Полная версия:
Правило номер 8. Погружение. Часть 1
Внутренний голос тревожным непрошенным колокольчиком зазвенел в голове. Стелла внезапно почувствовала: тёплая майская ночь перестаёт быть такой же тёплой, как раньше. Её пробрал озноб.
«Почему насильника? Я могу понравиться и кому-то нормальному… разве нет?»
Внутренний голос не ответил, – укрывшись вместо этого где-то в недрах её подсознания. Тем не менее, своей изначальной подозрительностью он успел внести достаточно смуты для того, чтобы Стелла, вопреки своему мнимому спокойствию, всё же не выдержала и оглянулась.
Позади себя, на расстоянии пары десятков шагов, она увидела грузного широкоплечего мужчину, одетого в старый мятый брючный костюм непонятного цвета. Угрюмо застывшее лицо его, с широким овалом, грубыми чертами и нависшими бровями, – не отрываясь смотрело в её сторону. Выражение этого лица ей определённо не понравилось.
Стелла сразу отвернулась и быстро зашагала дальше. Сердце громко колотилось от внезапного испуга.
«Не тот, кто нужен. Это – не тот, для кого готовился план».
Этот импульс, будто нож для писем, словно бы разрезал оболочку её внутреннего спокойствия, и все страхи начали, один за другим, вылезать наружу.
«Вот идиот. – Подумала она, ещё сильнее ускоряя шаг. – Надо же так напугать. Пьяница. Точно, это пьяница».
Методично постукивали об асфальт подошвы её босоножек. Им вторили размеренные тяжёлые шаги и поскрипывание подошв мужских туфель о жёсткую поверхность дорожного асфальта. Эхо их совместных шагов далеко разносилось по тихому кварталу. В первый раз за время своих похождений Стелла была не рада тому, что на улицах нет ни души.
«Этого не может быть. – Внушала себе она, пытаясь успокоиться и не осмеливаясь, при этом, повернуть голову назад. – Он накачался в баре, да, а теперь идёт к себе домой. Это всего лишь нож для писем… нож для писем… а может, он спешит к своим друзьям?»
Сердце колотилось всё быстрее. Если область своего внутреннего спокойствия представить как Храм, то сейчас, в эти самые мгновения, храм безжалостно разрушали своим натиском древние чудовища: Страх и Паника.
Ну да Верно Это ЧУДОВИЩАСтелла ускорила шаг.
Секундой позже она поняла, что шаги позади неё тоже стали быстрее.
Сомнений не оставалось: неприятный, страшныймужчина не просто шёл.
Он преследовал.
Её.
Сердце застучало.
Сильно-сильно.
Она побежала.
***Вот теперь Стелле было по-настоящему страшно. Почему-то ей казалось, будто с ней уже никогда не произойдет ничего подобного. Один раз: тогда, три с половиной года назад, перед отъездом из «дома-сада», – она уже попалась в западню, но ведь тот один раз уже случился, и она получила своё сполна. И вот теперь… Опять? На этот раз всё будет немного по-другому, или… нет, только не надо сейчас подробностей. Не забывать про бег. Она была бы очень рада встретить сейчас на улице хоть кого-то. У того молокососа, что отливал на стену «Вакханалии», наверняка мозгов был дефицит, а штаны до сих пор наполовину спущены, – зато, скорее всего, имелись дружки в баре, и их было много, и за ними никто не гнался по ночным улицам.
«Вакханалия» осталась там, далеко. А здесь темно, и свет во всех окнах потушен. Половина домов заброшена вовсе, и неудивительно, учитывая, какой «славной» репутацией пользуется данный райончик. Стелла помнила.
«Нехороший знак».
Она не выдержала.
– Исчезни! – Срывающимся голосом крикнула Стелла себе за спину, мгновенно пожалев об этом: звук голоса, интонация, и даже сама фраза говорили о страхе. О страхе. Преследователь, вероятно, прекрасно это ощущает. Лучше бы промолчала.
Скорость бега пришлось усилить. На нынешний страх накладывались воспоминания о прошлом, было темно, плохо видно дорогу. Всё больше теряя контроль, Стелла начала отвлекаться. Пару раз она споткнулась, а через парочку кварталов вовсе «полетела» носом вниз: рухнула с размаху, споткнувшись о пробоину в асфальте, прямо сюда же, на пыльную дорогу.
