Призыв – дело тонкое, или Сделка с демоном

И исправить это будет невозможно. Я вот не смогла. Хотя по материнской линии тоже принадлежала к древнему аристократическому роду. Но этого было недостаточно. Возможно, если бы моя магия всё же проснулась, то отношение ко мне было немного другим. А так большинство студентов и преподавателей, если не все, считали, что я не имею права здесь находиться.

В какой-то мере они были правы.

И ещё совсем недавно такое было попросту невозможно. Но несколько лет назад правила изменились, и в академии, на некоторые факультеты, стали принимать даже обычных людей. Учиться магическим дисциплинам им позволяли специальные накопители, которые они использовали вместо резерва. Правда, количество специальностей при этом было ограничено. Потому что для многих направлений всё-таки нужно быть настоящим магом.

Насколько я знала, такое стало возможно потому, что в последние годы появилась новая прослойка общества. Это были люди, которые смогли сколотить себе приличное состояние. Нувориши. Со временем они купили титул или приобрели его через брак. Но так как на второе чаще всего соглашались семьи с небольшим уровнем дара, то и дети от таких браков рождалась с практически полным его отсутствием.

Ну, или с очень незначительным.

Но при этом многие представители таких семей хотели, чтобы их дети также учились в магических академиях. И они были готовы платить за это большие деньги. При этом работать потом по магической специальности никто из студентов, конечно же, не собирался. И довольно быстро выяснилось, что король совсем не против таких перемен. Ведь все академии принадлежали короне, и деньги из них шли в казну.

Это и позволило мне остаться в академии, даже когда дар не проснулся.

А ещё то, что я, практически единственный раз не пропустила совет матери мимо ушей и выбрала факультет, на который были допущены обычные люди. Правда, поначалу её предложение сильно меня задело. Тогда я ещё верила, что вот-вот смогу пробудить магию. И мне было грустно от мысли, что она в меня не верит. Мама хотела, чтобы я, как и она, занималась зельями. Она была сильным магом, но уверяла, что даже я смогу варить не просто сносные, а хорошие зелья. А я хоть с детства и помогала ей в лавке, но не очень любила это.

Ну, и ещё, конечно, остаться здесь мне помогли деньги и связи деда. Впрочем, если бы не он, то я бы вовсе не попала сюда. При этом я не испытывала и капли благодарности к нему. И не считала это чем-то постыдным.

Во-первых, потому, что впервые увидела его в шестнадцать лет.

Я знала, что мама из древнего аристократического рода. Да и частица «эф» в фамилии об этом прямо говорила, потому что у обычных людей её в имени никогда не было. Но мама, кажется, не особенно-то гордилась этим фактом, потому что покупатели небольшого городка, в котором мы жили, знали её как просто Гвендолин Кроксен. Насколько я знала, она взяла девичью фамилию матери и просто немного изменила её.

А, во-вторых, дед помог мне поступить в академию вовсе не по доброте душевной. Он заключил со мной магическую сделку. Довольно невыгодную для меня. Правда, это я поняла далеко не сразу. Хотя мама изначально была против того, чтобы я даже просто говорила с ним.

– Этот старый лис хитёр, как демон, и легко обведёт тебя вокруг пальца, – сказала она тогда. – Так что ни за что не соглашайся ни на что. Каким бы выгодным и заманчивым на первый взгляд тебе ни показалось его предложение.

Но я тогда не придала особого значения её словам, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу. Всё, чего я хотела: это поскорее поговорить с ним с глазу на глаз. И вовсе не потому, что во мне внезапно проснулись родственные чувства.

О нет.

Просто он предложил мне то, о чём я давно мечтала. Но при этом у него было небольшое условие, которое он и хотел обсудить со мной наедине.

Маме его слова сразу не понравились. Она вообще не была в восторге от его визита, обращаясь к нему исключительно на «вы». Так что я далеко не сразу поняла, кто он вообще такой. Хотя мама стала странно себя вести сразу же, как только я сказала:

– Какой странный герб.

– Какой герб? – переспросила она, не отвлекаясь от инвентаризации остатков зелий.

– На чёрной с позолотой карете старого господина, который идёт к нам в лавку. Кажется, сегодня у нас будет хорошая выручка.

Тогда я ещё не знала, что некоторые богачи гораздо скупее бедняков.

– И что же необычного в его гербе?

Мне показалось, что голос мамы прозвучал немного напряжённо, но я не придала этому особого значения.

– Птица с человеческой рукой, держащей саблю над головой.

Но мама ничего ответить не успела, потому что в следующее мгновение дверь открылась и в лавку вошёл тот самый знатный господин. Он был стар, высок и худ, словно жердь. Он зачем-то держал в руке трость, хотя я, наблюдая за ним в окно, не заметила и намёка на хромоту. Но больше всего меня поразили его перчатки.

В такую-то жару!

И этим всем он довольно сильно выделялся. Буквально всё в нём кричало о том, что он нездешний, чужой. Но при этом что-то неуловимое роднило его с моей матерью. И это была вовсе не внешность. Всё дело в том, что мама тоже заметно выделялась, несмотря на то, что одевалась так же, как и все. Но было что-то такое в её походке, в посадке головы, умении держаться и том, как она говорила, что отличало её от остальных.

Впрочем, если помнить про ту самую частицу «эф» в фамилии, то всё вставало на свои места.

Правда, тогда я и подумать не могла, что этот знатный господин окажется моим дедом. В конце концов, аристократы в клиентах у матери не были редкостью. Правда, чаще они присылали слуг или просили, чтобы мама приехала к ним сама. Второе она очень не любила и редко соглашалась даже за большие деньги. Да и зельевару совсем необязательно видеть пациента. Правда, иногда это позволяло скорректировать лечение, потому что, как оказалось, далеко не все лекари и врачи правильно ставили диагноз. И в таком случае, конечно, даже от самого лучшего зелья толку не было. Чаще оно даже могло навредить.

Знатный господин между тем окинул нашу лавку взглядом, полным пренебрежения, и поморщился так, словно тут чем-то жутко воняло. И этим он мне сразу не понравился, потому что у нас всегда было очень чисто и приятно пахло травами. И единственное, к чему он мог придраться: это маленький паучок в правом верхнем углу. Мне просто стало жалко убирать его паутину, которая всё равно не была видна и никому не мешала.

– Как вижу, ты всё-таки добилась своего, Гвендолин, – сказал он вместо приветствия.

И прозвучало это скорее, как упрёк, чем похвала.

Тогда я поняла, что они знакомы, и посмотрела на мать, ожидая, как она к нему обратится. Но она, поджав губы, сказала лишь:

– Как видите. Что вам угодно? Сомневаюсь, что вы прибыли за тем, чтобы заказать у меня зелье.

Старик поморщился так, словно раскусил что-то очень кислое.

– Конечно, нет. Я хочу поговорить с внучкой, если позволишь.

И он посмотрел на меня.

Пристально и цепко.

Я же лишь удивлённо смотрела на него в ответ, отмечая, что взгляд у него совсем не стариковский. Да и глаза его не выцвели и не поблёкли, как это часто бывало в таком возрасте. Впрочем, сильные маги, насколько я знала, старели иначе, чем люди. И пока я осознавала, что это оказывается мой дед и что всё это время он был не просто жив, но и знал о том, где мы живём. Правда, при этом явился к нам он почему-то лишь сейчас.

– Это исключено, – сказала мама. – А раз вы не собираетесь ничего покупать, то я прошу вас покинуть мою лавку.

Но он даже не сдвинулся с места, продолжая смотреть на меня.

– А что на это скажет сама Арабелла? Она уже достаточно взрослая для того, чтобы решать: с кем ей говорить. Да и сделать это мы можем в моей карете, раз уж ты гонишь прочь родного отца.

В последнем его предложении явно слышался упрёк. И я подумала, что, возможно, это моя мама по какой-то причине не желала с ним общаться всё это время. Да и к тому же он знал моё имя, а значит, явно интересовался мной.

Маме же его слова явно не понравились.

– Так что, ты, наконец, покинешь лавку сам или мне придётся применить силу?

– Собираешься вымести меня метлой? – спросил он насмешливо, переводя взгляд с меня на неё. – Как какого-то таракана.

