Правило номер 8. Погружение. Часть 1

– Что? Зачем так смотрите?

– Прости. Понимаю, это выглядит невежливо, но я лишь хотела познакомиться с твоей внешностью. – Всё тем же мягким тоном, что и минутой ранее, произнесла длинноногая.

Стелла впала от этой фразы в ступор – правда, быстро из этого состояния вышла.

– Мой вопрос тоже не очень вежливый, – стараясь изо всех сил, чтобы голос её звучал достаточно строго, выпалила она, – но можно мне узнать, кто вы такая? И как я сюда попала?

Обитательница пещеры, казалось, призадумалась. Затем она облокотилась (это в своём-то белоснежном наряде) о дальний свод пещеры, и с мечтательным видом уставилась в отверстие, через которое внутрь попадал свет. Плавными движениями женщина сложила руки у груди, не перекрещивая. Улыбнулась.

«Блаженная». – Подумала Стелла, и ей стало вдвойне не по себе. Её что же, обездвижили и выкрали последователи какой-то религиозной секты? А тот маньяк был их…

– Рада бы я ответить на твой вопрос, дорогая, я имею ввиду твой первый вопрос, но вынуждена отметить некоторую особенность моего мировосприятия: дело в том, что я сама уже не знаю, кто я есть на самом деле. Поначалу, едва попав в этот мир, я рассуждала об этом долгими годами, но так и не пришла к однозначному ответу. Определённо могу заметить только…

«Я ведь не принимала ничего запрещённого. – Думала тем временем Стелла, в зарождающейся панике начиная терзать свои волосы. – Вроде бы нет. Для того, чтобы накуриться до галлюцинаций, или съесть что-нибудь такое, нужно однозначно быть знакомым с теми, кто всё это продаёт. А у меня из знакомых подходит только врач – со своей лысиной, валерианой, шалфеем и зверобоем. И его таблетки я не ем. Правда, сегодня я пила у него в кабинете воду. Вода была прозрачная. Не мог же он, в самом деле…»

– …временной промежуток, необходимый для разоблачения подобных догадок, может в конечном итоге растянуться по крайней мере не на один день. Боюсь, мы с тобой пока не владеем таким большим количеством времени и душевных сил. Возможно, когда-нибудь мы вместе сможем обсудить, кто мы есть на самом деле, я и ты, но это будет позже, не сейчас. Пока считай меня таким же пришельцем из иного мира, каким являешься ты. Согласна?

Женщина с белыми волосами чуть виновато улыбнулась.

                                под кайфом что ли

Стелла закусила губу, одновременно раздумывая, как лучше себя вести в подобной ситуации.

– Вы хотя бы можете объяснить, как я здесь, – она обвела взглядом пространство вокруг, – оказалась?

– Вопрос твой мне ясен, и вопрос этот справедлив, но вот ответ, боюсь, покажется поначалу не очень правдоподобным. Тем не менее, будь уверена: всё, что я произнесу сейчас – истинная правда.

«Хорошо бы это действительно оказалось истиной, а не следствием наркотического бреда». – Внутренне взмолилась Стелла.

– Высшая Сила возжелала видеть тебя. Именно с её помощью ты переместилась сюда, и произошло это в момент твоего наивысшего эмоционального извержения. Мир, в который ты перенеслась, несколько отличается от того мира, в котором ты привыкла жить, однако, со временем ты освоишься в этом мире, и именно он станет тебе родным. Не бойся той неизвестности, что окружает. Неизвестность не враг, но начало нового пути.

– Что?

Стелла смотрела прямиком в светло-серые глаза напротив, пытаясь трезво оценить состояние умственного здоровья говорившей. Кажется, слабые надежды Стеллы на то, что женщина с длинными ногами находится в здравом рассудке, не оправдывались. Похожа ли длинноногая красавица на человека, употребляющего наркотики достаточно длительный период времени, чтобы мозг в конец деградировал? Почему нет, собственно говоря. Внешность у неё необычная, она вполне может быть одной из тех одарённых природой особ, которых фотографируют для журналов мод. Насколько Стелла была наслышана из рассказов собственной матери, старающейся уберечь свою дочь от подобной участи, а потому частенько рассказывающей ей то, что, возможно, рассказывать, согласно школьных канонов, и не следовало бы, – девушки и женщины подобной профессии нередко являлись «заложницами» различных наркотических препаратов. Не все, но многие.

«В наше время, время призывов снятия всех ограничений, это особо развито и доступно. – Прибавляла мать. – И не только для моделей журналов и актрис, но и для людей менее известных, вроде меня, или тебя. Ты главное помни, Эстель, что любое запретное удовольствие влечёт за собой всяческие неприятные последствия, а что касаемо наркотиков, то в конечном итоге это никогда ничем хорошим не заканчивается. У нас в галерее висят десятки полотен, чьи создатели уже умерли. Некоторым из них не исполнилось и двадцати, и доходов от своих картин, и похвалы своим творениям этим людям ни увидеть, ни услышать уже не суждено».

Странным, правда странным и не вписывающимся в представления Стеллы был тот факт, что женщина, с которой она пыталась сейчас общаться, решила заняться запрещённым действом не на какой-то званой вечеринке в среде себе подобных, но в обычной пыльной безлюдной пещере. Почему здесь? Впрочем, можно допустить, что эта женщина – исключение из правил. Гипотетически она вполне могла, руководствуясь собственным мотивам, принимать будоражащие психику вещества в полутёмных закоулках подземных лазов. Да, странно, что вот так: без музыки, без выпивки, без мужчин и других женщин вокруг, – но в этом, если призадуматься, не было ничего потустороннего. Может быть, эта длинноногая красавица являлась чьей-то музой, либо сама шила или рисовала, а в пещере просто искала вдохновения для создания какой-нибудь сумасшедшей картины – как, например, те художники из галереи, где работала мать Стеллы? Отлично, пусть так, но что тогда, в таком случае, в пещере делает сама Стелла? В том городе, где она жила, даже холмов поблизости не было, а значит, её куда-то увезли, – и увезли далеко, судя по всему.

«А может, никуда не увозили, и я всё-таки сама сейчас нахожусь под действием наркотика, но… чушь какая. Кто мог меня ими накачать? Не родители же за обеденным столом это сделали!»

Допустим, её всё же опоил собственный лечащий врач (рассматривать нужно любые варианты, даже самые абсурдные, вдруг он маньяк, или инопланетянин, чёрт бы их побрал). К примеру, он опоил её, заставил своего подельника поймать её ночью, и теперь, вместе с прочими жертвами, нашпигованными наркотиками, она находится в каком-то подвале?

Тем временем, женщина в белых одеждах решила прервать затянувшиеся размышления Стеллы и, пользуясь замешательством собеседницы, продолжила:

– Далеко не впервые я встречаю избранного.

А вот это словосочетание Стелле совсем не понравилось. «Не впервые» означать могло то, что «избранными» зовутся в этой пещере те, кого укокошивают в первую очередь. Это дрянное развитие событий, скверное.

– Не впервые, и всё же, мне каждый раз не достаёт красноречия для того, чтобы полно и доступно поведать каждому отдельному новоприбывшему обо всех особенностях изменения мира вокруг… Расскажи, дорогая, какие чувства ты сейчас испытываешь?

Обращение к ней напрямую (да ещё и такими высокопарными словами, при том, что голос женщины не дрожал, глаза не слезились, руки не тряслись, да и вообще, она выглядела на удивление совершенно здоровой) заставило Стеллу волей-неволей отвлечься от своих прошлых мыслей. Она как могла внимательно осмотрела ещё раз – и женщину, и пещеру. Возможно, стоит ей составить ещё одну гипотезу. Предположить, что перед ней стоит сейчас не реальное живое существо, но плод её сонного воображения? Другими словами, существует возможность того, что Стелле всё-таки снится то, что с ней сейчас происходит. А если допустить, что это сон, получается, она заснула прямо под носом у огромного мужчины, вначале гнавшегося за ней через полгорода, а после намеревающегося её убить. Но… как можно заснуть в подобной ситуации? Только если от усталости. И какая же должна быть усталость у человека, чтобы он захотел спать в присутствии взбудораженного жаждой преследования маньяка? Маловероятно и то, что случился обморок, ведь Стелла не была склонна к обморокам. Или, всё-таки, была? Если представить, что она заснула или упала в обморок, переходящий в сон, – почему же тогда никто ещё не привёл её в сознание жутким ударом по лицу или по почкам? Он ведь хотел её убить!

Разгадка возникла в голове довольно быстро. Стелла читала где-то о том, что во сне время идёт иногда совсем не так, как наяву. Час во сне, сутки, и даже год, – вполне могли равняться паре секунд в настоящем времени. И в таком случае, – если догадки Стеллы верны, – ей оставалось теперь только и делать, что ждать жуткого болезненного пробуждения, которое вот-вот должно было наступить.

Ладони вмиг вспотели. Вот ведь скверная догадка. Зачем она об этом подумала!

Так, ладно. А почему сон настолько реальный? До того реальный, что даже ссадины на коленках, лбу и ладонях невыносимо щиплет от выступившего пота?

– Это что, розыгрыш такой? – Резко выдохнула Стелла, осенённая очередной версией происходящего. – Как называется место, куда я попала? Как я вообще сюда попала? Хотя бы город назовите, вы ведь местная, кажется.

– Как я тебе уже говорила ранее, ты находишься в ином мире. – Спокойно ответила женщина в белом. – Можешь назвать это Параллельной Вселенной, избранная, если тебе подобное выражение удобнее для понимания происходящего.

Ничего не значащие ответы заставляли недоумевать и злиться всё больше. Стелла при всём желании не могла поверить этой странной женщине (хотя, признаться, после такой жуткой изматывающей ночи, как сегодняшняя, ей бы очень этого хотелось).

– Хватит. – Стараясь говорить спокойно, произнесла она. – Ваши подколки сейчас совершенно не к месту. Повеселились, и ладно. Быстро говорите, где я нахожусь.

«Она только что ответила тебе, избранная.

Внимай сказанному и не противься».

Скрипучий старческий мужской голос раздался прямо в её голове. И это не был тот голос, который она обычно привыкла там слышать.

– Да что это?! – Закричала Стелла, сжимая руки в кулаки.

К глазам подступили слёзы. Это уж слишком. Она сильная, сильная, но это – явный перебор. Неужели наступил тот день, когда она всё-таки не выдержала и сошла с ума? Не справилась с тем, что на неё обрушилось? В самом расцвете юности, за одну ночь превратилась в сумасшедшую?

Вся жизнь – испытание. А в конце тебя ждёт лишь одно разочарование. Так?

ТАК?!!

«Прости, дитя, я напугал тебя. – Голос, как ни в чём не бывало, продолжал звучать тем же образом, внутри головы. – Мои предыдущие перерождения уже много веков назад утратили способность беседовать, используя для этого голосовые связки. Иные способы общения, помимо того, что я использую сейчас, недоступны для моей нынешней формы. Прошу, не беспокойся из-за данного обстоятельства. Я не намерен читать твоих мыслей, но желаю лишь передать тебе часть своих. Ты, избранная, можешь общаться со мной при помощи тех средств, что удобны и привычны для тебя».

Стелла теперь окончательно уверилась в том, что тронулась умом. Было жутко осознавать это. Это было настоящей катастрофой. Одно дело слышать и видеть призрачных существ в шесть лет. Совершенно другой смысл эти видения приобретают, когда тебе исполняется шестнадцать с половиной.

– Быть не может. – Она завертела головой, хватаясь за виски. – Такого не бывает.

«Требуешь доказательств». – Утверждающе произнёс голос.

Внезапно послышались тихие (и этим особенно ужасные) шаги из тёмной ниши – той самой, из которой на пол пещеры падала напоминающая дерево тень. Здравый смысл Стеллы буквально «взорвался» от всей глубины нелепости происходящего. Существо же, тем временем, медленно и неумолимо (почти так же, как маньяк, недавно преследовавший её), несмотря даже на то, что этого просто Не-Могло-Быть, приближалось к ней. Стелла не имела сил оторвать взгляд, будто окаменела. Скомандуй она сейчас своим ногам бежать, навряд ли они сдвинулись бы с места хоть на сантиметр.

Странное создание, тихонько шурша пещерной пылью, постепенно выбралось из своей ниши. А когда оно показалось на свет полностью, – девушка не закричала: нет, вместо этого она начала усиленно тереть глаза.

Поначалу она подумала, что появление неизвестной сущности (или же ранее принятых наркотических препаратов) что-то совершили с её зрением, поскольку она не могла чётко разглядеть то, что стояло перед ней. Оно было всё как будто затянуто плотным облаком дыма, либо тумана. Не ясно, присутствовали ли у существа ноги, руки, голова. Оно походило на какую-то странную иллюзию, муть, возникшую, – будто пятно на фотокарточке, – посреди чёткой картины окружающего пространства. Когда необычное создание, наконец, замерло на месте, глаза Стеллы начали понемногу различать отдельные детали его внешности, периодически проглядывающие сквозь сгустки окружающей его смазанной завесы. Судя по некоторым признакам, оно было человекоподобным, но…

Но в то же время оно будто бы было единым целым с деревом, словно это дерево проросло прямо в человеческом теле.

Стелла как-то раз видела нечто подобное, – в детстве. Примерно так же выглядели две картинки из полупрозрачной бумаги: два разных изображения, наложенные одно на другое. Рассудок её упорно отказывался воспринимать увиденное.

– Верь тому, что видишь. – Раздался вдруг над ухом голос длинноногой женщины.

Бред?

Сон?

Обморок?

…во сне ли, наяву ли, но находясь в любом из этих состояний, Стелла, кажется, до одури боялась оживших теней, надвигающихся на неё. Страх этот оказался ненамного слабее страха вероятности быть пойманной и покалеченной огромным верзилой с маниакальным выражением лица. Решение пришло совершенно внезапно, будто разум вдруг дал ей хорошую «оплеуху». Почти коснувшись при развороте кончиками волос к приближающейся к ней субстанции, – она побежала, что есть сил, в сторону тёмной, уходящей вглубь пещеры галереи.

«попробуйтетеперьпоймать… не догоните …чудовища…»

Поверхность под ногами была ровной, твёрдой, бежать оказалось очень легко. Где-то там, недалеко, в конце тоннеля, призывно загорелось пятно яркого света.

«Это не тупик!» – Возликовала Стелла.

Галерея, вначале тёмная, постепенно расширялась, становилась освещенной солнечными лучами. Они всё в большем и большем количестве пробивались сквозь щели в сводах. Это был выход, свет поверхности, возможность узнать, наконец, где именно расположено то место, в котором Стелла очутилась. Она готова была закричать от восторга. Кем бы ни были эти странные существа из пещеры: плодом ли её заражённой наркотическими препаратами фантазии, актёрами ли, разыгрывающими её, или существами, которые ей просто снились, – она не позволит им вот так просто захватить себя и позволить делать с собой всё, что им вздумается. Просвет становился всё больше, всё шире, – и вот, наконец, она выскочила из пещеры…

– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!!!!!

Стелла едва не оглохла от собственного крика. Это не был крик боли или радости. Это был визг ужаса и удивления одновременно.

На выходе её уже поджидала та самая женщина, в белых одеждах, с длинными ногами, – одно из тех двух непонятных созданий, от которых она только что с таким упорством спасалась бегством. Стелла врезалась в неё с разбега, со всей силы, но женщина даже не шатнулась, да ещё и умудрилась крепко ухватить её руками за плечи.

– Опасность тебе больше не угрожает. – Голос женщины был настойчив и всё так же тих и спокоен, как минуту назад, будто они вдвоём не преодолели только что сотню или две метров, но продолжали вместо этого мило беседовать в той самой пещере, с которой всё началось.

Стелла была растеряна окончательно. Её переполняли самые различные эмоции. Одна из них, правда, была пронзительней прочих.

– Отпустите меня!!!

В тот же миг она почувствовала, как сильные (как оказалось) руки отпускают её плечи.

– Как у вас получилось обогнать меня в этом чёртовом бальном платье?! – Не могла успокоиться Стелла, резко отпрыгивая от женщины, не находя в себе сил коснуться её ещё раз. – Как вы оказались здесь раньше меня?!

Женщина в белом осторожно начала расправлять рукава своего одеяния. Лицо её выглядело слишком умиротворённым для человека, только что пробежавшего приличное расстояние. Так же не было похоже, чтобы та одежда, что была на ней сейчас, хотя бы раз участвовала в действе, что зовётся бегом: подол платья только что не искрился чистотой.

Странная женщина смотрела Стелле в лицо. Улыбалась. Опять.

