Партия на троих

– Вы, должно быть, с ума сошли, доктор, – возмутился Ле Рэ.

– Это правило Ордена, и я не намерен его нарушать. Охранники могут сопровождать принца, но безоружными.

Теи, будучи на две головы выше низкорослого доктора, посмотрел на него сверху вниз.

– У меня нет времени на препирательства. Предлагаю компромисс. Ле Рэ пойдёт со мной. Вооруженный. Автомат закутает в какой-нибудь фартук, чтобы не смущать персонал. Остальные останутся дежурить здесь.

– Никакого ору…

Принц шагнул ближе к куратору, оказавшись вплотную с ним.

– Я уважаю ваш Орден и его правила, но у меня есть свои соображения по поводу охраны, и я отступать не намерен.

К чести врача, он даже не дрогнул перед правителем государства, ведущего успешную войну и имеющего под рукой множество вооруженных, преданных солдат.

– Единственный способ заставить нас отказаться от нейтралитета – это применить силу, принц. Я не боюсь этого, ведь я всего лишь служитель Демиурга. Но что скажет общественное мнение в Ниаре, если узнает, как вы поступаете с божьими людьми?

– Я никогда не вступал в конфликт с религией и не собираюсь, – Теи улыбнулся так, что начальник госпиталя, до того бесстрашный, невольно моргнул. – Но в паре кварталов отсюда толпы сторонников «Национального фронта» линчуют ооласцев. Они мне напрямую не подчиняются, их сложно контролировать – и я боюсь представить, что может случиться с вашим нейтралитетом, если я соглашусь с выдвинутыми вами требованиями и прикажу всем вооруженным людям покинуть окрестности госпиталя.

С минуту два человека переглядывались, пока, наконец, представитель Ордена не сдался.

– Ки-шоот… Хорошо, я согласен на ваши условия.

– Вот и славно. Поверьте, со мной можно сотрудничать, и очень выгодно. За проявленное понимание я пополню ваши запасы. Составьте список необходимого и предоставьте мне, когда закончу… А теперь скажите, где он.

Госпиталь был переполнен ранеными – как военными, так и гражданскими. Людей размещали даже на полу в коридорах. Всюду стоял удушливый коктейль запахов крови, гниющей плоти, испражнений, спирта и лекарств. Стоны мучившихся от боли людей дополняли безрадостную картину. Персонал госпиталя явно пополнился за счёт добровольных помощников из тех, кто попытался укрыться на нейтральной территории особняка во время боёв, но рук всё равно не хватало. Принца провели по высоким коридорам лечебного заведения на третий этаж, где у массивных створок закрытой двери два военных полицейских, вооруженных лишь дубинками. По сигналу принца, Ле Рэ присоединился к ним, пропуская Теи за двери одного.

Войдя внутрь, тот очутился в небольшой одиночной палате, где было удивительно тихо и спокойно по сравнению с остальными помещениями лечебницы. Здесь, окруженный медицинским оборудованием, под присмотром сиделки лежал без сознания герцог Эвранианский.

– Дядя Калько… – позвал его принц.

– Он в коме, – тихо сообщила медсестра, оторвавшаяся от чтения Книги Демиурга. – С самого момента поступления в госпиталь.

Теи тихо подошел к постели герцога, чьё истерзанное тело было наполовину замотано в бинты, на которых то тут, то там проступали пятна крови. Пододвинув свободный стул, принц сел рядом со стариком.

– Вы давно у его постели?

– С самого начала. Дежурю по очереди с сестрой Иинар.

– Значит, вы слышали, о чём говорят доктора. Какие у него шансы?

– Всё в руках Демиурга…

– Оставьте ваши проповеди для тех, кто в них нуждается. Я желаю услышать правду, какой бы она ни была.

– Куратор сам осматривал пациента. У него множественные раны, чудо, что он вообще до сих пор жив.

Теи медленно кивнул. Значит, надежды не было.

– Сколько?

– День, может быть – два. Мне очень жаль…

– Спасибо, сестра… Оставьте нас на несколько минут, прошу.

Женщина поднялась и, понимающе взглянув на ниарского правителя, вышла.

Принц взял герцога за руку и посмотрел на его изрезанное морщинами лицо. Перед внутренним взором сквозь многочисленные свидетельства старости проступал другой облик Калько Эвранианского – крепкого мужчины в расцвете сил, с чёрными непослушными волосами и густыми бакенбардами, много смеявшегося своим тёплым баритоном. Каждое лето Теи с матерью и братом Фаро приезжали на виллу Калько у берега моря, и дядя ходил с ними под парусом, катал верхом на лошадях, втайне от королевы, переодевшись, водил в город катать на каруселях. Когда в гости приезжал отец, Колет Второй, всё семейство оказывалось в сборе, и для юного принца начинался настоящий праздник. Тётя Ильда, родившаяся в рабочем квартале и до встречи с герцогом работавшая кондитером, сама пекла вкуснейшие пирожные, которыми все объедались, перепачкавшись в креме с ног до головы. Счастливое время! В те годы самой большой печалью становился листопад, возвещавший необходимость возвращаться в Ивсаарский дворец.

Потом началась война и всё изменилось. Погиб Фаро, умерла мама, тёти Ильды тоже не стало – пропала без вести в Сапарелле, своём родном городе, куда поехала вывезти в безопасное место стариков-родителей. Герцог Эвранианский вернулся с войны хромым, и слава национального героя, добытая под Шомором, не могла возместить боль утраты жены и сестры, в которых он души не чаял. Калько стал меньше смеяться – и всё же, сделавшись опекуном Теи и во многом заменив ему отца, полюбил принца как родного сына, которого ему так и не даровала судьба. За двадцать прошедших лет они пережили немало светлых моментов, прошли через многое… Принц отговаривал своего дядю от личного руководства штурмом Сапарелла, но Калько оказался непреклонен. Слишком хотел ещё раз попробовать отыскать следы жены, надеясь самостоятельно достигнуть успеха в деле, в котором потерпели неудачу наёмные детективы.

И вот теперь всё заканчивается. Точку в жизни герцога поставил шальной снаряд, один из последних, выпущенный отступавшими республиканцами вслепую, от отчаяния и злости, а не из желания куда-то попасть. И по воле слепого случая угодивший прямо в автомобиль старого вояки, на правах победителя въезжавшего в город. Война снова отобрала у Теи близких людей. Отношения с отцом окончательно погубил переворот, а Калько скоро уйдёт в мир иной. И на этот раз винить в произошедшем некого – кроме самого себя.

Теи крепче сжал руку умирающего и почувствовал, как увлажняются глаза и к горлу подступает комок. Прикусив собственный кулак, чтобы никто не слышал, он беззвучно зарыдал.

Изначально принц планировал лично прибыть с инспекцией к Шат Наару, как только столицу Республики Оолас возьмут в осаду. Однако смертельное ранение дяди задержало его на Левобережье. Должность верховного главнокомандующего была возложена на адмирала Тилли, как на человека, которому предстояло осуществить, вероятно, самую важную операцию всей войны – взять штурмом сердце вражеского государства. И граф взялся за это дело со всем усердием, на которое был способен.

По его приказу продолжился обстрел городских кварталов баллистическими ракетами. Не отличаясь высокой точностью, они применялись скорее для устрашения противника и демонстрации своих технических возможностей, нежели для решения конкретных тактических задачи. Тем не менее, ниарские ракетчики старались целиться по транспортным узлам и объектам городской инфраструктуры. Большая часть запущенных снарядов не попала в цели, взрываясь где-нибудь в стороне, убивая гражданское население, разрушая жилые кварталы и офисные здания, но некоторым запускам способствовал успех. Разрушенными оказались железнодорожный вокзал и центральная городская электростанция. Последний удар стал самым ощутимым. Огромный комплекс обеспечивал львиную долю городских потребностей в электроэнергии, метро, троллейбусы и трамваи встали колом, начались перебои с водоснабжением.