Я тоже посмотрела на маму, с удивлением отмечая злую решительность в её взгляде. Она смотрела на своего отца так, словно очень сильно его ненавидела.

– Просто убирайся. Немедленно! – сказала она, чеканя слова. – А если метла тебя не пугает, то я вызову стражей. У меня, знаешь ли, есть связи в их местном управлении.

– Наслышан, – усмехнулся он, словно намекая на что-то.

У мамы и мистера Мастриса, начальника местной стражи, действительно были очень хорошие дружеские отношения. Хотя мистер Мастрис явно был не против чего-то большего, но вёл себя при этом всегда очень прилично. Так что намёки моего деда были попросту оскорбительны и ужасно мне не понравились.

И вообще!

Моя мама была свободной женщиной, как и мистер Мастрис свободным мужчиной, так что ничто, кроме пересудов общества, не мешало их общению. Не только дружескому, если бы они оба этого захотели. А моего деда это совершенно точно никак не касалось. Своими словами он лишь настроил меня против себя, и я твёрдо решила, что никуда с ним не пойду.

Пока он не сказал:

– А если я скажу, что хочу помочь внучке поступить в магическую академию, ты, наконец, опустишь метлу?

Мы с мамой быстро переглянулись.

Она явно была растеряна и не знала, что делать. Ведь это было моей давней мечтой.

– И даже не просто в академию, а в одну из самых лучших.

Я сглотнула, чувствуя, как в горле стало неожиданно сухо от волнения.

– И что, ты просто так ей поможешь? – спросила мама недоверчиво, всё-таки опуская метлу.

– Ну почему же «просто так», – ответил тот с улыбкой, от которой у меня пробежал холодок вдоль позвоночника. Потому что улыбка эта явно не сулила ничего хорошего. – У меня будет маленькое условие. Но я озвучу его только наедине с внучкой. В моей карете. Раз уж ты меня гонишь.

– Это исключено, – отрезала мама жёстко. – Говорить вы будете только на моей территории. Но сначала я скажу дочери пару слов.

– Не доверяешь, – протянул он насмешливо. – Но, Гвендолин, ты же прекрасно понимаешь, что если бы я хотел её похитить, то давно бы сделал это.

Этими словами он сделал лишь хуже, настроив нас обоих против себя. Правда, я всё же решила с ним поговорить и узнать «маленькое условие». И оно меня немало удивило. Мой внезапно появившийся дед озвучил его в беседке в нашем небольшом саду, куда мы вышли. Потому что говорить в лавке он напрочь отказался.

– Я помогу тебе поступить в одну из лучших академий нашего королевства, – повторил он недавно сказанное, отставляя трость, когда мы оба опустились на лавку в резной деревянной беседке. И причудливая тень от неё, словно вуаль, упала на его лицо. – Минуя экзамены, если ты этого пожелаешь. И помогу закончить, даже если учёба будет тебе тяжело даваться. А за это ты должна будешь покрыть старый долг своей матери. В своё время она поступила ужасно, сорвав помолвку и выставив меня в дурном свете перед очень хорошими людьми.

И он посмотрел на меня, не мигая, словно огромная ящерица или змея. И второе сравнение, кажется, шло ему куда больше.

Я растерянно моргнула.

Я никак не ожидала, что его «маленьким условием» будет брак с кем-то, кого я даже не знаю и кто, возможно, мне совсем не понравится.

– На такое я согласиться не могу, – сказала я и тут же поднялась, желая уйти.

Но он остановил меня.

– Сядь, Арабелла. Это ещё не всё.

И хоть голос его при этом прозвучал жёстко и властно, так, что мне сразу захотелось послушаться, я этого не сделала.

– Неужели это не единственное условие? – усмехнулась я.

– Показываешь зубки, – сказал он неожиданно довольно. – Хорошо. Они пригодятся тебе в академии. И у меня действительно есть условие, выполнив которое, тебе не нужно будет ни за кого выходить.

И он похлопал по лавке рядом с собой, приглашая меня сесть обратно.

ГЛАВА 4

Я нахмурилась, с сомнением посмотрев на него. Было в его словах что-то странное. Ведь это условие не только позволяло мне избежать замужества, явно важного для него, но и делало само предложение бессмысленным. Для него, конечно. Так что было непонятно: зачем он вообще его делает. В том, что не от чистого сердца, я была уверена. И всё же я села, решив послушать, что он скажет.