– Я не человек, дорогая. И я использовала свою особую Силу, и поэтому сумела тебя обогнать.

– Бред какой-то. – Раздосадовано отозвалась Стелла, дёрнув головой из стороны в сторону. – Вы издеваетесь надо мной, вот и всё. Здорово вы тут всё подстроили, особенно с этой говорящей серой массой, похожей на дерево, но я не верю ни единому вашему слову, так что можете больше не стараться.

Продолжая улыбаться, женщина склонила голову и протянула ей руку.

– Попробуй довериться своим ощущениям. Когда наступает тот момент, когда мы не знаем, чему верить и как поступить, нам остаётся лишь одно: прислушаться к самим себе, поискать ответ внутри. Понимание происходящего после этого произойдёт само собой.

– Да-да, конечно, я вас забыла спросить, что мне делать.

Стелла отвернулась от руки и обречённо посмотрела на выход из пещеры. Там было видно небо.

«Ладно. – Подумала она. – В конце концов, я наконец увижу, где я».

От входа уходил куда-то вдаль протяжённый скальный выступ. Прямота линий этого выступа зародила в мыслях Стеллы догадки, о которых она задумалась только сейчас. В волнительном предчувствии она устремилась в то место, – на самую оконечность скалы. Она не смотрела по сторонам. Все её мысли заняты были тем, чтобы сдержать желание ещё раз закричать. Каждый её шаг отдавался в голове гулким шумом. Дыхание перехватывало всякий раз, когда её обнажённая ступня касалась каменной поверхности.

                                  тебе страшно

«Конечно, мне страшно. Никогда в жизни не было так страшно».

Наконец, она добралась до самого края и…

Реальность превзошла все ожидания. Пещера располагалась (и теперь это стало очевидным, ибо она видела это собственными глазами) не внутри какого-то там холма, но на вершине умопомрачительного многоярусного горного массива. Перед Стеллой простиралась самая настоящая горная долина – огромная, освещённая светом закатного солнца. Пропасть находилась прямо под ногами.

С безумно колотящимся сердцем Стелла продолжала внимательно разглядывать тот пейзаж, что видела перед собой. Гора с пещерой приходилась самой высокой точкой многоуровневого хребта, являющегося одной из сторон, формирующих долину. Левая (ближняя) оконечность её упиралась в опушку кажущегося бескрайним леса. Правая терялась где-то вдалеке – там постепенно теряя высоту и превращаясь в равнину. Формируя противоположную сторону долины, напротив того хребта, на вершине которого стояла сейчас Стелла, располагался другой хребет, в несколько раз ниже и гораздо менее протяжённый. Второй хребет также упирался в лес. С противоположной лесу стороны обе горных гряды являли собой завершение долины, почти соединяясь в том месте и оставляя меж собой кажущийся отсюда, сверху, очень узким проход. Слева лес зелёным океаном уходил куда-то за пределы видимости. Справа, с западной стороны, вдалеке, – там, где небо сливалось с землёй, – в свете постепенно уходящего солнца проступали очертания других далёких вершин. Острые «шипы» их, казалось, буквально впивались в полотно закатного неба. От далёких вершин на горизонте, тот «браслет» гор, в котором находилась сейчас Стелла, отделяла широчайшая зелёная равнина, заполненная реками, озёрами, зелёными холмами, – что перемежевались невысокими (относительно этой) горными системами.

Стелла стояла и молча восхищалась тем, что видела.

«Если это и правда сон, – думала она в эти минуты, – то я ещё долго не хочу просыпаться».

Сердце её громко колотилось от осознания видения перед собой такой красоты и величия природы. Отвлечь её от этого естественного гипноза сумел резкий и мощный порыв ветра, внезапно всколыхнувший её волосы и заставший покачнуться. До слуха девушки, – враз вернув её в покинувшее её до сих пор состояние страха и потерянности, – донёсся звук, исходящий откуда-то снизу, прямо из-под той скалы, на оконечности которой она сейчас стояла. Покуда Стелла осторожно приближалась к самому краю обрыва, чтобы узнать, что это такое, звук, медленно нарастая (будто из ушей Стеллы кто-то постепенно вытаскивал заглушки) набирал силу. И вот, наконец, из-под выступа показался источник шума – ручей, широкий полноводный, почти река. Его русло, насколько было видно глазу, плавно огибало гору и уходило во внутренний распадок меж скал, оканчивающийся, видимо, где-то в лесу.

