Книга красной луны

Хегван замотал головой:

– Я его придумал. Это не имя – прозвище.

– А почему он зовёт тебя Хегваном? – девочка начинала злиться. – Это тоже прозвище?

– Так назвала меня мать.

– И кто же ты?

– Младший конюший.

– Но тот человек… Гвардеец… Он сказал, что тебя зовут Дум Квестин… забыла.

– Дум Квестин Алекрос Мармиллион Вегар Тумай, – подсказал Гараш.

– Точно! Тумай! – Селена окончательно запуталась. – Значит, это не твоё имя?

Хегван снова покачал головой:

– Не моё.

– А чьё же?

– Моё, – Гараш опустил глаза, пытаясь скрыть улыбку.

– Ты – сын Тумая?! – ахнул Зебу.

Селена шикнула, покосившись на дверь, а Гараш выпрямился и произнёс с вызовом:

– Я – Дум Квестин Алекрос Мармиллион Вегар Тумай, третий сын Квестина Тумая, прозванного Великим.

– Ты нас обманул, – проговорила Селена с досадой.

– Так велел твой отец.

– Значит, он лечил тебя, потому что ты никакой не конюший, а сын самого знатного вельможи Тарии.

Лицо Гараша перекосилось:

– Мой отец мёртв. Мать, братья – все мертвы, а за мной охотится Шамшан. Теперь моя жизнь стоит не больше, чем жизнь любого оборванца из квартала Крыс!

– Всякая жизнь чего-то стоит! – с жаром воскликнула Селена. – Никлас лечит не только богатых.

– Не сомневаюсь, – Гараш поморщился. – Все мы подавали милостыню калекам, нищим и убогим, но в душе презирали их.

– Видимо, мы станем презирать и тебя, – Зебу побрёл вдоль стены, вглядываясь в лица статуй, – ведь теперь твоя жизнь ничего не стоит.

Гараш схватился за меч:

– Всё-таки я тебя убью!

Его крик отозвался гулким эхом. Селена в очередной раз взглянула на незапертую дверь:

– Прекратите немедленно! Вы оба как дети! Зебу нарочно тебя задирает, а ты злишься. Это очень глупо. Если мы хотим выбраться отсюда, то должны научиться ладить друг с другом.

– Ладить с мидавом?! – Гараш отбросил меч. – Его сородичи убили мою семью!

– Зебу тут ни при чём! И дядя Зак – тоже. Его там не было, ты знаешь.

– Только потому, что приказ был отдан другим!

– Дядя Зак тебя не выдал! Он спас твою жизнь!

–… которая теперь ничего не стоит, – Зебу остановился на безопасном расстоянии и оскалился, показав крупные белые клыки.

Селена демонстративно отвернулась. Гараш сжал кулаки:

– Он спасал не меня, а чью-то пятнистую шкуру!

– Перестаньте ссориться! – потребовала Селена.

– Она права, – неожиданно подал голос Хегван. – Наши враги могут прийти в этот дом.

Селена покачала головой:

– Это не дом.

– То-то я смотрю: какой-то он странный, – мидав успел вскарабкаться по лестнице и улечься на возвышении. – Тут никакой мебели, только эти статуи… Не нравятся они мне.

– Раньше люди верили в богов, – пояснила девочка. – Они строили святилища вроде этого, чтобы служить им.

– Как это «служить»? – не понял Хегван.

– К примеру, жечь благовония или приносить жертвы. Посмотрите на эти статуи. Я читала о них в книге, могу показать. Ой…

Она испуганно оглядела пол:

– Моя сумка! Я забыла её снаружи.

Зебу приподнялся на лапах:

– Мы можем отсюда выйти. Подумай сама: на площади полно народу, на нас никто не обратит внимания. Выйдем, заберём твою сумку и затеряемся в толпе.

– А как же Хегван? – испугалась девочка.

