Король должен умереть. Книга третья

Бармен хлопнул по стойке ладонью и ушел на кухню обсуждать событие с поварами. Из-за неплотно прикрытой двери стали доноситься гортанные восклицания с преобладанием сочных местных ругательств. Фархианцы, которые в общем-то оказались мало затронуты событиями последних лет, перетряхнувшими всю Империю, оказывается, очень близко к сердцу воспринимали события, отдаленные от них тысячами парсеков.

Засмотревшись на экран, Арт совершенно упустил момент, когда он оказался за столом не один. Напротив него, оскалившись во все тридцать восемь острых треугольных зубов, сидел генар-рептилоид по имени Рурх.

На столе перед выращенным Иглессами мутантом-убийцей лежал ганзерский плазменник, переведенный в режим стрельбы одиночными. Чешуйчатая ладонь генара небрежно накрывала рукоять, касаясь пальцем спускового контура. Ствол плазменника смотрел в грудь Арта.

– Убери «Жало», – приказал генар, желтыми глазами указывая на спрятанный под столом излучатель.

– Ччерка с два, – сказал Арт. – Не раньше, чем ты уберешь свою плазму.

Рептилоид раздраженно зашипел. У них с Артом не вышло стать друзьями еще во время визита капитана в кочующую крепость «Аларт».

– Рурх, – произнес невыразительный голос из-за спины генара. – Я думаю, тебе стоит подождать меня за соседним столиком. Я уверен, капитан не станет причинять мне вреда. Я же могу рассчитывать на ваше благоразумие, капитан? Мы с вами сейчас на одной стороне.

– Не уверен насчет одной стороны, – сказал Арт. – Но причинять тебе вред, действительно, в мои планы не входило. Мы собирались побеседовать.

Не сводя вертикальных зрачков с капитана, Рурх освободил место и пересел за соседний стол. Арт не успел заметить, когда он забрал со стола плазменник и убрал его в скрытую кобуру. Теперь, когда оружия не было видно, генар в своих широких шортах и рубашке в тон его пурпурному головному гребню превратился в совершенно обычное для Фархи зрелище.

Его спутник, усевшийся вместо Рурха напротив Арта, как и капитан, носил на лице неприметную маску Вольто и тоже был одет, как турист на отдыхе. Ганзерскую татуировку на запястье он скрыл под белым платком, намотанным, как у заправского гонщика на водных глайдерах.

– Рад нашей новой встрече, капитан, – сказал Баст Второй Тьер, с пунктуальностью истинного расчетчика появившийся ровно в девять часов. – Готов немедленно приступить к запланированной беседе.

История шестьдесят седьмая. Встреча на Фархе

– Во время нашей последней встречи, Баст, ты сказал, что узнаю правду о Рексеме, – начал Арктурианин. – Я узнал. Еще ты сказал, что у меня появятся вопросы, ответы на которые смогут дать Искатели. Вопросы появились.

Он сделал паузу, вглядываясь в неподвижное лицо ганзера, и тот уточнил:

– Означают ли твои слова, капитан, что ты готов к встрече к Игрейн?

– Давай не будем торопиться. Есть такие вопросы, на который, я уверен, ты сможешь ответить и сам. Почему я так важен для капитана “Атланта”? Зачем она так упорно пытается со мной встретиться?

Он не ожидал, что посланник ведьмы ответит немедленно:

– Грааль.

– Грааль? – переспросил Арт. – Но какая связь…

– Боюсь, слишком сложная для человека с неакселерированными нейронами, – сказал Баст. – Но попробую объяснить так, чтобы ты понял.

Арт покосился на сидящего за спиной ганзера Рурха и отложил на потом мысль хорошенько приложиться кулаком к подбородку бывшего навигатора.

– Напомню тебе, капитан, что такое энтропия. Основатели определяли ее, как вероятность наступления какого-либо макроскопического состояния. В изучении энтропии для них крылся ключ ко множеству тайн Вселенной, в частности природы времени и причин возникновения жизни.

