Тесная связь

Вернулся к Веронике и присел на корточки перед ней. Она была белее стены и тряслась, как в лихорадке. Лекс разжал ее пальцы и забрал нож.

– Что случилось? – мягко спросил.

Вероника в голос разрыдалась.

– Иди сюда, – Лекс сел на пол, облокотился о стену и привлек ее к себе. Вероника вцепилась в его куртку и спрятала лицо, вздрагивая всем телом. Лекс молча гладил ее по спине, дожидаясь, пока она немного успокоится.

– Там кто-то был, – сквозь спазм в горле выговорила Вероника.

– Я так и понял. Он ломился внутрь? – уточнил Лекс. Вероника закивала, вытирая слезы ладонью.

– Сейчас там точно никого нет. Я и здесь. Все будет хорошо, – Лекс прижал ее голову к своей груди и с силой смежил веки, усмиряя свою собственную тревогу. Отпустил ее и хотел подняться на ноги. – Посмотрю, что он там делал с дверью.

Вероника обхватила его двумя руками.

– Я не уйду, обещаю. Только взгляну и вернусь.

Вероника помотала головой, сжимая крепче руки. Лекс вздохнул и, перехватив ее одной рукой, оперся второй о пол и поднялся.

– Хорошо, идем вместе.

Вероника так и сидела у Лекса на руках, пока он рассматривал царапины на свежей краске.

– Долго бы он так ковырял ее, – заметил он, закрывая дверь. – Тут отмычка нужна, а не отвертка. Ты видела, кто это был? Лицо, одежда?

Вероника быстро замотала головой. Лекс в очередной раз тяжело вздохнул.

– Ты понимаешь, что мне сложно тебе помочь, когда ты ничего не говоришь?

Вероника молчала, опустив голову. Проклятье.

– Собирайся, мы уезжаем.

Она явно что-то видела. И, судя по ее состоянию, это было ей хорошо знакомо. И опять же, это был не грабитель. Ночной гость прекрасно понимал, что он не откроет дверь. Его цель была напугать, показать, что он знает, где она живет и что она делает. Только вот чего он добивается? Вероника упорно молчала, и Лекс не видел полной картины; не мог даже понять, в каком направлении смотреть. Поэтому посмотрел на Веронику и втайне порадовался, что она будет под присмотром. Под его присмотром.

– Я хочу съездить за город, – внезапно сказала Вероника. Лекс не ожидал такого в три часа ночи.

– Сейчас??

– Нет, конечно, уже поздно. Завтра, если можно.

– Завтра хоть куда поедем. Сейчас я хочу домой. Срочно.

Лекс был весь мокрый в пуховике, но снять его не мог, потому как не надел даже футболку. Поэтому варился в нем, как улитка в своем панцире.

– Вам нехорошо? – спросила Вероника, заметив, что он покраснел.

– Мне бы холодной воды, и побольше, – ответил Лекс, въезжая в ворота. – Приехали. Иди в дом. Открыто.

Вероника стояла перед небольшим двухэтажным каменным особняком. Все окна, кроме одного, были темны. К дому вела дорожка, выложенная каменными плитами, которая оканчивалась у ступеней. Вероника кивнула на освещенное окно второго этажа и шепотом спросила:

– Там кто-то есть?

– Там никого нет. Это моя спальня. Я спешил, – Лекс взял ее сумку и широкими шагами направился к двери.

– Понятно, – пробормотала Вероника и побежала следом.

Лекс скинул ботинки, поставил сумку, бросил ключи на тумбу и направился на второй этаж, на ходу расстегивая куртку.

– Я скоро, – послышался его голос откуда-то сверху.

