Парейдолия

В зале зависла гробовая тишина.

– Женя… Тебе может показаться это странным, но мы здесь не для того, чтобы уничтожить тебя, и даже не для того, чтобы посадить за решётку… По крайней мере, это было изначально в наших планах, но ты… ты это отдельный случай. Женя, ты сейчас стоишь там, и занимаешься ерундой, а мог бы стоять в Нобелевском зале, на вручении одноимённой премии. И судя по твоим достижениям, не единожды. Ты хоть сам понимаешь, что создал? Что ты открыл? Я не физик, не учёный, я простой силовик, командный человек, но и то, у меня хватает мозгов оценить всю мощь твоего интеллекта и открытия. Женя, я просто хочу сказать, даже с нынешним положением вещей, для тебя все двери открыты в мире – вся эта фээсбэшная возня тебе не помешает, в конце концов, ты никого не убил, не совершил теракт. Мы отмажем тебя. Евгений! Это дойдёт до президента, до правительства, а если они не помогут, то до мировой общественности – ведь ты уже знаменит! При нынешнем раскладе, тебя просто никто не возьмется сажать, ты нужен миру. Всему миру! А то, что ты сейчас делаешь, это шалость, глупость, ерунда! Женя?..

Тишина в зале висела мёртвым облаком.

Горчаков и Алексеенко пристально вслушивались и всматривались в глубину коридора где из затенённого зала доносились лишь желтоватые лучи с большой видеопанели на стене.

Щелчок фотоаппарата нарушил тишину и разлетелся эхом по коридору.

– Десять. – сказал голос из зала. – Осталась ещё одна, Анатолий…

– Женя…

– Знаешь, я тут понял, почему я Ряба. – сказал молодой человек, перебирая по клавишам ноутбука, на мониторе которого уже показался загружающийся логотип NewVision – я несу золотые яйца. И дед бил, не разбил, и бабка била, не разбила, а вот мышка… мышки я так на своём пути и не встретил.

– Женя, остановись… просто остановись… – приговаривал Горчаков трясущимся голосом, постепенно продвигаясь по стене в сторону зала. Алексеенко подбежал сзади и потянул майора назад, как вдруг высунувшаяся из-за стены рука с пистолетом произвела выстрел. Капитан и майор грохнулись на пол, потом резко вскочили и отлетели назад к лестнице.

– Идиот! – заорал капитан на Анатолия, оттаскивая его ближе к левой стене и убирая его тело с линии обстрела.

– Десять… Десять, Гриша, сейчас будет одиннадцать…

– Что?

– Гарнитуру, быстро!!! – прошипел сквозь зубы Анатолий и рванул на лестничную клетку, где они оставили часть вещей. Быстро нацепив её на голову, майор трясущимися руками активировал планшет и отошёл ещё ниже по лестнице. После короткого ожидания, в наушниках послышался голос старшего лейтенанта.

– Ницман… слушай мою команду… передай по нашим каналам: срочная блокировка страницы КотМёбиуса! Поднимай на ноги всех своих хакеров и ддосеров и атакуйте страницу, повесьте её нахрен собачий! Остались считаные минуты, время пошло.

Горчаков бросил гарнитуру и вернулся в коридор.

– Последний патрон. У него в обойме один или максимум два патрона, у него ТТ, он уже выпустил почти все, и не было слышно, чтобы перезаряжал. Это наш шанс. – сказал капитан.

– Только по ногам, Гриша, только по ногам…

Горчаков и Алексеенко вскинули пистолеты и расположились за дверью вгрызаясь ушами во все звуки, доносящиеся из комнаты.

Щелчок затвора фотоаппарата пронёсся эхом по коридору.

Затаив дыхание, сотрудники ФСБ прижались к стене.

Придерживая кровоточащую руку, Евгений Ряба пробежал пальцами по клавиатуре, открыл папку, выделил одиннадцать файлов и перетащил их в невзрачное окошко с логотипом NewVision, подрегулировал мышкой некоторые параметры и нажал Enter.

