Кольцо желаний

– И тебе за это платят, – напомнила Аня и вновь обратилась ко мне: – Аврора, в твоём эфире мама говорила с тобой маленькой? Возможно, потом малышка попросила бы оставить подарок из будущего, как знак, что всё будет хорошо. И ты бы сжалилась и подарила часы собственному воспоминанию. Но я не уверена, что именно произошло бы, вороны постоянно придумывают новые уловки.

– И они продолжат на меня охотиться?

– Возможно. Если только ты не окажешься прорицателем. Учитывая, что ты выбралась из эфира, есть шанс. С нами они предпочитают не связываться.

Снова попадать в эфир не хотелось. Я вспомнила, как шла по пустоте без стен больше двадцати шагов, как ползала на четвереньках, не понимая, что происходит. И всё это – проделки какого-то злого ворона ради жалкой безделушки? Я ведь даже не знала, что эти часы делали! К сожалению, они точно не излечивали мои глаза.

Разве что… за сегодня я уже дважды слышала кое-что странное. Ритм, зашифрованный в окружающих звуках.

Рэм начал стучать по столу пальцами. И вновь я услышала морзянку:

«Антиквар. Антиквар».

Он сам понимал, что выбивал одно и то же слово?

Я решилась.

– Аня. Ты знаешь что-нибудь про некий… Антиквар?

Рэм перестал стучать. Повисло молчание. Скрип стула – кажется, Рэм поднялся. Шаги – Аня подошла к нему.

– Это что, розыгрыш? – глухо спросил Рэм.

– Опусти руку! – крикнула Аня.

– Ты только послушай, что болтает девчонка, мы ведь явно в эфире! Она не могла этого знать!

Раздались звуки борьбы. Я легла на кровать, прикрывая голову – Аня предупреждала, что Рэм бьёт, чтобы выбраться из эфира!

– Да успокойся ты! – через силу прохрипела Аня. – Мы не в эфире, просто она прорицатель!

Всё затихло.

– Говори, откуда ты узнала про Антиквар? – жёстко потребовал Рэм. – Если ответ мне не понравится, я забуду, что ты девчонка! В эфире нет настоящих людей!

– А ещё туда не попадают вдвоём! – прикрикнула Аня. – Думай башкой, прежде чем кулаками махать!

– Ты тоже можешь быть ненастоящей, – набросился на неё Рэм. – Ну-ка расскажи что-нибудь, что знает только моя бестолковая коллега Анька!

– Я стёрла память Василисе.

Похоже, эта фраза усмирила Рэма.

– И я об этом не забываю. Никогда. А ты, Аврора, говори, откуда узнала про Антиквар?

Я перестала прятать голову и села. Надо же было привести в дом двух психов! Меня побьют, а никто и не узнает. Я потом даже фоторобот их составить не смогу. Знаю только, что у Ани татуировки на руке, а Рэм выше меня на две головы, судя по источнику голоса.

– Ничего я не знаю ни про какой Антиквар. Я это слово просто… просто пришло мне в голову!

Про морзянку, спрятанную в звуках, я решила не рассказывать. Во-первых, это прозвучит глупо. Во-вторых, пусть у меня останется маленькая тайна.

– Антиквар – это место, где собираются прорицатели нашего города, – объяснила Аня.

– Нашего города? Прорицатели есть и в других городах?

– Во всём мире. Где-то больше, где-то меньше. В нашем городе нас всего пара десятков, в столицах бывает по несколько тысяч.

– И все ищут омены?

– По большей части. Но некоторым приходят видения другого толка: они могут предсказать ограбление, убийство… Некоторые из нас видят катастрофы заранее, но не в каждый несчастный случай нам разрешают вмешиваться.

– Кто не разрешает? – удивилась я. – Если знаешь, что завтра случится что-то плохое – почему бы этому не помешать?

– Начальство, – неопределённо ответила Аня и резко перевела тему: – Ты правда придумала это слово? Не подслушала? Может, Рэм проболтался вчера?

