Мосты судьбы

– Перестань! – процедил Му Хён, вскочив со стула. Охранник моментально оказался за его спиной, на что заключенный внимания не обратил. Он уже кричал, рвясь к перегородке: – Брось эту затею немедленно! Что за бумаги ты обнаружила?

– Я докажу, что проект был идеален! – торопливо говорила Мин Мэй, вклиниваясь между словами мужа и выкриками охранника. – Что он не содержал ни одной ошибки! Тебя выпустят, Хён, слышишь?

Его увели. Уволокли, скорее, под руки, а Му Хён старался зацепиться пятками за порог и все не отпускал ее взгляда, полного слез. Мин Мэй, оцепенев, смотрела на закрытую дверь и прислушивалась к отдаляющимся звукам, топоту. Смаргивая теплые капли, оттирая щеки, все ждала, что тот человек, что пропустил ее внутрь комнатушки, скажет хоть что-то, попеняет, что так растревожила заключенного, но охранник красноречиво открыл дверь, тем самым дав понять, что время для свидания вышло.

Садясь в машину, Мин Мэй пожалела, что не взяла с собой водителя. Потом вспомнила, что не могла его взять, иначе весь офис гудел бы, строя догадки. Не исключено, что слухи о встрече с преступником донеслись бы выше, до ушей президента ЮНИМ Групп, а в совете раздулся бы скандал с подачи склочного акционера Юн Кан Тэ, хватающегося за любую возможность очернить директора Сеульского офиса.

Сидела в машине, держась за руль. Руки дрожали сильно. И вовсе не реакция Му Хёна на ее работу была тому виной.

Потрясена. Убита видом мужа. Все то время, пока не видела его, жила в своем замкнутом мирке на трех человек: она, Юми и Му Хён, которого мысленно отправила в командировку и терпеливо ожидала его возвращения.

Оглушена, растерялась, поняв, что тот человек, которого увидела, ей незнаком. Не ощущалось близости, не хотелось броситься ему в объятия. Как одноклассник, с которым учились вместе, а потом разъехались, через много лет встретились и встали столбом, кроме приветствия и не зная, что спросить. Желая побыстрее распрощаться.

Задавалась вопросом, чем они занимались вместе? О чем беседовали или молчали? Не могла вспомнить ничего, кроме одного момента у Сеульской телебашни. Может, согласись он раньше на встречи, такого отчуждения не случилось бы.

Домой попала под самый вечер. И устало улыбнулась дочери, бегавшей по гостиной.

– Собралась куда-то?

– Мама, – Юми забавно сложила перед собой руки. Мин Мэй оглядела ее наряд, явно не предназначенный для домашнего отдыха. – С тобой работает Вон Джион? Высокий, каштановые волосы до ушей, глаза такие, как миндаль. А, – подняла палец вверх. – Точно, у него в ухе серьга гвоздиком.

Мин Мэй попыталась вспомнить уши инженера Вона.

– Возможно. Новенький. Они с товарищем из Кванджу приехали.

– Точно! – встрепенулась Юми. – С ним был его друг. Шин Рён. У него волосы черные, до воротника. И что-то с глазами, неестественно большие. И такой…

Этого Мин Мэй запомнила намного лучше.

– В чем дело? – спросила суховато.

– Они с братьями Джу дружат. И пригласили на ужин с ними. Сегодня. Можно?

Против воли Мин Мэй нахмурилась. Потом вспомнила свою просьбу, озвученную совсем недавно. Затем понаблюдала, как разочарованно Юми поджимает губы и отводит взгляд. Плечи сразу опустились, словно яркий пиджак вдруг налился тяжестью и придавил ее к полу.

– Понятно, – проговорила Юми.

– Недолго. И позвонишь мне, я заберу тебя, договорились?

Юми подумала, что ослышалась, недоверчиво мотнула головой.

– То есть…

– Иди, иди. Си У и Си Ву – как можно упустить такой шанс? – шутливо Мин Мэй сделала вид, что вот-вот взъерошит волосы, тщательно уложенные и подкрученные на концах. – За тобой заедут?

