Сальса алла путанеска, или Кухня итальянских страстей. Кулинарно-мистическая авантюра. Вторая книга этно-гастрономической трилогии

– Понятно, отчего же не понятно-то? – удивилась я. Так хотелось шваркнуть этой лейкой об пол или по «дизайнеру», еле сдержалась!

Ну и народ все-таки в этом отеле, как им всем нравится унижать людей. Мне позиция Зары становится все понятней и ближе. Имми слишком интеллигентный для этого контингента. Кипит мой разум возмущенный, ладно, держимся пока.

Я пошла наконец-то в прачечную загрузить стиральную машину с моим белым бельем. Ух ты, прачечная-то огромная! В «правилах» было написано о какой-то маленькой машинке. Ах, да, вот и она. Белье загрузила, а сумку с темными вещами оставила сбоку и пошла быстро наверх, чтобы они меня не хватились.

Имми и Зара обслуживали послеобеденный буфет, Джакомо отправили помогать шеф-повару как носильщику на закупку рыбы.

А я пошла на кухню проверить списки аллергических непереносимостей. Тут ко мне подходит Маттэо:

– Настя, спасибо тебе большое, сегодняшнее утро просто спасло меня, – начал он. – Все так было по-человечески, тепло, легко, как в детстве!

– Да что ты, Маттэо, мы же все люди, поэтому и по-человечески. Присоединяйся к нашей компании, будем вместе свободное время проводить, ты, видно, хороший человек, – предложила ему я.

– Да? С радостью! А знаешь, мой дед воевал во Второй мировой в Украине. Он не хотел на войну идти, тогда под страхом расправы с семьей его отправили на фронт. Рассказывал, как они покушать мирному населению носили: положат в мешочек шоколад, крупу, тушенку и отдают матерям, они-то точно знают, кому первому еду отдать.

– Да, это очень трогательно, на войне тоже люди. А он жив еще? – спросила я.

– Нет, несколько лет назад похоронили.

– Видишь, при самых страшных обстоятельствах можно сохранять человеческое лицо, а нам это нужно тем более, – сделала заключение я и пошла в ресторан сверять накрытые столы с бронью. А у самой еще долго крутилось в голове «при любых обстоятельствах можно сохранять человеческое лицо». Нужно почаще напоминать это себе, да и Заре тоже.

Мы поужинали и я, помыв руки, намазала их кремом, который стоял рядом с раковиной.

– Тебя что, не учили родители сначала разрешения спрашивать, прежде чем брать чужие вещи?! – завопила вдруг Сьюззи на всю кухню.

– Откуда я знала, что это твой крем? Он для общего пользования, все личные вещи в шкафчиках или карманах, либо просто предупреждать нужно, – вспомнив свое сегодняшнее решение, спокойно ответила я.

– Ага, не знала она, зато знала, как воровать чужой крем! – еще пуще прежнего разошлась Сьюззи.

На эти крики прибегают Имми и Зара.

– Вот же зараза, – шепчет Зоряна, берет оставшийся крем и выдавливает Сью в декольте национального костюма.

– На морду оставить? – очень спокойно спросила она опешившую девицу. Та была в шоке, только помотала головой. – Значит все выдавливаем на сиськи!

– Ничего мне не говори! – швырнув пустой тюбик из-под крема в мусорник, сказала она, проходя мимо Имми.

Мы с ним были в шоке, все повара на кухне стояли столбом, воцарилась полная тишина, и только Сью икала.

Но приключения на сегодня все еще не закончились. Что было в головах у этих людей? Но вместо Зары они решили отомстить мне или просто ей не решились, скорее всего.

