Развод в Новый год, или Ёлка из-под палки

Лея Кейн

Развод в Новый год, или Ёлка из-под палки

Глава 1. Ульяна

Я стою перед ним в майке на одно плечо и коротких шортах, за которые бабушка отходила бы меня по самому мягкому месту. Как раз за то, что оно не очень-то прикрыто. Держу в одной руке елочный шар, в другой – кружку с глинтвейном. Волосы собраны в небрежный пучок, ноги сунуты в вязаные гольфы с помпонами.

На весь дом гремит ритмичная музыка. В камине потрескивают дрова. С кухни тянется аромат яблок и корицы. А за окном хлопьями сыплет снег. Максимально уютная атмосфера в преддверии Нового года. За исключением его…

Голубые глаза под низкими бровями начинают дырявить меня невидимыми иглами. Губы в окружении ухоженной щетины сжимаются до размера тонкой полоски. На лбу углубляется вертикальная складка. Он в ярости, и это еще мягко сказано.

Высокий, впечатляюще крепкий и ледяной.

От одного лишь его взгляда я не могу пошевелиться.

И хотя нас разделяет половина просторного холла, ощущение, словно я в миллиметре от него. Задавленная его сосущей энергетикой, медленно превращаюсь в букашку.

– Ты кто? – со скрипучей безжалостностью обращается он ко мне.

Я аж дар речи теряю. До чего же колючие эти льдинки вместо глаз.

– Это вы кто? – все же смелею под легким градусом пряного напитка.

– Хозяин дома, – сурово и безапелляционно.

А вот это неожиданно.

Я хмурюсь, глядя на него скептически. На грабителя точно не похож. Уж слишком хорошо одет, и весь холл пахнет его дорогим парфюмом. Да и сумел же он как-то открыть ворота и парадную дверь, не активировав сигнализацию. Значит, имеет ключи.

– Судя по всему, – начинаю я искать объяснение произошедшему, – вас не известили. Видите ли, я арендовала этот дом у хозяйки. До третьего января, – уточняю сразу все свои права.

– А хозяйку не Олей зовут?

– Ольга Сергеевна.

Он вдруг усмехается. Дерзко и язвительно.

Ногой откатывает от себя чемодан на колесиках, достает из кармана заснеженного полупальто мобильник и выискивает чей-то номер.

Мы оба молча ждем, когда отзвучат нудные гудки, но на звонок никто так и не отвечает. Повторять дозвон он не намерен, поэтому опять переключается на меня.

– Договор аренды, – требует, не постеснявшись сделать призывающий жест пальцами, будто я просто обязана немедленно вложить в его руку документ.

И вот как теперь доказать, что я в самом деле арендовала этот крутой особняк на целых пять дней? Договора-то у меня нет! Неужели развод?

– Минутку. Я позвоню Ольге Сергеевне.

Возвращаюсь в гостиную, по пути оставив игрушку у наполовину наряженной елки, а кружку – на кофейном столике.

«Хозяин» следует за мной. Окидывает развешанные по дому гирлянды и венки раздраженным взглядом и, расстегнув полупальто, усаживается на диван. Ни разуваться, ни раздеваться он не собирается. Стискивает зубы и устало откидывается назад.

Чувствую себя не в своей тарелке. Похоже, хозяева аренду дома не согласовали, а мне теперь что делать? У меня же планы!

Набираю контакт «Ольга Особняк НГ» и слушаю монотонные гудки, после которых автоответчик предлагает мне оставить сообщение.

– Ерунда какая-то… – Настроение медленно сходит на нет.

Беру пульт и выключаю музыку, которая меня уже не спасет. От возникшей тишины аж закладывает уши.

Поднимаю глаза и вижу, что «хозяин» опять на меня пялится. Но теперь с нетерпением, когда же я освобожу помещение, забрав с собой все свое барахло.

– Слушайте, я в самом деле арендовала этот дом. Договор мы не заключали, потому что Ольга Сергеевна сдала его вдвое дешевле, чем сдаются аналогичные варианты…

– Сколько ты отвалила? – спрашивает почти сдержанно.

– Семьдесят пять тысяч.

Дергает уголком губ. Я и сама знаю, что за такой особняк в Новый год это сущие копейки.

– Говори свой номер, я переведу.

Вот так просто, как будто семь рублей.

– Почему вы мне тыкаете?! – наконец беру себя в руки и вспоминаю, что такое гордость и самоуважение. – Где доказательства, что вы хозяин дома? Может, вы бывший муж Ольги Сергеевны, и у вас сейчас бракоразводный процесс, при котором вы не имеете права тут находиться.