– Его рано или поздно схватят. Даже если там, снаружи, работают ребята рыжего Хати, они когда-нибудь додумаются заглянуть сюда. А если Шамшан пришлёт чёрных – это верная смерть! Лично я не хочу умирать, а ты?

– Он прав, – Хегван опустил голову. – Вы должны уходить.

– Я тебя не оставлю! – Гараш схватил его за плечо, но тут же одёрнул руку – Хегван сморщился от боли.

– А кто говорит о тебе? – притворно удивился Зебу. – Ты пришёл спасать друга – вот и спасай. А мы с Селеной оказались тут по ошибке, почему бы не исправить её?

– Я тут не по ошибке, – процедила девочка. – Я знала, куда и зачем иду. Ты можешь уходить, если хочешь. Можешь бросить меня, хотя только сегодня клялся, что никогда этого не сделаешь.

– Это бессмысленно, – возразил Гараш. – Вам незачем оставаться здесь. Уходите. Мы будем смотреть в щёлку. Когда никого не будет, я подам знак, и вы быстро выберетесь наружу.

Селена разочарованно оглядела мальчишек, раздумывая, что бы ответить, но в это время с улицы донеслись зычные мидавьи голоса.

– Там кто-то есть, – сказал один.

– Я их слышал. Надо сказать господину паргалиону.

– Тебе показалось, – ответил голос повыше. – Господин паргалион Хомак сейчас занят, не стоит его беспокоить.

Ребята притихли, испуганно переглядываясь. Зебу вскочил на лапы и попытался спрятаться за колонной. Получилось плохо – туловище мидава было таким большим, что узкая колонна не могла стать для него подходящим укрытием.

– Тут какая-то сумка, – неуверенно проговорил первый мидав.

– Это не его сумка. У него не было никакой сумки, дурья башка, – хохотнул второй.

За спиной что-то ойкнуло, раздался глухой шлепок, и Зебу внезапно исчез. Девочка взбежала по ступеням, шаря взглядом по всем углам. Там, где только что белела мидавья шкурка, теперь было пусто.

– Зебу! – позвала Селена сдавленным шёпотом.

– Я здесь, – послышалось откуда-то снизу.

Девочка взглянула под ноги. В двух шагах от неё, у самой колонны в полу зияла дыра. Зебу сидел на дне облицованной камнем ямы в два человеческих роста, задрав голову.

– Я только прислонился к тому столбу, – пожаловался он, – а пол тут же разъехался.

– Что ты там видишь?

Зебу завертел головой:

– Тут темно. Погоди, я сейчас.

С этими словами он отскочил в сторону и пропал.

– Что там такое? – Гараш возник за её спиной, напряжённо вглядываясь в темноту.

– Похоже на подземелье.

– Тут есть проход, – голос Зебу звучал глухо, еле различимо.

Селена наклонилась над ямой:

– Куда он ведёт, Зебу?

– Не знаю, – донеслось в ответ. – Здесь совсем ничего не видно.

На улице завозились. Несколько громких голосов слились в невнятное гудение.

– Вы слышите? Там какие-то голоса! – закричал кто-то.

– Приказываю обыскать дом! – рявкнули хриплым басом.

– Слушаюсь, господин либерион!

Что-то ударило в дверь. Петли жалобно заскрипели, лязгнул засов.

– Прыгай, – шепнул Гараш, подтолкнув девочку в спину.

Селена едва успела сгруппироваться перед падением. Ударившись о каменный пол, она невольно вскрикнула – что-то твёрдое болезненно впилось в бедро. Пошарив рукой по полу, девочка нащупала маленькую коробочку. Оказалось, что это фонарик Тафеля, похожий на тот, который она зажигала в доме магистра Гастона.

Послышался скрип открываемой двери, крики, пыхтение, цоканье когтей, скребущих гладкий камень. Девочка отползла в сторону, уступая место Хегвану и Гарашу. Едва мальчики прыгнули в яму, как наверху кто-то тяжело плюхнулся и закричал:

– Они там, внизу!

– Полезай за ними! – велел командир.

– Не могу, господин либерион! Дыра слишком маленькая, не пролезть!

Тот, кого называли либерионом, утробно зарычал:

– Эти людишки такие мелкие! Рос, зови гвардейцев. Вуки, Самор, охраняйте! Я должен доложить обо всём господину паргалиону!

– Сюда! – позвал Зебу из темноты.

Селена двинулась на звук, Хегван и Гараш молча шли следом. Где-то наверху переругивались мидавы. С каждым шагом их голоса становились всё глуше, и вскоре вовсе затихли. Селена ощупала фонарик. Стекло треснуло, его острые края царапали пальцы. Ни на что не рассчитывая, девочка повернула колёсико, и тусклый свет озарил подземелье. Теперь она, наконец, увидела Зебу. Мидав вышагивал впереди, в нескольких шагах от неё.

– Ты стащила фонарик у магистра? – спросил он, оглядываясь.

– Вовсе нет, – обиделась Селена. – Я наткнулась на него, когда упала.

– Кто-то специально его оставил, – отозвался Гараш за её спиной.

– Это был магистр Гастон, – убеждённо сказала девочка. – Должно быть, он собирался увести Хегвана этим путём.

– Ты видела, как он открыл дверь? – Зебу скрылся за поворотом, но через несколько шагов Селена вновь увидела впереди его бело-рыжую спину. – Он знал, что дверь не заперта. Он сам всё подготовил.

Проход тем временем сделался уже. Каменные своды нависли прямо над головой. Стены здесь не были облицованы гладкими пластинами, теперь с них свисали каменные наросты, покрытые плесенью. Сделалось холодно, запахло сыростью, как пахнет в глубоких подземельях, куда нет доступа солнечному свету.

– Как думаете, гвардейцы уже идут за нами? – Селена боялась даже задавать этот вопрос, не говоря уже о том, чтобы услышать ответ.

– Мы оторвались, – уверенно сказал Гараш. – Пока мидавы отыскали командира, пока позвали гвардейцев, пока объяснили им, что происходит… Это заняло достаточно времени.

– А вдруг этот ход ведёт в тупик? – вздрогнул Зебу.

Гараш хмыкнул:

– Тогда мы в ловушке. Но как в таком случае ваш магистр собирался тут пройти?

– Может, он и не собирался, – Селена, походя, коснулась стены – она была холодной и шершавой. – Может это не его фонарик. Такие есть у многих Сов.

Ход всё сужался. Теперь Зебу с трудом протискивался между каменных стен. Потолок стал ещё ниже, и путникам приходилось пригибаться, чтобы не упираться в него головами. Вскоре он опустился настолько, что передвигаться стало возможно лишь на четвереньках. Воздух сделался тяжёлым и смрадным, послышался лёгкий плеск воды. Что-то маленькое стремительно пронеслось мимо путников и скрылось из виду.

– Крыса! – брезгливо выдохнул Зебу.

Он ненавидел крыс и боялся их не меньше, чем ярг и выползней. Позади что-то зашумело. Послышались приглушенные голоса.

– Они не могли далеко уйти! – крикнул кто-то вдалеке. Его голос звучал глухо – подземный ход несколько раз менял направление, и звуки становились тише, отражаясь от каменных стен.

Беглецы поползли быстрее. Фонарь занимал руки, мешая двигаться, и Селена бросила его, продолжив ползти в темноте. Вскоре кто-то нашёл его, воскликнув:

– Тут фонарь! Они где-то рядом!

Преследователи одобрительно загудели. Теперь их голоса были слышны отчётливо, казалось, они звучат прямо за спиной.

– Как тесно, – пожаловался кто-то. – Я тут не пролезу!

– Ползи! – велел другой. – Не то упустим!

Впереди послышался всплеск.

– Зебу! – прошептала Селена.

– Они там! – крикнул один из преследователей.

– Слышу, – отозвался второй. – Ползи быстрее!

– Тут вода, – Зебу был в нескольких шагах от неё. – Я могу встать.

В это время Селенины руки встретили пустоту. Девочка ощупала пол и стены – позади всё было по-прежнему, впереди не было ничего. Кто-то охнул, наткнувшись на неё в темноте. Селена осторожно села и сползла вниз по стене. Встав на ноги, она почувствовала обжигающий холод – внизу текла вода.

– Я застрял! – прогудел кто-то из преследователей.

– Ползи! – потребовал его товарищ.

– Не могу! Говорю же: я застрял!

– Теперь мы сгинем в этом клятом подземелье!

Послышались вопли и ругань. Рядом кто-то упал в воду, завозился, встал на ноги и сказал голосом Гараша:

– Идёмте. Будем двигаться по стене, тогда не заблудимся. Хегван, где ты?

– Здесь, – конюший не упал, а мягко соскользнул вниз, почти не потревожив воды.

Они стали пробираться на ощупь вдоль стены, злорадно вслушиваясь в яростные крики, доносившиеся из подземного хода. Холодная вода доходила почти до колена, к тому же пахла она так омерзительно, будто все нечистоты в городе сливали сюда, в подземную реку. Вскоре к запаху человеческих отходов примешался другой – не сильный, но вполне отчётливый аромат дыма и подгорающего на огне сала. Должно быть, Зебу тоже его почувствовал.

– Откуда этот запах? – проговорил он.

– Зебу, ты…, – начала Селена, но не успела она договорить, как кто-то схватил её, зажав рот холодной влажной ладонью.

Девочка замычала, отбиваясь. Со всех сторон происходила какая-то возня, но различить хоть что-то в кромешной темноте не удавалось. Селена слышала лишь, как рычал впереди Зебу и как барахтались мальчишки, удерживаемые должно быть такими же сильными руками, как те, что держали её.

Нападавший поволок её за собой, вытащил из воды и поставил на что-то твёрдое. Впереди загорелся свет.

Кто король под землёй?

Селена ожидала увидеть всё, что угодно, но всё же не то, что увидела. Никто больше не зажимал ей рот, но кричать и без того расхотелось.

Прямо перед ней в стене был пролом, за которым виднелся просторный зал, освещённый десятками факелов. Кто-то мягко подтолкнул девочку в спину, и она вошла внутрь, настороженно оглядываясь. Остальных вели следом. Она слышала позади шарканье их ног, сопение и бормотание

В зале копошились люди. Их было не меньше сорока: мужчины, женщины и даже дети. Они занимались своими делами – ощипывали кур, играли в кости, вяло переругивались, почти не обращая внимания на пленников.

Какая-то девушка прошла мимо, неся в руках начищенный медный таз. Поравнявшись с Селеной, она улыбнулась, показав маленькие острые зубки, сверкнула чёрными, как агатовые бусины, глазами и пошла дальше, то и дело оглядываясь. Девушка, как и все здесь, была одета в просторную рубаху, подпоясанную длинным кушаком, и подвёрнутые мужские штаны с бурыми пятнами на коленях. Обуви на ней не было – из штанин торчали маленькие серые ступни. Селена посмотрела вниз: её собственные башмаки разбухли от зловонной воды и теперь издавали противное хлюпанье при каждом шаге.

Посреди зала тлел костёр, где вращались на вертелах успевшие подрумяниться куры. Жир, шипел, стекая в огонь, и в воздухе витал упоительный аромат жареного мяса. Возле костра, верхом на проломленной бочке сидел высокий длинноволосый человек лет сорока. Что-то в его облике показалось Селене смутно знакомым. Где-то она уже видела этот мясистый нос, эти яркие глаза в обрамлении чёрных ресниц, этот крупный подбородок и девичий румянец во всю щёку. Мужчина обгладывал куриную ножку, довольно урча и причмокивая.

– Я прикажу отпустить вас, а вы не станете нападать на моих людей, – незнакомец разделался с курицей, швырнул кости в огонь и облизал толстые пальцы.