Вечером того же дня, когда был нанесен удар баллистическими ракетами, королевские ВВС совершили первый налет на столицу. Бомбы сбрасывались со стратосферных дирижаблей, стратегической авиации этого мира. Не очень точно, зато в большом количестве и достаточно безопасно для экипажей. Снаряды и пули зенитных орудий не достигали цели, истребители-махолеты не могли подняться на такую высоту, да и ракеты долетали не все. Те же, что все-таки поднимались в стратосферу, зачастую отклонялись в сторону противоракетами, или же настигали ложные надувные цели, сопровождавшие бомбардировщики. Даже в случае прямого попадания огромное воздушное судно оставалось в строю: имея множество наполненных гелием ёмкостей, каждый подобный аппарат обладал немалым запасом живучести. Даже будучи изрешеченным, стратосферный дирижабль имел шанс вернуться на базу. Главное – не опускаться слишком низко, туда, где скоростные, маневренные махолеты могли расправиться с ними очень быстро.

В ту ночь Шат Наар освещали всполохи взрывов, по небу сновали огни прожекторов, ревела сирена воздушной тревоги. Ниарцы целились, как и прежде, в транспортные пути, электростанции, взлетные поля, ангары, казармы, редуты – в общем, во все, что могло представлять хоть какую-нибудь ценность для обороняющихся. Благодаря радиолокационным станциям, рано обнаружившим приближение противника, люди успели спуститься в подземные укрытия и метрополитен, ставший теперь огромным бомбоубежищем. В воздух взметнулись пунктирные линии трассеров, вскоре исчезнувшие: опытные командиры дали отбой молодым зенитчикам, понимая, что враг все равно вне досягаемости их орудий, а патроны ещё потребуются в скором будущем.

Более активны были расчеты ракетных установок, наводившие и запускавшие в воздух свои грозные стрелы. Им удалось даже сбить один из дирижаблей. Медленно, словно погружаясь в морскую пучину, он снижался, освещенный огнем пылающего двигателя. Через некоторое время к нему подобрались юркие махолеты республиканцев. «Оседлав» летательный аппарат противника, они поволокли его в сторону военного аэродрома: пленные летчики вражеской стратегической авиации были отличным способом поднять дух защитников Шат Наара.

Рассвет принес передышку, позволив людям выползти из своих укрытий и направиться по домам – или же разгребать завалы. С наступлением дня вновь встал в строй и Мршаа, решивший, что достаточно отлежался после попадания под обстрел на железнодорожном вокзале. Гоняться за вновь исчезнувшим Макаровым он не стал – были куда более важные дела, да и странное поведения чужепланетчика, спасавшего шатрэнианцев, заставляло задуматься о его целях. Лучше уж спуститься в Подземный город и допросить тех, кто уже находился в плену. Но это – когда будет свободное время. А пока, вызвав новый махолет вместо уничтоженного вместе с экипажем во время взрыва вокзала, он принялся облетать оборонительные сооружения готовящегося к штурму города. Военные и добровольцы из числа гражданских проделали поистине титаническую работу, вырыв противотанковые рвы, установив по побережью ежи, растянув колючую проволоку. На улицах сооружались баррикады, укрепления из мешков с землей, песком и цементом да бетонных плит. Возводили ДОТы, вкапывали по башню танки. После ожесточенных споров, решено было затопить несколько поврежденных кораблей, которым удалось выйти из бойни у Лазурного полуострова, чтобы не дать врагу проникнуть в гавань Шат Наара. С других судов, стоявших у берега, сняли орудия и установили на суше.

Ряд общественных зданий в городе приспособили под госпитали, нужда в которых скоро станет острой – в этом никто не сомневался. Удалось справиться и с проблемой разгрузки эшелонов на вокзале: после взрыва люди не особо спешили туда, не очень-то веря, что дважды в одну воронку снаряды не падают. Это позволило, используя сохранившиеся в целости пути, беспрепятственно проводить по ним составы военного назначения. К тому же новый начальник станции, заменивший прежнего, погибшего, оказался куда расторопней.

Ближе ко второй половине дня пришли первые за долгое время обнадеживающие известия: подводной лодке республиканцев удалось торпедировать один из ниарских крейсеров, который, получив пробоину, был вынужден покинуть эскадру и отправиться на ремонт. Ещё один вражеский корабль, эсминец, подорвался на мине и пошел ко дну. Эти события заставили адмирала Пятого флота Его Высочества стать осторожней и начать интенсивное траление вод и поиск субмарин. Граф Тилли задерживался с прибытием, что не могло не радовать.