– Так вот, – продолжил он. – Условием этим будет пробудить магию. Я знаю, что у тебя с ней имеются небольшие проблемы.

Я кивнула, понимая, что он очень хорошо подготовился, а ещё подумала, что, кажется, вытянула счастливый билет. Тогда я была уверена, что совершенно точно пробужу магию в академии. Иначе быть просто не могло, учитывая мой потенциальный уровень магии.

И хоть случаи, когда она так и не пробуждалась, не были редкость, но я знала, что при этом потенциальный уровень всегда был ниже. Значительно ниже, чем мои восемьдесят восемь процентов из ста. Я была потенциально очень сильным магом. И потому я согласилась, не думая. Хотя на краю сознания промелькнули слова матери о том, что дед хитёр, как демон.

Но я лишь отмахнулась от них.

– Я согласна.

– Отлично. – Он хищно улыбнулся и протянул мне руку. – Тогда заключим магическую сделку.

Я с сомнением посмотрела на его руку.

– Не бойся, – сказал он вкрадчиво, видимо, заметив мои сомнения. – Сделка не грозит тебе ничем плохим, а лишь обезопасит нас обоих.

И я, подумав, решила, что он прав, и протянула в ответ свою руку, вкладывая в его, сухую и холодную. В итоге ощущения от первого разговора с дедом у меня остались самые неприятные. И со временем они лишь усилились. А вот то, что избежать брака не получится, я, к сожалению, поняла далеко не сразу.

И сейчас, вспоминая всё это, я вдруг подумала, что дед, пожалуй, чем-то похож на демона. Но при встрече он явно бы дал ему фору в деле заключения сделок. А вот я оказалась жуткой простофилей, два раза подряд заключив сомнительную сделку. Правда, я всё же надеялась, что вторая будет успешнее.

И после этого я уже никогда и ни за что не соглашусь на сделку!

Какой бы выгодной она мне ни казалась.

А до начала занятий между тем оставалось совсем немного времени. Поэтому я быстро подхватила со стула подготовленную с вечера сумку и поспешила на выход.

– Доброе утро, мисс Гамиш, – поздоровалась я, когда на первом этаже пробегала мимо закутка комендантши.

Внешне она казалась милой и безобидной старушечкой в круглых очках. Невысокий и полной. С пучком седых волос, вечным вязанием на коленях и котом. Поговаривали, что на его ошейнике висел один из множества её артефактов.

Никто точно не знал, что именно он делает.

Но предположений было много.

Котом даже пугали первокурсников, рассказывая, что это на самом деле заколдованный студент. Мисс Гамиш поймала его на чём-то особо запрещённом и заставила таким образом отрабатывать. И многие искренне в это верили. Потому что кот действительно был довольно необычным. У него был очень осмысленный и серьёзный взгляд. Так что казалось, что он всё прекрасно понимает и действительно работает на комендантшу. Во всяком случае общежитие он обходил исправно по нескольку раз в день и очень любил заглядывать в комнаты студентов. Ходили слухи, что он чувствовал, где лежит что-то запрещённое, и намеренно лез именно туда. При этом бить или обращаться с ним слишком грубо было нежелательно. Потому что мисс Гамиш всегда об этом узнавала, словно он сам рассказывал ей.

Ну, или всё же дело было в том самом артефакте в ошейнике.

Так что студенты его недолюбливали и всегда замолкали при его появлении, а ещё старались захлопнуть дверь до того, как он переступит порог комнаты. Только сегодня вязание было отложено, да и кота что-то нигде не было видно.

– Да какое уж оно доброе, – проворчала та в ответ. – Когда за ночь сгорели почти все мои следящие артефакты из-за странного всплеска магии. Который, кстати, произошёл где-то возле твоей комнаты.

От её слов я чуть было не запнулась на ровном месте.

– Возле моей комнаты? – переспросила я, пытаясь изобразить искреннее удивление. – Но вы же знаете, что я…

– На тебя я и не думала. – Мисс Гамиш махнула рукой. – Впрочем, такой всплеск не под силу ни одному студенту в этом общежитии. Если только, конечно, кто-то не вызвал демона, – закончила она и рассмеялась.