Краем глаза Селена заметила своих друзей. Лысый великан с густой каштановой бородой держал Зебу за холку. Вряд ли кто-то другой смог бы так легко пленить мидава, но его конвоир был поистине огромен – на три головы выше и вдвое шире любого из здешних мужчин. Гараша вёл юноша лет восемнадцати. Он был невелик ростом и на первый взгляд мог показаться слабым, но цепкие жилистые руки сжимали запястья мальчика с неожиданной силой. Хегвана девочка не видела. Должно быть, его держали где-то за её спиной.

– Отпустите их, – велел тот, что сидел на бочке.

Хватка тут же ослабла, и Селена вырвалась, потирая затёкшие локти.

Вывернувшись из объятий жилистого юноши, Гараш тут же ударил его в скулу. Парень тряхнул головой, встрепенулся и бросился на обидчика. Завязалась драка. Сцепившись в клубок, противники катались по земле, пыхтели и тузили друг друга. Человек, сидевший на бочке, наблюдал за ними с ленивым любопытством. Вокруг собралась толпа. Селена заметила черноглазую девушку, которая попалась ей навстречу.

– Оставь его, Ларс, – крикнула та, смеясь. – Нельзя бить детей!

Юноша замешкался. Воспользовавшись этим, Гараш извернулся, вскочил на него сверху и принялся бить кулаком в лицо.

– Довольно! – главный вскочил на ноги, жестом веля остановить драку. – Я освободил вас с условием…

Драчунов растащили в разные стороны.

– Чихал я на ваши условия! – Гараш прижал ноздрю костяшками пальцев, останавливая кровь.

Двое держали его за локти. Незнакомец вновь уселся на бочку и помахал рукой, приказывая отпустить мальчика:

– Напрасно ты ополчился на Ларса. Он всего лишь выполнял мой приказ.

Юноша стоял в стороне, вперив в Гараша немигающий взгляд, но тот не удостоил его вниманием:

– Я вас не знаю, и не обязан с вами любезничать.

– Верно, – согласился незнакомец. – Но затевать драку, не зная противника, станет лишь глупец. Ты глупец?

– Не вам судить!

– Кому же ещё? Ты меня не знаешь, но это легко исправить. Я – Рошан Первый, подземный король.

– Под землёй нет королей! – Гараш сделал шаг в сторону бочки.

Король улыбнулся. У него были крупные ровные зубы цвета слоновой кости, каких не встретишь у жителей трущоб.

– Под землёй, – сказал он, – королей куда больше, чем на ней. Жаль, что почти все они давно мертвы.

– Зачем вы нас сюда притащили? – спросила Селена, стараясь смотреть в глаза королю. Пусть только попробует солгать!

– Мне показалось, вам нужна помощь.

– Помощь по-вашему заключается в том, чтобы хватать людей и волочь их из… из…, – Гараш не находил слов.

– … из канализации, – подсказал король Рошан. – В которой вы, юноша, славно искупались.

Черноглазая захихикала, и толпа подхватила её смех. Гараш стиснул зубы.

– Да, – продолжал король, – по-моему, это и есть помощь. Если бы у меня были лошади или золото, я с радостью снабдил бы вас и тем и другим, но у меня есть только эта бочка и костёр. Я назвал своё имя, теперь по нашему придворному этикету, вам следует назвать свои.

Он подмигнул черноглазой, и люди вновь захихикали.

– Я – Зебу Зегда, – сказал мидав. – Этого зовут Хегван.

Черноглазая наклонилась и что-то зашептала на ухо королю. Тот одобрительно закивал:

– Стало быть, казнь отменили? Вот это славно!

– Чему вы радуетесь? – удивилась Селена.

– Под землёй и так полно народу, – расхохотался король. – Нам тут покойники ни к чему.

Подданные одобрительно закивали, загудели, затопали, а Рошан вдруг пристально посмотрел ей в лицо:

– Как тебя зовут, девочка?