– Ничего я не проболтался!

Я покачала головой.

– Просто само на ум пришло. И не в первый раз. Сегодня я смогла выпроводить учительницу прямо перед вашим приходом с помощью случайно пришедшего на ум слова.

– Это может быть дар прорицания, – предположила Аня.

– Это может быть чушь и заговор воронов! – отозвался Рэм.

– Везде тебе чудятся заговоры! Аврора, говоришь, это началось сегодня? Часы она получила только вчера, вот дар и обострился! Это как линза под солнечными лучами. Без неё солнце просто светит, но стоит сфокусировать твои способности – и они становятся концентрированнее, сильнее. Может, раньше ты хорошо решала тесты, не зная наверняка ответы? У многих прорицателей так проявляется сила, а омен лишь помогает ей стать мощнее. Если слова действительно сами приходят в её голову, это может означать…

Кто-то попытался открыть дверь в квартиру. Замок дважды безрезультатно щёлкнул, после чего раздался звонок. Сердце ушло в пятки.

– Родители вернулись!

Ребята сориентировались быстро. Рэм убежал в коридор и вернулся через секунду:

– Аня, твои кеды!

Она уже открывала окно и решётку. Рэм выпрыгнул первый, после чего снизу позвал:

– Не бойся, прыгай, я ловлю!

Аня легко, почти беззвучно скользнула с подоконника. Я закрыла за ними решётку. Вновь раздался звонок в дверь, но я не могла убежать, не узнав:

– Вы ещё вернётесь?

– Посоветуемся с другими прорицателями и придём! – пообещала Аня.

Я уже почти закрыла окно, как услышала голос Рэма:

– Ты это… прости, что чуть не набросился. Просто у меня с воронами свои счёты. Береги себя!

Я улыбнулась. Вроде бы он не такой плохой, каким кажется.

– Иду, мам!

Глава 4

Встреча с Авророй вдохновила Аню. Поначалу, услышав про слепую девчонку от Рэма, она забеспокоилась: такие люди обычно нелюдимы, боятся новых знакомств, а уж про эфир и прорицание и вовсе слушать не будут. Но Аврора оказалась интересной. Она вела себя так естественно, что про её проблему можно было и вовсе не узнать, если бы не Рэм.

К тому же, возможно, эта девчонка – прорицатель! Больше полугода ряды прорицателей не пополнялись и даже наоборот – истощались. Кто-то уходил по собственной воле, кого-то перетягивали на свою сторону вороны. Прорицателей осталось так ничтожно мало, что, казалось, ничего уже не поделать. Но вот она, Аврора, нашлась сама по себе.

Первым делом Аня отправила в общий чат сообщение. В последнее время прилетало мало хороших новостей, и поэтому все ходили злые, напряжённые. Радостная весть вызвала волну смайлов в ответ.

– Я же её не сильно обидел, правда?

Рэм нервничал и не мог этого скрыть. Суетился, заламывал руки, даже успел запнуться о бордюр, пока дожидался ответа. Непонятно, как такой неуклюжий увалень незаметно обшаривал карманы прохожих. Хотя Аня знала: лучше него вора в городе нет, по крайней мере из тех, кто согласился бы помогать прорицателям. Хорошо, что он направил свои способности на благое дело, а ведь мог и к воронам податься. Им бы пригодился человек, способный воровать омены.

– Не сильно.

– Но она теперь не захочет со мной разговаривать, да?

– А ты что, пытаешься найти себе новую подружку? Взамен…

– Молчи! – рявкнул Рэм и тут же извинился: – Прости. Не нужно о ней говорить. Уже три месяца прошло, а я всё не могу… Ладно, проехали.

