скачать книгу бесплатно
– Можно? – постучав, зашла я в комнату начальницы.
Та подняла надменный взгляд от телефона, в котором ковырялась. Прошлась по мне.
– Чего хотела?
– Мне нужна эта работа, Павлина Валерьевна, – сказала я честно. – Вы же знаете.
Сейчас работа мне нужна была даже больше, чем раньше. Только безучастный стервозный взгляд Павлинихи ничего хорошего не предвещал. Желающих на моё место было предостаточно. Тех, что будут ей в рот заглядывать и ходить на полусогнутых, теша её раздутое самолюбие, было навалом. У меня с этим всегда были проблемы. Не удивлюсь, если она спала и видела, как найти повод, чтобы от меня избавиться. Но был один плюс: я хорошо знала специфику и все слабые места нашей заправки, начиная с вечно дающего сбои заправочного шланга и заканчивая особенностями местной клиентуры. И ещё старые засранцы частенько доезжали до нас, чтобы заправиться у меня. Приходилось улыбаться и развлекать их разговорами. Но делать было нечего.
– Раньше надо было об этом думать.
Она отложила телефон на стол и встала. Жопа у неё была как корма, но мнила себя Павла ещё той красоткой.
– Или ты считаешь, что хамить клиентам в порядке вещей?
Вот, значит, какая официальная версия. Нахамить клиенту звучит однозначно лучше, чем обчистить его.
– Не знаю, как так получилось, – вздохнула я, потупившись. – Обещаю, такого больше не повторится.
– Конечно, не повторится. Как это может повториться, если ты здесь больше не работаешь?
– Павлина Валерьевна…
– Нет, Вероника, – отрезала она. – Заправщик – лицо заправки. Приезжая к нам, клиенты первым делом сталкиваются с ним. И от этого зависит, выберут нас в следующий раз или нет. Хамство тут недопустимо.
Её пылкий монолог вызвал у меня недоумение. Лицо заправки? Выберут ли нас?
– Да им не особо-то есть из чего выбирать, – осторожно заметила я.
Если бы главной героиней сцены была не сама я, это могло бы быть смешно. Павлина вздёрнула курносый нос, и её второй подбородок стал не так заметен. Цокая каблуками, она вышла из-за стола. Корма её раскачивалась, и мне стало боязно за брюки, обтягивающие её так плотно, что можно было разглядеть швы нижнего белья.
– У меня братик, – заговорила жалобно. – Лето скоро. Я думала, может, ролики ему куплю. Пожалуйста, Павлина Валерьевна, дайте мне ещё один шанс.
Самой от себя было противно. Но грымзе мои слова льстили. Повелительница бензоколонки, мать её!
– Ты понимаешь, что на тебя нажаловался не простой дальнобойщик? – тоном строгой учительницы осведомилась она. – Почему я должна оправдываться? Почему я должна извиняться? Ты простая девчонка, каких в этом городке сотни. И чем ты лучше других?
Слушая её, я молча стиснула зубы. Снова и снова повторяла себе, что отвечать не нужно. Если бы грымза хотела сказать нет, выставила бы меня сразу. Пока же она демонстрировала своё превосходство, нужно было терпеть.
– Я всё понимаю, – сказала тихо, опустив глаза. – Больше ничего подобного не случится, обещаю Вам. Я знаю, что всё личное нужно оставлять дома. Просто на нервах была. Вы же как женщина меня понять можете, – взгляд из-под ресниц. – Я сама не поняла, как так получилось… Знаете же, что всегда стараюсь быть сдержанной. А тут вначале дома со старшим братом поругались. Потом автобус из-под носа ушёл…
– Дома-то что? – неожиданное участие с её стороны сбило меня с толку. С враньём у меня всегда было так себе, тут же я совсем растерялась.
– Мне ванная была нужна. Ну… – заломила пальцы.
Обсуждать с Павлинихой такие вещи точно не планировала. Да и обсуждать было нечего. Но раз уж она прониклась – нужно идти до конца.
Она постучала налакированными ногтями по столу.
– Даже не знаю…
В сердце затеплилась надежда. Вздохнув, Павлиниха достала из сумочки кошелёк с логотипом дорогого бренда. Кошелёк был откровенной подделкой, но демонстрировать его при каждом удобном случае ей это не мешало.
– Пойдём, – она прошла через кабинет к выходу. – Выпью кофе, заодно подумаю, что с тобой делать.
Пришлось тащиться за ней в магазинчик. На кассе она взяла батончик и распорядилась приготовить ей капучино. Приготовить в данном случае значило развести пакетик с порошком кипятком, потому что кофемашина сломалась ещё в конце прошлого года, и чинить её никто не спешил. Взяв чашку, она вышла на улицу. Я опять потащилась за ней. Машин на заправке стало больше, хотя для утра понедельника вереница всё равно выглядела куце.
– Я возьму тебя обратно, – наконец вынесла она вердикт. Но обрадоваться я не успела. – Первый месяц – нет, три – будут испытательные. Зарплата, соответственно, в два раза меньше.
– Почему испытательный?! – моему негодованию не было предела. Вот же стерва! – Я здесь уже больше года работаю!
– Работала, – поправила она. – К тому же, первые месяцы без оформления. Так что не забывайся.
Сука! От злости хотелось плакать. Она же, понимая, что деваться мне некуда, продолжила:
– Можешь выходить завтра. Но обязанностей у тебя будет больше. Наша уборщица вчера сломала руку, поэтому будешь мыть полы после закрытия магазина и убирать туалет.
– А какая надбавка?
– Какая надбавка? – отпила кофе и повернула ко мне голову. – Никакой надбавки, Вероника. Либо так, либо, – махнула рукой, – можешь идти искать то, что тебя устроит больше.
Я как-то само собой окинула заправку взглядом. И… Внедорожник с тонированными стёклами остановился от нас метрах в пяти на парковочном месте. Я напряглась всем телом.
– Хорошо, – поспешила ответить раньше, чем к нам подошёл появившийся из машины Герман. – Я… я согласна.
– На что она согласна? – Вишневский перевёл взгляд с меня на Павлиниху.
Я ждала, что она распушит хвост, заулыбается. Но, к моему удивлению, держалась начальница достаточно уверенно. Только приосанилась, а в глазах появился охотничий огонёк.
– Я решила дать Веронике возможность вернуться на работу. С испытательным сроком, конечно.
Герман некоторое время продолжал смотреть на неё. Потом вернул взгляд на меня и спокойно, тихо сказал:
– Нет.
– Она неплохой работник. Возможно, то, что случилось… – возразила было Павла.
– Нет, – повторил Герман. – Работать она тут не будет. Если возьмёшь её, сама в тот же день окажешься на улице. Второго шанса я никому не даю. И… – глянул на подошедшего к очередной подъехавшей к аппарату машине Кешу. – Пусть мне заправят полный бак, – короткая пауза. – За её счёт, – кивок на меня и почти неуловимая усмешка. – В качестве компенсации морального ущерба.
Глава 6
Вероника
Сунув руки в карманы куртки, я шла вдоль дороги и изо всех сил пыталась сдержать злые слёзы. Выходило паршиво. Шмыгнула носом и смахнула одну, всё-таки покатившуюся по щеке. Лиха беда начало. Вслед за ней побежала следующая, а потом ещё и ещё. В левом кармане была дырка, сквозь которую лез синтепон. После стирки она стала ещё больше, и теперь туда проваливались пальцы.
Возле меня затормозила машина. Герман Ужасный собственной персоной! Ускорила шаг. Не хотелось, чтобы он видел, как я реву. Как бы ни была зла, понимала: виновата сама.
– Садись в машину, – опустив стекло, приказал он.
– Катись к чёрту!
Пошла быстрее. Было бы куда – свернула бы. Но до ближайшего поворота пилить и пилить. Герман медленно ехал рядом. Это действовало на нервы. В конечном итоге ему, похоже, надоело. Обогнав меня, остановил внедорожник и вышел из него. Преградил мне путь.
– Пусти! – процедила, когда взял меня за плечи.
Вывернуться не удалось. Крепко держа, Вишневский подвёл меня к машине и втолкнул в салон на водительское кресло.
– Шевелись, – пихнул под задницу.
Пришлось перебраться на соседнее. Усевшись, я глянула на него волком. Чувствовала, как дрожит подбородок, а на глазах набухают слёзы.
– Мне нужна эта работа, – бестолково сказала я. – Тебе легче от того, что ты сделал? Мстишь?
– На кой мне тебе мстить? – он тронул машину с места.
Я смотрела на него, пытаясь взять в толк, что это, если не месть.
– Можешь считать, что тебя настигла справедливость.
Я фыркнула сквозь слёзы. Не говорить же ему, что была бы рада, если б меня настигла справедливость. Только справедливость таких, как я, обходит стороной. Если он решил возомнить себя вершителем правосудия, неплохо было бы сперва вернуть моему брату хотя бы одного из родителей, а меня определить в какой-нибудь, пусть даже плохенький колледж. Конечно, с учёбой у меня всегда не ладилось, но это не значит, что я безнадёжная, ни на что не способная тупица.
Пока мы ехали, я ещё сильнее расковыряла дырку в кармане. Остановилась, только когда в неё провалились две из трёх болтающихся у пальцев монетки. Мы как раз проезжали торговый центр на площади, и я с тоской проводила его взглядом.
– Мне нужны деньги, – стараясь, чтобы это прозвучало примирительно, сказала я. Кажется, получилось. Не примирительно, скорее, жалостливо, но какая разница?
– Разве у тебя нет денег? – с издёвкой в ответ.
Я снова фыркнула. Расстегнула куртку. Герман покосился на меня. Открыв внутренний карман, положила на приборную панель перед ним несколько купюр. Странно было, что в бумажнике нашлись только наличные. Ни одной карточки. Хотя нет, одна там всё-таки была. Правда, не банковская.
– И что это?
