Нюит

Смитт откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

– Так, с формальностями покончено, – изрёк Якоб, отваливаясь в кресле с таким видом, будто только что вычитал доклад о конце света, написанный котиком. – Что ж, мистер Тернер, должен признаться, вы… редкий экземпляр. Настолько редкий, что я уже готов начать верить в единорогов, поющих арии Верди. И, если честно, то вы чем-то напоминаете того кота Шрёдингера, только вместо ящика и смерти вы одновременно – гений и полный идиот.

Альберт вздрогнул. Это было… неожиданно. Но, как ни странно, по-своему комплиментарно. Наверное.

– Благодарю, – произнес он, стараясь сохранить достоинство. – Полагаю.

– Поэтому, – продолжал Якоб, – я с превеликим удовольствием предлагаю вам должность в нашем скромном заведении. Разумеется, если вы не собираетесь тайком кормить наших подопытных тараканов радиоактивным йогуртом или использовать лазерный принтер для выжигания эльфийских рун на тостерах.

Альберт усмехнулся.

– Я не сторонник столь… прямолинейных методов, – ответил он. – Но, признаюсь, мысль о рунах на тостерах весьма соблазнительна.

– Я рад это слышать, – пробормотал Якоб, глядя в потолок. – В таком случае, вам предстоит отправиться в… инженерный отдел. Там вы сможете вдоволь порезвиться с графиками, алгоритмами и прочими вещами, название которых я уже давно забыл, в силу старческого маразма. И да, не забудьте там переставить степлер, иначе вселенная может схлопнуться в точку.

Альберт кивнул, стараясь запомнить про степлер. Мало ли, вдруг это действительно важно.

– Когда начинать? – спросил он.

– Прямо сейчас, – ответил Якоб, поднимаясь со своего места. – Позвольте мне представить вам… вашу команду. Ох, и да, не забудьте прихватить с собой беруши. Они там… громкие.

Якоб двинулся к выходу, а Альберт последовал за ним, чувствуя, как его желудок совершает отчаянную попытку бегства из организма.

В коридоре… их было двое. Словно два сбежавших персонажа из плохо написанного фэнтези-романа, они прислонились к стене и, казалось, делали всё возможное, чтобы не разразиться гомерическим хохотом. Один, с кожей цвета перезревшей клубники, испещрённой причудливой чешуёй, наверняка умел дышать огнем, но почему-то не хотел этого демонстрировать. Другой – слегка сутулый, с очками, сползающими на кончик носа, и с кружкой, содержимое которой источало такой запах, что впору было вызывать службу химзащиты.

– …Слышал? Он у кошек телепатию ловит! – прошипел алый, и его напарник едва не выплюнул содержимое кружки на пол.

– Да уж, – прокряхтел второй, – интересно, а он про рептилоидов знает? Или про то, что Земля на самом деле – гигантский пончик?

– Ну всё, – провозгласил огненный, – беру его! Хоть кто-то у нас тут будет в анекдоты смеяться, а то я уже начинаю комплексовать из-за отсутствия чувства юмора.

Якоб тяжело вздохнул, словно собирался пробежать марафон.

– Мистер Тернер, – сказал он с мученическим выражением лица, – знакомьтесь. Это… мистер Сакетти.

Огненный Шар расплылся в хищной ухмылке и протянул Альберту руку, по ощущениям напоминающую кусок наждачной бумаги, обернутый вокруг стального лома.

– Зови меня просто Билл, —просмеялся он. – Рад приветствовать нового члена экипажа! Надеюсь, у тебя есть чувство юмора, потому что у нас тут, знаешь ли, скучно не бывает.

– И это… Этан, – добавил Якоб, указывая на второго, который лишь вяло помахал Альберту кружкой.

– Не обращай внимания, – пробормотал Этан. – Я еще не проснулся. Да и вообще, мир полон разочарований, так что не стоит слишком радоваться.

И с этими словами Якоб растворился в лабиринте коридоров, оставив Альберта на растерзание его новой команде.

– Ну что, эльф? – проревел Сакетти, шлёпнув Альберта по спине так, что у того потемнело в глазах. – Готов к приключениям? Надеюсь, ты знаешь, как чинить кофемашину, потому что без кофе у нас тут начинается апокалипсис.

Этан хмыкнул и отхлебнул из своей кружки.

– И да, – добавил он. – Не забудь надеть шапочку из фольги. Никогда не знаешь, откуда может прилететь луч контроля над разумом. Кстати, у тебя ведь нет аллергии на парадокс?

