Сквозь века

– Моя госпожа, – принцесса падает на колени, ее тело содрогается от реальной дрожи. Хотя бы в этом не приходится лгать. Принцессу действительно охватывает страх перед самой могущественной женщиной во вселенной. – Я пришла с плохими вестями.

– Прошлый раз ничему тебя не научил, Изабелла? – снисходительно интересуется Созидательница, пристально разглядывая свою пешку. – Ко мне приходят лишь с хорошими вестями. Иначе не уходят вовсе.

Девушка судорожно выдыхает. На этот раз нарочито громко, чтобы привлечь внимание богини к своей лжи. Сердце в груди бьется так быстро, что Изабелла боится, как бы оно ее не выдало.

– Простите, госпожа, но мне не справиться одной. Ведь у меня нет ни вашего опыта, ни вашей силы. Они слишком хитры.

Созидательница подается вперед. Ее брови сходятся на переносице, а взгляд вспыхивает белым пламенем. Изабелла едва может дышать, кажется, сам воздух давит на ее плечи. Ей стоит больших усилий не дрогнуть.

– Покажи мне.

Принцесса Рея тщательно отбирает воспоминания в своей голове, чтобы не выдать лишнего. Богиня не должна узнать о ее причастности к этому делу. Изабелла послушно раскрывает воспоминания о вторжении Каталины в свое королевство. Раскрывает свою ярость и слабость перед рассказом императрицы. Показывает разговор, состоявшийся в столовой, скрывая некоторые важные детали и то, как она согласилась стать частью этого безумного плана. Девушка морщится от боли, чувствуя, как Созидательница жадно впитывает в себя ее воспоминания. Мир перед глазами опасно кренится. Дыхание сбивается. А сердце стремится сбежать вовсе.

Богиня недовольно рычит и вскакивает с трона. Она кажется разозленной и… взволнованной. Будто Каталина и Эмиль действительно могут ей навредить. Тени вокруг Созидательницы формируются в волков, ее верных спутников. Белый свет меркнет, уступая место тьме. Изабелла тяжело сглатывает и с замиранием сердца ждет дальнейших действий богини. Главное, уйти отсюда целой и невредимой. Богиня тяжело дышит и обращает мрачный взгляд на принцессу Рея.

– Значит, они решили пойти против меня? – голос Созидательницы звучит угрожающе низко, а во взгляде свозит ярость. – Я сохранила им жизнь! Глупая девчонка, такая же самонадеянная, как и ее мать. Что ж, давно я не посещала свои владения, пора бы наведаться в знакомые края. И собственноручно раздавить этих выскочек! А ты возвращайся обратно. Скоро встретимся, Агиллар.

Тронный зал стремительно заполняет тьма. Изабелла не успевает издать и звука, как тени накрывают ее с головой. Значит, все было так просто? В своей ярости богиня не рассмотрела таких очевидных вещей и не раскрыла плохую игру любимой пешки. Всего через мгновение Изабелла оказывается в собственной комнате, на мягкой кровати. Она судорожно хватает ртом воздух и часто моргает. Постепенно помещение обретает знакомые очертания: привычная взгляду мебель, серый дневной свет пробивается через большое окно. И рядом встревоженная Каталина, которая крепко сжимает холодную ладонь принцессы.

– Я… сделала это, – тяжело выдыхает девушка, откидываясь на подушку.

Каталина крепче сжимает губы и кивает. Игра началась.

* * *

Король Ламандии еще никогда так сильно не спешил домой. Ничто в жизни не подгоняло его так, как мысль о скором появлении Созидательницы в их маленьком скромном мире. Той, кто уже однажды уничтожила надежду на будущее. Эмиль безжалостно гонит свою лошадь вперед, минуя однообразные пейзажи, серые равнины и милый сердцу песок. Он чувствует, что животное под ним бежит из последних сил. Что вскоре конь может не сделать больше и шага. Но Эмиль не может позволить себе остановиться даже на миг. Он должен как можно скорее добраться до дома.

На территорию королевства Эмиль въезжает без промедлений. Завидев короля еще издали, стражники распахивают ворота и отдают честь, когда мужчина пролетает мимо на своем коне. Эмиль решает не проезжать через деревни и выбирает обходной путь, пролегающий через безлюдные поля. Погода будто сжаливается над бедным королем, лишь пугая плотными грозовыми тучами. Воздух становится тяжелей, мужчина кожей ощущает напряжение. Жизнь вокруг словно останавливается. Не видно птиц над головой, не слышно шелеста в лесах. Кажется, даже животные чувствуют приближение своей создательницы.