Сервис был в самом разгаре, в спешке за заказом забегаю на кухню, хватаю в обе руки по тарелке и на повороте наталкиваюсь на посудомойщика со стаканом апельсинового сока в руке. Жидкость оказывается у меня на блузке, я мокрая и липкая, все вокруг ржут, а шеф-повар подмигивает и показывает большой палец. Понимаю, что это было подстроено, и команда «облить меня» шла от него. Апельсиновый сок растекается по блузке, сарафану и фартуку. От обиды хотелось плакать, но смена-то не закончена, что-то надо делать. Сообщила Заре, что я в прачечную, поищу, может там что-то чистое для меня найдется. Попросила, чтобы она приглядела за моим рангом. Внизу нашла только выглаженные рубашки и брюки, скорее всего, горничные приготовили их для кого-то из гостей. Я выбрала рубашку и брюки самого маленького размера и быстро надела. Все равно брюки съезжают. Чтобы не потерять их по дороге, замоталась фартуком. Сама себе я напоминала не официанта, а, скорее, бомжа, ограбившего официанта. Выглядело, конечно, не ахти, но все же лучше, чем в мокром сарафане. Заодно вынула выстиранное белое белье и загрузила темное в машинку. Пошла наверх. Мне в спину несся смех из кухни, пришлось расправить плечи и шагать в зал работать. Но, ничего, неприятность эту мы переживем!

– Анастасия, это у вас такой аттракцион, переодеваться во время сервиса? – решил пошутить гость.

И в этот момент раздается на кухне такой грохот, что казалось, стены и пол подпрыгнули. Открываются «адовы двери» на кухню, и мы с гостем наблюдаем картину, как посудомойщик ползает по полу среди осколков и собирает упавшую стопку дорогущих тарелок из фарфора. Бегу на помощь, тут этот сумасшедший вскакивает и кричит на весь ресторан, что это я разбила посуду.

– Да вы еще землетрясение в Перу Насте припишите! Сборище клоунов, а не ресторан! – крикнула Зара.

Вокруг меня собираются все: Андре, его мама Хайди, отец Катценельбоген, шеф-повар, орут на меня со всех сторон все громче, громче: «да сколько это может продолжаться», «будешь платить», «тут тарелок штук тридцать было», «каждая по сто евро», «криворукая», «вылетишь из отеля», «порча имущества», «штраф»… Я не верю, что это все происходит со мной, вместо отдельных слов какой-то гул… Их лица начинают кружиться все быстрее, а чувствую себя, как на качелях. Они кричат, кричат, кричат… Я не чувствую ног, рук, тела, себя…

– Настя, очнись, Настя, – к моим вискам Зоряна прикладывает лед.

Я хотела в этот момент сказать, что ничего не нужно, сейчас встану и пойду работать, и не могу ничего сказать, какой-то сип только из горла.

– Хорошо, что гость на твоем ранге видел, что это именно посудомойщик рассыпал тарелки, а ты подскочила уже после всего этого ужаса. Ха-ха, в бреду ты называла их «адовы двери», класс, точнее не скажешь! – смеялась Зара. – А мойщик все равно орал и обвинял тебя в порче имущества отеля. Имми врезал ему как следует и засунул его голову в мусорник. Жаль, что ты этого не видела, – она явно гордилась своим мужчиной.

– Да, хорошо, – выдавила из себя и попыталась встать. Не сразу, но это получилось. Имми меня поддерживал и шептал на ухо, что отведет сейчас в комнату. Я отказывалась, слезы наворачивались на глаза:

– Имми, теперь нас всех за это уволят!

– Вот совершенно не страшно, прорвемся, – произнес он. – Хотя, мне кажется, шефы теперь и вопрос об этом поднимать не будут.

Возвращаюсь на ранг. Гость – свидетель произошедшего – протягивает мне свою визитную карту и говорит, что ему кажется странной эта история. Но если мне понадобится его помощь все засвидетельствовать, я могу сразу же ему позвонить.

– Как вы себя чувствуете, Анастасия? Можете работать? – спросил он.

– Спасибо большое, намного лучше! Конечно, вы не должны волноваться, я с радостью буду вас обслуживать, – заверила я его.

– Я бы на второе хотел обычный кусок мяса съесть. Вы не могли бы спросить у повара, какое мясо он может предложить? Потому что вот эти все «бефстроганов» и «оссобуко» в меню мне совсем не нравятся.

– Конечно, сейчас мигом все узнаю, – пообещала я.

– Улли, гостю нужно телячье филе. Сделаешь?

– У меня нет телятины! – буркнул себе под нос шеф-повар.

– Делай, что есть!

– У меня ничего нет!

– Хорошо, я сейчас пойду и заявлю на своем ранге, что у шеф-повара пятизвездочного отеля нет ничего. А заодно приглашу проверяющего, потому что одна звезда в этом отеле мне кажется лишней! – крикнула во весь голос я.

– Ладно, стой, сейчас приготовлю телятину, – сделал мне одолжение Улли.

Я шла на свой ранг и совершенно ничего не понимала. Как так можно работать, как можно довести рабочий процесс до такого совершенного бардака? Но рыба ведь всегда гниет с головы! От кого это все идет? От шеф-повара или шефа Андре? Кто вносит весь этот разлад? Нужно разобраться, кто стравливает коллектив, как цепных псов, и портит жизнь окружающим. Нужно обязательно докопаться до правды.

Я спустилась в прачечную вынуть из машинки темные вещи и загрузить белые рубашки, потом просушить в сушильной камере и все сложить. Тут встречаю Маттэо, он пошел за мной вниз:

– Настя, ты мне очень симпатична как человек, и мне жаль, что ты все это вынуждена терпеть. Весь персонал ополчился против тебя и договорились выжить вас с Зарой из отеля. Если вдруг нужна будет моя помощь, скажи, я сделаю все, что смогу, в разумных пределах, – быстро произнес он.

– И зачем тебе во все это встревать? – удивленно спросила я.

– Понимаешь, они все – уроды, не меряйся с ними силой, ты проиграешь! – и прихватив с собой ящик апельсинов, побежал наверх.

У меня не оставалось ни сил, ни времени на всякие размышления… «Чуть позже подумаю, сейчас быстро наверх», – скомандовала сама себе. Как хорошо, что у меня завтра и послезавтра – выходные!

Наконец все закончилось, и мы все четверо пошли по домам.

– Может в бар сходим, поговорим? – предложил Джакомо.

– Нет, простите, ребята, сил нет, завтра рано вставать, потом ехать на учебу. Давайте, когда вернусь, поговорим. Я все обдумаю, успокоюсь, – еле проскрипела я, заталкивая слезы опять в глаза.

Захожу в комнату, Вушелька меня не встречает, он, маленький, лежит в своей кроватке. Начал вилять потихоньку хвостиком, увидев меня. Нос горячий. Мой ты хороший. Позвонила нашему ветеринару, извинилась, что так поздно. Он говорит, чтобы я в пять утра привезла Вушу в клинику. Это единственное свободное время, а потом «Айболита» не будет, он едет на семинар в Рим. Завтра в четыре утра уже выезжать, а пока вынесла бедняжку на руках на улицу по всяким его собачьим делам и быстро домой. Спать!

Стук в дверь.

– Это я, – слышу голос Зары. Открываю ей.

Она проходит, поднимает свои руки, в одной держит бутылку красного вина Брунелло ди Монтальчино, во второй два фужера.

– Где у тебя штопор? – спрашивает девушка, потом видит его на столе вместе со столовой утварью.

Зара открывает бутылку, наливает нам. И только хотела что-то сказать, как я сразу залпом выпиваю свое вино до дна.

– А, ну да, – наливает еще, – понимаю, но теперь, стоп! Вино только для того, чтобы успокоиться, а не напиться! У Имми есть план.

И тут снова стук в дверь, заходят Имми и Джакомо.

