Академия героев

Может, она была и права. Но по-другому жить я не умела.

– Если это будет опять город и монстры, то нам просто необходимо объединиться в команду, – соглашаюсь я.

– Нас учили пользоваться луками и пистолетами. Наверняка в этот раз мы их получим для самозащиты.

До самого ужина мы сидим и перебираем варианты, как поступить, как найтись, и что делать, если снова объявится химера.

– Ну, наш с тобой план не меняется. Я тебя спасаю, а ты пытаешься не умереть, – подмигивает мне Саша, чем заставляет снова вспомнить тот позорный побег, и дальнейшие страдания.

– В этот раз я буду готова и просто пристрелю ее из пистолета.

Парень смеется. А Агния фыркает:

– Вы такие противные в своем позитиве. Возможно, мы завтра умрем.

– Тем более нет смысла страдать. Лучше уж повеселиться напоследок, – усмехается Глеб, а потом вдруг становится серьезным и обращается ко мне. – Рина, есть разговор. Пойдем, выйдем.

Его сменившийся тон настораживает. Что он хочет мне сказать? Знает, как нам сбежать из этого места? Или у него есть какая-то информация о том, кто на самом деле наши соседи по комнате? С Прасковьей, вон, явно что-то не так. Бледная, тощая, мослы торчат, скулы выпирают. Хотя кормят нас тут хорошо.

– Э, ладно. Пошли, – бормочу я, улыбка тут же уходит с моего лица.

Перед тем как покинуть комнату, бросаю настороженный взгляд на Сашу. Тот только пожимает плечами. И он не в курсе того, что хочет от меня парень.

– Агния дело сказала, – начинает Глеб, когда мы закрываем за собой дверь. – Мы запросто можем завтра умереть.

– И что ты предлагаешь?

Я не понимаю, к чему он клонит.

– Я должен кое-что проверить, – произносит он с придыханием, опустив взгляд мне на губы.

Не успеваю опомниться, как парень делает шаг вперед и целует меня. Губы у него теплые и сухие. И в целом поцелуй приятный. Вот только против моей воли.

Наконец-то отойдя от шока, я отталкиваю Глеба от себя.

– Сдурел? – бросаю ошарашенно.

– Это значит нет? – уточняя спрашивает он, будто ничего не произошло.

– Да ты даже вопроса не задал, – я пытаюсь взять себя в руки и переварить случившееся.

– Я тебе нравлюсь? – вопрос наконец-то звучит. Вот только ответа нет.

До этого перформанса с поцелуем Глеб был мне очень даже симпатичен. Но такое вторжение в личное пространство я терпеть не готова.

– Пока не поцеловал, нравился.

– Ну, если бы я этого не сделал, жалел бы. Ладно, нет так нет, – он пожимает плечами и делает вид, что ничего не было. – Надеюсь, завтра мы все же выживем. И тогда я попробую снова.

Он подмигивает мне и уходит обратно в комнату. А я так и остаюсь стоять посреди коридора в полном одиночестве.

Или неполном.

У дальней стены стоит Аким. Его холодный взгляд голубых глаз пронизывает меня насквозь. Мне даже не приходится гадать, о чем он думает, потому что Лазурит неодобрительно качает головой.

– Да я здесь ни при чем! Это он начал! – оправдываясь, кричу через весь коридор. Но мужчине, видимо, мои объяснения не нужны.

Он еще раз качает головой и тоже уходит.

Сначала он думал, что я неровно дышу к Саше. Теперь вот Глеб. А я что? Я просто пытаюсь выжить в этом странном мире и оказываюсь в компрометирующих ситуациях.

***

Вечером, когда нас собирают на ужин, Прасковья уже сидит за столом. Перед ней поднос с едой, но на лице никакой радости. А вот у меня, наоборот, еда вызывает прилив счастья. Три счастья в день. Живу от еды до еды.

Когда мы заканчиваем трапезу, Праша даже не притрагивается к своей тарелке.

– Ты не выйдешь из-за стола, пока не поешь. Мы не позволим морить себя голодом, – сурово произносит Аким. – Остальные тоже сидят и ждут, пока все закончат ужин.

Девушка затравленно смотрит на Лазурита и начинает есть. Когда она съедает половину, Ян дает добро отправляться в душевые и спать.

Прасковья вылетает из-за стола и мчится куда-то по коридору.

– Это ненормально, – хмуро произносит Агния. – Пойдем, проверим, как она?

Это наше первое совместное дело вместе с Агнией. Мы пробегаем следом за Прашей в туалет и видим, как она закрывает за собой дверцу кабинки. Через несколько секунд оттуда раздается кашель, и девушку тошнит.

Я вспоминаю, что уже слышала что-то подобное в свой первый день.

– Праша, ты в порядке? Ты так плохо выглядела, мы пришли узнать… – начинает Агния.

– Все нормально! Уходите! – хлюпая носом, отзывается девушка. – Правда. Все в норме!

Рыжая хочет уходить, но я придерживаю ее за рукав.

– Я знаю, что с ней. Она больна. Анорексия или булимия. Странно, что Лазуриты до сих пор не отвели ее к врачу, – шепчу я, стараясь, чтобы Прасковья не услышала.

Но дверца кабинки открывается, и появляется девушка. Под глазами залегли синяки, волосы всклокочены.

– Отвели, – злобно бросает она. – Пытались накачать лекарствами. Но я пообещала, что буду есть.

Подходит к раковине и включает воду. Умывается, полощет рот.

– Ты умрешь, если не будешь нормально питаться.

Я понимаю, что мои слова для нее – пустой звук. Наверняка Праша уже много раз слышала разные вариации этой фразы. Но промолчать в сложившейся ситуации я не могу. Девушка убивает сама себя.

– Я все равно здесь умру. От голода или от заданий. Какая разница?

– Твое право, – фыркает Агния. – Только глупо будет пройти задание, а потом подохнуть, потому что ты не в состоянии просто поесть.

Она разворачивается и уходит. Думаю, что и мне пора.

– Если бы ты действительно хотела себя убить, выбрала бы более быстрый способ. А этот – долгий и мучительный, – брякаю я, а потом понимаю, что точно сказала лишнее.

– Я как-нибудь сама разберусь со своей жизнью, – она припечатывает меня каждым словом и тоже выходит в коридор.

Остаюсь стоять одна посреди умывальников, не понимая, зачем вообще полезла не в свое дело. Вряд ли ей помогут простые разговоры.

Глава 6

На завтраке Прасковья не присутствует. Как и Ян.

– Через полчаса у вас начинается задание. Будьте собранными и осторожными, – доведя нас до комнаты, предупреждает Аким.

– Еще бы. Мы же не хотим погибнуть, – выдает Глеб и подмигивает мне.

Надеется на второй шанс? Бред какой-то.

Мы сидим на своих кроватях, все еще пытаясь придумать, что делать, если снова будут монстры, когда в комнату влетает Прасковья.

Лицо искаженно яростью. Она пробегает мимо своей кровати и вдруг набрасывается на меня. Хватает за волосы.

– Ты ненормальная? – ору я, пытаясь пнуть ее ногами.

Глеб и Саша вскакивают на ноги, собираясь оттащить девушку.

– Это из-за тебя! Это ты им все рассказала! Крыса! – она пытается меня ударить, но вдруг звучит противный писк, и меня куда-то утягивает.

Кулак Прасковьи так и не достигает моего лица.

***

Падение на землю оказывается не из приятных. Бьюсь головой об асфальт, но удар что-то смягчает. Холодный воздух тут же начинает щипать нос и щеки. Похоже, что они не поскупились на кондиционеры.

– Внимание! С этого момента начинается ваше второе испытание. Вы должны продержаться в городе три часа. Объединяться в группы разрешено. Все необходимое для выживания вы найдете на улицах. Удачи!

Я поднимаюсь на ноги и осматриваю сначала себя, потом округу. В этот раз на мне обычная одежда, а не уже привычный черный комбинезон. Теплая куртка, шапка, теплые штаны и ботинки. В карманах даже перчатки находятся, которые я тут же надеваю, потому что пальцы начинают замерзать.

Вокруг снова ни души. Меня закинуло на какое-то шоссе. Открытая местность, с которой стоит убираться как можно скорее, если хочу выжить. Да и других ребят надо бы найти, как мы и планировали изначально.

Однако начинает смеркаться, а соваться в темные маленькие улочки у меня не возникает никакого желания. Поэтому я решаю, что буду двигаться по краю шоссе, готовая в любой момент удрать в один из переулков.

Чтобы немного согреться, я перехожу на легкий бег. Раньше я бы никогда не стала бежать, но в Академии все поменялось.

На шоссе стоят брошенные машины, и я подумываю над тем, чтобы сесть в одну из них, но понимаю, что вряд ли получится их даже завести. И водить я никогда не училась. Поэтому буду передвигаться на своих двоих.

Первый рюкзак на своем пути я нахожу возле одного из домов, зияющих черными жуткими окнами. В рюкзаке начинающая замерзать бутылка воды, бечевка и нож. В первое испытание улов был лучше.

Сейчас я бы тоже не отказалась от какого-нибудь оружия. Пистолетом вряд ли удастся завладеть. Но будь у меня арбалет, или, на худой конец, лук, чувствовала бы себя намного увереннее.

Шоссе заканчивается тупиком, и мне приходится свернуть на небольшую улочку. Одинаковые безликие дома с чернеющими окнами нагоняют страх.

Я иду быстро, но бежать больше не пытаюсь – берегу силы для будущей гонки со смертью.

В какой-то момент мне отчетливо начинает казаться, что рядом кто-то есть. Человек или монстр – неясно. Перехватываю удобнее нож и прислушиваюсь. Зрение сейчас – неглавный инструмент. В переулке достаточно темно, и вряд ли я успею заметить движение. Зато слух подвести не должен.

Что-то хрустит позади меня. С ножом на изготовку я разворачиваюсь, готовая ударить.

– Это я. Не бей! – Глеб вскидывает руки вверх, показывая, что безоружен.

– С ума сошел? Тебе что, жить надоело? – шиплю я на него. В этом месте лучше не кричать.

– Да я как раз команду себе ищу. Вижу – ты идешь. Не звать же тебя. Мало ли кого здесь можно встретить, – он улыбается тридцать два зуба и делает вид, что мы по-прежнему добрые друзья.

– Ладно. Пошли. На одном месте лучше не оставаться, – машу я рукой и продолжаю двигаться в ту сторону, в которою шла изначально.

Мы долгое время идем молча. Стараемся слушать в четыре уха. Сейчас разговоры ни к чему. Поговорить и в своей комнате можем.

Пока за весь час, что я здесь нахожусь, мне не встретился ни один монстр. И это странно. В первый раз химера появилась буквально через пять минут.

– Ты уже встречал кого-нибудь? – спрашиваю я шепотом.

– Издалека видел птеродактиля, кружащего над оврагом. А из ребят никого. А ты?

– Я пока тоже.

Мне это не нравится. Похоже на затишье перед бурей. В книгах всегда так. Герой расслабляется, начинает улыбаться, думая, что перед ним легкая задача, а потом нож в спину или апокалипсис.

– Тихо, – Глеб вдруг замирает.

Я останавливаюсь. Впереди чьи-то шаги. И сначала хорошо бы убедиться, что это дружественные шаги.

– Давай за машину, – перебежками парень добирается до старой волги и пригибается за ней.

