Интервью с одним артистом

Засмотревшись в морозную даль железнодорожных путей, Татьяна почти погрузилась в транс от собственных ощущений детства, когда услышала за спиной голос:

– А я вас с головы поезда ищу!

Оглянувшись, она увидела, как Женя обнимается с усатым мужчиной в козлиной дубленке и собачей шапке.

– Танюша, познакомься, это Юра, мой друг детства. Живет по соседству. Отвезет нас домой!

– Здравствуйте, Юра! Очень приятно! – Заулыбалась Татьяна. Ей действительно было приятно, что Женю помнят и любят на малой родине. И особенно то, что им не придется искать машину до Орловки.

– Юра, извините, а можно наивный вопрос: Вы что, всю жизнь прожили в деревне? – Спросила Таня, когда они уже отъехали от вокзала.

– Ты не поверишь: да!

– Почти, – тихо вставил Евгений.

– Ну, сначала я отучился в Тимирязевской академии. Думал закрепиться в Москве. Но что делать аграрию в Столице? Оказалось, что без полевой практики ты никому не интересен ни в Минсельхозе, ни даже в родной академии. Пришлось вернуться домой. Сначала работал агрономом, потом заместителем председателя колхоза, потом… акционировались, стали развивать агрохолдинг. У нас сейчас птица, молочная ферма, свиноферма, теплицы с огурцами и помидорами, а со следующего года собираемся запускать вешенку!

– Чего-чего, вишенку? – Переспросили в один голос пассажиры.

– Вешенку! Гриб такой. Очень модный. И вкусный. Мы его сейчас у себя с женой дома выращиваем. Тестируем импортный мицелий. Ну, не прям дома, а в старом сарае. Женька, помнишь старый сарай у картофельного поля?

– Это где мы твой велик в мопед переделывали.

– Во-во! И переделали! – Рассмеялся Юрий. – Так вот, сначала думал этот сарай снести и теплицу построить, но потом возникла идея грибы выращивать – оставили. Я вам покажу! Мы очень довольны. Великолепный легкий белковый продукт. И очень вкусный. Ира столько всего из нее готовит! И вешенка в кляре. И в сметанно-чесночном соусе. И маринованная. И жульен. А суп с ней какой выходит! На свиных ребрышках…

– Не дразни, старик. Мы с Танюшей только кофе успели попить.

– Потерпите! Сейчас приедем, я вас накормлю до отвала вкуснейшей, экологичной деревенской едой! – Веселился Юрий.

За окном автомобиля простирались белоснежные поля ярославской области, озаренные ярким зимним солнцем. Сердце Татьяны наполнял непередаваемый восторг этой широтой и далью русских просторов. Она сразу вспоминала уже ставшую ее личностным кодом русскую литературную классику, созданную в декорациях подмосковных полей, рязанских рощ, брянских лесов, волжских крутых берегов, новороссийских деревень… Эта натура стала и «декорацией» главного сюжета ее жизни – романа с артистом Журбиным. И теперь каждый раз, когда по телевизору показывали фильм «Базаров», Татьяна заново переживала свои самые сильные чувства, которые были неотделимы от той излучины реки и той развесистой старой ивы над водой, где он впервые поцеловал ее. И того леса на горизонте… все эти среднерусские пейзажи стали неотъемлемой частью ее собственной, самой дорогой сердцу истории любви.

В доме на высоком берегу было темно и холодно. Когда в последний раз здесь топилась печь, Журбин не смог вспомнить.

– А ты сюда когда в последний раз приезжал? – Осторожно ступая по скрипучим половицам в полумраке от закрытых ставень, спросила Татьяна. Солнце яростно пробивалось в комнату между старыми деревянными створками.

– Я почти каждое лето здесь бываю. Но отоплением уже давно не занимался – нужды не было. Ничего! Печка у нас хорошая, мы с Михой сами перекладывали, под руководством местного печника Никифора. Получилось лучше, чем было.

