем шевелиться, но если очень-очень постараться, то получится дёрнуться. Ты всё запомнила?

– Вроде да… звучит не так уж сложно. Ты говорила, что только прорицатели могут выбраться из эфира? Почему не обычные люди?

– Они просто не осознают, где оказались. Им кажется, что это сон или что они потеряли сознание. В этот момент они ничего не соображают.

Я вздохнула. Несколько раз в жизни мне доводилось терять сознание. Приятного мало – каждый раз падала на что-нибудь лицом. А вдруг все эти разы я попадала в эфир? Если так подумать, мне что-то виделось…

– Вы же говорили, что этому обучают долгие месяцы? И когда начнётся испытание?

– Прямо сейчас, – ответила малышка Вика.

Я подождала пару секунд и убедилась – все остальные голоса исчезли. Неужели я уже в эфире?

Протянула руку в сторону, где стояла Аня. Пустота. Только двигаться сквозь воздух тяжело, словно через густой кисель. Я попробовала шагнуть, но ноги прилипали к полу и весили будто целую тонну.

– Мне сказали, что я должна отобрать твои часы. – Малышка Вика говорила смущённо, будто оправдываясь. – Прости.

Я запаниковала.

– Как мне выбраться?

– У каждого свой путь наружу. Ты выберешься, только если отдашь мне часы.

В каждом фильме ужасов есть маленькая девочка. Я не знала, как выглядит Вика, но представила её как в хорроре: длинные чёрные волосы спадают на лицо, белое платьице. Писклявый голосок больше не казался таким уж милым.

Пространство душило меня. Ноги не двигались, руками управлять было всё сложнее. Воздуха мало, будто на голову натянули пакет. Хватало на вдох, выдох, ещё половину вдоха…

Что говорили Аня и Рэм про эфир? Есть какие-то дыры, какой-то недочёт… что-то, что заставит усомниться в реальности происходящего. Но тут же всё нереальное – и прилипшие ноги, и отяжелевшие руки. На губах появился сладкий привкус, будто от торта-медовика.

Я попыталась вдохнуть и поняла, что кислород закончился. Главное, не потерять то, что осталось в лёгких!

– Я задохнусь насмерть! – выдавила единственное, на что хватило сил.

– Мне сказали достать часы. Просто отдай их, и всё закончится, – отозвалась девчонка.

Лёгкие загорелись огнём. Там больше не осталось воздуха. Я упала на колени… Метод Рэма должен сработать!

Попыталась понять, откуда доносился голос Вики. То справа, то сзади… будто она двигалась по кругу, бродила вокруг погибающей жертвы. Совсем близко! Вот бы вычислить точнее…

На наручных часах щёлкнула стрелка – чуть громче, чем обычно. Пауза. Ещё несколько ударов. Беспорядочный стрекот часов сбился, вырисовывая ритм. Я привычно уловила шифр:

Дослушивать не стала – воздуха нет! Раскинутая трость полетела вправо от меня.

– Ой!

Я ударила прямо по Вике. Воздух разрядился, руки стали лёгкими, ноги отклеились от пола. Я судорожно вдохнула – наконец-то!

– Она меня стукнула! – возмутилась Вика и тут же добавила: – Молодец! Но ты же меня не видела? И слышать не могла. Как так точно попала?

Чьи-то заботливые руки помогли подняться. Я ощупала чужое запястье – неровная кожа. Теперь я знала, что так выглядят татуировки, – Аня снова рядом.

– Вы что, убить меня решили?

– Нет, конечно! – возразила Аня. – Вика создаёт прекрасные эфиры. И, должна сказать, самые страшные. Что на этот раз?

– Я погрузила её в мёд, – созналась малышка. – В огромную банку мёда. Я решила, что раз Аврора ничего не видит, значит, и эфир можно сделать каким угодно, не обязательно похожим на реальность. Я не думала, что она узнает, где я, иначе бы держалась подальше!