– Селена Кариг.

Ахнув, толпа зашевелилась. Десятки глаз обратились в её сторону.

– Селена, – кивнул король с заметным удовольствием. – Я столько о тебе слышал… То есть, не слышал, но знаю.

– Откуда же вы знаете, если не слышали? Обо мне пишут в книгах? – съязвила девочка.

– Может, и напишут когда-нибудь. Да мне без толку, грамоте-то я не обучен. Только это и ни к чему. У меня здесь столько глаз, столько ушей… Я всё про всех знаю. Вот ты, например, – он обращался к Гарашу, – не желаешь называть своё имя.

– Мне нечего стыдиться, – неожиданно ответил тот. – Я – Дум Квестин Алекрос Мармиллион Вегар Тумай.

– Сколько имён! – прищёлкнул языком король. – Какое из них твоё?

Гараш нисколько не смутился:

– Тумаи всегда называли сыновей в честь предков. Я ношу имена моего прапрадеда, прадеда, деда и отца.

– Что ж, присаживайтесь, – Рошан Первый указал на землю вокруг костра. – Сегодня я разделю свой обед с отпрыском древнейшего рода. Достойная компания для короля!

Черноглазая ловко стащила курицу с вертела, открутила ноги и крылышки, порубила тушку ножом и протянула гостям по кусочку, а те, что остались, свалила в медный таз и поставила перед ними. Селена замешкалась.

– Тебя что-то тревожит, дитя моё? – догадался король.

Девочка потупилась:

– У нас грязные руки, ваше Величество.

– Только «Величества» мне недоставало, – расхохотался Рошан.

Он смеялся так часто, что, казалось, нет на свете человека счастливее. И это было удивительно.

– Принесите воды, ваше Высочество.

Девушка прыснула и убежала.

– Здесь есть вода? – удивилась Селена.

– Мы собираем дождевую воду. Это не так сложно. Водосток мы сделали сами – та вода, что стекает с мостовой, никуда не годится. Ты удивишься, дитя, но у нас есть даже мыло.

Селена решила больше ничему не удивляться, как Никлас. Выходило, правда, не очень. Должно быть, её отец слишком много повидал на свете, чтобы обращать внимание на мелочи, а вот ей всё происходящее казалось невероятным. Ну, кто, скажите на милость, может похвастаться тем, что ел курицу во владениях подземного короля?

Ребята с жадностью набросились на еду. Даже Селена, как ни старалась соблюдать приличия, а всё же съела два больших куска и даже пальцы облизала, до того было вкусно. Только Гараш сидел мрачнее тучи, так и не взяв ни кусочка.

– Ты не голоден? – удивился король.

– Меня учили выбирать тех, с кем делишь стол.

– У меня и стола-то нет! – вновь развеселился Рошан. – А если бы и был, то это я делил бы его с тобой. Возможно, тебя смущает запах, но это скоро пройдёт. Двор иного короля воняет посильнее сточной канавы, хоть никто в этом и не признаётся.

Гараш напряжённо молчал.

– Сколько ты не ел? – не унимался король. – Три дня? Четыре? Лучше быть нищим, чем мёртвым, сынок. Из нищеты можно выбраться, из могилы – нет. Когда-то мы ели крыс. Они невкусные: шкура, когти и почти никакого мяса. Теперь у нас есть куры, и они недурны. В доме Тумая, должно быть, подавали лучших кур – жирных, сочных, но для нас и эти – лакомство пальчики оближешь.

Услышав о крысах, Зебу поморщился, но курицу всё же доел. Черноглазая присела на корточки, вытащила из таза кусочек и протянула его Ларсу, потом достала другой – для лысого великана.

– Почему вы ели крыс? – спросила Селена.

Подземный король нравился ей всё больше. К тому же он был ужасно похож на кого-то… Она никак не могла вспомнить, на кого именно.

