Сквозь века

Неестественно громкий шум ломающегося камня привлекает внимание Изабеллы и Каталины. Женщины на мгновение замирают на месте, встретившись взглядами, а затем бегут вперед так быстро, как только возможно. Императрица хватает ртом воздух, но упорно продолжает двигаться вперед. Она не может позволить себе потерять Эмиля, только обретя его вновь. Они должны успеть!

Каталина первой выбегает из-за поворота. Ее ладони светятся ярким белым светом, и императрица без раздумий нападет на Созидательницу, загнавшую Эмиля в угол. Король Ламандии ничем не показывает свой страх, но он ничего не может противопоставить силе богине и ее теням, кроме одного единственного меча. Мужчина находит взглядом Каталину, едва слышно выдыхая. Какой же он идиот!

Императрица Аурии создает вокруг себя ледяные осколки, что бесконечным дождем летят в Созидательницу. Ярость застилает ее разум, не позволяя даже подумать, правильно ли она поступает. Сейчас ее не интересует ничего, кроме жизни самого дорогого человека. И если для ее сохранения придется сразиться с богиней, то Каталина это сделает. Созидательница обращает взгляд на женщину и раздраженно выдыхает. Ладони ее сжимаются в кулаки, а глаза словно становятся еще темней. Свет в коридоре меркнет, воздух буквально давит на плечи, и Каталина не видит ничего дальше собственного носа. Созидательница стягивает к себе тени, пытаясь отрезать императрицу и принцессу от Эмиля.

– Ты слишком долго сопротивлялась, Каталина. Мне надоели твои капризы. Сначала я списывала это на гены, – голос Созидательницы окружает их со всех сторон. – А потом на молодость и неопытность. Я пыталась поставить тебя на путь истинный. Но ты продолжаешь противиться даже после того, как я даровала тебе второй шанс.

Сзади к Каталине подходит Изабелла, крепко сжимая свободную ладонь женщины. Принцесса чувствует, как ярость заполняет сознание императрицы. И она может с уверенностью сказать, что лишь темнота отделяет Каталину от безрассудного шага. Изабелла описывает в воздухе круг, и в следующую секунду вокруг Созидательницы вспыхивает стена огня. Пламя разгоняет тьму, открывая обзор на разозленную богиню и короля Ламандии, который не желает уходить, будто прирос к своему месту.

– Я больше не позволю тебе вершить мою судьбу! – кричит Каталина, заполняя своим голосом пустоту. – Если мне суждено умереть, то я умру! Но прежде сделаю все, чтобы ты никогда не навредила дорогим мне людям!

Созидательница смеется, считая заявление императрицы нелепым. Что они могут сделать во вред ей, самой могущественной богине этого мира? Ведь она одним движением пальцев сотрет их с лица земли!

Каталина кивает Изабелле, крепче сжимая ее руку. Женщины встают друг напротив друга, глаза в глаза. Принцесса призывает силу из глубин души, и пламя отражается в ее взгляде. Глаза императрицы вспыхивают голубым. Ярче, чем когда-либо. Они не знают, что выйдет из соединения двух сил. Какое разрушение вызовут лед и пламя. Но это единственный шанс проверить. Если они могут сделать хоть что-то, то сейчас самое подходящее время. Пол под ногами ощутимо дрожит, словно сама земля откликается их зову.

Эмиль бросает короткий взгляд на Созидательницу, которая только сейчас замечает нечто неладное. Он возносит молитвы младшим богам, прося их помощи, а затем медленно отступает вглубь коридора, незаметно исчезая с поля зрения богини. Сердце болезненно сжимается при одной мысли о том, что ему придется оставить Каталину наедине с этим чудовищем. Но иного выбора нет. Он должен успеть к Миростасу, чтобы зарядить пушку. А время стремительно утекает сквозь пальцы.

Каталина прикрывает глаза, сосредотачиваясь на внутренних ощущениях. Вокруг них с Изабеллой поднимается вихрь. Он такой холодный, что принцесса невольно ежится, пока пламя не согревает ее. Сила льда сливается с ее огнем, образуя единое целое. Нечто разрушительное. Что не должно было соединяться.

