Из туманности Аметиса

Смывая под душем «налёт» минувшего дня, Вересов почувствовал некоторое облегчение и вместе с тем усталость. Ему вдруг ужасно захотелось спать. По известной причине супружеское ложе делить с женой ему не хотелось, пришлось воспользоваться дежурным вариантом – диваном в гостиной. Чтобы не проспать на работу Вересов поставил будильник на семь утра, выключил свет и забрался под покрывало. В этот момент появилась Рита.

– Илья, что за представление? И что за намёки? – вместе со щелчком настенного выключателя раздался голос женщины.

Свет разлился по комнате, однако ответа не последовало.

– Ты что молчишь? Илья…

– Рит, давай всё завтра… я чертовски устал, – сонно проговорил Вересов и демонстративно отвернулся к стене.

Жена недовольно хмыкнула, но промолчала. Простояв несколько секунд, она выключила освещение и отправилась в спальню.

III

Пока Илья с Дашей откровенничали на берегу реки, за ними пристально наблюдали. Две группы слежения расположилась неподалёку на близлежащих холмах, используя в основном мощную оптику, «жучки» прослушки, которые они поставили на машину Вересова, как назло для наблюдателей – замолчали в самый нужный момент. Даже последнее ноу-хау слежки оказалось бессильным. Сверхумный прибор «Орлан», работавший в широком спектре частотно-волнового диапазона, хоть и транслировал на монитор картинку берега реки, однако разговор мужчины и девушки воспроизвести не смог. К одной из групп присоединился сам Карвинус и какое-то время через бинокль изучал поведение интересующей его парочки. Однако полная картина происходящего на берегу никак не вырисовывалась. Карвинус не выдержал и раздражённо произнёс:

– Сван, делай что-нибудь, мне нужно слышать их разговор!

– Делаем, шеф, наш спец пытается улучшить сигнал через спутник, он в зоне базовой антенны.

– Шевелитесь, время уходит.

– Есть, шеф, – ответил Сван и поспешил к своему специалисту.

Проводив его взглядом, Карвинус вновь погрузился в размышления:

«Так, так… развели костёр, значит, надолго… Что же ты придумала на сей раз? Зачем притащила его сюда? Знать бы, что творится в твоей милой головке. Не нравится мне всё это, не нравится… сначала – белый волк, неизвестно откуда появившийся туман, её неожиданные исчезновения, теперь проблемы с прослушкой, слишком уж много странностей в этом деле… что-то здесь не так, нутром чую».

Он уже сумел убедиться, на что способна была девушка, и откровенно опасался её дальнейших шагов. Теперь Карвинус знал наверняка, что всем в этом деле заправляет именно она и только она была способна помешать воплощению его замыслов. В попытке предугадать следующее действие девушки, он перебрал всю имевшуюся у него информацию и попытался проанализировать её.

Вскоре появился Сван, он выглядел несколько обескураженным:

– Глухо, шеф, мы остались без «ушей».

– Плохо, плохо, отвратительная работа.

– Виноват, шеф, но всё что могли – мы сделали. Вам не кажется, что эта девка играет с нами? Сдаётся мне – это её рук дело.

– Знаю, – глухо бросил Карвинус.

– Как она это делает? – растерянно проговорил Сван.

– Понятия не имею, – в том же тоне сказал Карвинус, – помолчи пока.

– Понял, шеф.

Принимая разумность слов Свана, Карвинус вспомнил вчерашний разговор со своими технарями. Он потребовал отчёт по поводу психического воздействия на объекты, на что старший технической группы Файл ответил так:

«Шеф, мы всё сделали, как вы просили, мы испробовали на них разночастотные воздействия, но результат минимальный… у парня есть некоторая нервозность, но это не тот результат, на который мы рассчитывали, а девчонка вообще непробиваемая. У любых других уже бы мозги потекли, а этим хоть бы что».

«Они не любые, не обольщайся», – произнёс монотонным голосом Карвинус.

«А кто они такие, у них паранормальные способности?» – полюбопытствовал Файл.

«Знать бы самому», – буркнул Карвинус.

«Шеф, любую защиту можно обойти или пробить, давайте попробуем ещё», – предложил Файл.

«Действуй, может, что и получится», – усмехнулся Карвинус и вышел из центра наблюдения.

Сомневаться в компетентности своих людей не приходилось, здесь работали самые лучшие, оттого настроение Карвинуса стало ещё пасмурней.

