Пауки в банке

Он явно не был расположен продолжать беседу. Я села напротив, и мы молча стали ждать остальных участников встречи – Дмитрия и Лапшина. Украдкой я принялась изучать Дубовицкого. Похож он на преступника или нет? Перед ним лежала аккуратная стопка бумаг, сам начальник кредитного отдела являл собой идеальный образец офисного стиля. Всё в нём было идеально: волосы аккуратно зачёсаны, узел галстука поражал своей симметричностью, рубашка педантично отглажена, пиджак сидел как влитой. Не человек, а робот. Глядя на этого безукоризненно одетого человека, мне почему-то вспомнились нифантовские разноцветные носки. Я специально уронила ручку на пол и, наклонившись поднять её, посмотрела на ноги Дубовицкого. И там был безупречный порядок: чёрные лакированные ботинки и чёрные носки, ноги по стойке смирно. Однако, какой скучный этот Дубовицкий, слишком правильный. Такой не способен на экстраординарные поступки. У него, наверное, вся жизнь по расписанию: понедельник – фитнес, вторник – секс, среда – ресторан, четверг – отдых, пятница – клуб, суббота – домашние дела, воскресенье – отдых на природе. Не мошеннический у него характер. Как правило, мошенники – авантюристы по природе, яркие личности, а не унылые роботы, живущие по будильнику.

Дубовицкий вскинул руку посмотреть на часы. Погодите-ка. У него же были часы дорогущей марки Бреге, почему сейчас он смотрит на дешёвенький Свотч? Да и запонки не переливаются бриллиантами, вернее сказать, их вообще нет. На Дубовицком обычная рубашка на пуговицах. Почему он изменил своей традиционной офисной экипировке? Может, преступник – всё-таки он? Понял, что на него пали подозрения, и решил прикинуться бедным родственником, у которого нет денег на дорогие прикиды?

– Всем привет, – как всегда бодрым голосом сказал Дмитрий, входя в кабинет. – А где Лапшин?

Дубовицкий пожал плечами.

– Света, – Дмитрий набрал своей секретарше, – где Лапшин?

– Дмитрий Семёнович, Лапшина нет. Нигде не можем найти. Ни на один телефон не отвечает.

– Пропал, значит, – задумчиво сказал Дмитрий. – Очень занятно. Спасибо, Света, – и обращаясь уже к нам, произнёс: – Не будем отменять запланированного. Обсудим наши вопросы без Лапшина. Тебе, Алексей Михайлович, лучше всех известно, что в нашем банке ситуация с просроченными кредитами аховая.

– Да, известно, – сухо ответил Дубовицкий.

– По твоему мнению, в чём причина?

Дубовицкий поправил и без того ровную стопку бумаг перед собой и начал отвечать чётко, размеренно, как будто лектор в аудитории:

– Дело в том, Дмитрий Семёнович, что в нашей стране отсутствует культура выплаты кредита. Все мы знаем пословицу: берёшь чужие и ненадолго, а отдаёшь свои и навсегда. Именно этой пословицей и руководствуются российские заёмщики, когда принимают совершенно сознательное решение не выплачивать кредит. Именно об этом свидетельствуют многочисленные исследования, проведённые лидирующими аналитическими агентствами. Например, в прошлом году…

– Стоп, – прервал лекцию Дубовицкого Дмитрий, – всё это очень интересно и познавательно. Но меня интересует конкретная ситуация в нашем банке. Мы с Ифигенией Андреевной тоже провели исследование и выяснили некую закономерность. Ифигения Андреевна, что ты выявила в результате анализа нашей базы должников?

А я ведь так и не пробила клиентов по базе, и ответить мне нечего. Хотя точная информация по одному клиенту всё же есть – это Сергей Иванов, который взял кредит по недействительному паспорту некоего Мормышкина. Будем считать, что на сегодняшний момент этого факта достаточно.

– Ифигения Андреевна, ты же провела всесторонний анализ базы? – переспросил Дмитрий.

Я с умным видом кивнула:

– Предварительный анализ показал, что большинство клиентов с просроченной задолженностью брали кредит по подложным документам. Как правило, у них были недействительны паспорт и справка с работы.

– Вот так, Алексей Михайлович, – многозначительно сказал Дмитрий. – Соответственно, у нас возникает вопрос к тебе: как такое возможно? Как можно было одобрить кредиты по недействительным документам? Давай, объясняй.