– Каждый выбирается из эфира, как умеет. Но только прорицатели чувствуют подсказки, чтобы найти дыру. Аврора, как ты узнала, где Вика?

– Просто… случайно. – Я коснулась часов и тут же убрала от них руку. Не хотелось, чтобы они знали. Заморочки с часами, с азбукой Морзе – всё это мои секреты. Объяснять их я не хотела, да и вряд ли смогла бы. Ну что я могла сказать? Что услышала бой часов, изображающих морзянку? Это даже в мыслях звучало нелепо, а вслух говорить – и вовсе глупо.

– Ты умница! – Кто-то похлопал меня по спине.

Другая рука нашарила мою ладонь и пожала. Кто-то поздравил издалека.

– Странно это, конечно, в первый же день испытывать эфиром, – проворчал незнакомый юноша. – Пока на меня ворон не напал, я даже и не понимал, о чём все говорят.

– Отбор стал жёстче, – ответила Аня и вновь взяла меня под руку. – Шеф боится, что у новичков слишком легко будет забрать омены, к тому же у таких… Аврора, ты уже дважды выбралась из эфира. Каким способом – не важно. Садись, перед тобой стул. Поболтаем.

Я нащупала стул. Деревянная спинка из нескольких прутьев, мягкое сиденье.

– В каком мы помещении? – поинтересовалась я.

Другие прорицатели, судя по голосам, разошлись по разным углам и ворчали про слишком строгие правила. Кажется, даже Вика не понимала, почему сегодня ей пришлось делать эфир для новичка.

– Тут собираются все наши, у кого пока нет дел. Болтают, делятся новостями, отдыхают. Здесь есть карты, доски для рисования, разные приспособления, если кому-то нужно что-то особенное для предсказаний. Вон, Илья составляет натальные карты. Чего-то он в них различает такого, что не видят остальные. Над ним парни постоянно подшучивают. – Аня сказала это сквозь улыбку. – Сейчас тут прорицатели, у кого уже закончились уроки или кто учится со второй смены.

– Среди прорицателей много взрослых?

– Мало. – Аня вздохнула. – Со временем все расходятся. Каждый, кто покидает наши ряды, позволяет стереть себе память. Кроме воронов, конечно, но они тоже не болтают лишнего – это не в их интересах. Некоторые люди догадываются о силе талисманов, амулетов, но пока они не знают об этом наверняка, всё воспринимается как суеверия. Так нам проще находить нужные предметы и передавать тем, кто в этом нуждается… А воронам проще воровать у людишек, которые не осознают ценность их оменов. Так наша тайна до сих пор остаётся тайной. Правда, я не могу сказать, почему прорицатели перестают быть таковыми. Они как будто… вырастают из этого. В любом случае сейчас здесь собрались только те, кто готов помогать людям.

– Чем вы занимаетесь? С помощью способностей ищите эти омены, а дальше? – Я положила руки на стол, пытаясь ощупать его. Странный, ребристый. Наверное, тут вырезан какой-то рисунок. Не могла разобрать, что именно, а спрашивать не хотелось.

– На свете существует много оменов, – начала рассказывать Аня. – Они появляются по-разному. Какие-то предметы участвуют в грандиозных событиях и впитывают энергию, например, гильзы с военных времён. Или принадлежат людям, которые за целую жизнь пропитали их силой. Или это может быть обычная безделушка, которая очень кому-то дорога: она становится своеобразным талисманом и может послужить для некоторых людей настоящим спасением. К примеру, недавно я передала омен девушке, у которой совсем опустились руки. У неё всё складывалось неудачно: учёба в универе, работа, отношения. Сама она добрая, как ангел, но к ней будто примагничивались плохие люди. Такая вот ироничная физика. – Аня скрипнула стулом, придвигаясь ближе к столу. – Омен научил её говорить «нет». Просто дал ей силы на это короткое слово. Это слабый амулет, но даже такой способен изменить жизнь. Чем больше предметов-помощников попадает в правильные руки, тем лучше становится наш мир. Только мы сами мало что решаем.