Аня, не сбавляя шага, посмотрела на Рэма. В первую встречу он показался ей обычным разгильдяем. Бродил по улицам сам себе на уме. Школу забросил, жил с какими-то маргинальными парнями в съёмной квартире, с роднёй не общался. Впрочем, родители и сами с ним встреч не искали. Он исчез, а они этого будто не заметили. Тяжёлые люди. Аня видела отца Рэма лишь однажды, случайно. Взглянула ему в глаза и поняла, что с таким человеком не выдержала бы ни дня, а Рэму пришлось терпеть всё детство.

Аню к Рэму отправили прорицатели. Сказали, что этот парень может быть им полезен. Рассказали, что он вор и негодяй, однако подтвердилось только первое. Рэм воровал, чем и зарабатывал себе на пропитание. Грубый, вспыльчивый, с дурацким чувством юмора и вечно плохим настроением. И всё же было в нём что-то, что не давало ему загнить.

– Мне кажется, у неё действительно есть дар. Не могла она просто так узнать про Антиквар, да и из эфира выбраться тоже. Хорошо, что ты про неё рассказал. Может, у тебя есть дар находить прорицателей? Уже второй на твоём счету!

– Да просто она… Ой, подожди! Я сейчас.

Рэм подбежал к пешеходному переходу и подхватил у старушки сумки. Аня привычно испугалась: украдёт! Но он всего лишь помог бабушке перейти дорогу и донёс сумки до самой остановки. Аня пошла в том же направлении. Пока их разделяла дорога, она поглядывала на сутулую фигуру Рэма. Он всегда горбился, будто пытался быть поближе к низким людям. Возможно, если бы он родился коротышкой, то при разговоре всегда вставал бы на носочки, чтобы быть на одном уровне с остальными.

Рэм оставил старушку и её сумки на остановке и перебежал дорогу обратно, лавируя между сигналившими машинами. Аня покачала головой. В этом весь Рэм. Неуклюжий вор. Добропорядочный нарушитель закона. Угрюмый добряк.

– Вот и я! – Чуть запыхавшись, Рэм догнал Аню. – Что ты спрашивала? А, про Аврору! Просто мне стало её жалко. Сидит целыми днями одна дома, ничего не видит. А так хоть мы пришли, развлекли её, про чудеса рассказали.

– Иногда мне кажется, что у тебя не такое уж каменное сердце.

– А оно у меня и не каменное. Оно титановое, из одного из самых крепких металлов в мире. Тяжёлое, зато фиг расколешь. А куда ты идёшь? На задание?

– Вроде того.

Аня подошла к широкому рекламному столбу. Вгляделась в объявления, среди тонны макулатуры выискивая нужную бумажку.

– Ага, всё ещё здесь!

Она сорвала лист, по пути отцепив несколько ненужных рекламок.

– Потерялся кот? – с недоумением прочитал Рэм.

– Ага. Ещё по дороге к Авроре заметила, но мы же торопились. Знаешь, на днях обещают дождь. Не хочу, чтобы бедное животное промокло.

– Да ладно, ничего с ним не случится. – Рэм беззаботно махнул рукой, чем заслужил упрекающий взгляд Ани. – Что?

– Представь: живёшь всю жизнь под крышей, к тебе относятся как к богу: кормят, гладят, лечат. Горшок за тобой выносят. Потом вдруг вырываешься за границу своего маленького мирка и теряешься. Хозяев рядом нет, никто уже не заботится о тебе. А тут ещё и вода, твой главный враг, начинает литься с неба!

– Ужа-асно, – протянул Рэм так, что слово превратилось в зевок. – Давай найдём его!

Аня посмотрела на объявление.

– Кот рыжий. Отзывается на кличку Рыжик.

– Очень оригинально! А почему от руки написано? Все давно на принтере распечатывают!

– Ласковый и нежный, обожает рыбу, – продолжала читать Аня и, не выпуская объявление из рук, пошла в нужном направлении. Рэм за ней. – Выпрыгнул в окно, погнавшись за голубем. Его дом в двух кварталах отсюда.

– Интересно, зачем писать в объявлении о пропаже, что кот ласковый и любит рыбу? Звучит так, будто они его отдать хотят, а не найти.

