Поиски Мариккен

– Можете мне не доверять, но я ужасно рада, что судьба столкнула меня с вами. Я так боялась, что попала в руки людей оборотня, а вы оказались просто благородным человеком!

– Осторожно, говорят, оборотень может проникать повсюду. Может, он сейчас здесь и подслушивает нас, – остановил ее Ристард.

– Ой, я и забыла! – прикрыла руками рот девушка. – Что же делать?

–Сейчас я приму меры, – сказал Ристард и, очертив вокруг себя и девушки круг, прошептал заклинание. Тотчас их окружило золотистое марево, сделавшее обоих невидимыми, неслышными и недосягаемыми для всего остального мира.

– Теперь ты можешь вести себя свободно, – сказал он девушке.

– Где ты этому научился, и какая польза от этого сияния? – спросила она.

Ристард объяснил пользу, но о месте своей учебы умолчал. Поскольку под охраной людей Заграбастала им не спалось, то они проговорили всю ночь. Больше говорила о себе девушка. Ее звали Алиана, но она просила называть себя Тики – так, по имени героини одной пьесы, девочки из часов, которую играла в детстве, когда еще путешествовала с труппой своих родителей – актеров по стране. После захвата власти Заграбасталом, оборотень, не любивший людей, бесконтрольно передвигавшихся по стране и говоривших то, что им вздумается, приказал схватить всех артистов и казнить. Тики – так чудом спаслась, позже обычного придя в гостиницу, где остановилась труппа. С тех пор она бродила по деревням и городам одна, зарабатывая на жизнь выступлениями.

– Что же ты собираешься делать, когда мы расстанемся в Кестльнери? – спросил Ристард.

– Снова пойду по деревням.

– Но тебя могут схватить опять.

– Меня теперь везде могут схватить, – пожала плечами Тики-так.

– Я не имею права отпустить тебя одну. Если хочешь, поедем вдвоем дальше Кестльнери, а там посмотрим по остановке.

– Но я даже не знаю твоего имени, – сказала Тики-так, – и уж тем более, куда ты едешь, как же я могу согласиться?

– Меня зовут Ристард. Четыре года назад я потерял в этих местах свою подругу Мариккен. Теперь я пытаюсь ее найти. Я не знаю, куда я завтра поеду после Кестльнери, так как я не ожидал, что здесь будет такая обстановка, но, во всяком случае, деньги у меня есть, и тебе не придется выступать, а я смогу защитить тебя с оружием в руках.

– Прямо рыцарский роман какой-то! – задумчиво сказала Тики-так. – Путешествовать с тобой было бы безопасно, и это заманчивое предложение, но я не хочу быть просто обузой. Я могла бы помогать тебе в чем – нибудь.

–Ты много путешествовала. Хорошо ли ты знаешь эти места?

– Конечно, я хорошо знаю все девять провинций нашего королевства.

– Вот и прекрасно, будешь моей проводницей. Только тебе нужно будет после Кестльнери как-нибудь замаскироваться, а то вдруг любезный начальник, одолживший нам охранников, где-нибудь при Френце сболтнет о нас что-нибудь лишнее, а у тебя слишком яркая внешность, особенно волосы.

– О, это легче простого! – засмеялась Тики-так и сняла с головы свою рыжую шевелюру. Под париком у нее оказались коротко подстриженные гладкие темные волосы, отливавшие синевой. – Кстати, каждому рыцарю нужен слуга. Я умею ухаживать за лошадьми, поэтому если ты купишь мне в Кестльнери просторное мужское платье, я смогу путешествовать под видом твоего слуги.

– Так мы и сделаем, – согласился с ней Ристард. – По приезде в город мы купим тебе не только одежду, но и мула.

На следующее утро, чуть свет, маленький отряд двинулся в путь. Как и обещала Тики-так, к полудню они увидели каменные стены и широко раскрытые ворота, в которые двумя полноводными потоками вливался и выливался народ, большого торгового города Кестльнери. У ворот Ристард попрощался с людьми оборотня, дав им по серебряной монете, и пожелал благополучно дождаться своего начальника. Затем он вместе с Тики-так отправился на базар, где были приобретены упитанный мул, поношенная мужская одежда, булки и яблоки.