Стаус-бар замигал синенькой полоской, которая быстро продвигалась с левого края в правый, и циферки процентов под ней стремительно набирали счёт – 10% , 12%, 15%, 18%.

Рука Рябы коснулась мыши и кликнула по свернутому интернет-браузеру. Зайдя в Твиттер, Евгений ввёл свой логин и пароль в соответствующих окнах и нажал ввод. Страница на мгновение зависла в загрузке… и через несколько секунд отобразилась статусом сетевой ошибки. Ряба попробовал ещё раз, но результат повторился. «Следовало ожидать…» – спокойно пробормотал он про себя и набрал в строке браузера другой адрес.

Горчаков и капитан на цыпочках двигались в направлении входа в зал. Майор вскинул руку и жестами указал капитану на другой конец коридора, объявив готовность номер один.

Синяя полоска статус-бара приближалась к правому концу – 80%, 85%, 87 %…

Ряба вскинул пистолет и направил его в сторону, бегая зрачками от края стены, к монитору и обратно.

Капитан отошёл ближе к правой стене сквозного коридора, к стороне подсобки с заложниками, передвигаясь тише мыши, и нацелил дуло пистолета на самый край левой стены, с которой открывался вход в зал, сжимая курок почти до предела.

92%, 95%, 97%…

одной рукой держа пистолет, другой рукой Евгений вводил пароль

98%, 99% …

на мониторе компьютера открылось окошко загрузки изображения на сайт.

Встроенный динамик ноутбука еле слышно пискнул, и статус-бар исчез… вместо него открылась папка с сохраненными файлами в директории C/Program files/NewVision.

Рука Евгения потянулась курсором к маленькой иконке изображения и два раза кликнула левой кнопкой мыши.

Горчаков и Алексеенко почти вплотную подошли ко входу в зал.

Большая видеопанель мигнула, погасла, и снова зажглась всеми цветами, но теперь её украшала новая картина.

Тут же, файл изображения был захвачен мышью и перетащен в окошко браузера «открыть файл», и нажатие кнопки «отправить» закрыло окошко вместе с файлом.

Ряба развернул голову к большому экрану.

За головой последовало его тело, которое также плавно развернулось к огромному, сияющему изображению, которое заполнило лилово-зелёным светом весь зал. Забыв о ноутбуке, камере и крае стены, его глаза медленно поползли вверх, всё шире раскрываясь навстречу всепоглощающей картине. Свет падал на тело и лицо человека, словно окутывая его снаружи и изнутри, словно проходил сквозь него заставляя раскрывать своё тело навстречу всё больше и больше. Спина его распрямлялась, руки разошлись в сторону… застывший человек стоял лицом к экрану. Прицел капитана выглянул из края стены и зафиксировался на человеке, на лице которого застыл блаженный ужас.

Человек с раскинутыми руками и открытой грудью впился глазами в свет, льющийся с экрана, затем медленно закрыл глаза.

Капитан, развернувшись к Горчакову, вскинул пальцы и жестами показал – «на счёт раз, два…», но не успел поднять третий палец как, раздался выстрел, а вслед за ним грохот падающего тела.

Горчаков и Алексеенко мгновенно отпрыгнули назад, ещё сильнее нацелив пистолеты на выход зала, но затем капитан медленно опустил ствол, и также медленно выпрямился.

– Это был последний… – произнёс он.

Сотрудники ФСБ осторожно подошли к краю стены и заглянули внутрь.

Рядом с фотоштативом и стулом с ноутбуком, лицом вниз, лежало тело молодого человека в луже тёплой крови. Аккуратно подойдя к нему, Алексеенко присел, взял его за руку и пощупал пульс. Затем, покачав головой, он так же медленно встал. Свет с экрана, единственный свет в этой комнате, изливался на майора и капитана, окрашивая их в лилово-зелёные тона.

Голова Горчакова развернулась к экрану.