– Давай ближе к теме, – сухо сказал Арт. – Причем здесь Основатели?

Баст взял из подставки салфетку, смял и протянул над столом повернутую кверху ладонь с лежащей на ней бумажным комком.

– Сейчас я переверну ладонь, – произнес ганзер. – Высокая вероятность того, что притяжение Фархи заставит салфетку упасть на стол, а не взмыть вверх, позволяет тебе безошибочно предсказать ее поведение.

Комок мягко приземлился в центр стола.

– Для машинного разума или такого, как я, генара-расчетчика, вооруженных Алгоритмами Аннун, продуктом увлечения Основателей энтропией, становится возможным делать гораздо более комплексные предсказания. Например, предвидеть комбинации карт в джаксе или флюктуации гравитационных полей в гипере.

Ганзер щелчком отправил салфетку в сторону Арта.

– Сознания-гештальты и артефакты, подобные тому, что ты добыл в запретной системе, просчитывают макроскопические состояния на годы вперед. Так Ковен и Игрейн, которые очень давно и безуспешно ищут Грааль, определили, что ты, Арктурианин, значимо влияешь на вероятность положительного исхода поисков.

– Ты мог подбросить салфетку, вместо того, чтобы уронить, – Арт хмыкнул и смахнул комок на пол. – Мне трудно поверить в то, что человеческие поступки просчитываются так же, как физические процессы.

– Свобода воли, – Баст кивнул. – В спорах, которые ведутся тысячи лет, вокруг утверждения, что движение каждого атома детерминировано и предсказуемо, это далеко не новый аргумент. Если хочешь знать мое мнение…

– Не хочу, – перебил ганзера Арт.

“Вы все ошиблись, – думал он, – Искатели, ведьмы, древние сверхразумные амальгамы, уверенные, что владеете ключами к будущему. Ваши надежды сгорели вместе с Криптой Пустоши”.

Однако он не спешил сообщать посланнику Игрейн, что Грааль отныне (и по вине Арта) недосягаем. Пока капитан “Атланта” думает, что беглый повстанец будет ей полезен, он сможет извлечь пользу из такого неожиданного союза. По крайней мере обзавестись желанными козырями для переговоров с Сестрами Аннун о судьбе Анны.

– Чего вы добиваетесь, Искатели? – спросил капитан. – Зачем вам Грааль?

– Ожидаемый вопрос, – Баст кивнул. – Теперь, когда ты снова побывал в Рексеме и видел хранилище образцов, ты знаешь об экспериментах Сестер, их контроле над человечеством и о дельта-вирусе. Ты, как и мы преисполнен негодованием. Как и ты, мы хотим положить конец незримой власти Ковена. Доступ к Основному Кодексу и через него ко всем существующим Криптам необходим, чтобы на равных сражаться с Сестрами и их союзниками.

– Ты что-то путаешь. Я не собирался бороться с Ковеном, – Арт криво усмехнулся. – Из меня вышел так себе бунтарь.

– Ты прав, – согласился ганзер. – Я неверно употребил настоящее время. В твоем случае решение вступить в борьбу будет с высокой степенью вероятности принято в будущем. На горизонте в пять стандартных лет я оцениваю эту вероятность в восемьдесят два с половиной процента.

На горизонте в пять стандартных лет Арт собирался забраться так далеко, как только можно за пределы Империи в дикий космос. Осесть там с Гвин на одной из минимально обитаемых забытых колоний. Промышлять охотой за палеотеком и, как в старые добрые времена, торговлей. А еще нарожать детей, которые унаследуют от него и Гвин полный иммунитет к дельта-вирусу.

И никакая ведьма никогда не заберет их у него в уплату ччерковой тальи.