– Теперь, я думаю, нам лучше покинуть это место, чтобы ненароком не столкнуться с нашим другом начальником отряда и не нарваться на дальнейшие его услуги, – сказал Ристард.

Тики-так согласилась. Вскоре они выехали через противоположные ворота и в раздумьи остановились перед указателем, от которого в разные стороны разбегались три дороги.

Одна из них шла на Мольну, столицу королевства, другая на Финеас, город, славный дворцами и садами, а третья, проселочная, вилась пыльной лентой меж золотых полей пшеницы и зеленых лесов неизвестно куда. Ехать по дорогам, ведущим в большие города, по известным причинам, им было опасно, поэтому путешественники избрали третью. Перед тем, как тронуться дальше, Тики-так переоделась оруженосцем.

Они ехали до вечера, не встретив ни одного человеческого жилья. Поля хлеба сменились густым лесом с такими старыми деревьями, что временами их кроны смыкались над дорогой и закрывали небо.

– Надо бы нам где-то на ночь остановиться, – сказала Тики-так. – Сейчас в лесах много людей скрывается от оборотня, но еще больше в них злодеев, которые используют смутное время, чтобы поразбойничать. Ой!

– Что такое? – спросил Ристард встревожено.

– Там мелькнула какая-то тень! Вдруг это волколак!

– А кто это?

– Неужели ты не слышал? Волколак – это человек, который в полнолуние превращается в волка и нападает на одиноких и беззащитных людей! Я так боюсь!

Поднялся ветер. Деревья над их головами зашумели, а их старые ветви заскрипели. Из глубины леса донеслось совиное уханье и волчий вой. Путешественникам стало не по себе еще больше.

– Судьба нас услышала! – радостно воскликнул Ристард и указал вперед. – Я вижу какую-то избушку.

Избушка была на вид крепкой, но неприветливой: окна и дверь были плотно закрыты. Когда путешественники подъехали к ней, Ристард соскочил с лошади и постучался. Ему никто не ответил.

– Видно, хозяева покинули ее, – сказала Тики-так.

– Придется сломать дверь, -ответил Ристард.

В ответ на его слова за дверью избушки раздался звон отпираемого железного засова, и она распахнулась.

– Незачем ломать дверь, – проворчал открывший ее мужчина с бородой, лохматый и неопрятно одетый – Я и сам вам открою.

– Почему же вы сразу нам не отперли? – спросил Ристард.

– Много по лесу шатается всяких подозрительных людей, надо сначала приглядеться. Что вам нужно?

– Я со слугой хотел бы остановиться у вас на ночь. Уже темно, а вы сами сказали, что в лесу много подозрительных людей.

– Идите прочь, сами вы подозрительные! – огрызнулся хозяин и хотел захлопнуть дверь, но Ристард вставил в щель носок окованного железом сапога и не дал ему этого сделать.

– Мы можем заплатить, – сказал юноша.

–Заплатить? – раздался задумчивый голос из-за двери. – Ну, ладно, входите. Лошадь и мула поставьте в пристройку с другой стороны избушки. Моя дочь вам откроет и проводит в дом. А теперь уберите ногу и ступайте.

Неприветливая дверь захлопнулась. Озадаченные гости обошли избушку с другой стороны и увидели, что ее задняя часть огорожена высоким частоколом с небольшой железной дверью.

– Какой-то странный дом, – прошептала Тики-так. – Может, лучше переночуем в лесу?

Не успел ее спутник ответить, как железная дверь заскрипела и из нее выглянула неопрятная девушка:

– Это вы что ли на ночлег? Заходите.

Путешественники зашли и очутились в небольшом дворе, в одном из углов которого стоял маленький сарайчик. В этот сарайчик дочка хозяина велела им отвести лошадь и мула. Затем гости вошли в дом. Там было темно и грязно. Их усадили на лавку.

– Как хотите, а мы люди бедные, есть у нас нечего, – едва увидев вошедших, сказал неприветливый хозяин.

– Ничего, – ответил Ристард, – мы поделимся с вами тем, что у нас есть. Мы купили в Кестльнери яблоки и булки. Еда, конечно, не королевская, но если ничего нет, то и она пойдет.

– Вы меня своими зелеными яблоками не кормите, оставьте их при себе, – буркнул хозяин. – Вы мне покажите, есть ли у вас чем заплатить за ночлег.

– Конечно. – Ристард достал кошелек и отсчитал три золотые монеты. – Достаточно?

– Вполне, но это только за вас двоих. Нужно доплатить за животных, которые стоят в моей пристройке и едят мое сено. Я не рассчитывал на такие убытки.

Ристард достал еще три монеты и сказал:

– А теперь, с вашего позволения, мы принесем свои сумки и поедим булок с яблоками.

– Не к чему вам шляться по моему дому без присмотра! Дочка сходит и принесет, – злобно зыркнул на них глазами хозяин.

Дочка ушла и долго не возвращалась.

– Может, мне сходить посмотреть, что там случилось? – предложил Ристард.

– Сиди, а то стянешь что по дороге, – огрызнулся хозяин.

– Послушайте, как вы с нами обращаетесь! – возмутился Ристард, вставая с лавки. – Я ведь могу и проучить вас.

– Конечно, всем легко обидеть бедняка, всякий норовит его как собаку пнуть, дом его ограбить, – вдруг жалобно завыл хозяин.

– Извините, вы наверно очень пострадали, – сказал Ристард и сел на место.

Тут пришла дочка. Она почему-то не принесла седельные сумки, а только яблоки и булки, лежавшие в них. Хотя в другое время гости подумали бы, прежде чем есть еду, побывавшую в руках такой сомнительной чистоты, как у этой девицы, но теперь они так проголодались, что не стали придавать этому большого внимания. Пока они ужинали, хозяева затопили печь и молча уселись возле нее. Хозяин закурил трубку. Вдруг под полом что-то скрипнуло.

– Что это? – спросила Тики-так.

–Где? – отозвался хозяин мрачно.

– Вот, под полом скрипнуло.

– Тебе показалось.

– Но я тоже слышал, – вставил Ристард.

– Ничего тут скрипеть не может, – грубо отозвалась дочь.

Но тут под полом снова что-то скрипнуло.

– Ну, вот же, опять скрипнуло! – воскликнула Тики-так.

– Это рассыхаются доски пола, – буркнул хозяин и поднялся. – Ну, все, гости дорогие, пора спать. Господин, конечно, будет спать отдельно от слуги.

– Нет – нет, – бурно запротестовала Тики-так, которой совсем не нравилось место, в которое она попала.

– Тебя не спрашивают, – одернул ее хозяин. – Господа не спят в одной комнате со слугами.

– Это мой молочный брат, – сочинил Ристард, почувствовав, как вцепилась в него его спутница. – Мы всегда спим в одной комнате.

– У меня нет комнаты на двоих.

– Ничего, мы поместимся в комнате на одного.

Хозяин помолчал, сверля гостей глазами, потом медленно сказал:

– Ладно, но учтите, света я вам не дам, наверняка устроите пожар. Идите, дочь вас проводит.

Неопрятная девушка, светя тоненькой свечкой, проводила их в какой-то мрачный закут и сразу ушла, оставив их в темноте.

– Пощупай, нельзя ли тут запереться изнутри, – шепнула Тики-так. – Не нравится мне здесь.

– Не паникуй, это просто обозленный бедностью и несчастьями человек, – попытался успокоить ее Ристард.

– Если бы ты был внимательнее, ты бы заметил, как алчно он смотрел на твой кошелек! А эта девица, что так долго ходила за булками, она наверняка обыскивала наши сумки! А этот странный скрип! А то, что нас хотели положить в разных комнатах, чтобы было легче ограбить! – не унималась Тики-так.