Голова Алексеенко развернулась в ту же сторону.

В повисшем молчании, две пары глаз безмолвно смотрели на изображение. И лишь опустившиеся руки с выпавшими из них пистолетами, раскрытые рты и быстро округляющиеся глаза, стали единственной живой человеческой эмоцией в этот момент в этой одинокой комнате, покуда её тишина и затерянность во времени и пространстве не была нарушена быстрым и нарастающим топотом бойцовских сапог со стороны лестничной клетки.

* * * * *

Дима сидел на старом пожелтевшем кресле в своей обветшалой комнате. Вокруг, всё так же громоздились завалы старых книг, детали радиотехники, посуды и пыльной одежды. Сквозь складки штор и тюли, несмело пробивались лучики солнца, которые падали на увесистый ворсистый ковёр на стене и освещали всю комнату мягким золотистым светом. Массивный ковёр, словно стекая вниз, плавно переходил в покосившийся диван, небрежно накрытый рваным сетчатым пледом. На диване хаотично валялись книги и листы ватмана разной величины, на которых красовались рисунки и эскизы, написанные карандашом – лилии, осенний лес, женские тела, и хаотичные узоры, сродни тем, которые бессознательно рисует человек на полях, когда разговаривает по телефону. Из щели, между диваном и платяным шкафом торчала часть картины, которая не поместилась туда полностью. Линии и кляксы на краю полотна, выдавали в ней кисть Джексона Поллока, а рядом с картиной, словно в продолжение её текстуры, были разбросаны перепутавшиеся пары носков, мелкие монеты, пустые сигаретные пачки апельсиновая кожура.

Дима глядел в монитор, сжав в руках чашку чая и читал текст:

Алекса(1414):

Это что, прикол такой? Что хотел сказать-то?

D-zen(4545):

Откуда картина, Трикстер? Ссылку на пруф дай? Это НьюВижн, не пойму?

Skynet (5345):

Судя по всему… Но кроме Кота уже давно никто не постил, весь эксклюзив у него, но уже несколько дней его аккаунт удалён.

Алекса (4455):

Говори, откуда взял?

Небыдл(4545):

Юзер Trickster, гляжу по истории, не появлялся уже почти полгода, хотя разбанен был давно. Эй, откуда дровишки? Если это НьюВижн, мне уже не по себе.

Саныч(56465):

И как это трактовать? Это что, на фоне космоса? Бред какой-то…

AdminUs (4545):

Писал ему в личку, ответа ноль. Тут Саша NickPro говорит, у них на форуме такая же появилась, от некого пользователя Zaicheg. Там местные спецы вроде бы сделали анализ, говорят, точно НьюВижн.

Juk:

Если это она, то это жесть. Хотя, как посмотреть..))

NickPro:

Привет, Админус. Там интереснее всё получилось – у Зайчега этого мало постов, тоже давно не появлялся, и тут такой сюрприз. Ну чего там, адреса пробил?

AdminUs:

Совпадают айпишники. Файл залит и вам и нам с одного и того же устройства.

NickPro:

Так и знал.

Skynet:

Так что насчёт картинки – это правда? Это она?..

Lizer25:

Эй, ребят, правда уже не смешно может это фэйк?

Piu-piu:

А я надеюсь, что нет. Предвкушаю уже веселуху!)

Небыдл:

Кто-нибудь может сказать, что это вообще означает? К чему готовится, или… что теперь делать-то?

Тянка:

Может всё-таки не она? Кто-нибудь знает наверняка? Кто-нибудь может это подтвердить или опровергнуть?

Эй, кто-нибудь!..

ВСЕ ПРАВА ЗАЩИЩЕНЫ. ЦИТИРОВАНИЕ, ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ИЛИ ПЕРЕРАБОТКА ЛЮБЫХ ЧАСТЕЙ ПРОИЗВЕДЕНИЯ БЕЗ СОГЛАСИЯ АВТОРА ЯВЛЯЕТСЯ НЕЗАКОННЫМ.