Вероника тоже разулась, повесила пальто, заперла дверь на ключ и оставила его в замке, повернув так, чтобы его нельзя было вытолкнуть с другой стороны. Прошлась по огромной, как вся ее квартира, гостиной, в центре которой стояли напротив друг друга два огромных угловых дивана. Между ними был невысокий столик, на котором высились стопки книг. «Я бы хотела почитать вместе с ним. Сюда бы еще поставить торшер, и выключить основной свет», – подумала Вероника, проводя ладонью по верхней книге. Вдоль стены стоял ряд мягких стульев, на противоположной от входа стене висел телевизор. Под ним в стену был вмонтирован внушительный электрокамин, а на полке сверху стоял открытый ноутбук. «Не хватает белой шкуры перед камином. Классика», – мелькнула мысль. Вероника улыбнулась своим мыслям и свернула в коридор перед лестницей на второй этаж.

Как она и предполагала, там находилась кухня. В серых тонах, сверкающая плиткой и оборудованная всевозможной техникой. Просторная, как раз для Лекса, чтобы ему не было тесно. Вероника вспомнила, как Лекс варил кофе в тесной кухоньке Насти, и подумала, что здесь он точно не натыкается каждый раз на столы. Очень хотелось бы увидеть, как он управляется со всеми этими приборами.

– Есть хочешь?

Вероника схватилась за стол.

– Неужели так обязательно подкрадываться? – возмутилась она и обернулась. И засмеялась. Лекс принял душ и его черные волосы свисали мокрыми прядями. В спортивных брюках, безразмерной футболке и босиком – он совсем не походил на главного редактора крупной типографии.

– Я учел твои пожелания, – Лекс растянул футболку. – Не смущать. Так что насчет еды?

– Нет, спасибо. Есть мне точно не хочется. Если можно – душ и спать. Я жутко устала.

– Идем, покажу тебе комнату, – Лекс потянул ее на второй этаж, захватив сумку с вещами.

На втором этаже были только спальни. Лекс распахнул одну из дверей.

– Недавно здесь убирались. Если не нравится – найдем другую.

– Нет-нет, – быстро сказала Вероника. – Все хорошо. Лекс, не переживайте вы так. У вас замечательный дом.

– Я пойду тогда. Если что – я буду в дальней комнате. Спокойной ночи, – Лекс тихо прикрыл за собой дверь. И тут же открыл. – И еще. Не выходи из дома до утра. Я отпущу собак на ночь.

Лекс долго не мог уснуть, стрелка часов подползла к пяти. Думал о Веронике, о том, что она недоговаривает. Об Алексе и его целях. О поездке, которую придумал Дима. И когда, наконец, глаза начали закрываться, пронзительный вопль нарушил тишину. «О Господи». Лекс скатился с кровати и понесся по коридору. Распахнул дверь и влетел в комнату. Остановился у кровати Вероники, озираясь по сторонам.

Она спала. Но ее лицо жалобно скривилось, и из-под закрытых век скатывались слезы. Она часто задышала, выгнулась и опять закричала. Лекс, не долго думая, забрался к ней на кровать и обхватил руками, шепча:

– Тихо, тихо.

Вероника начала отбиваться. Такого Лекс не ожидал и получил кулаком по скуле. Он поймал ее руки и слегка встряхнул:

– Посыпайся. Вероника, слышишь? Давай, просыпайся.

– Отпустите меня! – закричала она, дергая руками. – Пожалуйста, не надо!

У Лекса разрывалось сердце от ее плача, он скривился, как от боли и еще раз ее встряхнул. Вероника открыла глаза, всматриваясь невидящим взглядом в лицо Лексу. Лекс включил торшер. Вероника зажмурилась и уткнулась носом в Лекса. Лекс почувствовал, как ее дыхание шевелит волоски на его груди и подумал, что мог бы так сидеть вечно. Спустя пару секунд Вероника пробормотала, не поднимая головы:

– Вы голый.

– Неправда, – возразил Лекс, пытаясь не рассмеяться. – Я в шортах.

– Мм, – непонятно, что это должно было означать. – Вы обещали меня не смущать.

– Ну извини, недосуг было искать парадный пиджак, когда ты кричала на весь дом. Может, все-таки поделишься?

