скачать книгу бесплатно
После разговора поостыл, задумался, и решил не капканить двор. Натянул тонкую проволоку, лески, подвесил жестяные банки из-под тушенки. Спать лег в сенях, с ружьем и фонариком в обнимку. Среди ночи юный прохвост сунулся во двор и потревожил хозяйский сон. Выскочил на крыльцо Корявый, Пашка кинулся бежать, в саду упал в траву и затаился, боясь выдать себя шорохом.
Серега ярился, метался по крыльцу:
– Фантомас проклятый!!! – бесновался Корявый, потрясая ружьем, как Чингачгук в кино. – Сука еврейская!!! – черные сатиновые трусы до колен возмущенно подпрыгивали вместе с хозяином. – Поубиваю, жидовня!!! Где ты, Фантомас? Прячешься, тварь? – Серега хлобыстнул из ружья в небо. – Выходи, посмотрим, кто тут червь!!! А-а-а-а!!!
Нервы Пашки не выдержали. Вскочив, он сломя голову кинулся к конторе.
– Ату!!! – вслед ему криком кричал Корявый. – Беги!!! А-а-а!!! – вскинул ружье, влепил заряд в старый автобус, мирно догнивавший на углу сада. – Беги, лысый!!!
Когда рядом высекла листья и искры дробь, Пашка рухнул и замер, словно мумия, боясь даже дышать.
– Я тебе устрою!!! – Корявый уронил стрелянные гильзы, вбил новые патроны, снова прицелился в трепещущий сад.
– Серег, ты совсем тронулся? – из дома вышел сосед Митяй. – Люди спят, а ты палишь в белый свет, как в копеечку.
– Уел я Фантомасину лысую! Драпал, как шведы под Полтавой.
– Совесть поимей, всю деревню на уши поставил.
– Я Фантомаса ловил!!!
– Да хоть чертей лови, мил человек, – послышалось со стороны другого соседа, – только тихо.
– Не ваше дело! – окрысился Сергей. – Пошли вы!
– Слышь, ты осторожнее, – Митяй тяжеловесно перевалился через забор, подошел к Корявому.
– Не замай, не замай, – попятился Серега, споткнулся на ступенях и упал бы, если бы Митяй не удержал его за ружье.
– Аккуратнее, Шарик, – сосед осторожно опустил Корявого на крыльцо, вынул двустволку из ослабевших лапок. – Ружжо завтра заберешь, как опомнишься, – так же тяжеловесно перевалился к себе во двор и скрылся в доме.
Сергей бессильно плакал на крыльце. Пашка, натыкаясь на яблони, полз в сторону дома. Больше он к Корявому не лез.
– Чэ-Пэ, у тебя уже есть версия?
– Какая версия? – не понял отец.
– Кто заборы ворует, – неопределенно поводил руками Малахай, – версия у тебя есть?
– Есть, но я ее пока придержу. В интересах следствия. Зачем натягивать раньше времени тень на соседский плетень?
Сосед понимающе кивнул.
– Ладно, расходимся по домам, а завтра начнем. Только сам понимаешь, этот разговор должен остаться сугубо между нами. Дело такое, не кур крадем, а со Злом боремся – надо в тайне держать, а то, не ровен час… – папаша воздел руку кверху, тыча пальцем в потолок.
– Понимаю, – кивнул Зигзаг. – Я как могила.
– И вот это, – отец достал из кармана длинный мятый шелковый шарф, условно белый, – тебе.
– Зачем, Чэ-Пэ?
– Затем, что ты моя правая рука, верный соратник, а шляешься, как охламон. Тебе, как Зигзагу, положена кожаная куртка и белый шарф. Форма такая. Бери шарф, Зигзаг!
– Как у Бендера. – Зигзаг рассматривал неожиданный для прижимистого отца подарок.
– Почти. Не отвлекайся.
– А где я возьму куртку?
А мне было интересно другое: где же родитель спер шарф. Обычно он бахвалился своими кражами, сочинял целые драматические истории про свою дерзость и находчивость, рассказывал их нам по вечерам в лицах. «Вырвем хорошую вещь из склизких щупалец товарно-денежных отношений», – как он говорил. А тут целый шарф я увидел впервые. И никакой красочной истории его похищения.
– Не волнуйся, я все продумал, – отец подошел к УАЗ-ику, открыл заднюю дверцу и торжественно вытащил светло-коричневую кожаную куртку, которую я тоже видел впервые. – Это тебе, Зигзаг.
– Мне? – растроганный Колька даже всхлипнул. – Спасибо, Чэ-Пэ! – он вскочил и импульсивно обнял отца вместе с курткой. – Не ожидал от тебя.
– То ли еще будет, Зигзаг, – похлопывал его по спине папаша. – Нас ждут великие дела и куча эпических подвигов. Уж можешь мне поверить.
– Верю, Чэ-Пэ, верю, – прослезился Зигзаг. – Тебе, верю.