Поняв, что атака со стороны моря временно не угрожает отступающим от Лазурного полуострова частям, генерал Раас неожиданно перешел в контратаку, нанеся отрядам Шестого Легиона и королевской морской пехоте ощутимый удар. Вынужденные провести перегруппировку частей, враги замедлили продвижение к столице от Лазурного полуострова, что дало возможность старому генералу оторваться от преследователей и привести свои войска к Шат Наару. Уставших, измученных долгими боями солдат встречали как героев – их контратака стала первым серьёзным успехом в этой войне. Некоторым даже стало казаться, что столицу удастся отстоять.

Тем не менее, ситуация оставалась сложной. Шат Наар, рассчитывавший в первую очередь на защиту флота, был далеко не городом-крепостью. Несмотря на достаточно неплохие береговые фортификационные сооружения, со стороны суши он оставался практически беззащитен. Это понимали многие. Некоторые офицеры, хоть и не подавали виду перед солдатами, между собой поговаривали, что лучше бы сдать город, нежели наспех пытаться подготовить его к безнадежной обороне.

На четвертые сутки с начала войны Шат Наар, подвергся налету морской авиации противника: Пятый флот был уже совсем близко. На сей раз атаковали объекты противовоздушной обороны и аэродромы. По тревоге взлетели истребители, в воздух поднялись аэростаты заграждения, небо разорвало залпами зенитных орудий. Над землей началась ожесточенная схватка за превосходство в воздухе. Без этого преимущества ниарский флот не решался подойти ближе к берегу и начать высадку десанта. Расположившись в недосягаемости для противокорабельных ракет, авианосцы противника волну за волной посылали эскадрильи крылатых машин в бой, быстро чиня, заправляя и перевооружая вернувшиеся. Ожесточенная схватка продолжалась весь день, и, в конце концов, верх в ней одержали королевские вооруженные силы. Теперь ничто не останавливало их от высадки войск

На пятые сутки войны под прикрытием боевых кораблей адмирал начал десантную операцию на побережье.

Глава 25

Прошло немало времени, а земляне и мелькране так и продолжали сидеть друг напротив друга в холодном отчуждении. Тадеуш изучал поведение пришельцев, и всё больше убеждался в существовании строгой кастовой иерархии. Нэцке и его окружение были представителями высшего слоя, остальные находились у них строгом подчинении.

Другим открытием стало то, что значительная часть пришельцев явно чем-то болела. Причины недуга были неизвестны, но вот симптомы…

– Что ты думаешь? – спросил Тадеуш Ингу после того как, поделился своими соображениями. Как и другие люди, доктор тоже наблюдала за мелькранами со смешанным чувством опасения и интереса. – Меня интересует твоё профессиональное мнение.

– Они принадлежат к совершенно иному виду, возникшему на невесть какой планете. Я же специализируюсь на людях, как ты помнишь.

– Да, но даже я изучал ксенобиологию. Не поверю, что на медицинском факультете этого предмета было меньше.

– Не меньше, – Зодер вздохнула, убрав с лица отросшие свалявшиеся волосы. – Но я тогда была молода, глупа и влюблена. Ну, или наоборот – влюблена и глупа. В общем, ксенобиология прошла мимо меня по касательной.

– Не скромничай. Я же смотрел твоё досье так же, как и личные дела всех прочих участников экспедиции. Ты даже участвовала в олимпиаде.

– И провалилась на ней. Здесь есть пара профессиональных ксенобиологов.

– Да. Но у них нет твоей медицинской квалификации.

Последний аргумент убедил доктора, и, посмотрев на мелькран, она задумчиво проговорила:

– Что ж, я бы сказала, что у многих поражена центральная нервная система. Судороги, проблемы с координацией – симптомы, более-менее общие для всех видов со сложной ЦНС.

– Гм… А какие могут быть причины? Аномалии развития организма – но это мож6но исключить. Не могу представить логику, которая привела бы разумных существ к мысли о необходимости брать с собой в космос инвалидов. Да и с тем уровнем развития биотехнологий, что мы видели у пришельцев, сложно поверить, что их не вылечили.

Тадеуш кивнул.

– Разумно. Ещё мысли?

– Стресс, токсическое поражение, последствия от перенесённых вирусных заболеваний.