– Это было давно. Я бы не хотела вспоминать, – Вероника прижалась щекой к теплой коже, под которой выпирали грудные мышцы, как к подушке, и блаженно зажмурилась.

– Ты это даже не забыла, судя по тому, как спишь, – возразил Лекс, глядя на ее макушку и пытаясь взять себя в руки. – Вероника, я волнуюсь. – Прозвучало двусмысленно, и Лекс поморщился. – Переживаю за тебя.

– Я знаю. Спасибо вам.

– Благодарность твоя мне точно не нужна, – резко ответил Лекс, вспомнив Дмитрия и его идею-фикс. – Обойдусь.

– Ну и ладно, – Вероника обхватила его руками и улеглась удобнее. – Вы же не уйдете?

Что???

Она просто взяла и уснула. На нем, как на подушке. С ума сойти. Лекс полулежал, облокотившись на спинку кровати, и не мог сообразить, как он оказался в такой ситуации. Потом медленно сполз вниз, переложил ее голову себе на плечо и обнял. Прижался губами к волосам. Вероника уткнулась носом ему в шею, вызвав мурашки по телу.

«Спи, придурок», – сказал себе Лекс и закрыл глаза.

18

Яркий солнечный луч упорно светил ей в лицо. Ника натянула на себя одеяло, пытаясь продлить сон, но он рассеялся за долю секунды, оставив лишь необычные ощущения. Сознание медленно возвращалось вместе с памятью, и Ника тайком взглянула на соседнюю подушку. Лекс уже ушел. Она застонала и закрыла лицо руками. Мало того, что разбудила его среди ночи и заставила ехать к ней через полгорода, так еще потом и устроила истерику, вцепилась как клещ и уснула на нем. Стыд-то какой. А он еще и раздетый был, а она его лапала без стеснения. «Позор мне», – подумала Ника, свесив ноги на пол. Посмотрела на смятые простыни и покраснела. Потом посмотрела на тяжелые темно-синие шторы, практически полностью закрывающие стену вместе с окном. На луч солнца. На часы на столике.

«О нет! Почти двенадцать. Я опоздала на работу!» Самокопание и угрызения совести отошли на второй план. Надо срочно позвонить хоть кому-нибудь и объяснить, что она просто проспала. Ника схватила смартфон и с удивлением увидела, что ее никто и не искал. Ни одного звонка за утро. Странно это. Ника позвонила Насте. Абонент недоступен. Степе – недоступен.

Ника ухитрилась собраться за десять минут и выбежала из комнаты. Слетела вниз по лестнице и завернула в кухню, услышав сигнал тостера.

Лекс что-то колдовал, стоя у плиты. Носком босой ноги поддел нижнюю дверцу шкафа, достал тарелки и вытащил поджаренный хлеб из тостера. Выключил плиту, с верхней полки достал кружки.

«Мужчина на кухне. На это можно смотреть вечно» – Ника прислонилась боком к стене, стараясь не обнаружить себя и не спугнуть Лекса. Но его плечи уже напряглись, и он чуть повернул голову.

– Привет.

– Лекс. – И как он понял, что она стоит в дверях? – Время двенадцать часов. Почему мы не на работе?

Лекс налил кофе и поставил на стол. Туда же отправил тарелку с тостами, тарелки с омлетом и салат.

– Потому что мы проспали. – Отодвинул стул и кивнул на него: – Падай. А чего ты так разоделась? Это не официальный прием, всего лишь завтрак.

– Издеваетесь?

– Вполне серьезно. Обычный завтрак. Если хочешь что-то другое – скажи, посмотрю, что можно сделать.

Ника не могла поверить, что этот человек не понимает элементарных вещей.

– Я не могу просто так прогулять работу, – начала она, уперев руки в бока. – Нужно написать какую-то бумажку, либо позвонить хотя бы, предупредить. У наших телефоны вне зоны доступа.

– Да, знаю. У них собрание, они отель выбирают, – Лекс открыто улыбался, глядя на попытки Ники выглядеть сурово.

– Позвоните директору.