– Последний вопрос тебе, Баст, – сказал капитан, не желая начинать спор о своих намерениях. – Где моя сестра, Илина? Если ты соврешь, что она ждет меня на “Атланте”, я уйду. Обманешь как-то иначе, я узнаю и отправлю тебя к Рогатой. Никакой Рурх тебя не убережет.

– В настоящий момент ложь контрпродуктивна. Илина находится в храмовом мире Сестер Аннун, который называется Модрон.

Невозмутимое лицо расчетчика не менялось в течение всего разговора. Если он лгал сейчас, то делал это так же искусно, как блефовал за столом в казино “Золотая рука”.

– Модрон… первый раз о таком слышу, – капитан поморщился. – Ты прямо сейчас его выдумал?

– Модрон реален так же, как и Рексем, – сказал ганзер. – И максимально защищен от проникновения. Проникнуть на него, пожалуй, будет не проще, чем в аномалию-жеоду. Ты не сможешь это сделать без помощи Игрейн, капитан.

– Полагаю, сейчас ты скажешь, что доказательства существования Модрона и присутствия на нем Илины я получу на борту “Атланта”, – процедил Арт.

– Видишь, – похвалил его Баст. – Ты тоже успешно предсказываешь будущее. У нас гораздо больше общего, чем ты готов признать, Арктурианин.

Можно было все-таки стукнуть ганзера, проявляющего неожиданные способности к сарказму. После чего подвергнуться несмертельной, но болезненной и унизительной экзекуции от руки рептилоидного телохранителя. Можно было просто встать и уйти, Арт почти не сомневался, что Баст и Рурх ему не будут мешать. Лгал ли ганзер о мотивах Игрейн или свихнувшаяся ведьма на самом деле верила, что Арт приведет ее к Граалю, в любом случае, похоже, для ее посланников он был неприкосновенен.

Уйти и лишиться единственной нити, которая могла привести его к сестре. Потерять надежду приобрести информацию для сделки со Старшими Сестрами. А еще Арт неохотно признался себе, что пусть он не был пока готов ввязаться в очередную войну, пусть он ни на согнитский милль не верил в чистые мотивы Искателей – ему хотелось поговорить с кем-то, кто ненавидел ведьм хотя бы вполовину, как человек, знавший правду о Рексеме.

– Ладно, Баст, – сказал Арктурианин. – Я встречусь с Игрейн.

Баст Второй Тьер улыбнулся, и это было едва ли не самое странное зрелище в жизни Арта. Как будто невидимые пальцы тянули уголки его губ в стороны и вверх, пока не обнажились зубы. Капитан видел дроидов, которые, улыбаясь, выглядели более естественно.

– Прекрасно, – сказал ганзер. – Считаю, за это нужно выпить. Алкоголь на меня не действует, но я ценю ритуальные жесты. В конце концов, что, как не повседневные ритуалы, делает нас людьми, согласен?

– Эй, дружище! – крикнул Арт бармену, который минут пять как вернулся за стойку и к привычному протиранию бокалов. – Два «Вателинских бархата»!

Рурх косо взглянул на капитана, и тот в ответ по-ганзерски показал ему разведенный указательный и средний палец. «Ччерка с два я буду с тобой пить, ящерица», – подумал он.

Несколько минут спустя бармен принес коктейли. Арт отметил неожиданную любезность, в «Счастливой волне» заказы забирали у стойки. Видимо, заработанные на необычном клиенте деньги пробудили у аборигена нехарактерное для фархианцев рвение.

Баст поднял стакан.

– Тост. За наше сотрудничество, – и добавил, как истинный ганзер: – И пусть Аннун дарует нам спокойный гипер.

Они выпили. С первого же глотка Арта порадовал улучшившийся вкус коктейля. Определенно, он влиял на бармена «Волны» исключительно благотворно.

– Куда летим? – спросил он Баста. – И на чем?

