По праву крови

– Ну, рассказывайте? – Мия устроилась рядом, окидывая Моррет насмешливым взглядом. – Скучно стало без наших улыбок?

Моррет фыркнула, доставая из кармана смятый конверт.

–Танцевать с тобой я бы сходила, рыжая. А вот с этим, – кивнула на меня, – вряд ли. Охрану на архивах и приисках утроили. Патрули по новому графику, без системы. Вот.

Она протянула конверт Мие. Та ловко подхватила, не меняя выражения лица.

–Это всё? Старые новости. Думала, ты хоть схемы новых стражей подкинешь.

– Схемы… – Моррет затянулась новой самокруткой. – Их теперь даже мы не видим. Привозят, ставят, активируют. Всё. Но есть кое-что поважнее.

Она выдохнула дым колечком, глядя мимо нас.

–На табу сдвигают ротацию узлов. Не через месяц, как обычно, а через трое суток. Считай с сегодняшнего вечера.

Это была новость. Серьезная. Мия перестала вертеть конверт в руках.

–Почему так скоро?

– Потому что кто-то наверху обосрался от вашей наглости. Хотят перезапустить систему, пока вы не опомнились. Ваше окно – семьдесят два часа. Больше не будет.

Мия кивнула, сунула конверт за пазуху.

–Ладно. Разберёмся.

Мия сунула в руку Моррет её вознаграждение, та оттолкнулась от экипажа, собираясь уходить. Но задержалась, взгляд её скользнул по мне.

– Эй, Уильямс.

Я поднял на неё глаза.

– Твоя… принцесса,– она помялась, ища слова. – Придумай, как вытащить её, пока от неё ещё что-то осталось. Кирон… Он в голову лезет. И ей это… нравится. Или она уже не может сказать «нет». Я не знаю. Но она… В общем, пораскинь мозгами. Понял?

Она развернулась, рывком открыла дверцу. Экипаж неспешно отъехал задним ходом по колее.

Я стоял, глядя в пустоту. В ушах гудело.

– Кайд. Пошли. Здесь долго нельзя.

Я кивнул и поплелся за Мией, не чувствуя под ногами земли. Слова Моррет висели в воздухе, как те кристаллики. Острые и ядовитые.

Мы шли обратно молча. Только хрустела под ногами засохшая грязь, да изредка слышалось шипение эфирных кристаллов. Мия шла чуть впереди, но без привычной прыти. Не оборачивалась и не подгоняла меня.

– Ладно, – вдруг сказала она, сбивая ботинком верхушку сухого куста. – Новости так себе. Но табу – это шанс. Реальный.

Я промолчал.

– Сиху будет рад данным, – Мия продолжила, нарочито деловито. – С расписанием ротации можно разобраться.

Она рискнула бросить на меня быстрый взгляд.

– Может, и с памятью у людей полегчает, если мы тату снесём. Кто знает, что всплывёт.

Хотела отвлечь, перевести на дело. Старалась, против её обыкновения. Это было заметно и немного раздражало.

– Да, – буркнул я наконец. – Может, и полегчает.

Мия кивнула, удовлетворённая хотя бы этой крохой. Мы дошли до нашего экипажа, спрятанного в овраге. Она полезла за руль, я – на пассажирское сиденье, уставившись в окно.

Она не заводила мотор сразу, покрутила какую-то ручку на панели.

– Слушай, Кайд… – её голос снова потерял деловой оттенок, стал тише. – Моррет любит драматизировать. Чтобы всё было похлеще.

Я ничего не ответил. Знал, что Мия врёт. Моррет не из тех, кто преувеличивает. Она констатирует.

Мия вздохнула, резко щелкнула сигил-стартер. Экипаж взвыл.

– Ладно. Держись, понял? Без глупостей. Сейчас нам очень нужен этот гребённый шанс.

Она тронулась с места. Я закрыл глаза, пытаясь не думать о том, что значило «ей это нравится».