Женщины одновременно открывают глаза, сияя в темноте так ярко, как сами звезды. Созидательница призывает теней, образуя щит, который укроет ее от вражеского заклинания. Но даже она не может знать, что принесет подобное слияние. Каталина и Изабелла разъединяют руки, направляя всю накопленную магию в Созидательницу. Каменные стены дрожат от напряжения, когда их сила встречается с тенями богини. Воздух наполнен магией, и им невозможно дышать. Темноту разрывают яркие искры. Каталина открывает рот, силясь надышаться, но не отступает. Ее одолевает ярость, придающая сил и подталкивающая вперед. Она ждала этого момента шестьдесят лет! И императрица не позволит себе отступить.

Щит из теней идет трещинами и распадается на части ровно в тот момент, когда Изабелла обессиленно падает на колени. Мир перед глазами принцессы темнеет и опасно покачивается, но стены больше не грозят обрушиться. Сила женщин растворяется, оставляя после себя лишь разреженный воздух. Каталина тяжело дышит, напряженно наблюдая за тем, как Созидательница удивленно распахивает глаза и медленно прикладывает ладонь к щеке, стирая с нее кровь.

– Мы что, ранили ее? – потрясенно шепчет Изабелла.

Императрица не в силах ответить и просто кивает, даже не задумываясь о том, что принцесса этого не увидит. Она не может оторвать взгляд от замершей богини, потому что чувствует, что сейчас их ждет настоящее испытание. Созидательница удивленно разглядывает густую темную кровь на своих пальцах, а затем резко сжимает их в кулак. Ее ярость буквально ощущается на коже. Дрожь пробирает тело Каталины, а Изабелла сильней склоняется к земле, не выдерживая давления.

– Изабелла, – произносит императрица, не глядя на девушку. – Уходи, пока не поздно. Это не твой бой.

Принцесса поднимает взгляд на Каталину, уловив в ее голосе панику. Она открывает рот, силясь возразить, но не успевает. Волна магии сбивает обеих с ног. Изабелла отлетает к дальней стене. Удар выбивает воздух из груди, и девушка мешком падает на холодный пол. Каталине удается приземлиться на колени, стерев в кровь собственные ладони. Императрица часто моргает, силясь вернуть себе зрение. Краем глаза она замечает неподвижную принцессу. Изо рта вырывается всхлип. В сознании ярко вспыхивают картинки из прошлого. Последний день ее жизни. Море крови, лязг металла. Предсмертные крики солдат. Все это до сих пор болезненно откликается в ней. Паника захлестывает с головой, легким не хватает воздуха. Женщина пальцами впивается в камень под собой, не замечая, как ломает ногти.

Нет! Только не снова! Все не может закончиться так же!

Каталина не замечает, как Созидательница стряхивает остатки магии с ладоней и неспешно приближается к ее распростёртому на полу телу. Не замечает, как тень богини нависает над ней. Губы женщины шевелятся, но не произносят и слова. Взгляд направлен в пустоту, а мысли утопают в далеком прошлом. В том дне, который закончился темнотой на пятьдесят лет.

Как же она слаба! Как могла Каталина поверить, что сможет справиться с этим?

Она снова подвела Эмиля. Снова не сдержала обещания.

Созидательница усмехается, без тени жалости оглядывая некогда свою любимицу. А затем жестко хватает Каталину за горло и поднимает вверх, над землей. Ноги императрицы болтаются в воздухе, а руки цепляются за запястье Созидательницы. Взгляд становится осмысленным и впивается в лицо богини.

– Все кончено, моя дорогая. Хватит бегать от своей судьбы. Ты должна была умереть еще шестьдесят лет назад, но я пощадила тебя. Надеялась, что ты одумаешься, поможешь мне выполнить предначертанное, – богиня усмехается, и Каталина различает в ее словах горечь. – Я возлагала на тебя свои надежды. Но, кажется, дочь моя вложила в тебя слишком много своеволия.

Императрица хмурится, ощущая, как пальцы на ее горле сжимаются все сильней. Воздуха становится все меньше, а легкие горят. Сердце бьется слишком быстро, ладони потеют, а тело покрывается мурашками. Внутри просыпается ярость, и Каталина позволяет ей взять контроль в свои руки. Женщина призывает силу и пытается ослабить хватку богини на своем горле, но та в ответ лишь смеется.

– Твои жалкие потуги просто смехотворны, Алистер! – громко произносит богиня. – Ты дитя Ночи! Ты должна быть сильной и неприступной! Но вместо этого выбрала охотника на магов! Примкнула к злу, которое должна была уничтожить!

– Я бы… ни за что… – из последних сил хрипит Каталина.