Дубовицкий явно занервничал – у него еле заметно начала подёргиваться бровь, но виду не подал. Он опять поправил стопку бумаг перед собой и медленно проговорил:

– Как вам, Дмитрий Семёнович, известно, я давно работаю в банковской сфере и прекрасно понимаю, в чём вы хотите меня обвинить. Более того, я знаю, что рано или поздно это обвинение прозвучит, и поэтому всегда делаю копии всех документов, которые проходят через мои руки. Так я делал в «Сберинвестфинансбанке», так я делаю в «Златабанке» и так я буду делать всегда.

Дубовицкий положил руку на стопку бумаг перед собой:

– Вот, если хотите, моё алиби. Давайте возьмём любого клиента и проверим, что на него выдавала кредитная система.

– Ифигения Андреевна? – Дмитрий вопросительно посмотрел на меня.

Я уже поняла, что, как и я, Дмитрий не проверил ни одного клиента, поэтому предъявить Дубовицкому ему было некого.

– Давайте проверим одного из последних клиентов – Мормышкина, – предложила я.

– Прекрасно, давайте проверим, – согласился Дубовицкий.

Он порылся в своих бумагах и протянул мне распечатку. Это был скриншот из системы, из которого следовало, что и паспорт, и справка с работы Мормышкина были действующие.

– Хотите, проверим всех клиентов? – предложил Дубовицкий. – Я вам гарантирую, что у всех с документами всё в порядке. Вы не там ищете.

– Хочешь сказать, Алексей Михайлович, что проблема в кредитной системе?

– Я этого не говорил.

– Ладно, я тебя понял, Алексей Михайлович. Спасибо за разъяснения. Можешь идти. Только распечатки оставь.

Мы остались вдвоём. Дмитрий внимательно изучил несколько распечаток.

– В распечатках ничего не подправлено. Похоже, у него все клиенты действительно фигурировали с правильными документами. Но мы-то знаем, что документы подложные. Давай проверим вот этого, например: Америкашкин. – Дмитрий взял первый лист из пачки, оставленной Дубовицким. – Судя по распечаткам у него все хорошо и с паспортом, и со справкой.

В открытой базе в Интернете паспорт Америкашкина числился недействительным. Мы проверили ещё несколько клиентов. Все паспорта, которые получили одобрение кредитной системы, были недействительными.

– Раз пошла такая пьянка, – с азартом сказал Дмитрий, – давай этих клиентов, с недействительными паспортами, проверим ещё раз в нашей кредитной системе.

Мы опять начали с Америкашкина. Удивительно, но и в системе его паспорт фигурировал как недействительный. Мы проверили остальных клиентов. У всех результат одинаковый – документы недействительны. То есть получалось, что либо Дубовицкий нам нагло врал, либо с системой было что-то не то.

– Надо разобраться, как работает скоринговая система, – задумчиво сказал Дмитрий, перебирая распечатки Дубовицкого. – Разгадка в ней.

Дмитрий вызвал заместителя начальника ИТ отдела по имени Феофан Греков. Это был совсем юный молодой человек, только после институтской скамьи, в глазах ещё светилось искреннее желание принести пользу человечеству.

– Феофан, – торжественно обратился к нему Дмитрий, – нам нужна твоя помощь. Мы хотим разобраться, как работает кредитная система. Расскажи, как она проверяет данные клиента.

Было видно, что Феофану страшно приятно, что он может помочь самому генеральному директору банка, хоть и временно исполняющему обязанности. Он расплылся в радостной улыбке и поведал нам всё, что знал. Система сконструирована из нескольких пиратских баз, купленных на рынке. По этим базам можно проверить номер телефона, пробить автомобиль, права собственности на недвижимое имущество. Также система подсасывает данные из открытой базы ФМС в Интернете. По этой базе в онлайн режиме система проверяет паспортные данные. Наибольшие трудности представляет проверка документов о работе. Для этого в систему загружены различные базы юридических лиц, правда, иногда случается путаница с названиями компаний.

– Базы обновляются? – спросил Дмитрий.

– Да, регулярно. Максим Иванович сам за этим следит.

– А может система при проверке одного и того же документа выдать разные результаты? Предположим, сегодня система говорит, что паспорт некоего Иванова действительный, а завтра – недействительный.

– Может. Это возможно в двух случаях: либо завтра паспорт стал недействительным, например, Иванов потерял его и тут же сообщил об этом в полицию. Либо произошёл единичный сбой системы. Второе – маловероятно. Система работает отлично. Максим Иванович регулярно её тестирует, причём сам, никого к ней не подпускает. Он высокий профессионал.

