скачать книгу бесплатно
Медсестра хранила молчание. Быстро взглянув на Ивана, она отрицательно покачала головой.
Сердце уже вовсю отбивало набат, загоняя бурлящую кровь в растерянную голову:
– Что – нет? Не говорили?
Сотрудница по-прежнему рассматривала стол:
– К Вам сейчас выйдут.
Такого поворота Иван даже представить себе не мог. Теперь он ощутил на себе избитое выражение «колени подогнулись от страха». Они действительно подогнулись, а всё его тело трясло. Предательски заныл низ живота, как будто мгновенно весь организм дал системный сбой. Несмотря на навалившуюся слабость, сидеть Иван не мог, лежать не было возможности, стоять толком не получалось. Прислоняясь к двери, углу или стене, Иван болтался в тесном пространстве, на физическом уровне ощущая несправедливость и нереальность происходящего с ним. Он отчётливо помнил, как спокойно сказал жене: «Не бойся, все же рожают, и ты родишь», – когда та собиралась рожать дочку. Приблизительно так он относился и ко вторым родам: «Это примерно так, как в армию сходить, – только быстрее и результат на лицо!» А тут из подсознательных глубин растерянного рассудка вылезло незнакомое доселе состояние всепоглощающего ужаса от предчувствия уже случившейся катастрофы, известие о которой от него пытаются скрыть. Страх намертво скрутил душу, заставив дрожать безвольное тело.
Это тело постоянно смотрело на часы, стрелки которых застыли на месте, и лишь самая тоненькая, секундная стрелка пыталась имитировать течение жизни. «Ожидание смерти подобно», – фраза возникла ниоткуда и совершенно не к месту и, не находя выхода, закружилась в черепной коробке. Иван лихорадочно тряс головой, пытаясь прогнать или заглушить эту дурацкую, глупую и неправдоподобную мысль, тут дверь открылась, и за ней показалось беспокойное лицо врача:
– Кто здесь про Леденцову спрашивал?
Иван попытался натянуть уверенную улыбку на искажённое страхом лицо:
– Это я. Мне сказали, что жена родила мальчика, с ними всё в порядке… – Иван заметил, что врач начала отрицательно качать головой, но он продолжал, не останавливаясь, скоропалительно, как из автомата. – Мне сказали подождать Вас, чтобы узнать подробности. Вот, я дождался. Сейчас узнаю.
Врач молча продолжала качать головой слово «Нет».
Иван почувствовал каждый волос на своей голове – все они были лишними и мешали сосредоточиться:
– Что – нет? Не мальчик? Но нам на УЗИ несколько раз говорили, что мальчик!
Доктор сострадательно, даже нежно:
– Вы не волнуйтесь, пожалуйста, пройдёмте сюда, – впустила в длинный коридор и прикрыла дверь.
Едва сдерживая слёзы, Иван попытался зацепиться за собственные слова:
– Девочка родилась, да?
Доктор отвела взгляд в сторону:
– Нет. Что Вам сказали?
Пол реально поплыл в сторону, а туловище Ивана продолжало висеть перед доктором:
– Мне сказали, что родился мальчик. Что всё нормально, – голос сильно дрожал, – а кто родился?
Доктор:
– Вы нас извините, пожалуйста. Вам неправильно передали информацию.
– Как… – Иван почувствовал, что невидимые руки крепко сжали его горло, мешая словам выбраться наружу. – Никто не родился, что ли?
Доктор:
– Нет. Сотрудники фамилию перепутали. Ещё раз извините нас, пожалуйста. С супругой Вашей всё в порядке. Пытается родить сама, но пока не получается. Вам сообщат, как родит.
Иван кивнул и попытался ухватить крутящиеся стены:
– Спасибо. Я подожду.
Полностью выпотрошенный, словно рыба, ожидающая, когда нагреется сковородка, Иван вышел из коридора, осторожно нащупал лавку, сел на неё и умолк. Вот тут ручные часы, часы на стене и все часы мира дали сбой, и время остановилось. Совсем. Двери часто открывались и так же часто закрывались, показывались лица врачей, называющих фамилии рожениц, радуя счастливых ожидающих.
Несмотря на остановившееся время, ещё четыре часа всё крутилось и вертелось каким-то замысловатым хороводом, периодически выдавливая стон из сжатого комка ужаса, который недавно был Иваном.
Громкий голос:
– Леденцова.
Иван механически встал и устремился к приоткрытой двери.
Доктор:
– Трудно всем было. Восемь часов рожала, но Света молодец, не кричала совсем, хоть мы и говорили, чтобы покричала, не стеснялась. Некоторые мамки, знаете, как матом орут? – доктор искренне улыбнулась. – Поздравляю, у Вас мальчик.
Сдерживаемые страхом слёзы прорвали невидимый барьер и хлынули из глаз Ивана:
– Спасибо!
Доктор:
– Я ещё раз прошу прощения за нашу ошибку, заставили Вас понервничать. Мамочка сейчас в порядке, уже покормила, сынок – богатырь, четыре сто весит! Только вот палата холодная очень. Не могли бы Вы приобрести масляный радиатор и завтра привезти его нам, на время?
– Да, могу!
Иван вышел на улицу и наполнил лёгкие вечерним воздухом средней осени. Конечно, могу! Папа может! Папа всё может! Теперь я лёгкий, невесомый, всемогущий, готовый целовать этот приветливый добрый и радостный мир, полный любви и счастья!!! СЫН родился!
Стрелки часов ожили, разбудив застывшие конфетные фантики, которые весело зашелестели, помогая времени отсчитать минуты до следующего утра.