– Казалось бы, с одной стороны, но при этом не могу не указать на необходимость, так сказать, – понес околесицу отец, – положительно рассмотреть противоположную сторону данной проблемы. Но при этом важно помнить, что при данном негативно-позитивном сценарии развития дальнейших событий, в их ретроспективной, как говорится, части, по результатам проведенных экстраполяции и интерполяции, я прихожу к следующим, безусловно неопровержимым выводам: мы будем как Карл Маркс и Фридрих Энгельс, как Верная рука и Друг индейцев, как Чип и Дейл[18 - «Чип и Дейл спешат на по?мощь» (англ. Chip ’n Dale: Rescue Rangers, дословно – «Чип и Дейл: Спасатели») – американский приключенческий анимационный сериал, созданный студией Walt Disney Television Animation. Авторы идеи – Алан Заслов и Тэд Стоунс. —антропоморфные бурундуки Чип и Дейл, а также трое их друзей – мышь-изобретательница Гайка, австралийская мышь Рокфор и его друг, муха по имени Вжик – вместе образующие «Команду Спасателей» (англ. Rescue Rangers). https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D0%B8%D0%BF_%D0%B8_%D0%94%D0%B5%D0%B9%D0%BB_%D1%81%D0%BF%D0%B5%D1%88%D0%B0%D1%82_%D0%BD%D0%B0_%D0%BF%D0%BE%D0%BC%D0%BE%D1%89%D1%8C (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D0%B8%D0%BF_%D0%B8_%D0%94%D0%B5%D0%B9%D0%BB_%D1%81%D0%BF%D0%B5%D1%88%D0%B0%D1%82_%D0%BD%D0%B0_%D0%BF%D0%BE%D0%BC%D0%BE%D1%89%D1%8C)], как Жан Поль и Бельмондо, как огонь и лед, вода и пламень, не столь различны меж собой, как позвоночник и гобой, – понесло папашу. – И запомни, мы с тобой станем неразлучны, как Чук и Гек. Нас временами будут даже принимать за мужеложцев, настолько мы станем близки, – вдохновенно вещал отец. – Как говорил старина Геродот старине Ферапонту.
– Чэ Пэ, а это обязательно? – покраснел сосед.
– Что?
– Ну это… мужеложество… голубыми быть… А то у меня жинка и дети… понимаешь… Не, ну если надо…
– Зигзаг, я же сказал, что будут принимать, – казалось, отец даже протрезвел от такой внезапной перспективы, – это же не значит, что мы взаправду будем сожительствовать!
– Тогда ладно, – расслабился Махалай, – тогда пускай принимают.
– Римляне и греки в этом толк знали, не зря же спорт создали, – слегка расслабился отец.
– Во, Чэ-Пэ, – Малахай мотнул головой, – я и сам этой всей спорты не понимаю: то обнимаются, то прыгают друг на друга, то валяются друг с другом.
– Сиречь забавы извращенных умов, вам, людям простым, можно сказать от сохи, понятны быть и не могут.
– Какой ты умный, Чэ-Пэ!
– Буддисты называют это проявлением алмазной мудрости, реализующей пустоту.
– Чэ-Пэ, а можно еще вопрос?
– Задавай, Зигзаг, – опять несколько насторожился отец, еще не пришедший в себя после предыдущего заявления соседа о мужеложества, – я отвечу.
– Комиссара Каттани же вроде убили? Тебя тоже убьют?
– Это хорошо, что ты интересуешься для расширения кругозора и в порядке общего повышения образованности. Я бессмертен, Зигзаг! Не переживай.
– Я рад, Чэ-Пэ! – сосед обнял папашу и в голос зарыдал у него на груди. – Я бы не пережил твоей смерти!
II «Бороны правосудия»
Назавтра ночью два приезжих гуманоида среди ночи начали ездить на КамАЗ-е с прицепом по асфальтовому кольцу, охватывающему наш сад, сигналя и оглашая ночной воздух воплями совокупляющихся бабуинов. На третьем проезде новоявленного ралли «Париж-Дакар» отец, как разбуженный декабристами Герцен, воспрянул ото сна.
– Рота подъем! – заорал он, семенящей походкой мечась в темноте по дому.
Как-то умудрился налететь на пустое ведро из-под угля, стоящее возле котла отопления на кухне и добавил грохота.
– Пожар? – спросил из перегородки, делящей нашу комнату пополам брат. – Опять где-то горит?
– Я откуда знаю?
– Вить, ты чего? – не поняла спросонья мать. – Совсем того уже? Ку-ку?
– Сама ты ку-ку! Слышите? Ездят, приспешники! Это явный случай нарушения общественного порядка!
– Грозу да к ночи! Вить, угомонись. Поездят и перестанут. Брось эту чушь и выпей лучше молочка, а потом спать ложись.
– Не время молочко хлебать, когда страна и деревня в опасности. Что значит перестанут? Еще не знают, с кем связались, паразиты! – он зажег свет, снял с ноги ведро, плюхнулся в кресло, стоявшее в прихожей, закурил. – Я ловко и бесстрашно возьму их за хоботы! Я буду колоть глаза всяким западным мерзостям, преследовать и мучить преступный разврат и развратную преступность, не давать им малейшего отдыха, разить без промаха – вот мое призвание!
– Да заткнись ты уже! Проваливай к своим преступникам, безумец и дурошлеп!!! Баран безголовый!!! У тебя полный кавардак в голове!!!
