banner banner banner
Карт-Бланш для Синей Бороды
Карт-Бланш для Синей Бороды
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Карт-Бланш для Синей Бороды

скачать книгу бесплатно

– Кто это? – спросила я дрогнувшим голосом.

Мне не ответили, и я коснулась пальцев, закрывавших мои глаза. За мной стоял мужчина – руки были совсем не женские. Но последовавшие за этой ребячливой выходкой слова развеяли страхи:

– Я ждал очень долго, Бланкетта. Как станешь извиняться за опоздание?

– Реджи! – выдохнула я с облегчением.

Он отпустил меня, и я обернулась. Конечно же, это Реджинальд собственной персоной. Так он развлекался еще в детстве и сейчас остался верен привычкам.

– Ты хотела видеть кого-то другого? – спросил он в шутку, но я всё равно умудрилась покраснеть.

Хорошо, что в саду было достаточно темно, и моего румянца Реджинальд не заметил.

– Кто ещё может тут прятаться, когда праздник в разгаре? – засмеялась я, скрывая смущение. Находясь в полутьме наедине с Реджинальдом, я чувствовала неловкость и приписывала её тому, что отвыкла от своего друга детства. – А вот ты зря ушел слишком рано. Ты пропустил выборы королевы бала.

– Не думаю, что мне было бы это интересно, – сказал Реджинальд, усаживаясь на скамейку под огромным фикусом. – Только если королевой бала выбрали тебя. Выбрали тебя?

– Нет, Констанцу, – я погладила цветок ванили и поднесла руку к лицу, чтобы ощутить нежный запах, напомнивший о свежей выпечке. – И я очень благодарна графу за это. Мне кажется, он поступил справедливо. Констанца – самая красивая в Ренне.

– Я назвал бы королевой бала тебя, – сказал Реджинальд, посматривая на меня снизу вверх. – Ты стала такой красивой. Как ты жила эти годы, Бланш? Леди Леонидия рассказала мне, что ты работаешь в лавке сладостей. Я ведь не поверил сначала.

– В этом нет ничего постыдного!

– Я не говорил про постыдное, – Реджинальд поймал мою руку и погладил, нащупывая мозоли на ладонях. – Но это не для тебя.

– Увы, мы предполагаем, а небеса располагают, – отшутилась я, забирая руку. – Сам-то ты чем занимался всё это время? Мы ничего о тебе не слышали. Как твои родители?

– Умерли два года назад.

– Сожалею, – теперь уже я взяла его за руку и сочувственно пожала. – Как это произошло?

– Они ведь были немолоды, – Реджи пожал плечами. – Отец сильно простудился, мама ухаживала за ним, а когда он умер – тоже слегла. Она очень любила его.

– Да, я помню…

Мы помолчали немного, потому что я не знала, что надо сказать. Все слова казались мне слишком грубыми и ненужными. Но Реджи прекрасно понял мое молчание.

– Бланш, – позвал он.

– Да? – откликнулась я.

– Я ждал тебя долго, о многом успел подумать, и решил, что не надо тянуть. Я хочу, чтобы ты знала, со времени моего отъезда из Ренна моё отношение к тебе не изменилось. Выходи за меня замуж, если и твои чувства остались прежними?

– Ты всегда шутил не смешно, – сказала я. – Оставим этот разговор.

– Нет, не оставим. Пока я не очень богат, но скоро удача мне улыбнется, и я смогу обеспечить тебя. Ты ни в чем не будешь нуждаться.

– Вот тогда и поговорим! – засмеялась я. – Если до этого времени ко мне не посватается король Мухляндии!

– Но я не хочу ждать… То есть ждать долго. Обдумай всё и ответь мне как можно скорее.

– Смотри, здесь есть даже лимонное дерево, – сказала я, пытаясь переменить тему, потому что слова Реджинальда связали меня, словно цепями. – Впервые вижу лимон в горшке – как комнатное растение!

– Бла-а-нш, – протянул Реджи, – ты совсем не слушаешь меня.

Моё терпение окончательно испарилось.

– Прости, Реджи, – сказала я, резко поворачиваясь к нему. – Но то, что ты говоришь – мне это не подходит. И ты не можешь этого не понимать. Выйти замуж раньше, чем Констанца и Анна – это позор для нашей семьи.

– Мы обвенчаемся тайно, репутации твоих сестер ничего не будет угрожать.

– А если узнают, Реджи?! – изумилась я ещё сильнее. – Да и как мы будем жить с этим? Больше всего я ненавижу подобные секреты! У них есть свойство – рано или поздно раскрываться. И раскрываются они, как правило, очень не вовремя.