– Мы договорились встретиться у фонтана, – Юми поразилась тому, что мама знает имена ее кумиров. – Мама!

– Пусть напишут для меня что-нибудь в твоем блокнотике, – попросила Мин Мэй. Юми подхватилась с подлокотника дивана и помчалась к двери, а мать, глядя на нее, почувствовала себя древней старухой, одной из тех, что сидели в Сихве и грелись на солнышке, как растения. Ничего не желая и ни о чем не мечтая. Их жизнь замедлялась, и они знали об этом.

Сорок один, с тоской подумала Мин Мэй. Ей сорок один год. Еще так долго до конца, что же ей делать все то время? Заново привыкать к мужу?

* * *

Бар, в который Джион привел Юми, более походил на собрание одноклассников. Казалось, все друг друга знали, перекрикивались через головы, перебрасывались бутылками, стучали один другого по спине, если хотели что-то сказать, и вообще не соблюдали никакой субординации. Бармен, взрослый аджосси, смеялся, когда молодые парни звали его старым пнем и принимались спорить на равных.

Джион усмехнулся, глядя на ошеломленную девушку.

– Они там, – указал на столик у стены. Проходя мимо компаний, здоровался, жал руки, хлопал по плечам.

– До Юн! И ты здесь! – воскликнул здоровяку, под которым стул трещал.

– Вот, – здоровяк развел руками и чуть не смахнул со стола бутылки. – Отпуск, приехал посмотреть на этих оболтусов, – кивнул на братьев Джу. Юми заморгала и ею сразу заинтересовался: – А это кто?

Джион качнул головой.

– Фанатка. Как раз тех оболтусов, так что…

До Юн расхохотался. Точно обвал случился. И вернулся к своей компании.

Юми побоялась спросить, что это за место. Сжала телефон в кармане и начала думать о том, что зря согласилась идти.

– А господин Шин? – осмелилась спросить. Джион наклонил голову.

– Весь в работе. – Остановился перед столиком, толкнул ногой развалившегося Си У и тот быстро выпрямился. Его брат откинул назад волосы и блеснул глазами. Встал.

– Госпожа На? – поклонился, незаметно спихнул ноги брата на пол и отодвинул стул. – Вон Джион рассказывал о вас. Присядете? Что пить будете? Вы любите токпокки? Простите моего брата, репетировал всю ночь, теперь спит на ходу.

Си У, разобрав, что речь о нем, обиженно надул губы.

– Вот и нет! Госпожа На, у нас через месяц концерт, не хотите ли…

Юми, казалось, не дышала, садясь. Слушала, смотрела, внимала каждому слову. А Джион вспоминал этих же звезд в детском доме.

Как и надеялся, братья Джу свое дело сделали, очаровали На Юми и притушили всю ее недоверчивость. Теперь он не выглядел хвастуном в глазах девушки и мог рассчитывать на продолжение знакомства. Только вот у него самого что-то не складывалось. Как ни улыбался, как ни рисовался, не впечатлил дочку директора. Заинтересованность в себе обычно чувствовал, только не сейчас и не со стороны Юми. Аджума с кухни, казалось, смотрела на него с большей теплотой, чем его спутница.

– По-моему, она запала на тебя, – уведомил Рёна, возвратившись домой. Стоило тому выйти из ванной комнаты, как и огорошил товарища.

– Не говори ерунды, я не смотрел на нее вообще.

– Тебе и не нужно этого делать. Твое лицо…

Рён накрыл голову полотенцем и убрался обратно в ванную.

Вернулся.

– Директор Ли точно навещала мужа. Втайне. И ее поездка связана с чертежами. Голову дам на отсечение. Столько лет они не общались. То есть… Общалась только она, с той стороны все игнорировалось, а тут этот конкурс. И ты только вдумайся – за основу она взяла провальный мост! Вот только… пока я вижу, что расчеты идеальные. Тот, кто их делал – он гений.

– Рён…

– И все же… Что-то не так с этим проектом, – продолжил Рён, начиная наматывать круги по комнате. – Из-за него пересажали кучу народу, и… В тот вечер Санг Ши Ву отключился прежде, чем разболтал. Нужно выяснить.

– Прямо спросишь? – Джион сдался и принял факт, что ничего иного в мозгах товарища нет, кроме того моста. – Покажешь, что он тебя беспокоит? Так, что готов сидеть над разгадкой днями и ночами?

Рёна хватило только на шипение. С размаху свалился в кресло, схватил со стола бутылку пива. Повертел ее в руках, поставил обратно, не став открывать.

– Мы оба остались без семей, – отчаянно выдохнул. – Мы оба выросли среди чужих людей! В то время как могли бы… Могли бы… – царапнул ногтями обивку кресла. – И все из-за кого, хён? Нам… Всем сообщили, что виноваты два человека, архитектор и инженер. Но что я вижу??

– Что ты видишь? – обозлился Джион. – Что одна умная особа, отучившись, доработала чертежи? – Не заметил, как начал кричать. – Ты мог бы сделать то же самое, как и я! Да любой болван, имеющий хоть каплю мозгов и соображалки, зная, где ошибка, исправит ее!

Рёну не удалось сесть ровно, спина согнулась, как сломалась. Уронил голову на свои же колени, руки свесил до самого пола.

– Что же мне делать? – прошептал. – Что, хён? Направляясь сюда, я был твердо уверен, что месть станет сладкой. Но пока что она горчит так, что зубы сводит и горло перехватывает. А вдруг… Ли Мин Мэй ничего не правила? Вдруг это настоящие чертежи ее мужа, а в те, что были отданы следователям, кто-то влез?

Джион стиснул зубы.

– Мы будем делать то, что и задумали. Только герой у нас сменится. Раз эта девочка запала на тебя, то ты и станешь объектом ее обожания.

Рён крепко зажмурился. Убеждая себя, что сможет. Понял, к чему клонит друг.

– Я не смогу, – вырвалось у него сдавленно.

– Клубнику помнишь? – негромко спросил Джион. Додавливал безжалостно. – Я вот помню. Сколько упорства нужно, чтобы ее вырастить и не облажаться нигде?

* * *

Юми облегчила задачу, заявившись в офис после школы. Всех здесь знала, всем улыбалась. Даже начальник Чхон расцвел и тут же предложил что-нибудь вкусненькое. Идти за этим пришлось, само собой, первому подвернувшемуся под руку, а им оказался Рён, над монитором которого начальник нависал.

Джион скрыл довольную улыбку, а Рёну захотелось столкнуть его со стула. Но вместо этого вежливо показал, что уже несется в ближайший магазин, бесшумно отодвинул свой стул.

– Я с вами схожу, – предложила Юми.

Радость Джиона можно было начинать черпать с его лица большой ложкой.

– Расскажете мне по дороге, как познакомились с братьями Джу. Они упомянули, что вы давние товарищи, – попросила Юми.

– Госпожа На…

– Идемте, – Юми улыбнулась Рёну. Тому пришлось натянуть ответную улыбку. Хоть какую. И последовать за ней.

Не успели они подойти к лифту, как оказались в пределах видимости секретаря Пак.

– Юми, – одна из ее бровей указала на кабинет директора. Юми вздохнула.

– Шин Рён-щи, я недолго. Подождете?

Вид матери на работе вызывал у Юми благоговейное почтение. Она ей напоминала королеву, в присутствии которой нужно опустить голову и только отвечать «да». Смущала немного.

– Юми, почему ты здесь? – спросила Мин Мэй. – Из-за этого парня? Вон Джиона, с которым гулять ходила?

Спокойный вроде молодой человек, вежливый и работящий, как доложил начальник Чхон. Снимает квартиру в том же районе, что и она сама. Денег, должно быть, хватает.