Экипаж затих на краю поселения. Мы с Мией молча направились к общему дому. Окна светились тускло, но на фоне ночи казались яркими пятнами. Внутри пахло выпечкой и травяным чаем.

В главной комнате за грубым деревянным столом тихо переговаривались Сиху и Сет. В комнату по одному входили остальные: Том Бриггс, матерый детина с лицом, обветренным до состояния старого сапога, занимался поставками всего необходимого для анклава, Ирен Венчи, наш медик с вечно усталыми глазами, и Оскар Кассель, сухопарый и длинный добытчик разведданных. Гастон пристроился в углу.

Мия, не церемонясь, швырнула на стол конверт от Моррет.

–Держите. Подарочек.

Пока все рассаживались, она кратко, без прикрас, изложила суть: утроенная охрана, новые патрули, перенос ротации узлов табу.

– Восточный анклав… – прошипел Бриггс, сжимая кулаки размером с молот. – Вырезали, суки, под корень. Как скот! Эти инквизиторские ублюдки… А мы уже третий месяц ни хера не делаем по этому поводу!

Он разразился длинной, виртуозной тирадой, перечисляя, что именно он сделает с “этими кровавыми пиявками”, когда они попадутся ему в руки.

Сет мрачно кивнул, отодвигая карту.

–Том прав. Сидеть сложа руки после такого – значит поощрять их. Они почувствовали слабину. Нужен ответ. Жесткий. Выбить зубы, чтобы боялись сунуться.

– Выбить зубы чему? – тихо, но чётко спросил Сиху. – Монолиту? Вы предлагаете лбом проломить стену? У нас нет сил для открытой войны. И никогда не будет.

– Так что, спустить им всё с рук? – взорвался Бриггс.

– Нет, – Сиху положил ладони на стол и продолжил. – Обескровить. Система держится на двух вещах: страхе и этереите. Со страхом мы уже работаем. Теперь прииски. Без камней их церы – куски металла. Их финансы иссякнут. Общество начнёт задавать вопросы. Вот когда стена даст трещину.

Ирен Венчи осторожно кашлянула.

–При планировании… пожалуйста, постарайтесь минимизировать жертвы. Среди мирных и среди наших. Мы и так на грани.

Бриггс фыркнул, с силой ткнув пальцем в стол.

–Мирных? А эти “мирные” что, не живут под крылом Инквизиции? Не пользуются их побрякушками? Они все по уши в крови носителей! Все до единого ублюдки заслуживают…

– Достаточно, Том, – оборвал его Сиху. – Мы не Инквизиция, чтобы казнить всех подряд. Наша цель – разрушить систему. Оскар, что по новостям?

Все взгляды обратились к Касселю. Тот медленно разложил несколько схем перед собой.

–Новые стражи… проблема. Данных нет. Но узлы табу… их расположение привязано к старым полюсам, до были до смещения во время катаклизма, а раньше мы искали их по нынешним координатам. Если ударить точно и синхронно…

Совет погрузился в обсуждение тактики. Я сидел и слушал, но слова доходили до меня как сквозь вату.

Все молча изучали схему. Первым нарушил тишину Сиху:

– Ресурсы. Что можем бросить в бой к сроку?

Мия, до этого молча вертевшаяся на стуле, резко подняла голову. В её глазах вспыхнул знакомый азарт.

– А вот и моя очередь! Две сотни жуков. По пятьдесят на группу. За три дня доделаю ещё два дисраптора. Итого три штуки. Хватит, чтобы круги в убирать.

Она откинулась на спинку стула, явно довольная собой, и добавила, подумав:

– Сама пойду с эфирной пылью. Для тихих точечных ударов – то, что надо. Лепестковых щитов несколько штук готово. Отдам тем, кто прикрывать будет отход.

– Четыре узла, три дисраптора, – мрачно констатировал Сет. – Одна группа останется без прикрытия от их магии.

– Не успеваю, – пожала плечами Мия. – Не раньше недели, а её у нас нет.

В комнате повисла пауза. Риск был очевиден.

– Я пойду в группу без дисраптора.

Все взгляды устремились на меня. Я не планировал говорить, но слова вырвались сами. Мия нахмурилась.

–Кайд, там…

– У меня есть голос, – перебил я её, глядя на Сиху, а не на неё. – Могу вывести из строя механизмы. Если их стражи на шестерёнках, а не на чистой силе, – сработает.

Сиху внимательно смотрел на меня, его лицо не выражало ничего.

–Твой диапазон добивает? – уточнил он.

– Да. Проверял на старой технике. Работает.

– Рискованно, – проворчал Сет. – Нет гарантий, что сработает против их новых моделей.

– Гарантий нет ни в чём, – парировал я. – Но лучше это, чем вообще без прикрытия.

Бриггс хмыкнул, с некоторым одобрением кивнув в мою сторону.

–Парень с яйцами. Возьму к себе.

Сиху ещё несколько секунд изучал меня, словно взвешивая.

–Ладно. Кайден – в группу “Восток”. Без дисраптора. Остальные группы получают по одному. Мия, ты идёшь с “Югом”, там церковь на открытом пространстве, может понадобиться твоя пыль.

Он обвёл взглядом собравшихся. Кивки были красноречивее слов.

Сиху отдал последние распоряжения, и совет разошелся. Бриггс и Сет тут же затеяли горячий спор о маршрутах, Ирен ушла готовить медпункт, а Кассель скрылся в своей комнате с картами. Я молча вышел и побрел к своей хижине.

Внутри пахло деревом от недавно затопленной печки. Кот встретил меня на пороге, выгнув спину дугой и хрипло мурлыча. За месяцы жизни со мной бродяга отъел бока, шерсть лоснилась. Но имя я ему так и не придумал. Он был просто Кот. И в его безразличных зеленых глазах не было ни упреков, ни советов. Только требование ужина.

Я подкинул в миску нарубленное ранее мясо сам сел на кровать, слушая, как он чавкает.

На следующее утро на небольшой площадке перед общим домом было не протолкнуться. Когда солнце висело в зените, раскаляя камни мостовой до бела, а воздух дрожал от жары, никто не обращал на это внимания.

Командиры отрядов, среди них Бриггс и Сет, взявший на себя группу “Запад”, выстроили перед собой свои десятки. Я встал в строй к Бриггсу. Он, красный от жары и напряжения, расстелил на земле схему узла “Восток” – старой обсерватории на скалистом выступе.

– Слушай сюда, парни! – его голос ревел, перекрывая гул голосов. – Подход отсюда. Там ущелье, пойдем по тропе. Прикрытие – первые трое с Гастоном. Я с четвёртым зачищаем верхние ярусы. Остальные – на подавление охраны. Отход – тем же путём, но если прижмут, пойдём через расщелину. Понятно?

Мы кивали, пот стекал по спинам. Бриггс заставлял нас снова и снова проигрывать схему штурма, меняя условия. Далее мы отрабатывали комбинации в связках до автоматизма, пока мышцы не гудели от усталости.

Рядом другие группы делали то же самое. Воздух звенел от сдержанных команд, свиста сигилов и сырой энергии. Те, кто не был задействован в штурмовых группах, таскали ящики с припасами, проверяли экипажи.

Из мастерской Мии доносился особый хохот и брань, она подрядила подростков таскать тяжёлые коробки., из них доносилось металлическое стрекотание. Мия, с повязкой на вспотевшем лбу, сновала между верстаками, в руках сверкали искры и круги, вились пучки проводов. Она кричала что-то помощникам, те кидались разносить по группам разгрузочные жилеты, в отсеках которых тихо жужжали и шевелились её механические жуки.

Отряды выступили в ночь перед сменой узлов. Инквизиторы не глупы – перезапускали систему по очереди, чтобы не оставить город без защиты даже на минуту. Каждый узел был частью гигантского алхимического круга, вживленного в саму почву Висгловера. Он не просто стирал память. Он глушил саму способность говорить о запретном. Можно было помнить всё, но при попытке рассказать язык отнимался или выговаривал совсем другие слова.

Мы двигались на небольших экипажах, по три-пять человек в каждом, в разное время. Целый конвой привлёк бы внимание. Четыре цели: обсерватория в горах, старый бункер на равнине, заброшенная церковь и машинный зал вышедшей из строя плотины.

Связь держали через жуков Мии. Она пометила их сигилами, и теперь в ушах у меня стоял негромкий щёлкающий шепот, в котором иногда проскальзывали обрывочные доклады других групп.

“Юг на подходе.”

“Запад на позиции.”

Наша группа “Восток” высадилась у подножия горы ещё затемно. Экипаж ушёл, скрывшись в тумане. Теперь нас ждал пеший подъём.

Гастон шёл первым. Его маскировочные сигилы окутывали нас лёгкой дымкой, искажая очертания. Но они не могли облегчить тяжесть подъёма. Несмотря на то, что воздух в горах был свежее, наша одежда мгновенно пропиталась потом. Дышалось тяжело. Каждый шаг давался с усилием. Мы молча карабкались по крутой тропе, обходя каменные глыбы и цепляясь.

Я шёл в середине цепочки, прислушиваясь к щелчкам в ухе. Жук на моём плече время от времени шевелил лапками. Внезапно шепот стал чётче. Голос Мии, сдавленный:

– “Юг” в контакте. Тихий вход. Жду сигнала.

Бриггс впереди обернулся, поймал мой взгляд и сурово кивнул. Мы ускорили шаг.

Ветер донёс с вершины лёгкий запах озона и машинного масла. Обсерватория была уже близко. Сквозь дымку сигила я увидел тёмный контур башни на фоне постепенно светлеющего неба.

В ухе снова щёлкнуло. На этот раз голос был другим, чужим и напряжённым:

– “Запад”. Обнаружены. Идёт бой.

Мы сосредоточились на совей цели. Приблизились к обсерватории вплотную. Снаружи был мёртвый остов, облупленная штукатурка, выбитые стёкла в куполе. Но когда Гастон провёл рукой, рассеивая последний слой маскировки, воздух задрожал. Показалась низкая бетонная стена с колючкой, за ней в тишине спала ухоженная территория и сама башня, не такая уж и разрушенная.

Мы прижались к скале, в тени. У входа дежурили четверо инквизиторов. Двое у ворот, двое на вышке.

Бриггс жестом показал: ждём. Спустя несколько секунд на броне одного из часовых у ворот появился маленький металлический жук. Он на мгновение замер, потом вонзил хоботок в щель между пластинами. Инквизитор дёрнулся, словно от удара током, и беззвучно осел. Его напарник обернулся, и тут же на его шею спикировал второй жук. Та же история. С вышки донесся короткий хрип, потом глухой удар тела о металл. Тишина.

Бриггс из тени снял двоих на земле, расплющив увеличенной гравитацией.

Ворвались внутрь. Из пересекающегося коридора вышла двойка патрульных. Увидели нас. Удивление на их лицах сменилось боевой готовностью за долю секунды. Но мы были быстрее.

Гастон шагнул вперёд, его руки описали в воздухе сложный знак. Воздух сгустился перед патрульными, словно они попали в смолу. Этого мгновения хватило Бриггсу. Он рванулся вперёд, его клинок со свистом рассеял сигил защиты одного и прошёл по горлу второго. Без лишнего шума.

Я в это время почувствовал вибрацию. Из-за угла выполз механический страж на трёх конечностях, его оптический сенсор уже начал светиться красным. Он ещё не активировал глушитель, но до блокировки силы оставались секунды.

Я сделал глубокий вдох и пропел низкую, горловую ноту. Звук выходил за пределы человеческого уха, заставил дрожать стекла. Сенсор стража затрещал. Он замер, издавая тихий шипящий звук. Я добавил громкости, и механизм рухнул на бок, испуская дымок из корпуса.