Теперь в его лице появляется интерес. Мажет по мне оттаявшими глазищами, и меня одолевает ощущение, словно по обнаженной коже ног он пробирается прямо под шорты, а потом – под майку.

Ежусь и скрещиваю руки на груди, тем самым закрывая от него свое энергетическое пространство. Хватит из меня душу высасывать, чертов вампир!

Он подается чуть вперед, вытаскивает из внутреннего кармана паспорт, из которого под ноги выпадают авиабилеты, и протягивает мне.

Не очень-то хочется совать нос в чужие личные данные, но он же сам предлагает.

Осторожно сделав шаг ближе, беру паспорт и открываю.

Градов Максим Сергеевич. Тридцать шесть лет. Штампов о браке и детях нет, а вот прописка здешняя.

– Выписку из ЕГРН показать? – спрашивает издевательски. – Олька – моя младшая сестра. Присматривает за домом, когда я в разъездах. Теперь вижу, что не только присматривает, но и неплохо наваривается. А я-то думаю, откуда тут иногда появляются странные вещи… – Снова переводит взгляд на елку.

– А где доказательства, что вы оба меня не разводите?

– Этого мало? – Кивает на свои брендовые часы.

– Не аргумент. Мало ли дураков вы вот так облапошили. Да и кредиты в наше время вещь повсеместная.

– С нынешними-то грабительскими процентами, – произносит с иронией. Этот точно в кредитах не нуждается. – Я предлагаю сейчас же вернуть тебе потраченные семьдесят пять штук. Хочешь, накину на такси. Даже на грузовое, чтобы эту мохнатую пальму с собой забрала. Диктуй номер, забирай бабки и, по-хорошему прошу, исчезни. Я не в настроении еще и с дураками сегодня разбираться.

– Это вы меня дурой назвали?

– Ты сама себя к дуракам приписала, – напоминает он.

– Грубиян, – не упускаю возможности отомстить за его фамильярность и называю свой номер телефона.

– Ульяна Вячеславовна Ка?

– Собственной персоной.

Реверанса его лишаю. Даже отворачиваюсь. Обидно, словно это он в мой дом вломился, а не я – в его.

Деньги получаю мгновенно, а осадочек все равно остается, аж в носу начинает печь. Дело-то не в них. Подумаешь, весь год премии откладывала и от отпуска ради компенсации отказалась, чтобы отметить Новый год незабываемо. Проблема в том, что праздничными выходными в этом роскошном особняке я хотела вдохнуть вторую жизнь в свой трещащий по швам брак. Надеялась, что кардинальная смена обстановки поможет нам с Ваней справиться с кризисом. Мы наметим новые цели и совместными усилиями будем к ним стремиться.

Сегодня я планировала нарядить дом, приготовить салаты, замариновать утку и рыбу. А завтра сходила бы в салон, написала бы Ване адрес, где жду его, сопроводив сообщение пикантным фото нового белья, и ждала бы его здесь во всеоружии. Пару дней мы уделили бы друг другу, а второго числа пригласили бы сюда друзей. С Ольгой Сергеевной, которая, к слову, оказалась мошенницей, все это было оговорено. Елку я поставила, кстати, тоже с ее позволения, но с условием убрать все ее следы перед отъездом. Теперь ясно, почему лжехозяйка просила, чтобы от нее ни единой иголочки не осталось. Дом-то, по сути, чужой.

– Давай-ка пакуй чемоданы, Ульяна Вячеславовна, – сухо и строго говорит Градов, поднимаясь с дивана. – Я в душ. Когда спущусь, чтобы духу твоего здесь не было…

Глава 2. Ульяна

Зараза.

Обиднее всего, что этой Ольге Сергеевне я теперь ничего не могу предъявить. Деньги мне вернули, а испорченное настроение и полетевшие к чертям планы никого не волнуют.

– И ты просто уйдешь? – возмущается Аглая, мелькая огуречной маской на экране смартфона.

– А что мне делать? Меня хоть и развели, но вряд ли этот Градов пойдет против сестры и отдаст ее под суд.

– Надо потребовать компенсацию!

– С кого? – вздыхаю, сгребая блестящие шары со столика в коробку. – Мне сейчас надо решить, как эту трехметровую громадину отсюда выволочь и куда вообще ее девать. Ее сюда четверо мужиков затаскивали.

– Продай ее хозяину. Все равно же ему придется где-то брать елку.

