скачать книгу бесплатно
Доктор как будто думал о том, как прокормить голодающую часть беднейшего населения Африки, или как лучше провести операцию на голени вымершему мастодонту, но Иван уже знал, что не стоит обращать на это внимания и волноваться о будущем. Это просто такая забавная манера общения доктора – глубокомысленно повторять последние услышанные слова и фразы. Иван хорошо знал, что сейчас скажет врач.
– Да, пора бы, пора бы, – доктор продолжал постукивать историей болезни о колено, – пора пора-рам, пора по пабам, – и, как будто резко очнувшись, – вот значит что! Давайте мы завтра с Вами повторим КТ и ЭЭГ, посмотрим результаты и, если они удовлетворительные, а я думаю, что так оно и есть… – доктор прервался, повернувшись к Свете, – Вы видите положительную динамику?
Света быстро закивала головой, желая поскорее закрепить положительную динамику:
– Да, Анатолий Степанович, конечно, вижу: день и ночь.
Доктор:
– День и ночь… День и ночь… Ну и хорошо, тогда денька через три будем домой выписывать, на амбулаторное, так сказать, лечение, хватит здесь валяться. Готовы к выписке?
Иван безразлично:
– Всегда готовы.
– Всегда готовы… – подхватил доктор.
Света радостно:
– Конечно, готовы! Спасибо Вам, Анатолий Степанович!
– Спасибо, Анатолий Степанович! – доктор развернул документы и подошёл к соседней кровати. – Ну, Юрий Фёдорович, как ваше НИЧЕГО?
Дед свесил сухие ноги с кровати:
– Ничего.
Доктор:
– Ничего… Вот и ничего, раз ничего…
…День от души нагулялся, и поздний вечер, повинуясь суточному ритуалу, накрыл засыпающий город. Громко хлопнула входная дверь, Коля выключил телевизор и укутался поглубже в одеяло. Пьяный смех и возня переместились из коридора в кухню, теперь звуки продолжающейся попойки доносились через тонкую самодельную перегородку. Наконец дверь в комнату распахнулась, и пьяная мать уставилась на сына:
– Колька! Чёрт ты окаянный! Ну-ка, хватай раскладушку и марш на кухню!
Коля притворился спящим.
– Ну, чего? Ты меня слышал, выгребайся отсюда! – мать сильно качнуло к центру комнаты. Теперь она стояла, уперев руки в бока, и пыталась сфокусировать ненавидящий пьяный глаз на расплывающейся постели. – Ну!
Сзади её обнял и заслюнявил здоровенный мужик.
Коля:
– Я уже сплю.
Мужик, неожиданно рассвирепев, отпихнул женщину в сторону:
– Ты чего, сопляк, мать не слышал? Быстро хватай манатки и вали отсюда, пока пендюлей не навешал!
– Ах, какой ты у меня грозный попался, прямо рыцарь! – мать пьяно захохотала, повесилась мужику на шею и потащила на кровать, – портки скидай быстрее, я вся твоя! Я вся горю!
Темнота укрыла собой всё хорошее и всё плохое, весь этот странный и чудный мир…
…Больница, где Иван долёживал последние дни, располагалась недалеко от Колиного дома. Сегодня она, как всегда, привычно и равнодушно смотрела своими жёлтыми окнами казённых палат в наступившие сумерки. Ничего хорошего и ничего плохого не произошло в её стенах: кто-то выписался, кто-то умер, кто-то лёг на плановую операцию – всё, как всегда. Очередной день подходил к концу вечерним обходом, и завтра обязательно начнётся следующий.
Дежурный доктор померял давление старику и подошёл к Ивану:
– Не спится? Всё, предпоследняя ночь сегодня – в понедельник домой, не увидимся. Жена за тобой приедет?
Иван кивнул:
– Да.
– Счастливо тогда. Сразу в поликлинику сходи – не затягивай, направление у завотделением не забудь взять. В лесу больше не блудись, не надо… всякое в жизни бывает. Держитесь с супругой друг за друга, удачи! – доктор протянул на прощание руку и закрыл за собой дверь.
Иван развернулся к окну и, облокотившись на подоконник, уставился в темноту больничного двора.
– Что, прыгнуть охота? – вечно кашляющий сосед-алкоголик захлебнулся мокрым смехом.
– Молчи, идиот! – одёрнул его сосед справа.
– А что я сказал? Я ничего, – откашлявшись, алкаш натужно засмеялся. – Может, он мне за синькой сгонять хочет?
…Колина квартира купалась в лучах счастливого солнца, которое, пробившись сквозь плотную завесу завистливых облаков, решило побаловать и прогреть человеческие души последним теплом уходящего года. Вокруг накрытого стола суетилась и хлопотала мать:
– Радость-то какая, Колька! Отец из поездки вернулся, денежку нам, дуракам, привёз!
Из ванной комнаты вышел щуплый мужичок в одном полотенце на бёдрах:
– Мы, дальнобои, такие!
Отвернувшись, Коля облокотился на стену:
– Не отец он мне.
– Цыц, малявка, пока я добрый, возьми вон подарок на столе, – мужичок подозрительно огляделся, – слышь, Ирка, где штаны-то мои домашние?!
Мать протянула сыну шоколадку:
– Держи, пока отец добрый! – и игриво повернулась к мужичку. – Всё постирано и поглажено, тебя дожидается! Мог бы сообщить, что приезжаешь, а то пропал на месяц, и ни слуху ни духу никакого!