– Позвонил.

– Что?

– Вероника, успокойся и сядь за стол. Я всем позвонил и всех предупредил. Ты не прогуливаешь работу, ты плохо себя чувствуешь и лежишь в кровати. Дима с пониманием отнесся. Хотел сам тебе звонить, но я отговорил.

Так просто. Проснулся, решил вопросы и дал ей поспать. Приготовил завтрак и спокойно выслушал все возмущения. И кажется страшно довольным.

– И чему вы улыбаетесь?

– Ты маленький колючий еж. Ешь.

Ника сбросила с плеча сумку и села на предложенный стул. Лекс сел напротив и подал ей вилку, подмигнул и принялся за еду. Ника медленно пережевывала каждый кусочек, смотрела на его сильный пальцы, ловко орудующие вилкой, и думала, что есть что-то очень интимное в таком завтраке на двоих.

– Почему вы все это делаете для меня?

– Потому что ты мне дорога, – спокойно ответил Лекс, будто это должно быть вполне очевидно для Ники.

Ника с трудом проглотила кусок и отложила вилку.

– Что вы имеете в виду?

– Только то, что я сказал, – Лекс откинулся на спинку стула и прямо посмотрел Нике в глаза. – Я переживаю за тебя, у меня постоянная идея-фикс, что ты попадешь в какую-нибудь передрягу, и поэтому по вечерам я слоняюсь под твоим домом. Мне хочется делать тебя счастливой. Я безумно рад, когда ты смеешься и мне плохо, когда ты плачешь. Мне нравятся твои глаза, твои волосы, и даже то, как ты возмущаешься. Я до жути хочу тебя поцеловать, но боюсь, ты решишь, что я второй директор. Я бы сказал, что люблю тебя, но ты же не поверишь.

Ника покраснела, потом побледнела и вообще не знала, куда себя деть.

– Я подозревал, что будет такая реакция, – ровным тоном заметил Лекс, и только быстро бьющаяся жилка на шее выдавала его состояние. – Поэтому молчал. Вероника, это ни к чему тебя не обязывает. Мои чувства – только мои проблемы. Просто раз уж ты спросила, я подумал, что лучше тебе знать, чтобы ничего себе не придумывать лишнего. Услышала – и забудь, – Лекс невесело усмехнулся и, собрав тарелки, сложил в раковину. – Я приберу здесь.

Лекс повернулся спиной к ней и открыл воду, споласкивая посуду. Ника собирала мысли в кучу и не могла поверить тому, что только что услышала. Этот великолепный мужчина ее любит? Ее, со всем ее причудами, временами неадекватным поведением, странной стрижкой и привычкой бросаться под колеса машинам? Подняла глаза на спину Лекса. Это было похоже на исполнение заветного желания.

Ника поднялась со стул, подошла к Лексу и обняла его со спины, сцепив пальцы на плоском животе. Прижалась лбом к его лопаткам. Лекс замер и выдохнул, опустив руки.

– Я поверю, – прошептала Ника. – Скажите мне.

Он мгновенно обернулся, обхватил Нику руками, крепко прижав ее голову к своей груди, и поднял голову вверх, зажмурившись.

– Я люблю тебя, малыш.

Ника счастливо рассмеялась и подняла голову.

– Теперь можете меня поцеловать.

Лекс опустил взгляд на ее лицо и провел пальцем по ее губам. Подхватил за талию и усадил на стол, отодвинув посуду. Обхватил руками лицо, легко прикоснулся своими губами. Ника резко вдохнула, и Лекс углубил поцелуй, обхватив ее затылок. Ника схватилась за его плечи и прижалась сильнее, еле слышно застонав. «Готова целоваться с ним вечно».

Лекс тяжело дышал, будто пробежал стометровку за десять секунд, собрав всевозможные награды. Он разорвал поцелуй и опустил голову, поставив руки на стол по обе стороны от Ники. Ника наконец, сделала то, о чем давно мечтала: запустила руки в волосы Лекса, перебирая угольные пряди. И удивленно заметила:

– Они такие мягкие.