– Вирусные заболевания, говоришь…

Мысли в голове Тадеуша завертелись с поразительной быстротой. У него было много времени, чтобы обдумать произошедшее с ними за последнее время. Долгие дни он пытался свести воедино кусочки головоломки: странное отключение света, произошедшее примерно посередине срока их пленения. Нервозность, появившаяся после этого события в поведении пришельцев. Изменение характера допросов: меньше «чёрной комнаты», больше разговоров в присутствии множества охранников. Новые вопросы, касающиеся болезней, нанитов в организмах людей и особенностей функционирования «Призраков» – болидов, на которых агентов незаметно доставляли на поверхность Шат’рэ. И вот наконец всё встало на свои места

– Будь я проклят! Их поразил палеовирус!

Зодер с недоверием посмотрела на Штура.

– Разве такое возможно? Компьютерный вирус, поражающий живые организмы?

– Тут важно понять, где граница между живыми организмами и косной материей. Когда на Земле началась первая кибер-волна, люди, заменявшие свои части тела на искусственные, сталкивались с вредоносными программами, поражавшими их протезы. Во времена работы группы Куртца некоторые типы боевых вирусов были направлены на поражение нейронных портов, с помощью которых пилоты напрямую подключались к системам управления кораблей. Сегодня многие хранилища баз данных основаны на использовании искусственной ДНК и «мягких веществ» – например, мозг биоров. Эволюционировавшие версии палеовируса Куртца с успехом поражают их. Так почему не предположить, что пришельцы тоже могли пострадать от его действия? За всё время допросов мы не видели ничего похожего на компьютерную технику инопланетян, в то время как раса, преодолевающая межзвёздные расстояния, должна иметь значительные вычислительные мощности. А что, если пришельцы пошли по пути модификации собственного мозга, чтобы превратить некоторые его части в биологические компьютеры? Мы на собственном горьком опыте знаем, что они создают органы-передатчики, так почему бы не создать на основе изменённой ДНК аналоги нашей вычислительной техники? Которые оказались вполне по зубам палеовирусу.

– Но мы же очистили от него наши системы, а уничтожили все носители информации.

– Не все. «Призрак» Олега Макарова, с которого всё началось, так и оставался в болоте, когда к луннной базе подошел корабль пришельцев.

– Это может оказаться ключом к взаимопониманию, – неожиданно произнесла Инга.

– Что ты хочешь сказать?

– Ты никогда не думал о том, что весь конфликт между нами мог произойти из-за чудовищного недопонимания? Что пришельцы могут быть столь же напуганы контактом с нами, что и мы?

– Я всегда надеялся на это. Но для простой ошибки конфликт что-то сильно затянулся.

– Потому что дальнейшие происшествия только подливали масла в огонь недоверия друг к другу. Мы плохо начали, плохо продолжили и можем плохо закончить. За всё время ни одна из сторон не попыталась проявить себя с хорошей стороны.

– Ты была со мной на базе, ты помнишь, кто первым нанёс удар.

– И помню, что этот удар выглядел странно: ни убитых, ни раненных. А ещё помню, что мы ответили тем же самым.

– Не мы, а то, что осталось от «Роберта»

– Если у пришельцев нет компьютеров, как они могли в этом разобраться? К тому же ещё раньше мы захватили в плен капитана Арааша.

– Они куда дольше держали в плену нас.

– Поставь себя на их место. Как бы ты поступил?

– Не уверен, что знаю, – честно признался мужчина.

– Вот. А если потом пришельцы ещё и оказались поражены вирусом, созданным на Земле, они могли растолковать произошедшее как нападение.

– И были бы не правы.

– Только кто пытался это втолковать? Протокол «инкогнито» запрещает разглашение любых сведений о человеческой цивилизации и уровне её развития. Насколько я знаю, все мы свято ему следовали.

– Что ты предлагаешь?

– Подумайте сами, пан Штур. Нас сейчас посадили в одну лодку, и это даёт уникальный шанс попробовать впервые поговорить друг с другом на равных, а не с позиции тюремщиков и пленников. Мы можем попробовать установить контакт друг с другом начав с чистого листа, вместо того, чтобы продолжать раскручивать маховик ненависти. И что может послужить лучшим началом для диалога, как не предложение помощи, попытка объяснить, что происходит с их людьми и как от этого можно избавиться?