– Мне это только на руку. Так я лучше пойму кота.

Рэм усмехнулся. Года полтора назад эта фраза показалась бы ему глупой.

Они добрались до нужного дома. Аня внимательно осмотрела балконы.

– Рэм, как думаешь, на каком этаже жил кот?

– На втором? – предположил он.

– А ты знаешь, что кошка вероятнее разобьётся, упав со второго этажа? – спросила Аня. – А вот с девятого – может выжить. На небольшой высоте она не успевает перевернуться. Я где-то читала про это, будто исследования проводили.

– Бедные кошки-испытуемые!

Аня перелезла через заборчик и аккуратно обошла клумбы с недавно высаженными цветами. Рэм обеспокоенно оглядывался. Если её увидят, милые старушки-грядочницы тут же превратятся в разъярённых бабулек с граблями, и придётся бежать!

Аня подняла голову, примерилась. Подпрыгнула и приземлилась на четвереньки. Руку поджала – поранила. Неуклюже метнулась к кусту, не поднимаясь на ноги. Мяукнула.

Рэм не удержался и хихикнул. Не каждый день видишь, как человек изображает кота! А если учесть, как Аня выглядела, её вообще легко принять за сумасшедшую. Поначалу в сознании Рэма её неформальный вид никак не вязался с милым именем Аня. Однако он успел привыкнуть к чудачествам компаньонки: то нос со скуки проколет, то волосы в красный перекрасит, то добавит немного синего и получается баклажанный цвет – и его-то потом Анька закрасила чёрным. Внешность у неё менялась регулярно, но это уже не удивляло. Даже к её татуировкам Рэм привык и каждый раз украдкой поглядывал: не появилось ли чего нового?

Аня обнюхала вход в подвал, искусала случайный одуванчик, проползла под невысоким заборчиком, запачкав белую рубашку. Затем отправилась к мусорке. Рэм поспешил за ней. Нарвётся на бомжей – так хоть будет кому её защитить!

К счастью, рядом никого не оказалось. Аня передвигалась на четвереньках, поджав руку, как больную лапку. На пыль и мелкие камушки она не обращала внимания. Рэм поморщился, представляя, как камни впиваются в коленки. Аня ничего не замечала, когда погружалась в такое состояние, поэтому Рэм всегда старался быть рядом. Иногда она настолько вживалась в роль другого человека, настолько начинала думать чужими мыслями, что совсем забывалась. Вот и сейчас…

– Эй, Аня! Подожди! – Рэм подбежал и коснулся её плеча, прежде чем она успела нырнуть в мусорный бак. – У тебя совсем крыша поехала?

Аня замерла на несколько секунд.

– Что… – Она поднялась на ноги и коснулась головы. – Ах да. Спасибо, что остановил. Я уже чувствовала запах прокисшей селёдочки, м-м-м, вкуснятина!

– Сумасшедшая!

Аня улыбнулась, сочтя это за комплимент.

– Ты же знаешь, если я погружаюсь, то с трудом потом выбираюсь. Раньше было проще…

Рэм внимательно посмотрел на подругу. Она отряхивала ладони, избавляясь от мелких прилипших камушков.

– Кому-нибудь уже говорила?

– О чём? – беспечно спросила она и пошла по следу кота. Она уже достаточно прочувствовала его мысли. Теперь не обязательно вставать на четвереньки, можно просто идти по следу – его она видела так же ясно, как Рэма. Маленькие светящиеся следы кошачьих лапок.

– О том, что твой дар тебя поглощает!

– Да брось, Рэм, не будь занудой. Ага! – Они добрались до лестницы в подвал соседнего дома. Аня заглянула вниз. – Вот и Рыжик!

– Мяу! – испуганно ответил кот.

– Рэм, лови его!

Аня спустилась вниз и попыталась схватить Рыжика, но он проскользнул между ног. Однако от Рэма убежать не смог.