Вдруг со стороны двери послышался звук задвигаемого засова. Тики-так, надавив на дверь плечом, поняла, что они заперты снаружи.

– Вот видишь, – со смехом сказал ей Ристард, – хозяин нас сам боится и запер, чтобы мы его не ограбили. Давай лучше наощупь осмотрим комнату и поищем, где можно прилечь.

Они двинулись по противоположным стенам и вскоре встретились в темноте руками. Комната была совсем маленькой, не больше двенадцати шагов в длину и восьми в ширину. Стены ее были глухие, без окон. Возле одной из стен стояли деревянные нары.

– Ристард, а тебе не кажется, что это ловушка? – тихо спросила Тики-так. Тебе никогда не приходило в голову, что гостей не укладывают спать в комнату без окон?

– Перестань выдумывать, – попытался отмахнуться от нее Ристард, но семена сомнения уже были посеяны в его душе, – скоро наступит утро, и мы уедем отсюда. А пока, раз ты боишься, ложись спать, а я стану охранять тебя.

– Ой, Ристард, мне не уснуть.

– Давай хотя бы постелем плащ на нары и сядем, – предложил юноша. – Вот увидишь, утром еще будем смеяться над своими страхами.

Ристард расстелил свой плащ, и они сели, тесно прижавшись друг к другу. Прошла, казалось, целая вечность. Вдруг снаружи послышался звук отодвигаемого засова. Ристард в темноте нащупал рукоять своего меча. Дверь тихонько приоткрылась, и в нее вошел хозяин. В одной руке он держал тускло светившийся ночник, а в другой – большой мясницкий нож. Миг, – и глаза его встретились с расширенными от ужаса глазами гостей.

– А, вы не спите, тем хуже для вас, – прошипел хозяин.

– Но что мы вам сделали? За что вы хотите нас убить? – спросил Ристард, привставая и отодвигая к стене ослабевшую от страха девушку.

– Законный вопрос, – рассмеялся хозяин, медленно подходя к ним. – Ты умрешь, мой любознательный мальчик, потому что глупо и доверчиво тряс кошельком, потому что в сарае стоит твоя дорогая лошадь, а к седлу ее приторочены доспехи с серебряным напылением и золотой насечкой. Твой слуга умрет, потому что он не может остаться в живых после твоей смерти. А еще вы оба умрете потому, что слышали скрип под полом и не пропустили этот звук мимо ушей!

Хозяин резко бросился на юношу, а тот сделал выпад вперед. Нож и меч столкнулись и высекли искры. Потом противники отпрянули и несколько минут, тяжело дыша, смотрели друг на друга. Хозяин осторожно опустил на пол ночник. Они снова сшиблись и закружились по комнате. Хозяин был сильней, а его противник – увертливее. Недостаток места в комнате мешал

им обоим. В один момент, когда злодей бросился на Ристарда, а тот удачно проскочил у него под рукой, хозяин рухнул прямо на нары, где, забившись в угол, сидела Тики-так. Падая, он задел ночник и перевернул его. Девушка, почувствовав, как прямо на нее упала огромная туша, закричала от страха. Ристард, решив, что негодяй схватил ее, наугад всадил в темноту меч. Раздался короткий вскрик. Ристард замер: он не понял, в кого попал удар.

– Тики, ты жива? – спросил он.

Никто ему не ответил. Юноша бросился к нарам. В темноте он нащупал безжизненное тело девушки. Ее руки и лицо были мокрыми. Ужасная догадка пронзила его. Трясущимися руками он нащупал ночник: там еще оставалось немного масла. Ристард щелкнул огнивом. Засветился слабый огонек, в свете которого он увидел мертвого хозяина со своим мечом в спине, лежавшего лицом вниз на нарах. Осмотрев свою спутницу, Ристард с облегчением увидел, что она цела, но потеряла от страха сознание. Кровь на ее лице и руках принадлежала хозяину. Взвалив девушку на плечо, Ристард взял меч в одну руку, а ночник – в другую и вышел в коридор, по которому добрался в помещение, где они ужинали. Там еще теплилась печь. Разыскав ведро с водой, он привел в чувство Тики-так.