– Мама. – Юми переменилась в лице. – Вообще-то… Нет. Вон Джион-щи веселый и… Но нет, конечно. Он мне не нравится. То есть…

– А кто нравится? – тихо спросила Мин Мэй.

– Его друг, – с готовностью ответила Юми. Мин Мэй быстро улыбнулась.

– Он талант, – выдала неожиданно для себя. – Не пропадет нигде. Начальник Чхон не нарадуется на нового сотрудника, говорит, за пятерых может работать.

Что заставило ее так быстро протараторить хвалу этому человеку, сама не поняла. Прикусила язык. Юми удивленно смотрела на нее.

– Э-э… – отреагировала, не зная, что и сказать.

– Все, иди. Мне работать нужно.

Юми постояла немного, пока мать шелестела бумагами.

– Мам, можно спросить? Почему секретарь Пак работает у тебя? По-моему, кроме нарядов и косметики ее мало что интересует.

– Пак Са На? – рассеянно отозвалась Мин Мэй. – Вводит народ в заблуждение. Она слишком умная. А в таком виде ее никто всерьез не воспринимает.

Выходя из кабинета, Юми глянула на Са На. Потом еще раз. Обернулась уже, заворачивая за угол: Са На невозмутимо жевала жвачку и накручивала на палец прядь волос.

Украдкой покосилась на идущего рядом мужчину и выбросила секретаря Пак из головы.

– Шин Рён-щи, – обратилась к нему. – Вы тоже из Кванджу?

Рён кивнул. Спохватившись, подтвердил вслух. Пропустил в лифт девушку, зашел сам, нажал на кнопку.

– Вон Джион-щи сказал, что вы все дружили в детстве. Жили в одном дворе?

– Вроде того, – уклончиво ответил Рён. – Госпожа На…

– Можно просто Юми, – ярко улыбнулась девушка, а Рён против воли засмотрелся на нее. Темные, сверкающие глаза, узенькое личико. Заподозрил бы ее в пластических операциях, вот только видел уже что-то похожее. Существуют такие черты у корейцев, точно знал.

– На Юми-щи, – послушно повторил.

– Юми, – настаивала его спутница. – Я много младше вас. Не смущайте меня, Шин Рён-щи.

– Не стану вас смущать, – смирился Рён. Лифт остановился, они вышли, собрали на себе множество любопытных взглядов. – Вы, насколько я понял, родом из Сеула?

Юми рассмеялась и покачала головой.

– Нет. То есть, отец отсюда, а мама с западного побережья. Мы там жили, пока я училась в средней школе. Старшую оканчиваю здесь. Маме предложили работу, поэтому мы переехали.

– Это вам еще три месяца и…

– Сеульский университет, – Юми засветилась, даже подпрыгнула. – Так хочется уже получить уведомление, что я прошла тесты!

Рён хмыкнул. По улице гулял легкий ветерок, приятно обдувал шею.

– Куда собираетесь?

– Как мама. Как папа. На архитектуру.

Ей показалось, или знакомый замолчал как-то иначе. Повеяло холодком. Он ускорил шаг. Поэтому, догнав его, Юми спросила прямо:

– Вам не по нраву эта специальность? Но ведь вы сами имеете такой диплом.

Рён приметил магазинчик и повернул к нему.

– Прошу прощения, Юми-щи. Просто я должен быть на работе, поэтому тороплюсь. Поймите, пожалуйста. – Помолчал, придержал дверь, сначала выпустив аджуму с пакетами, потом пропустив внутрь Юми. – Может… – Язык не поворачивался. – Может… – Прикрыл глаза. Ну не лежала у него душа совершенно к этой девушке, как бы красива она не была. – Вечером, после работы? Не против сходить фильм посмотреть? Мой друг отказался, а у меня два билета.

– С радостью! – удивленный взгляд Юми коснулся неподвижного лица Рёна, уставившегося на витрины: боялся, что ли, что откажет? А две молоденькие продавщицы, засуетившиеся при виде посетителя, заставили вздернуть подбородок. Интересно, слышали они, что ее пригласил в кино тот, об кого они стачивали глаза?