– Какой пушистый! – восхитилась Аня.

– Ага. И грязный! – Рэм держал кота на вытянутых руках, пока тот пытался извернуться и вырваться.

– Пойдём, тут указан адрес этого лохматого негодяя!

Они поднялись на пятый этаж. Дверь открыла низенькая бабулька в огромных очках. Рэм беспомощно посмотрел на Аню: рядом с бабусей он чувствовал себя великаном.

Кота бабулька подхватила неуклюже, тяжело.

– Нашёлся, маленький! Ох, ребятки, мне вам и дать-то нечего!

– Да нам и не надо, – отказалась Аня, но разве возможно переубедить бабушку, которая собирается вручить сладкое?

Старушка исчезла в кухне. Аня и Рэм остались в коридоре, чувствуя себя неуютно. Аня стала напевать прилипчивую песенку и покачивать головой в такт. Рэм посмотрел на неё с удивлением.

– Ты чего? – прошептал он.

– Просто не хочу ни о чём думать! На-на-на. – Аня улыбнулась через силу.

Бабулька вернулась и вручила Ане банку варенья, а Рэму три конфетки.

– Вы не серчайте, ребята, больше ничего нету!

Аня поспешно распрощалась и выбежала в подъезд. Обернулась и увидела, что Рэм нагнулся обнять старушку. Рука оказалась в кармане её простенького халата. Аня этот жест узнала: что-то ворует!

– Рэм, ты…

– Идём! – резко бросил он, вышел из квартиры и силой утащил Аню, не дав ей договорить. Только когда они оказались на первом этаже, он легонько стукнул её по лбу. – Ты совсем, что ли? Решила, что я буду грабить бабушку?

– Но ты шарил у неё в кармане!

– Дурочка ты. – Рэм вздохнул. – Сколько меня знаешь, а всё ещё вором считаешь. Деньги я ей подложил, деньги! Пятьсот рублей, больше нет.

Ане стало стыдно за подобные мысли. С недавних пор она беспокоилась о Рэме. Невозможно всегда оставаться вором, в конце концов приходится выбирать, на чьей ты стороне. Выбора Рэма Аня боялась.

Она посмотрела на баночку варенья. Клубничное, её любимое. Хорошая бабушка. И Рэм хороший.

– Извини.

– Ничего, – отмахнулся Рэм.

Они вышли на улицу. На небе собирались тучки.

– Никогда не видел, чтобы ты песни пела. С чего это?

– Просто когда я оказываюсь в квартире у пожилых людей, всё на меня давит. Невольно начинаю читать их, угадывать мысли. В чём-то и будущее предсказывать. А у всех стариков одно будущее. Не хочу этого видеть.

– У всех людей одно будущее, если ты о смерти, – отозвался Рэм. Он стоял у подъезда в нерешительности, зная, что пора прощаться.

– Да, одно, – согласилась Аня. – Только если я попытаюсь вжиться в твои мысли, я увижу светящиеся следы. Узнаю, куда ты пойдёшь дальше, что будешь делать, о чём думать. А если невольно проникнусь к какой-нибудь бабушке, после неё не увижу никаких следов. Одно дело – знать, что смерть существует где-нибудь там, в неотвратимом, но далёком будущем. И куда хуже видеть, что она перед тобой, отражается в морщинистых глазах.

Аня отвернулась, пряча взгляд. Рэм всё понял без слов, неуклюже попрощался и ушёл. А она осталась стоять у подъезда, держа в руках банку варенья. Ногти скрипнули по металлической крышке. Аня до боли зажмурилась. Дар прорицания всё усиливался, и теперь даже прилипчивая песенка не могла отвлечь от проникания в чужие мысли.