– Кажется, ему максимально плевать на Новый год. Наверное, ему тоже кто-то основательно подпортил настроение.

– Естественно! Он приезжает домой, а его встречает растрепанная и слегка пьяная квартирантка, – насмехается Аглая. – Хорошо, что не замоташка. Вот была бы история!

Мимо нее на костылях ковыляет Вадик и машет мне рукой, воруя кружочек огурца с ее лба и отправляя в рот.

Я морщусь. Иногда его одержимость Аглаей вызывает у меня восторг, а иногда – недоумение. Но все же ей с ним повезло, и он бы обязательно мне сейчас помог, если бы накануне не сломал ногу. Собственно, именно по этой причине наши изначальные планы съездить вместе на горнолыжную базу отменились, и мне пришлось экстренно искать другие варианты порадовать мужа.

– Уль, не майся дурью, – советует подруга, накладывая на лоб новый пластик. – Звони Ваньку, признавайся, как ты лоханулась, и пусть он помогает. В конце концов, мужик он или тряпка?

– Ты же знаешь, в последнее время мы и так ссоримся по каждому пустяку. Если он узнает, как меня развели, считай, Новый год окончательно испорчен. Попробую забронировать столик в ресторане и снять номер в крутом отеле. Хоть и маловероятно, что это осуществимо вечером тридцатого.

Нас прерывает зазвеневшая на весь дом сигнализация. От оглушающего писка закрываю уши ладонями.

Забеспокоившись, Аглая что-то спрашивает, но я ее уже не слышу. Пытаюсь понять, что происходит.

Если сейчас сюда настоящие воры вломятся, тогда я точно свой брак не спасу. Ваня ни за что не поверит, что я из-за собственной глупости оказалась в элитном особняке с незнакомцем в разгар ограбления. Сохраняю квитанции по коммуналке, но арендую дом без договора. Даже моя мама не поверит…

Градов сбегает по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. На нем только пена и полотенце вокруг бедер, которое он придерживает одной рукой в области паха.

– Что ты тут устроила?! – орет, пролетая мимо меня и оставляя на паркете мокрые следы.

Распахнув дверь кухни, исчезает в дымовой завесе.

Я закусываю губу. Моя вина. Как я про пирог-то забыла?!

Хозяин громко ругается и гремит, а я боюсь нос сунуть в кухню. Забравшись на диван и обняв колени, с замиранием сердца жду, когда отключится пожарная сигнализация.

– Твою мать! Глаза жжет! – продолжает рычать Градов под шум воды из крана.

В гостиную возвращается целиком и полностью взбешенным. Дышит часто, рвано. Жалит меня глазами, метающими молнии.

Жду, когда во всю глотку заорет, чтобы я убиралась вон. Язык от страха прилипает к небу. Меньше всего хочется услышать, что из-за моей стряпни теперь нужно делать ремонт на кухне, где одна столешница стоит как моя почка.

– Ты собралась? – цедит сквозь зубы.

А я, вместо того чтобы ответить, скольжу взглядом по его косым мышцам живота и сглатываю при виде выпирающего бугра. Это он в спокойном состоянии такой?

Блин, о чем я думаю?! Замужняя женщина!

Если бы в моем браке все было гладко, вряд ли меня привлекло бы в меру подкачанное мужское тело со слегка загорелой кожей и стекающими по ней каплями воды. Но так как секс с мужем с некоторых пор из нормы превратился в бонус, моя фантазия мгновенно разыгралась.

Кое-как оторвав глаза от Градова, тихо отвечаю:

– Еще не решила, как быть с елкой.

– Оставь адрес, завтра отправлю грузоперевозкой, – не предлагает, а ставит перед фактом. – У тебя пять минут.

И опять уходит. Домываться.

Едва поднимается на второй этаж, как я прикладываю похолодевшие пальцы к пылающим щекам и возвращаюсь к телефону. Оказывается, Аглая все это время была на связи и помалкивала.

– Улька, – шепчет она, выйдя на лоджию, чтобы Вадик не услышал, – ты видала, какое у него… ну, это… хозяйство? Охренеть. У меня аж трусики намокли. Вот еще бы полотенце снял, чтобы я могла тщательнее рассмотреть…

– Глаш, я ему только что дом чуть не сожгла. Никакое хозяйство я не разглядывала, – ворчу, делая максимально невозмутимый вид.

– Может, ну его, Ванька твоего? Ты погляди, какой мужик!

– Все, прекращай! Слышала же, он сказал мне выметаться. Не будем будить зверя. Позже перезвоню.