– А кто тогда решает?

– Те, кто сидят выше. Мы их называем начальством, но это так, условно. Никто из нас их не видел, всегда по телефону разговариваем. Прорицатели, те, кто умеет заглядывать в будущее, отправляют им предсказания. Лично я представляю, как начальство составляет по всем предсказаниям гигантскую карту будущего, а потом они решают, кому помочь, что изменить, во что вмешаться… Не знаю, по какой схеме они действуют, но если не верить им – во всей нашей работе не будет смысла. Мы всего лишь выполняем мелкие поручения и наслаждаемся тем, что можем хоть кому-то помочь. Особенно ценны омены, созданные Немой Жрицей.

– Постой! На моих часах такая же гравировка! – вспомнила я.

– Не может быть. Мы с Рэмом проверяли…

– Сама посмотри! – Я быстрым движением сняла часы и передала Ане. Та долго их не отдавала, но потом всё же вернула.

– Тут нет гравировки, Аврора.

Я ощупала часы. Действительно, никаких шероховатостей. Но ведь папа прочитал эту надпись! Откуда ещё я могла бы узнать про Немую Жрицу?

– Наверное, я что-то перепутала, – сказала и сама себе не поверила. Аня задумчиво помолчала. Видимо, тоже не поверила, но решила не расспрашивать.

– Ничего страшного, – сказала она наконец. – Омены от Жрицы невероятно редкие. Они дают силу на настоящие чудеса! Помнишь наконечник стрелы у Рэма? Это её омен, штука невероятно ценная. За этот амулет кто-нибудь мог бы продать душу.

– И почему такую важную вещь доверили Рэму? – усмехнулась я. – Он не выглядит как очень ответственный парень.

– Ты просто не знаешь его. – Голос Ани изменился. Она стала говорить медленнее, будто взвешивая каждое слово. – Поначалу я тоже о нём плохо думала. Он вор, конечно. И бывает невыносим. И чувство юмора у него дурацкое, иногда и обидеть может. Но стремление, с которым он тратит силы для помощи людям… Знаешь. – Теперь она говорила совсем тихо. – Из всех, кто когда-либо был среди прорицателей, Рэм самый искренний. Он берётся за любое дело, готов помочь каждому. Будет ворчать, но никогда не откажется. А ведь он единственный из нас, кто не имеет дара прорицания. А с тех пор как он потерял Василису…

Аня замолчала. Через пару секунд, когда она вновь заговорила, её голос звучал как обычно.

– Если говорить о Немой Жрице, нам очень повезло. Эта женщина… или, как часто её обзывают, старуха – она древнее всего человечества – одним своим словом может уничтожить нас всех. Всё, что она говорит, сбывается, даже если это шутка или со злобы брошенная фраза – всё происходит на самом деле. Поговаривают, это она создала прорицателей, однажды сказав: «А вот бы кто-нибудь видел то, чего видеть не может!»

– Создала почти что магию всего лишь глупой фразой? – не поверила я.

– Именно. Я же сказала: буквально каждое слово Немой Жрицы сбывается, поэтому её так и зовут. Если она скажет «вот блин!», перед ней тут же появится блин. Поняв свою силу, она перестала говорить. И она действительно очень стара, а потому повидала уже всё, что возможно. А главное, со скуки она может играть людьми, как оловянными солдатиками, – разбивать сердца влюблённых, устраивать войны…

– Это всё правда? – удивилась я. – Звучит как легенда.