– Деньги, разве не видишь?
– Вижу, – не отрываясь от дороги, он неспешным движением взял купюры и, пересчитав, хмыкнул.
– Тут всё, что было. – я разозлилась.
Не могла понять его усмешку, его мысли, и это заставляло меня каждую секунду быть настороже. Как оказалось, не зря.
– Было в три раза больше, – он убрал деньги в карман пиджака.
– Неправда, – во рту вдруг пересохло.
Он знал, что это неправда, но, когда повернулся, и я наткнулась на его взгляд, ничто и намёком не говорило, что он шутит.
– Я отдала тебе всё! – вскрикнула в бессильной ярости.
– Не всё. Денег было больше, Ника, но ты могла бы оставить их себе. Мне нужны не деньги.
Прикрыв глаза, заставила себя успокоиться. Он специально. Специально, чёрт его за ногу!
По лицу снова побежали слёзы от собственного бессилия, от никчёмности и, что уж говорить, от обиды на жизнь. Мимо по обочине прошли две девушки примерно моего возраста. Хорошо одетые, с фирменными пакетами в руках. Я поймала себя на том, что выдернула из куртки клочок синтепона. Надо сегодня же зашить дырку. И ещё другую на лифчике, а заодно и укоротить растянувшиеся бретельки. Только это потом. Если я не дам Лёне денег, он заберёт Платошку. Совсем не потому, что он ему нужен, а чтобы показать мне, что он может это сделать. И чтобы получить своё. Потому что этот подонок знает, я вывернусь, но брата ему не отдам.
– А нам нужен дом, – ответила, не глядя на Германа. – И гарантии. Я не воровка, Герман. Но иногда жизнь не оставляет выбора.
– И чем же она заставила тебя выбрать мой бумажник? – продолжал усмехаться.
– Тем, что моему брату нужна одежда, – решительно повернулась к нему. – И детство. Я обещала Платону сводить его на батут с зарплаты. А Лёня…
Осеклась. Зачем ему знать, что в день, когда он приехал на заправку, я как раз получила деньги. Старший брат пришёл буквально через двадцать минут после этого. Зажал меня в подсобке и заставил отдать ему всё. Вернее, почти всё, если оставшиеся у меня пятьсот рублей можно брать в расчёт. Нужно было скинуться на подарок для воспитательницы в детском саду, купить Платошке новый спортивный костюм, кроссовки и курточку, выполнить своё обещание, а у меня было пятьсот рублей и три монетки, две из которых сейчас болтались в синтепоне подкладки. И это, не говоря о средствах личной гигиены для себя самой. Последнюю прокладку я использовала в прошлом месяце, шампуня оставалось на дне. Справедливость. Да пошёл он к чёрту со своей справедливостью!
Я шмыгнула носом, отвернулась к окну.
– Будешь работать у меня, – услышала я.
Медленно повернулась обратно.
– Кем? Личным оруженосцем? Пушку за тобой таскать предлагаешь?
– С этим я справлюсь сам, – он сбросил скорость. Прижал внедорожник к бордюру и остановился возле кофейни, предлагающей на вынос кофе и ягодные пироги. – А вот твои оладьи мне понравились.
Взгляд его изменился, когда из кофейни вышла молодая женщина, держащая за руку девочку лет пяти-шести. Задумчиво он посмотрел им вслед. Я тоже смотрела на них, стараясь понять, что привлекло его внимание, но не заметила ничего необычного.
– Но денег ты не получишь. Я куплю твоему брату одежду.
– Мне нужны деньги, – с яростью, отчаянием и ещё незнамо чем.
Я ведь идиотка! Господи, почему я такая идиотка?! Что я хотела доказать, отдав ему наличные из бумажника?!
– Только что ты сказала, что хотела купить вещи для брата. Я готов помочь тебе с этим. Теперь ты говоришь, что тебе нужны деньги. Зачем?
– Тампоны себе хочу купить, – выплюнула и рванула ручку, собираясь выйти из машины. Дверь оказалась заблокирована.
Герман помолчал секунд десять. Вытащил из кармана деньги, которые я ему вернула и, отсчитав несколько купюр, свернул в четыре раза. Я не успела опомниться. Почувствовала прикосновение к боку. Сукин сын задрал мой свитер и засунул деньги за пояс джинсов.
– Аванс, – хлопнул по ноге.
Затем отстегнул ремень и разблокировал дверь со своей стороны. Моя так и осталась закрытой.
– Будешь кофе?
– Только если он не будет вычтен из моей зарплаты, – сарказм был таким же бессильным, как и я сама. Германа это, похоже, повеселило.
– Так и быть, кофе за мой счет, – сказал он и вышел.
Стоило ему скрыться за дверью кофейни, я пересчитала деньги. Мало. Разве что… Я знала только одного человека, у которого можно было попросить в долг. Уж пару недостающих тысяч можно. А там… Там я что-нибудь придумаю.
– Возьми, – на указательном пальце Вишневского висела связка ключей. Удерживающее их вместе серебристое кольцо было необычно массивным.