– Мы не надолго. Лупини говорит, что при закупке рыбы он случайно видел, как Улли передавал маленький пакетик с порошком, такой характерный, знаешь, какому-то типу, судя по разговору – повару соседнего отеля. Это факт! Факт, что Доминик на кухне нюхал кокс, – начал излагать Имми и хлебнул вина из фужера Зары, – факт, что Базилио кололся. У нас начинает вырисовываться линия, но пока не до конца. Нужно все разузнать и очень аккуратно разворошить это осиное гнездо.

– По-моему, Зара с Настей начали уже ворошить, – сказал Джакомо и было потянулся к моему бокалу, как я быстро выпила и налила еще, потом протянула его Лупини, он улыбнулся.

– Наблюдаем дальше очень аккуратно и пока никуда не лезем! – предложил Имми. – Зара, вот сейчас у нас есть возможность заработать на «неофициантствующую» старость. Вдруг получится стрясти с них денег на домишко с виноградником? Представь только: летнее утро, и мы пьем кофе под виноградными лозами!

Универсальный солдат сомелье

Звонит будильник. Значит так быстро наступило четыре утра, пора просыпаться и ехать в Кальдаро. Через час встреча у ветеринара. Я погладила свою собачку. Вушель был очень горячий, его задние лапы совсем опухли, и он уже не мог ходить. Неужели так можно в снегу простудиться? Срочно к доктору!

Составила план: вынести Вушеля, ему необходимо сделать свои дела, дальше идти к машине на парковке, чтобы ее разогреть и переставить к пиццерии. Надеюсь, Марко спит еще, я никому не буду мешать и не придется далеко нести сумки. Он хоть и разрешил парковаться на его месте, но не хочется ему постоянно докучать.

Мой четвероногий дружок совсем ослаб. И пока я его несла, чувствовалось, что тело обмякло, и сил у него совсем не было. На улице так хорошо и спокойно, слышно только журчание воды в реке, и легкий морозец щипал щеки. Наш вчерашний снеговик и правда заледенел и стоял такой симпатичный: глаза, нос, взъерошенные волосы-веточки, прямо первый парень на деревне Ортизеи! Ничего, Вушель, выздоровеешь, побегаешь, а пока едем показать тебя доктору и лечиться. Нужно песика как-то зафиксировать, пока он дела свои делает, ведь сейчас ему сложно держаться на лапах, тем более задних. Я опустилась на колени и держу его за их.

В этот момент вижу, как старенькая BMW с австрийскими номерами остановилась недалеко от отеля. К машине, к водительскому месту, подходит мужчина в темной одежде и капюшоном на голове, из-под которого виднеется длинный нос и кучерявые рыжие волосы. Да это же наш шеф-повар Улли! Что-то опасное и тайное чувствуется в этой ранней встрече, да и как-то он горбится подозрительно. Меня будто подтолкнуло, я пригнулась еще ниже и спряталась с Вушелем за снеговиком. Тихо, собачка, не скули! Потерпи немножко! Я достала телефон и начала снимать видео. И зачем мне все это надо? Вечно ищу себе приключения на все части тела. Сначала они минуту о чем-то говорили, потом из машины высунулась рука и передала Улли небольшой сверток, взамен она получила какие-то пачки, похоже, деньги, не очень хорошо видно. Держать песю и снимать видео одновременно непросто, поэтому небольшая желтенькая полоска осталась на нашем снеговике. Вушель завозился, видно, я его слишком стиснула. Ему хочется домой, в тепло. Пьер Ришар сразу повернулся и начал пристально смотреть в нашем направлении, он прямо позирует мне на камеру. Заметил?