– Чисто, – доложил один из наших бойцов, заглянув в коридор.

Бриггс кивнул, сгоняя кровь с клинка.

– Ведёшь, Кайден.

Я кивнул. Глухой гул узла табу отдавался в висках. Он был где-то внизу. Мы двинулись вглубь обсерватории, оставляя за собой тишину и тела.

Путь вниз не был лёгким. Жуки Мии решали проблемы с засадами в боковых коридорах, мы слышали лишь короткие хрипы и звуки падения тел. Но одна дверь распахнулась раньше, чем жук успел к ней подобраться.

Из проёма вывалился инквизитор с плюющим огнём сигилом. Струя алхимического огня ударила в Ларс. Его круг защиты треснул, лепесток щита Мии расплавился. Ларс даже не закричал, просто рухнул, объятый пламенем. Бриггс с рёвом бросился вперёд, отсекая руку огнемётчику, а Гастон добил того, сломав шею силовым импульсом.

Мы шли дальше, оставив дымящееся тело товарища.

Наконец, тяжёлая бронированная дверь. Жук разъел замок за секунды. Внутри нашли просторный зал, залитый холодным светом. Несколько человек в белых халатах метались между консолями. Увидев нас, они в смиренно подняли руки.

– Не трогайте нас! Мы всего лишь техники! – залепетал один.

Бриггс грубо оттолкнул их в угол под присмотр двух бойцов. Я осмотрел зал. В центре стоял сложный аппарат из металла и стекла, опутанный трубками и проводами. От него тянулись силовые кабели к стенам, где пульсировали огромные сигилы.

И тогда я увидел.

На операционном столе рядом лежало… нечто. Тело женщины. Кожа был серая, иссохшая, покрытая мерзкими наростами, похожими то ли на кристаллы, то ли на полипы. Из трещин сочилась густая жидкость, слабо светящаяся голубым. Отработанный материал.

А в самом аппарате, в цилиндре с мутной, искрящейся жидкостью, находился парень. Юный, с почти белыми волосами. К его голому телу были подсоединены трубки. По ним пульсировала та же голубая энергия, что питала сигилы на стенах. Его глаза закрыты, лицо искажено беззвучной гримасой боли.

Так вот как работает табу. Его питали живые люди.

Желудок сжался. Бриггс, подошедший рядом, хрипло выругался.

– Мрази…

Нужно было ломать установку. Но как, не убивая парня? В ухе щёлкнул жук. Голос Мии, сдавленный, на грани паники:

– “Юг” у цели. “Запад”… Погибли. Все. Подкрепление инквизиции на подходе ко всем узлам! У вас есть пять минут, не больше!

– Кайден! – рявкнул Бриггс, с силой ударяя кулаком по металлическому корпусу аппарата. – Разноси консоль.

Я кивнул, набрал воздуха. Голосовая волна ударила по панели управления. Экраны погасли, посыпались искры, проводка задымилась. Техники в углу вздрогнули, один из них глухо вскрикнул.

– Гастон, следи за этими, – бросил Бриггс, уже вгрызаясь в аппарат руками. Он не искал защелок или панелей, он просто рвал. Тянул толстые кабели, пока они не лопались с сухим треском. Бил кулаками и рукояткой кинжала по стеклянным колбам, из которых хлестала едкая жидкость. Ломал рычаги, гнул металлические шестерни, не прекращая изливать сквозь зубы отборный поток брани, в котором инквизиторы, их предки и потомки подвергались всяческим осквернениям.

Я и Билл бросились к цилиндру. Парень внутри бился в судорогах, жидкость мутнела на глазах. Билл упёрся плечом в стекло.

– Вместе! На три!

Мы ударили. Стекло треснуло, затем сдалось с глухим хлопком. Мутная жижа хлынула на пол. Пахло железом и горелой плотью. Я влез внутрь, перерезал ножом самые толстые трубки, впившиеся в грудь и руки парня. Билл подхватил его на руки, как ребенка. Тот был легким, почти невесомым.