В данный момент Карвинус стоял перед дилеммой – принимать решение самому или заручиться помощью Формовщика. Раньше он никогда не прибегал к такому выбору, решал всё сам, естественно, информируя босса о результатах своей работы. В свою очередь тот лишь корректировал некоторые задачи, но в основном полагался на профессионализм Карвинуса. Сейчас же дело обстояло иначе, Карвинус не совсем понимал, с чем столкнулся, ему явно не хватало первичной информации об объектах слежки. То, что эти двое были людьми непростыми, он понял почти сразу, но дальше своих предположений так и не смог продвинуться. И чтобы довести до логического завершения операцию, он был просто обязан знать, что творится в голове девушки или хотя бы иметь больше информации об этих двоих. Проблема усугублялась ещё тем, что он точно не знал всех раскладов в деле, поэтому не видел ситуацию целиком. Оставалось надеяться лишь на информацию Формовщика, собственный опыт и чутьё охотника. Наконец, он принял решение.

– Сван, я отойду, а ты будь начеку, при любых изменениях сразу докладывай, – произнёс Карвинус.

– Понял, шеф, – ответил Сван. – Может, мы поближе подберёмся, незаметно?

– Нет, наблюдайте на расстоянии, – был категоричен Карвинус.

– Понял.

Карвинус спустился с холма в низину и мысленно открыл канал связи с Формовщиком. Действительно, в его голову был вживлён микротелефон для особой связи, этот канал работал на специальной частоте и имел много степеней защиты. Канал гарантировал полную конфиденциальность информации и исключал любую её утечку. Такая связь позволяла голосовое и мысленное общение, но мужчина чаще пользовался первым вариантом. Ему ответили не сразу. Карвинус проявил терпение, неплохо зная привычки своего босса.

Когда Формовщик вышел на связь, Карвинус поздоровался и без предисловий попросил расширить объём информации о своих подопечных.

– Что, не по зубам орешки, Карвинус? Никак не разгрызёшь? – усмехнулся Формовщик. – Может, тебя заменить?

– Сэр, вы не так поняли, я готов идти до конца, но мне нужно больше информации… я не совсем понимаю, с кем имею дело, – попытался оправдаться мужчина.

– Тебе и не нужно знать – кто они, лишняя информация – это плохой сон по ночам. Так говорят в России?

– Не совсем, сэр… здесь говорят: «меньше знаешь – крепче спишь», – поправил Формовщика Карвинус.

– Ёмко, но по сути – одно. Но это не всё, Карвинус… кроме плохого сна тебя ожидает и недолгая жизнь, если будешь задавать лишние вопросы. Твою задачу, Карвинус, я очертил вполне определённо, это наблюдение, сбор информации, первичный анализ событий, а когда начнётся последняя фаза операции – я решу сам. Ты дай мне данные, этого вполне хватит пока.

– Сэр, я помню свою задачу, но я привык контролировать ситуацию, а сейчас…

– Контролирует она? Она уже успела в твои мозги влезть? – перебил его Формовщик. – Что-то ты стал туго соображать.

– Что вы, сэр, я не позволю ей этого сделать, – попытался заверить Карвинус своего босса.

– Не зарекайся, – усмехнулся Формовщик.

– Сэр, я в порядке, всё под контролем, уверяю вас, – уже твёрже ответил Карвинус.

– Вот и ладно. Дай ситуации вызреть, тогда сам поймёшь, когда пришло время.

– Так и сделаю, сэр, – уже спокойнее произнёс Карвинус. – Сэр, у меня ещё не всё.

– Слушаю.

– Девчонка пытается установить контакт с его дочерью и у неё это получается, – произнёс Карвинус.

– Я услышал тебя, любопытно… Карвинус, ты приглядывай за всеми троими и немедленно докладывай мне обо всём. Полагаю, ждать осталось недолго.

– Понятно, сэр.

– А ещё дам тебе небольшой совет, может сгодиться для дела, если глаза хорошенько протрёшь, – проговорил Формовщик, взяв небольшую паузу.

Затаив дыхание, Карвинус ожидал продолжения.

– Не считай её девчонкой, она совсем не та – за кого себя выдаёт, в этом твоя первая ошибка и главная.

– Сэр, я уже это понял, – поспешил ответить Карвинус.

– Вот и ладно. Всё, работай! – прервал диалог Формовщик.

Разговор с боссом несколько озадачил Карвинуса, ему показалось, что Формовщик сознательно использует его в тёмную, имея какие-то свои планы. Острое чутьё редко подводило его и не раз выручало в опасных ситуациях, вот и сейчас внутренние колокольчики напоминали ему об осторожности. Так же Карвинуса задели слова Формовщика о превосходстве этой девчонки над его умственными способностями. Такие выводы больно бьют по самолюбию, но Карвинуса утешало одно, что он далеко не всё знал о своём противнике. Он не оставлял надежду устранить информационные пробелы и отыграться в дальнейшем. Однако, как бы Карвинус не пытался держать «хвост трубой», сомнения всё же одолевали его.

«Н-да… всё равно, что по лезвию бритвы. Почему же босс утаивает информацию о них? Нутром чую, знает он, кто они такие или догадывается. Наверняка он ведёт свою игру, а мне отвёл роль приманки или того хуже… попахивает чем-то гаденьким, не хотелось бы стать разменной монетой в его игре… есть здесь какой-то подвох, есть, нутром чую», – напряжённо размышлял Карвинус.

Вернувшись к группе наблюдения, Карвинус поинтересовался происходящим на берегу.

– Всё по старому, шеф – обнимаются, о чём-то треплются, пока ничего интересного, – ответил Сван.

Карвинус кивнул, и уже было собирался покинуть это место, как произошло неожиданное. Прямо на их глазах на холм, где располагалась группа наблюдения опустился серый туман. Его плотность оказалась настолько высокой, что невозможно было разглядеть ничего даже у себя под носом. Все находились в явном замешательстве.

– Ведьма, опять её проделки! – не сдержался Сван и смачно выругался. – Наши действия, шеф?

– Ждём, – коротко ответил Карвинус.

– Чего, шеф? – не понял его помощник.

– Когда туман рассеется, – с усмешкой проговорил Карвинус.

Действительно, ждать пришлось недолго, буквально через несколько минут от тумана не осталось и следа, будто и не было его вовсе.

Карвинус задумчиво поглядел на берег реки, где находились их подопечные и негромко произнёс:

– Она сделала, что хотела, больше ничего интересного не будет.

– Шеф, мы снимаемся? – не понял его Сван.

– Нет, продолжайте наблюдать, и доведите их до подъездов, – ответил Карвинус. – Сван, я поехал, через два часа встречаемся у меня, я скорректирую задачу.

– Понял, шеф.

IV

Несмотря на настойчивый звон будильника, Илья даже не шелохнулся. Сквозь сон он слышал какой-то знакомый звук, но связать его с чем-то реальным так и не смог.

– Илья, вставай! Просыпайся, засоня, на работу опоздаешь! – ворвался в обрывок его сновидения голос жены. Вдобавок она усердно трясла его за плечо.

– Всё, всё, встал, – ещё на автопилоте пробормотал Вересов, свешивая ноги с дивана.

– Топай-ка, милый, в душ, а я тебе крепкий кофе заварю, иначе весь день клевать носом будешь, – сказала Рита, сопроводив Илью лёгким шлепком по спине.

– Угу…

После душа и кофе Вересов уже чувствовал себя вполне нормально. Рита старалась держаться естественно, как обычно, не было даже намёка на отложенный разговор, хотя напряжённость внутри неё всё же ощущалась. Илью такая отсрочка устраивала, у него появилось достаточно времени, чтобы всё хорошенько обдумать. А кроме объяснений с женой оставался открытым ещё один важный вопрос, но ответа на него он пока дать не мог.

Во второй половине дня Вересов, наконец, почувствовал накатившую усталость, бессонная ночь брала своё. Несколько часов сознание Ильи пребывало в каком-то тумане, порой он ловил себя на временных провалах в памяти. А около шести вечера позвонила Рита.

– Илья, когда ты заканчиваешь? – поинтересовалась она.

– Сам уже не дождусь, ещё малость и усну за столом, – размякшим голосом ответил Вересов.

– А если серьёзно?

– Задерживаться точно не буду, – не вполне определённо ответил он.

– Ты сможешь заехать за мной? Нам нужно поговорить… За Катю не беспокойся – её Анна Сергеевна забрала.

– Ладно, как подъеду – позвоню, жди.

После работы Вересов прямиком поехал к офису Риты, машину удалось припарковать чуть дальше по улице. Он набрал номер жены и объяснил, где находится. Она появилась минут через пять, ища глазами знакомую машину. Илья посигналил, и пока жена шла к нему, невольно любовался её женственной походкой. Несмотря на бессонную ночь, она выглядела как всегда элегантно и привлекательно.

