скачать книгу бесплатно
– Папа, смотри, у твоего веника хвост растрепался! Как же ты меня на таком драндулете догонишь?
Иван обернулся – и правда, из веника вываливались, разлетаясь по ветру, большие пучки соломы. Через мгновение веник закашлял чёрным дымом и начал стремительно терять высоту. Иван подозрительно посмотрел в лицо поравнявшегося с ним сына:
– Ах, вот ты как значит!
– Это не я. Это всё ты сам! – раскрасневшийся Петя выпустил чувства наружу и заливался искренним смехом.
– Врёшь, не обманёшь! Отключаю двигатели и спокойно планирую на заправку!
Внизу показалась заправка. Едва Иван коснулся ногами земли, как к нему подбежало странное многорукое существо в оранжевой жилетке, с каждым взмахом рук которого в воздухе появлялись маленькие облачка в виде знаков вопроса. Эти знаки дрожали, сливались, росли и пульсировали, выражая крайнее возбуждение. Наконец, всей толпой они устремились к Ивану.
Иван:
– Полный веник, пожалуйста!
Две руки работника выстрелили далеко в сторону и притянули ящик со связанными пучками травы, которые в одну секунду заполнили пустоты в хвостовом оперении летательного аппарата. Одна из рук дрогнула, родив большой вопросительный знак, другая с раскрытой ладонью зависла перед Иваном. Иван похлопал по пустым карманам и сконфуженно уставился на сына.
Петя:
– Ну, папа, у тебя разве нет ничего? Оранжевожилетчатые руколёты сладкое любят.
Тут же Иван обнаружил висящую на плече малюсенькую сумочку и достал из неё огромный торт. Торт плавно опустился на протянутую ладонь мигающего от непередаваемого счастья руколёта. Махнув всеми своими руками в воздухе, он тут же исчез вместе со своей заправкой, оставив на прощание кучку радостных смайликов. Улыбающиеся, возбуждённые, подмигивающие, они окружили Ивана и, дурачась и гримасничая, закружили его в хороводе.
– Поплясали и хватит! – Иван быстро запрыгнул на веник и взмыл вверх, оставляя за собой белый спиралевидный след из облаков.
– Эй, эй, так нечестно! – Петя засуетился у своего бумажного самолёта.
– Догоняй, сынуля! – успел крикнуть Иван, наскочил грудью на что-то твёрдое, закружился на месте и оказался в темноте…
…Несколько бесконечно длинных дней лениво проползли мимо больничной койки, не оставив ни малейшего следа. Света, по обыкновению этого времени суток, сидела на табурете возле кровати мужа:
– Ну, что, проснулся? Давай я тебе книгу почитаю. Иван округлил глаза, наигранно выпятил нижнюю губу и обнял сына: «Почему мне? Нам с Петей почитай, он же рядом сидит, думаешь, не услышит? – слегка приоткрытые губы на бесстрастном лице лежащего не пропустили ни звука. – Только интересную читай, а то обидимся и улетим от тебя на небо, да, Петя?»
Петя с грустью в голосе: «Останемся. Я люблю мамины книжки слушать».
Света невольно заплакала, открывая книгу:
– Вот так я и Петеньке книжки читала!
К кровати потихоньку подошёл дежурный врач, хороший, добрый дядька, не очерствевший от своей работы:
– Света, Вы его особо не напрягайте. По смене передали, что ночью у него остановка два раза была, еле откачали. Думали – всё…
Света кивнула, попыталась прочесть первый слог, но не смогла. Ослабевшие руки уронили книгу на дрожащие колени:
– Что же ты, Ванечка… Куда ты торопишься… Где ты сейчас?
Бледное неподвижное лицо Ивана размылось, слившись с белоснежной подушкой, то ли от слёз жены, то ли проваливаясь в другой мир.
За длинным, грубо сколоченным из нестроганых досок столом пируют родные Ивану люди, а из-под стола то и дело раздаётся весёлый смех – там детишки устроили свой собственный праздник. Иван обвёл взглядом присутствующих и поймал себя на мысли, что кого-то из них он сам хоронил, а некоторые и сейчас живы, как и его родители, что сидят рядом с ним. Иван видел, как утром они приходили в больницу, но, несмотря на все уговоры, их не пустили в реанимацию, а теперь они сидели рядом со своими родителями, с родителями своих родителей, с ним самим и Петей. Всё было хорошо до тех пор, пока Иван не засомневался в реальности происходящего. Только он подумал, что всё это выглядит довольно странно, как стол со всеми родными поднялся вверх и поплыл далеко вперёд, а на его месте показалось бледное лицо жены:
– Ваня, ты меня слышишь? Если слышишь, моргни один раз!