– И это все, что ты можешь сказать в свое оправдание? Я дала бы тебе все, чего пожелаешь! Оставила бы единственной обладательницей силы в этом мире! Но ты заставила меня обратиться к Агилларам. Изабелла должна была забрать твою силу, чтобы ты умоляла меня ее вернуть! И я бы проявила милосердие!

Императрица сильней впивается ногтями в запястье богини, силясь сделать хоть что-то. Как же глупо умереть вот так, за два шага до победы! Перед глазами мелькают цветные пятна, а тело с каждой секундой становится все слабей. Она чувствует, что тьма обступает ее со всех сторон. Протягивает свои цепкие руки. И Каталина почти готова отдаться в ее объятия, лишь бы не терпеть больше этого яростного взгляда богини и ее пальцев на горле.

Почти.

Совершенно неожиданно для Каталины Созидательница громко вскрикивает и ослабляет хватку, позволяя императрице упасть на пол. Женщина слышит негромкий свист, видит расплывчатый силуэт стрелы в руке Созидательницы, но ничего не понимает. Она судорожно хватает ртом воздух и цепляется за горло, не веря в свою удачу. Требуется много времени, чтобы взгляд прояснился, но Каталина отчетливо слышит мелодичный голос, такой знакомый и далекий.

– Как иронично складывается жизнь. Бабушка из тебя такая же никудышная, как и мать.

Богиня громко рычит и стонет от боли, одним резким движением вытаскивая стрелу из руки. А Каталина вздрагивает всем телом и переводит взгляд в сторону голоса. Перед глазами предстает расплывчатая фигура в черном плаще, с черными длинными волосами, бледной кожей и такими же черными, как у Созидательницы, глазами. Она похожа на воплощение самой тьмы, но тени с шипением разбегаются в стороны, лишь бы не пересекаться с этой женщиной.

И вовсе не странная внешность привлекает внимание Каталины. Нет, ее собственное сердце бьется быстрей, а тело странным образом реагирует на появление незнакомки. Тепло разливается по венам, стремительно сменяясь холодом, который приводит ее в чувства. Императрица щурится, сосредотачивая свое внимание на женщине. Удивленный вздох застревает в горле, вырываясь изо рта кашлем. Каталина вспоминает женщину из своих видений. Из того дня, когда умерла мама, и принцесса получила свою силу. Вспоминает тот холод и бледную руку Исидоры, которая вытащила ее из омута отчаяния. Вспоминает изображение Исидоры Повелительницы Ночи, ее черные волосы и бледную кожу. Но если на портрете она была юной, то сейчас перед ней стоит статная и властная женщина с натянутой тетивой серебряного лука. У Каталины ни на мгновение не возникает сомнений, что это именно она.

Но потом зрение императрицы обретает четкость. Сердце пропускает удар, когда Каталина различает в лице Исидоры столь знакомые черты. Родной изгиб бровей, который юная принцесса нечасто видела в детстве у королевы Рея, когда та злилась. Знакомо сжатые от ярости губы. Каталина до боли сжимает руки в кулаки, понимая, что богиня Ночи слишком сильно похожа на ее мать, Аурию Алистер. И даже заполненные тьмой глаза не могут изменить того факта, что подобное сходство не может быть простым совпадением.

Да что же здесь происходит?

Исидора встречается взглядом с Каталиной. Самое страшное для императрицы происходит тогда, когда богиня не отводит глаза, и в них мелькает раскаяние и боль. Неужели?..

– Так вот значит, кто все это время вставляет мне палки в колеса, – раздраженно бросает Созидательница. – Хотя стоило бы догадаться, что ты не бросишь дочь в одиночестве, даже вернувшись в собственное тело.

Каталина молча переводит взгляд между богинями, совершенно не понимая, что происходит. Сердце стучит о ребра так сильно, что становится больно. И даже кровоточащие ладони не являются такой помехой, как круговорот мыслей в голове.

– Ты же не думала, что я оставлю все произошедшее без внимания? – отвечает Исидора, держа свой лук в готовности. – Наши семейные размолвки не должны касаться детей.

– Она сама виновата! – взвизгивает Созидательница, заставляя Каталину вздрогнуть. – Она предала меня ради простого смертного, когда я могла дать ей все!

– Ты наивная дура, мама! – раздраженно бросает богиня Ночи. – Ты стоишь на грани, тени реагируют на каждую твою эмоцию. Ты потеряла контроль над светом! А тебя волнует лишь то, что моя дочь желает идти собственным путем? Да ты в своем уме?!