– Говорят, что так. Конечно, её давно никто не видел. Но мы находим омены, которые она создаёт. Это частички её дара, разбросанные по всему миру. Везде, где она когда-либо жила, после неё оставались драгоценности. Нам повезло – кое-что перепало и в наше захолустье. По нашему городу, по всем ближайшим деревням мы то и дело находим сильные омены, принадлежавшие Немой Жрице. И так происходит в каждом уголке мира, где она жила хотя бы день. – Аня усмехнулась, как бы показывая, что всё это лишь глупая история. – Впрочем, нам ни к чему задумываться над этим. Большая часть прорицателей верит, что Немая Жрица – просто чья-то проделка. Будто бы кто-то специально ищет сильные омены и подписывает их её именем, поддерживая дурацкую легенду. Нам не суждено узнать, правда ли это.

– А как вы узнаете, кому какой омен отдать?

– В этом и есть смысл прорицателей. Находить омены и отдавать людям, которые в этом больше всего нуждаются. Как правило, тем, кто может принести в мир что-то новое, ценное, доброе. Наше начальство всё анализирует, ищет перспективы, просчитывает вероятности и влияет на всё это, пытаясь перехитрить судьбу. Именно начальство указывает, кому передавать омены. Ха! В итоге мы меняем отдельные мазки, но не всю картину в целом. То есть мы не можем изменить будущее всего человечества, понимаешь? Но мысль, что я спасу одного больного ребёнка, меня успокаивает. Лучше маленькая помощь конкретному человеку, чем громадное добро, выброшенное в пустоту.

– А если я захочу помочь себе?

Аня ответила не сразу, а когда заговорила, в её голосе звучало смущение:

– Мы не можем использовать способности для себя, если только нам не отдадут приказ. Так бы прорицатели давно вышли из-под контроля. Сама понимаешь, если умеешь создавать эфир, можно ограбить банк и жить припеваючи, позабыв даже об оменах. Но если кто-то сделает такое, начальство об этом обязательно узнает и прорицателю сотрут память. Нет ничего дороже воспоминаний, каждый здесь это осознаёт. Потому мы и не нарушаем правила, продиктованные свыше.

Мне на миг показалось, что Аня говорила о каком-то божестве, но я тут же поняла, что речь шла о начальстве прорицателей. Неужели у них такая сила? Похоже, их тут действительно боялись…

Я сидела, обдумывая услышанное. В интересную же заварушку я попала! Получается, я буду помогать другим людям? Слепая девчонка, которая не могла даже передвигаться самостоятельно, будет спасать чужие судьбы? Это смешно и глупо одновременно. Да и что я умела? Выхватывала бессмысленные слова из звуков, из морзянки, что порой звучала рядом? Это ведь никак не укажет на определённого человека или предмет.

Аня будто бы угадала мои мысли и успокаивающе положила руку на моё запястье.

– Не каждый из нас может постоянно приносить пользу. Есть ребята, которым видения об оменах приходят во сне раз в месяц, в полнолуние. Или в виде дежавю. Тогда они просто пересказывают то, что видели, и на нужное место отправляются свободные прорицатели. Мы с Рэмом больше работаем, так сказать, в поле. Я совсем не умею искать омены, да и нужного человека никогда не могла определить. Но зато я могу читать людей, могу предугадывать их движения и мысли. Если омен находится у неподходящего человека, мы его забираем.

– Крадёте?

– Ну… в общем, да. Если ты боишься, что от тебя не будет пользы, зря. Никто не попадает сюда просто так. Прямо сейчас ты можешь… Рэм, идём к нам!

К нам подошёл кто-то, но я не сразу поняла, что это был Рэм: он не топал, как у меня дома, а передвигался почти бесшумно.

– Ну что, Анька, было приятно с тобой поработать, – сказал он тихо.

– О чём ты говоришь?

– Я потерял омен Жрицы. Ворон выпил его силу. Теперь меня лишат памяти. Сегодня я здесь в последний раз. – Он произнёс это таким равнодушным тоном, будто говорил о сущей ерунде.

Аня подскочила на ноги, с оглушающим скрипом оттолкнув стул.

– Когда это случилось? Почему ты не сказал мне? Не важно, я поговорю с ними!