Вскоре Эмиль добирается до дворца, на скаку спрыгивая с коня и отдавая приказания слугам. Король не останавливается ни на мгновение и продолжает двигаться вперед. Он игнорирует сбитое дыхание и боль в ногах, упорно взлетая по лестнице и вбегая во дворец. Мужчина распахивает двери в зал совета, замирая в проходе. Грудь тяжело вздымается и опадает, а взгляд судорожно рыщет среди десятка лиц собственных советников, ища лишь одного. Мужчины разных возрастов и рангов замирают на своих местах, с опаской наблюдая за правителем.

– Миростас, – хрипит Эмиль, – за мной, быстро!

Никто не смеет сказать и слова, лишь молчаливо провожают старшего из них любопытными взглядами. В последнее время король ведет себя слишком странно и общается только с Миростасом. Но никто из советников не смеет перечить правителю, втайне обсуждая столь странные перемены в благосклонности. Серьезность и мрачность Эмиля заставляет отшатываться даже простых слуг. Никогда в этом дворце не видели короля столь собранным. И никогда еще его голос не звучал так холодно и властно.

Миростас в смятении следует за Эмилем, не решаясь нарушить напряженную тишину. Взгляд мужчины утыкается в неестественно прямую спину короля, а по телу проходит дрожь от плохого предчувствия. Неужели, без его присмотра они успели сделать что-то непоправимое?

Эмиль даже не представляет, куда идет. Ноги ведут его вперед, вглубь дворца, как можно дальше от любопытных глаз и ушей. Как же много ему предстоит сделать до того ужасного момента, когда Созидательница вступит в их мир. И как же сильно трясутся его руки от страха! Каждая секунда промедления ощутимо давит на плечи Эмиля Кавана.

– Нужно освободить дворец и столицу, Миростас, – произносит король, резко разворачиваясь лицом к советнику. – Здесь не должно остаться ни души. Абсолютно.

– Что происходит, Ваше Величество?

Голос советника на удивление спокойный и размеренный. Но каждое слово отзывается в душе Эмиля, оседая где-то глубоко внутри. По телу проходит дрожь, а сердце, словно змея обвивает паника. Мужчина громко выдыхает и запускает руку в волосы, наводя в них еще больший беспорядок.

– Это безумие. Но другого выхода у нас нет. Скоро сюда прибудет Созидательница, чтобы уничтожить нас с Каталиной, и на этот раз навсегда. Придет в Ламандию. В наш дворец.

Лицо советника мрачнеет. Но это единственное проявление эмоций с его стороны. Миростас не позволяет страху вырваться наружу. Только не тогда, когда его королю нужна поддержка и помощь. Мужчина кладет руки на плечи Эмиля и уверенно смотрит ему в глаза.

– Так или иначе, это должно было случиться, мой король. Я отдам приказ о сборах и введу военное положение. Мы подготовимся к приходу богини и выведем из столицы всех до единого. Но сейчас важно не это. Нам нужно найти ключ от хранилища.

Эмиль благодарно кивает советнику и позволяет себе облегченно выдохнуть. Присутствие Миростаса вселяет в него уверенность и спокойствие. Он прав, сейчас нужно сосредоточиться на главном, а не поддаваться собственным эмоциям. Советник выходит вперед, молча ведя правителя за собой. Мужчины спускаются вниз по боковым лестницам, чтобы избежать встречи со случайными слугами или придворными. Миростас уверенно проходит поворот, ведущий в темницы дворца, и направляется в ту часть, куда Эмиль раньше никогда не заходил. Еще при жизни родителей он даже не подозревал, что помимо тюрьмы в подвалах есть что-то еще. Редкие факелы отбрасывают им под ноги причудливые тени. Холод каменных стен заставляет съеживаться и сжимать ладони в кулаки. Эмиль молчаливой тенью следует за своим советником, боясь произнести даже слово в столь мрачном коридоре. Тишина в этом месте давит на разум, заставляя раз за разом прокручивать в голове все те же невеселые мысли.