– Жив? – прокричал Бриггс, выдирая очередной блок из недр машины.

– Дышит, – проверил пульс Билл. – Но еле-еле.

Внезапно свет в зале погас, сменившись аварийным красным свечением. Сигилы на стенах вспыхнули и погасли. Гул табу, давивший на сознание, ослаб, сменившись нарастающей тишиной.

– Получилось, чёрт возьми! – проревел Бриггс.

Но триумф был коротким. Из жука в моём ухе донесся искаженный, полный помех голос Мии:

–Отход! Немедленно! Они уже… – Голос оборвался, сменившись оглушительным ревом. Связь пропала.

– Билл, связь! – крикнул Бриггс, вытирая с лица смесь пота и маслянистой жидкости от аппарата.

Билл, не выпуская из рук бесчувственного парня, наклонил голову к жуку на своём плече.

– “Восток” у цели. Узел подавлен. Есть потери. Один раненый, нужна эвакуация.

В ответ несколько секунд был лишь треск и шипение. Потом спокойный и чёткий голос Сиху:

–Подкрепление из гарнизона на подходе. Отход через западный склон. К уступу. Там прикроют.

– Приняли, – коротко ответил Билл.

Бриггс жестом собрал группу. Мы выскочили из зала, оставив техников в углу. Они не пытались остановить нас, а сразу бросились к раскуроченной аппаратуре.

Бежали по коридорам обратно. Тела патрульных лежали на пути. Мы ринулись в сторону западному склона, подальше от тропы, по которой поднимались. Билл, тяжело дыша, тащил спасённого. Гастон снова окутал нас маскировочной дымкой, но против целого гарнизона это была слабая защита.

– Быстрее! – подгонял Бриггс.

Мы спускались по осыпающемуся склону, цепляясь за камни. Достигли уступа, запыхавшиеся, в крови и пыли. И замерли.

На краю плато, спиной к нам, стоял Сиху. Его фигура была неподвижна, но воздух вокруг него дрожал и струился. От его рук тянулись в сторону поднимающихся инквизиторов призрачные, похожие на паутину, нити. Его искусственный глаз тлел угольком.

Инквизиторы на тропе ниже вели себя странно. Одни застыли на месте, уставившись в пустоту. Другие медленно поворачивались и начинали нападать на своих же товарищей. Кто-то просто сидел на камнях, беззвучно рыдая. Кто-то рвал на себе кожу. Сиху ткал для них кошмары прямо в головах.

А за его спиной висел разрыв. Пятно растрескавшейся реальности, сквозь которое угадывались очертания другой поселения, залитого утренним светом. Путь домой.

– К разрыву! Быстро! – не оборачиваясь, скомандовал Сиху ровным голосом.

Бриггс без лишних слов толкнул Билла с ношей к дрожащему пятну. Гастон и другие бойцы последовали за ними, прикрывая отход. Я сделал шаг, но задержался, бросив взгляд на Сиху и на хаос, который он удерживал силой воли.

– Кайден! – это прозвучало как хлопок кнута.

Я рванулся вперёд и шагнул в разрыв. Мир на мгновение перекосился, пропустив меня сквозь себя. Последним, что я увидел, прежде чем земля анклава приняла нас, был Сиху, всё так же стоящий на краю уступа, и его горящий глаз, отражавший восходящее солнце.

Разрыв сомкнулся за спиной, выплюнув нас на знакомую каменистую площадку анклава.

Вокруг царила неразбериха. Сиху появился, через несколько минут с последней группой. Почти два отряда мы потеряли.

Мия металась по площадке, как ураган. Вся в копоти, с обгоревшими рыжими прядями, она сначала бросилась к Гастону, с силой обняла его, что-то быстро проверила, потом оттолкнула, подбежала ко мне, схватила за подбородок, грубо повертела голову, изучая лицо.

– Цел?