Каталина обхватывает руками голову, силясь усмирить мысли внутри. Где она оказалась? Почему все так запутанно?

– Да что здесь происходит? – на пределе своих сил хрипит императрица. – Объясните уже кто-нибудь, чем я заслужила божеский гнев? И почему ты так похожа на мою мать?

Исидора делает глубокий вдох, опуская лук, но не выпуская старшую богиню из поля зрения. Созидательница раздраженно фыркает, прижимая к себе раненную руку. Никто из них не стремится начинать эту длинную запутанную историю. Но Каталина не из тех, кто отступает. Тем более, когда на кону стоит ее жизнь.

– Это действительно должно быть только наше противостояние, – произносит Исидора, не глядя на императрицу. – Эта история хорошо тебе известна. Я сбежала из-под материнского гнета, не желая участвовать в ее затеях. Но я не знала, что ее охватит безумие после моего ухода.

– Это не безумие, – парирует Созидательница. – Это боль предательства. Как бы поступила ты, если бы тебя предала собственная дочь?

– Ты убила моего отца, чтобы получить всю власть в свои руки, но не можешь справиться даже с собственными эмоциями! – богиня Ночи замолкает, переводя дыхание и успокаивая гнев внутри себя. – И в отместку она отправила меня на землю. Заблокировала силу и все воспоминания. Я должна была жить среди смертных, чтобы потом извлечь из этого урок и вернуться к ней.

Созидательница отводит взгляд в сторону, сжимая свободную руку в кулак. А Каталина жадно впитывает в себя каждое слово Исидоры, до сих пор не понимая, как же так получилось, что она ее дочь.

– Только я не спешила что-либо понимать. Мне нравилась жизнь на земле, – голос богини становится тише и печальней. – Я встретила человека, которого полюбила. Родила троих прекрасных мальчиков, пока не получила силу льда. По иронии судьбы Созидательница поместила меня в семью, которой я же и положила начало. А потом… родилась ты, Каталина.

Императрица судорожно хватает ртом воздух, невольно подаваясь вперед.

– Я ничего не знала о своей сущности и думала, что всю жизнь проживу счастливой королевой Рея в кругу семьи. Но… все сложилось иначе.

Исидора вновь замолкает, ее взгляд направлен в пустоту. Каталина всматривается в лицо матери, не в силах осознать, но чувствуя, что она не врет. Что ее мать действительно богиня Ночи. И что она жива, как будто вовсе не лежала когда-то давно на мощеной площади с разбитой головой и неестественно вывернутыми ногами.

– На последнем магическом собрании я случайно узнала о намерениях Созидательницы затеять войну. Я была ее доверенным лицом. Она не знала, что к тому времени воспоминания вернулись ко мне, и все рассказала о своих планах. Я не могла сидеть без дела и попыталась наладить связи с Кавана.

Взгляд Исидоры находит бледную Каталину в темноте. Императрица могла бы поклясться, что чувствует нежное прикосновение матери к своей щеке. Слышит все те теплые слова, что она когда-то говорила ей каждую ночь. А мелодичный голос пел ее любимую колыбельную.

– Мне жаль, Кэт, – шепчет богиня. – Я хотела продлить твое беззаботное детство. Подарить тебе больше, чем могла дать. Прости. Я должна была защитить тебя, но могла сделать это только вернув свое тело и силу. Мне нужно было стать собой.

Созидательница громко фыркает, обращая на Исидору мрачный взгляд.

– Какие вы все сентиментальные! В ваших руках сила, способная покорить мир! А вместо этого ты, дорогая дочь, завела семью и детей, а девчонка отвергла меня целых два раза!

– А ты уничтожила моих детей, которые были и твоими внуками! – взрывается богиня Ночи, крепче сжимая в руке лук. Каталина чувствует, как воздух в коридоре накаляется, но не стремится прекратить это. Все ее внимание приковано к двум богиням. – Ты убила моих сыновей и дочь!

– Но я же и подарила ей жизнь, – возражает Созидательница. – А ты забрала ее воспоминания! Ты едва не разрушила мой план!

Каталина хмурится, совсем иначе взирая на этих двух могущественных женщин. Значит, Исидора действительно забрала их с Эмилем воспоминания, чтобы защитить землю от Созидательницы. Она же помогала им бороться с богиней, но своими способами. И она… ее мать? Императрица судорожно выдыхает. Сердце бьется все так же быстро и взволнованно. Взгляд женщины обращается на безмолвную Изабеллу, которая все еще лежит на холодном полу. В горле встает ком.