В какой-то момент Миростас останавливается. Эмиль даже не сразу понимает, в чем дело. Почему они прекратили путь? Мужчина прослеживает за напряженным взглядом своего советника и вылавливает из темноты большие железные двери, испещренные множеством древних символов. Король невольно хмурится, рассматривая узоры. Он уже видел подобные. Когда-то давно, когда его готовили на смену собственным родителям. Эмиль должен был возглавить охотников и усердно изучал рунопись. Он с уверенностью может сказать, что обозначают символы на дверях. Обереги и защитные руны выглядят безжизненно, словно давно утратили свою силу, но стоит лишь охотнику на магов подойти ближе, и они вспыхнут голубым светом, чувствуя знакомую ауру.

Король подходит ближе, с интересом разглядывая массивный круглый замок, что надежно скрывает хранилище древней силы. В черном металлическом круге вырезана идеально ровная спираль, что в центре заканчивается небольшим углублением с едва заметными гранями. Словно внутри не достает какой-то детали. Какого-то камня… Эмиль задумчиво хмурится, мысли в голове лихорадочно мечутся из одной стороны в другую, силясь отыскать ответ в детских воспоминаниях.

– Король Август как-то сказал, что вы сами догадаетесь, где отыскать ключ от хранилища, – раздается за спиной приглушенный голос Миростаса. – Ведь вы сын своего отца. Великого охотника на магов.

Эмиль хмурится еще больше, разглядывая углубление для ключа. Металл обжигает кожу пальцев могильным холодом. Что же это может быть? Мужчина делает глубокий вдох и закрывает глаза, сосредотачиваясь на своих воспоминаниях. Сознание заполняют множество картинок, одна ярче другой. Но король отбрасывает их все прочь, зацепившись за нечто, что хотел бы никогда не вспоминать. За тот день, когда он, двадцатилетний мальчишка, покинул отчий дом ради любви и великих целей, оставив позади безутешную мать и мрачного отца. Воспоминание о взволнованной королеве и серьезном, но необычайно теплом короле.

«– Ты окончательно все решил?

Голос отца удивительно спокоен и ровен. Он не злится, не диктует условий, как привык делать обычно. Нет, король Ламандии смиренно принимает выбор своего сына. Ведь он прекрасно понимает, что Эмиля ничто не сумеет остановить. Сам Август давно бы убежал навстречу своей судьбе. Принц сосредоточенно крепит ножны к поясу и взвешивает в руке длинный клинок.

– Конечно, отец. Ты и сам знаешь.

– Мать сойдет с ума.

Эмиль бросает короткий взгляд на отца, удивляясь его спокойствию. Сам принц едва сдерживает внутри себя страх и предвкушение. Он хочет, чтобы все сложилось иначе. Чтобы не было этой дурацкой войны и тяжелого выбора, который ему приходится делать. Но теперь это и его война. Эмиль обязан защитить то, что ему так дорого. Королевство, семью, младшего братишку. Свою обыденную жизнь. И ее, любовь всей своей жизни. Каталину Алистер.

– Я знаю. Мне очень жаль, но я не могу бросить свою невесту в этой войне. Просто не могу оставаться в стороне, пока она рискует жизнью. И никогда не прощу себе этого.

Август тяжело вздыхает и оглядывается на плачущую за спиной Агату. Король стремительно преодолевает разделяющее их с сыном расстояние и крепко сжимает плечи Эмиля, заставляя того смотреть себе в глаза. Твердый взгляд отца больше не пугает принца. Он все решил и не намерен отступать даже ради матери.

– Ты уверен, что эта война может закончиться миром? Или вы отправляетесь на верную смерть?

– Я не знаю, отец, – судорожно выдыхает Эмиль. – Мы сражаемся против богини. Это не может кончиться ничем хорошим. Но и спрятаться, как крысы, мы тоже не можем. Каталина знает, в чем ее долг. Она винит себя в смерти братьев и не отступит вновь. А я не могу позволить своей женщине рисковать жизнью ради нас всех.

Громкий всхлип королевы Ламандии заставляет мужчин оторвать взгляды друг от друга и перевести внимание на нее. Некогда величественная и статная она превратилась в сломленную горем и отчаянием мать, провожающую сына в последний бой. Впервые в жизни Агата не в силах контролировать собственные эмоции. Не в силах остановить эти слезы и обвинения, слетающие с губ.

– Почему твоя любовь должна причинять такие страдания нам всем? Почему тебе нужно из сотен тысяч женщин выбрать дочь Ночи?

