Парейдолия

– Логично конечно… так что думаешь, звонивший – это тот, кто выложил картинки в Твиттер?

– Это более вероятно.

– А если такой вариант: звонивший тот, кто внимательно разглядел их и решил проявить инициативу?

Горчаков на секунду замолчал и задумчиво уставился на стену. Снизу послышались шаги и мужчины увидели поднимающуюся по лестнице Юлию.

– О, вы ещё тут! – удивилась она.

– Да, вот, зависли, тут отличный вид, стоим, болтаем. – отшутился капитан. Девушка исчезла в дверях Информационного отдела.

– Представь, я даже не подумал. – продолжил Анатолий. – Конечно, такое возможно. Вот я растяпа. Мозг не варит уже, а ты, капитан, делаешь успехи. – Горчаков улыбнулся и добавил. – Кто-то из пользователей Твиттера, взял, да позвонил ментам – просто так. И голос поменял. И координаты скрыл. Руководствуясь чувством долга, наверно, ага… ладно, всё это догадки Гриша, догадки! – приободрённым голосом сказал Горчаков – И это хорошо, чёрт возьми, хуже, когда их нет. Что-то мы разболтались с тобой на лестнице, нашли подходящее место. Слушай, подожди меня тут, обратно вместе пойдём, сейчас я, Затейкину бумаги передам и обратно.

– Давай, в темпе.

Через полчаса капитан и майор шагали к парковке в сторону машин.

– Ты представляешь! Вот ведь у меня мозг усох, точно, тупить уже начинаю! – бурно жестикулировал Анатолий. – Такие простые вещи упускаю из виду, а потом, когда тебе на них указывают, «да вот же», чувствуешь себя, как ребёнок, прости господи. Знаешь, бывают моменты, когда ищешь носки в комнате, а они на виду.

– Или у тебя в руках.

– Или даже уже на ногах. Вот представляешь! С самого же начала задавался этим вопросом – если исходить из рабочей версии, что «всё это творит сама программа», то как в данном конкретном случае, этот Кот Мёбиуса узнал, где ждать автоколонну? Тут надо быть готовым, и знать, где именно ожидать то, что принесёт тебе информацию. Правильно? Вот видишь, всегда было так, что все шедевры НьюВижн можно было списать на случайность – сняла девка с крыши район ради красивого кадра, а там и вылез какой-нибудь мордобой на рынке. Оно и понятно – обзор-то большой, а на такой площади любое происшествие может произойти. Случайно! А тут, автор целенаправленно ждал автоколонну, которая не задерживается на том разъезде больше, чем на несколько минут. Вот и подумал сразу, что на сей раз точно победит версия о том, что этот НьюВижн – суть фэйк, прикрытие, а те, кто снимают, знают, что и где снимать, и что должно «проявится» на фотографии позднее. Казалось бы, вот, доказательство налицо! А Юленька, умница оказалась, говорит мне «так вот, на первой фото со здания ФСКН, рядом с "сосисками-автоколонной" просачивается панорама города, и что-то более размытое, типа карты, с крестиком. По панораме видно – Рязань! А крестик – место появления колонны. Так что, вполне понятно, как автор понял, где караулить нужно.»

– Ну да ладно, допустим, но первая-то картинка, где здание ФСКН – откуда на ней-то информация?

– Как откуда? – спокойно сказал Горчаков открывая двери машины и глядя на капитана. – Так программа сказала.

Майор улыбнулся в сторону Алексеенко зловеще-саркастической улыбкой и сел в автомобиль.

– Поеду в Научотдел, может, там чего просветят. До скорого, капитан, будь на связи.

Дверь хлопнула и машина плавно тронулась.