Евгений пошел на двор за дровами, а Татьяна, не раздеваясь, принялась осматривать помещение. Это был обычный деревенский дом, добротный, кирпичный, с деревянными перекрытиями. В нем было четыре комнаты, не считая большой кухни, и мансарда, в которой находилась столярная мастерская. При желании там можно было бы оборудовать летние помещения: кабинет, гостиную или пару гостевых комнат… Сейчас же в доме стояла такая холодина, что мысли об организации летнего отдыха в голове не задерживались.

– Женя, а Лариса интересуется этим домом, бывает она здесь? – Спросила Татьяна, когда Евгений с охапкой мороженных дров вернулся в дом.

– Не особо. Приезжала несколько раз со мной за компанию. Ей тут не нравилось никогда, она любит море, сервис, комфорт. А у нас туалет долгое время был на улице.

– А теперь?

– Теперь в доме! Идем, покажу. Два года назад Юрка помог оборудовать септик.

Евгений отметил про себя, как спокойно Татьяна спрашивает его про жену. «Приняла как данность», – мелькнуло у него в голове. А между тем, пора уже, наконец, решить вопрос о разводе.

Евгений положил несколько поленьев в печку и попытался запалить их, но они, покрытые инеем, гореть не желали. Он сжег несколько полос старой газеты, прежде чем замерзшее дерево занялось огнем. После этого Журбин поставил заслонку, чтобы дым не шел в дом, и, вдвоем с Татьяной они стали осваивать пространство.

В старых стенах дома, принадлежавшего четырем поколениям волгарей, скоро потеплело, и Татьяна скинула дубленку, оставшись в толстой шерстяной кофте почти до колен, джинсах и «домашних» валенках. В кухне была не только печь, но и газовая плитка, однако питалась она от баллона, а он оказался пустым. Журбин проинструктировал новую хозяйку, как пользоваться печью, чтобы готовить еду, и снова отправился на улицу.

Таня вполне освоилась с кухонной утварью и приступила к приготовлению обеда, когда Женя вернулся со двора и позвал ее к Юре смотреть теплицу с вешенками.

– Ой… а как же печка? У меня же борщ в казане кипит…

– Отставь его с огня. А печка пусть топит, ей положено. Мы ненадолго! – Скомандовал Журбин.

Гришины жили на соседнем участке, в саду Журбиных даже была калитка, ведущая к ним во двор, но тропинку к ней безнадежно замело снегом. Поэтому Татьяна с Евгением пошли через улицу.

В отличии от журбинской усадьбы, здесь чувствовалась беспрестанная забота хозяев: двор и дорожки ко всем хозяйственным постройкам были тщательно расчищены, все предметы аккуратно расставлены по местам, ничего не валялось, не громоздилось, наспех прикрытое брезентом или пленкой, как у Журбина…

Еще с улицы гости уловили манящий запах жареных грибов. В ранних голубоватых сумерках уютно горели окошки большого, безупречно оштукатуренного особняка.

Дом Гришиных был в буквальном смысле слова полной чашей. Здесь была добротная, уютная обстановка и полный набор самой современной техники – начиная каким-то необыкновенно плоским телевизором со встроенным видеопроигрывателем, и заканчивая системой парового отопления и джакузи. Пол был покрыт не ламинатом на современный манер, а хорошей деревянной доской, «как предки делали». Обстановка сочетала в себе как современную мебель – шкафы-купе, диваны-трансформеры, так и старинную, например, довоенный ореховый буфет и комод, унаследованные от дедов. Сохранился даже дореволюционный светильник, торжественно горевший в просторной прихожей рядом с самодельным резным столиком и «винтажными» банкетками на гнутых ножках, обитыми желтым атласом.

– А газ у вас магистральный? – Удивилась Татьяна, зайдя на кухню к Ирине.

– Давно уже! Сколько раз предлагали Женьке врезаться в общую трубу – не хочет. Лень заниматься! – Энергично затараторила Ирина. – Я, говорит, приезжаю сюда недели на две в год, мне баллона за глаза хватает!

– Ну, в принципе, логично, – задумчиво ответила Татьяна и подняла глаза на любимого.