– Маловероятно, говоришь? – переспросил Дмитрий. – Тогда попробуй нам объяснить вот это.

Дмитрий передал пачку распечаток Феофану и вкратце обрисовал ситуацию. Видно было, что Феофан искренне удивлён.

– Я могу предположить только одно: кто-то намеренно саботировал систему на время проверки господином Дубовицким. То есть заранее программировал неверную выдачу на определённые паспортные данные, а потом после проверки Дубовицким удалял их. Только непонятно, кому и зачем это нужно.

– Ясно, – сказал Дубовицкий. – Говоришь, базу программировал сам Лапшин. Говоришь, никого к ней не подпускал? Ладно, Феофан, можешь быть свободен. Спасибо, ты нам очень помог.

После того, как за Феофаном закрылась дверь, Дмитрий довольно потёр руки.

– Ну что, получается, закончилась наша маленькая детективная история. Организатор мошеннической схемы – Лапшин. Только он мог обеспечить кривую работу своей системы и тем самым гарантировать выдачу кредитов заведомо неплатёжеспособным заёмщикам.

Я вспомнила наш первый обед с Лапшиным, вспомнила, как он настойчиво подводил меня к мысли о том, что кредитная система работает идеально, а все косяки – от персонала. Я вспомнила про одеколон «Мон» на моём вещдоке и в ящике у Лапшина. Приходится согласиться, Лапшин – преступник. Правда, верится с трудом. И уж совсем не верится, что он мог заказать убийство Дины. Наверное, я была не права, и убийство Дины не связано с кредитной схемой.

– Нужно ехать к нему, – решительно сказал Дмитрий и взял меня за руку. – Пошли.

В логове врага

Домой к Лапшину мы приехали втроём: Дмитрий, я и начальник службы безопасности Борис. Дверь никто не открывал, телефон был отключен. Пока Дмитрий и я размышляли на тему этичности вскрытия квартиры в отсутствие хозяина и уговаривали друг друга поступиться принципами, Борис взял и просто открыл дверь отмычкой. Мы скользнули внутрь.

Как и в кабинете в «Златабанке», в квартире Лапшина царил идеальный порядок или, как выразилась горничная Марина, «в казарме и то веселее». В комнате все было серым: стены были выкрашены, именно выкрашены, в серый цвет, на полу лежал серый линолеум. Серое покрывало на кровати было идеально разглажено, а на серых книжных полках книги были расставлены по росту. Естественно, здесь же стоял компьютерный стол с тремя огромными мониторами. Дмитрий включил компьютер, на мониторах появились биржевые графики.

– Здравствуйте, – вдруг кто-то тихо произнёс за нашими спинами. – А где Макс?

В дверном проёме стоял долговязый паренёк в очках. Безразмерный свитер висел на нем как на вешалке, из дырок на коленках джинсов торчали острые коленки. Мордочки тигрят на плюшевых тапочках радостно улыбались, глядя на нас снизу вверх.

– Нам тоже интересно, где Макс, – пробасил Борис и пошёл в сторону паренька. – Отвечай, ты кто, что здесь делаешь и где Лапшин?

Парень побледнел от страха. Наверное, он уже сто раз пожалел о том, что, вместо того, чтобы позвонить в дверь и напугать нас, просто зашёл в квартиру и напугался сам. Заикающимся голосом он ответил:

– Я Вася… То есть Василий Крупенин… Я принёс Максу флешку с данными, как он просил… Я не знаю, где Макс… Он мне денег должен за работу… и, вообще, должен…

– Что за данные? – грозно спросил Дмитрий.

– Макс просил меня найти информацию по одному оффшору, и ещё по куче клиентов с работы. Я принёс… по оффшору.

– Что за оффшор? – быстро переспросил Дмитрий.

– Юнайтед Иншуред Фанд, – выговорил с ужасным акцентом Василий набор английских слов.

– Давай сюда флешку, – потребовал Дмитрий.

– Она денег стоит, – заикнулся было Вася, но Борис уже отобрал у него флешку и передал Дмитрию.

– Сколько Лапшин тебе должен?

– За всю работу – пятнашка. Ещё он у меня в долг брал – десятку.

– На этой флешке все данные?

– Нет, я же сказал, ещё была инфа по людям. Гигов на шесть. Но я их Максу уже отдал, это недели три назад было.

– Тащи всё. Я тебе тридцать тысяч заплачу.