Я тоже хихикнула, хотя смешно мне совсем не было. Потому что комендантша, сама того не зная, попала в точку.

– Но ведь это невозможно, – сказала я, чувствуя, как холодеют от страха руки. – Им ведь запрещено…

– Что демонам те запреты, – сказала мисс Гамиш, глядя на меня снисходительно. – Правила и приличия – это не про них. Но, к счастью, наше королевство и академия надёжно защищены пологом и двумя контурами силы, ведьминским и руническим. Да и артефактов слежения вокруг развешена уйма. Так что будь уверена, если бы демон действительно явился, то уже через несколько минут об этом уже знала бы вся стража в округе.

И надо же было такому случиться, чтобы именно в этот момент в моей голове раздался мурлыкающий голос Эрхара: «Какое досадное заблуждение. И с добрым утром, Арабе-е-елла».

Я обмерла от ужаса.

Хотя мисс Гамиш никак не могла слышать этих слов. Но, видимо, чутьё у неё было отличное. Ну, или просто не все артефакты вышли из строя. Потому что она тут же впилась в меня взглядом и подалась вперёд.

Словно собака, почуявшая след.

– Надеюсь, вы всё быстро почините, – сказала я с улыбкой, надеясь, что выгляжу при этом естественно.

Но судя по тому, что взгляд мисс Гамиш я чувствовала спиной всё время, пока шла к двери, это было не совсем так.

«Кажется, она что-то заподозрила, – сказала я мысленно демону. – Думаю, нам лучше переждать и не встречаться сегодня».

«Глупости, – послышалось в ответ. Судя по тону, которым это было сказано, он ни капли не был напуган. – Кстати, у тебя очень милая ночнушка. А если добавить кружева и укоротить, будет вообще огонь».

«Ты… Ты подглядывал за мной! – возмутилась я, чувствуя, как краска стыда бросилась в лицо. – Это низко и недостойно лорда! Или как там у вас это зовётся. Пообещай, что больше никогда так не сделаешь. Или… Или я разорву нашу сделку».

«Попробуй, – усмехнулся демон. – Думаю, за такое тебе сразу дадут диплом и степень магистра».

Ага, а потом, узнав, с кем была заключена эта самая сделка, отправят за решётку.

«Никаких решёток, пока ты не выполнишь свою часть сделки. И… прости. Я подглядел случайно. А дразнил лишь потому, что ты так мило выглядишь, когда злишься. Но не думаешь же ты, что я обижу свою пару?!»

Что?!

Это что ещё за намёки?

От неожиданности я так и замерла на месте.

«Мы не пара! Мы партнёры!»

И то с огромной натяжкой.

«Ну как же, – протянул демон мурлыкающим тоном. – Разве вы не говорите «пара ботинок» или «пара тарелок», имея в виду две штуки? Так и нас двое. Значит, мы пара. И совсем не в том смысле, который ты сейчас подумала. Но если тебе так этого хочется, то я совсем не…»

«Ничего такого я не думала! И, кстати, а кто такая ашэсса?»

Ответом мне была тишина.

«Эй! Эрхар? Я знаю, что ты меня слышишь!»

Но демон и не подумал отзываться.

«Как удобно», – подумала я.

Только если он решил, что на этом всё, то жестоко ошибся. Потому что так просто я от него не отстану. Но какой же он всё-таки… демон. Это же надо так уметь всё выворачивать! Я была уверена, что всё он прекрасно понял про «пару».

Так, погружённая в свои мысли, я и бежала в академию, забыв посмотреть по сторонам. И тут же за это поплатилась.

– А вот и наша Моль летит на занятия, – послышался рядом насмешливый голос Оливера эф Жена, когда я взбегала по широкой каменной лестнице, ведущей к главному корпусу.

Следом раздались смешки его прихлебателей.

А ещё на мгновенье мне показалось, что я услышала тихий рык демона в голове.

Это прозвище эф Жен дал мне ещё на первом курсе, видимо, не очень долго думая. Потому что оно было очень банальным, учитывая, что я блондинка со светлой кожей, почти не крашусь, а форма моего факультета – серая. Правда, менее обидным от этого прозвище не становилось.