– Где он? – спросила девушка, едва очнувшись.

– Он умер, – успокоил ее юноша.

–Ристард, давай поскорее уедем отсюда.

– Конечно, уедем, – сказал он, гладя ее по трясущимся рукам. – Вот только рассветет, и сразу уедем.

– Давай сейчас уедем.

– В лесу сейчас тоже опасно, нужно подождать рассвета, а в доме нам уже никто не угрожает.

В это время что-то скрипнуло под полом.

– Опять скрипит! – испуганно воскликнула Тики-так.

– Надо поглядеть, почему он так боялся, что мы услышим скрип,– сказал Ристард.

– Не оставляй меня, я – с тобой!

– Тогда раздуй угли в печи, осмотрим комнату. Сдается мне, скрипит где-то близко.

Когда Тики-так раздула угли, Ристард сдвинул с места всю имевшуюся в наличии мебель и нашел под столом крышку от погреба. Открыв ее, он вместе с девушкой выгреб толстый слой войлока, под которым оказалась еще одна крышка. Приподняв ее, они увидели непроглядную темноту, из которой тянуло могильным холодом.

– Не вздумай лезть туда, – заявила Ристарду Тики-так и на всякий случай вцепилась ему в руку. – Давай привяжем на веревку ночник и спустим его.

Так они и сделали. Колеблющийся свет ночника осветил огромный ворот и зеленые лица исхудалых людей, глядящих вверх.

– Вы кто? – спросил Ристард.

– А вы кто? – спросил кто-то из погреба.

– Мы – путешественники. Хозяин хотел убить нас, потому что мы услышали скрип под полом и потому, что хотел нас ограбить. Мы были вынуждены сопротивляться. Теперь он умер.

– Вы – наше спасение! – ответили люди из подвала, перебивая друг друга. – Мы – узники хозяина. Как и вы, мы были доверчивыми путешественниками. Он опаивал нас сонным зельем и стаскивал сюда, чтобы навсегда приковать к колесу своей подпольной мельницы! Не хотел платить жалованье работникам, не хотел платить налоги! Грабил всех, кто просился к нему на ночлег!

– Мы попытаемся освободить вас, – сказала Тики-так. – Только скажите, где здесь кузнечные принадлежности, чтобы мы могли снять с вас цепи.

– Это где-то наверху, а где точно, мы не знаем!

– Ничего, мы сейчас найдем и вернемся,– пообещал Ристард.

Они отправились осматривать дом. В нем оказалось множество маленьких комнаток и закутков. Отодвинув засов на двери одной из них, они обнаружили на постели спящего юношу. Под головой его был узелок, а возле кровати стояли пыльные сапоги. Узкая полоска рассвета, проникавшая сквозь закрытые ставни, освещала лежавшие на полу цепи, одно кольцо которых уже было закреплено на свисавшей с постели руке юноши. Рядом лежали брошенные в беспорядке кузнечные инструменты.

– Вот чем занимался вчера хозяин, когда мы пришли, – усмехнулся Ристард. – Вот отчего он боялся пускать нас ходить по дому.

Тики – так собрала инструменты, а юноша взял на руки их нового собрата по приключениям вместе с цепями, так как нужно было торопиться освободить страждущих в погребе.

Солнце уже высоко поднялось над лесом, когда последний узник был избавлен от оков. Все бывшие пленники подпольной тюрьмы радовались свободе и то и дело норовили пожать руку своим спасителям или обнять их. Проснувшийся юноша никак не мог понять, где он находится, и что с ним случилось. После объяснения всех обстоятельств его пробуждения, он все изумлялся и не мог прийти в себя. Вскоре все собравшиеся решили, что пора покинуть негостеприимное место. Ристард оделил всех деньгами, чтобы они смогли добраться до дому. Заодно он предложил остальным позавтракать запасами, хранившимися в седельных сумках. Однако, когда они с Тики-так пришли в сарай, там было пусто.