Василий ужом выскользнул из квартиры и через минуту вернулся с другой флешкой. Дмитрий забрал себе и вторую флешку и отсчитал шесть пятитысячных купюр.

– Держи, заслужил. Скажи ещё, зачем у тебя Лапшин в долг брал?

– А вы кто? – вдруг проявил бдительность Вася, но потом, взглянув на Бориса, опомнился и добавил: – Вообще, мне пофиг, кто вы. Главное, что заплатили.

– Мы коллеги Лапшина по работе. Это мы заказали ему найти информацию по оффшору. А сейчас нам нужно понять, куда он делся. Так зачем он у тебя деньги брал?

– На бирже он играл.

– Я так понимаю, неудачно.

– Ага, каждую неделю минимум сотку просаживал.

– На тебе ещё пятёрку, и никогда не играй на бирже.

Вася взял купюру, протянутую Дмитрием, и тут же убежал. Даже бдительный Борис не успел остановить его. Впрочем, Василий нам был больше не нужен. И так всё понятно.

Лапшин играет на бирже, давно и неудачно. Дмитрий нашёл брокерские отчёты, из которых видно, что за последний год Лапшин просадил почти полтора миллиона рублей. Вместо того, чтобы бросить играть, Лапшин вкладывает ещё больше денег. Постоянно терпит убыток и постоянно нуждается в деньгах. Тогда, чтобы решить свои финансовые проблемы, Лапшин придумывает схему с кредитами, которая приносит не очень большой, но зато стабильный доход.

Лапшин – организатор мошеннической схемы, но он не убивал Дину. Дина ни в чём его не подозревала, а, наоборот, полностью доверяла: поручила выяснить какую-то важную информацию по оффшору, а по словам рекрутёрши Ирины, собиралась, похоже, ещё и повысить в должности. Мы раскрыли схему, но она не привела нас, как ожидал Дмитрий, к раскрытию убийства Дины. Не стоит отчаиваться, у меня есть ещё два подозреваемых: это Павел Павлинов и рассерженный клиент. Как только сядем в машину, обязательно расскажу Дмитрию про эти версии.

***

Мы вышли из подъезда. Малюсенькая Ока стояла ровно поперек нашего капота, заблокировав нам выезд. На Оке была прикреплена табличка с номером телефона для связи с водителем «в случае, если моя машина помешала вам». Борис набрал номер владельца Оки, но тот не отвечал. Потом по очереди его номер набрали Дмитрий и я. Владелец машинки не отвечал.

– Слушай, Боря, – сказал Дмитрий, которому уже надоело стоять на улице. – Ты же в качалку ходишь?

– Хожу.

– Что тебе стоит подвинуть эту Оку. Она же весит килограмм триста.

– Эта Ока с обвесом, – засопротивлялся Борис. Ему явно не понравилась идея изображать из себя толкача.

– Обвес сколько весит? Килограмма два–три? Итого, тебе нужно сдвинуть максимум триста три килограмма. Давай, принимайся за работу. Не надо стоять с таким кислым выражением лица.

Борис обошёл Оку и удовлетворённо произнёс:

– Не получится. Смотрите, сзади его уже подпёрли такие же умники, как он. А спереди мало места. Даже если я его вперёд подвину, наша аудюха выехать не сможет.

– Тогда просто подними её и отнеси в сторону.

– Чтобы её поднять, нужен рычаг, – провозгласил Борис с умным видом.

Он принялся ходить по сторонам в поисках чего-нибудь, что сможет послужить рычагом, бормоча себе под нос про законы физики, которые ещё никто не отменял, про точку опоры и рычаг и про то, что Архимед был неправ и Землю он бы сдвинуть всё равно не смог. По счастью, Борису не пришлось проверять закон Архимеда на практике – в Оку незаметно скользнул её владелец и быстренько отъехал.

По дороге в офис Дмитрий раздал задания: Борис должен найти пропавшего Лапшина, я изучить информацию на флешке по людям, а сам Дмитрий намеревался заняться оффшором. Его слова об оффшоре напомнили мне недавнюю просьбу Геры и я из чистого любопытства поинтересовалась:

– Дима, а через «Златабанк» можно перевести деньги в оффшор?

– Можно, конечно. Странный вопрос. Практически через любой банк можно перевести деньги за границу. Можно даже в отделение не приходить, с пластиковой карты перевести.

– А если сумма большая? Предположим, хочу перевести шестьсот тысяч евриков?

– Любую сумму можно. При этом, правда, могут возникнуть вопросы у Финмониторинга.