Глава 5

Попрощавшись с Аней, Рэм проскочил несколько однотипных дворов, пока не вышел на знакомую улицу. С каждым днём в городе оставалось всё меньше мест, которые он не знал бы досконально. Из-за проблем с деньгами ему всегда приходилось передвигаться пешком, и это давало свои плоды: в каких-то местах он срезал, перелезая через забор, а где-то перебегал дорогу в неположенном месте, зная, что полиция там никогда не патрулирует. Прорицатели оплачивали его услуги, но этого едва хватало на то, чтобы снимать квартиру и покупать еду.

Рэм с грустью подумал, что был даже рад попрощаться с Аней. Хоть они давно работали в паре, она к нему относилась как-то странно. С осторожностью. Другие коллеги постоянно проводили время вместе, становились друзьями. Они же с Аней пересекались только на заданиях. Стоило Рэму предложить сходить в кино, как у неё тут же находилась отговорка и куча срочных дел. Будто она боялась быть рядом.

Рэм её не винил. Одна из сильнейших прорицательниц имела свои представления о плохом и хорошем. И вор, по её мнению, хорошим быть никак не мог. Аня редко об этом говорила, но Рэм чувствовал, что каждую секунду его в чём-то подозревают, постоянно задерживают на нём взгляд, выискивая подвох. Иногда он и сам задумывался: не просто же так лучшая прорицательница города думает о нём плохо? Может быть, она заглянула в будущее и увидела какой-то ужасный поступок? Все люди с даром были убеждены, что судьбу не обмануть. Рэм и сам всё больше начинал верить в это.

Солнце потихоньку заходило за пятиэтажки. Рэм взглянул на часы и прибавил шаг – нужно успеть!

Люди торопились с работы, толпились на остановках. Рэм привычно оглядывал их карманы. Профессиональный взгляд выхватывал то, на что никто другой не обратил бы внимания: где-то сумка приоткрыта сильнее, чем обычно, у кого-то в заднем кармане лежит скомканная купюра. Вот девушка смотрит в телефон и не подозревает, что из её мешковатой ветровки легко вытащить торчащие ключи от квартиры. Рэм улыбнулся. В век новых технологий воровать было проще простого. Каждый то уткнётся в телефон, забыв о сумке, то отвлечётся на рекламные баннеры. У таких людей можно было хоть трусы стащить, они и не заметили бы.

Проходя очередную остановку, он притормозил. Мальчишка, школьник, шёл с полураскрытым рюкзаком. Молния застёгнута не до конца – как раз хватит, чтобы руку засунуть. Рэм подошёл. Молния взвизгнула. Школьник испуганно обернулся.

– Застёгивай рюкзак, воришек полно, – хмуро предупредил Рэм.

По поводу своей «профессии» Рэм не обольщался. Хоть он сейчас и работал на прорицателей «во благо человечества», он всё равно оставался вором. Его наняли, как иногда нанимают медвежатников для взлома сложных замков, но от клейма преступника не избавился. А что с этим поделаешь? Ничего другого Рэм не умел.

Взглянул на часы – осталось три минуты. Он ускорился, почти переходя на бег. Заволновался. Вдруг опоздает? Вдруг она закончит раньше?

Он пришёл как раз во время звонка. Длинное двухэтажное здание никогда не молчало: из одного окна доносился ритм барабанов, из другого – несмелые гаммы на фортепиано. Больше всего Рэм любил третье окно слева. Там занимались трубачи. Играли они какой-то лёгкий джаз, что на фоне скучной академичной музыки звучало необычно и притягательно. Рэм часто приходил пораньше, чтобы постоять у окна и послушать бесплатный концерт.

Сейчас на это не осталось времени. Из дверей музыкальной школы уже выходили учащиеся. Рэм сразу увидел ту, кого искал.

Аккуратная светлая коса до пояса. Строгий школьный чёрно-белый костюм. В руках – футляр для скрипки. Рэм последовал за девушкой. Заговорить прямо у музыкальной школы нельзя, их могли увидеть. Рэм шёл следом, зная, что каждый шаг отнимает лишнюю секунду общения, но правило нельзя нарушать. Ради её же блага.