Иван моргнул. Света поправила под собой табурет:
– Так, если ты меня понимаешь, моргни два раза! – Иван зачем-то моргнул три раза.
Света улыбнулась:
– Хорошо! Помнишь, как мы с Петрушей разговаривали? Попробуй так же: если «да» – моргни один раз, если «нет» – два раза!
Иван моргнул. Света засмеялась:
– Молодец, получается! Ты меня слышишь? – Иван снова моргнул. – Молодец! Ты хочешь кушать? – Иван моргнул три раза, и лицо его задрожало, как будто он силился что-то сказать.
Света:
– Ты сказать что-то хочешь?
Иван моргнул один раз.
Света приблизила лицо, пытаясь расслышать. Иван раскрыл непослушные губы и едва слышно произнёс:
– Дывая.
Света:
– Что-что? Я не поняла!
Иван:
– Дывая…
Света:
– Два? – Света показала два пальца, и Иван моргнул. – Что два?
Иван тяжело вздохнул и закрыл глаза.
Света:
– Ну, поспи, поспи, устал совсем…
Неожиданно Иван пробормотал:
– Два я моргнул! – широко округлил глаза, опасаясь, что его не слышно.
Света засмеялась и вытерла навернувшиеся слёзы:
– Ты говоришь, что два раза моргнул?
Иван моргнул.
Света:
– Это что кушать не хочешь или что хочешь?
Иван моргнул один раз и тут же ещё три раза. Замычал, покачал головой и уснул…
Очередная ночь в палате реанимации. Иван в сознании. Он давно не видел сына, но продолжал ощущать его присутствие и раз за разом проигрывал в голове счастливые моменты, проведённые вместе с ним. Иван лежал и улыбался своим светлым чувствам и мечтам о неминуемой встрече с сыном. Он уже знал наверняка, что так и будет, и очень скоро, как вдруг увидел прямо перед собой силуэт пожилой женщины, которую привезли накануне. Силуэт двигался и мерцал неясным синеватым оттенком, в то же время тело женщины неподвижно лежало на своей койке. Подключённые к её телу приборы громко пищали, взывая о помощи.
Наконец из-за дверей показалась заспанная санитарка, но, как оказалось, лишь для того, чтобы отключить звук и уйти обратно. Иван забеспокоился и попытался позвать на помощь, но у него ничего не вышло. Лицо призрачной женщины осветилось доброй улыбкой, от которой в палате стало светло, как днём. Одновременно, сразу со всех сторон, прозвучал тихий голос старушки, он как будто обволакивал Ивана уверенностью и спокойствием: «Не беспокойся, сынок, ничего страшного со мной не случится. Уже всё хорошо».
Силуэт пожилой женщины проплыл по комнате и медленно вкрутился в больничный потолок. Иван последовал за старушкой, которая уже не казалась старой, и очутился на залитой солнцем лужайке. Со стороны он увидел себя и сына, катающихся в высокой траве. Как всегда, оставшись друг с другом наедине, эти двое смеялись и дурачились. Иван улыбнулся, расслабился и отдался покою…
Утром следующего дня Светлану не пустили в реанимацию.
– Как же так? Мы вчера с доктором договаривались на раннее посещение, – Света явно нервничала, – что-нибудь случилось?
Медсестра внимательно рассматривала свои ногти:
– Сказали Вам подождать.
– Так случилось что-то? – Светин голос дрожал, ощущая тревожные удары сердца.
– Сказали подождать, – подув на пальцы, медсестра скрылась за дверью.
Свету уже трясло. Впустив в себя каплю сомнения, она возвела его в ранг убеждения и уже вовсю рисовала мрачные картины грядущих известий. Жаждая побыстрее узнать правду и опасаясь страшных известий, она осторожно ходила по коридору.
К дверям реанимации с грохотом подвезли пустую каталку. Одна из медсестёр привычно, несколько раз с небольшими интервалами, нажала на звонок, продолжая незаконченную беседу:
– Мой-то жрёт и жрёт – глотка лужёная! В субботу у Вальки на именинах так упился, что обоссался с головы до пят.
– На то они и мужики, чтобы бухать да баб трахать! – поддержала её товарка.
