Поиски Мариккен

– Кто это? Кто это? – стали удивленно переглядываться гости.

– Это Лирна Лей, – сказал Ристард.

Мариккен встала из-за стола и протянула к юноше руки. На ее лице отражалась огромная благодарность, а в глазах стояли слезы. Пораженный Сиборд Лей удивленно переводил взгляд со своей приемной дочери на Ристарда и обратно.

– Как, Ристард, ты нашел родную сестру и собираешься ее покинуть? – спросил Ноэль, надеясь, что расставание не будет долгим.

– Меня зовут дела. А Мариккен будет не одна. У нее есть достойный защитник – брат Терновник. Им я сегодня хочу вручить венчальные венцы, чтобы они подарили их друг другу в день свадьбы, как это принято в нашей стране, а затем передали для того же своим детям. Эти венцы будут их взаимным приданым.

Юноша принял из рук Гилли бархатную подушку с двумя серебряными венцами, сверкавшими драгоценными камнями, и передал через стол Мариккен.

– Надеюсь, – обратился юноша к Сиборду Лею, – вы, мой добрый родич (позвольте называть вас так, ведь вам я больше всего обязан спасением сестры), не будете возражать против моего подарка.

– Да что уж там! – махнул рукой рыцарь. – Желал бы я, конечно, выдать Лирну за тебя, но раз уж ты ей родной брат, то мне ничего не остается, как уступить этому печатнику. Хотя меня с ним примиряет только твой подарок, который дороже всего моего имущества вместе взятого, да любовь к нему дочери.

– Вот и еще одна свадьба на носу! – воскликнул среди радостных возгласов брат Боярышник. – Ну и погуляем же мы!

Вскоре многие покинули столы и начали плясать под свирель и скрипку. Часть гостей уселась в густой тени яблонь и затянула песни, хвалящие жениха и невесту. К Ристарду и Гилли, сидевшим в сторонке, подошли Ноэль и Тики-так.

–Ристард, ты и впрямь задумал уехать? – заботливо заглянула ему в глаза Тики-так.

– Да, я уезжаю завтра.

– Один? – спросил Ноэль.

– Нет, мы едем с Гилли. У нас есть очень важные дела.

Переглянувшись с мужем, Тики-так сказала:

– Мы хотели тебе сказать, что где бы ты ни был, и что бы с тобой не случилось, мы всегда останемся твоими друзьями, и всегда будем ждать тебя в нашем доме, днем или ночью.

Ристард поднялся, и они втроем обняли друг друга. Теплая волна благодарности к этим простым и добрым людям заполнила его сердце.

20.

Было раннее утро. На всем еще лежали серые предрассветные сумерки, когда Гилли и Ристард в компании нескольких вызвавшихся проводить их друзей подошли к городским воротам. Заспанный привратник распахнул огромные створки и запустил ворот. Намотанная на ворот цепь стала, лязгая, раскручиваться, опуская подъемный мост.

Друзья вышли за ворота. Перед ними расстилались широкие долы, кое- где пересекавшиеся темными полосками лесов. Над полями плыли густые волны утреннего тумана. По ведущей к городу дороге громыхали телеги крестьян, везущих на рынок молоко, сметану, творог и овощи.

Гилли и Ристард обнялись на прощание с Ноэлем и Тики-так, стариком-лекарем, Мариккен и братом Терновником, братом Боярышником и сестрой Липой, братом Гранитом и чудом выжившим в застенках оборотня братом Малахитом, а затем вскочили на коней и поскакали по дороге. Временами они оборачивались и махали руками. Когда всадники превратились в маленькие фигурки, провожавшие стали уходить, остались только Ноэль и Тики-так.

– Все получилось как в волшебной сказке: злые наказаны, добрые вознаграждены, – сказала Тики-так. – И только один добрый герой почему-то остался без награды.

– Может, в пути он найдет свое счастье, – задумчиво произнес Ноэль, но в глубине души ему хотелось, чтобы Ристард возвратился и нашел его где-нибудь поближе к ним с женой.

– Хорошо, что он не один, – печально заметила молодая женщина.

– Да, Гилли молодец, что отправился с ним.

– Как ты думаешь, он вернется? – спросила Тики-так, словно услышав вопрос, который постоянно задавал себе в эти минуты ее муж

– Давай считать до пятидесяти. Если за это время они доедут вон до того леса и встанет солнце, то путь их будет счастливым и в конце концов приведет обратно, – предложил Ноэль.

Они начали считать. Когда счет достиг пятидесяти, раскидистые деревья дальнего леса приняли под свою сень двух всадников, а над горизонтом взошло розовое с золотым ореолом лучей солнце.