Стелла отошла на несколько шагов от пропасти, недоверчиво глядя вниз. Затем она ещё раз посмотрела на спускающееся вниз к линии горизонта оранжевое солнце, потом на небо, по которому, подобно птицам в диковинном саду, разбросали свои яркие розовато-красные перья облака.

«Как же это красиво».

Стелла вдохнула в легкие побольше воздуха.

                                          Пора

Оторвав взгляд от перисто-кучевых облаков, Стелла вновь устремилась к краю обрыва.

Шаги.

Один.

Два.

Три…

                                             ***

Если бы кто-то прямо сейчас спросил её об этом, Стелла определенно смогла бы вменяемо ответить на вопрос, зачем ей понадобилось прыгать с крутого обрыва в бурлящий горный ручей. Этот её поступок совсем не был связан с желанием убить себя, или же доказать свое превосходство (в своей неприкосновенности она с недавних пор начала очень сильно сомневаться). Дело в том, что это действие: прыжок вниз, – показалось ей наиболее естественным способом доказать самой себе то, что происходящее с ней в данный момент не более, чем фантазия. Она прекрасно понимала: если в сновидении совершить «мнимое» самоубийство – это не приведёт ни к каким болезненным последствиям наяву. И если происходящее и правда являлось всего лишь сном (а она почти наверняка, даже несмотря на кажущуюся нерушимой реальность ощущений, была в этом уверена), Стелла должна была уже через секунду после совершения прыжка проснуться: либо в своей комнате, либо (что гораздо, гораздо хуже) в тупике стройки – избитая и покалеченная. Последний вариант даже представить было страшно. И всё же, случись даже это, – непоправимое, страшное, – по крайней мере, она бы находилась уже не во власти обманчиво-прекрасных иллюзий, но осознавала, что перед ней не вымысел.

Итак…

Стелла летела. Точнее – падала вниз. Тело, – несмотря на мысли о том, что всё вокруг лишь мираж, – оцепенело съёжилось в ожидании удара о водную поверхность. Вода приближалась.

«Ну же, скорее…»

Несколько секунд головокружительного полёта, – и кожу на руках и ногах обожгло ударом. Стелла вскрикнула от боли, одновременно с головой погружаясь в водный поток. Вода, холодная, леденяще холодная, мгновенно заполнила рот и ноздри. В панике, отплёвываясь, она всплыла на поверхность, – и течение разом подхватило её, унося следом за собой. Стелла отчаянно пыталась вдохнуть воздух, стараясь при этом поднять лицо как можно выше вверх. Перед глазами её с молниеносной скоростью проносились нависшие с двух сторон отвесные скалы. Валы, один выше другого, то и дело окатывали, накрывая с головой.

«Только бы не захлебнуться…»

Внезапно коленка врезалась во что-то под водой, – и Стелла вновь вскрикнула. Рот тут же заполнился очередной порцией жидкости, хоть и от прежней хотелось кашлять, что есть сил. Очередной вал накрыл её. И опять кругом одна вода – её шум, её душащий холод.

«… пузыри… пена… слишком быстро!»

Течение, казалось, стало ещё сильнее, – и неожиданно Стелла почувствовала, как ее тело стремительно падает вниз.

«Только не это…»

Пара секунд ощущения полёта, – и она упала в бурлящую пузырящуюся толщу, а затем её придавило мощным потоком сверху.

Громкий шум. Булькающие звуки вокруг. Давления сверху больше нет.

Она очутилась в царстве пузырей воздуха. Они хаотично двигались вокруг, шуршали у раковин ушей, – подобные стае голодных кровососущих насекомых. Стелла вытянула руки вперёд, растопырив пальцы, – и водяной поток, помогая ей, сам вытолкнул её на поверхность. Вынырнув наружу, она на один, слишком краткий миг почувствовала поддержку от стихии, – и сразу же попыталась глотнуть кислорода, но недремлющее течение сразу подхватило её и понесло, в очередной раз погружая с головой в вал.

«Пожалуйста…»

И вдруг, будто услышав её, течение чудовищной силы стало слабее, слабее.