Не дав ответить, она уже тараторила, перескакивая с темы на тему:

– Блядь, в этой сраной церкви у них не стражи, а целый механический зверинец был! Жуки горели, как свечки! Еле ноги унесли, благо Сиху подоспел. Пока эти ублюдки друг с другом разбирались… – Её речь щедро присыпанная таким количеством ругательств, что они теряли смысл, превращаясь в пунктуацию.

Из рассказа Мии я понял, что они смогли отключить узел, но не спасли женщину внутри цилиндра, она погибла от остановки сердца, когда они перегрузили машину.

Мимо нас пронесли на носилках того парнишку из узла. Ирен бросила на него короткий взгляд и жестом направила помощников в сторону общего дома.

– Слушай сюда, – Мия понизила голос до хриплого шёпота, её глаза бегали по сторонам. – Тот подвал… с подкреплением пришёл твой Кирон. И она с ним.

Во мне всё похолодело.

– Анна?

– Ага, – Мия с силой выдохнула, скомкав в руке какую-то тряпку в крови. – Кайден… она… это, блядь… Неживая. Он ей, как щитом, прикрывался, пока наших… – она замолчала, сглотнула, – как лимоны выжимал.

В её голосе был страх.

– Говорят, один отряд, что не вернулся… это полностью на их совести.

Я прислонился к стене, чтобы не упасть. Картина вставала перед глазами с пугающей чёткостью. Неживая Анна. И Кирон, творящий ад её руками.

– Она… не в себе, – пробормотал я, но даже для себя это звучало слабым оправданием.

– Не в себе? – Мия горько усмехнулась. – Кайден, её там просто нет. Осталась одна оболочка. Тот ублюдок в голове у неё поселился. И теперь нас натравливает.

Она бросила тряпку на землю.

– Так что забудь свои сказки про спасение. Теперь она опаснее, чем десяток инквизиторов. Понял?

Не дожидаясь ответа, она развернулась и пошла обратно в хаос, оставив меня одного с этой новой, леденящей правдой. Спасение казалось теперь не просто сложной задачей. Оно казалось невозможным.

К вечеру суета немного улеглась. Раненых разместили в лазарете, тела погибших, которые унесли с поля боя, перенесли в прохладный погреб.

Сиху созвал оставшихся в главном зале. Народу было куда меньше. Пустые места кричали громче любых слов. Он стоял у стола, на котором лежали несколько мерцающих кристаллов. Его лицо было каменным.

– Двадцать шесть, – его голос прозвучал глухо, разрезая тишину. – Сет среди них.

По залу пронёсся глухой вздох.

– Два узла мы вывели из строя. Ненадолго, но достаточно. – Сиху положил ладонь на кристаллы. – Брешь в табу позволила собрать обрывочные сведения. От наших людей здесь и агентов в городе. Всё, что кто-то знал о приисках, архиве, экстракторе… Мы записали это на кристаллы. Пока табу снова не заработало.

Он обвёл взглядом собравшихся.

– В городе смятение. Люди на улицах шепчутся. Вспоминают обрывки. Сомневаются. Наши агенты подливают масла в огонь. Если инквизиция будет долго возиться с починкой узлов… у нас появится окно. Узкое. Чтобы ударить по архиву.

В зале повисла напряженная тишина. Цена за эту возможность была заплачена слишком высокая. Но альтернативы не было.

– Отдыхайте, – закончил Сиху. – Завтра начнём планировать. Почтём погибших. Их смерть должна что-то значить.

Совет разошёлся без лишних слов. Я подошёл к Сиху. Он не повернулся.

– Эта брешь… – начал я, подбирая слова. – Ты перебросил нас. Как?

Сиху медленно повернул голову.

– Источник, – ответил он коротко и без эмоций. – Он… открывает пути. Ненадолго. И не без оплаты.

– Научи меня, – выдохнул я, и это прозвучало как требование. – Научи меня устанавливать связь. С моей сущностью.

Сиху изучающе посмотрел на меня. Несколько секунд тянулись вечностью.