Мой дикий зверь

Две серебристые тушки мирно лежали у ног мужчины, всё ещё изредка двигая жабрами. Это хорошо, значит рыба свежая. И чтобы вновь не начать разглядывать своего спасителя, я быстренько схватила рыбу и начала её готовить. На мужчину я старалась по возможности не смотреть, но краем глаза, всё же видела что он делает. А точнее, что он ничего не делает.

Тигруля просто стоял на месте и наблюдал за моими действиями, что немного раздражало. Он наблюдал как я потрошу рыбьи тушки, чищу их от чешуи и натерев солью, протыкаю найденными неподалёку ровными палочками, а затем втыкаю в землю возле костра. Смотрел не отрываясь, словно никогда не видел как готовят рыбу на костре. Я подняла голову, чтобы понять почему он так внимательно наблюдает и тут же наткнулась на его пристальный взгляд.

Бирюзовые глаза смотрели прямо на меня, не отрываясь и не обращая внимания ни на что больше. Мужчина разглядывал моё лицо. Это бы меня могло испугать, если бы не печальный вид его самого. Отчего-то, мне показалось, что он очень расстроен чем-то. Попыталась вспомнить что я могла сделать не так, но не нашла в своих действиях ничего, что могло бы его так расстроить. Поэтому просто сидела у костра, дожидаясь, когда приготовится рыба, при этом старалась не обращать внимания на сидящего напротив меня Котика.

Рыба вышла на славу! Ух, так вкусно, я ещё ни разу не готовила!

То-ли из-за того что тут другая рыба, то-ли потому что еда на природе всегда вкуснее, а может быть и вовсе из-за того, что я нормально не ела больше суток. Неважно по какой причине, но свою рыбу я съела с огромным удовольствием. Даже в голове у неё успела поковыряться, хотя раньше не любила обгладывать рыбьи головы. Хммм… наверное это все-таки с голоду. Однако, кажется, даже Котику рыбка пришлась по душе. Он умял её за считанные минуты, и кажется вкусная еда даже подняла ему настроение. По крайней мере, он перестал смотреть на меня таким взглядом, словно я его чем-то обидела.

После еды, я отпила немного из фляжки, отдала её в руки Котику, а сама пошла доставать из рюкзака мыльно-рыльные принадлежности. Столько дней не мылась! Нужно исправлять это упущение, ведь голова уже начала зудеть, да и вспотела я просто ужасно. Все-таки расхаживать в тропиках в худи – не самая лучшая идея. Жаль что нельзя полностью раздеться. И не только потому что я сейчас с представителем противоположного пола, а ещё и потому, что меня пугала перспектива, что какое-нибудь насекомое будет ползать по моей голой коже.

Сразу вспомнились цепкие лапки под термобельём и я вздрогнула, передернув плечами.

– Покойся с миром, кофточка… – Я сложила руки в молитвенном жесте, на секунду взгрустнув. Затем вышла из палатки и направилась к реке, предварительно объяснив на пальцах Котику, что я пошла мыться. – Мне нужно к реке. Буду мыться. Не подглядывай! Иначе я тебя кастрирую.

Он никак не отреагировал, но за мной не пошёл. Думаю, это уже небольшая победа.

У реки, я на всякий случай ещё раз огляделась, и только потом разделась, бельё нужно было постирать. Хорошо что оно практически прозрачное – высохнет быстрее, особенно если положить его вон на тот большой камень.

В поход я брала только самое необходимое, так что шампуня и бальзама для волос у меня не было, как впрочем и геля для душа. Однако, зубной щётки, зубной пасты и антибактериального мыла, вполне было достаточно. Я наконец-то смогла почистить зубы, помыла голову и смыла с себя грязь и пот, постирала нижнее бельё и присела на большой камень. Пока бельё сохнет, обсохнуть должна и я, на такой-то жаре.

Под палящими лучами местного светила, я расслабилась, пригрелась. И тут, в воде заметила какое-то движение.

Раун

Такого Раун не ожидал. Вернувшись с реки, и гордо неся в руке свой улов, он совершенно не был готов увидеть то, что увидел. От удивления у него даже рыба выпала из рук. А всё потому, что самка за время его отсутствия успела не только, каким-то чудесным образом, построить жилище, но и нашла себе одежду, с виду ещё более плотную, чем была до этого. Ко всему прочему, она где-то раздобыла питьевую воду и разожгла огонь. И вновь удивила Рауна, когда не задумываясь взялась за рыбу.

Откуда не возьмись, у неё появился нож. Странный – плоский и блестящий, с одной стороны гладкий, с другой зазубренный. На рукоятке не было ни гравировки, ни лоскутка кожи или ткани, она просто была чёрной. В племени Таугари таких не было, самцы вообще не использовали ножи. Для охоты у Таугари были клыки и когти, а разделывали добычу обычно самки с помощью небольших каменных ножей. И они полностью отличались от того, чем пользовалась эта самка.

Она в считанные минуты разделала и выпотрошила рыбу, затем взяла какой-то белый порошок и натёрла тушки внутри и снаружи, а потом и вовсе проткнула их палкой вдоль хребта. Было удивительно наблюдать за действиями самочки. Но задетая гордость самца так и ныла в районе груди.

Это ведь он, Раун, должен быть защитником и кормильцем. Это он должен был сделать жилище, добыть огонь и приготовить и накормить самку. А что в итоге получается? Самочка сама справилась и с жилищем, хотя оно даже на вид было весьма не надёжным, и добыла огонь, и даже рыбу, добытую Рауном, она прекрасно выпотрошила и приготовила. Такую вкусную рыбу, кстати, Раун пробовал впервые.

И сколько бы он не думал над всем этим, выходило так, что самка в нём не нуждалась и защитник из Рауна для неё вышел – никакой. А ещё, он заметил, что все те необычные вещи, самка достаёт из сумки.

«Наверное сумка магическая», – подумал Раун, когда самка достала из неё что-то ещё, что-то в прозрачном футляре. – «Теперь понятно почему она так отчаянно хотела забрать с собой эту сумку. Быть может ей дали эту чудесную вещь в её племени? Кто? Отец? Вождь? Возлюбленный?» – от последнего предположения, у Рауна волосы на загривке встали дыбом. Он не хотел себе даже представлять, что у этой самки мог быть другой самец. – «Нет-нет, от неё не пахнет другими самцами, да и брачных меток или украшений нигде небыло видно.» – Успокаивал себя Раун, пристально наблюдая за самкой.

Та что-то говорила делая странные жесты руками, потом указала в сторону реки и провела большим пальцем поперёк горла. Раун не знал что этот жест мог бы означать, но его спина быстро покрылась холодным потом и стало не по себе. Он рассудил так: самка что-то взяла и направилась к реке, значит вероятнее всего она тоже решила помыться. И хоть Раун не ощущал от неё неприятных запахов, и не видел в её мытье необходимости, он всё же решил оставить её на некоторое время и для этого у него были свои причины.