– Мне нужна была твоя дочь, – продолжает Созидательница. – Я бы подарила ей целый мир! Дала бы ей вечную жизнь! Но она предпочла этого мальчишку власти!

– Не все обладатели силы такие же, как ты, – сквозь зубы цедит Исидора. – Есть в этом мире нечто большее, чем власть. И тебе никогда этого не понять. Ты столкнула магов и охотников забавы ради, а затем так же обратила своих воинов против обычных людей!

– У всех моих действий есть цель. Маги стали слишком своевольными. Мне не нужны силы, которые я не могу контролировать. Достаточно всего лишь двух. А люди встали на пути моей цели, я не могла оставить это без внимания.

Каталина судорожно сжимает собственное горло, на котором яркими алыми пятнами горят следы от рук Созидательницы. Исидора делает глубокий вдох и стремительно преодолевает разделяющее их с дочерью расстояние. Ее холодная рука ложится на горло императрицы, разливая магию по венам. Каталина облегченно вздыхает, ощутив, как боль постепенно уходит. Черный внимательный взгляд блуждает по лицу женщины, и Каталина не в силах оторвать от нее глаз.

– Я знаю, – тихо шепчет Исидора, и императрица не сомневается, что богиня имеет в виду. – У нас будет лишь один шанс. Я отвлеку ее внимание, а ты беги к нему.

– А Изабелла? – так же тихо отвечает Каталина.

Богиня Ночи кивает, давая понять, что позаботится о принцессе Рея. Исидора поднимается на ноги и неспешно двигается в сторону Созидательницы, отвлекая все внимание на себя.

– Скажи мне, дорогая мама, действительно ли ты когда-либо любила меня или отца? Или тобой правит лишь жажда власти?

Богиня раздраженно рычит, и тени под ее ногами скалятся в сторону Исидоры. Всего один единственный вопрос задевает нечто глубокое и беззащитное. То, что нельзя упоминать при посторонних. Тьма в коридоре становится еще темнее. Факелы на стенах мерцают и гаснут, погружая все пространство во мрак. Каталина медленно поднимается на трясущиеся ноги, хватаясь за холодный камень, чтобы не упасть. Шаг за шагом она продвигается вглубь коридора, стараясь оставаться незамеченной.

– Не тебе упрекать меня, Исидора! – громкий голос Созидательницы прижимает Каталину к стене. Ее ярость оседает в воздухе, который буквально можно потрогать пальцами. – Я держу этот мир в балансе! Я дарю твоей дочери милость и силу!

– И отнимаешь у нее любовь и будущее, – рычит богиня Ночи, натягивая стрелу на тетиву.

Созидательница смеется, и этот звук заставляет Каталину замереть на месте. Что-то внутри не позволяет ей продолжить путь. Побуждает судорожно всматриваться в темноту, ища лицо богини. Где-то внутри вновь просыпается злость.

– Любовь? Что за жалкое чувство! Любовь делает нас слабее, заставляет совершать глупые поступки. Сила, вот что важно! А любовь недостойна внимания таких, как мы. К тому же этот мальчишка Кавана давно должен был умереть. За то, что осмелился воспротивиться мне и хранить в своем доме древнюю силу.

– Это моя сила, – в затянувшейся тишине произносит Исидора. – Это я подарила ее первым охотникам из рода Кавана, чтобы ты не совала свой нос на землю. И я рассказала о ней родителям Эмиля. И я не позволю тебе все испортить.

Но этих слов Каталина уже не слышит. В ее голове вертится высказывание Созидательницы об Эмиле. О любви всей ее жизни. Как может говорить подобное богиня, которая должна держать их мир в балансе? Которая управляет светом и тьмой. Мир вокруг императрицы словно застывает. Все становится неважным и незначительным. Потому что просыпается ярость, а за ней и сила. Ее лед, который всегда приходил на помощь и помогал защищать то, что ей дорого. Каталина не осознает, что делает. Эмоции накрывают ее с головой.