– Безумству храбрых воспойте песню. Кричите, женщины, ура и в воздух чепчики бросайте.
– Гусена, сходи на разведку, – дал команду папаша, выпуская дым в сторону лампочки. – Надо предварительно изучить противника. Сам понимаешь: каждому овощу своя теплица, каждой грядке – свой корнеплод, каждой свекле – свой турнепс.
Я молча встал, оделся в отцовские обноски, вышел на веранду, обулся в дедушкины лапти, двинулся через сад на шум. Вышел на асфальт и попытался жестом остановить движущийся транспорт. После того, как они меня гордо проигнорировали, едва не сбив, я понял, что им непонятен язык русский. Вернулся домой.
– Чэ Пэ, там КамАЗ какой-то катается по асфальту. Из него кто-то истошно орет, – лаконично отрапортовал я.
– Может кого-то убивают? – осторожно предположил из своей комнаты Пашка.
– Преступление! – в диком восторге взвыл отец. – Я положу этому конец! Лед тронулся, господа присяжные заседатели.
– Ты то уж точно тронулся, – язвительно заметила мать.
– Командовать парадом буду я!
– Вить, иди спать, – вновь отозвалась из спальни мать. – Нечего народ баламутить.
– Что ты понтуешься как фезеушница[19 - Школа фабрично-заводского ученичества (Школа ФЗУ; часто ошибочно – фабрично-заводское училище) – низший (основной) тип профессионально-технической школы в СССР с 1918 по 1940 год. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0_%D1%84%D0%B0%D0%B1%D1%80%D0%B8%D1%87%D0%BD%D0%BE-%D0%B7%D0%B0%D0%B2%D0%BE%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D1%83%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B0 (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0_%D1%84%D0%B0%D0%B1%D1%80%D0%B8%D1%87%D0%BD%D0%BE-%D0%B7%D0%B0%D0%B2%D0%BE%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D1%83%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B0)]? Ну тебя! – отмахнулся он и потопал в спальню. – Не мешай мне проявлять чудеса героизма и давать уроки мужества подрастающему поколению.
Я, подумав, что родитель решил лечь спать, погасил свет в прихожей и пошел на свой диван досыпать. Но не тут то было. Из спальни раздались топот и шуршание.
– Кто свет погасил?
– Я.
– А зачем? – спросил отец.
– Я думал…
– Молод ты еще, чтобы думать, – щелкнул выключатель и в залившем прихожую свете предстал папаша с ружьем и патронташем, облачившийся в свой жутко шуршащий и мерзко воняющий плащ. Напялил на голову снятую с лосиных рогов коричневую шляпу с вороньим пером. – Я ужас, летящий на крыльях ночи! Мой плащ гулко трепещет в ночи!
– Витя, по тебе психушка плачет, – вышла следом кутающаяся в бабушкину шаль мать. – Совсем малахольный стал. Лечить тебя пора.
– Ничего по мне не плачет! Я – утка по найму! Ты мне просто завидуешь! – огрызнулся папаша и обратил безумный взор на меня. – Гусена, вставай, пойдем со Злом бороться.
– Слабоумный! Ты хоть понимаешь, что несешь?
– Я несу людям защиту и справедливость!
– Ладно старший у нас без шапки спотыкается, поэтому придурковатый, да и с рождения был умом не крепок, но ты же в шляпе ходишь. Откуда у тебя эта дурь? – постучала она пальцем себя по виску.
– Умолкни, женщина! Там вершатся черные дела! Преступления против человечества! Пора скрутить мерзавцев!
– Вить, сам свихнулся, так ребенка-то хоть не тяни с собой.
– Да не лезь ты, куда не просят! Молчи, солитера!
– Что ты за ересь себе в башку втемяшил, прохиндей?
– Защита порядка не ересь, а священный долг супергероя! Шизофиллы среди нас!
– Сам ты шизик, разрази тебя гром!
– Гром бессилен передо мной.
– Разрази тебя Чернобыль! Зачем тебе ребенок? – настаивала мать. – Он и так хромой и убогий.
– А нечего было в него чугунами швыряться. Если он не пойдет, то кто будет за мной бороны носить?
– Какие еще бороны?
– Те, что ты под окнами от нечистой силы разложила. Мы две из них возьмем. Из-под окон детей. Сделаем из твоих темно-суеверных борон светлые бороны правосудия!
– Витя, не богохульствуй, борона тебе в глотку! Ты буйно помешанный! Он надорвется от борон!
– Ничего не надорвется, они легкие. От мешка мяса не надорвался и тут донесет.
– Витя, ты скотина бесчувственная! Если ты больной на два полушария, то иди! Мелкоползучие безумцы, тьфу на вас! Но помни, икнутся тебе еще эти бороны! Есть же такие черти безрогие, прости Господи, что никаким танком не убьешь!
– Помолчи, невротичка! Бинки, ты как миссис Гадсон, ха-ха-ха.
– Потроха! – злобно огрызнулась мать. – Когда уже ты сдохнешь, чучело вороватое?!
– Я бессмертен, дура! За мной, Гусена!