Лекс хмыкнул, не поднимая головы:

– Думала, что будут как проволока?

Ника покачала головой и потянулась закрутить кран, из которого продолжала литься вода.

– И что теперь?

– Ничего. Теперь ты знаешь о моих чувствах. Я знаю, что ты знаешь и не против.

– И нам надо будет… ну… – Ника покраснела. – Вы захотите спать вместе?

Лекс уставился на нее. Потом вздохнул и покачал головой.

– Нам ничего не надо будет делать. Это не обязанность и не необходимость. Ты будешь делать только то, что хочешь сама. – И добавил, изогнув бровь: – Мне кажется, ты была совсем не против спать вместе?

– Это другое! – вскричала Ника. – Мне было страшно.

– Да никто и не сомневается, – рассмеялся Лекс. – Вероника.

– Да?

– Я почти не спал ночь, я сидел сначала у твоей кровати, потом в кровати. Ты видела меня без одежды, мы даже спали вместе. Только что мы целовались. Как считаешь, мы уже достаточно хорошо знакомы, чтобы перейти на «ты»?

Ника расхохоталась.

– Я постараюсь, но это будет сложно, привычка, – Ника развела руками. – Лекс.

– Да?

– Почему Вероника, а не Ника?

– Брату в детстве подарили собаку. Крайне отвратительная псина была. Постоянно лезла мне в мою кровать грязная, шастала по столам и бесконечно лаяла. Ее звали Ника. У меня язык не поворачивается называть тебя так. – Лекс развел руками, пародируя Нику. – Ну что, поедем?

– Куда?

– За город. Ты хотела туда съездить.

«Мне нужно попросить прощения. За Лекса».

Пошел мокрый снег, покрывая стекла Hyundai плотной ледяной коркой, с которой с трудом справлялись стеклоочистители. Лекс мрачно смотрел на дорогу и уже несколько раз порывался вернуться обратно, но вид Ники его останавливал. Она глубоко ушла в себя, не реагируя ни что вокруг происходящее. Она не заметила, что пошел снег, что перед машиной сплошная белая стена, что Лекс крепко сжимает руль и нервничает, когда Hyundai заносит на поворотах. Ника просто смотрела на сцепленные пальцы.

Завидев в просвете снежной пелены очертания деревьев, Лекс облегченно выдохнул. Еще бы обратно добраться без происшествий. Съехал на обочину и повернулся к Нике.

– Приехали.

Ника будто проснулась и удивленно оглядела засыпанные стекла.

– Снег пошел?

Лекс только поднял брови и вышел из машины. Его тут же облепил снег, покрыв голову шапкой и налипнув на ресницы. Лекс натянул шарф повыше, закрывая нос и, вытаскивая пригоршню подтаявшего снега из-за ворота пальто, пожалел, что не надел куртку с капюшоном. Посмотрел на едва заметную дорожку через поле, покрытую густой грязью вперемешку со снегом. Поморщился и заглянул в окно авто.

– Идем, погода что надо для прогулки.

Ника вышла из машины и задохнулась от порыва ледяного ветра в лицо. Лекс натянул ей на голову капюшон и пошел вперед к деревьям, утопая по щиколотку в грязи. Ника попрощалась с ботинками и прыгнула за ним. Схватила за рукав пальто, чтобы не отстать. Лекс снял ее ладошку с рукава, обхватил пальцами, согревая, и засунул в свой карман.

«Это так приятно», – думала Ника, шагая рядом с Лексом. – «Такой обычный жест, но мне кажется, он значит так много».

По уши измазавшись в грязи, Лекс и Ника добрели, наконец, под защиту деревьев. Здесь непогода не так свирепствовала, ветер не швырял комки мокрого снега в лицо и не застилал глаза. Лекс опустил шарф и окликнул Нику:

– Только давай сегодня без стрижек. Холодно, оставь хоть немного волос на голове.