Рита села на переднее сиденье и обратилась к Илье:

– Что-то не хочется домой. Знаешь какое-нибудь не слишком шумное место?

– Есть тут один скверик, почти по дороге, – подумавши, ответил Вересов, трогаясь с места.

На одной из аллеек сквера они нашли свободную скамейку. Стараясь не касаться друг друга, они устроились поудобнее, однако первым начать разговор никто не решался.

После небольшой паузы, не дождавшись инициативы от мужа, Рита произнесла:

– Илья, я не буду тебя терзать вопросами, где ты был и с кем… ммм… Я хочу знать, что означает твой намёк в мой адрес?

– Ты про что? – Вересов сделал вид, что не понимает.

– Хватит паясничать, Илья! Ты прекрасно понял, о чём я.

– А-а, ты про запах любви… но ты и сама всё знаешь. Так ведь? – с усмешкой поглядел на жену Вересов.

На секунду она опустила глаза и тут же подняла:

– Илья, ты можешь без намёков?.. Скажи прямо.

– Прямо? Могу и прямо. Рита, я видел вас, видел, как вы целовались, обнимались, видел ваши счастливые лица, видел вашу любовь… Что ещё мне сказать?!

– Видел? – растерянно проговорила женщина.

Вересов отвернулся, не желая продолжать этот разговор.

– Может, это и к лучшему… хоть честнее будет, – наконец сказала она.

– Кому лучше-то? Тебе или всем нам? – усмехнулся Илья.

– Не знаю я… но это будет честнее по отношению к тебе, – негромко произнесла Рита.

И тут же пылко заявила:

– Да, я люблю его, люблю! Он мой, понимаешь?! Мой, до последней кровиночки!

– А я, похоже, уже нет? А раньше ведь тоже любила, – без тени обиды сказал Вересов и с усмешкой добавил:

– Мне его кровь точно не нужна.

– Илья, ты тоже не чужой мне…

– Ага, скажи ещё – лучший после любимого.

– Зачем ты так, Илья? Не я же виновата в этом, а ты, я устала так жить, это всё равно, что впроголодь, только без счастья! Я счастья хочу, Илья, простого женского счастья, хочу, чтобы мне дарили цветы, чтобы ухаживали за мной, я хочу быть желанной! Ты же сам оттолкнул меня! Всё, что было между нами куда-то ушло, я не могла одна удерживать наше счастье… Я знала про все твои любовные утехи, всегда чувствовала эти запахи измены, чужие духи, пятна помады, женские волосы… Я всегда чувствовала запах других женщин! Мне надоело твоё враньё, слышишь – надоело!.. Но я пыталась всё изменить, не раз пыталась… и готова была простить. Но ты же слушать меня не хотел, ты не хотел мне помочь!..

Слушая эмоциональную и сумбурную исповедь жены, Илья не испытывал никаких угрызений совести, да и обиды совсем не было, ему как-то стало легко и спокойно от открывшейся правды.

Рита ещё что-то говорила в своё оправдание, но Илья уже думал о своём. И вдруг он перебил её:

– Всё, стоп! Хватит искать виновных, Рита. Если его любишь – люби, я не могу запретить тебе этого. Я отпускаю тебя, ты свободна… а за обиды и неоправданные ожидания – прости, если сможешь.

– Так всё просто – отпускаю и всё? – не поверила она. – Ты так легко отказываешься от меня?

– Рит, тебя это так задело? Ты скандала ждала, думала, я буду топать ногами, и брызгать слюной? Нет, этого не будет.

– Но мы же столько лет прожили вместе… Илья, неужели ничего в сердце не ёкает? – послышались нотки обиды в её голосе.

– Рит, я не понимаю тебя… ты любишь другого человека и всё ещё пытаешься цепляться за то, чего уже нет. Выбери что-то одно. И причём здесь мои чувства?

– М-да, действительно, не причём. И что же дальше? Что будет с нами?

– Я же сказал – ты свободна, решай сама. Рит, только прошу тебя, давай потерпим друг друга ещё несколько дней, а после Дня рождения Катюшки ещё раз всё обсудим. Ну, а пока поиграем ещё чуток в счастливую семью, ради дочери прошу тебя.

– Ты прав, спешить нельзя… так и поступим, – согласилась Рита с повлажневшими глазами.

До дома его матери они ехали молча, каждый думал о своём.