– Вот и отлично, – быстро выдохнул Рён. – Так, что из вкусненького вы хотите?

Набрав полные руки пакетов, они возвращались в офис. Юми – в мечтаниях, Рён в гробовом молчании. Поднявшись в кабинет, не успев сложить угощения на стол, получил сообщение от начальника, что его вызывает директор Ли. Юми села пить кофе.

Рён направился к директору. Взгляд секретаря Пак ему не понравился.

Постучав, услышал приглашение зайти. Посмотрел на директора Ли. Нахмурился.

– Что-то не так, инженер Шин? – осведомилась Мин Мэй.

– Простите… Нет, все в порядке. Вы звали? По поводу проекта…

– По поводу моей дочери, – прервала его Мин Мэй. Рён насторожился. – Буду с вами откровенна – она у меня одна. Я растила ее без отца. И Юми – все, что у меня есть. – Директор встала, двумя руками уперлась в бумаги на столе. – Инженер Шин, хочу сразу предупредить об играх и прочих неприятных вещах. Вы намного старше ее, поэтому думать должны именно вы.

– Я понял, директор Ли, – глухо отозвался Рён. Отвратительное ощущение, она вынуждала его оправдываться. И еще более ужасало то, что он сам хотел остаться в ее глазах чистым.

Мин Мэй села обратно. Она понимала, что это было слишком, но уж чересчур ярко сверкала Юми, того и гляди сгорит.

– Это все. Вы умный человек, я рада.

Рён прикусил губу. Бросил быстрый взгляд на директора. Узенькое лицо, вытянутое. Совсем как у Юми. Или Юми переняла ее черты.

Мин Мэй вздернула брови, заметив изучение.

– Простите, – поторопился сказать Рён и вышел из кабинета.

Весь горел, как факел, прижал к ушам ладони. Уронил руки, споткнувшись о прищур секретаря Пак. Находиться среди людей не мог, не сейчас. Ему нужно было успокоиться.

Мысль о раковине и воде отмел сразу, в тех местах происходила нескончаемая текучка, поэтому по лестнице поднялся выше, на крышу. Открыл дверь, зажмурился от ударившего в глаза солнца. Сделал шаг, другой. Различил шепот. Потом что-то вроде причмоков. Снова шепот. Что-то о коте.

– Есть кто-нибудь? – крикнул вдаль. Звуки прекратились. – О Господи… – Не жаждал узнавать, кто и чем тут занимался. – Я ушел! Продолжайте, пожалуйста!

И преувеличенно громко закрыл дверь. Все-таки раковина и вода.

В отделе по возвращении не оказалось половины состава.

– Жарко, – объяснил свой мокрый вид. Джион поднял глаза, опустил их. Видно было по нему, что не в духе. Джи Су увлеченно тыкал в телефон, пользуясь свободной минуткой.

– Секретарь Пак, – сказал так многозначительно, будто Рён должен был сразу прозреть.

– И что? – не понял Рён. Ши Ву закатил глаза. Джион сполз по стулу еще ниже и воткнул в уши наушники.

Вернувшись, начальник Чхон глянул на Рёна так, будто готов был его придушить, и только разница в весе его останавливала.

– Вот! – уронил перед ним на стол папку толщиной с кулак. – Изучи, и жду предложений по опорам. Не тяни, завтра-послезавтра чтобы было готово.

– Да, сонбэним, – обреченно ответил Рён. И кто только его дергал за язык по поводу кино; минус три часа времени.

5.

– Юми телефон обрывает. Но есть еще ее мать.

– Отстань.

– Все отлично, только нужно чуть ускориться.

– Утихни.

– Понятно, что сложно, но дочка вряд ли сорвется. Берись за мать. Ей без конца названивает кто-то, цветы эти по всему этажу… Как бы не увели…

– Заткнись, хён! – заорал Рён, приходя в бешенство. – Заткнись, понял? Со своими инструкциями и советами! Не могу избавиться от чувства, что живу в каком-то публичном доме, а ты – мой сутенер! С утра до вечера одно и то же… Только и думаешь, как бы выгоднее предложить меня. Исчезни!