Лекс так спокойно относится к ее причудам, подумала Ника. Другой бы уже кричал, что она ненормальная, что ее нужно лечить. А Лекс просто переводит ее неадекватные поступки в разряд совершенно нормальных. Будто грызть руки и обрезать волосы в лесу – это в порядке вещей, все постоянно так делают. Она показала глазами, что услышала. Присела около земляного холма и положила сверху расческу.

«У тебя были такие красивые волосы. Я хочу что-то принести тебе. Знаешь, Саша, мне кажется, что вчера кто-то хотел мне напомнить, что он знает про меня все. Я только не пойму, для чего он это делает. Может, это брат Лекса? Он такой странный. И Лекс его просто ненавидит. Ты знала Алекса? Алекс тоже терпеть не может Лекса, вполне возможно, что он пытается запугать меня». – Ника растерла в пальцах мокрую землю. – «Мне нужно тебе кое-что сказать. Так получилось, что мне нравится твой Лекс. И я ему тоже. И мне кажется иногда, что я забираю его у тебя, хотя это глупо. Ты мертва, а он жив. Но получается, что я пользуюсь тем, что ты умерла. Хотя, если бы мы не встретились, я бы не узнала ни тебя, ни Лекса. Все так запутано. Он единственный, с кем рядом мне спокойно. Прости меня. И прости за то, что так не смогла рассказать о тебе».

Ника поднялась и вытерла пальцы о куртку. Лекс стоял невдалеке и тоже о чем-то размышлял, судя по хмурому выражению на лице.

– Мы можем уходить, – сказала Ника, пряча руки в карманы.

– Я хочу, чтобы ты мне рассказала, что с тобой случилось в прошлом. Я уже весь на нервы изошел, пытаясь понять, от кого или чего тебя нужно защитить. Почему ты сюда постоянно приходишь? Что вы видели вместе? Где вы были вместе и что тебя с ней связывает. Эти люди, которые приходят к тебе домой уже как к себе – они тоже здесь замешаны? Что ты видишь во сне?

Ника открыла рот и сразу же закрыла. «Я не могу. Жалкая трусиха». И просто смотрела на него, кусая губу.

Лекс, поняв, что ничего не дождется, невесело усмехнулся:

– Не доверяешь все еще? Неприятно, конечно, но ладно. Я как-нибудь это переживу. Идем, пока дорога в каток не превратилась. Давай руку.

Ника с облегчением протянула Лексу дрожащую руку. Он взял ее и заглянул Нике в глаза.

– Ты чего трясешься? – подумал и добавил: – Думаешь, я буду злиться, что ли?

Ника кивнула. Лекс покачал головой и потащил ее за собой.

Домой доехали на удивление спокойно. Снег перешел в моросящий дождь, который тоже вскоре стих, оставив лужи на дорогах и далеко не зимнее настроение.

– Будто провел пару схваток в грязевых боях, – ворчал Лекс, скидывая пальто сразу на входе и кидая туда же ботинки. Оглядел Нику и засмеялся. – С тобой, видимо.

– Я вымою обувь, – предложила Ника.

– Если ты ждешь ответного жеста – то нет. Я не буду стирать пальто и куртку. Завтра отвезу в химчистку.

– Мужчины, – пробормотала Ника, доставая ведро и губку из шкафа.

– Что ты сказала? – крикнул Лекс, перегнувшись через перила второго этажа.

– Ничего.

Лекс хмыкнул, показывая, что он все слышал.

– Через час идем в тренажерку. Поторопись. Посмотрим, на что ты способна.

«Я сейчас способна только упасть на кровать». Ника совсем забыла, что выпросила у Лекса тренировки. За час нужно успеть отскрести всю грязь с четырех ботинок, с себя и хотя бы съесть кусочек хлеба. Посмотрела на ботинки и застонала:

– Сегодня?

– Ты сама вызвалась, – напомнил Лекс, спускаясь с полотенцем на кухню.

– Кто-то шел в душ, кажется, а пришел к холодильнику, – огрызнулась Ника и пошла за водой.