Не даю подруге продолжить обсуждение мужских прелестей, скинув звонок, и открываю приложение такси.

Из-за разбушевавшейся бури по всему городу многобалльные пробки. Стоимость проезда, как всегда, тут же взлетает до небес. Но выхода нет. Я хоть и сказала Ване, что переночую у Аглаи, Градов уже дважды дал четко понять, что коврик на пороге мне не выделит.

Вбиваю адрес, жму «Заказать» и жду, нервно грызя заусеницу. Никто не хочет ехать в пригород. Конечно, какой смысл, когда полно заказов в черте города!

Наконец, некто Зураб принимает заказ.

Я забираю вещички, которые успела принести в гостиную, и отправляюсь в гардероб, где стоят две мои нераспакованные сумки.

Надеваю сапоги, шубку, платок. Ключи оставляю на этажерке в холле. Со вздохом окидываю взглядом сверкающий особняк и выхожу на улицу.

Меня тут же сдувает с ног, и я шлепаюсь на попу. Везет, что на террасе уже приличный сугроб, смягчивший мое падение. А пока встаю, получаю уведомление, что таксист отказался от заказа. Приходится ждать еще, но никто не откликается.

Открываю другое приложение, пытаюсь вызвать машину там. Экран смартфона залепляет снегом. Скольжу по нему пальцами, вбивая адрес, но на этом судьба недостаточно надо мной насмехается. Как назло, садится батарея.

Мои губы дрожат в нервной улыбке. На ресницах растут капли растаявшего снега. Из-за бури от парадных дверей даже ворот не видно, так что до остановки мне не добраться. Единственный способ как-то отсюда уехать – это опять ломиться в дом и просить хозяина вызвать такси.

Подышав для храбрости, нажимаю кнопку звонка. Градов встречать незваных гостей не торопится. Но я не сдаюсь. Не моя вина, что его сестра – аферистка. Я тоже жертва, а не только он.

Нажимаю еще раз и держу палец подольше.

Хозяин появляется на пороге в тонких домашних брюках и майке. Влажные волосы небрежно падают на лоб, придавая его внешности дикой неряшливости.

– Я же сказал, елку завтра привезут, – говорит, не дав мне начать.

– Можете оставить себе. У меня телефон сел. Вызовите, пожалуйста, такси, – терплю его только потому, что нуждаюсь в помощи.

– Такси сюда не ходят, – вдруг сообщает он. – Только до въезда в микрорайон. Дорогу замело. Не факт, что до утра расчистят.

– И вы говорите об этом только сейчас?

– Я вообще не горю желанием с тобой болтать, – раздражается он, но хватает меня за шубку и заволакивает в холл. Достает из кармана мобильник, набирает номер и, не отрывая от меня глаз, улыбается невидимому собеседнику: – Здорово, Леха! Занят?.. Только прилетел… Да без базара. Давай выручай, братан. Горничную мою надо в город отвезти… – Его взгляд падает на мои руки. – Замужем.

Не знаю, от чего мне неприятнее: что он назвал меня своей горничной, или что его странный дружок интересуется моим семейным положением…

Нарочно приподнимаю пальцы так, чтобы обручальное кольцо было лучше видно.

– Не вопрос, – заканчивает он разговор.

– Ваш друг прилетит за мной на вертолете? – интересуюсь я не без ехидства.

– На квадрокоптере, – шутит Градов без тени улыбки. – Проклятье. Придется с вами ехать. Иначе к мужу ты вернешься, наставив ему рога. Леха – профессионал затаскивать в постель замужних кукол.

Глава 3. Ульяна

Упомянутый Леха, который профессионал затаскивать в постель замужних кукол, является спасать меня только через час. Так что мне хватает времени возненавидеть этот особняк и его неразговорчивого хозяина, усердно делающего вид, что я ему абсолютно безразлична.

Пока я торчу в холле, каждые двадцать секунд проверяя уровень заряда батареи, он лежит на диване в гостиной и скроллит содержимое своего телефона. Пару раз ему кто-то звонит, но он игнорирует. Не скидывает, но и не отвечает. Ждет, когда абоненту надоест слушать гудки, и продолжает убивать время в интернете.

Гостеприимность в нем так и не просыпается.

Зато Леха оказывается тем еще болтуном. С порога разряжает атмосферу.

Присвистнув, скользит по мне довольным взглядом и лыбится:

– Потапова?

– Свиридов? – у меня глаза лезут на лоб.