…По больничному коридору вразвалочку шла полноватая медсестра, ведя за руку пятилетнюю девочку:
– Ну, чего, ждёшь братика-то? Сейчас увидишь своего братика! Где там папа-то отстал?
– Я здесь! – Иван, с видеокамерой в одной руке и с батареей в другой, подошёл к двери в палату.
Медсестра:
– Вот тут они. Потихонечку проходите, они там не одни.
Дверь скрипнула, впустив нечаянных посетителей, и радостная дочка бросилась к маме в объятия.
– Как хоть вас пустили-то сюда? Никого же не пускают! Как это вы прошли? – Света заплакала от нежданно скорой встречи. – Не надо меня снимать, хватит, сына снимай.
– Я всё снимаю!
Иван перевёл камеру на просыпающегося сынка. Крупным планом выделено лицо нового человека. Он просыпается, шевелит губами, хмурится и причмокивает.
– На папу похож! Здравствуй, Петя! Я твой папа! – радость витала в воздухе, проникая в самые забытые уголки палаты, отталкивалась от стен, кувыркалась, играя на всех струнах души одновременно. – Большой-то какой! Волосатый! И бровки как папа делает, молодчина!
Света:
– Ага, похож! А вчера мне на второе кормление казаха маленького принесли, говорят: «Вот, мамочка, кормите сына» …
…Совершенно другой, потухший, потерявший искру голос Светы заставил вздрогнуть лежащего на кровати Ивана:
– Ваня, есть будешь?
Фантики превратились в пепел и покрыли собой всю комнату.
Иван:
– Нет. Не хочу. А ты помнишь, какой Петя волосатый «богатуй» родился?
Света присела на край кровати:
– Да, все говорили, что богатырь, а при выписке ещё сто граммов набрал, хотя многие худеют – четыре двести!
Иван:
– А помнишь, как тебе казаха на откорм принесли? Света засмеялась и вытерла слёзы:
– Да, ещё убеждали, что это и есть мой, я раза три повторила – они ни в какую. Но своего-то я всегда узнаю!
– Тем более я не совсем казах, – Иван поднялся с кровати. – Пойдём, чай попьём.
Иван отхлебнул маленький глоток из парящей чашки:
– Горячий. А Петька-то какой молодчина, а?
Света кивнула головой и провела пальцем по фото сына.
Иван подул в чашку и, обжигаясь, сделал большой глоток:
– Так что делать-то??
Света:
– Я не знаю.
– Так надо же что-то делать! А, Петя? – взял в руки деревянную рамку с Петиной фотографией. – Что делать-то, сынок??
Света собралась на работу:
– Пока.
– Пока.
Какое-то время Иван молча сидел за столом, уперев взгляд на Петю, запертого в деревянной рамке, затем тряхнул головой, будто стряхивая оцепенение, и поднялся:
– Думаю, пора!
Забравшись на табурет, он открыл антресоль, методично скинул приготовленные ранее вещи на пол, а затем неспешно сложил их в рюкзак. Большое полотенце, две пары носков и трусы нашли своё место в пакете и отправились к той части рюкзака, где лямки.
– Помягче будет! – бормотал Иван.
Далее последовали туристический топорик, резиновые сапоги, капроновая верёвка, швейцарский нож, охотничий нож в чехле, несколько банок рыбных консервов, тушёнка, хлеб, три бутылки водки и три полторашки питьевой воды. Несколько коробков спичек Иван разложил по разным местам:
– Куда же без них?
Какое-то время он сидел, тупо уставившись на собранный рюкзак, затем взял ручку, написал что-то на листе бумаги и, аккуратно сложив, убрал в шкаф с документами. Быстро надел костюм защитного цвета с широким армейским ремнём, обошёл всю квартиру и прихватил со стола записную книжку.
– А как же, сынок? Будем писать. Мы же с тобой те ещё писатели-сочинители! – присел на лавку. – Давай посидим на дорожку. Ну, ладно, пора… Всем пока! Живите дружно! – Иван захлопнул входную дверь и, не оглядываясь, зашагал вниз по лестнице.
Машина такси медленно преодолевала дорожные препятствия. Битый час она плелась по узкой раздолбанной дороге, словно вырезанной в лесу дрожащим ножом пьяного мастера. Таксист искоса поглядывал на Ивана, но тот не обращал на него никакого внимания. Весь его вид выражал спокойствие, почти отрешённость.
– Вы можете сказать конкретно, куда Вам нужно? – таксист заметно нервничал.
– Мне нужно прямо. Скоро приедем, – через грязное стекло Иван равнодушно смотрел на нетронутый человеком лес.
То ли таксист не выспался, то ли думал о чём-то плохом, но он был явно не в духе:
– А деньги точно есть?
Иван молча кивнул головой. Водитель провёл рукой по потному лбу и выключил радио. Теперь ничто не мешало слушать скрипящие, ревущие и скрежещущие жалобы на дорогу его железной кормилицы.
Спустя несколько минут Иван нарушил монолог старенького авто:
– Вот тут можете остановить.
– Здесь? – удивился таксист.
– Да, здесь.
– Прямо здесь? – извозчик удивлённо смотрел на Ивана и за окно, за которым, с его точки зрения, не было ничего соблазнительного для молчаливого, а значит странного пассажира.
Иван:
– Да, в любом месте. Где удобнее, пожалуйста.
Таксист резко остановил машину:
– Пожалуйста. За Ваши деньги – любой каприз!
– Спасибо большое! – Иван протянул деньги.