– Мы с сестрой родились в Крысином квартале, – благодушно поведал Рошан. – Когда родители умерли, нам приходилось перебиваться тем, что удавалось найти. Иногда мы воровали еду у торговцев. Нас били, ругали, гнали прочь, грозили гвардейцами, но всё это было не страшно. Нас пугал только голод. Голод – это смерть, а мы хотели жить. О, как же мы этого хотели!

Гараш взял куриную ножку и откусил кусочек, потом ещё и ещё один. Король одобрительно улыбнулся:

– Нам повезло. Мы оба выжили. Когда мне было тринадцать, а сестре без малого шестнадцать лет, она украла буханку хлеба у пекаря из квартала Соек. Её поймали, но пекарь неожиданно проявил сострадание. Никто и никогда не жалел нас, а этот человек пожалел. Он не только отпустил мою сестру, но и дал ей с собой несколько буханок. Я по сей день не ел ничего вкуснее того ароматного хлеба с хрустящей корочкой! Моя сестра стала работать в пекарне. Она не умела печь хлеб, только мела полы, драила ухваты, носила воду, но у нас всегда была еда и кров, и мы впервые не боялись голодной смерти. Через два года пекарь сделал ей предложение. Моя сестра была красивой в ту пору: яркий румянец, длинная коса… У них долго не было детей, но вот, когда сестра почти отчаялась, случилось чудо. На свет появилась хорошенькая малышка. Я к тому времени тоже был женат, только моя дочь родилась на три года раньше.

Черноглазая сверкнула зубками. Только теперь Селена поняла, почему Рошан назвал её «ваше Высочество».

– Я – Зара, – сказала девушка, смеясь, – подземная принцесса.

Селена вдруг представила её в роскошном шёлковом платье вроде того, что было на принцессе Лайде в день их знакомства. Будь у Зары такие наряды и драгоценности, она, пожалуй, могла бы соперничать в красоте с дочерьми самых знатных семейств Тарии.

– Вскоре пекарь умер, продолжал король. – Подхватил воспаление лёгких, и поминай, как звали. Я плакал как ребёнок на его похоронах и не стыжусь этого. Моя сестра осталась одна. Пекарня вскоре разорилась. Чтобы хоть как-то прокормить себя и маленькую дочку, она устроилась служанкой в богатый дом, а мы с женой и Зарой вернулись на улицу. Сестра хотела помочь мне, но сама едва сводила концы с концами. Мы стали встречаться всё реже. Она работала без устали, а я… Я, в конце концов, стал подземным королём!

Он рассмеялся совсем не весело.

– Что стало с вашей сестрой? – отчего-то Селене казалось, что она услышит историю с плохим концом.

Король пожал плечами:

– Она до сих пор служит в богатом доме. Но недавно кое-что изменилось.

Селена кивала, ожидая продолжения.

– Моя племянница выросла, – голос короля потеплел. – Теперь она такая же красавица, какой была её мать, когда обворовала пекаря. Только характер у неё совсем другой. Девочка не хочет быть прислугой. Хозяева добры к ней, она любит их всей душой, но ещё сильнее она любит свободу. Не так давно племянница поделилась со мной своей заветной мечтой. Она хочет стать воительницей. Хочет сражаться на стороне добра, повергать врагов в трепет. Достойная цель, не так ли?

– Разве женщина может сражаться? – удивилась Селена.

– Не может, – согласился Рошан. – Но и король не может править под землёй, верно?

Все замолчали. Костёр почти догорел, лишь синие язычки пламени плясали над раскалёнными углями. Люди вернулись к своим нехитрым занятиям, только Ларс и Зара остались у костра с королём и его гостями. Рошан вновь обратился к Гарашу:

– Я всё не пойму, как тебя называть?

– Дум Квестин Алекрос…

– Оставь, – отмахнулся король. – Должно же у тебя быть собственное имя. Твои предки были достойными людьми. Их имена надолго останутся в памяти народа, но в этом нет твоей заслуги. Тебе тоже нужно имя. Одно. И только твоё.