Улли, прощаясь, махнул рукой, после чего BMW завелась и поехала, а шеф-повар двинулся к нам. Ну вот, Настя, ты и влипла! Надо было сразу покашлять и обозначить свое присутствие, а не играть в шпионов. Что же делать? Теперь уж точно нужно срочно прятаться, чтобы он нас не заметил! Я с собакой на руках, настолько быстро, насколько могла, согнувшись, бежала по направлению к нашему подъезду. Мой Рыжик, как чувствовал, только удивленно на меня смотрел, но молчал, слава Богу. Теперь надо открыть дверь так, чтобы не скрипнула в предрассветных сумерках. Поднялась наверх. Но свет на лестничной клетке автоматически включился. Вот черт! Обмерла, постояла и начала потихоньку подниматься. Он пошел за мной? Стоит внизу? А может, совсем меня не видел и отправился восвояси?

Я зашла к себе в комнату, положила собаку на кровать и ринулась к балкону, с которого, если очень сильно наклониться, можно увидеть часть площадки и нашего снеговика. Перегнулась через перила и вижу, что Улли стоит возле нашей снежной скульптуры и курит сигарету. Начал поворачиваться и озираться по сторонам. Ты, Настя, еще платочком ему помаши, вот же тетеха! Я отпрянула и спряталась за угол балкона. От страха не могла вздохнуть, в горле как наждаком прошлись. Но вот он бросает сигарету и уходит по направлению к отелю. Фух! А сейчас необходимо успокоиться, теперь будет что рассказать моим друзьям.

Нам с Вушелем срочно нужно выезжать к ветеринару, а то опоздаем. Тронулись, позвонила доктору и предупредила его, что мы не успеваем и приедем позже, ведь на часах было уже 4.40.

Кто это был в машине с австрийскими номерами? Тот, кто поставляет наркотики? Тогда, что видел Лупини на рыбной закупке? Продажу мелкой партии? И почему они не боятся вот так просто распространять наркотики в отеле? Держат всех в страхе? Очень много нестыковок! Множество вопросов, ответов на которых нет, а, возможно, никогда и не будет! Ладно, найдется еще время обо всем подумать, а сейчас надо внимательно вести машину, ведь дорога скользкая.

Погода все же была чудесная. И по мере того, как мы спускались по серпантину, снега становилось все меньше и меньше, а стрелка термометра устремилась из зимы к весне. Смотрю на своего Ушастика: он тяжело дышит. Ничего, потерпи еще немного, мой хороший, скоро тебе помогут, обязательно!

А вот и клиника, я быстро вынесла из машины моего больного друга, держа его под мышкой, зашла в здание и нашла кабинет доктора Фолькини.

– Доброе утро, доктор! Еще раз извините за опоздание, мы спешили, как могли.

– И вам доброго утра! Привет, разбойник, – почесывая Вушельку за ушком, поприветствовал его ветеринар. – Что же с ним случилось?

Пока я рассказала все, что было вчера, доктор быстро и уверенно проводил все манипуляции. Вушель пару раз взвизгнул, но совсем тихо. Он у меня маленький стойкий оловянный солдатик! После осмотра стал ясен диагноз: артроз на обеих задних лапах. Я стою и плачу – очень страшно за своего Рыжика. Получается, он теперь и бегать не сможет?

– Не нужно плакать, оставьте Вушеля до вечера у меня в клинике, мы сделаем все, чтобы ему уже к вечеру стало лучше. Ну, и, понятно, следующие десять дней будете давать лекарства. Я вас жду вечером. Часов в шесть-семь сможете забрать? А уже ближе к ночи я поеду в Рим. – успокоил меня он.

Я обрадовалась и, конечно, согласилась. Чмокнув собачку в носик, пошла в машину. Сердце сжалось от тоски по Вушельке, потому быстренько вернулась, тихо приоткрыла дверь, посмотреть, как он там без меня. И вижу, доктор Фолькини присел на корточки перед лежащим на кушетке Вушелем и гладит его за ушком, а тот поднял голову, лизнул доктора в нос и снова ее положил на пеленку. Вот теперь я спокойна. Все будет хорошо, этот человек любит животных. Сегодня у меня целый день курс сомелье!