Я следую его примеру, и вовремя. Впереди показывается два человека. Даже узнаю их – Агния и Прасковья. Уже хочу выйти из укрытия и помахать рукой, но вспоминаю, что перед нашим отбытием, Праша чуть было меня не убила. Знать бы еще за что.

– Если увижу ее здесь, живой не уйдет, – доносится до нас голос девушки.

– Да ладно тебе. Может, это и не она рассказала, – отвечает подруге Агния.

– А кто? Ты? – голос Прасковьи становится высоким, почти срывается на крик.

– Тихо, – шипит на нее Агния, а потом добавляет нервно. – Мне-то зачем. Я уже сказала, что ты можешь подыхать, если так решила.

Глеб наклоняется к моему уху и шепчет едва слышно:

– Я так понимаю, их в команду мы звать не будем?

В ответ только качаю головой.

Девушки проходят мимо нашего убежища, но что-то хрустит под моим ботинком, выдавая нас с потрохами.

– Кто здесь? – Агния сжимает в руках нож, а Прасковья арбалет. – Если ты человек, покажись, или мы нападем.

Гениальный план. А если бы мы были монстром?

– Сиди тихо, – снова шепчет Глеб и выходит из-за машины. – Это всего лишь я, дамы.

– Ты нас напугал! – хихикает Агния. – Мы думали, что это чудовище.

– Повезло, я не монстр, – его голос наиграно дружелюбный, и я очень надеюсь, что парень не сдаст меня Праше.

Девушки оглядывают его и предлагают продолжать путь вместе. Он сначала мнется, видимо, не особо хочет идти вместе с ними, но потом соглашается.

Мне приходится дождаться, когда эта троица уйдет, чтобы выползти из-за машины и направиться туда, куда мы двигались с Глебом. Если мои соседки пришли оттуда, то, скорее всего, там нет ничего опасного.

Но когда я прохожу несколько метров, с ужасом слышу топот ног позади, и понимаю, что сейчас спрятаться некуда.

– И как я могла оставить это здесь? – бурчит Прасковья, поднимая свой рюкзак с дороги.

Я замираю возле стены, надеясь, что в потемках, она меня не увидит, но у девушки удивительно хорошее зрение.

– Эй! Кто там? – прищуривается она, наставляя на меня оружие. – Покажись.

Агния и Глеб подбегают к Праше.

– Что там? – спрашивает Агния.

– Вон там, кто-то у стены. Выходи давай на свет!

Подняв руки, я делаю два шага и оказываюсь под фонарем.

– Ты! – выкрикивает девушка, узнав меня, и прицеливается.

– Нет! – Глеб выбивает из ее рук арбалет, но стрела все равно пролетает в полуметре от меня.

– Совсем чокнулась? Давайте теперь поубиваем друг друга! Поможем монстрам! – кричу я Прасковье, а сама решаю, что лучше уносить ноги, пока девчонка снова не подобрала оружие.

Я несусь вперед, стараясь вилять из стороны в сторону, чтобы нельзя было нормально прицелиться. Впереди дорога, но, как и везде, на ней нет машин, поэтому, даже не задумываясь, я перебегаю на другую сторону и скрываюсь за поворотом, где наталкиваюсь на светловолосого невысокого паренька по имени Дей. Мы занимаемся вместе с ним в одной группе. Но до сегодняшнего дня ни разу не разговаривали.

– Привет! О, у тебя есть копье, отлично! – выпаливаю я, надеясь, что если Дей не захочет меня защищать от Прасковьи, то хотя бы одолжит метательное оружие.

– А что случилось? Тебя преследует монстр? Если что, то я этой штукой пользоваться не умею. Все равно, что палка с острием, – предупреждает парень, тревожно глядя мне за спину.

– Не монстр. Человек. Видимо, я успела как-то насолить своей соседке по комнате, но не в курсе как. И у нее арбалет, так что…

– Так что лучше уходить отсюда, я понял, – он машет рукой, чтобы я следовала за ним, и быстро переходит на бег.