Сидя в уютной приёмной Научно-технического отдела, майор придавался простым созерцаниям пёстрых стен, украшенными всевозможными почетными грамотами, фотографиями сотрудников, начальства и конференций, а также всяких поздравлений, пожеланий, чьих-то фраз и цитат. Все эти вырезки были наклеены на довольно странные обои с узорами из пупырышек, напоминавшие грязный бетон. Мысли Горчакова плавали ровно и свободно, перестав цепляться внутри головы за крючья насущных задач, что случалось в последнее напряжённое время довольно редко. В какие-то короткие моменты, майор ловил себя на мысли «какое же это счастье – не думать», но тут же терял это самое счастье вследствие факта обдумывания этой фразы. С другой же стороны, все последние месяцы его не покидало чувство вины, что думает он мало и плохо, и это чувство всё нарастало и нарастало. Стремление к перфекционизму с юности доставляло ему массу неприятностей и вновь настойчиво заявляло о себе в критические моменты жизни. И Анатолий чувствовал, что такой критический момент снова наступал: обстоятельства требовали мгновенного реагирования и одновременно спокойствия, обдуманности и осторожности, и эти требования буквально высасывали из него силы. «Больше надо отдыхать, Толя, больше» – думал Горчаков, мечтая поскорее прийти сегодня домой и погрузится в просмотр фильмов, наплевав на служебные думы. «Всё равно, всё идёт как идёт, выше головы не прыгну» – размышлял Анатолий бесцельно бороздя взглядом комнату. Из соседней двери показалась девушка в белой служебной рубашке с погонами и с флешкой в руке. Она подошла к майору, села рядом за стол и воткнула флешку в свой компьютер.

– Вот, Анатолий Юрьевич, готово. Сделали, что могли, но прямо скажем, не сильно исправили ситуацию. Получилось примерно вот что. – девушка сделала пару движений мышкой и из маленьких колонок раздался голос:

– «…дово-жу до вашего сведении-я что такого-то числа будет осуще-ствлена транспортировка нарко-тических веществ в особо крупном раз-мере по трассе…».

– Чтоо? – Горчаков чуть не слетел со стула, и его неожиданный возглас напугал девушку, которая дёрнулась и развернулась к Анатолию. – Как так, это же женский голос?

– Ну да… – напугано сказала сотрудница. – Ну так он и был такой изначально. А вы не знали?

– Не знал. Странно, я думал, мужской.

– Нет, что вы, изначально именно такой! Он был более исковерканным и синтетичным, мы чуть его исправили, но увы, далеко не всё.

– Включите.

Голос продолжил:

«…будет осуществле-на по трассе ново-московское шоссе авто-колонной сыпучих материалов с номерами аf609кз регион 34 а так же…»

– Ладно, ясно, выключите. – автоматически сказал майор пока ещё голос не дошёл до того места, где должен был сказать о ФСКН, хотя Анатолий понимал, что технари его уже наверняка услышали.

– Я не понимаю, а почему она говорит с таким акцентом и словно без знаков препинаний? Почему делает неправильные ударения в словах и предложениях?

– Я не знаю, Анатолий Юрьевич, наше дело почистить запись, а ваше интерпретировать.

– Хотя да, конечно, конечно… Ладно, давайте флешку, мне идти надо.

Девушка протянула ему устройство.

– Хотя, смею предположить, – сказала она, – что слова склеены.

– Это как?

– Слова не из своих предложений. Произнесены совсем в другом контексте, потом их склеили и составили предложения.

– А, как разные буквы из газетных статей?

– Типа того. Старый детективный метод.

– Да уж, точно. Ну что ж, за догадку спасибо отдельно. Всего хорошего!

– До свидания, Анатолий Юрьевич.

Спешно подняв с дивана барсетку, Горчаков вышел за дверь.

Сев в машину он завёл двигатель и откинулся на спинку сиденья. С минуту подумав, достал телефон и набрал номер.

– Здравствуйте, научно-технический отдел? Это следователь ФСБ Горчаков. Звоню узнать по экспертизе исходящего вызова. Да-да, у меня в деле заявка вам была, узнать местоположение номера 8 956.....05, который в МВД поступал. Узнали? Ага, только местоположение общее… Что, рязанская область? И никак точнее? Ясно. А сам номер не пробили? Не зарегистрирован нигде, значит, ясно. Ну что ж, спасибо. Нет, приезжать уже не буду, спасибо за информацию, до свидания.

Анатолий безразлично кинул мобильный на сиденье.

– Из Рязани, значит. Ну что ж, логично. Оперативно действовал, чёрт… или чертовка?

Горчаков нажал на газ, и БМВ плавно тронулась вперёд.