Альберт сглотнул. Кажется, он попал в какую-то очень странную историю.

– Что ж, – произнес он, стараясь сохранить хоть какое-то подобие оптимизма. – Полагаю, хуже уже не будет.

– О, поверь мне, – усмехнулся Билл. – Хуже бывает всегда. Особенно если кто-то случайно заденет степлер…

Этан кивнул и добавил:

– Да и вообще, не стоит недооценивать влияние злых сил на офисную технику. Главное – не перепутать красную кнопку с синей, и всё будет в порядке.

Альберт молча кивнул, но уже понял, что жизнь его, судя по всему, круто изменилась. Идиотизм какой-то.

Глава 11

«От “Полезен” до Небес»

Альберт, сглотнув комок нервов, который, казалось, застрял у него в горле еще со времен того злополучного собеседования, осторожно направился к городским воротам. «Ворота» – это, конечно, громко сказано. Скорее, это был ржавый каркас, обтянутый колючей проволокой и увешанный предупреждающими табличками, которые, в лучших традициях бюрократии, гласили: «Опасность! Вы находитесь на территории, где вероятность быть съеденным оборотнем, похищенным феей, или ограбленным местной мафией составляет 87,3%». Но пару десятков метров – и он окажется там, на природе. На дикой, необузданной, и откровенно говоря, довольно неприятной природе.

«Дикая» означало не только буйство зелени и крики птиц, но и полное отсутствие инфраструктуры, зато наличие необузданных волшебных существ, мятежных народностей, жаждущих крови, и, конечно же, все той же мафии, которая контролировала абсолютно всё, от поставок эльфийского эля до торговли незаконными артефактами.

Машина, которая должна была его забрать, задерживалась, что, конечно, являлось прекрасным поводом для паники. Он плюхнулся на ближайшую скамейку, которая, судя по всему, была сделана из материала, способного выдержать прямое попадание метеорита. Эльфы, в отличие от людей, не славились комфортом. Зато были живучими.

Альберт включил на смартфоне игру «Космические тараканы против зомби-улиток». Это, безусловно, не должно было вызывать стресс, но, как оказалось, чем абсурднее ситуация, тем больше в ней можно было найти утешения. Во всяком случае, отвлечься получалось вполне успешно. По крайней мере, до тех пор, пока из-за ворот не выскочила машина.

Это была не просто машина. Это было нечто, больше похожее на передвижную крепость, созданную с использованием передовых технологий, о которых обычные люди могли только мечтать. Кузов – из сплава, способного выдержать попадание из гранатомёта (или, по крайней мере, так гласил рекламный слоган). Стекла – бронебойные, тонированные до такой степени, что даже солнечный свет с трудом проникал внутрь. Колеса – огромные, вседорожные, готовые проехать где угодно, даже сквозь самое непроходимое болото, которое, по слухам, кишило кровожадными болотными монстрами. Она двигалась почти бесшумно, что вызывало легкий дискомфорт. Мало ли, вдруг в ней сидит некий демон, желающий заманить тебя в ловушку, чтобы потом съесть на ужин.

Двери машины, больше похожие на створки космического корабля, бесшумно распахнулись, приглашая Альберта внутрь. Водителя видно не было, что, впрочем, было вполне в духе организации, в которой он теперь работал.

– Добро пожаловать в ад, мистер Тернер, – раздался механический голос из динамиков. Он узнал этот издевательский голос, это был голос Билла, очередная его издевательская шутка, вот надо было ему рассказать о том, что он боится природы.

Альберт взглянул на водительское сиденье и тяжело вздохнул, водителя не было, был включен автопилот. От этого становилось еще хуже, без моральной поддержки и только с издевкой.

Альберт плюхнулся на сиденье автомобиля с той деликатностью, с которой обычно обращаются с нестабильными изотопами. Машина, словно освобожденная из плена гравитации, немедленно рванула с места, успев проскочить в открывшиеся ворота ровно за мгновение до того, как те решили замкнуться обратно, возможно, из вредности.

Эльф, ввинтился в кожаное кресло, чувствуя себя как электрон, попавший в ускоритель. Ему было страшно. И страшно по двум причинам, что полностью соответствовало закону сохранения страха: во-первых, любая неведомая гадость в этой глуши могла его прикончить, и, во-вторых, они имели все шансы живописно размазаться о ближайшее дерево со скоростью света, что, как известно, тоже здоровья не добавляет.

В отчаянной попытке избежать неминуемой гибели (или, что еще хуже, встречи с реальностью), Альберт запустил свою игру. Она, конечно, не гарантировала бессмертие, но, по крайней мере, позволяла сражаться с виртуальными монстрами вместо вполне реальных.

Однако, как это часто бывает с техникой, все пошло не так. Едва они углубились в лес (лес, казалось, был выткан из теней и предчувствий), связь оборвалась. Видимо, местные духи или медведи-хакеры, взломали сеть. Экран телефона погас, оставив Альберта один на один со своими страхами.

Теперь ему оставалось только смотреть под ноги. Смотреть в окно было… не рекомендуется. Там могли быть духи. Или чудовища. Или духи-чудовища. В общем, ничего хорошего.

Но судьба, как известно, дама с извращенным чувством юмора. Именно в тот момент, когда Альберт почти убедил себя, что его ботинки – это единственное, что имеет значение во Вселенной, машина остановилась. В самом сердце чащи. Там, где даже солнечный свет боялся проникать.

– Что случилось? Почему стоим? – пролепетал Альберт, с трудом проталкивая слова сквозь застрявшую в горле панику. Он поднял глаза на пустое водительское сиденье, обращаясь к искусственному интеллекту, которому, по идее, было плевать на его страхи, но не плевать на его жизнь.

– Дальше мы проехать не можем, – безэмоционально объявил автопилот, и Альберту показалось, что в голосе звучит легкое торжество. – Вам придется идти пешком.

И тут случилось нечто странное. Дверь с лязгом распахнулась, словно выплевывая Альберта в густую листву. Машина развернулась с таким оглушительным ревом, словно праздновала свою свободу, и унеслась обратно в цивилизацию, оставив Альберта стоять посреди леса, в окружении тишины, которая звенела в ушах, как забытый сигнал тревоги.

Альберт проводил машину взглядом, полным обиды и недоумения. Что ж, подумал он, кажется, теперь он официально стал частью какого-то безумного, плохо спланированного квеста. И если он когда-нибудь выберется отсюда, он обязательно напишет гневный отзыв об этом автопилоте. Наверное, даже с использованием Caps Lock.

Альберт, проклиная инженеров, создавших столь ненадежную систему навигации, принялся манипулировать ручным GPS. Экран мигал, показывая то обнадеживающие три полоски сигнала, то безнадежную надпись “Поиск…”, как будто Земля внезапно решила поиграть в прятки. Сигнал сбивался так часто, что Альберт начал подозревать, что за этим стоит какая-то высшая сила… или просто плохое покрытие.

В конечном итоге, отчаявшись поймать ускользающие спутники, он решил положиться на старый добрый метод “куда глаза глядят”. То есть, просто бродить по лесу в надежде, что он случайно наткнется на тот самый “древний храм”, который ему сказали найти в Агентстве. Звучало, конечно, бредово, даже для него.

Прошло, казалось, целая вечность. Солнце, просачивающееся сквозь кроны деревьев, создавало жуткие, движущиеся тени, заставляя Альберта вздрагивать от каждого шороха. Его энергетические батончики почти закончились, и моральный дух опустился ниже уровня поверхности земли.

Именно тогда… это случилось.

Лес, казалось, затаил дыхание. Знакомые звуки природы, обычно такие успокаивающие, смолкли, оставив Альберта в зловещей, давящей тишине. Воздух стал тяжелым, пропитанным запахом прелой листвы и… чего-то еще. Чего-то древнего и невыразимо чуждого.

Внезапно, впереди, в слабом проблеске тусклого света, он увидел ее.

Лиса.

Но это была не обычная лиса.

Она стояла на задних лапах, неестественно прямо, как карикатура на человека, в которой отсутствует всякая комичность. В ее крохотных лапах, словно в кощунственном подражании человеческой деятельности, она держала фонарь. Не современный, яркий светодиод, а старый, закопченный фонарь со свечой, отбрасывающий пляшущие, отблески на окружающие деревья.

Глаза лисы… Они не были животными, полными хитрости или страха. В них плескалась древняя, бессмысленная мудрость, ужас и безразличие ко всему смертному. Они смотрели на Альберта, не выражая ни малейшего признака узнавания, словно он был лишь незначительной, эфемерной помехой в их бесконечном ритуале.

Альберт застыл, парализованный невыразимым ужасом, проникающим в самую глубь его души. Его рациональный разум, подкованный в математике и физике, отказывался понимать то, что он видел. Это было невозможно, антинаучно, невообразимо. И тем не менее… это было реально.

Лиса, не проявляя ни малейшего интереса к его оцепенению, продолжила свой путь. И тогда Альберт заметил их.

Они выходили из тени, бесшумно, как призраки. Лисы. Десятки. Сотни. Все стояли на задних лапах, все несли фонари, все смотрели вперед с этим жутким, отстраненным взглядом.

Они шли в одном направлении, стройной колонной, словно участники какого-то ужасного, тайного культа. Они шли к чему-то… или к кому-то… и Альберт, несмотря на все свои рациональные убеждения, знал, что он никогда не должен узнать, что это такое.

Парень, с мозгом, кипящим от параноидальных гипотез, осознал, что его положение – хуже некуда. “Так, если я пойду с ними, мне пиздец, – пробормотал он, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Если не пойду, то мне, похоже, тоже пиздец”. Логика была безупречна, пусть и не слишком обнадеживающая. Выбор между гарантированной смертью и смертью с шансом на странное приключение был, мягко говоря, не самым простым.

Тени вокруг и вправду сгущались, ползли по земле, словно живые существа, и вились вокруг деревьев, как змеи. Но их избегали лисиц, словно те были защищены неким невидимым барьером. Альберт ощутил, как его охватывает отчаянное чувство одиночества. Казалось, он был единственным разумным существом (ну, насколько “разумным” можно было назвать человека, думающего добровольно пойти за стаей лисиц с фонарями) в этом безумном шествии.

“Ладно, – решил он, принимая неизбежное. – Хуже уже не будет”.

Он пошел с лисицами. Ради приличия, а также, чтобы доказать хоть кому-нибудь, что он не совсем чокнутый (хотя этот вопрос становился все более спорным), он включил фонарик на своем голографическом браслете. Луч света, конечно, выглядел жалко и бесполезно по сравнению с тусклыми свечами лисиц, но это было хоть что-то.

Он старался идти в их темпе, что оказалось на удивление сложно. Лисицы, несмотря на свою неестественную походку на задних лапах, двигались с какой-то потусторонней грацией, будто плыли по воздуху. Альберт же, с другой стороны, спотыкался о корни, скользил по мху и постоянно ловил себя на мысли, что он вот-вот навернется лицом в лесную подстилку.

Минуты тянулись, превращаясь в часы. Лес молчал, лишь изредка нарушаемый тихим шуршанием лап лисиц и тяжелым дыханием Альберта. Он пытался отвлечь себя, прокручивая в голове все известные ему теории заговора, но даже самые безумные из них казались вполне логичными по сравнению с происходящим.

Он задавался вопросом, куда они идут. К какому-то древнему капищу? К порталу в другой мир? К тайному собранию рептилоидов, которые пьют кровь единорогов? Варианты были бесконечны, и каждый из них был одинаково пугающим.

И тут его осенило. Он же конспиролог! У него есть опыт (ну, хотя бы теоретический) в разгадывании тайн! Он должен использовать свои знания!

Он начал анализировать обстановку. Лес. Лисицы. Фонари. Тени. Все это должно было что-то значить. Какой-то скрытый символ. Какой-то код, зашифрованный в самой ткани реальности.

Альберт напряг свой мозг, стараясь вычленить хоть какую-то закономерность. Он вспоминал все, что читал про символику, оккультизм и криптографию. И вдруг…

“Стоп! – подумал он. – Фонари! У лисиц фонари!”

А что, если дело не в лисицах? Что, если дело в фонарях? Что, если это…

Внезапно лисицы остановились.

В конце утомительной процессии, словно маяк в темном море, возникли огромные красные врата тории. Их цвет пылал в полумраке, словно предупреждение о том, что пересечение этой границы – дело серьезное.

Лисицы, одна за другой, чинно проходили через врата, склоняясь в глубоком поклоне. Альберт, чувствуя себя идиотом, но не желая нарушать этот странный протокол, неуклюже повторил их движение. В конце концов, лучше выжить и выглядеть глупо, чем умереть, сохранив лицо.

Пройдя сквозь врата, он оказался в совершенно другом месте. Лес исчез, словно его и не было. Перед ним возвышался величественный синтоистский храм. Вокруг него царила атмосфера торжественности и волшебства. Стены храма были украшены яркими флагами, а ступени, ведущие к алтарю, были покрыты мягким мхом.

Но не храм поразил Альберта больше всего. Вокруг него, словно на каком-то невероятном карнавале, бурлила жизнь, которую он раньше видел только в справочниках об волшебных существах, что были не слишком популярны . Духов тут было очень много, и все они были как будто сошедшими с иллюстраций. Прозрачные, с легким голубоватым сиянием, они парили в воздухе, словно легкий дым. На ветвях сакуры щебетали птицы с человеческими головами, их лица были добрыми и мудрыми. Кицунэ, духи лисиц с множеством хвостов, лениво потягивались, их мех переливался всеми цветами радуги.

Тануки, духи енотов, весело резвились у каменных фонарей, их глазки искрились озорным смехом. Они умело подражали человеческим голосам, вызывая улыбки на лицах других духов. Духи деревьев, сливаясь с корой и листвой, тихо шептали друг с другом, их голоса были полны древней мудрости. А в центре этого волшебного пространства возвышался огромный дух льва, брезгливо потирающий лапой свою гривастую голову, его взгляд был полон царственной силы.

Альберт, хоть и был эльфом, но чувствовал себя немного потерянным среди этой яркой толпы. Его трусливое сердце колотилось от страха перед нечистью, хотя в то же время он не мог отвести взгляд от этого удивительного зрелища. Все духи были погружены в свои молитвы или же в свои заботы, и каждый из них, казалось, отражал частичку природы, из которой произошел. Это было удивительное место, где радость и умиротворение смешивались, и Альберт ощущал, как эти чувства наполняли его, заставляя его сердце биться быстрее.

Внезапно тишину нарушил женский голос, резкий и властный, словно удар кнута.

– Нинген-балванистый, а ну быстро подошел!

Альберт вздрогнул и повернулся к источнику звука. На фоне дверей храма, словно сошедшая с древней гравюры, стояла высокая девушка в праздничном кимоно, обрамленная яркими узорами, которые, казалось, оживали на свету. Однако самым поразительным было то, что из-под кимоно выглядывал пушистый лисий хвост, выдавая ее истинную сущность – она была кицунэ, духом лисицы.

Лисица была воплощением холодности и отстраненности. Ее лицо, несмотря на красоту, было строгим и даже брезгливым, будто она только что увидела нечто крайне неприятное. Взгляд ее глаз, ярких и пронзительных, был полон презрения и недовольства, как будто она оценивала Альберта и находила его недостаточно достойным. В ней не было той игривости, которую часто приписывали духам лисиц; вместо этого она излучала ауру недоступности, словно тщательно охраняла свои эмоции и мысли от посторонних.

“Вот она,” – подумал Альберт, испытывая странное облегчение. – “Вот за кем меня послали.” Агентство отправило его проведать Фууку, так как их информатор, живший достаточно далеко, давно не выходил на связь. Что-то подсказывало ему, что он нашел причину этого молчания.– Ты не вовремя, как видишь, тикусёмо! (сукин сын!), – прошипела девушка, ее глаза сверкнули злобой.

Альберт понял, что его “миссия” только начинается. И судя по тону голоса девушки, она будет не слишком приятной.

***

И он оказался прав. Вместо разоблачения вселенского заговора или спасения информатора, Альберта ждала другая, не менее эпичная задача. Девушка, оказавшаяся, судя по всему, важной шишкой в местной иерархии духов, заставила его работать на благо храма.

Убирать мусор (который состоял, в основном, из лепестков сакуры и перьев странных птиц), поливать священные деревья (особой водой, которую нужно было добывать в полнолуние из заколдованного источника), и, самое унизительное, раздавать еду духам, которые, казалось, относились к нему с презрением.

Альберт согнулся под тяжестью подноса, уставленного мисками с дымящейся похлебкой и сладкими рисовыми лепешками. Духи – а их сегодня собралось особенно много – смотрели на него свысока, даже не пытаясь скрыть своего пренебрежения.

– Ну же, человечишка, не задерживай! – прошипел длиннорукий дух с лицом, напоминающим высохшую грушу. Он щелкнул пальцами, и Альберт поспешно поставил перед ним миску.

– Извините за ожидание, – пробормотал он, стараясь не встретиться с ним взглядом.

– О, смотрите, он еще и извиняется! – захихикала маленькая духовица с крыльями стрекозы. – Какой забавный.

Альберт стиснул зубы. *"Примиряться. Просто примиряться…"*

Фуука, лиса-хранительница, проходила мимо, неся стопку древних свитков. Ее золотистый хвост был слегка взъерошен от усталости, но взгляд оставался ледяным.

– Ты снова копаешься, Альберт.

Он вздрогнул.

– Я… стараюсь.

– Стараешься? – она резко развернулась, и свитки в ее руках чуть не рассыпались. – Духи ждут. Храм ждет. А ты "стараешься"?

– Но они…

– Но ничего! – она ткнула пальцем в его грудь. – Ты здесь не гость. Тебя прислали ко мне на помощь. Ты здесь – слуга. Так что двигайся быстрее, или я найду тебе дополнительное занятие.

Альберт поспешно кивнул. Фуука фыркнула и исчезла в глубине храма, оставив после себя запах ладана и чего-то горького.

Альберт, с усталым вздохом продолжал разносить еду духам, которые, казалось, считали его не более чем передвижной подставкой для закусок. Он уже начал привыкать к этому унизительному существованию. Привыкать… или, скорее, примиряться.

***

Оказалось, "дополнительное занятие" – это чистка священных фонарей, которые светились изнутри, потому что внутри сидели крошечные огненные духи, и каждый из них норовил укусить Альберта за пальцы.

– Ай! Да перестаньте!

– Ха-ха! Гори, человеческая мякоть! – пищал один из них, выпуская искру прямо ему в руку.

Альберт вздохнул и продолжил скрести нагар, думая о том, как низко он пал, обьяснять им, что он не человек было слишком мучительно и он не хотел спорить. Человек, так человек… Разве ради этого он искал разгадку вселенского заговора? Чтобы стать прислугой у капризных духов и мишенью для насмешек?

Но когда он наконец вернулся к раздаче еды, к нему подошел незнакомый дух – высокий, в темном одеянии, с лицом, скрытым тенью.

– Ты.

Альберт замер.

– Я?

– Да. Ты. Дух склонился ближе, и Альберт почувствовал запах осеннего ветра. – Ты… неплохо поливаешь деревья.

– …Спасибо?

Дух молча кивнул и растворился в воздухе. Альберт остался стоять с подносом в руках, чувствуя что-то странное в груди.

"Может, не все так плохо?"

Но тут же один из духов швырнул в него лепестком сакуры.

– Эй, мешок с костями! Где моя еда?!

Альберт вздохнул и пошел дальше.

***

Внезапно, его окликнула Фуука. Ее голос, обычно наполненный презрением, звучал… нейтрально? Это было ново.

– Нинген, подойди сюда.

Альберт, с опаской, подошел к ней. Она забрала у него поднос с едой, даже не поблагодарив.

– Хватит с тебя, – сказала она, махнув рукой. – Не мешайся.

Слова – излишняя трата времени. Лишь вскинув руку, она властно приказала ему посторониться. Альберт, наученный горьким опытом и вздрагивая от воспоминаний о прошлых “недопониманиях”, поспешил выполнить распоряжение лисьей начальницы. “Никаких экспериментов на тему “пределы терпения Фууки-сан”, – пронеслось у него в голове.

Тишину храмового двора внезапно разорвал тревожный шепот. Воздух сгустился, наполнившись электрическим напряжением, будто перед грозой. Духи замерли на мгновение, затем бросились врассыпную, словно листья, подхваченные внезапным вихрем. Их перешептывания слились в странный, почти зловещий гул:

– Она идет…

– Богиня…

– Инари-сама…

Даже самые дерзкие из них, минуту назад насмехавшиеся над Альбертом, теперь притихли, прижавшись к земле. Звери заскулили, опустив морды, а мелкие духи-ёкаи забились в тени, прячась за колоннами. Ветер стих, и в наступившей тишине Альберт услышал лишь собственное учащенное сердцебиение.

Фуука появилась последней. Ее обычно холодные глаза горели незнакомым ему трепетом. Она сложила ладони в почтительном жесте гассё, закрыла глаза и склонила голову. Губы её шевелились, произнося древние слова молитвы, но звука не было – лишь тонкая дрожь в воздухе, будто пространство само вибрировало в ответ. Небо раскололось от ослепительного, нестерпимого света. Луч пронзил облака, словно клинок, вонзился в землю и устремился прямо в центр храма. Альберт зажмурился, прикрыв лицо руками, чувствуя, как глаза жжет от неземного сияния. “Да что тут, черт возьми, творится?!” – мысленно взвыл он.