– Кто же мог угнать лошадь и мула? – сказал Ристард.

– Мы же совсем забыли о дочери хозяина! – хлопнула себя по лбу Тики-так.

Пришлось всем отправляться в путь голодными, но прежде бывшие узники крепко-накрепко забили окна и двери старой мельницы.

По лесу все шли вместе, но когда он кончился, большинство разбрелись в разные стороны. С Ристардом и Тики-так остался лишь найденный ими в комнате юноша. Он сказал, что его зовут Ноэль, и что он учится у лекаря в городе Мольна. Ноэль был русоволосый, высокий, с темными и блестящими, как спелые вишни, глазами.

– Тики-так рассказала мне, как вчера ты спас ее от людей оборотня, – сказал Ноэль, шагая рядом с Ристардом. – Ты, должно быть, лихой парень, побывавший во многих переделках.

– Я бы так не сказал, – сдержанно ответил Ристард, удивившись, что девушка так быстро доверилась этому незнакомому парню.

– Не скромничай, Ристард, – подбодрила его Тики-так. – Ноэль – свой парень. Сначала я из-за полумрака на мельнице не узнала его, а потом мы при всех не хотели выдавать своего знакомства, ведь хозяин хватал всех путников без разбора, и мало ли кто мог среди них затесаться. А теперь, когда мы остались одни, я хочу познакомить тебя с Ноэлем, как с человеком, который укрывал в своем доме всю труппу моих родителей незадолго до того, как нас схватили. Мои и его родители дружили семьями, а мы с ним знакомы с самого детства. Мы вытворяли такие штуки, что любо-дорого было поглядеть!

– Да, – подхватил Ноэль, – веселое было время! Помнишь, как мы стащили куклу-чертенка из вашего кукольного театра и спустили через дымоход к одной злобной старухе?

– А помнишь, как мы залезли в шкатулку твоей мамы, где она хранила пуговицы?

– Да! Мы прилепили все пуговицы в шкатулке на спинки жуков воском!

– Помню, какие были глаза у твоей мамы, когда она открыла шкатулку, а все пуговицы расползлись! – прыснула со смеху Тики-так.

– Да, тогда были живы твои и мои родители, – внезапно погрустнев, тихо вздохнул Ноэль.

– Как? – посерьезнела и Тики-так. – Разве и твои умерли? Ты мне ничего не сказал.

– Да, мне просто не хотелось тебя расстраивать. Их казнили за укрывательство людей, боровшихся против оборотня. Я в это время ездил по заданию моего учителя, лекаря, в Кестльнери за некоторыми составляющими для лекарств. Хотел навестить их на обратном пути, да соседка увидела меня и предупредила, чтобы домой не ходил. Люди оборотня как раз дожидались, не вернусь ли я туда, услышав о родителях. Мне тяжело. – Ноэль резко взмахнул головой, отбрасывая назад волосы.– Давайте сменим тему разговора. Ристард, это правда, что ты ищешь какую-то девочку?

– Это правда, – сказал Ристард. – Я ищу девочку, пропавшую в этих краях четыре года назад. Ее звали Мариккен.

– А были у нее какие-нибудь особенные приметы? – спросил Ноэль. – Припомни хорошенько, может, мы ее где-то видели.

– Она была среднего роста, с густыми русыми волосами, расчесанными на пробор и свернутыми в спираль на ушах. Гдаза голубые, ресницы длинные, щеки с ямочками. На ней было голубое платье и туфли с бантами, когда она потерялась – попытался описать Мариккен Ристард такой, какой он ее видел в последний раз.

– Может, у нее были заметные родинки или шрамы?

– Нет, ничего такого у нее не было.

– А как была ее фамилия? Не известно ли тебе что-нибудь о ее родственниках?