Кто бы мог подумать, что вот так совершенно случайно я встречусь с тем, кто превратил одиннадцать лет жизни моих родителей в ад?! Одноклассник моего непутевого старшего братца, с которым они дружно вредили школе, соревнуясь в изощренности фантазий. А после выпускного так же дружно покоряли и разбивали женские сердца в универе.

Градов не преувеличивал, этот в самом деле профессионал. И что только женщины в нем находят? Или он только мне неприятен, потому что мама до сих пор вспоминает его распоследними словами и с содроганием? С самого детства я день за днем слышу, какой он подлец и раздолбай, и что из-за него жизнь моего брата пошла кувырком – три брака, алименты, просроченные кредиты и зависимости. Родители всегда ищут крайних в бедах своих чад на стороне.

– Вы знакомы? – наконец-то у хозяина злосчастного особняка прорезается голос.

– Учились вместе, – отвечает Свиридов, но я тут же уточняю:

– С моим братом. И я уже давно не Потапова.

Он опускает взгляд на мое обручальное кольцо и задумчиво почесывает затылок. Шесть лет разницы в возрасте сделали меня беззащитной жертвой брата и его дружка. Как только они надо мной ни потешались. К тому же я до самого универа была плоской, и Свиридов, естественно, не упускал возможности называть меня доской и пугать, что на меня ни у кого страпон не встанет.

Доска выросла, как и все ее рельефы. Да еще и замуж выскочила. Так что теперь у него язык не повернется обзываться.

– Мне плевать, – возвращает нас к делу Градов, надевая утепленную спортивную куртку. – Ты на лыжах?

Свиридов кивает, а у меня опускается челюсть? В смысле, на лыжах? Они издеваются?

– Так она – твоя горничная?

– Нет…

– Да! – заявляю я, заставив Градова нахмуриться.

Если Свиридов узнает правду, как меня развела мошенница, а потом при случае сболтнет братцу, тот обязательно поделится и с родителями, и с Ваней. У того по жизни цель – насолить мне. Ведь я в его понимании всегда была любимым ребенком в семье, а он – изгоем. Придурок!

– Потап… – растягивает Свиридов и быстро поправляется: – Ульяха, ты же была круглой отличницей. Красный диплом не дал гарантии лучшего будущего?

– Я подрабатываю, – продолжаю врать. – Максим Сергеевич некапризен и хорошо платит.

– Он? – смеется Свиридов. – Некапризен? Тогда почему не оставил тебя ночевать? Утром дороги пробьют, и уедешь.

– У меня муж, Леш, – напоминаю.

– Тогда почему он не заберет?

Вот же прилипало! Так и задушила бы голыми руками.

– Он сегодня работает допоздна, чтобы завтра со спокойной совестью уйти на длинные выходные. А я хочу приготовить ужин к его приходу.

– Хозяйственная. Всегда была с чудинкой, – зачем-то поясняет Градову. – Знаешь, Макс, однажды…

– Мне плевать, – повторяет он внятнее. – Я же сказал.

Градов будто нарочно выстраивает между нами непробиваемую стену, запрещая себе посочувствовать мне. А то вдруг надавлю на жалость и выклянчу аренду хотя бы на одну ночь.

– Так, это твое? – Свиридов потирает ладони, кивая на мои сумки. – Хорошо, что я прихватил волокуши.

Я представляю себя с голыми ногами на лыжах и с волокушами за спиной и понимаю, что такого сумасшедшего Нового года у меня еще никогда не было. Будет просто бомба, если какой-нибудь мимо проползающий подросток все это снимет на телефон и с наложением заводной музыки выложит в интернет.

Но судьба проявляет ко мне сострадание: у ворот нас ждет снегоход. Приличный, мощный, трехместный.

Свиридов всегда был безбашенным. Неудивительно, что в его гараже припасена техника на все случаи жизни. В отличие от моего братца, он время не разбазаривает. Может, и ума прибавилось…

– Поедем бутербродиком, – подмигивает мне.

Нет, не прибавилось…

– Давай в темпе, Лех, – не терпится Градову меня выпроводить.

Бросает мои сумки в сани, накрывает брезентом и ждет, когда я вскарабкаюсь на сиденье. Даже помощь не предложит, сухарь.

Блин, надо было надеть колготки. Мороза нет, но колени все равно щиплет. И ляжками трусь о холодную кожу сиденья.

– Мы что, так до самого города поедем? – спрашиваю на всякий случай.

Свиридов ржет, придвигаясь к рулю.

– Давай поближе ко мне, не стесняйся, а то Макс свою тушу не впихнет.