– Давай же, давай… – Судорожно зашептала насмерть перепуганная старшеклассница, сразу поднимаясь и начиная яростно теребить замочек босоножки, чтобы снять её. Боли не ощущалось ни в расцарапанных гравием коленях, ни в расшибленных ладонях, – только жар в теле усилился. Взвизгнув от счастья, когда обувь, наконец-таки, удалось снять (о, в другое время она возненавидела бы свои собственные голосовые связки за эти жалкие «жертвенные» звуки), – Стелла побежала дальше. Через несколько шагов подумала о том, что надо бы и босоножку захватить: хоть какое-то орудие в схватке один на один. Она развернулась назад, но тут…
Звук, – такой необычно громкий, жуткий и страшный, – он раздался ПРЯМО за её спиной.
Звук рассёк ночную тишину, а сразу за ним послышался треск разрываемой под сталью….
«…моя кожа…»
Это была не кожа, – пока всего лишь ткань её блузки.
Страх, словно удар хлыста, на этот раз придал двойную силу. Она побежала вперед, босиком, ещё быстрее.
***С тех прошла, наверное, целая вечность, а погоня не прекращалась. Она задыхалась от непрерывающегося бега. По-прежнему, однако, не было возможности отдышаться, затаиться, набраться сил. Только неумолимый ужас до сих пор помогал двигаться, но, разумеется, это не могло продолжаться вечно. Стелла помнила приёмы из фехтования, обладала некоторыми навыками, и могла бы попытаться себя защитить, но сейчас… она сейчас безоружна, при себе даже палки нет. И силы, правда, уже на исходе.
Страх заставил позабыть обо всём: о жажде мести, о собственном величии, о самой себе, как о полноценной, целостной личности. Она была сейчас лишь загнанным зверьком, который пытался спасти свою жалкую, никчёмную, но такую важную для него жизнь. Инстинкт, вне разума – вот, чем она являлась в эти минуты. Она в своих планах всегда представляла их, только их, и рассчитывала на встречу с ними, а не с тем, кто вот-вот нагонит её. Он намного больше, выше, он бегает быстрее, он не устаёт…
«Да почему же он не устаёт?!! Ведь должен!! Не могу…»
И тогда она внезапно поняла, что именно ей предстоит сделать. Это было унизительно, и совсем не так, как она планировала когда-то, но…
Выбора нет. Спрятаться. Нужно спрятаться – в таком месте, где это чудовище её не отыщет.
Они, двое, находились у самой окраины города, – но не с той стороны, где жила Стелла с родителями, с другой. Там, где находился дом Стеллы, кажется, лет сорок тому назад или чуть больше, было выстроено сразу несколько десятков коттеджей, составляющих в данное время тихий провинциальный жилой район. В отличие от него, здесь, в этой части города, застройка в самом начале как-то не задалась, но недавно власти города этим озаботились, и вот-вот готовились возобновить обширное строительство стоящих вряд друг за другом высотных, многоквартирных домов. Стелла довольно неплохо знала эту местность: именно здесь, возвращаясь со школы в обход «Вакханалии», и делая после большой крюк по пути домой, она оттачивала свои навыки ловкости и гибкости, прогуливаясь по карнизам и лазая с первого этажа до третьего по кирпичным стенам. Стелла знала, что здесь никто не живёт и стройка никем не охраняется. Поэтому она решила, что сейчас может спрятаться внутри одного из недостроенных зданий. А если вдруг случится так, что в выбранном ею доме кто-то всё же обитает (к примеру, ночуют бездомные), так это Стелле только на руку: если местные бродяги проснутся и поднимут шум, у неё ещё больше шансов появится выбраться отсюда целой и невредимой.
От осознания возникших перспектив на спасение у девушки даже появились новые силы на бег, – коими она тут же воспользовалась, резко вырвавшись вперёд своего преследователя. Она понимала, что если сейчас израсходует весь свой «беговой резерв», то агрессивно настроенный незнакомец уже очень скоро её настигнет, – тем не менее, теперь это её никоим образом не пугало. Он просто не успеет этого сделать, – она знала точно. Мысленно (что скрывать) она считала себя уже спасённой. Немного (правда, совсем немного) смущало Стеллу то, что она некоторое время не появлялась в здешних местах, – не по своей воле, разумеется. Во всём была виновата школа, а заодно с ней и главные её составляющие: неугомонно растущие день ото дня домашние задания.