– А может банк не сообщать о переводе в Финмониторинг?

– Наш нет. Дина всегда была в этом плане законопослушна, – отчеканил Дмитрий и серьёзно посмотрел на меня. – Да и какой смысл скрывать? Деньги на заграничные счета проходят через столько посредников, что их скрыть просто невозможно.

– А что будет, если, предположим, по ошибке банковского клерка, о крупном переводе не сообщили в Финмониторинг? Лицензию у банка не отберут?

– Тогда Финмониторинг придёт и настучит по голове, – отшутился Дмитрий. – Откуда такой интерес?

– Просто интересно, насколько мы под колпаком, – тоже отшутилась я.

На самом деле мне было интересно, почему Дмитрий не захотел развить тему нарушений при переводе денег? И почему он решил сам изучить информацию по оффшору? Было бы логично отдать всю информацию, которую накопал Василий по просьбе Лапшина, мне. Я бы смогла проанализировать все данные и составить полную картину. А так получается, что ни я, ни Дмитрий не сможем понять, что связывает оффшор с первой флешки с клиентами со второй флешки и есть ли вообще между ними связь.

– Вперёд по коням, Ифигения Андреевна, – сказал Дмитрий, когда мы вернулись в офис. – Как только выяснишь что-нибудь интересное, сразу мне звони. Вдруг, на этой флешке имя убийцы?

Я серьёзно посмотрела на Дмитрия:

– Я тебя правильно поняла?

– Конечно, правильно. Ты же не только красивая, но и умная. Это прекрасно, что мы разобрались с мошенничеством. Но я хочу идти до конца. Я уверен, что Дину убили из-за работы. И теперь я почти уверен, что информация на этих флешках даст нам наводку на убийцу. Ифигения, ты со мной? – торжественно спросил Дмитрий, посмотрел мне в глаза и обхватил мою ладонь руками.

– Да, я тоже хочу идти до конца, – ответила я. – Я как раз думала над возможными подозреваемыми. Мне кажется, Павел Павлинов…

Дмитрий прервал меня:

– Тогда вперёд. Время не ждёт. Нам нужно узнать, что искала Дина. Я спинным мозгом чувствую, её убили из-за того, что на этих флешках.

На флешке было двадцать семь папок, названных по фамилиям людей и отсортированным по датам. В первой папке с самой недавней датой была собрана информация о некой Марианне Николаевной Нарамисовой.

Ничего криминального в жизни Марианны я не обнаружила. Марианна родом из Самары, где её родители владели лакокрасочным заводом. Завод приносил отличную прибыль, так что родители смогли отправить своих детей – Марианну и её брата Платона, – учиться заграницу. Платон экстерном окончил вуз в США и вернулся в Россию, где основал очень успешную Интернет компанию. Марианна сначала поучилась в Канаде, потом в Австралии, потом в Новой Зеландии, а потом, недоучившись, вернулась домой. В Самаре она организовала бизнес по пошиву модной одежды, который закрыла через три месяца. Потом она занималась продажей одежды и аксессуаров для домашних животных, открывала салон красоты для улиток и хомяков, разводила трюфели. Всё без особого успеха. Последняя бизнес идея, которая увлекла Марианну, – организация продаж онлайн поцелуев и объятий. На её сайте «Обнимашки–целовашки.ру» можно заказать виртуальные объятия или поцелуй для своих любимых, друзей, родственников и даже для своих кошечек и собачек.

Помимо реализации своих собственных бизнес идей Марианна находится в постоянном поиске работы по найму. Причём нигде она подолгу не задерживается и примерно раз в квартал рассылает резюме по новым работодателям. Сейчас Марианна находится в свободном полёте. А поскольку и свой бизнес денег не приносит, Марианна вынуждена жить на деньги, которые присылают ей родители. С родителями у Марианны весьма напряжённые отношения. Они постоянно попрекают её тем, что, в отличие от своего более удачливого брата, она не смогла ни диплом получить, ни бизнес нормальный организовать. Зато светская жизнь Марианны была богата на события: её странички в соцсетях пестрят фотографиями с закрытых вечеринок, из дорогих ресторанов и клубов, модных презентаций и шоу. Кстати брат Марианны Иван тоже не чужд весёлой московской тусовке: его лицо постоянно мелькает на фотографиях, а его имя постоянно упоминается в шутливых сообщениях на страничках Марианны. Вот, например, одно из последних сообщений: ««Челы, памажите брата найти. Завис на какой-нибудь тусне, наверное Совсем о любимой сестре забыл».