Эмиль тяжело вздыхает. Конечно, он прекрасно понимает, что это всего лишь пустые слова. Что они ничего не значат. Его мама любит Каталину так же сильно, как и он. Но сердце все равно болезненно сжимается. Почему бы ей просто не принять его выбор? Агата знает, почему все сложилось именно так. И не им с отцом теперь бросаться пустыми обвинениями в его сторону.

– Перестань, Агата, – жестко обрывает жену король. – Лучше позаботься о своем младшем сыне, если и дальше собираешься упрекать старшего.

Женщина что-то неразборчиво бормочет себе под нос, но послушно замолкает. Ее глаза горят отчаянием и яростью на судьбу. Но она больше и слова не скажет из того, что так терзает душу. Август поворачивается к Эмилю и снова привлекает его внимание.

– Делай, что должен, сын мой. Только помни, что там, на поле боя, ты отвечаешь за наших людей своего головой. И помни еще вот что, – указательный палец короля упирается в грудь принца, а взгляд встречается с его зелеными глазами. – Единство, долг, баланс.

Эмиль кивает, вспоминая заученные наизусть слова.

– Единство тела и разума. Долг перед самой жизнью. Баланс света и тьмы.

Король Август довольно улыбается и хлопает сына по плечу. А затем снимает с правой руки золотой перстень с внушительных размеров изумрудом.

– И вот еще что, – мужчина вкладывает кольцо в раскрытую ладонь Эмиля и сжимает его пальцы в кулак. – Храни этот перстень так, будто он самое дорогое в твоей жизни.

– Отец…

– Я знаю, он тебе еще пригодится. Если уж судьба свела тебя с Каталиной, то я не ошибусь, передав его тебе.

Эмиль порывисто обнимает отца, игнорируя горячие слезы, что текут по его щекам.»

Эмиль грустно улыбается, переводя сбившееся дыхание от воспоминания. Он так не хотел видеть этот момент в своей голове. Не хотел вновь ощущать ту боль в сердце от прощания с семьей. Никто точно не знал, но все они догадывались, что тот день был последним. Так и вышло. Эмиль не вернулся в их жизнь. А когда проснулся спустя пятьдесят лет, то остался один.

Ладони короля сжимаются в кулаки. В душе разрастается боль от потери. Лучше бы он никогда не просыпался! Дыхание сбивается, а сердце бьется слишком быстро. Мужчина позволяет себе постоять в тишине пару минут, прежде чем взять себя в руки и включить разум. Все эмоции и воспоминания отходят на второй план. Остается один единственный вопрос: где же искать это кольцо? Где найти фамильный перстень Кавана?

– Миростас…

– Вы что-то вспомнили, Ваше Величество?

Король кивает, но быстро понимает, что в темноте советник этого не увидит. Эмиль судорожно выдыхает и оборачивается, облокачиваясь на стену позади себя.

– У нас мало времени, мой друг. Я знаю, как выглядит ключ, но есть проблема. – Эмиль замолкает, подогревая интерес мужчины, который нервно переминается с ноги на ногу. – Его нужно найти. Помнишь перстень, который отец всегда носил на правой руке, но в день нашей с Каталиной смерти отдал мне?

Миростас задумчиво хмурит брови, перебирая воспоминания в собственной памяти. Столько лет прошло, как он должен помнить подобные мелочи?

– Золотой перстень с большим изумрудом, – негромко продолжает король. – Он не снимал его даже ночью. Говорил, что это самое ценное сокровище в его жизни. Мы думали, что это подарок матери, но… Он ключ к силе.

В глазах мужчины мелькает понимание. Миростас раскрывает рот, и Эмиль подается вперед, с нетерпением ожидая ответа. Ведь от этого перстня зависит их жизнь. Каталина надеется на него, и Эмиль ни за что ее не подведет, даже если придется перерыть весь дворец!

Но король Ламандии даже не представлял, что ему предстоит перерыть огромную сокровищницу рода Кавана.

Эмиль громко выдыхает, когда старший советник раскрывает перед ним дверь, скрывающую за собой горы золота, драгоценных камней и фамильных украшений. На стене напротив входа висит огромное полотно, изображающее герб охотников на магов: скрещенные мечи, мерцающие голубым ореолом, а в центре сгустки тьмы и света. Их орден был создан, чтобы защищать этот мир от безумия Созидательницы, в которой соединяются две противоположные силы. Но даже с этим они не справились.