Мужичок:
– А с чего сообщать? Я, может, проверял тебя. Думал, вот приеду, а ты тут с мужиком кувыркаешься, а я и пристукну обоих!
– Да нужны мне твои мужики! Одни хлопоты с ними. Я же только тебя, дурака, люблю! – мать облизала губы, повела бёдрами, подошла к мужику и залезла рукой под полотенце, – сейчас Колька гулять пойдёт, я те покажу, как ждала, – пощады запросишь!
Слышь, Коль? Иди, погуляй, отцу отдохнуть надо!
Коля положил шоколадку на стол и прошёл в коридор:
– Не отец он мне!
Мать:
– Поговори ещё у меня! Ремня давно не получал?
Коля хлопнул входной дверью.
– Совсем оболтус страх потерял! – мужичок смачно сплюнул в угол. – Ну, Ирка-дырка, показывай фокусы! Удиви дальнобоя талантами!
Мать медленно расстегнула халат и стянула с мужичка мокрое полотенце:
– А что, думаешь, и удивить нечем? И удивлю!
…Стрелки на больничных часах показали одиннадцать часов воскресного вечера. Завтра Ивану предстоял безрадостный путь домой, где раньше его всегда ждал сын, а теперь каждая клеточка мозга посылала сигналы боли израненному сердцу, напоминая хозяину о том, что Пети там нет и уже никогда не будет. Иван достал из тумбочки пакет с кроссовками, положил туда свитер и направился к дверям палаты.
Дед с соседней кровати приподнялся на локоть:
– Ванёк, никак в самоволку собрался? У тебя же дембель завтра.
Иван:
– Да. Воздухом подышу напоследок.
Дед усмехнулся:
– Напоследок, Вань, не надышишься!
Иван не поддержал шутку:
– Я попробую. Через часик вернусь.
Осторожно шагнул в коридор, спустился в приёмный покой, быстро обулся в тёмном углу и, никем не замеченный, вышел на улицу.
– Эй, утопленник, далеко собрался? – у тёмной стены стоял охранник с дымящейся сигаретой.
Иван:
– Воздухом подышу.
Охранник метко метнул бычок в урну и взялся за дверную ручку:
– Я тебя не видел!
– Меня никто не видел, – тихо пробормотал Иван и наполнил лёгкие свежим дыханием золотой осени.
Проказник-ветер, озорничая, поиграл опавшей листвой у ног одинокого человека и поднялся к самым макушкам деревьев, туда, где раскачивался тусклый фонарь, устало освещавший ветку огромного дерева с чудом задержавшимися на ней листочками. Иван проследил ещё выше, до самого небосвода, где в глубокой черноте ночи ярко горели вечные звёзды.
– Петя, сынок, я хочу к тебе, родной мой… Почему всё так сложно?
Жёлтый кленовый листочек дрогнул в вышине и, оставшись без материнской опоры, мягко лёг в подставленную руку. Иван слегка покачнулся от обилия кислорода, который, проникнув в кровь, взорвался в голове цветными картинками, прикрыл глаза, аккуратно убрал листик под свитер, поближе к сердцу, и медленно побрёл к выходу из больничного городка.
…Вместе с природой засыпал и двор Коли. Обняв ноги руками, мальчик сидел на скамейке и смотрел на такие прекрасные и далёкие звёзды. Он был далеко отсюда, далеко от горя и от всех проблем, так рано свалившихся на его голову. Коля ни о чём не думал и ничего не решал – ему было «безмятежно», но вдруг он вздрогнул: громыхнув мусорным ведром о дверную коробку, из подъезда вышла соседка.
– Замёрз, поди, Колька? – соседка кивком указала в сторону старенького «мерседеса», – этот, что ли, опять нарисовался?
Коля утвердительно кивнул.
Соседка:
– А я-то думаю, кто там у неё? Нажрались и орут на весь подъезд! Поубивают друг дружку!
Коля стремительно вскочил на ноги и побежал к подъезду.
– Куда ж ты, Колян, на рожон-то лезешь! – крикнула вслед сердобольная соседка, но Коля уже бежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
Громкий мат и звуки борьбы усилились, как только Коля распахнул дверь квартиры. Мужичок методично и зло избивал мать.
– Ну, что? Погуляла без меня, шалава крашеная? – звонкая оплеуха оглушила лежащую на полу мать, – до магазина нельзя дойти, как все новости сообщают, лядина ты такая!
Мужичок размахнулся для следующего удара, но Коля схватил его за руку и повис на ней:
– Не трогай маманю!
Мужик с удвоенной от злобы и выпитого силой отшвырнул мальчика от себя:
– Куда лезешь, выблядок сраный! – врезал матери по щеке и тряхнул её, как тряпичную куклу. – Нравится? А, нравится?!
Мать захлебнулась соплями:
– Ну, прости ж ты меня, прости, дуру бестолковую… Люблю же тебя… Люблю…
От чувства собственного превосходства силы мужичка удесятерились, и он, намотав волосы на руку, потащил мать по полу.
Коля:
– Стой, гадина!
Мужик обернулся и застыл в изумлении:
– Ты чего это, Колян?
Коля выставил перед собой огромный кухонный нож:
– Мамку отпусти, гадина!
Перехватив полный решимости взгляд мальчика, мужик протрезвел на мгновение и разжал руку. Тут же мать, словно на пружинах, подскочила к сыну:
