Коэффициент магии

Девушка кивнула, закрыла глаза и сосредоточенно нахмурилась.

Я видела, как шевелились её губы, вздрагивали ресницы, как время от времени напряженная дрожь проходила по телу и не мешала.

Спустя десять минут она распахнула глаза:

– Круглое! Там получилось что-то круглое! И плоское!

– Догадываешься, что это может быть?

– Блюдо? – спросила она робко.

– Конечно. Теперь понимаешь? Когда ты научишься, тебе не придется склеивать что-то в реальности – ты сразу будешь определять что нашла. А с готовыми предметами сможешь работать, даже если их назначение до того не было известно науке. Только до этого еще предстоит практиковаться много лет.

– Я хочу этого, – сказала она твердо и счастливо на меня посмот-рела.

– Значит, будет. Беги к группе.

Я тоже была счастлива.

Пусть магия многим – и много – принесла горе и проблемы, но я всегда воспринимала дар с благодарностью.

Дар небес.

Мне захотелось окунуться и смыть с себя грязь и усталость этого дня. Я посмотрела на студентов – те заканчивали обработку одного из квадратов, а две другие группы готовили ужин и накрывали на стол – и отправилась на берег моря.

Воздух дышал свежестью.

Я отошла чуть в сторону от лагеря, полностью разделась и нырнула в благословенную прохладу и тишину.

Плавать меня научил отец, еще когда мне было лет пять. И плавала я хорошо – далеко и глубоко, тем более что благодаря магическим по-токам могла затаить дыхание надолго.

Я полностью погрузилась в ощущение невесомости, которое мне да-рил подводный мир, и то медленнее, то быстрее двинулась вперед.

Мягкую тишину вдруг прорезала тонкая, робкая нота.

Я улыбнулась.

Сама того не планируя, погрузилась в некое подобие транса – а значит окружающий мир, причины и следствия разных поступков, ворвались в мое сознание, как если бы я выискивала след. Присматриваться не хотелось, но сопротивляться я тоже не стала.

В этот раз не было общего ощущения атмосферы свершившихся и грядущих событий, не было запахов, звуков, мягкости или твердости, как я привыкла. Только музыка. Сначала мягкая и нежная, на грани слышимости, будто кто-то рисовал золотой кисточкой по песку.

Потом музыка стала громче. Быстрее.

Жестче.

И вот – тревожные ноты скрипки. И вдруг барабаны. Они пришли накатом, вместе с шумом волны, когда я, в испуге, вынырнула на по-верхность.

Преследовали меня весь мой путь назад.

Вышвырнули меня на берег и вдруг начали бить деревянными па-лочками, отчего по моему телу разлилась метафорическася боль и душа наполнилась тревогой.

Опасность. Смерть. Перевертыш.

Я вдруг почувствовала, что задыхаюсь.

Сердце билось гулко в ритме барабанов…

И все успокоилось.

Будто и не было. Что это? Следствие прошлых событий? Или намек на грядущее? Почему так быстро прошло? Почему не возвращается, хоть я теперь осознанно и требовательно искала след?

Ответов не было.

Я кое-как оделась и пошла в лагерь, где задумчиво поела, не обращая внимание на веселье моих спутников, и рухнула в своей палатке, проваливаясь в темноту.

И почти ожидаемо, как следствие использования дара, увидела сон. Где были мы с Максом, в крохотном помещении.

И мы тонули.

Глава 4

Как правило, чем ярче были мои сны, тем вероятней отображенное в этом сне должно было произойти.

Или уже произошло.

Дело было даже не в деталях, которые я видела, скорее, в предпосылках и следствиях – такова была природа моих аналитических способностей. Что-то я четко распознавала наяву, вынося вердикт.

Что-то превращалось в кошмары.

Я вышла из палатки и растерла плечи.

Охотились ли на нас с Максом – или мы, как охотники, в итоге попадали в ловушку – ясно было одно. Ни к чему хорошему это не приведет.

Впрочем, когда оно было по-другому?

Я пожала плечами, прихватила полотенце и отправилась на берег. Было еще темно. Последние дни я совсем не высыпалась, но надеялась, что с приездом Максима это изменится. Любовные отношения с собственной парой были наилучшим вариантом выхода излишков магической энергии.

Я улыбнулась про себя.

Вот уж не думала, что мне повезет встретить того, кто действительно дополнит и наполнит меня настолько мощно. И если в быту и работе мы продолжали притираться друг к другу, то наши магические сущности сливались настолько легко и настолько просто, взаимно напитывая энергией и успокаивая всплески, что секс был просто фееричный.

И спалось после него очень хорошо.

Сделала комплекс упражнений, немного подышала, восстанавливая равновесие и нырнула в чуть зябкую воду, стараясь получить удовольствия по максимуму. Потому специально не прислушивалась к окружающей среде и гнала прочь возникающие то тут, то там ноты.

Иногда надо отдыхать.

Я полностью отключилась от реальности, уходя в эфемерный мир, давший нам гораздо больше, чем магия – саму жизнь. И потому чуть не вскрикнула, когда вынырнула возле самого берега и увидела сидящего возле моих вещей Володю.

– Фух, напугал, – прозвучало немного нервно. – Почему не купаешься?

– Просто захотелось встретить рассвет.

Кивнула, принимая эту версию, и вылезла на берег.

Меня не смущало, что я была голая – маги во многом по-другому относились к своему телу. Тем более странно было бы смущаться человека, который мыл тебя и менял тебе судно, пока ты была парализована. Я воспринимала его всегда, как второго отца, но почему-то именно сегодня его появление заставило меня нервничать.

Быстро вытерлась, натянула свою одежду, а сама лихорадочно думала.

Если брать вероятностные линии, то Пеня мог…

Я почувствовала к себе отвращение за подобные идеи. А потом, ведомая протокольным требованиям, которые обязывали агентов проверять всех, даже близких, сосредоточилась.

След. Чтение. Эмоции.

Все что я умела.

И тут же вздохнула с облегчением про себя.

Ничего от него не исходило. Точнее, ощущалась только привычная доброжелательность и чуть ироничный оптимизм.

Все тот же Пеньковский.

Я уселась рядом и шутливо подтолкнула его плечом:

– Наверняка ты просто боишься раздеваться, а то студентки мигом проснуться и набегут на твое роскошное тело.

Мужчина расхохотался:

– А ты не завидуй. Впрочем, тебе не надо – свою армию поклонников ты себе обеспечила. И как Максим отпустил? – в голосе потрескивали смешинки.

– Отправил своего сына вместо соглядатая.

– Который эту армию и возглавил.

Я хмыкнула. А потом спросила:

– А ты не завел серьезных отношений?

– О нет, я как всякий моряк – по девушке в порту.

– Не боишься что они тебя найдут всем скопом и пришибут?

– М-м, я и пять девушек…

И прозвучало это так, что уже расхохоталась я. А потом мы сидели и смотрели, как встает над морем солнце.

* * *

– Чем большую массу земли надо переместить, тем больший «ин-струмент» требуется археологам. Соответственно для самых деликатных операций необходимы совсем небольшие приборы. Вот так и живем – от бульдозера до медицинской иголки. В нашем распоряжении совки, мастерок каменщика, пешне, кисточки, геологический полоток, ножницы – да все что угодно. Но что является самым главным и обязательно должно быть в наличии?

– Голова? – с сомнением протянул Леша, щупловатый но весьма привлекательный паренек, успевший за эти дни уже загореть, облезть и загореть снова.

– И никогда не сомневайтесь в этом, – я улыбнулась. – Помимо «головы» последнее время в археологии часто используют магию. И не только вместо инструментов – я вам уже говорила, что лет пять маги-археологи пересматривают многие находки и изучают культурные слои, во-первых, с точки зрения предпосылок появления магии. Во-вторых, применяют дар, чтобы узнать точнее, что же именно произошло на том или ином месте и для чего точно предназначались непонятные предметы.

– Да-да, помню, озарения, сродни тому что после приема ЛСД, – усмехнулся Никита, а я лишь покачала головой. Строптивый у меня «сыночек».

– Именно. Понятно, что в каждую экспедицию маг не поедет – их нет так много, кто выбрал эту профессию, но в помощь были созданы некоторые артефакты, которые, конечно, не могут показать вам прошлое или склеить давно исчезнувшее, но определенная польза от них есть. Вот, глядите. Маг-проектор.

Все уставились на довольно большой шар с кучей проводов и клепок. Исследовательско-технологические лаборатории не всегда успевали облечь свои детища в удобоваримую форму, зато с удовольствием давали проверенным ученым их на испытания.

Его подсоединяют к компьютеру, закладывают туда все данные, ко-торые успели собрать археологи, в том числе 3D-модель зданий и помещений – кстати, пока используют такие проекторы в основном специальные подразделения полиции, на месте преступлений, там тоже требуется реконструкция происшествия – и… вуаля.

Я заранее подготовилась, установив проектор в одном из наиболее сохранившихся склепов с наибольшим количеством находок – и теперь была вознаграждена восторженным воплем тех, кто поместился в помещение.

Мы будто оказались в прошлом.

Проектор давал трехмерное изображение сразу по всем направлениям, потому появлялось ощущение полного погружения в реальность. Как в моих видениях.

Гладкие стены с надписями, украшениями и таблицами. Стоящий в нужном месте алтарь. Несколько кувшинов, осколки которых найдены тут ранее. Посуда и низкий топчан, прикрытый тряпками. Эта «комната» была настоящей, вот только на ощупь – а студенты тут же принялись махать руками, пытаясь «взять» голограммы.

Я взяла не годы создания склепов, когда здесь были именно захоронения, а тот период, когда его использовали, как жилье. Вы сами знаете, что с этого времени сохранилось гораздо больше. Но позже мы с вами попробуем восстановить и более раннюю «картинку».

Ребята продолжали восторженно перешептываться, а ко мне подошел Никита:

– Влада… Александровна, – мы договорились, что в присутствии одногруппников он будет называть меня по имени-отчеству – А это то, что вы сами видите? Когда используете дар? – спросил он почти шепотом.

– Похоже, – я кивнула, – только есть большая разница. Я к тому же могу увидеть то, что еще не нашли – и даже не найдут никогда.

Говорила тихо, не желая посвящать окружающих в свои собственные особенности. Хоть и пришла к выводу, что придется все-таки поставить в известность университетское начальство – и студентов – что я якобы «распечатала» магическую силу. Иначе на тех же раскопках не оберешься вопросов – а я хотела продолжать свои исследования и погружение в прошлое.

Без маг-проекторов.

И любила это с детства.

До того как мы осели в Паликателе, ведомые желанием жить среди нам подобных, большую часть времени я проводила на раскопках с мамой, или мы все вместе ездили с отцом, который после получения способностей поступил на службу и помогал улаживать конфликты между магами и людьми.

Понятно, что с таким образом жизни в школу я практически не хо-дила – всему учили родители и другие взрослые, которых вокруг было немало, с детьми – сверстниками почти не играла, ну а любимейшим развлечением у меня было взять какой-нибудь черенок или найденный на раскопках кусочек и погрузиться в собственные видения, в которых вполне возможное прошлое смешивалось у меня с совершенно сказочным детским восприятием.

Мама потом всегда пытала меня, что же я видела и обязательно фиксировала все, что стоило внимания – но мне было не до работы.

Это был мой, особый мир, который потом и помог мне вернуться снова к жизни.

Никита рядом вздохнул, а я поняла, что задумалась.

– Хотелось бы мне так же, – сказа он чуть капризно.

– Так подключай воображение, – я улыбнулась – Я уже говорила тебе, что ты слишком уж торопишься, да еще и ставишь магию во главу угла. Пойми, многие маги даже не в состоянии распознать или развить свою энергию таким образом, чтобы хоть как-то влиять на действительность или собственные ощущения. Зато многие люди становятся великолепными творцами, могут уплывать с помощью подсознания в иные миры – и даже вполне реальное прошлое – осваивают медитации и пользуются своим мозгом далеко не на пять процентов. Все зависит от человека, – я выбралась из склепа, оставив там студентов – дам им еще пять минут – и Никита вышел вместе со мной.

– Но вы ведь не люди…

– Да, даже по физическим параметрам мы отличаемся, но пойми – у нас всего лишь есть дополнительные качества, вот и все. Вот кто-то красивый, кто-то гениально играет на скрипке, а кто-то – маг. И это не делает его лучше или счастливее – все зависит от того, как эти качества будут применены. А ты воспринимаешь магию как возможность решить одним махом все проблемы, ну точно Золушка…

– Что ты имеешь в виду? – надулся Никита.

– То что тебе кажется, что появись у тебя магия, как тут же все станет хорошо. Как многие девочки ждут принцев и считают, что с их появлением в их жизни все изменится в лучшую сторону, так и ты мечтаешь о сверх-способностях, которые вдруг сделают тебя умнее, успешнее и талантливей. Так может стоит сосредоточиться на том, чтобы развить эти способности без всякого вмешательства извне? И тогда глядишь и принц… тьфу, магия не будет нужна?

Никита что-то хотел возразить, но вдруг переменился в лице, а сзади меня раздалось уверенное:

– Это кому принцы не нужны?

Я резко развернулась, взвизгнула и повисла на шее у Макса.

– Откуда ты здесь?! Ты же должен был приехать завтра!

– Улетел на ночном рейсе в Краснодар, а там взял машину. Не мог вытерпеть еще даже пару часов, не то что сутки без тебя.

Он накрыл мои губы жестким поцелуем, несмотря на любопытные взгляды окружающих и бурчание Никиты, который «поверить не мог, что взрослые люди могут так себя вести».

Но мне было плевать на любые взгляды и недовольство.

Я была так счастлива видеть Арсенского, что почти верещала, как дурочка.

Тем более, что взгляды нас преследовали и дальше.

Во-первых, потому, что Максим всегда оказывался в центре внимания благодаря своей харизме и ауре властности, что его окружала.

Во-вторых, сходства с Никитой и их общения не заметил бы только слепой – а это дало определенную пищу для сплетен.

В-третьих, он с ходу объявил, что приехал не просто так, но развивать свои способности, что вызвало определенный восторг, особенно среди женской части группы – магов среди нас, кроме Маши, которая этого стеснялась, якобы не было.

В общем, мне стоило большого труда утащить его после ужина на берег моря, подальше от лагеря и любопытных ушей.

И тут он меня удивил.

Жестом фокусника расстелил плед, достал бутылку вина и пару стеклянных бокалов, а потом еще и небольшую коробочку.

Меня обдало одновременно и жаром, и холодом.

Неужели это то, о чем я думаю? Я совсем не была готова к такому развитию отношений. Конечно, мы любили друг-друга, но…

– Ты слишком громко думаешь, Влада, – ничуть не смущаясь, усмехнулся Максим, – открывая давай.

Глава 5

– Арсенский, ты идиот.

– Угу.

– Нет, я тебя точно когда-нибудь прибью.

– Ага.

– Как вообще так можно…

– Тш-ш… – он подмял меня под себя и серьезно посмотрел сверху-вниз, – ты не только много думаешь, но и много говоришь. А ведь единственное, что я должен слышать – это «да, мой господин».

Я закатила глаза, а мужчина снова перекатился на бок, прижал меня теснее и накрыл краем пледа. А потом и вовсе засопел – сказывались бессонные сутки за рулем.

Я же осторожно высвободила цепочку, на которой висела необычная подвеска, и полюбовалась её блеском при свете ночного светила.

Платиновая лунница, усыпанная бриллиантами, была просто невероятна.

Как и кольцо, в виде знака V, которое сверкало теперь на моем безымянном пальце.

Ведь знал же все, гад.

Знал, что я боюсь переходить на новую ступень отношений, но, в то же время, хочу этого. Боюсь, что Максим задаст тот вопрос, на который я не готова была дать ответа.

И знал, что когда он его не задаст, расстроюсь и испытаю острое чувство разочарования. Которое, как мне казалось, я не должна была испытывать и вообще в состоянии успешно скрыть, даже не предполагая, что мне хочется замуж…

Зато Арсенский предполагал. Сначала вручил украшение на шею и, выслушав все положенные ахи и вздохи, объявил редкостной дурочкой, зацеловал чуть надутые губы и вытащил вторую коробочку, в которой лежало кольцо.

И пока я изумленно хлопала глазами и собиралась с мыслями, чтобы возмутиться такими уловками, надел мне его на палец, прошептал, что безумно счастлив, что я сказала «да» – хотя я молчала – а потом и вовсе повалил навзничь, чтобы почти без подготовки, с утробным рыком вонзиться в меня, заявляя свои права и вбиваясь до тех пор, пока я не взмолилась и не простонала все-таки свое согласие.

И уже более медленно и нежно закрепить результат, лаская меня чуткими пальцами и языком, растапливая все мои страхи и сомнения.

Я вздохнула, чувствуя полное умиротворение, и тоже закрыла глаза и расслабилась.

Ничто нам не мешало провести эту ночь под шум прибоя. Ну а завтра будет новый день. И мы займемся, наконец, следами. И попробуем обучить друг-друга тому, что знали и умели раньше – если у Максима с эмпатией было все в порядке, да и погружение в прошлое предметов ему вполне удавалось, как и «обзор» реальности, то мне с вновь приоб-ретенными способностями «чтеца» приходилось возиться. Те считывали настоящую структуру человека или предмета – можно было наловчиться видеть болезни, поломки или же правду или неправду говорил оппонент. И расшифровывали её, как программисты расшифровывают код.

Но мне пока было сложно понять в вихре странных ощущений и знаков, что же именно я вижу.

Но то, что видела что-то – однозначно. Я предполагала, что и музыка неспроста наложилась на мои способности следопыта и чтеца – это также был своеобразный код событий, который я все еще не до конца принимала и осознавала. Но предстоящая многолетняя – скорее всего – работа меня не пугала. Всю жизнь маги изучали свои способности, никогда не зная, что еще может им открыться и какие еще возможности даст то или иное действие. И в этом движении на ощупь у каждого из нас были свои методы.

Максим предпочитал брать наскоком, до одури утомляя себя раз-личными упражнениями и попытками использовать непонятные пока дары.

Мне же было ближе более размеренное движение к цели. Я позволяла внутренней энергии, эмоциям, образам охватывать меня полностью, проникать во все клеточки тела, пронизывать ткань пространства, и через это полноценное осознание на уровне интуиции принимать те или иные решения, закреплять результаты. В этом смысле мне была близка позиция йогов – они никогда не рвали связки, но всегда ратовали за постепенную каждодневную практику.

* * *

– Рассказывай.

Мы ленились.

Ушли с Максимом после завтрака на самый дальний участок раскопок и нагло уселись на вековые камни.

По-хорошему, стоило поработать с его даром – или с моим – но я дала себе паузу.

Чуть позже.

– Про что? – он улегся прямо на древнее строение и закинул руки, а я с удовольствием рассматривала перекатывающиеся под тонкой рубашкой мускулы.

– Лунницы же! Не томи.

– Ну конечно… Значит так, та девушка оказалась рыжей и…

– Арсенский! – я стукнула его кулаком.

– …и совершенно не в моем вкусе. – он хмыкнул, схватил мой кулак, разжал пальцы и поцеловал каждый в отдельности. – Но рассказала мне весьма любопытные вещи. Мои люди вышли на нее далеко не сразу – да и как выйти, если концов не было вообще? Помог, как ни странно, Сергиев – при воспоминании о бывшем партнере мужчина поморщился. – Он так стремится выслужиться перед Комитетом, уж не знаю, почему, что не жалеет времени и денег на сбор самой разной информации – да и знакомыми обзавелся в разных сферах. Те и поделились информацией, что одна из исследователей славянской культуры, доктор наук и все такое, которая жила в Нижнем Новгороде. Опубликовала недавно небольшую научную работу, посвященную колдовству и лунницам. В общем, мои сотрудники выехали на проверку. Им пришлось немало поработать в архивах, зато выяснили интересные подробности. Помнишь я говорил про «полубезумную» женщину, которая спрятала амулеты в церкви? Так вот, у нее была двоюродная сестра. А матери девочек, соответственно, были родными сестрами. И в свое время, согласно семейным легендам, получили в наследство «ключ и замок, отпирающий небо».

Я ахнула:

– Лунницы и…

– И небольшой свиток, который переписывали неоднократно, последний раз – в начале двадцатого века. Именно в этом свитке содержались сведения о неком ритуале, способном привести небо в движение, как в твоем видении. Слушай дальше. Те родные сестры по каким-то причинам рассорились и разъехались в разные стороны. И увезли с собой свиток и артефакты. А потом передали их своим дочерям. Что они при этом рассказывали – непонятно. Про судьбу лунниц мы знаем, а вот судьба свитка еще более интересна. Оказалось, что его чтили, как семейную реликвию, и передавали от дочери к дочери с напутствием никогда не зачитывать вслух и хранить до той поры, пока не придет время Ветра, как завещали предки.