Если честно, Вересов не знал, о чём ещё говорить с женой, что обсуждать, их совместная жизнь промелькнула перед его глазами и будто стёрла все свои краски, закрывая двери в былое. Всё то, что ещё недавно казалось ему таким значимым, таким важным – теряло всякий смысл. Ему казалось, что полноводная река его жизни мелела и исчезала прямо на глазах, оставляя нетронутыми лишь родные образы дочери и Даши. Именно сейчас Илья прочувствовал на себе весь смысл, всю правду Дашиных слов о перерождающемся в огне Фениксе. Он словно выгорал дотла, сжигая все мосты к прошлому, обрывая эту связь навсегда.

Остаток вечера прошёл довольно спокойно, супруги Вересовы формально поддерживали обычные семейные отношения, внешне ничем не выказывая возникшую между ними «трещину». Но Илья чувствовал, какие страсти бушуют внутри жены, она не понимала причин его странного поведения и это её сильно задевало.

Накануне своего Дня рождения Вересов взял законный отгул и пообещал Кате после занятий в школе провести с ней весь оставшийся день по её усмотрению. На одной из перемен Катя позвонила отцу и уточнила время окончания уроков. Вересов подъехал заранее, он сделал это специально, чтобы ещё раз спокойно обдумать предстоящий разговор с дочерью. Илья хотел поговорить о Даше, дома при жене – он не мог, а времени на решение оставалось всё меньше и меньше. Увидел машину отца, Катя не смогла сдержать радости и со всей детской прытью побежала к ней, на ходу поправляя лямки рюкзачка. Илья вышел навстречу девочке.

– Папочка, как я рада тебе! – пролился звонким ручейком её голосок. – Ты давно приехал?

– Уже несколько минут стою, – ответил Илья, чмокая дочку в щёку.

Девочка с довольной улыбкой повисла на руке отца, и они дружно направились к машине.

На ходу Вересов шутливо поинтересовался:

– Куда прикажете, светлейшая донна?

– Хи-хи, донной я ещё не была… Смешно! Пап, а кто такая донна? – ещё больше развеселилась девочка.

– Ну-у… так раньше в южной Европе обращались к благородным женщинам.

– Значит, я тоже благородная женщина, да, пап?

– Конечно, Катюшка, ты у нас самая-самая благородная из всех благородных, – рассмеялся Вересов, потрепав дочку за розовое ушко.

Когда девочка обосновалась на заднем сидении, Илья ещё раз спросил:

– Так куда едем, Катюшка?

– В парк я не хочу, в кино тоже… пап, хочу на набережную, там, где вы с Дашей сидели.

– А откуда ты знаешь, где мы сидели? – удивлённо спросил Вересов.

– Мне Даша во сне рассказала, она мне о многом рассказывает…

– Подожди, подожди, Катюша… Как во сне? Что она тебе рассказывает?

– Да всё! Мы с ней уже ходили по той волшебной тропке… Пап, помнишь, тогда говорила?

– Ну, помню… я думал, вы так шутите.

– Нет, пап, мы не шутили, всё правда, правдей не бывает! Тропка нас завела в чудесный мир, там очень-очень красиво, так волшебно, там все добрые и люди и зверушки и все тебя понимают, даже слов не надо!

Вересов с изумлением обернулся на дочь и не знал, что сказать. Он уже второй день придумывал разные наводящие вопросы, чтобы побольше разузнать о её отношении к Даше, а девочка сама подтолкнула его к этому разговору.

– Как скажешь, Катюша, на набережную, значит, на набережную, там всё и расскажешь, – заключил Вересов.

– Пап, тебе интересно про нас с Дашей? – полюбопытствовала дочка.

– Ещё бы! – не покривил душой Илья.

Как и в прошлый раз с Дашей они с Катей спустились на нижнюю набережную. Осенний ветерок уже отдавал прохладой, и Илья предусмотрительно захватил с собой покрывало, чтобы не застудить дочь.

– Катюш, если замёрзнешь – укройся, – сказал Вересов, указывая на покрывало, которое положил на гранитный бордюр.

– Ладно, папочка, пока мне не холодно.

– Можешь побегать, я здесь посижу, – предложил Илья.

– Пап, ты же хотел, чтоб я рассказала о нас с Дашей… Уже не хочешь? – произнесла девочка, сжав своими горячими ручонками руку отца.

– Очень хочу, Катюша… мне, правда, интересно.

– Я знаю, – загадочно ответила девочка, – Даша мне рассказывала о нас троих.

– И что же она рассказывала? – насторожился Илья.

– Что и тебе, только ты не совсем ей поверил, ты ещё сомневаешься.

– А ты?