Температура воздуха резко снижается, привлекая внимание двух богинь к Каталине. Глаза женщины ярко горят голубым светом, разгоняя темноту. Императрица делает шаг вперед так твердо, словно несколько минут назад вовсе не находилась на грани. Ее взгляд прикован к Созидательнице, той, кто воплощал в себе все зло ее жизни. В сознании женщины всплывают все те чувства, которые настигли ее со смертью Эмиля. Она вспоминает, с каким наслаждением сжимала горло Розалинды. Какую агонию испытывала от потери. И как крики собственных солдат находили отклик в ее сердце.

– Хватит, – резко произносит Каталина, чем заставляет Созидательницу нахмуриться, а Исидору насторожиться. – Хватит меня мучить! Для тебя нет ничего важнее этой чертовой силы! Но я ее не просила! Мне не нужна эта магия! Я не желала смерти матери в тринадцать лет! Не желала короны на своих детских плечах! Я не хотела быть твоей игрушкой! Не хотела смерти своих братьев!

Слезы застилают глаза императрицы. Пальцы обеих рук быстро двигаются, вырисовывая в воздухе причудливые фигуры. Ледяные осколки сплошным потоком летят в Созидательницу, которые та с легкостью отбивает. Но Каталину это вовсе не волнует. Ярость и боль поглощают ее сознание, оставляя перед мысленным взором лишь то, ради чего она готова умереть. Шаг за шагом императрица медленно приближается к богине, которую боялась всю свою жизнь, а теперь испытывает лишь ненависть. И ничто не способно заставить ее повернуть назад.

– Каталина… – предостерегающе произносит Исидора, но ее голос просто оседает в холодном воздухе.

– Ты не понимаешь, что говоришь, глупая девочка, – отвечает Созидательница, отступая на шаг назад.

– Забери ее! – кричит Каталина, не переставая атаковать богиню. – Забери эту чертову силу! Я не желаю больше быть Снежной королевой!

Созидательница отправляет несколько теней вперед, и те сбивают императрицу с ног. Каталина падает на землю, крича от боли в ладонях. Мир перед глазами подергивается пеленой, а в сознании вспыхивают яркие пятна. Но это не мешает ей взглядом найти расплывчатую фигуру Созидательницы, на лице которой отражается неуверенность и смятение.

– Забери мою силу, – хрипит Каталина. – Отдай ее Маргарите. Ты же знаешь, она справится с этим лучше меня. Я больше не хочу…

Созидательница отступает еще на шаг, и Исидора замечает, что дочери удалось вывести богиню из равновесия. Повелительница Ночи никогда не видела собственную мать в таком состоянии. Даже ее предательство она восприняла с привычной яростью и высокомерием. Но Каталине удалось сломать эту стену, хоть и ненадолго.

Тишину коридора разрывает громкий крик императрицы. Тело содрогается в судорожных рыданиях, а с губ слетают всхлипы. Вся стойкость, решимость и смелость испаряются, обнажая страх, боль и отчаяние, что все десять лет жизни жили внутри Каталины. Сколько можно терпеть? Как долго она будет страдать и бороться за счастье? Почему жизнь настолько несправедлива, что не может подарить ей покой?

Сердце Исидоры болезненно сжимается, и она делает шаг вперед, закрывая собой Каталину. Лук в руке богини готов к атаке, а наконечник стрелы направлен прямо в сердце Созидательницы. Она тоже будет сражаться до конца за то, что ей дорого. И не отступит даже перед собственной матерью.

– Ты слышала ее, – произносит Исидора, не сводя мрачного взгляда с Созидательницы. – Отпусти мою дочь и забирай свою чертову силу. Дай ей хоть немного времени!

Богиня Ночи срывается на крик, не в силах дольше выносить истерики Каталины. Но Созидательницу не так просто поколебать. Она задумчиво смотрит на дочь, обдумывая следующий шаг в своей голове. Ей ужасно хочется заткнуть императрицу и прекратить эти ужасные звуки. Но где-то внутри ворочается неприятное сострадание. То единственное, что осталось от ее светлой стороны.

– И ты не станешь мне мешать?

– Не стану, – мрачно кивает Исидора. – Жизнь дочери для меня важнее всего.

Созидательница тяжело вздыхает и кивает. Ее ладони сжимаются в кулаки, а ноги двигаются вперед. Богиня Ночи отходит в сторону, позволяя матери нависнуть над Каталиной. Императрица хватает ртом воздух и выжидающе смотрит на старшую богиню сквозь слезы. Неужели, это ее последний миг?

– Будет больно, маленькая Каталина, – недовольно произносит Созидательница, глядя в голубые заплаканные глаза.