Король переводит взгляд с полотна на открытые стеллажи, скрывающие каменные стены. Во имя богов, сколько же здесь украшений! Миростас уверенно входит внутрь, попутно зажигая дополнительные факелы, а Эмиль неспешно следует за ним. Сколько часов понадобится, чтобы отыскать здесь нужный перстень?

– Ты уверен, что кольцо будет здесь? – спрашивает король, подходя к ближайшему стеллажу, где расположились короны на бархатных подушечках.

      Мужчина осторожно прикасается к короне в центре, что принадлежала его матери. Тонкое золото искусно сплетено между собой, образуя изящные изгибы и контуры, обрамляя большие сверкающие изумруды. Королева Ламандии всегда любила красивые вещи, ведь это так подходило ее статусу. И отец потакал ее прихотям. Справа от нее Эмиль находит небольшую серебряную корону, которая сильно уступает королевской. Эта принадлежала его брату. Принцам не положено украшать головные украшения камнями. И цвет их корон отличается от королевских.

– Больше ему негде прятаться, – отвечает Миростас, бродя между стеллажами. – Все украшения хранятся здесь. Я помню, что лично снял перстень с вашей руки и передал герольду, который должен был отнести его в сокровищницу.

Эмиль встряхивает головой, отгоняя воспоминания. В детстве они с братом тайком пробирались в эту комнату, примеряя на себе королевские украшения и мантии. Играли с жезлами отца, притворяясь волшебниками и рыцарями. Король подходит к следующему стеллажу, на котором расположились бархатные коробочки разных цветов и размеров. Невольно он думает о том, что совсем недавно имел подобный выбор, но совсем в другом месте. Эмиль так же прохаживался среди множества колец, силясь выбрать те, что подойдут ему и Изабелле. А теперь он вновь выбирает кольцо, но на этот раз то, что спасет их жизнь.

Король наугад берет первую красную коробочку, обильно украшенную позолотой. Осторожно раскрывает, на мгновение замерев. Обручальные кольца родителей. Его матери и отца. Должно быть, их сняли после смерти правителей. Простые золотые ободки, украшенные маленькими камушками. Маленькое мамино и большое отца. Эмиль тяжело сглатывает и закрывает коробочку, отставляя ее на полку. Нет, ему нужно найти перстень отца. И не отвлекаться на ненужные сантименты. Король оттягивает ворот рубашки, чувствуя, как ему не хватает воздуха. Лоб покрывается испариной, а ладони едва заметно дрожат.

Эмиль сосредотачивается на своих поисках и идет между стеллажами, разглядывая массивное ожерелье матери, ее множественные браслеты и серьги. Что-то из этого она обязательно передала бы Каталине. Только бы все сложилось иначе. Каждый шаг вглубь комнаты дается Эмилю тяжелей предыдущего. Воздуха не хватает, сердце ускоряет бег. Душу охватывает неясная тревога. Стены будто давят на него своими воспоминаниями о прошлом.

Еще немного, и он уже не сможет стоять.

– Ваше Величество!

Голос Миростаса доносится до короля будто из-под толщи воды. Он уже ничего не понимает, а взгляд подергивается пеленой. Советник подходит ближе и показывает Эмилю бархатную подушечку, на которой покоится золотой перстень с большим изумрудом. Мужчина облегченно выдыхает и улыбается Миростасу. Они нашли его. Ключ есть, осталось лишь открыть дверь.

Король выводит советника из сокровищницы и лично закрывает дверь на замок, запирая свое прошлое. До хранилища они буквально бегут, минуя один коридор за другим, лестницу за лестницей. Время утекает сквозь пальцы. Его остается все меньше. Совсем скоро самый главный кошмар Эмиля воплотится в жизнь.

Мужчина останавливается уже у знакомых дверей. Он с трудом переводит дыхание, не обращая внимания на Миростаса за спиной, который устало приваливается к стене и с интересом наблюдает за действиями своего короля. Взгляд Эмиля прикован к массивному замку, что отделяет его от главной тайны семьи Кавана.

– Вот я тебя и нашел, – шепчет мужчина, нежно поглаживая перстень в своих руках.