– Для начала в Лебединую Гавань, – ответил ганзер. – Комендант крепости «Аларт» собирается прибыть туда инкогнито. Некоторое время назад у нас с ней состоялся откровенный разговор, в ходе которого она очень настаивала на вашей встрече и дальнейшем совместном путешествии. Учитывая риск для жизни, который нес за собой мой отказ, мне пришлось согласиться.

Арт надолго припал к своему стакану. Он испытывал одновременно смесь радости, нежности и волнения. Гвин была готова рискнуть всем: своим положением и жизнью, чтобы оказаться рядом с ним.

– Насчет корабля, – продолжал Баст. – Тебе будет приятно узнать, что это хорошо знакомое тебе судно. Когда ты летал на нем, оно носило имя «Эйгир». Сохранять старое имя и коды транспондера было бы небезопасно, поэтому сейчас корабль называется «Беглец». Мне это кажется немного вызывающим, но переубедить коменданта не удалось. Корабль – это ее подарок.

«Она выполнила обещание», – подумал капитан, пьяный от «Бархата» и любви, как подросток, – Гвин вернула мне “Эйгир”».

– В качестве еще одного члена команды к нам присоединится Тристан, – сказал Баст. – Когда комендант, несмотря на мои возражения, сообщила ему о предстоящем путешествии, он немедленно вызвался вас сопровождать. Даже прервал ради этого собственный медовый месяц.

Теперь капитана затопило горячее чувство признательности к веселому гиганту.

– Что же касается конечной цели нашего путешествия…

– Здравствуй, Арктурианин.

– А? – спросил Арт, глядя на Баста.

Знакомый голос, который он слышал, принадлежал не ганзеру.

– В чем дело, капитан? – спросил Баст. – У тебя многократно участился пульс. Что-то случилось?

– Голос, – сказал Арт. – Голос старика. Ты его слышишь?

– Нет, – ответил ганзер, внимательно глядя на Арта. – Я ничего не слышу. Что он говорит?

Речь Баста как будто отодвинулась на задний план. Померкли все остальные звуки. Теперь Арт слышал только человека, которого не было в «Счастливой волне».

– Здравствуй, Арктурианин, – сказал Ульфин каэр Градаук.

История шестьдесят восьмая. Долг патриция

– РНК-письмо Иглессов не лучший способ связи для старых друзей, – произнес голос бывшего Наместника Градаука, нынешнего Канцлера Империи, который слышал только Арт. – Но едва ли в ближайшее время у нас появится возможность встретиться лично.

Арт почувствовал, как все его тело обмякло. Ноги стали ватными. Хуже того, он полностью лишился дара речи и ничего не мог ответить Басту. Не мог предупредить, крикнуть, что его одурманили.

– Сейчас ты испытываешь небольшое недомогание, – продолжал Ульфин. – Не волнуйся. Затронуты только твой двигательный и речевой аппарат. Для того, что случится дальше, мне важно, чтобы ты находился в ясном сознании. Все понимал и все чувствовал. Твое субъективное восприятие времени сейчас изменится, чтобы те, кто находятся сейчас рядом, ничего не успели понять.

Капитан попытался хотя бы моргнуть и так отправить послание ганзеру. Нейроны бывшего расчетчика акселерированы. Возможно, увидев, как веки Арта передают древний, как человечество, сигнал бедствия, он начнет действовать.

Но он не мог даже моргать.

– Признаться, я боролся с соблазном подмешать яд к белковому носителю информации, – сказал каэр Градаук. – Что-нибудь действенное, вроде сока вателинской лозы. Им травят изменников Империи, таких как отец твоего друга Ланса. Но потом я решил, что яд для тебя будет слишком просто.

Арт видел, как мучительно медленно приоткрывается рот Баста, рождая бесконечно протяжный звук. «Чтоооооо», – тянул начало своего вопроса ганзер, и капитан мысленно кричал ему: «Это ловушка!».

– Ты можешь подумать, что я говорю с тобой только ради злорадства, – сказал пэр Ульфин. – Признаюсь, лет триста назад это было бы правдой. В молодости я часто тратил время на пустые жесты. Но сейчас оно слишком дорого. Мне столько предстоит сделать теперь, когда Империя стоит на пороге великих перемен. И ты, Арктурианин, всего лишь недоразумение, ничтожная запятая на странице учебника новой истории. Мне следовало забыть о тебе в ту секунду, когда Вран санкционировал твою ликвидацию. Генерал груб и прямолинеен, как и полагается военному, но эффективен. Его люди отправили бы тебя к Аннун, а я вернулся бы к реализации грандиозного плана, возникшего у меня задолго до твоего рождения.

Канцлер вздохнул.

– Но я не смог так поступить, пока есть неоконченное дело и невыполненное обещание. Помнишь сообщение, которое мой генар передал тебе перед отлетом с Градаука?

Арт помнил. «Деньги и время, много времени и много денег, и даже тайны Сестер Аннун перестанут быть тайнами», – сказал тогда Наместник.

– Мой отец учил меня, что нет ничего выше долга патриция, Арктурианин. И я прожил мою жизнь, не оставляя за собой долгов. Так вышло, что волей судеб ты оказался моим кредитором. Я говорю о награде, которую я обещал тебе за выполнение твоей миссии. Я сказал, что найду твою сестру. И я это сделал.

Наружное время едва-едва ускорилось. Баст, который не услышал ответа на свой вопрос, всмотрелся в немигающие глаза Арта. Со скоростью, доступной только расчетчику, он все понял и начал привставать. Одна его рука потянулась к спрятанному оружию, второй он подавал сигнал подобравшемуся генару. Арт ощутил робкое прикосновение надежды.

– В настоящий момент ты, должно быть, уже знаешь, что твою сестру против воли удерживают на храмовой планете Модрон. Это один из изначальных миров ведьм, планета, закрытая для обычных гиперпереходов. Даже останься ты сегодня жив, для тебя не существовало бы способа освободить Илину. По сравнению с Модроном Рексем – это открытая для посещения детская площадка.

Надежда умерла не родившись. Баст согнулся и медленно изверг на стол струю крови изо рта. Вот в его стакане точно был быстродействующий яд. Бармен-отравитель извлек из-под стойки плазменный карабин и направил его на Рурха. Судя по тому, что для Арта убийца двигался почти с нормальной скоростью, реальная быстрота его движений была просто запредельной.

– Я бы мог сказать, что мое обещание на этом выполнено, и дать моим посланникам закончить начатое, – Ульфин каэр Градаук тихо засмеялся в ушах Арта. – Но у меня есть для тебя кое-что еще. Будем считать это набежавшими процентами по долгу.

Столь же необычайно проворно Рурх отпрыгнул вбок, выхватывая плазменник. Они выстрелили одновременно. Заряд, выпущенный рептилоидом, испарил верхнюю половину тела лжебармена. Стол, за которым сидел генар, разлетелся на пылающие куски, не причинив ему вреда. Острая щепка чиркнула Арктурианина по лбу, но боли он не почувствовал.

Из распахнувшейся двери на кухню выскочили двое в поварских халатах. С их лицами творилось что-то странное, они плыли, как будто тающий воск. В руках у них были скорострельные лучевики, и в сочетании с защитными аурами это давало им качественный перевес над генаром. Вспышки выстрелов на время лишили Арта зрения.

К сожалению, голос Канцлера Ульфина все еще оставался с ним.

– Я узнал о твоей сестре все, Арктурианин. Девочки по имени Илина больше нет. Она исчезла, когда при переходе с Камланна пропал титан «Атлант» с капитаном Игрейн. Несколько лет спустя в Храме на Тейране появилась воспитанница по имени Анна.

«Нет!!!» – в своих мыслях Арт пытался кричать, пытался заглушить слова Ульфина.