– На пенсии врежусь, – кратко отозвался Журбин, направляя в рот вешенку в кляре, украденную из общей миски, ожидавшей подачи на стол.

– Все-все-все, уже садимся! – Засуетилась Ирина и всучила мужу стопку тарелок с вилками.

– А грибницу когда пойдем смотреть? – Жуя, спросил Юрий.

– Перекусим и пойдем! – сказала Ирина.

– Э, нее… если засядем, то уже до ночи из-за стола не вылезем! – Воскликнул Юрий. – Давайте по одной и пока не стемнело пройдемся – тут два шага всего.

– Конечно, с удовольствием! – Ответила Татьяна, глядя, как Журбин отправляет в рот третью вешенку.

– У? – Он протянул к ее губам гриб, покрытый золотистой корочкой из жаренного теста, и она недоверчиво откусила кусочек.

Юрий разлил из хрустального графина по рюмкам огненно-красную калиновку и предложил принять «для сугреву» перед выходом во двор. Гости повиновались. Наливка была не слишком крепкой, не слишком сладкой и очень ароматной.

Старый сарай находился на самом краю имения Гришиных, путь к нему лежал через небольшой яблоневый сад. Корявые кроны старых яблонь, которые хозяевам жалко было вырубить, живописно чернели на фоне закатного зимнего неба. Внутри сарая было темно, тепло и сыро, пахло плесенью. Юрий включил тусклый свет – всего три лампочки над узким центральным проходом и, с красноречием опытного экскурсовода медленно повел гостей по плиточному полу вглубь странного помещения.

Маленькие окошки вверху сарая были закрыты кусками рубероида, почти все пространство помещения занимали алюминиевые стеллажи с пола до потолка, на которых были плотно уложены полиэтиленовые пакеты, набитые субстратом: соломой, щепой, лузгой. Из отверстий в полиэтилене торчали мощные друзы серо-бежевых грибов.

– Этот товарищ любит темноту, сыроту и умеренную теплоту! – Весело докладывал Юра. – В питании неприхотлив, растет быстро. Мы с Ирой погорячились, зарядили 100 блоков, думали, не все прорастут, а они все разом как поперли! – Юра рассмеялся.

– Да уж… Когда вы все это есть успеваете? – Поинтересовался Евгений.

– Уже начали потихоньку приторговывать. Пока по соседям. А вам бесплатно дадим килограммов пять.

– Не, не, пять много! Такой нежный продукт… наверное, портится быстро. – Запротестовал Журбин.

– Ничего, довезти успеете. В холодильнике они хорошо хранятся. Половину Танюха порежет и заморозит, потом суп из них будет варить, – Юра улыбнулся и потрогал Таню за плечо.

Татьяна довольно заулыбалась в ответ.

– Ирка тебе, Танюша, десяток рецептов для супа даст! Будешь баловать Женьку каждый день новым супом! – Продолжал посмеиваться Гришин.

Гости ничего не ответили на это. «Что он может знать о нас? Успел ли Женька что-то рассказать ему? – Гадала Татьяна. – Наверное, что-то знает, раз думает, что мы живем вместе. Но что именно? Ведь Журбин так и не развелся с Ларисой. Знает ли об этом Юрий?» – Татьяна почувствовала, как от этих мыслей начало портиться ее настроение. Это опасное состояние, способное надолго отравить жизнь, было совершенно некстати. Надо было как можно скорее брать себя в руки, пока этот яд сомнений и прежних обид не испортил им Новый год…

*

К столу в доме Гришиных застенчиво-неохотно выплыло юное создание с небрежно, по-домашнему убранными длинными, густыми светло-русыми волосами, которые хоть неделю не причесывай – все равно будут прекрасны.

– Наша будущая выпускница и золотая медалистка Любочка, – Ира чуть не задушила дочку в своих мягких объятьях, представляя гостям.

– Не сглазь, мать! – Отозвался хриплым баритоном Юрий, доставая пробку из бутылки массандровского каберне, – эту медаль еще надо получить!