Рён вскочил с кровати, зло рванул с себя застиранную майку, в которой спал. Разорвал, порезал нитками плечо. Зашипел. Джион наблюдал за актом агрессии, стоя на пороге.

– И куда ты?

– Не твое дело, – огрызнулся Рён. Зашвырнув в стену майку, ставшую уже тряпкой, натянул на себя свободный джемпер, джинсы. – Цветы, черт… Уйди с дороги!

Джион покачал головой. Начал волноваться, переступил так, чтобы закрыть проем.

– Не дури. Ночь. Темнотища, пьяные люди ходят. Беспомощные, заметь, а у тебя такой вид, что зашибешь кого-нибудь. Не хочу тебя искать в полицейском участке.

Плечо болело, подстегивая раздражение; Рён отпихнул Джиона с дороги и тот отлетел к стене. Набычился, оттолкнулся спиной, сжал кулаки.

– Предупреждаю…

Рён молча двигался к двери. Сунул ноги в кроссовки.

Завязывая шнурки, не ожидал, что на него запрыгнут сверху. Ткнулся подбородком в коврик, ободрал кожу. Растянулись оба.

– Слезь, – голос Рёна прозвучал почти мертво. – Я ударю. Я не шучу.

Джион придавил товарища сильнее. Прощупывал решимость? Не хотел отпускать, беспокоился? Разбираться Рён не стал. Оттолкнувшись руками, скинул Джиона, всадил ему локтем в живот и перевернулся сам. Сесть не успел, в лицо влетел кулак. Зацепил губу, потеплело. Резь пришла позже.

– Хён! – зарычал Рён, слизывая кровь. Джион смотрел исподлобья, всклокоченный, потирая ушибленный живот.

– Избив друг друга, мы ничего не решим! – выкрикнул он, на деле пугаясь того, что сотворил. – И, сам подумай, предполагалось, что эту роль исполню я! Ты хоть раз видел с моей стороны истерики по этому поводу? Нет? И не увидел бы! Но так вышло, что Юми я не интересен! План составляли вдвоем, да и ты был на все согласен, помнишь? Как сидели в темноте, в том детском доме? Помнишь?? Наши слезы, обещания еще не забыл? Так что ты ноешь теперь?

Смуглый Рён побелел как стена, пока Джион задыхался, перетряхивая его память. Не показал, насколько уязвлен словами, расшатан неопределенностью. Появилась тень сомнения на лице. Сделался вялым, поднял руку, уронил ее на колено.

– Они неплохие люди… – убито вымолвил. Так ли был прав тогда, в той темноте?

– Плохие, хорошие… – процедил Джион. – И мы плохими не были, а вон как вышло! Мой отец…

– Знаю, хён, – прошептал Рён, окончательно стихая. Утер струйку крови, стекающую по подбородку. – Знаю. Однако…

– Никто не заставляет тебя спать с ними! – Джион облизал пересохшие губы. Весь трусился, как эпилептик. Впервые у них случился разлад такого масштаба, вызвавший настоящую панику. А ведь знал, что Рён не подходит на роль соблазнителя: слишком глубоко вбиты в него моральные установки, и он отчаянно стремился избежать того, что им противоречило. Однако, вынудил его, а теперь не знал что делать; только уговаривать, наверное. – Намеков, слухов будет достаточно. Переругай их, перессорь. Ли Мин Мэй и На Му Хён до сих пор женаты, любят друг друга безумно. Неслась к нему среди рабочего дня через всю страну, только шины визжали. Так пусть он разочаруется в жене. Дочь возненавидит мать. Мы лишились семей, и я никак в толк не возьму, почему у того пса, который виноват во всем этом, она все еще есть?