– Бесполезно. Я сам виноват. Яр подловил меня…

– Так это он сделал? – Аня негодовала. – Я всё им объясню, всё расскажу! Если нужно, найдём с тобой ещё сотню побрякушек Немой Жрицы!

Рэм присел напротив меня.

– Делай что хочешь. Мне без разницы.

Я различила удаляющиеся шаги Ани. Начали подходить другие прорицатели: краем уха услышали его слова и теперь пытались выяснить подробности. Рэм избавился от них одним словом:

– Отвалите.

Я сидела, как дура, и ждала, что же произойдёт дальше.

Глава 8

Аня пролетела несколько комнат, придумывая, что может сказать. В голове билась единственная мысль: нужно защитить Рэма, спасти!

Как это сделать, Аня не знала, но верила, что её решимость переубедит Шефа.

В кабинете, как и всегда, никого не было. Аня остановилась на пороге, глубоко вздохнула. Дверь за спиной закрылась, оставив её в полной тишине. Кабинет был огромный и пустой. Длинный офисный стол для заседаний, крутящий стул, который всегда едва заметно двигался. Тут даже окна зачем-то были: за стеклом – светящиеся экраны, транслирующие якобы вид на улицу. Аня поёжилась. Здесь всегда всё выглядело искусственным: и стол, за которым ни разу не проводили совещания, и кресло, на котором никто никогда не сидел, кроме Рэма, да и тот больше придуривался.

Аня взяла себя в руки и подошла к столу. Подняла трубку телефона. Набирать номер не пришлось – как и всегда, короткие гудки зазвучали сразу.

С начальством связывались только по телефону. Кто это «начальство», где оно находится и зачем для них выделили огромный пустой кабинет – никто из местных прорицателей не знал.

– Аллё, Шеф? – Аня услышала кашель на другом конце провода, и вся уверенность куда-то подевалась. Мысли спутались. О чём его просить? Да и послушает ли?

– Слушаю, Анна, – ответил уставший голос. Аня называла его про себя «безликим», потому что не могла запомнить интонации. Даже определить, говорит она с мужчиной или с женщиной, не получилось. Прорицатели сговорились обращаться к Шефу в мужском роде.

– Вы узнали меня?

– Разумеется.

Аня коснулась свободной рукой плеча – передёрнуло от пробежавшего холодка. На миг показалось, что Шеф может управлять ей, но он тут же добавил:

– Я попросил Рэма прислать тебя.

– Ах… тогда понятно. – Она смутилась. Ещё минуту назад она готова была бороться за Рэма до конца, но теперь уверенность окончательно исчезла. – Что от меня нужно?

– Рэм потерял омен Жрицы.

– Его отобрал ворон!

– Мальчишке доверили вещь, которую он не смог защитить. – Голос стал скрипучим, как у старика. – Если он жив, значит, недостаточно старался защитить омен.

Аня присела на край стола, удерживая телефон плечом. Шеф всегда говорил хладнокровно. Наверное, он видел слишком многое, чтобы волноваться о жизни незнакомого парня. «Мальчишки», – так он говорил. Сколько ему лет? Среди местных прорицателей самому старшему едва ли больше двадцати. Человеку на том конце провода было намного больше, иногда это очень заметно.

– Раньше вы прощали и большие проступки.

– Мы не можем оставить в наших рядах человека, который не готов бороться за наши интересы. – Голос Шефа снова изменился. Теперь он казался даже весёлым, будто мысль об изгнании Рэма его радовала. Аня старалась уловить в его словах хотя бы немного сочувствия, но тщетно. С ней будто бы говорил человекоподобный робот. Менял настроение в голосе, не понимая, что оно совершенно не подходит к моменту. Произносил жестокие вещи, не осознавая их жестокости.

– Так это правда? Мы с Рэмом работаем в паре. Меня тоже выгоняют?

– Ты остаёшься в прорицателях, – ответил голос.

– Тогда зачем меня вызвали?

– У тебя уже есть опыт по удалению воспоминаний.