Ристард замкнулся. Он не знал, что сказать. Ведь стоило ему назвать фамилию Мариккен, как тут же всплыло бы ее родство с Френцем. Ноэлю и Тики-так ничего не стоило вспомнить историю с пропажей сына и падчерицы Гнея Вельена, и они сразу бы поняли, кто он. Какими бы глазами стали они смотреть на него, пусть и неродного брата Френца, любимца оборотня, убившего их родителей? Нет, нужно молчать.

– Нет, я больше ничего не могу сказать о ней, кроме того, что мне нужно разыскать ее, – сказал Ристард.

– Трудно тебе придется, – посочувствовал Ноэль, – В нашем королевстве много девочек с таким именем, многие из них русоволосы и голубоглазы. Кроме того, твоя Мариккен, должно быть, уже выросла и не носит свое голубое платье.

– Я обойду в ее поисках все королевство, если нужно.

– Смотрите, верстовой столб! – воскликнула Тики-так.– На нем какое-то объявление.

Путники подошли к верстовому столбу. На нем было приклеено совсем еще свежее объявление в алой, как кровь, рамке. Вверху была напечатана черная драконья голова. Ноэль, прочитав объявление, обернулся к Ристарду и Тики-так:

– По-моему, это про вас.

И правда, в объявлении сообщалось о молодом рыцаре, обманом увезшем жертву, предназначенную для Заграбастала. Далее говорилось, что самозванец выдает себя за друга Френца Вельена, а ниже приводились приметы Ристарда и Тики-так в парике, а также их лошади с поклажей.

– Сдается мне, что дочери хозяина мельницы не долго удастся попользоваться твоими вещами и лошадью, Ристард, после такого объявления, – задумчиво сказала Тики-так.

–Да и самому Ристарду грозит опасность, – добавил Ноэль. – Если ты без парика и в мужской одежде почти неузнаваема, то его внешность полностью соответствует объявлению.

– Что же делать?

– Знаешь что, Ристард, – Ноэль положил юноше руку на плечо, – идем-ка с нами в Мольну. С твоими приметами при такой обстановке в стране девочку искать трудно, а после этого объявления – смертельно опасно. Сначала нужно свергнуть оборотня, установить в стране покой, а уж потом можно искать твою Мариккен. Я не просто так болтаю. У нас в Мольне есть общество единомышленников, которые поклялись посвятить себя борьбе с Заграбасталом. Я знаю все о тебе, что смогла рассказать мне Тики-так. Ты – смелый, сдержанный, умеешь хранить тайну. Такие люди нам нужны. Кроме того, ты вступил в конфликт с оборотнем. Конечно, ты можешь не согласиться со мной и отказаться, я пойму, но подумай, что ты сможешь один. Опасность наподобие хозяина мельницы была первой и не случайной. Сейчас в стране много злодеев, пользующихся смутой и запуганностью людей. К тому же, кроме обычных разбойников и преступников, теперь на твоем пути будут стоять люди Заграбастала. В таких условиях высока вероятность того, что ты погибнешь, так ничего и не успев сделать, в то время как если ты присоединишься к нам, и мы победим, все мои друзья помогут тебе в поисках Мариккен.

– Мне нужно подумать, – сказал Ристард.

Некоторое время они шли молча. Ристард размышлял. Его немного укололо «идем с нами», которое означало, что Тики-так уже все решила. И когда она успела? Неужели за тот короткий промежуток времени, когда он делил еду и деньги между узниками, а она говорила с Ноэлем? Как легко она оставила его! Преодолев обиду, Ристард в конце концов пришел к выводу, что Ноэль прав. Действительно, что он может один, да еще в условиях, когда он даже не может назвать полного имени Мариккен? Решено, он присоединится к людям, борющимся с оборотнем, покажет себя с лучшей стороны, а потом, когда Заграбастал будет свергнут, он назовет свое имя и имя Мариккен. Тогда никто не заподозрит ни его, ни ее в связях с оборотнем и его прихвостнями, и все его новые друзья помогут ему найти девочку.