Девица была, как сказали бы в 19-м веке, «на выданье», «в самом соку»: среднего роста, стройная, при этом с весьма развитыми, округлыми формами. У нее было очень миленькое беленькое личико, длинные темные ресницы, маленький вздернутый носик и по-детски еще пухлые розовые губки. «На Грушеньку как похожа», – подумала Татьяна, вспомнив пырьевскую экранизацию «Братьев Карамазовых» Достоевского. Девушка села, вроде бы не выбирая места, но оказалась в аккурат напротив Журбина, и совершенно невинным взором, без тени смущения, уставилась на него.

– А куда поступать собираешься? – Спросил Журбин будущую медалистку.

– В саратовский театральный, – буднично ответила девушка, накладывая себе в тарелку оливье.

– О! А что, есть призвание? – Удивился Журбин. – Работа-то не из легких. За блеском и славой – пот и кровь. Много разочарования и все такое прочее…

– Вот-вот, ты расскажи ей, Жека, расскажи! А ты, Люба, поговори с дядей Женей о его работе, много полезного узнаешь, чего по телевизору не расскажут. – Встрял отец.

– О службе… – поправил Журбин. – В театре служба. Как в армии.

– Во! – Юра поднял указательный палец вверх. – И вообще, зачем тебе театр? Поклонников и так хоть водометом разгоняй – проходу нет!

– С начальной школы в театральной студии занимаюсь, – не реагируя на отцовские реплики, ответила Люба, – Участвовала в областных смотрах художественной самодеятельности и даже в одном всероссийском. Есть грамоты. Надеюсь, мне это поможет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Знаменитый московский Черкизовский рынок – эдакое теневое государство в государстве, символ дикого рынка 1990-х, по сведениям из открытых источников, принадлежал магнату Т. Исмаилову. Ликвидирован незадолго до ухода с поста мэра Москвы Ю.М. Лужкова, в июне 2009 г.

2

Так выразился Дмитрий Певцов о Ленкоме после смерти Марка Захарова. Тем самым, как считает обозреватель, озвучил тенденцию в театральном мире. https://news.rambler.ru/community/47572150-novaya-volna-teatralnyh-skandalov-chto-proishodit/

3

L'Orientale

4

Возможно, это был пленочный фотоаппарат Nikon F3 с автофокусом и функцией серийной съемки (6 кадров в сек.), – такие появились в СССР в 1980-е годы.

5

Взято из слов Светланы Немоляевой об Олеге Басилашвили в одном из ее телеинтервью.

6

Вдвоем – наконец-то мы вместе! (итал.)

7

Девочка теперь женщина (итал.)

8

Закрытое научно-техническое предприятие, конструкторское бюро, связанное с разработкой продукции военного назначения.

9

Плетеный браслет с орнаментом.

10

Вооруженные беспорядки 16-22 июля 1989 г. вокруг Абхазского государственного университета в г. Сухуми.

11

Лови момент! (лат.)

12

«Важно вбросить дохлую кошку, и пусть ее подбирают другие. Виноват всегда тот, кого облили дерьмом – в конце концов, ему отмываться», – Х/ф «ТАСС уполномочен заявить», 1984 г.

13

Так называли в то время тележурналистов.

14

Проверка фактов.

15

Техническое задание.

16

В 2003 году в России уже действовала мобильная связь, но позволить ее себе могли немногие. Телефоны были примитивные, состояли из ЖК-дисплея и кнопочной панели. В них не было фото/видео-камер и выхода в интернет.

17

Из абортивных материалов – тканей человеческих зародышей. В последствие их использование в основе терапевтических и косметологических средств было запрещено во многих странах мира.

18

Он будет принят только в 2016 году: https://www.garant.ru/news/759818/

19

Персонаж романа М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита", центурион Пятого Македонского легиона, старый боевой товарищ и охранник Понтия Пилата – человек огромного роста, обладающий большой физической силой и лишенный сострадания.

20

ICQ – один из первых мессенджеров. Изначально устанавливалась на компьютер.