Я, только что лишившись союзника, нашла нового. Уже неплохо за полтора часа игрового времени.

Не желая дожидаться, когда появится Прасковья с арбалетом наперевес, я отправляюсь следом за напарником. Может, если повезет, мы найдем еще какую-нибудь группу, находиться в городе будет уже не так страшно.

Бежать устаем примерно через пять минут. Прасковья так и не объявляется, и я делаю вывод, что Глебу удалось убедить ее не преследовать меня. Или она решила, что я и так здесь погибну.

– Откуда ты? – спрашиваю я парня, когда мы останавливаемся между домами, чтобы попить воды.

Еще ни разу за все пять недель никто из нас не пробовал расспросить других учеников об их мирах. В правилах Академии было запрещено пользоваться вещами, но все почему-то решили, что разговоры о своем мире тоже под запретом. И если это так, то я только что нарушила этот запрет. Снова.

– Мой мир называется Квариз. Мы живем в огромных городах. Но люди не любят выходить на улицы. Почти все время мы проводим в виртуальной реальности. Надеваем шлемы, ложимся в свои капсулы и живем так.

Вот это уже было интересно. Кто бы мог подумать, что другие миры шагнули дальше, чем наш. Я почему-то думала, что мне будут рассказывать о деревушках на отшибе земли, или о жарких джунглях. Но у Дея там настоящее будущее.

– А ты?

– Да и рассказывать нечего. Земля. Есть города и деревни. Где-то люди уже вовсю пользуются очками дополнительной реальности, а где-то еще топят печь дровами. Мир контрастов, я бы сказала. Твой-то звучит намного интереснее, – выдыхаю я. – Как ты должен был умереть, если бы не попал сюда? Прости за бестактный вопрос.

Не умею я общаться с людьми. Не умею. Даже стыдно стало за такую бесцеремонность.

– Думаю, что меня должна была убить капсула. Она закоротила. Я почувствовал удар тока. А потом оказался в Академии. А ты?

– Попала под машину…

Больше рассказать я ничего не успеваю, потому что впереди показывается группа людей, и мы, обрадовавшись, направляемся к ним.

– Можно мы к вам присоединимся? – спрашивает Дей.

– Что вы умеете? Балласт нам не нужен, – сурово говорит вожак, выходя вперед.

В свете фонаря я узнаю Касьяна. Это с ним я пыталась говорить по-английски первые минуты в академии.

– Да, как и все. Немного стрелять из лука, немного из пистолета. Касьян, давай только без экзаменов, – пытаюсь пошутить я, но парень напрягается.

– Мы знакомы? – удивляется он, а потом, приглядевшись к моему лицу, узнает. – А, ты та девчонка, которая еле-еле говорила на моем языке. И, кажется, не особо меня понимала.

Вот так всегда, учишь язык, учишь, а потом его носитель над тобой насмехается за неправильное произношение.

– По крайней мере, я хоть что-то поняла в твоих фразах, – я пытаюсь защититься, хотя, кажется, Касьяну уже нет до этого дела.

– Ладно. Давайте с нами. Вместе сподручнее.

Так мы оказываемся в его команде вместе с десятком других подростков. А тем временем ночь полностью вступает в свои права.

Глава 7

Команда Касьяна почти вся мне незнакома. Только пару человек видела на тренировках у Кифирыча. Видимо, парень собирал только тех, кто тренировался вместе с ним, и знал на что они способны.

Мы же с Деем попали к нему просто по чистой случайности, и только благодаря тому, что я немного говорила по-английски. Удивительная история.

Совсем стемнело. Ночь ощущалась даже по запаху. Почему-то в поздний час всегда пахнет не так, как, например, в шесть вечера, или в пять.

Из разговоров ребят я понимаю, что за все полтора часа, пока мы здесь, только несколько из них встретили монстров. Другим, как и нам с Деем, удивительно везло.