Тадеуш задумался и посмотрел в сторону мелькран. Словно почувствовав на себе взгляд, управительница Нэцке повернула в его сторону голову. В словах Инги было рациональное зерно. К тому же попытка наладить контакт, как предлагала доктор, в любом случае занятие более продуктивное, чем просиживание штанов.

– Что ж, – почесав щетину, наконец произнёс Штур. – Волей случая здесь у нас собрались специалисты самых разных профилей… Попробуем создать группу для проведения переговоров, так сказать, на высшем уровне.

Оперативное соединение под командованием Анны Моррис прибыло даже раньше запланированного срока: всего лишь на двадцать дней позже, чем «Келли Лоренс». Чтобы двигаться с максимальным ускорением пришлось потратить вдвое больше топлива и энергии, чем обычно, но выигрыш по времени того стоил. Фактически, генерал и её люди поставили рекорд скорости для флотских соединений.

Теперь, кроме «Келли Лоренс», в системе Шат’рэ находилось еще десять кораблей. Главной огневой силой соединения были три артиллерийских корабля, в их числе – тяжелый ударный ФА-звездолёт «Грюнвальд». Их эскортировали четыре сектор-контролера, груженые автоматическими боевыми дронами, два патрульных крейсера и автоматический добывающе-производственный комплекс, решавший проблемы со снабжением и ремонтом отделения в далекой звездной системе. Столь серьезные силы землян концентрировались в одном месте впервые за сто с лишним лет, с самого окончания грандиозной войны в Солнечной системе между корпорациями и их противниками. И впервые в истории человечества – перед лицом инопланетной угрозы.

В рубке «Грюнвальда», выполнявшего роль флагманского корабля, проходил совет, на котором разрабатывался план операции по освобождению пленных землян из Подземного города. За время, прошедшее с момента инцидента на развалинах лунной базы, экипажу «Келли Лоренс» удалось определить, что именно туда отправили пленных землян. Для этого Сонтхи Чинавату пришлось немало потрудиться. Кибернетик умудрился подключиться к бортовому компьютеру подбитого инопланетного корабля – точнее, к его центральному мозгу, ведь звездолёт пришельцев оказался живым существом, предположительно, искусственно созданным посредством невероятно прогрессивной генной инженерии. Только опыт работы с биорами помог Чинавату разобраться, как подключиться к нейронным сетям корабля.

Первое, что он с удивлением обнаружил – живая вычислительная машина оказалась поражена полулегендарным палеовирусом Куртца. Не будь системы «Келли Лоренс» защищены мощными фаерволами, для создания которых объединили весь опыт противодействия боевым вирусам прошлых эпох, пришлось бы туго. Но и без этого потребовалось несколько часов, чтобы полностью убедиться в отсутствии угрозы заражения. Затем пришлось поломать голову, чтобы подобрать ключ к расшифровке языка пришельцев. Розетским камнем послужили переводы записей шатрэнианских теле- и радиосигналов, обнаруженные в памяти живого корабля. Дальше дело пошло легче, и, в конце концов, несмотря на значительные повреждения баз данных, в общих чертах удалось прояснить, что именно случилось с Тадеушем Штуром и его подчинёнными. Фарида сперва думала освободить пленников своими силами, но быстро поняла, что эта задача невыполнима.

Теперь расклад сил изменился

Анна Моррис на правах старшего по званию проводила военный совет. Другими участниками, присутствовавшими в рубке «Грюнвальда» в виде голограмм, были командиры десантных групп и капитаны кораблей оперативного соединения. Перед ними, также в форме голографического изображения, находился развернутый план верхних уровней Подземного Города и его окрестностей. На этажи базы, залегавшие глубже под землёй, карпускулоиды так и не проникли: несмотря на все события последних месяцев, неизвестное поле, выводившее их из строя, до сих пор работало. Для исследования оказались доступны лишь верхние уровни, частично повреждённые обстрелом «Низвергающего»,

План операции к этому моменту уже был подготовлен, и две сотни пентадроидов – целая армия – во главе с руководившими ими биорами и командирами десантных групп только и ждали, что команды к высадке на поверхности планеты. Оставалось лишь ещё раз проговорить все моменты, чтобы не упустить ни единой детали.