Вторая папка была посвящена Анне Петровне Борькиной. Образцово-показательная семья, прекрасный муж, трое детей… Тоже ничего необычного, за исключением того, что Ирина была очень сердобольным человеком: на ее страничках сплошные перепосты с просьбами о помощи: то собрать на лечение больным, то найти новую семью сироте, то передержать собачку, то помочь в поисках пропавших людей. У меня создалось впечатление, что Ирина размещала всё посты со словами «Помогите, максимальный перепост».

В остальных папках я также не обнаружила ничего необычного. Истории обычных людей: кто-то увлечён котиками, кто-то бесконечно плачется на своих соседей, кто-то ждёт всего самого худшего, а кто-то – наоборот, всего самого лучшего и прекрасного.

Зато когда я проверила фамилии из папок по клиентской базе «Златабанка», выяснилась одна интересная деталь: все совершили в банке только одну операцию – переводили деньги за границу. Причём все переводили деньги в одну и ту же организацию – Юнайтед Иншуред Фанд; правда, назначение платежа и сумма у всех были разные. Например, господин Макеев перевёл сто пятьдесят тысяч долларов за разработку бизнес-плана. Госпожа Лурье перевела восемьдесят тысяч за консультационные услуги в области недвижимости. А вот образцово-показательная Анна Петровна Борькина перевела всего двадцать тысяч долларов за некое юридическое сопровождение.

Что-то подсказывает мне, что с этими платежами не всё так просто. Какие услуги в реальности оплачивали эти клиенты? Чем в реальности занимается контора Юнайтед Иншуред Фанд? Нужно срочно узнать у Дмитрия, что было на его флешке про Юнайтед Иншуред Фанд. И хорошо бы встретиться хотя бы с парочкой клиентов из списка.

След убийцы

Я решила начать по списку. Первой в списке была Марианна Нарамисова. Как к ней подступиться? Думаю, самый простой и быстрый способ с ней встретиться – предложить работу.

– Марианна Николаевна? – сказала я сурово в трубку.

– Да, я. А вы кто?

– Меня зовут Ифигения Тимофеева, – ответила я официальным тоном. – Я являюсь представителем коммерческого банка «Златабанк». Наш банк заинтересовало ваше резюме, и мы хотели бы встретиться с вами.

– Да? Здорово. А какая вакансия?

Судя по резюме Нарамисова – человек разносторонний и творческий: она закончила курсы «Как снять фильм на свой телефон», «Создание кастрюли богатств» и «Цветомузыка ауры», с другой стороны, все её предыдущие работодатели – из финансовой сферы. В её копилке – форекс-брокер, страховая компания, микрофинансовая организация, управляющая компания. В коллекции работодателей не хватает только банковской организации. Думаю, если я предложу ей какую-нибудь креативную позицию, да ещё и в банке, она не сможет отказаться от собеседования. Только есть ли креативные должности в банковской сфере?

– В нашем банке есть несколько открытых вакансий. Это креативный менеджер по пестованию лояльности клиентов, ассистент члена правления и калькулирующий аниматор в клиентском зале. Нам необходимо встретиться, чтобы понять, подходите ли вы нам.

– Звучит интересно, особенно креативный менеджер. А какие должностные обязанности?

– Я не уполномочена распространяться о должностных обязанностях по телефону. Если вам интересно наше предложение, могу предложить вам встречу на завтра в двенадцать часов дня. Вам удобно?

– Нет, совсем неудобно, – голос на том конце трубки сник. – Мне очень интересно ваше предложение. Но завтра я уезжаю.

– А когда возвращаетесь?

– Послезавтра.

– Это очень долго, – грозно сказала я, – мы не имеем возможности так долго ждать. Предлагаю…

Марианна не дала мне договорить и быстро предложила своё решение проблемы:

– Давайте я сегодня подъеду. Мне реально интересно ваше предложение. Сейчас же ещё совсем не поздно.

Я посмотрела на часы. По мнению Марианны, девять часов вечера – «совсем не поздно» для собеседования на работу? Я, например, уже отчаянно зеваю и хочу спать. Ещё часок, и у меня начнёт заплетаться язык. Если бы мне сейчас предложили собеседование на работу моей мечты, то, сомневаюсь, что я смогла бы произвести должное впечатление. Или Марианна – очень самоуверенная девушка, или она привыкла к ночному образу жизни. Я вспомнила многочисленные фотоотчёты Марианны со светских мероприятий и склонилась ко второму объяснению.