Ладно, это обстоятельство тоже сильного беспокойства не вызвает. Район с недостроенными зданиями уже давно стоит без каких-либо изменений, а Стеллы здесь не было всего-то с месяц. Что могло поменяться?
Высотки темнели впереди ровными чёрными квадратами окон, на светло-сером фоне бетонных блоков. По-прежнему заброшенные, десятки лет никем не тронутые. Наверняка внутри кто-то есть: Стелла, когда была здесь в последний раз, видела надписи на стенах и битое стекло, и ешё какую-то ветошь на полу. Так или иначе, но другого варианта на ум всё равно не приходило. На улице ни души, да и если бы кто-то вдруг появился… разве имела место быть уверенность, что этот «кто-то» поможет? От такого мордоворота, коим являлся преследователь Стеллы, и взрослому не стыдно убежать.
Завернув за угол одного из ближайших недостроенных домов, Стелла почти без труда (почти, потому как усталость, всё же, уже давала о себе знать), влезла на знакомую ей кирпичную стену и спрыгнула вниз, с другой стороны. Хотелось снять юбку и выбросить: юбка мешала, цепляясь за что ни попадя, – но к удивлению и вновь возобновившемуся ужасу Стеллы, преследователь, – которого, кстати, уже давно не было слышно, – вдруг внезапно напомнил о себе. Она увидела его не сразу, поскольку находилась уже по ту сторону стены, но звук приближающихся шагов был характерным. Наверное, тоже решил выложить свой запас сил в последнем рывке. И если сейчас его «запасы» превысят её…
Надо было слушать мать: та совсем недавно говорила, что не помешало бы дочке завести себе сумочку, в которой можно хранить всякие «дамские штучки». Стелла увидела в этом лишь глупую указку, попытку управлять её действиями, – а стоило бы подумать юной ненавистнице модных «штучек» и о собственных пользе и удобстве, ведь сумочка, вероятно, – прекрасное хранилище для шпилек, перочинных ножиков, и всяких там отпугивающих средств-распылителей.
«В следующий раз…»
Отворачиваясь от стены и устремляясь вперёд, – к спасительной темноте ближайшего здания, – Стелла на одну-единственную секунду успела представить себе, как просто было бы вытащить сейчас из-за пазухи газовый или перцовый баллончик…
Её мимолётная фантазия, однако, была прервана весьма грубо: девушка со всего размаху стукнулась лбом об ещё одну кирпичную стену.
***Стелла зашипела. Боль огромным тёмно-красным пятном расплылась перед глазами, скрывая окружающее пространство. Как же это всё неожиданно и мерзко. Красное пятно быстро сменилось яркими пульсирующими кругами, – и она ещё несколько секунд вслепую тыкалась в темноте, не видя перед собой абсолютно ничего.
«Чёртова стена… месяц назад тебя не было!»
Стройка пустовала очень долго… и вот, именно сейчас строители решили наконец взяться за недоделанную работу. Как вовремя.
Неторопливые тяжёлые шаги. Казалось, звук их окружает со всех сторон.
– Пошёл вон… – Застонав, Стелла схватилась за макушку, и ещё не совсем хорошо ориентируясь в пространстве попыталась поднять веки, которые, казалось, свело судорогой от боли. – Не подходи… скотина.
Наконец, усилием воли она заставила себя открыть глаза. Сомнений быть не могло: медленно, очень медленно к ней приближался её противник. Огромный и обозлённый, своей широкой спиной он полностью закрывал тот небольшой проход между стен, в который она так неудачно забежала. Проход, в котором не должно было стоять этой дурацкой кирпичной стены. Проход, который стал для неё ловушкой.
ДобегаласьДа. Впереди только он: только смерть или увечья, а вероятнее и то, и другое. Над головой – тёмное, без единой звёздочки (и без обещанных метеоритов) небо.
Стелла в отчаянии пошарила рукой позади себя в поиске какого-нибудь чуда, которое должно было случится, раз других способов спасения нет. Ладонь её уткнулась в шершавую прохладную кирпичную стену. Она провела по ней рукой.
Все. На этом её путь окончен.
Казалось бы, кроме дикого страха и отчаяния в такую минуту ничего не могло остаться, – и потому Стелла была немало удивлена, когда обнаружила внутри себя новое чувство. Новое для сегодняшней ночи, но вполне обыденное в ее повседневной жизни. Злость, – дикая, всеобъемлющая, всепоглощающая, – начала стремительно разгораться: от головы до кончиков исцарапанных пальцев. Страх, несмотря на всю безысходность ситуации, прошёл окончательно, уступил место ярости, – такой живой, такой настоящей, что Стелла почувствовала, будто со стороны, как заскрипели друг о друга её челюсти.
– Стоять, сука! – Внезапно проорал преследователь. Изо рта его брызнула слюна.
Стелла не шевелясь, внимательно наблюдала за ним. Он казался громадным в этом узеньком проулке. Темнота не давала хорошенько различить черт лица, но глаза она видела. Этот неотрывный взгляд был направлен прямо на нее. Этот взгляд говорил о том, что его обладателю доставит искреннее извращенное удовольствие не просто избить её, но как следует поиздеваться, прежде чем…
Волна гнева накатила сверху, обжигая. Стелла сжала кулаки так, что суставы хрустнули, а ногти глубоко впились в ладони. Её ответный взгляд засверкал от бешенства.
Почему, почему он выбрал именно её? Почему не распущенную девку, подпирающую по ночам стены? Почему не другую девчонку, – одну из тех, кто вдрызг напивается или принимает наркотики в «Вакханалии»?
Это.
Несправедливо.
Это ЧЁРТ-ЗНАЕТ-КАК несправедливо!
Судьба, видимо, благосклонна только к выскочкам, – к наглым, самоуверенным и любящим разврат. Какая-нибудь потаскуха ее лет сейчас спокойно трахается с очередным ухажером, – у себя, или у него в доме. Завтра она будет трахаться с новым недоноском, послезавтра – еще с одним, а через пару лет беспробудных пьяных оргий и купленных фальшивыми улыбками и аккуратно заученными фразами из учебников дипломами, она остепениться, обзаведётся любимой работой, мужем и парочкой детишек. Станет примерной женой и мамочкой, и нужным обществу звеном.
И ЭТО долбанная правда жизни?!!
«А КАК ЖЕ Я??!»
Руки затряслись. Ненависти, подобной этой, ей еще не доводилось испытывать. Даже тогда… даже тогда не было так обидно, потому что в тот раз она была не подготовлена, а сейчас она бы всё сделала, как следует, если бы только не вмешался этот…
Не просто унижение, боль, и инстинкты, но чёткое и яркое чувство полнейшего разочарования в окружающем мире – словно мир не случайно, но по своему собственному плану, попросту использовал её, а затем выбросил за ненадобностью, как половую тряпку. Как мусор.
«Не…»
«НА…»
«ВИ…»
«ЖУ!!!»
Она громко задышала. Всё её тело сотрясалось от злобы.
А её будущий убийца, тем временем, подошел ещё на шаг, ближе: она уже могла различить в темноте щетину на его лице, а также двигающиеся под покровом щёк вперёд-назад, будто перетирая какую-то пищу, челюсти.
Противная рожа. Упивающаяся чувством своего превосходства, своего выигрыша, мерзкая рожа.
Злость кипела в голове Стеллы, варилась там, словно мифический адский суп. Злость порождала мысли, от которых ей в другой день стало бы дурно. Тем не менее, сейчас она ощущала не дурноту вовсе, но безумное желание вцепиться зубами в эту огромную руку, – руку, что так нарочито медленно и уверенно тянулась к ней.
Откусить её, заставить его…
Страдать…
Кричать…
Разрывать воплями боли тишину этой безмолвной, безразличной ночи.
Понял бы он, каково это – когда твою жизнь, только-только восстановленную, окончательно разрушают за одно короткое мгновение.
Ненавистная рука была совсем рядом. СтеллаФукс будто бы в замедленной съёмке наблюдала её неспешное приближение…
«Я не позволю тебе этого сделать». – Подумала она, бросаясь на него первой.
***Что-то пошло не так.
Уши вдруг резко заложило, – словно огромный прозрачный мыльный пузырь неслышно приземлился сверху на голову, а затем накрыл собой окружающее пространство. Все вокруг зависло, замерло, – и так и осталось недвижимым.
Стелла, – плохо пока понимая, что происходит, – смотрела в глаза своего преследователя, в глаза, что находились сейчас в нескольких сантиметрах от её собственных глаз. В них, как в зеркале, отражалось ее собственное удивление. А затем, – всего через секунду, – он исчез без следа.
Он исчез, прихватив с собой… ВСЁОКРУЖАЮЩЕЕПРОСТРАНСТВО.
Стелла оказалась совершенно одна, в кромешной темноте, начисто лишенной звуков.
«Куда это чудище делось? Где оно?»
«Может быть, ты, ублюдок, пытаешься высмотреть меня из темноты? Может, ты даже видишь меня и собрался нанести удар первым? Не надейся даже, я так просто не дамся!»
Ощущение неизбежности нависшей угрозы и желание ответить на эту угрозу действием, каким угодно, вывело из ступора. Она изо всех сил ударила куда-то вперед, в темноту, – сначала рукой, а затем следом и ногой.
Но перед ней никто не стоял. От силы своего удара она полетела вперед головой, – и едва успела выставить руку, чтобы не пропахать щекой землю.
Ноздри её, – опущенные сейчас вниз, – не обоняли ни запаха земли, ни запаха асфальта. Запахи исчезли.
Несколько секунд она лежала и слушала свое хриплое, испуганное дыхание. В кромешной тьме и в тишине оно казалось ей чужим, словно это не она, но кто-то лежал вместе с ней, рядом. И дышал.
Это наказание тебе, Стелла наказание за грехиСтелла заставила себя совершить ещё несколько глубоких вдохов. Звук дыхания казался ей по-прежнему чужим, но темп его был таким же точно, как у нее.
«Рядом никого нет. Нужно успокоиться».
Тишина. Ни звука.
Она раньше и не задумывалась, что тишина может звучать – звенеть в ушах.
«Не видно ничего. Хоть глаз выколи».
А если, действительно, кто-то сидит в темноте и наблюдает за ней? Прямо за ее спиной? Или сверху – над ней?
Лицо покрылось испариной ужаса.
«Нет-нет-нет».
«Только не думай об этом».
Не думай об этом«Как же, всё-таки, страшно».
В далёком детстве, оставшись одна в темноте, Стелла частенько закрывала глаза, поскольку её богатое воображение имело тенденции создавать из темной тени на полу лужу крови, из шторы у окна – ведьму, или, к примеру, доисторическую хищную птицу. В углах комнаты частенько «прятались» странные существа: как правило, с длинной шерстью и рогами. Эти, последние, – как только замечали, что она их видит, – шли к ней на задних лапах и приближались до тех пор, пока она вновь не закрывала глаза. И тогда они исчезали. Тогда оставалась только спасительная темнота, без всяких силуэтов. И все же, жуткие образы появлялись вновь, – стоило только ей опять осмелиться взглянуть в их сторону. Глядеть на монстров было страшно, но это странно притягивало. И Стелла вынуждена была любоваться ими, потому что ей это было интересно. Кроме того, у неё имелся способ защитить себя. Открыть глаза – означало увидеть опасность лицом к лицу. За закрытыми же веками опасности не было видно, – и тогда эта опасность действительно будто бы переставала существовать.
Но сейчас, в настоящее время (и в этом странном месте, лишённом звуков, запахов и света), – кроме темноты просто не на что было смотреть. Можно не закрывать глаза – это не поможет. И неизвестно, стоит ли радоваться спасению от преследователя, – либо пора начинать бояться кого-то, или чего-то куда более жуткого…
Глава 2. Номер 523
Перед лицом возник яркий свет. Стелла дернулась и зажмурилась от яркой вспышки.
«Спасение, пусть это будет спасение». – Только и успела подумать она прежде, чем вновь осторожно открыть глаза.
Увиденное заставило открыть их ещё шире.
Пещера. Небольшая каменная пещерная зала, наполненная сумраком, подсвечивается светом солнца, пробивающимся в это место сверху, сквозь круглое отверстие в низком своде.
Стелла настороженно огляделась. Пожалуй, ей стоит порадоваться, что рядом нет того мордоворота, что преследовал ее несколько минут назад, но абсурдность ситуации вызывает пока лишь недоумение.
Она сглотнула слюну и мгновенно подавилась: спазм сжал пересохшее горло. Она развернула обе руки ладонями к себе и посмотрела на них. Кисти были сильно исцарапаны. Осторожно прикоснувшись ко лбу, она почувствовала резкую боль.
Значит, ночная погоня не приснилась. Она действительно несколько секунд назад стояла у кирпичной стены, а напротив нее стоял ее предполагаемый убийца.
Стелла ещё раз оглянулась вокруг себя.
Кажется, эта пещера была местом посещаемым. Здесь отсутствовало то, что обычно встречается внутри диких, необитаемых пещер: не было грязи, запаха сырости, толстого слоя известнякового налёта на стенах. А ещё, ни одна летучая мышь (коих, по слухами, в пещерах обитает с избытком) еще не прилетела Стелле в лицо.
Она осторожно поднялась на ноги. Дно пещеры было гладким и прохладным, тонкий слой пыли мягко зашуршал под её голыми ступнями. Теперь перед ней темнела, уходя от основного зала вглубь, каменная галерея. Внутри галереи было действительно очень темно. Куда приятней находиться рядом со светом, льющимся сверху из отверстия в своде, и Стелла шагнула к нему. Дыра сверху являлась достаточно широкой, чтобы столп света освещал всю пещеру едва ли не целиком. Можно было различить мелкие фракции пещерной пыли, кружащиеся в воздухе и мелко искрящиеся золотым. Взгляд Стеллы опустился к стене прямо напротив луча. Судя по темноте, которую она там увидела, у дальней стены располагался то ли ещё один проход, то ли крупная ниша: свет частично попадал на то место, но не освещал его полностью. Кое-что (что-то странное), чего Стелла поначалу не заметила, – внезапно дошло до неё. Берущая начало из темноты предполагаемой ниши, на каменный пол основной пещеры падала некая неясная расплывчатая тень, очертаниями похожая на силуэт, отбрасываемый деревом с густой кроной. При этом, внутри ниши никакого дерева не находилось – определённо. Даже если бы оно там стояло, то для того, чтобы от него вперёд падала тень, необходимо было бы, чтобы свет лился прямо оттуда, – из того места, где было темно, – а не сверху, с потолка основной пещеры.
– Здравствуй, избранная. Я приветствую тебя.
Стеллу словно пронзило насквозь электрическим разрядом. Она резко повернулась и увидела позади себя очень высокую женщину. У незнакомки было спокойное, слегка вытянутое и, надо заметить, весьма приятное лицо. Белые волосы аккуратно заплетены в толстую прямую косу, доходящую до колен. Наряд: какое-то старомодное закрытое платье в пол, с длинными рукавами, – являлся настолько белоснежным, что, казалось, пошит был из ткани, пропитанной светом.
«Откуда она взялась?»
Сверкнув светло-серыми, очень светлыми глазами, женщина заявила:
– Избранная, ты похожа на одного моего давнего знакомого. Когда мы с ним встретились впервые, он был ещё совсем котёнком, и у него были такие же огромные зелёные глаза. Он так же, как и ты, готов был наброситься на меня и атаковать. Сейчас глаза у него стали золотистыми, а повадки – не столь дикими.
– Что ещё за намёки? – Напряженно спросила Стелла, убирая волосы подальше от лица. Конечно, спору нет, видеть перед собой красивую женщину ей понравилось гораздо больше, нежели лицезреть огромного, агрессивно настроенного громилу, чья слюна, – в те секунды, когда он в бешенстве плевался, – попадала ей на нос и брови, но все же…
Вся эта ситуация, – в которой она оказалась, – по-прежнему оставалась чересчур странной.
Женщина аккуратно прошла мимо, не глядя на неё. Стелла напряжённо разглядывала незнакомку, в любую секунду ожидая подвоха. Когда та оказалась достаточно близко, она поняла, что у женщины непропорционально длинные ноги – гораздо длиннее, чем у любого человека, которого Стелла когда-либо встречала в своей жизни.
Она живёт здесь, что ли?Женщина остановилась и принялась внимательно разглядывать её. Стелле это не понравилось.