Но наше везение заканчивается довольно быстро.

Мы идем по проспекту, когда сверху слышатся взмахи крыльев. Больших крыльев. Я даже подумать не успеваю, срабатывают инстинкты. Падаю на землю, закрывая рюкзаком голову. Крик существа, пикирующего на нашу группу, эхом разносится по всему городу.

По обе стороны от меня подростки тоже бросаются на асфальт. Но монстру все равно. Раздается девчоночий крик – тварь кого-то схватила.

– Помогите! Помогите мне! – кричит девушка над нашими головами, а я зажмуриваюсь и закрываю руками уши. Только б не слышать. Не могу.

Прости, но я просто хочу выжить. Прости.

Но даже сквозь заткнутые уши, слышны удаляющиеся крики несчастной. А потом вдруг резко наступает оглушительная тишина, будто кто-то нажал на кнопку и отключил звук.

Поднимаю голову от земли и вдалеке в бархатном небе, усыпанном колючими звездами, вижу, как в клюве птеродактиля сломанной куклой висит погибшая.

Горло стискивает ужас. Я сиплю, пытаясь дышать, но ледяной воздух не хочет входить в легкие, будто стыд за трусость пытается меня задушить.

– Кто-нибудь, кроме Фиби, пострадал? – спрашивает Касьян, вставая на ноги. Он хмур и собран. Ни проблеска страха в глазах, ни паники.

– Все нормально! – откликаются ребята неохотно после минутной тишины.

Кто-то недалеко от меня тихо плачет. Еще одна девчонка хлюпает носом.

– Может, нам свернуть в более узкий переулок? Мы здесь как на ладони, – я хочу хоть что-то сделать, чтобы спасти остальных участников группы.

– Ты только присоединилась к нам, а уже умничаешь? – путь мне преграждает девица плотного телосложения. В глаза сразу бросается шрам, пересекающий щеку. А ее длинная черная коса с красными прядями болтается за спиной, будто хвост у рассерженной кошки.

– Овла, перестань. Она дело говорит, – рука Касьяна опускается девушке на плечо. – Если вернется эта тварь, мы снова кого-нибудь потеряем. Идемте, свернем вот туда.

Он указывает на соседнюю улицу, и девушке приходится подчиниться. Она отворачивается, и ее коса со свистом проносится возле моего лица, едва не задев.

Улица, куда мы решаем свернуть, кажется вполне приятной. Здесь светят фонари, а в домах, стоящих сплошной стеной, кое-где даже горит свет в окнах.

– Касьян, ты уверен? Мы здесь как в ловушке. Если идти, то только до конца улицы, – вдруг произносит парень, имени которого я не знаю. Видела его несколько раз в академии, но как-то не обращала особого внимания. Обычно свои длинные черные волосы он собирает в хвост. Но сейчас их не видно под шапкой.

– Спасибо, Хоуэл, за вопрос. Но на открытом пространстве мы больше не можем оставаться, – осаждает его Касьян, не оценив противоположного мнения.

Еще одно необычное имя, которое отправляется в мою мысленную шкатулочку. Похоже, что в русском языке аналога ему просто не нашлось, и сыворотка подобрала похожее по звучанию. Понять бы, как это работает.

– Проверьте подъезды, – приказывает вожак.

Несколько ребят распределяются по обе стороны улицы, чтобы подергать двери в домах. Они первопроходцы. Остальная группа вместе с Касьяном проходит вперед, только когда подтверждается, что все двери плотно закрыты и нам неоткуда ждать удара.

Мы уже на середине пути, когда вдруг с легкими щелчками гаснут все фонари и окна в домах, погружая улицу в полную тьму.

Я натыкаюсь на впереди идущего парня и тоже останавливаюсь. Тишина ватным одеялом опускается на нас вместе с тьмой. Слышно только частое дыхание напуганных ребят, да стук сердца.