Король делает шаг вперед и вставляет камень в небольшое углубление в замке. Секунды тянутся мучительно долго. Ничего не происходит, двери остаются закрытыми, а руны не подают признаков жизни. Что же они сделали не так? Или перстень вовсе не ключ? Страх сковывает сердце короля Ламандии. Только не это! Не теперь, когда они все так близки к победе!

И тогда в сознании Эмиля всплывают до боли знакомые слова, что в прошлом вызывали лишь раздражение.

– Единство. Долг. Баланс.

Король отчетливо произносит каждое слово, чтобы охранный механизм признал его. Эмиль буквально перестает дышать, когда замок буквально распадается на части. Осколки металла падают к ногам мужчины, а руны вспыхивают ярким голубым светом. Железные двери с грохотом раскрываются, растягивая этот момент в целую вечность.

Но уже в следующее мгновение свет рун сменяется ярким ослепляющим белым. Эмиль жмурится и прикрывает глаза рукой, силясь рассмотреть хоть что-то. Миростас за спиной короля удивленно выдыхает. Когда глаза мужчины привыкают к ярком свету, он осторожно делает шаг вперед, входя в просторный зал, где в центре камнем выложен круг, над которым парит огромный сгусток чистейшей магии. Справа в углу стоит старая пыльная пушка. Для чего она? С ее помощью он должен будет направить силу на Созидательницу?

– А эта штуковина поможет мне управлять силой, да? – Эмиль вскидывает руку, указывая на пушку.

– Полагаю, что так, сир.

– Что ж, мой друг, тогда у нас много работы.

* * *

– Здесь покоится вся моя семья. Мама и трое братьев, которых я не сумела защитить.

Голос Каталины звучит глухо, но эхом отскакивает от каменных стен семейного склепа Алистер, что расположился за территорией дворца. Именно поэтому Агиллары не тронули последнее пристанище ее родственников. Императрица не могла и надеяться, что сумеет увидеть это место после погребения матери. Но вот спустя полвека она снова здесь, в окружении знакомых воспоминаний, чувства вины и боли в сердце. Женщина медленно обходит четыре каменных плиты, на каждой из которых выгравировано имя. Аурия Алистер. Елизар Алистер. Лука Алистер. И Герман Алистер. Здесь могла бы лежать и она сама. Будь Каталина королевой Рея, погибшей на поле боя, а не императрицей, поднятой из могилы.

Изабелла за ее спиной судорожно выдыхает, наблюдая за гостьей, но не стремясь произнести и слова в поддержку. Конечно, она сочувствует потере Каталины и понимает, насколько больно лишиться члена семьи. История их семей полна кровавых и мрачных пятен. Но в сознании принцессы неотступно крутится одна единственная мысль: перед ней истинная правительница Рея, способная вернуть себе трон так же быстро, как его захватили Агиллары. Изабелла до сих пор не знает, чего от нее ожидать. Вдруг это смирение всего лишь притворство? И пусть ее предки выглядят в глазах всего мира варварами и ворами, но сама принцесса очень любит Рей и надеется дожить до смерти отца, чтобы взойти на трон.

– Моя мать умерла, когда мне исполнилось тринадцать. Я помню каждый сочувствующий взгляд. Помню, как советники наблюдали за мной с настороженностью и недоверием. Они не могли позволить себе довериться маленькой взбалмошной девчонке. Братья стали моей опорой. Я была самой младшей и родилась уже после того, как мама обрела силу. – Каталина вновь проходит между плитами и останавливается у каждой, даже не смотря в сторону Изабеллы. Словно рассказывает эту историю самой себе. – Герман был самым старшим. Он всегда терпеливо выслушивал мои девичьи жалобы, вытирал слезы с щек, защищал от косых взглядов. Брат играл со мной в куклы, когда я просила, и учил ездить верхом. Я так сильно любила его…

Каталина негромко всхлипывает и замолкает. Сердце Изабеллы болезненно сжимается. Ей хочется выйти из склепа и больше не слышать, как размеренный голос императрицы рассказывает о столь трагических событиях. Но она заставляет себя оставаться на месте.

– За ним по старшинству следовал Елизар, – женщина грустно улыбается, глядя на имя брата, вырезанное в камне. – «Божья помощь». Он действительно всегда помогал, был рядом. Именно он вложил меч в мою руку и научил сражаться. А Лука… он был нашим лучиком света даже в самый пасмурный день. Мама души в нем не чаяла. Все мои братья умерли за Рей, веря в его светлое будущее. Веря в меня.