Подъехав к отелю в центре города Больцано, где итальянская ассоциация сомелье снимает конференц-зал для обучения, посмотрела на часы: до начала оставалось почти три четверти часа. Пойду-ка я, выпью капучино и съем бриошь с моими любимыми лесными ягодами.

Замечательная погода! Мне кажется, будто зима намеренно обходит Больцано стороной, чтобы его жителям было где отогреться, выпить на улице чашку бодрящего кофе. Моя любимая пьяцца Вальтер. Вкусный, мягкий капучино и хрустящая бриошь! «А хорошо ли такие продукты сочетаются между собой?» – задумалась я. Как раз на третьем курсе будем это изучать.

Вот кто такой для меня сомелье? Думаю, что это – универсальный солдат: одновременно и знаток вин, и хороший психолог, актер и топ-менеджер по продажам. Совсем непростая профессия. Тут звякнул телефон, пришло сообщение. Штеффен пишет, что Кьяра сегодня вечером приглашает всех сотрудников в отель «Крон» на вечеринку. Я обрадовалась предстоящей встрече со своими коллегами, но предыдущая неделя сильно меня вымотала. Все-таки пишу Штеффену в ответ: «Ок, будем ждать тебя с Вушелькой в 20.00. Заедешь?»

Я захожу за двадцать минут до начала. Ура, мое любимое место в первом ряду у окна свободно! Именно оно будет теперь закреплено за мной на протяжении всего курса, люблю посматривать в окно. На столах перед каждым студентом аккуратно разложены все необходимые на третьем курсе приспособления: коробка с фужерами для дегустаций, штопор от ассоциации сомелье, тетрадь для заметок с уже готовыми формулярами для оценки алкоголя, а также таблицами для графиков соответствия еды и алкогольных напитков, трехцветная ручка и еще персональный стаканчик для сплевывания, который мне на первых двух курсах так ни разу и не пригодился. Кроме всего этого, для каждого подготовлена стопка всякой рекламы, где энотеки предлагают скидки, винодельни – посетить те или иные дегустации, знаменитые итальянские баристы – пройти курс кофейно-молочного арта, бюро путешествий приглашают на винные сафари и многое другое. Потихоньку начали появляться слушатели курса, стало шумно. Возраст студиозов – от восемнадцати до семидесяти лет. Пришел один мужчина под семьдесят, говорит, что это для него самая вкусная и интересная тренировка против Альцгеймера. Из почти тридцати человек на третьем, со второго курса со мной прошли еще пятеро. А это значит, что кто-то из моих бывших одногруппников не решился на третий, денег не собрал, а кто-то наконец собрал и заканчивает обучение через несколько лет. Да, винный мир открывает свои двери не каждому, но некоторые барабанят в них, пока не откроют.

– Доброе утро, господа винные эксперты. Коль скоро вы добрались до третьего курса, этикет винного мира уже позволяет мне вас так называть. Вино – это память солнца, сила Земли и философия беседы хорошей компании его ценителей, коими мы себя и считаем. Итак, весь третий курс будет посвящен изучению техник соответствия алкогольных напитков еде, то есть под еду мы подбираем напиток, – начала президент фракции Альто-Адидже ИАС фрау Кирстен Шлюк. – Анастасия, знаю, что в России делают наоборот, то есть ищут, чем бы закусить вино, дистиллят или пиво, но сразу же скажу, что это неправильно.

Эти слова фрау Кирстен рассмешили слушателей. Я ее понимаю, ей нужно было ярко начать свою лекцию, чтобы привлечь внимание студентов.

– Хорошо, а что вы скажете, если у меня дома в Италии я достаю из подвала бутылочку отличного Бароло? Решила выпить ее именно сегодня в кругу семьи. И буду подбирать идеальную пару для этого вина. В таком случае еда тоже будет квалифицироваться как закуска? – предложила вариант я.

И это тоже вызвало смех в зале. Вот такая у нас смешливая публика, вина еще не наливали, а мы уже хохочем.