Через минуту каталка исчезла за дверями, и Света, борясь с негнущимися коленями, опустилась на лавку. Вскоре подошёл дежурный врач, но, бросив беглый взгляд на подскочившую Светлану, молча прошёл в реанимацию. Прошло ещё несколько томительных минут ожидания, наконец двери открылись, и медсёстры выкатили каталку с покрытым простынёй телом человека. «Зачем ногами вперёд-то вывезли?!» – мелькнуло у Светы в голове, и тут же она с перекорёженным от страха лицом схватилась за борт кушетки, слушая, как женщины ведут свой бесконечный и важный разговор:
– Ну, а картошка у тебя как? У меня фитофтора всё пожрала – наполовину чёрная стоит!
– Нет, тьфу, тьфу. У нас вроде справная, – работница повернулась к Свете, – это не Ваш, не плачьте! – А вот в прошлом году рано ботва сдохла, один горох собирали…
Растерянная Светлана осталась в опустевшем коридоре. Радости не было. Не было облегчения, как не было и боли – была полная пустота и отрешённость на фоне громыхающей по грубому цементному полу тележки…
Мальчик Коля
Обыкновенная небогато обставленная квартира, каких уйма в средней полосе России. Подросток Коля уже несколько дней упрашивал свою маму сходить в школу и записаться на поездку по Золотому Кольцу России. Вот и сегодня он стоял перед ней, виноватый, с опущенными вниз руками:
– Мама, давай съездим, пожалуйста. Завтра последний день заявления принимают… Я очень хочу посмотреть другие города, а в поездку только с родителями записывают.
Мать, почти не слушая:
– Зачем с родителями?
– Программа «Моя семья». Одним нельзя ехать, – Коля нервно теребил пальцы рук за своей спиной.
Мать докрасила губы, промокнула их одну о другую, вытянула к зеркалу:
– Придумают же – «Семья»! Какая такая у нас семья? Как отца твоего схоронили, царство ему небесное, так ты мне всю жизнь поломал…, испоганил! Семья…
– Ну, мам… Я же тебя редко о чём-то прошу… – жалобно протянул Коля, – давай съездим, пожалуйста, и…
Мать перебила:
– Ну и не проси. И не «мамкай»! Пока молода да красива была, ты всё время под ногами мешался. Прямо прицеп. Балласт какой-то, и не сбросить, и не продать…, мам!
В больших глазах Коли дрогнули крупные слёзы:
– Что же я тебе сделал такого, что ты меня так ненавидишь?
Мать достала бутылку из холодильника, налила рюмку, опрокинула её в рот и зажмурилась:
– Для храбрости! Ух, где мои годы молодые?! Да ничегошеньки ты мне, Коленька, не сделал. Совсем ничегошеньки! Это папаня твой заделал тебя, да кони двинул! Молодец какой – настоящий полковник! – поправила причёску перед зеркалом и накинула куртку на плечи. – В общем, некогда мне с тобой тут лясы разводить. Приду поздно. Если повезёт, то не одна! – хохоча, мать протопала каблуками на кухню, выпила ещё рюмку и хлопнула входной дверью.
Сгорбившись, обняв голову руками, Коля сидел на полу и тихонько плакал.
…Больничная палата. Иван полулежит на кровати и ест с придвижного столика. Рядышком сидит Света:
– Ну, вот и хорошо, а то пугали, что ты никогда есть сам не будешь, и говорить… Ну, как про Петю нам всегда говорили…
Иван молча кивнул головой и, увидев входящего в палату лечащего врача, отложил ложку в сторону. Бегло осмотрев постояльцев, врач остановил взгляд на Свете и поздоровался в ответ на приветствие:
– Здравствуйте, здравствуйте! Давайте начнём с вас, пока вы оба здесь, – доктор присел на табурет и долго перебирал бумаги, что-то бормоча и выкрикивая, потом свернул их в рулон и постучал себе по коленке. – Ну, Иван, как чувствуешь себя?
– Нормально.
Доктор:
– Нормально… Нормально… Да нет. Не нормально, а хорошо, я бы сказал. Все анализы в норме, пневмония стороной прошла. Сколько Вы уже в общей палате?
Света:
– Сегодня ровно неделя.
– Неделя… Ровно неделя… Домой-то хочешь? – доктор как будто силился решить непосильную задачу, вытягивая слова из своего словарного запаса, которого на всех может и не хватить.
Иван:
– Да, пора бы…