Рён заторможенно ощупал голову, тогда Джион испугался еще сильнее. Того, что губой не обошлось. Но друг просто продрал пряди, вытащил на свет руки, испачканные в той же мере, что и минуту назад. Стало чуточку легче.

– Ты испортил мне джемпер.

На груди Рёна расплывались красные пятна, впитывались толстой пряжей. Странные кляксы уродливой формы. Будто не губу разбил другу, а зацепил сердце. Джион протянул руку, стараясь не смотреть на них.

– Вставай. Я постираю.

Рён прикрыл глаза и привалился к двери. Ноги распрямил, занял весь небольшой коридорчик. На поданную руку внимания не обратил, ушел в себя.

До чего он доковырялся в своих размышлениях, Джион так и не понял. Но бить его товарищ раздумал. Посидев так, тяжело поднялся, отряхнулся. Взялся за дверную ручку.

– Куда ты тащишься? – безнадежно скрипнул зубами Джион. Сунул руки в карманы штанов, уже не помышляя остановить Рёна силой.

– Подышу. Мне надо. Воздух и тишина. Никаких глупостей, вернусь скоро, не переживай.

Рён ушел из дома. В ночь, темную, как его самоуважение.

Ветер подхватил его сразу, как вышел на улицу, и потащил, подгоняя в спину, продувая насквозь одежду. Гудел проводами над головой, швырял горстями листьев, пытался оторвать его волосы. Рён брел куда-то, не разбирая дороги. Все думал, думал. То в одну сторону клонился, то в другую. Подбородок опух сбоку, трогать было больно, но упрямо вдавливал в него палец.

На секунду представил, как делает то, что ранее посоветовал Джиону: покупает билет в Кванджу и уезжает. Оставляет все как есть. Насладился глотком свободы. Которая мгновенно разбилась об обещание, данное хёну. Если б ситуация была безнадежна, так бы и поступил, но кое-что еще поддавалось пересмотру. Попробовать хотя бы обелить имя второго человека, упрятанного за решетку – это сделать он должен был. Получить доказательства того, что Мин Мэй подправила чертежи. Что проект принадлежал руке ее мужа, а никак не инженеру Вон У Раму, отцу Джиона. Спустя столько лет требовать нового рассмотрения дела было безумием, но они сделают это.

Вопреки опасениям Джиона пьяных толп не попадалось. Всего лишь один человек, с которым столкнулся в каком-то проулке, таком узком, что не разошлись в стороны.

Какой-то аджосси, вроде в своем уме, только грязный очень. Оглядев себя, Рён вздохнул: не слишком-то и отличался от дяденьки.

– Доброй ночи вам.

Старичок вытянул шею. Оживился. Подпрыгнул, а за спиной у него звякнуло стекло. Приглашение, что ли, подумал Рён.

– Не спится? – участливо спросил дяденька.

– Не спится, – подтвердил Рён.

– Есть хочешь?

Первым порывом стало отказаться; незнакомые дворы, незнакомый человек, ни фонаря, ни камер. Рён уже рот открыл, подыскивая слова. Тонкая пленочка на губе в тот момент опять лопнула.

Вытираясь рукавом джемпера, вспомнил вдруг себя, свое желание разделить с любой живой душой тоскливую темноту. К тому же, сколько шел, больше не встретил никого, даже кошки. Судя по всему, аджосси на самом деле не с кем было поесть. Или что там у него грохотало в сумке на спине.

– Почему бы и нет? – сказал. Не впервой ему сидеть под заборами, поджав под себя ноги, и жевать лапшу, сухую за неимением кипятка.

– Иди за мной.

Рён пошел. Куда – и сам не знал, старался только не потерять из виду шустрого дяденьку, прыгавшего то за один угол, то за другой. В итоге после получаса петляний остановились они у гаражей. Один в ряду светился изнутри полоской света, туда аджосси и двинулся. Поковырял ключом, проскрипел петлями, отворил створку, пригласил Рёна пройти внутрь.

– Холодно, – сказал, потер руки. – Включил бы обогреватель, только нет его у меня.