– Это не наш случай, – Реджинальд начал заметно горячиться, и это на него было очень непохоже. Даже ребенком он всегда был очень сдержанным. – Никто не узнает, клянусь тебе, Бланш. Если ты сама не скажешь.

– Не уверена, что смогу удержать это в секрете от матушки. А она огорчится, когда узнает, что я так поступила. Это предательство по отношению к сестрам. Папа очень хотел видеть их счастливыми, замужем за достойными людьми. Я делала всё, чтобы папина мечта сбылась. И вот теперь поставить их судьбу под удар? Забыть о годах моего труда? Ты не понимаешь, у нас и так нет приданого, а если я выкину что-то подобное, моих сестер вообще никто не возьмёт замуж.

– Их и так никто не возьмет! – повысил голос Реджинальд. – Глупые, как гусыни, твои сестры. Пока ты надрываешься в лавке этого жулика Маффино, они только и делают, что грызут орехи и мечтают о богатом муже.

Что скрывать? Порой я и сама так думала, но слова Реджинальда о моей семье задели больнее, чем можно было представить.

– Не говори о них подобным тоном, – сказала я тихо. – Я сама выбираю свою жизнь, они здесь ни при чем.

– Они сели на тебя и поехали, – отрезал он. – А ты везешь их с покорством деревенской лошади.

– За такие слова тебе полагается пощечина, – сказала я, стараясь держаться спокойно и не выдать, как обидели меня эти сравнения. – Но в память о твоих родителях я просто уйду. Жаль, что ты так изменился. И что ты уже не тот Реджи Оуэн из соседнего поместья, которого я когда-то знала и любила.

Я и в самом деле хотела уйти, но Реджинальд схватил меня за руку.

– Прости, Бланш, – сказал он покаянно. – Погорячился, наговорил глупостей… Мне и правда больно видеть, как ты загоняешь себя ради них.

– Спасибо за участие в моей судьбе, а теперь отпусти.

– Не такой я представлял себе нашу встречу, – сказал он, продолжая удерживая мою руку. – Ты даже не поцеловала меня, а когда мы прощались…

– Реджи! – ахнула я. – Мы были детьми, если ты помнишь! Всё это несерьезно…

– А для меня – более чем серьезно, – объявил он и вдруг обнял, потянувшись губами.

– Что это ты выдумал? – я уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь отстраниться.

– Бланш, ведь я ни на секунду о тебе не забывал. Даже в столице я не встречал никого, хоть немного похожего на тебя.

– Я тоже о тебе вспоминала, но это не значит…

Но Реджинальд не слушал моего лепета. Он уверенно и с явным знанием дела уложил меня на локоть и взял за подбородок, чтобы я не увернулась. Почему-то это привело меня в состояние, близкое к панике.

– Остановись! – воскликнула я, испуганно глядя ему в лицо. – Остановись, Реджи!

– По-моему, девушка ясно сказала, что не стоит продолжать, – раздался властный голос совсем рядом с нами.

Реджинальд медленно отпустил меня, и я отскочила в сторону, приглаживая растрепавшиеся волосы. Выясняя отношения, мы и не заметили, как в саду появился граф де Конмор. В темноте он казался сущим троллем, но я была рада появлению этого тролля больше, чем появлению сказочного дядюшки Ноэля, который разносит подарки под Новый год.

– Вы всё не так поняли, милорд, – ответил Реджинальд, потирая руки, словно они были замараны. – Бланш и я давно знакомы и…

– Даже давнее знакомство не дает вам права нападать на нее.

– Я не нападал! – возмутился Реджи, покраснев.

– Значит, мне показалось, – сказал граф и бросил, обращаясь ко мне: – Следуйте за мной, леди Авердин, я провожу вас в главный зал.

– Я сам провожу Бланш… – начал Реджинальд.

– Следуйте за мной, леди! – приказал граф, не обращая на него внимания.

Я засеменила за ним, даже не посмотрев на Реджинальда. Лицо моё горело от стыда и обиды, и я думала, что столица плохо влияет на мужчин, раз они считают, что каждая девушка будет счастлива получить их поцелуи. Но в этом случае граф был меньшим из зол – он, хотя бы, прислушался ко мне и не настаивал на поцелуе против моей воли.

Реджинальд тоже больше не настаивал, и вскоре я услышала за спиной тихие шаги – он вышел из зимнего сада через другую дверь.

Граф вёл меня совсем другим путем. Коридоры в этой части дома не были освещены, и только в неплотно прикрытые окна проникал рыжий свет уличных фонарей. Но граф шёл уверенно, и я старалась не отставать. Как странно, что он появляется там, где нахожусь я. Совпадение ли это? Или… всё вовсе не случайно?..

Надо было что-то сказать, потому что молчание очень уж затянулось. Я кашлянула и произнесла:

– Благодарю, что вмешались, милорд. Сэр Оуэн – друг моего детства, но я не видела его несколько лет и не была готова к встрече.

– Она вышла очень пылкой, ваша встреча, – сказал он, и в голосе мне почудилась насмешка. – Я оплошал, надо было заставить его извиниться.

– Не стоит, – быстро ответила я.

– Вот как? Почему же?

– Потому что я всего лишь девушка из маленького провинциального городка, милорд, и не знаю – может так принято теперь в столице? Целовать девушек без их на то согласия?

– Намекаешь, что это я должен извиниться за то, что целовал тебя неделю назад? – он остановился так резко, что я чуть не налетела на него.

Раздался скрежет замка, и граф отворил дверь в одну из комнат и вошёл. Я осталась в коридоре, не понимая, зачем он заходит в комнату, в то время как обещал отвести меня в зал.

Внутри чиркнуло кресало, и затеплился огонек – граф зажег свечу.

– Заходи, – позвал он из комнаты.

– Вы сказали, мы идем в танцевальный зал, – ответила я, раздумывая – не броситься ли в бегство.

К тому же обращение на «ты» покоробило меня еще больше, оно было оскорбительным, и показало, что в глазах графа я не превратилась в благородную леди, а так и осталась шоколадницей.

– Уделишь мне несколько минут, может быть? – он появился на пороге, бесцеремонно взял меня за плечо и завел в комнату.

Дверь он оставил открытой – наверное, чтобы я не подумала, что оказалась пленницей. Я застыла у порога, не зная, что предпринять.

Граф не предложил мне сесть, тем самым указывая, что я для него не имею особого значения. Ни как леди, ни как женщина. Зато сам уселся в кресло, поправил свечу, чтобы свет лился ровнее и окинул меня взглядом.

– Ты видела меня у гадалки, верно? – спросил он. – Это ведь была ты – шоколадница, сующая нос, куда не следовало.

Я вздрогнула, и вовсе не потому, что он, забыв о правилах хорошего тона, опять обратился ко мне на «ты», да еще и обозвал обидным прозвищем. В неровном свете он виделся мне огромным, как медведь, а нос с горбинкой, борода и длинные волосы, и правда, придавали ему вид горного тролля – тут было, отчего перепугаться. Свеча горела жёлтым пламенем, и поэтому борода графа казалась угольно-чёрной, а вовсе не синей, но это ничуть не уменьшало мои страхи.

– Это ведь была ты? – повторил он.

Мне ничего не оставалось, как кивнуть.

– Что ты слышала?

– Ничего, милорд.

Он не поверил и продолжал смотреть выжидающе. Призвав на помощь всю сообразительность, я сказала:

– Я пришла, когда ваш разговор уже был окончен, и вы обвинили Вильямину в шарлатанстве.

– Кому ты рассказала об этом?

– Никому.

– Почему?

Вопрос поставил меня в тупик. Почему?

Помолчав, я ответила:

– Если вы пришли к прорицательнице под маской, то почему я должна раскрывать вашу тайну?

– Значит, болтливость – не твоя отличительная черта?

Я промолчала.

– Мне нравятся твои ответы, Бланш Авердин, – сказал он.

То, что он узнал и запомнил моё имя, неприятно меня поразило. Я опустила глаза, чтобы не видеть его лицо, которое и пугало, и притягивало одновременно. Пугало мрачностью, а притягивало силой, которая, казалось, изливалась волнами от этого человека. Получается, он расспрашивал обо мне своих слуг? Или узнал у наместника имена всех дочерей из семейства Авердинов? В любом случае, подобное внимание от Синей Бороды мне точно ничего хорошего не предвещало.

– Если вы выяснили все, что хотели, разрешите уйти, – я поклонилась, глядя в пол, и поэтому не заметила, как граф поднялся из кресла и подошел ко мне.

Движения его были бесшумными, и я чуть не вскрикнула от неожиданности, обнаружив его стоящим напротив меня – на расстоянии трех ладоней.

– Ты боишься? – спросил он.

– Боюсь? Кого или чего, милорд?

– Меня, – сказал он спокойно.

Я наклонила голову, собираясь с мыслями, а потом посмотрела ему в глаза: