Мой дикий зверь

«Ну и ладно…» – мысленно выдохнула я. – «Главное, что меня спасли, я жива и даже здорова, а что будет дальше, дальше и узнаю. Лишь бы сбежать от этих неадекватных, и их уродливого вождя.»

И тут, я случайно наткнулась взглядом за знакомый предмет, который стоял возле одной из построек. Мой рюкзак!

– Рюкзак! – Громким шёпотом я попыталась позвать своего спасителя, и чтобы тот обратил на меня внимание для большей уверенности, шлепнула его по спине. Тот дёрнулся, но всё же обернулся. – Рюкзак! – Повторила я, настойчиво тыкая пальцем в сторону желанного предмета. – Возьми рюкзак! Он мне очень нужен!

– Ха-ати! – Так же шёпотом прикрикнул он, шлепнув меня по попе. Я чуть от такого язык не прикусила. – Руэку ата!

– «Хати! Хати!» – передразнила его я, с досады тоже шлепнув по его ягодицам обеими руками. От чего за спиной услышала грозное и глухое «гррррр». – Рюк-зак, говорю. Мне нужен рюк-зак!

Что-то ворча под нос, он шумно выдохнул через нос, но всё же осторожно двинулся в сторону моего замечательного рюкзака. И… повернул не в ту сторону. За что снова получил шлепок по спине, чуть ниже поясницы, а я услышала шипение.

– Таэ? – Он наконец-то отпустил меня, поставив на землю. – Ата, кэ – ата!

– Не понимаю я тебя. – Я покачала головой и снова ткнула пальцем в рюкзак. – Мне нужен мой рюкзак, там мои вещи. Без него никуда не уйду! – И я нахмурила брови, чтобы хоть так показать намерения, раз по-русски он не понимает.

– А-а… – он закатил глаза и снова закинул меня себе на плечо. Второй раз это оказалось даже забавным. – Ата руулу, марур ми кихэ…

Наглый котик ворчал, но за рюкзаком всё же вернулся. И вскоре мой рюкзак оказался на втором его плече, а я осознала, что являюсь сейчас не более чем багажом. Стало обидно, но вспоминая свои неприятности, связанные с пешим походом по местным лесам, я даже была немного благодарна ему, за то, что нес меня. Быть багажом и при этом быть в безопасности, думаю, я готова с этим смириться.

Мы пробрались через всё поселение, и так и не были замечены. Однако, стоило только отойти от него на приличное расстояние в джунгли, как позади раздался холодящий душу вопль. А ещё через пару минут, над нами мелькнула огромная тень.

Кажется за нами отправили погоню.

ГЛАВА 7. КЛЮВ И КОГТИ

Катя

Я дёрнулась. Котик резко ушёл в кусты, спрятавшись за широкими листьями. С минуту или две мы сидели тихо, пока я не почувствовала, что мне за шиворот что-то заползло. А дальше происходило полное безумие. В основном моё, но и Котик не особо отстал от меня в этом плане.

– А-а-а-а-а! – Я визжала как в последний раз, чувствуя как по спине перебирают маленькими цепкими лапками. Что это? Сороконожка? Жук? Паук? Скорпион?

И видимо я так сильно дёргалась, что мой спаситель выпустил меня из рук. От чего я грохнулась на траву, и руками попыталась достать насекомое, которое залезло под одежду.

Всё усложнялось тем, что ворот у термобелья был высоким и узким, как у водолазки, а неизвестное насекомое застряло в районе лопаток, противно елозя по мне своими лапками.

– Ыыыыыы… – я в отчаянии сдёрнула с себя верхнюю часть одежды, и отбросила её в соседние кусты.

Теперь больше ничего не цеплялось за меня, но неприятные ощущения так и остались на коже. От них появились противные мурашки и кожа стала «гусиной». Я терпеть не могу насекомых, особенно если они садятся на меня. После такого гнусного нападения, мне ещё долго будут мерещиться эти мерзкие прикосновения цепких лапок. А ещё я мысленно попрощалась с кофтой, которая обрела свою печальную судьбу в соседних кустах.

– Куа-аяк! – Громко раздалось прямо над моей головой, а после этого я снова грохнулась в траву, едва не угодив в лапы жуткой птицы с синим оперением.

Раун

Самка оказалась весьма строптивой. Раун совсем не ожидал, что после его брачной демонстрации себя самке, она попытается сбежать, ускользнув из подземелья, стоит ему только отвлечься на разговоры снаружи. Неужели он ей не понравился?

Именно в такой неподходящий момент, вождь Ка приказал всему племени собраться. Это было отличное время чтобы ускользнуть из плена. Но нужно было дождаться пока все из племени Куака не уйдут подальше от ямы.

Раун легко перехватил, так некстати, решившую бежать самку, и прижал к себе. Та попыталась закричать, но и тут ему удалось избежать её ошибки – не хватало ещё привлечь внимание громкими криками.

– Ти-ише… – Раун наклонился ближе к её уху и шёпотом попросил самку быть тихой. И даже зная что она может его не понять, он надеялся, что она хотя бы догадается о том, что нужно делать. – Ка нас услышит…

Она на мгновение затихла и Раун уже было расслабился, но тут самка цапнула его за палец. Было больно. Но и до странного приятно. Ещё никогда Рауну не было приятно от боли. Он зашипел, чувствуя как инстинкты берут над ним верх. И во всём этом виновата неизвестная самка, которая не выглядела как его соплеменница, но повадки имела такие же, как и самки Таугари.

Укус – это метка. Так самец и самка помечают своего избранника, с которым они решили разделить жизнь и завести котят. И теперь, тело Рауна соответствующе отреагировало на такой сакральный символ, как укус самки. Он вновь возбудился, правда уже не совсем по своей воле. Однако думать об этом было уже поздновато. В паху всё напряглось и потяжелело, член так и норовил выскользнуть из шиэ*, особенно теперь, когда он упирался в мягкие бёдра самочки. Ещё и этот запах, который она начала источать, распространяя вокруг, проникая в его ноздри. Ещё немного и Раун точно сорвётся, плюнет на все правила брачных игр и просто набросится на самку.

Только не здесь и не сейчас. Пока он не обеспечит ей полную безопасность, он ничего не сможет сделать. Этого не позволят ни его совесть, ни гордость.

Рассудив таким образом, Раун бесшумно покинул яму, перед этим закинув себе на плечо, притихшую самку. Но и это затишье оказалось обманчивым. Как только они добрались до жилищ Куака, самка начала что-то громко говорить, повторяя слово, которое Раун слышал впервые.

– Ти-ише! – Чуть более настойчиво потребовал он и хлопнул самку но ягодицам. Ощущения ему понравились. – Нас поймают!

– «Тише! Тише!» – вдруг выдала самка и с силой тоже шлепнула Рауна по ягодицам.

Потом что-то ещё добавила, но он уже не особо слышал. Ягодицы приятно жгло. Да что с ним такое? Ему же не нравится испытывать боль, но тогда почему от неё он получает укусы и удары, и при этом испытывает такие приятные ощущения, которые грозят ему порванным шиэ…

И тут ему снова прилетело. Правда до ягодиц не достало, удар оказался слабее и пришёлся на копчик. Больно не было, но это обратило внимание Рауна на настойчивое поведение самки.

– Что? – Раун опустил самку, чтобы лучше понять что она хочет. – Нам, бежать – вместе!

Самка снова начала что-то говорить, пальцем указывая на странного вида предмет. С виду мягкий, но почему-то оказавшийся увесистым и жёстким. Хотя, удобным, чтобы носить на плече.

– Нас услышат, догонят и накажут…

Раун закинул неизвестный предмет себе на свободное плечо и как можно скорее покинул территорию племени Куака. Самка больше не сопротивлялась и молчала. Видимо эта вещь ей была очень нужна, раз из-за неё она устроила перепалку с Рауном. Но ни её молчание, ни спокойное поведение не радовали. Отчего-то он хотел, чтобы самка больше показывала свой характер, может быть даже снова укусила его.

И он был бы рад сам спровоцировать её, но тут над головой пролетел кайака. Их нашли.

Раун резко свернул с тропы, прячась в широких листьях растений. Сверху их так сложнее будет разглядеть, а значит будет и время чтобы переждать погоню. Ведь пока кайака молчит, самки Куака не выйдут на охоту – это всем известно.

Всем, кроме неизвестной самочки, которая вдруг пронзительно завизжала и начала дёргаться с такой силой, что Раун испугался, что если продолжит её держать, то может навредить ей.

Самка упала на землю, но тут же быстро вскочила на ноги и с воплями начала совать руки под свою одежду. Если бы не было погони и Раун не беспокоился за самку, то возможно, ему бы показалось это забавным, но сейчас он только больше тревожился, не понимая что происходит. И тут самка сорвала с себя одежду, и одним рывком выбросила её в заросли напротив. Раун замер. Самка тоже стояла неподвижно, обнажённой спиной к нему и нервно вздрагивала.

«Пугливая. Очень пугливая самка.» – подумал Раун. – «Пугливая, но дерзкая…»

Но он не успел насладиться видом голой спины в полной мере, потому как сзади услышал шум приближающихся крыльев.

– Куа-аяк!

Раун вовремя одернул самку, повалив её на землю под спасительную листву. А сам, уже находясь в прыжке, обернулся зверем и когтями вцепился в спину кайаки, который подлетел слишком близко к земле.

Эти птицы были не приспособлены к полётам в густых джунглях, их размеры хорошо подходили для выслеживания добычи сверху, но не нападения на неё у земли. Однако, почему-то, сейчас самец кайаки забыл об этом. Забыл, или получил приказ напасть на сбежавших пленников. Раун склонялся ко второму. Слишком уж он хорошо знал вождя пернатого племени, чтобы думать о нём хорошо.

Звериные когти разодрали спину пернатой твари, но в последний момент, прямо перед тем как Раун собирался перегрызть ему глотку, самец кайаки вырвался и улетел прочь. Оставив Рауна не удовлетворённым неудачной охотой. Он не смог до конца защитить свою самку.

Гордость снова вонзила свой шип в сердце Рауна. Он почувствовал себя недостойным этой самки. И все его желания насчёт неё, вдруг показались ему неуместными. Как он может теперь мечтать о совместном потомстве с ней, когда сам не смог разобраться даже с одним кайака.

«Теперь она не захочет меня» – печально подумал он, меняя облик зверя на человеческий и медленно заглядывая под широкий лист, за которым пряталась самка.

Раун ожидал увидеть в её глазах осуждение и неприязнь, но стоило только их взглядам пересечься, как тонкие и нежные руки самочки обвились вокруг его шеи. Она крепко прижала его к своей упругой груди и тихонько всхлипнула.

«Брачные игры, так брачные игры… куда нам спешить?» – устало вздохнул Раун, расплываясь в довольной улыбке.

Катя

Увидеть нечто подобное было жутко страшно и волнительно. Начиная эффектным перевоплощением мужчины в тигра, прямо в полёте, и заканчивая его схваткой с летающим жаба-дактилем. Последний улетел ни с чем, израненный и побитый.

Я сидела под кустом, затаив дыхание и с ужасом (пополам с восторгом), наблюдая за происходящим. Особенно испугалась тогда, когда на белом меху тигра увидела пятна крови. Но стоило только ему вновь стать человеком, как испуг прошёл – кровь была чужой. И от осознания этого стало так легко, что я, не отдавая себе отчёта, кинулась, на своего дважды спасителя, с объятьями. В носу сразу защипало, а глаза наполнились слезами.

«Нет, мой тигруля должен жить!» – решила я для себя, мельком осознав, что уже считаю его своим. – «А ну и пусть. Лишь бы с ним ничего не случилось.»

И тут я вспомнила, что из одежды на мне остался только тонкий, полупрозрачный лифчик. Ой…

ГЛАВА 8. БРАЧНЫЕ ИГРЫ ПЛЕМЕНИ ТАУГАРИ

Раун

Они дошли до границы между территориями племени Куака и нейтральными землями. На тропе, Раун обнаружил несколько ловушек на мелкое зверьё, и одну крупную, явно поставленную на кого-то из племён. В этих лесах просто не водилось зверей, крупнее оборотней. Ну разве что можно было бы встретить гигантского Азара, птицу что считалась вестником Великих Духов. Но её могли видеть только шаманы, да и тем такой шанс выпадал не чаще чем раз в сотню циклов сайдааса.

Пока они передвигались по территории Куака, Раун нёс самку на плече – так было безопаснее. А ещё ему казалось, что стоит только её отпустить, как она непременно сбежит, потеряется или угодит в смертельную опасность. Но всё время, пока Раун нёс самку, та вела себя смирно. Она не брыкалась, больше не била его и молчала. Поэтому он решил, что на нейтральной территории, там где не так много ловушек и всё зверьё не такое уж и опасное, он может отпустить самку и чтобы она сама шла следом.

Но не тут-то было. Стоило только самке коснуться земли, как она тут же попыталась отобрать у Рауна сумку, которую он, по её требованию забрал из племени Куака. Отбирала она её неловко, одной рукой, а второй зачем-то прикрывала грудь, которая была итак прикрыта чёрной тканью.

Действия самки казались бессмысленными, поэтому Раун настойчиво отбивался от её цепких рук, и как можно быстрее пошёл вперёд. Самка от него не отставала и шла следом, неразборчиво шипя себе что-то под нос. У Рауна не было времени бороться с ней и выяснять что она хочет, ведь к закату они должны пройти довольно большое расстояние, чтобы добраться до воды.

Уже сейчас Рауна мучила жажда, а в чаще леса источников воды не так уж много. Всё то время, что он провёл в плену, воду ему давали от силы раз в два дня. И сейчас шёл третий день, как Раун не сделал ни одного глотка живительной влаги. Терпеть становилось всё более невыносимо, по-этому он и торопился.

Забота о самке тоже играла не последнюю роль. Он понимал, что если даже он, Раун – воин и охотник племени Таугари, не может вытерпеть столько времени без воды, то неизвестная самка уж точно в ней будет нуждаться. К тому-же он вспомнил ещё об одной вещи, которая поначалу его не беспокоила – Раун не мылся уже почти целый месяц.

«Неудивительно что самка так холодно отнеслась ко мне», – подумал Раун, принюхиваясь к своей коже. – «В облике зверя я хотя бы мог вылизаться, а так…» – он покосился на самку, которая всё так же прижимала руки к груди и хмурилась. – «Так, нужно вспомнить последовательность действий в брачных играх. Как там нас учил Шаман?»

Не то чтобы Раун ни разу не участвовал в ежегодных брачных обрядах племени, просто дальше демонстрации он обычно не проходил. Ещё в возрасте десяти циклов, всем молодым самцам нужно было обучиться тонкости брачного обряда или «игр», как их называли обычно.

Вся суть была в том, что самка, достигшая возраста гона, могла выбрать понравившегося зрелого самца себе в пару, чтобы завести потомство и получить определённый статус в племени, пока котята не окрепнут и не научатся самостоятельной жизни. После этого самка могла остаться с выбранным ею самцом и на следующий период гона или же снова пройти брачный обряд, выбрав нового, более сильного и молодого самца. Правда редко когда самки участвовали в брачных играх больше одного или двух раз. Но бывали и такие, которые умудрялись участвовать каждый год, пока у них не иссякала способность приносить потомство.

Самцы в обряде по сути и не выбирали. Считалось что если самца выбрали – это уже большая удача и благословение Духов. Роль самца была в том, чтобы расположить к себе самку, дать ей чувство защищённости, чтобы она не испытывала страх ни за себя, ни за будущее потомство.

Первым делом, самец Таугари должен был показать свои тату. Она давала понять, насколько самец благословлён Великими Духами и чем больше места на теле она занимала, тем больше было шансов привлечь внимание самки. Однако, Рауна никогда не выбирали не смотря на самую большую тату. И когда все продолжали свои игры, он возвращался в своё жилище один, как и все, кто остался без пары.

И вот, Раун снова решился начать брачные игры. Первая попытка в яме не увенчалась успехом – самочка чуть не сбежала от него. Но он воспринял это так, что она просто не знает обрядов Таугари и могла просто не понять его действий. Поэтому, Раунд намеревался пройти весь брачный обряд от начала и до конца, снова начав с демонстрации. Ведь неизвестная самка уже его выбрала, после боя с кайака. Дальше осталось только сделать для неё жилище (нужно было бы привести в своё, по правилам, но до племени идти ещё очень долго, а тяжесть в паху только нарастала и никак не хотела исчезать), затем напоить и накормить её, и наконец «умыть», вылизав мех…

«Стоп» – Раун даже остановился на месте, от чего самка, идущая позади, врезалась в него. Он обернулся и осмотрел её, пытаясь понять, будет ли у неё шерсть поле оборота. – «Она же обернётся в моём присутствии? А вдруг у неё не мех, а перья или чешуя? Меж племенные браки не были запрещены, но просто не было ещё такого, чтобы самка и самец из разных племён попытались иметь общее потомство.»

Но сколько бы Раун не смотрел на неё, он никак не мог понять из какого все-таки она племени. Обернётся она перед ним, и если не обернётся, то как ему вылизывать её?

Тут самка ударила его по плечу и начала очень громко ругаться. Тыкать пальцем в сумку и на него, потом показывать непонятные жесты и хвататься за горло, так, будто бы она сейчас задохнётся.

Раун испугался, что возможно в сумке есть то, что жизненно необходимо ей, а он не отдаёт ей этого. И он скинул сумку с плеч, ставя её на землю и наблюдая, как самочка открыла сумку, каким-то чудесным образом, после звука «вжжжить». А пока он стоял и удивлённо на неё смотрел, самка достала какой-то сосуд и жадно припала к нему, делая большие глотки.

«Не может быть…» – но додумать мысль Раун не успел, так как самка протянула ему тот самый сосуд и настойчиво продолжала предлагать взять у его у неё из рук.

Раун осторожно взял сосуд и приложил узкое горлышко к своим губам. Наклонил голову назад и почувствовал как живительная влага наполняет его пересохший рот.

«Вода!» – возликовал он и жадно выпил всё, что было в сосуде. И только потом заметил недовольство на лице самки. Он снова сделал что-то не так?

Раун виновато улыбнулся и протянул пустой сосуд самке. Та, только устало вздохнула и спрятала его в сумку, закрыв таким же странным образом, что и открывала. Затем молча указала Рауну на сумку и вновь закрыла руками грудь. Только сейчас Раун заметил, что ткань, которая прикрывала округлости самки, не плотная и слегка просвечивает, особенно под лучами сайдааса, из-за чего можно было разглядеть под ней тёмные ореолы сосков. В паху снова заныло, а в горле пересохло, так, словно вода туда никогда и не попадала. Дорога домой будет долгой и утомительной – это Раун понял окончательно.

До реки они добрались засветло. Раун был вне себя от радости. Вот теперь точно он станет более привлекательным в глазах этой неизвестной самочки. Вот теперь у него есть шанс на её взаимность. Он наполнит её сосуд водой, взамен той что выпил, помоется и перестанет неприятно пахнуть, а ещё здесь много широких листьев и прекрасная ровная поляна – всё чтобы построить хорошее временное жилище.

Размышляя таким образом, Раун оставил сумку на берегу, попутно пытаясь жестами объяснить самке, что он собирается сделать.

– Я. Мыться. Ты. Сидеть. Тут. – Он как мог, говорил медленно и вкрадчиво, указывая руками, изображая свои и её действия. – Я. Вернусь. И построю жилище. Хорошо?

Немного подумав самка наконец-то кивнула, и Раун смог выдохнуть. Эта самочка очень умная, раз уж поняла его с первого раза, и Рауну не пришлось повторять всё заново.

Со спокойной душой, Раун опустился в воду, перед этим сняв шиэ, чтобы постирать и его тоже. И начал смывать с себя грязь месячной давности. В форме зверя он точно так же потеет, хотя пыли на теле и не остаётся, но запах приобретается соответствующий. Раун тëр себя клочком травы, которую сорвал у берега, полоскал рот с песчаной пылью, что так кстати попалась ему на одном из больших валунов. И отмокал в теплом течении.

Под конец, пока шиэ сох на камне, Раун устроил охоту, ловя рыбу голыми руками. Он уже когда-то так делал, но рыбачить в реке ему нравилось меньше, чем охотиться в лесу. Однако сейчас выбор у него был не большой. Нужно было накормить и напоить самку, да и сам он не отказался бы от хорошей еды. Только представив себе это, его желудок громко и возмущённо заурчал.

Катя

Как же было сложно что-то объяснить этому большому коту. И пусть пока он таскал меня, перебросив через плечо, я отдыхала и даже успела немного вздремнуть, но стоило только ему поставить меня на землю, намекая мол – теперь иди своим ходом – так сразу вспомнилось и то что я хочу пить, и то что без еды уже почти два дня, так и в туалет «по-маленькому» приспичило. Молчу уже о том, что хотелось бы накинуть на себя что-то плотнее лифчика, да и умыться и почистить зубы не помешало бы. Но стоило только мне попросить у этого мужчины свой рюкзак, как тот отказался мне его отдавать, будто бы боясь, что я сбегу от него вместе с рюкзаком. Хоть мне и некуда было убегать, да и рюкзак весом в десять кило – не самая лёгкая ноша, с таким особо не побегаешь. Однако, для этого экземпляра, мой тяжёлый рюкзак был словно пушинка. Он тягал его одной рукой, свободно перебрасывая с плеча на плечо.

В итоге, я просто шла следом, попутно приглядывая для себя очередные манящие кустики. Через какое-то время, мужчина остановился и обернулся. Я, подумав что это хороший шанс, решила убедить его отдать-таки мне мои вещи.

– Отдай! Это мой рюкзак! Мне нужно взять оттуда пару вещей! Ну не могу же я так идти весь день? Ну пожалуйста, отдай! – То что я кричу, поняла не сразу, только когда увидела искренний испуг этого великана.

Он сразу отдал мне рюкзак, и я на радостях забыла обо всём на свете. А открыв карман и увидев флягу с водой, то не задумываясь припала к ней. Пить оказывается мне хотелось больше чем посетить кустики. Сделав несколько больших глотков, я вдруг подумала, что мой спаситель возможно тоже хочет пить. Я протянула ему фляжку, предлагая сделать глоток, но он не торопится брать её из моих рук. Тогда я потрясла фляжкой настойчивей и он наконец-то забрал её. Недоверчиво осмотрел, понюхал, и осторожно приложил к губам. А потом залпом осушил её до дна. Воды у нас больше не было. И видимо на моём лице что-то такое отпечаталось, от чего вид у мужчины вдруг стал извиняющимся.

Забрав фляжку обратно и закрыв рюкзак, только когда рюкзак снова оказался на его плече, я поняла что забыла то, ради чего просила вернуть мне мои вещи – одежда. Второй раз выпрашивать рюкзак было уже стыдно, да и муторно снова ему что-то объяснять, поэтому я опять прикрыла грудь руками и молча пошла за своим двухметровым котиком. Хорошо что в тропических лесах днём жарко, и замёрзнуть мне не грозило.

Вообще, если так приглядеться, то мужчина был не только красив и высок, но и достаточно молод. Сначала я подумала что он чуть старше, потом показалось, что он вполне мог бы быть моим ровесником, но что-то в его поведении и том, как он реагирует на некоторые мои выходки, заставляло усомниться и в последнем.

А ещё смущало то, как он на меня смотрел. Его голодный взгляд вызывал мурашки, которые бегали вдоль спины. Я понимала что означал этот взгляд. Это сначала я подумала что он на самом деле хочет сожрать меня, но тогда он ещё был тигром, а сейчас… сейчас бугор между его ног говорил красноречивее глаз, о его намерениях. Однако, мужчина ничего не предпринимал. А я сама не понимала, жду я его дальнейших действий со страхом, или же предвкушением.

До реки мы добрались как раз к тому моменту, когда я готова была сходить в туалет даже на глазах своего спасителя. Мочевой пузырь готов был лопнуть в любой момент и ноги уже не шли. В этот же момент мужчина обернулся, поставил рюкзак на землю и очень медленно, вкрадчиво заговорил:

– Аки. Танак. Ту. Пар. Ату. – Свои слова он сопровождал жестами, но всё равно было не очень понятно. Сначала ткнул себя в грудь, потер живот, ткнул пальцев в меня, указал на землю. – Аки. Атар. Хэ намур сикхэ. Лаум?

Он изобразил пальцами человечка, который идёт, и крышу над головой. Я вспомнила про палатку в рюкзаке и подумала что он попросил меня устроить лагерь, типа сделать шалаш и приготовить еду. Я кивнула. Уж эта задача мне по плечу. Палатку установлю, булочки и сухари ещё остались, да и очистить речную воду вполне можно, тем более где-то должны были быть специальные таблетки, припрятанные в боковом кармане.

Мужчина ушёл в сторону реки, а я взялась за дело. Палатку установила быстро, во второй раз это оказалось проще. На пол кинула спальный мешок и куртку, худи я надела на себя, наконец-то прикрыв наготу. А перед всём этим я шустро сбегала в кустики. Жить сразу стала легче, но жарче. Снаружи сложила костёр из хвороста, который насобирала в кустах и подвесила над ним котелок с очищенной водой.

Когда вода в котелке закипела, вернулся и мой спаситель, весь мокрый. В руках он держал две большие рыбешки, которые тут же и выронил, увидев палатку и костёр.

ГЛАВА 9. ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ

Катя

~шлëп~шлëп~

Две крупные рыбёшки упали на, едва примятую, траву.

Я подняла глаза, встретившись взглядом с Котиком. Вид у него был ошарашенный, если не сказать шокированный. Он не только выронил из рук свежий улов, но и схватился за мокрые волосы. А я залипла на его обнажённый торс, на котором мелкой россыпью сверкали капельки воды, придавая его смуглой, по цвету похожей на кофе с молоком, коже, поистине завораживающий вид. С волос, по шее и крупным грудным мышцам, ещё стекали тонкие ручейки прокладывая себе дорожки через пресс, по животу, к паху. У меня пересохло в горле. Я попыталась сглотнуть, но у меня это не очень получилось. Машинально опустила взгляд ниже, зацепившись за идеальные косые мышцы, которые словно указывали направление, скрываясь под набедренной повязкой. Опомнившись, что веду себя не очень прилично, вот так разглядывая человека, я устыдилась и резко посмотрела вниз, вернув своё внимание к рыбе.