Доехав до дома, Анатолий почувствовал накатившую вечернюю усталость и скинув всю одежду в коридоре на пол, прямиком направился в душ. В особо напряжённые моменты жизни он мог зависать в душе часами, отключаясь мыслями и просто придаваясь моменту здесь и сейчас. Выйдя из душа расслабленный и свежий, майор рухнул на диван. Вскоре рука автоматически потянулась к ноутбуку и нажала на кнопку включения. Компьютер зашумел, мигнул синим экраном. Анатолий уставился на рабочий стол, на котором безмятежно красовалась странная, сетчато-ячеистая картина полей и неба, так напоминавшая заставку Windows XP. Уже по привычке, запустив интернет-браузер, Горчаков кликнул на давно сохранённые в журнале сайты, которые тут же открылись в окне батареей вкладок.

В первых открывшихся вкладках Анатолия ждали уже знакомые форумы и блоги посвящённые NewVision, которые он быстро пробежал глазами, но не обнаружил ничего нового, затем следовали его личные странички Вконтакте и ОК, которые он почти не вёл, но с их помощью было весьма удобно наблюдать за страницами друзей и знакомых, в том числе, и по службе, иногда просматривая их и отмечая миграции «лайков» и репостов между «друзьями». Никакого практического значения для Горчакова это не носило, а было чем-то сродни профессиональной привычке, в которой сбор и отслеживание информации было таким же автоматическим и бессознательным действием, как и реакция сытого кота на шуршащую в углу мышь. Следующая вкладка была лентой новостей, которые Анатолий обычно быстро осматривал и проматывал, но не в этот раз. Первые же заголовки заставили его впиться взглядом в экран. Горчаков нажал на ссылку, и перед ним открылась целая батарея новостей, связанных одной темой. Анатолий только и успевал читать заголовки:

Lenta.ru : «Сотрудники МВД задержали крупную партию наркотиков».

Коммерсантъ-Online: «В ГуВД Москвы не исключают причастность к наркотрафику некоторых сотрудников полиции».

РБК : «Межведомственный скандал: МВД подаёт запрос на проверку деятельности ФСКН».

Slon.ru: «МВД заявила о возможной причастности ФСКН к наркотрафику».

Meduza: «Перевозкой наркотиков занимались сотрудники ФСКН».

Дождь: «ФСКН крышует наркотрафик на высшем уровне? Или как конфликт между ведомствами вылился в коррупционный скандал».

Пальцы Анатолия метнулись по клавиатуре и открылись новые вкладки. Быстро пролистывая ленту в социальных сетях, он переходил из паблика в паблик, бегло осматривая новости друзей, в первую очередь тех, которые были подписаны на новостные сообщества с явно оппозиционной окраской. Обычно, Горчаков не интересовался политикой и старался без нужды не влезать в деятельность центра "Э" или каких-либо служб, наблюдающих за активностью оппозиционных СМИ, заходя на них лишь изредка и по делу, поэтому не имея постоянных ссылок, а находя их у многочисленных знакомых, которые такими темами интересовались больше, чем он. По крайней мере, он знал точно, что если нужно получить более-менее вменяемую информацию, просматривать новости из официальных СМИ, занятие бессмысленное. Пролистав несколько страниц, перед глазами майора замелькали заголовки новостей в сообществах, связанные с искомой темой:

«Про Кота-блоггера и генерала ФСКН.» Kamikadze_D

«Сказ о том, как генерал-майор Наркоконтроля героин в Москву возил, и что из этого вышло.» Фонд борьбы с коррупцией.

«Генерал-майор Лисичко: это не моё, мне подбросили!» Лентач.

Быстро побежав взглядом текст каждой из новостей, Горчаков откинулся на диван, скрестив руки за головой.

– Да уж… Ракета попала точно в цель, или НьюВижн наносит ответный удар. – сказал вслух Анатолий уставившись в потолок. В голове его крутилась только одна мысль:

«Чертовщина… ведь отдохнуть сегодня хотел от всего этого, и как теперь с таким уснёшь?»

Следующий день в отделе выдался жарким: постоянные отчёты и проверки, затем планёрка у полковника, на которой он уже традиционно всех отчитывал и укорял в профнепригодности, и, конечно же, разговоры о скандале между МВД и ФСКН. Скандал, тщательно замалчиваемый официальными СМИ, теперь больше не был тайной ни для кого. Оппозиционные журналисты набросились на него, как на свежее мясо, припомнив Федеральной Службе все грешки, включая участие её сотрудников в крышевании наркобизнеса, заканчивая случаями передозировок конфискатом на рабочем месте. Дело пахло серьёзными разбирательствами и передачей материалов в верховный суд, что для ФСКН была если не катастрофа, то крупная неприятность, которую желательно избегать всеми силами. И такая новость, под конец дня, всё же промелькнула: дело передали в суд, генерал-майора Лисичко обвинили незаконной транспортировке наркотических веществ и временно отстранили от служебной деятельности. Горчаков, наконец-то добравшийся вечером до ноутбука, смаковал последние новости одну за другой. Зайдя на твит Кот Мёбиуса со злополучными изображениями, он читал комментарии, в надежде получить новую и потенциально полезную информацию, но кроме восторженно-удивлённых отзывов о происшедшем и очередными восхищениями NewVision он ничего не находил. Его внимание, так глубоко сконцентрированное на последних новостях отвлёк звонок мобильного телефона. Горчаков взял его, и увидал незнакомый номер. Несколько секунд он повертел телефон в руке и только потом неуверенно поднёс к уху.

– Алло… – тихо сказал майор.

– Добрый вечер, Анатолий Юрьевич?

– Я слушаю. Кто на связи?

– Анатолий Юрьевич, с вами говорит генерал-полковник федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков Веденюк Сергей Иванович. Удобно ли говорить?

– Мм… да, конечно. – немного замявшись от неожиданности сказал Анатолий.

– Анатолий Юрьевич, можно ли с вами сегодня встретится? Дело на пять минут, есть один вопрос, который хотел бы задать лично вам.

– Почему бы и нет. Если дело недолгое, как говорите, можно на Цветном бульваре, подъезжайте, обсудим. Где точно, вам скажу чуть позже.

– Хорошо, до встречи.

Рабочий день уже подходил к концу и Горчаков быстро собравшись и ни с кем более не встречаясь, отправился к автомобилю. Меньше чем через полчаса он был уже на Цветном бульваре, расположившись машиной в удобном месте и ожидая звонившего. Через десять минут рядом с ним припарковался белый массивный Volkswagen. Его дверь открылась, и показалось округлое лицо человека в форме. Горчаков тоже открыл переднюю дверь и они вместе оказались друг напротив друга.

– Здравствуйте, Анатолий Юрьевич! – человек протянул руку. – Сергей Иванович, как уже говорил. Простите, что вот так, на улице, никуда не пригласил вас…

– Да бросьте, всё нормально. Вы же говорили, разговор недолгий?

– Да, конечно. Просто дел полно, мотаюсь сейчас, то туда, то сюда, хоть нашёл с вами минутку встретиться. Анатолий Юрьевич, скажите, ведь насколько мне известно, вы занимаетесь делом, как бы сказать, того звонившего в МВД, от которого пошла информация?

– Ну, отчасти так.

– Я понимаю, конечно, и я даже не хочу вопросы лишние задавать, наверняка у вас свои секреты, что логично. Но поскольку, как я понял, вас тоже в рамках вашего дела интересует личность звонившего, то поймите, меня, нас, всех сотрудников ФСКН она интересует ещё сильнее. Ну вы понимаете, да?

– Конечно понимаю. – спокойно ответил Горчаков.

– Ну так вот, у меня к вам просьба, даже нет, пожелание: очень, очень было бы хорошо, если бы вы его нашли!.. И как найдёте, то сообщите мне. А от меня благодарность не заржавеет, это я вам гарантирую! Ну как, сможете?.. – генерал-полковник глядел на майора нетерпеливо-вопросительным взглядом.

– Вот как раз этим и занимаюсь. А тут, как уж найдём, то сообщить вам труда не составит, тайной это не является.

– Вот и хорошо, товарищ майор! Доброе дело сделаете. Трафик-то у нас запланированный был, это была ловля на живца крупного наркопокупателя в Москве, мы ему конфискат и гнали, с полной иллюзией, что он идёт напрямую из Средней Азии. Сами понимаете, информация внутреслужебная, секретная. А этот звонарь просто всё испортил, сеть барыг, которых мы годами пасли, после такой инфы теперь разбежалась, как зайцы – считай, операция провалена. Так что найти крысу, дело принципа, понимаете!

– Понимаю… А что вы сами думаете по этому поводу? Есть ли какие предположения?

– Нуу, сначала думали на наших, но быстро проверили, не подтвердилось. Потом ещё одного тряханули, тоже пусто. Теперь не знаем, что и думать. Загадка. Кстати, ещё вопрос: что там за картинки такие, на которых компромат сливают, не слышали о таких? – Веденюк посмотрел на Горчакова в упор.

– Да, слышали о таких. Сливает кто-то через них информацию, возможно, или делает шоу, пытается привлечь внимание общественности. Это всё позёрство. Сами понимаете, любой компромат можно в любом виде предоставить, хоть статью в блог написать, хоть картинку сляпать, ума много не надо.

– Понятно, спасибо. Хотя… по этим картинкам другая есть информация. Что не первый раз они уже засветились, и много кого слили, и много что предсказали, и убийство Серебряка в том числе. А это уже серьёзно, сами понимаете. Позёрство, говорите? – Веденюк глядел на Горчакова взглядом удава. – И вот и нам тоже хотелось бы очень узнать, что это за шоу такое, в котором раскрываются внутрислужебные проблемы и предсказывается будущее.

– А это, – сказал Горчаков вздохнув, – уже не ваше дело, товарищ генерал-полковник. Вам сейчас о другом надо беспокоиться, о более насущном. В общем, чем могу, помогу, если будет что известно, вам сообщу. Теперь мне пора, всего хорошего, Сергей Иванович. – Горчаков отдал честь двумя пальцами от виска, что означало одновременно «пока» и завёл двигатель.

– Всего хорошего, Анатолий Юрьевич. Простите, что побеспокоил с расспросами, сами понимаете, все на нервах, даже обратится не к кому. Буду с нетерпением ждать результатов расследования. До свидания! – крикнул генерал-полковник уже отъезжающему БМВ майора.

– «Наркотрафик вы пасли, спецоперация, ага… Кому ты заливаешь, дядя?» – ехидно подумал про себя Горчаков и резко тронулся на зелёный сигнал светофора.

Начиная с новой недели Горчаков взял в привычку оставлять машину на спецстоянке ближе к центру столицы, и после работы неспешно прогуливаться от Лубянки и до Кремля. Такое изменение поведения появилось после нескольких деловых встреч, при которых ему приходилось оставлять машину в центре, и потом двигаться уже до места работы. Как ни странно, привычка пришлась ему по вкусу и Горчаков с удивлением для себя отметил, что давно уже не гулял внутри Садового кольца, хотя работает совсем рядом, и вообще, кому, как не ему прохаживаться по самому сердцу столицы наслаждаясь её красотами, ощущая себя если не хозяином её жизни, а хотя бы тем, кто находится в центре событий? Здесь же, он ловил себя на мысли, что на этих улочках не был уже очень давно, словно с далёкой юности, и тем более не ходил в одиночестве, не торопясь при этом на какую-нибудь встречу или на место происшествия. События последних дней, накопившаяся информация и постоянные следственные мероприятия перемешались в голове майора, словно овощи в миксере и жажда подобных прогулок была бессознательным желанием хоть как-то их утрясти, пустив мысли в свободный полёт. Горчаков бродил по старым улицам, оглядывая вокруг здания, заходя в арки и дворы иногда оставаясь в них на какое-то время и снова продолжая путь.

«Сколько ещё тут такого, что можно сфотографировать и обработать? Сколько тайн хранят эти дворики, стены, служебные помещения, административные корпуса, внутри старых исторических зданий? Ведь каждый дом тут – какая-нибудь история, каждое окно – чьё-то грязное бельё и неприглядные поступки».

Майор неспешно шагал по переулкам, и его мысли, словно притянутые гравитацией планеты-гиганта, постоянно кружились вокруг одной проблемы: «Почему, если программа действительно каким-то образом способна видеть события будущего или прошлого, не находит их везде и повсюду? Ведь абсолютно всё, каждая стена, улица, кусочек природы, заполнены такими событиями, абсолютно всё движется в будущее и имело след в прошлом. Разве нет?.. В каждом доме кого-то убили, в каждом доме, кто-то умрёт, а те, кто строили вот этот, например, памятник, вероятно, много позже погибли от несчастного случая или их бросили в тюрьму. Почему, на просторах площадей не проявляются жертвы восстаний, давок или казней, проводившиеся в более старые времена? Почему программа не показывает на этом зеркале общественной жизни городов будущие драматические события, которые ведь обязательно произойдут?».