Меня зажимает между двумя мужскими телами, и в мгновенье становится намного теплее. Со дня знакомства с Ваней ко мне ни один посторонний мужчина не притронулся. А тут сразу двое сдавливают: один мощной спиной, другой твердой грудью. Руки Градов не распускает, но хватает одной-единственной мысли, что я сижу попой рядом с его… кхм… выдающимся хозяйством, чтобы покраснеть до кончиков ушей.

К счастью, через мгновенье все мысли сводятся к более насущной – как бы выжить. Ведь Свиридов рывком трогается с места и рассекает по сугробам с радостными воплями. А я тем временем, болтаясь из стороны в сторону, от ужаса нащупываю руки Градова и обвиваю ими свою талию.

Пристегнулась…

Не самый надежный ремень безопасности, конечно, но не впиваться же зубами в затылок напротив.

Пока скачем по поселку, а иначе нашу езду не назвать, он кажется мне бесконечным. Сплошные особняки, сверкающие гирлянды, наряженные елки и снег, целыми пластами залепляющий мое лицо.

Но когда Свиридов выруливает на шоссе, мои мучения заканчиваются.

На обочине нас ждет джип с прицепом.

– Можно мне мои руки? – пробуждает меня от сковывания утробный голос за спиной.

– А? Да-да! – Я осторожно убираю пальцы с мужских запястий и вижу оставленные от ногтей следы.

Прикусываю губу. Как неудобно вышло.

Градов первым спрыгивает со снегохода, достает мои сумки и закидывает на заднее сиденье джипа.

Свиридов отправляет меня туда же. И пока я отогреваюсь в теплом салоне, они с Градовым заталкивают снегоход в прицеп. О чем-то болтают, но я не слышу сути. Надеюсь, не обо мне. Ох, как не хочется, чтобы до родителей и Вани дошла правда!

Свиридов закуривает. Похоже, парни решили передохнуть.

Пользуясь случаем, нахожу в сумке брюки и решаю быстренько переодеться. Расстегиваю шубку, снимаю шорты и… дверь распахивается.

Градов зависает над картиной, где я изображена в раскоряченной позе, полулежа-полусидя, в кружевных трусиках, да еще и с одной задранной ногой.

– Это не то, о чем вы подумали, – зачем-то оправдываюсь, быстро собираясь в единое целое и укутываюсь в шубу.

– Жаль. Я бы не отказался, – вгоняет меня в ступор и захлопывает дверь со словами: – Сяду впереди.

Я жмурюсь и тихонько рычу. Что за безумный день?! Просто фестиваль неудач!

Брюки натягиваю за считаные секунды, поправляю шубу, волосы, утираю салфеткой влагу с лица и, усевшись поудобнее, пялюсь в окно, будто ничего не было. Что мне еще остается?

Свиридов докуривает и везет меня домой. Всю дорогу, разумеется, болтает. О ценах на биткоин, о кишечной палочке, подхваченной недавно в Египте и испортившей ему весь отпуск, о какой-то фотомодели, от которой он кое-как отделался.

– Адрес-то какой? – возвращается к делу, когда въезжаем в город.

На автомате проговариваю улицу и дом и прошу:

– Только остановись на углу.

– Боишься сплетен? – скалится, поглядывая на меня в зеркале заднего вида.

– Не хочу, чтобы меня увидели с тобой. Берегу психику родителей.

– Твоя мама, наверное, меня по сей день помнит.

– Ни на минуту не забывает, – бурчу под нос.

На углу припарковаться не получается. Все забито машинами, а сзади сигналит нетерпеливый сосед.

– Я тут выйду! – Хватаю сумки.

– Херней не страдай, – неожиданно становится серьезным Свиридов и проезжает чуть вперед, пропуская автомобиль. Смотрит по сторонам и говорит: – Тут можешь выйти.

Но покидать салон уже не хочется, потому что у подъезда мой муж целует другую…

Глава 4. Ульяна

Мне с трудом верится в происходящее.

Моргаю. Отворачиваюсь. Кусаю щеку. Снова смотрю на мужа.

Картина не меняется: в его объятиях по-прежнему стоит незнакомая мне блондинка в модной розовой курточке. Ухоженная. В высоких сапогах и короткой блестящей юбке. Заливисто хихикает над его шутками, гладит плечи своими наманикюренными пальчиками, отвечает на поцелуи, что-то ему нашептывает. А такси, перегородив проезжую часть, терпеливо ждет, когда эти двое намилуются.