– Анна проявила экстраординарные способности для своих лет. Вскоре ее отобрали как кандидата в будущие настоятельницы. После серии тестов, подтвердивших ее пригодность для будущего слияния с машинным разумом, Сестры синтезировали ее клон, как предписывают протоколы Ковена. Еще в период создания первых гештальтов было установлено, что идентичные близнецы гораздо лучше переносят слияние, образовывая новую бинарную сверхличность.

«Нет. Нет. Нет».

– С помощью Анны Искатели добрались и до ее клона. Так в рядах будущих Старших Сестер появились два самых глубоко законспирированных агента отступницы Игрейн. Вернее будет сказать – гештальта, чьим прокси была Игрейн. Я думаю, того самого гештальт-разума, который когда-то, возможно, еще в Темные Века, откололся от Ковена и создал Искателей.

Ульфин каэр Градаук снова вздохнул.

– О, единственное, о чем я сейчас сожалею, что не могу видеть твое лицо, мой дорогой Арктурианин. Позволь мне помочь побыстрее пройти стадии отрицания и торга. Юный возраст прелестной Анны, которая очаровала тебя на Икарусе, объясняется временем, проведенным ею в высоких слоях гипера. Пока она путешествовала на титанах, для нее проходили месяцы, а для тебя годы. Физически твоя единоутробная старшая сестра теперь младше тебя.

«Наше время – это время Аннун, – вспомнил Арт слова Анны. – Она дарит его нам. Если ты захочешь, я разделю его с тобой».

– Однако ее разум, о, ее разум намного, намного старше. Ты ведь хорошо представляешь, как работает погружение, да? Именно в нем, в виртуальной среде Сестры проходят свое основное обучение. Они тратят субъективные десятилетия, чтобы постигнуть утраченные знания, накопленные Ковеном. А еще, как ты догадываешься, овладеть искусством манипуляции и обольщения.

«Ты лжешь, тварь. Лжешь», – повторял Арт про себя. Но с каждым словом Анна всплывала перед его глазами, и в ее интонациях, в движениях, даже в улыбке он узнавал Илину.

– Неудивительно, что она так легко тебя соблазнила. Не будем гадать о причинах. Извращенный разум Сестер выше нашего понимания. Я бы поставил на то, что ей это приказала сделать Игрейн, которая определила для тебя место в своих замыслах. Этот маленький безобидный инцест должен был привязать тебя к Искателям, сделать покорным инструментом.

Ульфин хмыкнул.

– Во всем случившемся для меня есть одна загадка. Во время вашей миссии в запретной системе Анна решила предать свою наставницу. Благодаря твоей сестре вам удалось бежать от «Атланта». И позже она снова пришла тебе на выручку, сопроводила в Рексем, помогла справиться с Тэтрой. Что это, как не любовь? Ты, наверное, считаешь себя счастливчиком, избранником Аннун, да, Арктурианин?

Нет, Арт совсем так не считал.

– Жаль, что Рогатая Мать так переменчива, – с наигранным сочувствием произнес Ульфин. – После вашей эскапады в Рексеме вмешались Старшие Сестры. Они перехватили непокорных беглянок, перебрали их память посекундно и разоблачили в них агентов Игрейн. Ты можешь представить, насколько болезненной эта процедура была для бедных девочек. Тяжелее всего пришлось той из них, что была беременна. Предполагаю, что от тебя.

Все еще ослепший от выстрелов Арт почувствовал себя так, как если бы на Фархе внезапно наступила невесомость. Все помещение закрутилось вокруг него, и накатила дурнота.

– К счастью, ребенок выжил, – сказал Канцлер. – Как и обе Сестры. Их отправили на Модрон. Мои агенты утверждают, что они все еще живы, но никто ведь на самом деле не знает, что происходит на Модроне. За всю историю планеты на ее поверхности ни разу не побывал посторонний. И не побывает.

После небольшой паузы Ульфин каэр Градаук добавил:

– Вот и вся история, Арктурианин. Мой долг тебе полностью оплачен. Наслаждайся новоприобретенным знанием все время, которое тебе осталось. Оставляю тебя наедине с моими кардаутскими доппельгангерами. Мне, веришь или нет, все равно, что они с тобой сделают.

Бесплотный голос стал стихать, как будто старик с лицом хищной черепахи уходил все дальше и дальше.

– Генары, как обычные люди, получают удовольствие от простых убийств и пыток, – донеслось совсем уже издалека. – Я разрешил им развлекаться с тобой, как они хотят. Мои же удовольствия несколько сложнее. Сегодня ты стал источником одного из самых тонких. Спасибо, что дал мне почувствовать себя на триста лет моложе. И прощай.

Ульфин умолк. С ним стихли и звуки схватки.

Когда зрение вернулось к Арту, он увидел, как умирает Рурх. Генар полз к его ногам, оставляя за собой широкую полосу красно-зеленой крови. Рептилье лицо комкала человеческая гримаса сильнейшего страдания.

– Вс-се, – выдохнул телохранитель Баста и обмяк на полу. – Сс-дохли, кузены.

Двое, как их назвал Ульфин, доппельгангеров, генаров-оборотней, лежали недалеко от сгоревшей стойки. Выглядели они гораздо сквернее и гораздо мертвее, чем Рурх.

– Сс-жег им щиты, – рептилоид ощерился в зубастой усмешке. – Был при себе добрый палеотек. Жаль, ус-спели во мне дырок наковырять. Гшшшшец, как же больно.

– Лежи спокойно, – сказал Арт, нагибаясь над Рурхом. – У меня на гидроскутере есть аптечка, сейчас принесу.

– Не надо, – генар несколько раз высунул и спрятал раздвоенный язык. – Мне хана, чоппо. С-спекся. Пус-стое.

Он поворочался и со стоном повернулся на бок.

– Вот, держи, – сказал он и протянул Арту свой комм-браслет. – Здес-сь коды дос-ступа к кораблю. С-стоянка на ос-строве Роза Ветров. Хозяин сс-казал защищать тебя. Сс-сказал, что ты должен выжить. Живи, клоп. Живи.

Он больше не смотрел на Арта. Издавая мучительные болезненные звуки, Рурх пополз к мертвому Басту Второму Тьер. Лег рядом, свернулся калачиком и прижался чешуйчатым лбом к неподвижной руке ганзера. Через минуту генар затих.

Арт быстро обыскал мертвецов. Он не нашел ничего интересного или полезного, кроме толстой пачки пластиковых империалов у Баста и запасных батарей, подходящих к «Когтю», у одного из оборотней. От неизвестного «доброго палеотека», которым рептилоид обнулил убийцам щиты, осталась только сгоревшая оболочка из перекрученных черных завитков. Она лежала на полу недалеко от трупа бармена-двойника.

Настоящего бармена и двух поваров Арт нашел на кухне. Их без лишнего шума оглушили наркодротиками, раздели и потом зарезали. Посланники Ульфина опережали его на один шаг и, если бы не желание патриция растоптать врага перед смертью, вполне вероятно, добились бы успеха.

Радоваться своему чудесному спасению у Арта пока не получалось. Он едва смог загнать куда-то на задворки сознания мысли об Илине, нет, ччерк побери, Анне. Пэр Ульфин все же отчасти добился своего. Он его уничтожил. Тот мозаичный человек, которого Арт по кусочкам собрал после Гаргаунта, сегодня перестал существовать.

Новому еще только предстояло родиться.

Не тратя больше времени, капитан выскочил из «Счастливой волны». Возле одной из свай, на которых стоял бар, на тихой волне покачивался скоростной гидроскутер Арта. Спускаясь по железной лесенке, капитан размышлял, куда ему отправиться.