– Какое-какое время?

– Ветра. Я тоже ничего не понял. В общем, так все и происходило до нынешних времен. Ирина, тот самый ученый, говорила, что и заинтересовалась то в свое время культурой славян из-за этой истории, и свиток, хоть ей и попало за это, рассматривала – но так и не смогла понять, о чем там идет речь и так и не смогла найти своих родственников со второй частью наследства – особых возможностей у нее для этого не было.

– И она прям все-все тебе так и рассказала? – спросила я ревниво.

– Ага. Потому что я пообещал дать ей возможность поработать с ними вживую. Но была еще причина…

Он плотоядно улыбнулся и поиграл бровями.

А я застонала.

Ну что за мальчишка!

– Не томи.

– Анастасия Ольшанская.

– Что?!! При чем здесь убитая магичка?

– Она приезжала к Ирине. Представлялась коллекционером – удивительно, что под своей фамилией – чуть ли не требовала продать этот свиток. Женщина отказалась. И тогда её обокрали.

– Ого.

– Ага. Причем в полиции никто конечно не захотел рассматривать заявление о пропаже клочка бумажки – ученый же никогда не заявляла о наличии этого свитка, а больше из квартиры ничего не взяли. Ну она тогда решила, что молчать смысла особо нет и написала серию статей, в одной из которых рассказывала про лунницы и свиток, не упоминая семьи.

– Так она читала его?

– В какой-то мере. Там было много выцветших слов и проплешин, но из того, что можно было прочесть, становилось понятно – это был заговор на лунницы. В основном, призыв планетам-богам прийти на Землю. Все весьма иносказательно…

– Хм… И зачем такое Ольшанской?

– Возможно, не ей…

Я потерла занывшие виски.

– Наш мистер Икс. Кукловод отправил её за свитком. И убили Анастасию, скорее всего, потому, что она знала лично этого мага. Мы не смогли найти концов с её стороны, но теперь…

– Можно попробовать найти концы со стороны этого свитка, – Максим кивнул – Как-то он должен был узнать о его существовании – если лунниц было всегда много, и мои можно повторить, то этот призыв для него, возможно, был важной частью ритуала. Я уже направил всю информацию в Комитет. Надеюсь, они будут действовать быстро.

Я тоже надеялась.

– Помнишь, я говорила тебе, что верю в теорию ключевых предметов? Похоже, наши лунницы такими и стали. Все не то чтобы крутится вокруг них, но они, фактически, фигурируют во всех делах.

– Помнишь, я говорил тебе, что ты тоже являешься точкой притяжения? Лунницы могут быть лишь посредниками или даже частью тебя… – видно было, что Максиму слова давались с трудом.

– У нас снова схема… – я кивнула. – И снова мы что-то упускаем.

– Не все нашли?

– Нет. Не видим, что именно мы уже обнаружили. Черт, надо отвлечься. И сменить тему. Давай поработаем с твоим даром? Нужно будет взять в руку камень и почувствовать…

– Я его и так чувствую задом, – подмигнул Максим.

– Да ну тебя! Бери камень. Вот этот – зря я его чтоли тащила на место?

Максим осторожно взял кусочек одной из стен и сжал в руках.

– Закрой глаза и сосредоточься. Попробуй направить поток на ка-мень, но не так, как обычно ты видишь структуру. Окружи его теплом. Почувствуй маленькой частью чего-то целого, представь, как от него исходит сияние и становится все плотнее. Нам нужны запахи, звуки, объемы…

Я осторожно взяла сжатую руку Максима и тоже закрыла глаза.

А потом осознанно провалилась в темную воронку времен, утягивая за собой и камень, и мужчину.

Быть проводником собственного дара – еще один эксперимент, ко-торый мы с ним осваивали после обмена. На другом маге, без дара следопыта, это не сработало бы. Но нам с Арсенским удавалось таким образом время от времени прорабатывать новые навыки.