Тем более что донимать своих жертв эф Жен предпочитал при как можно большем скоплении народа. И никто никогда не давал ему отпора. Если, конечно, не хотел тут же вылететь из академии. Ведь он был единственным сыном одного из самых богатых и влиятельных герцогов королевства. Говорили, что его отец – самый щедрый меценат академии. Так что было ясно, на чью сторону встанут и декан, и ректор.

А ещё эф Жен имел дальнюю связь с королём по материнской линии.

Только я по глупости один раз ответила ему. Да так удачно, что даже рассмешила его свиту и находящихся рядом студентов. И этим, кажется, очень сильно его задела. Потому что с тех пор он стал доставать меня в разы сильнее.

– Простите, – сказала я, не поднимая головы и не глядя на него, и попыталась обойти, но он преградил мне дорогу.

Я старалась не смотреть ему в лицо.

Потому что мне совсем не нравился тот странный голод, что я видела в глубине его глаз. В душе я надеялась, что ошибаюсь, потому что у эф Жена было достаточно поклонниц. И не только из-за статуса, а ещё и потому, что он был смазлив.

– И даже не поздороваешься со мной? А тебе не кажется, что это не очень-то вежливо, Моль?

– Здравствуйте. И простите, но мне нужно спешить, – сказала я и быстро отступила.

Одновременно я пыталась мысленно просчитать: успею ли на занятие, если быстро добегу до дверей, находящихся со стороны стадиона.

– Маловато почтения, Моль. И где твои мане… Ай!

Я вздрогнула от неожиданности и подняла голову, с удивлением глядя на провалившегося чуть ли не по пояс эф Жена. Потому что одна из каменных ступенек, очень толстая и прочная с виду, внезапно треснула прямо под ним.

Видимо, внутри она была полая, поэтому он и провалился так глубоко.

– Чего вы стоите, идиоты! Помогайте! – закричал истошно красный от стыда эф Жен. – Скорее! Меня что-то там трогает!

Его свита, словно верные псы, тут же бросилась на помощь, сталкиваясь лбами и, к счастью, не обращая на меня внимания. Я воспользовалась этим и обошла эф Жена, прикрыв ладошкой рот. Уж очень смешно он при этом выглядел. Правда, я не была уверена, что после такого он не озлобится на меня ещё больше. Ведь я была свидетельницей его позора.

В аудиторию я вбежала практически в последнюю минуту и только успела сесть за парту к Тише, моей подруге с первого курса, как тут же раздался звонок, и вошёл преподаватель по формульной артефакторике, эф Ост. Внешне он чем-то напоминал мне деда, только моложе и без трости. А так. Та же неестественно прямая спина, гордо вздёрнутый подбородок и снисходительный взгляд сверху вниз. И говорил он так, словно делал этим нам огромное одолжение. Только я была уверена, что со студентами других специальностей он вёл себя иначе, чем с нами. Ведь именно среди нас было больше всех обычных людей. А он был из тех преподавателей, которые считали, что без магии в академии делать нечего. Хуже всего при этом было то, что предмет он знал хорошо и объяснял очень доступно.

Эф Ост обвёл аудиторию вечно недовольным взглядом и, вздохнув, сказал:

– На прошлом занятии вы сдавали артефакты собственной разработки. Результаты можете посмотреть на доске.

Он махнул рукой, и на доске за его спиной появилась таблица с нашими именами и оценками напротив них. Рядом с моей неожиданно обнаружилось «удовлетворительно». А вот у Тиши – «превосходно». Хотя артефакт мы делали вместе. Просто я отвечала за теоретическую часть. То есть за формулу. Которую полностью придумала сама. И она была не такой уж простой, а, главное, ещё и рабочей.

У меня ушло почти две недели на её разработку!

Правда, пострадала не только я.

– Вижу, некоторым не понравились оценки, – усмехнулся он, глядя при этом прямо на меня. – Тогда я напомню, что хоть с недавних пор наличие дара почему-то стало необязательным для обучения, но академия у нас всё же магическая. Так что обычный человек не может быть оценён также, как маг. А если вас что-то не устраивает, то вы всегда можете пожаловаться на меня декану.