Лекс прижал руку ко лбу и театрально закатил глаза. Она умудрялась вообще никак к нему не обращаться. Ни на «вы», ни на «ты».

19

Через час Ника в спортивной форме ждала Лекса в гостиной, перебирая книги на столике.

– Идем?

Ника обернулась к Лексу, держа в руках томик.

– Классика? Вот бы не подумала.

– А что подумала бы?

– Детективы, боевики, фэнтези.

Лекс усмехнулся и прошел к двери около камина. Ника вернула книгу на место и догнала Лекса у камина. Лекс пропустил ее в небольшой каменный коридор, в конце которого была еще одна дверь. Ника непроизвольно оглянулась в поисках факела.

– Тайные проходы, как в средневековом замке, – полушепотом произнесла Ника. – Там в конце – пыточная?

– Можно и так сказать. Сегодня – ты жертва. – Лекс дотронулся до стены, и стены подсветились мягким светом. Лекс подтолкнул Нику вперед. – Иди.

Следующая дверь вела в небольшое помещение, почти полностью занятое бассейном. Верхнее освещение отсутствовало, бассейн освещался по контуру чаши подводными светильниками, оставляя остальное пространство в полутьме. И Ника на краткий миг будто прикоснулась к чему-то неизведанному; затаив дыхание, осторожно коснулась поверхности воды.

– Это прекрасно, – прошептала и оглянулась на Лекса. В его глазах было что-то такое дикое, первобытное, что она так и замерла с рукой, опущенной в воду, не в силах отвести взгляд. Лекс сделал шаг к ней, потом остановился и потряс головой.

– Зал за той дверью. Как насмотришься – приходи, – прозвучало довольно резко. Лекс быстрым шагом покинул бассейн.

Ника проводила его взглядом и села на бортик, не доверяя своим дрожащим коленкам. И где-то глубоко ощущая одновременно облегчение и сожаление. Этот его взгляд. Если бы он не вернул контроль над собой, он бы накинулся на нее прямо здесь, Ника была уверена в этом. И скорее всего, она была бы не против. Услужливая фантазия тут же нарисовала голубой полумрак и Лекса в сверкающей воде, медленно стягивающего с себя футболку.

Ника дала себе вполне ощутимый подзатыльник, поднялась на ноги и поторопилась в тренажерку.

Лекс бегом пробежал через зал, влетел в душевую, открутил кран с ледяной водой и подставил под поток голову. Держать себя в узде и выглядеть абсолютно невозмутимым – довольно сложное занятие, когда Вероника постоянно рядом. Лекс почти молился, чтобы ночью она спала спокойно, и он мог остаться в своей комнате. Для этого ее нужно физически вымотать, чем он сейчас и займется.

– Все в порядке? – крикнула Ника, оглядывая зал в поисках Лекса.

– Норма, – Лекс вышел из душевой, вытирая голову полотенцем. Бросил полотенце на ближайший тренажер и спросил: – Пробежка для начала? Зал небольшой, пяти кругов хватит. Только беги не на скорость, а расслаблено, не напрягаясь. Выдох при каждом шаге. Давай.

Лекс побежал, показывая своим примером, какого бега он требует. Ника догнала его и побежала рядом. В полном молчании они завершили пять кругов. Ника тяжело дышала и покраснела. Лекс будто просто прошелся из гостиной на кухню.

– Дохлячка, – в устах Лекса это прозвучало так ласково, что Ника улыбнулась. Села на мат и согнулась, свесив руки.

– После бега лучше ходить. Медленно. Сразу останавливаться плохо. Вставай.

– Ну уж нет.

– Кто-то обещал не жаловаться? – Лекс протянул Нике бутылку воды.

Ника поднялась на ноги и минут пять медленно ходила по залу, рассматривая тренажеры.

«Давай же», – думал Лекс, наблюдая, как она морщится, подбирая слова. – «Тебе придется обратиться ко мне, если хочешь спросить».