Девушка с футляром завернула за угол магазина. Рэм обернулся. Похоже, никто их не преследовал. Можно действовать!

Он пробежал несколько метров, сокращая расстояние.

– Эй, подожди!

Девушка об ернулась. Рэм поймал её взгляд – удивлённый, даже слегка напуганный.

Не узнала. Уже сорок девятый раз не узнала. Рэм мысленно поставил галочку: скоро будет юбилей их незнакомства.

– Ты мне? – спросила она.

Рэм до боли прикусил язык. Жест незаметный со стороны, но зато помогал успокоить мысли. Каждый раз видеть, что близкий человек не узнаёт тебя, – кто бы мог подумать, что такое возможно?

– Давай я угадаю, как тебя зовут, а ты за это разрешить проводить тебя до дома? – Рэм через силу улыбнулся. Девушка ответила тем же.

– Ты не угадаешь!

– Я всё же попробую. Василиса? – Он протянул руку, чтобы взять футляр со скрипкой.

Каждая их встреча начиналась с одинаковых фраз. Понадобилось несколько неудачных попыток, прежде чем Рэм нашёл ключик к ней. Просто так разговаривать с незнакомцем она отказывалась.

– Как ты узнал? – недоумевала Василиса. – Следил за мной?

– Я видел тебя в соседнем классе. Я занимаюсь фортепиано, – в который раз соврал Рэм. Всё равно завтра она не сможет это проверить. Как только они попрощаются у подъезда, Василиса вновь забудет его.

За примерной девочкой в костюме пряталась бывшая прорицательница. Василисе нелегко давался дар – она была из тех редких видящих, кто не просто искал омены, а видел события куда более масштабные. Она исправно сообщала обо всём начальству, умоляя, чтобы они вмешались, но постоянно получала отказы. Чаще всего это касалось других городов и даже стран, и почти всегда эти ужасы всё-таки случались – хотя при желании Шеф мог бы этому помешать.

Однажды Василиса увидела аварию, в которой должны были погибнуть шестеро, на этот раз трагедии суждено было случиться в её городе. Но Василисе запретили вмешиваться. Рэм нашёл её заплаканной, сжимающей в руках футляр со скрипкой. Они разговаривали весь вечер, он пытался её успокоить и найти какие-то оправдания для начальства. Что они больше знают, что, может, в этой катастрофе погибнет новый Гитлер, что всех в мире не спасти, даже если очень хочется… В итоге правильных слов Рэм так и не нашёл. Зато помог Василисе сам: разыскал по её описанию водителя, виновника грядущей аварии, стащил у него ключи от машины и выбросил их в ближайшую урну. Такая мелочь помогла изменить будущее, и главное – сделать Василису счастливой.

Всё это осталось в далёком прошлом. Теперь Рэм вглядывался в её глаза и пытался найти отблеск воспоминаний. Хотя бы намёк, что где-то в глубине души она его помнит. Каждый раз – стена, словно белый шум из телевизора. Только серьги в виде скрипичных ключей издевательски болтались при движениях головы. Если спросить Василису, откуда у неё такие серьги, она лишь задумчиво пожмёт плечами. Рэм ради этого украшения перерыл половину города.

Василиса совершила ошибку, и по приказу Шефа ей стёрли воспоминания. Так было лучше для всех, даже Рэм с этим согласился: лучше так, чем попасть в ряды воронов. Теперь Василиса даже не подозревала, что у неё есть дар и что больше года жизни она была настоящей прорицательницей.

Рэму обещали, что она забудет только про поиск оменов и про то, что когда-то могла видеть будущее. Но что-то пошло не по плану. Василиса не помнила Рэма и всех, с кем успела подружиться за время работы. К ней пытались приходить, знакомиться заново, но всё зря – она быстро забывала всё, что связано с прорицателями.

– Странно, я никогда не видела тебя в той группе. Мой дом недалеко, можешь и проводить, раз угадал имя.