– Это совсем другое дело! – ответили мне, но, по-моему, шутка затянулась, побыстрее бы перейти к самому обучению, здесь она – опытный мастер! – Тема сегодняшнего урока – яйца и соусы. Сначала, как всегда, оцениваем алкоголь, потом я научу вас, как правильно разобраться в технических характеристиках еды, и начинаем анализировать их соответствие.

Нам вынесли дегустационные тарелки, на которых были разные соусы, вареное яйцо, глазунья, яичница-болтунья и хлеб разнообразных видов.

– О, хорошо, как раз не позавтракал, – пробормотал мой сосед. Все оживлены, интерес аудитории зашкаливает, выходят первые пять человек и открывают игристые вина. Мы начинаем работу.

В перерыве мне позвонил Штеффен:

– Привет, детка! Как ты?

– Привет, на курсах сейчас.

– Какая тема? Как успехи? – его всегда интересовало то, что мы изучали на курсе, никогда не упускал возможности меня «доучить».

– Не переживай, по яйцам у меня пятерка! – и мы рассеялись. – Ну, как, заедешь за нами сегодня?

– Конечно, до вечера!

Настроение было боевое, учитывая еще и тот винный арсенал, который мы все употребили до обеда. Вторую половину дня провели за изучением пряностей, специй, трав, дрессингов и маринадов. Как они влияют на вкус еды и как правильно учитывать все нюансы при подборе вина.

Уже вечером я поехала забрать собачку у доктора Фолькини.

– Доктор, как ваш подопечный? – спросила я, снимая пальто.

– Идемте, посмотрим, – и мы спустились в помещения с клетками, где находились животные. – Вот, он уже идет на поправку!

А Рыжик, хоть и не вставал, но поднял голову и немного вилял хвостом. Доктор мне собрал кучу лекарств, которые я должна распределить на десять дней, и рассказал, что поможет, а что помешает выздоровлению.

– Вушель, мы едем с тобой домой, в Кальдаро! – закричала я, когда уже ехали с ним в машине. Что может быть приятнее, чем дорога домой? Но туда мы только заскочим, освежимся и поедем веселиться к Кьяре.

В ответ он только лежал и смотрел на меня с такой благодарностью! Я его забрала, мы вместе и счастливы. Мне кажется, собаки живут только настоящим, вот в этот конкретный момент. Они не задумываются, что такое счастье, а видят нас. И это уже счастье, за которое животные беззаветно благодарны. Может, для них разработана и установлена специальная программа «благодарность», которую вживили сразу в собачье сердце?

Как только мы добрались до дома, сразу приехал и Штеффен. Схватил меня в охапку и начал кружить. Штеффен кружит, я визжу, Вушель лает. Когда обрела пол под ногами, спросила, хочет ли он что-нибудь выпить?

– Выпить? Да я есть хочу, – и полез в холодильник.

– А что, у Кьяры поесть ничего не будет? – поинтересовалась я. Зачем кусочничать?

– А теперь тебе мудрость от звездного итальянского повара Штеффена Шаас: еда должна быть желанна! А это у меня так, распевки.

– Что еще за распевки? – не поняла сразу я.

– Распевки. Ну у хора – распевки, у вас, сертифицированных алкоголиков, сомелье – аперитив. И в «кулинаризме» такое тоже есть!

– Ха-ха! «Кулинаризм» – новый термин. Это вид кулинарных извращений?

– Ну вот, блондинка услышала новое слово! Надеюсь, оно удержится в твоей голове?

– Так, открывай холодильник и ешь все, что хочешь! А то еще пять минут, и ты обвинишь меня в том, что я морю тебя голодом. Мужчина должен быть сыт. За небольшой «кулинаризм» для меня буду тебе очень благодарна! – и я пошла в душ.

За какие-то 10 минут, пока принимала душ, мой шеф-повар смастерил тертую свеклу с чили на хлебцах, проект завершала селедочка сверху.