Горчаков шёл и думал: сколько раз он видел фотографии Красной площади, других исторических зданий и парков, обработанной этой злосчастной программой, но ничего подобного не наблюдал. «Где всё это?! Почему же не проявляется по первому же клику? И как не вернутся к одному из старых вопросов – почему одно и то же место, снятое в разное время разными людьми столь различно по результату? Выходит, проявляющиеся образы после обработки, это не что-то постоянное и объективное. Не что-то, что существует всегда, неизменно, пусть даже и в скрытом виде, намертво прикреплённое к запечатлённому фотокамерой объекту. Оно появляется, создаётся, вычленяется, возможно, из бесконечного потока других событий прошлого и будущего. Оно становится актуальным только тогда, когда кадр попадает в объектив или, возможно, когда происходит сам процесс обработки. Но как?.. Должны же быть какие-то законы, какие-то взаимосвязи? Актуальность… это как-то связано с актуальностью, с важностью для нас. Не всякое событие прошлого или будущего будет показано, не всякое, скрытое в настоящем внутри объекта или его составные части будут проявлены. Возможно, программа сама выбирает из бесконечного множества того, что можно рассказать об объекте, из всех трёх моментов времени – прошлого, настоящего и будущего – что-то одно, одно конкретное, определённое, и делает его видимым для нас. Но тогда кто и что в ней решает, что именно будет явлено?.. Если конечно, это вообще программа, а не изощрённая мистификация…».

Горчаков в нерешительности застыл на маленьком перекрёстке, уставившись в просвет клочковатого неба над ним. Тут же, к груди подкатила волна смутной тревоги и одновременно, ощущение пустоты. Анатолий почувствовал, как его мысли буквально коснулись какой-то пугающей бездны, в которой царили только абсолютная бесконечность и такая же абсолютная неопределённость. Краем сердца, майор ощутил далёкий страх, и одновременно удивление оттого, что этот страх был вызван самим ходом его мыслей, самой попыткой представить себе возможное положение вещей. Этот страх, на миг вернул его в самое раннее детство, в котором он вспомнил себя, пытавшимся представить бесконечность Вселенной: тогда маленький Толя лежал в своей кровати и представлял: «космос бесконечен, бесконечен, бесконееечен, вот летишь-летишь, а края всё нет и нет, и никогда не будет… как же это так?..». В детстве, эта мысль пугала, но вдохновляла одновременно, сейчас же, кроме страха и одиночества в ней ничего не осталось. Горчаков тряхнул головой, вспомнил коридоры Следственного управления, Лубянки, полковника Уманца, начальство, планёрки, и вернувшись мыслями в привычную реальность он пришёл в себя.

«Не о том ты думаешь, Толя, не о том!» – пронеслось в голове. – «Всё это вопросы отвлечённые, расследование никак не продвигающие. Сконцентрируйся на важных вещах, чёрт тебя дери!..». Горчаков вышел из ступора и перешёл через дорогу, набирая скорость. В кармане пиджака завибрировал телефон.

– Алло!

– Здравствуй, гражданин следователь! – услышал Горчаков бодрый голос капитана Алексеенко. – Гляжу, заскучал ты там совсем, на работу не торопишься. Хочешь, взбодрю?

– Чего ещё?

– Нам кот новый сюрприз прислал.

– Что? Какой ещё…

– Ну, наш кот твиттерный, прислал всем второй сюрприз, мы-то всё думали, разовая ли это акция или нет, однако, продолжение не заставило себя долго ждать.

– Понятно… – прошептал Горчаков чуть не выронив мобильник, затем резко убрал его в пиджак и почти бегом двинул в сторону Лубянки. Телефон снова напомнил о себе очередным звонком.

– Алло, ты чего трубку бросаешь? – послышался голос капитана.

– Так, Гриша, бери в охапку себя, Затейкина, ребят из информационного, собираемся в кабинете. Скоро буду, давай.

…Горчаков ворвался в кабинет с видом опоздавшего в офис клерка и скинул пиджак на стул. За столом уже сидели все, кто должен быть в сборе. На середине стола стоял ноутбук. Анатолий подошёл к нему и развернул на себя. Затем он глянул на экран, застыл, и прочитал четверостишье, которое виднелось вверху монитора, открывая твит:

Когда Всевышний сладко спит, то не будите, тише!

И горе тем, кто cладкий сон сей оборвать рискнёт,

И пусть в его земных чертогах уж скребутся мыши