– А я сразу поверила, – искренне сказала Катя, – Даша не может обманывать, она очень-очень честная и хорошая, она добрая фея…

– Подожди, подожди, Катюша – это она тебе сказала? – не дал договорить дочери Вересов.

– Нет, я сама знаю, я чувствую её, как себя чувствую и очень-очень люблю её, прямо как тебя, папочка.

– Когда же вы всё успели? – невольно вырвалось из Вересова.

– Я же сказала тебе – в наших волшебных снах, – с таинственным видом заявила Катя.

– Ну, да, ну, да… во снах… Катюш, а Даша тебе говорила, что мы должны уйти по этой тропе втроём, не во сне, а наяву и уже скоро?

– Да, ещё тогда говорила, когда мы встретили её в парке… Помнишь, пап? И потом во сне говорила.

– Катюша, дочка, ты хорошенько послушай, что я тебе сейчас скажу, и ответь мне, честно ответь, что ты думаешь… Хорошо?

– Ладно, папочка, я слушаю.

– Если мы уйдёт туда втроём, ты, я и Даша, то можем никогда не вернуться обратно, мы можем остаться там навсегда… Катюша, ты это понимаешь?

Катерина с серьёзным выражением лица поглядела на отца:

– Пап, ты со мной прямо как с маленькой… я знаю, что не вернёмся, знаю, что останемся, но так надо, папочка, это наша дорожка – моя, твоя и Дашина.

– Нет, Катя, я к тебе сейчас обращаюсь как к вполне взрослому человеку. И если ты всё понимаешь, то скажи мне – как же мама без тебя будет? А бабушка Аня, бабушка Люда, деда Толя?.. Они же любят тебя, Катюша, и будут сильно скучать. Тебе не жалко их?

– Жалко их, конечно, я их тоже очень-очень люблю… но наша тайна важнее. А о маме будет, кому позаботиться, пап, не бойся за неё, мама не останется одна.

– Это тебе тоже Даша рассказала?

– И она сказал, и я сама вижу. А Даша всё знает. Папочка, разве ты не понимаешь, что она родненькая нам?

Илья не знал, что сказать дочери, он видел эту неподдельную искренность в её сияющих глазках, и они говорили ему больше чем слова. Он очень бережно прижал к себе Катю, как нежный цветок, как самое драгоценное, что было у него в этой жизни.

Вересов ещё не принял окончательного решения, но сердце подсказывало ему о правоте слов дочки. А ей он верил как себе и даже больше.

На следующий день на утреннем совещании его официально поздравил Конышев под дружное рукоплескание руководителей служб. А ближе к концу рабочего дня Вересов проставился по этому поводу, но уже в более расширенном составе коллектива. Однако сам пить категорически отказался, сославшись на кодекс чести трезвого водителя. И как его только не уговаривали, как не упрашивали и совестили, но Илья остался непреклонным. Виктория, как всегда не удержалась и отпустила ему на ушко во весь голос язвительную реплику:

– Вересов, это уже диагноз, мы теряем тебя на глазах… Ха-ха, лишь бы не заразно!

– Во-во! Дурной пример – он как вошь плодится! – поддакнул Виктории Громатин.

– Коллеги, кто его знает, заразно ведь только на трезвую голову, а огненная вода – это панацея от всех болезней, она не даст вам загинуть. Мне-то болезному уже не помочь, поздно, а вас ещё можно спасти. Давайте, наяривайте! – не остался в долгу Илья.

– Эй, народ, слышали правду-матку?! А ну наливай! За здоровье болезного пить будем! – во всеуслышание объявил Громатин.

Со всех сторон понеслись одобрительные возгласы.

А Полонская игриво прижалась к Илье и промурлыкала:

– Милый, может, не всё так трагично? Я готова тебя полечить, где и как угодно, только скажи… А?

– Вика, я верю в твои уникальные способности, но сегодня у меня роль импотента-трезвенника, так не хочется ломать сценарий.

– Как знаешь, Вересов, было бы предложено, – ответила женщина и быстро переключилась на Вадима Сирина, сидевшего слева от неё.

В конце концов, от Вересова отстали, и гулянка вошла в привычное русло. Пока коллектив дружно поднимал тосты за именинника, тот незаметно ускользнул в свой кабинет. Не успел Илья прикрыть двери, как заиграла мелодия в его мобильнике.

– Слушаю, – по инерции буркнул он в трубку.

– Здравствуй, Илья, – раздался такой желанный голос Даши.

– Здравствуй, Дашенька! – обрадовался Вересов.