– Мы сейчас медленно, без лишнего шума, возвращаемся к проспекту, – вдруг совсем близко раздается командный стальной голос Касьяна. – Если у кого-то есть фонари, подготовьте их, но пока не включайте. Возможно, светом мы привлечем монстров.

Я катастрофически не согласна с этим утверждением. Так мы хотя бы увидим чудовищ.

Медленно развернувшись, мы направляемся туда, откуда пришли. Шаги нам даются тяжело. Я постоянно наталкиваюсь на человека впереди. И никак не могу понять, почему Касьян запретил включать фонари? Со светом мы бы выбрались отсюда за две минуты. А теперь придется продираться сквозь густую тьму, теряя драгоценное время.

– Ай! Кто меня толкнул? – раздается недовольный девчоночий голос.

Но никто не отзывается. И тогда девушка нервно спрашивает снова:

– Пожалуйста, скажите, что вы меня толкнули!

Но ответом ей служит молчание. Мы продолжаем движение в напряженной тишине.

– Эй, это уже не смешно! Шутка затянулась, – громко произносит Касьян, видимо, ситуация повторилась.

Мне становится по-настоящему жутко, но я стараюсь держать себя в руках и не паниковать. Мало ли кто решил повеселиться за счет других.

Однако, когда толкают в бок меня, чтобы удержаться на ногах, я пытаюсь ухватиться за нападавшего. Рука трогает что-то скользкое и упругое.

– Фу, что это! – взвизгиваю я, отшатываясь, и, споткнувшись, падаю попой на асфальт.

Наконец-то вспыхивает чей-то фонарик, выжигая на сетчатке глаз круглое пятно, которое потом еще около минуты преследует меня даже в темноте.

Раздаются визги тех, кто успел восстановить зрение раньше меня.

– Бежим! Сейчас же! – орет Касьян.

Луч прыгает по черным огромным щупальцам, толщиной с человека, что распластались по всей улице, оплели дома и медленно подбираются к нам. Они блестят в свете фонаря, а где-то там, над пятиэтажными домами в темноте высится бесформенный силуэт монстра.

Громко взвыв от ужаса, я подскакиваю на ноги и несусь вперед, уворачиваясь и перепрыгивая через щупальца. Пляшущего света от фонарика едва хватает, чтобы видеть силуэты ребят. Но вскоре слышится звук разбитого стекла, и свет снова гаснет.

Кто-то или что-то сбивает меня с ног, и я падаю вперед, инстинктивно выставляя руки. Надетые варежки смягчают удар, и я очень радуюсь, что не разодрала ладони.

Не успеваю подняться, как кто-то пинает меня по ноге, потом наступает на руку каблуком от ботинка. Следующий одногруппник спотыкается о мою ногу и падает рядом.

– Осторожно! – вою я, все еще пытаясь встать.

– Кто здесь? – раздается знакомый голос, но я не могу вспомнить, кому он принадлежит.

Все голоса смешались в голове. В этой какофонии звуков я бы даже не смогла узнать школьную подругу.

– Это я, Рина, – я уже на четвереньках и надеюсь, что больше никто не решит пробежаться по мне. Напуганная толпа всегда очень опасна.

– Давай руку, – говорит знакомый незнакомец и, нащупав меня в темноте, помогает подняться. – Беги, осталось немного.

И он растворяется в темноте так же быстро, как и появился из нее.

Меня трясет от страха, но дальше бежать не решаюсь, вдруг также отдавлю кому-нибудь ногу или руку. Просто быстро иду, выставив вперед руки, ориентируясь на слух, но и фонарь, горящий в конце улицы на проспекте, помогает хоть как-то ориентироваться в этом безумстве.

Остается не так много. И я решаюсь на легкую пробежку. Не добегаю до конца улицы каких-то десять метров, когда щупальце обвивает талию и вздергивает меня в воздух вниз головой.