Сальса алла путанеска, или Кухня итальянских страстей. Кулинарно-мистическая авантюра. Вторая книга этно-гастрономической трилогии

Не привыкнув еще к новому расположению вин в винном шкафу, ищу Амароне. Подходит шеф:

– Что ищем?

– Амароне.

– Вот смотри, очень быстро вина можно найти так… – и рассказал мне систему раскладки.

– Спасибо большое, а вот и мое вино! – я взяла бутылку и ушла к столу. Начала с представления напитка, как требует этикет сомелье.

И тут я замечаю, что за моим винным сервисом из-за угла наблюдают шеф Андре, Сьюззи, шефиня Хайди и вчерашний неприятный мужик, который вечером моего Вушельку псиной назвал. Как назло руки дрогнули, и бутылка выскользнула из моих рук. У меня внутри что-то оборвалось, дорогущее Амароне летит, разливаясь по скатерти, по тарелке, с грохотом бьется о пол, разлетаясь вдребезги на тысячи осколков и брызг. Я смотрю в сторону угла. Андре, Сьюззи, Хайди смеются и уходят, а тот мужик что-то сказал себе под нос и продолжает наблюдать.

Подскакивает Зара и пытается меня успокоить.

– Зара, ты не видела Лизу случайно?

– Сейчас я ее приведу!

– Я не собираюсь все это убирать, ведь разбила не я! – фыркнула наша помощница.

– Так, если ты сейчас это не уберешь, я все эти осколки, так уж и быть, сама соберу и высыплю тебе за шиворот. А Настя еще и сок апельсиновый выльет, который ты ей принесла только после скандала, понятно? – пригрозила ей моя защитница.

Лиза быстро пошла подметать осколки и вытирать вино с пола.

– Ты знаешь, что этот Амароне стоит девяносто евро? – уведомил меня шеф, проходя мимо. – В следующий раз вычту из твоей зарплаты. Поняла, сомелье?

«Ну, конечно же, я все поняла, – думала я про себя, – еще и упрекнул, что сомелье». Все столы заполнены, работа не просто идет, несется во всю прыть. Я отправляю заказ через компьютер на четыре чечевичных супа «Аюрведа», а Лиза мне приносит только два, я бегу на кухню и начинаю выяснять, мне дают недостающие два супа и называют истеричкой. Еще через десять минут я отправляю заказ на одну порцию гнуди из рикоты с сыром и шпинатом и одну порцию биголи с песто, а приносят мне две порции гнуди. Быстро начинаю соображать, что Лиза самовольничать точно не будет, ведь там, на кухне, стоит человек на раздаче и командует всем, куда и что нести, и чеки в руки никому не дает. Моего заказа на три поленты ди сторо вообще уже минут двадцать нет. А больше всего не хватает времени бегать на кухню и каждый раз выяснять, в чем проблема. Гости пока молчат. Ладно, времени немного есть. Пошла на кухню, по пути рассказываю Заре, что у меня на ранге неразбериха: то не приходят заказанные мною блюда, то приходит не то, что заказала.

– Будь внимательна, они на кухне вытягивают из твоих заказов недостающие себе блюда на другие ранги, а комми просто плевать. Так повара тянут время, а ты его теряешь! – сообщила мне Зара.

– Спасибо большое тебе, Зоряночка, пошла разбираться!

– Не разбираться, а тихонечко вытягивать блюда себе на ранг! Не ругайся с ними! Будет немного медленнее, но это лучше, чем такой хаос! – посоветовала мне она. – Пошли на кухню, покажу тебе как.

Мы отправились на кухню, получилось, что зашли почти беззвучно. И что же там застали? Как ни странно, в разгар сервиса почти никого нет, тихо! Только один из поваров, оглядываясь и торопясь, нюхает белый порошок, потом аж притоптывает, потом топочет, топочет своими ножками в резиновых кухонных штиблетах, зажимает нос и затем его растирает. Трет так, будто хочет его с лица стереть, дальше ударяет кулаками по поварскому столу, да так, что некоторые кастрюльки подпрыгивают.

Мы смотрим друг на друга и одними губами: «Что? Наркотики?» И сели вниз, спрятавшись под разделочный стол. Я показываю Заре, мол, давай отползать к двери, чтобы он нас не заметил. И мы на корточках поползли к выходу. Зара ползет и шипит:

– Ничего себе ритуальный кокаиновый танец! Это нормально для пяти звезд и звезд Мишлена? Одно скажу, наркоманы – настоящие идиоты! Настя, мы попались с тобой! Добро пожаловать в ад. Если у тебя есть хоть кто-то из тех, кого сюда можно позвать, то зови срочно, нам с тобой не помешает пара человеческих лиц в команду.

– А может, обойдется? – оборачиваюсь на ходу я.

– Может, но до этого момента еще ни разу не обходилось! Держись.

В это время хлопнула кухонная дверь со стороны внутреннего двора.

– Наверное, он уже вышел, – повернула я голову назад, к Заре, и уткнулась лбом в чье-то колено.

– А это что, специальная зарядка для звезд подиумов? – слышу голос Пещерного человека где-то вверху.

– Да, Настя, я нашла сережку, вот она, спасибо большое, – прыснула от смеха Зоряна, поднимаясь с колен, я тоже поднялась.

– Ну-ну! – хмыкнула Барбара.

Позже все же пришлось мне последовать совету Зары. Я еще раз отправилась на кухню и начала действовать тихо и очень быстро. Лизу выдергивала к себе на ранг и иногда силой заставляла мне помогать:

– Тут заказ, нужно нести четыре тарелки. Но я не могу тащить четыре тарелки сразу!

– Это что за шеф де ранг, который не может даже четыре тарелки унести? – начал высмеивать меня шеф-повар Улли.

– А ты что, Улли, не знаешь, что мы с Настей работали в приличных ресторанах, а не в пиццериях, где по шесть тарелок сразу разносят. Так что, все, не дергай, я иду с ней, – нашлась Зара.

Я готова была разрыдаться от всего того, что сегодня произошло за один день!

– Зорян, вот у тебя больше опыта работы в таких отелях. Скажи, пожалуйста, почему они тут все такие высокомерные и агрессивные? – спросила я ее.

– Все очень просто. В местных приличных отелях в маленьких деревушках, даже если они на мировых горнолыжных курортах, постоянная нехватка хороших рабочих мест или хотя бы просто рабочих мест. Местные сотрудники любых предприятий не хотят принимать новичков из других регионов Южного Тироля, не говоря уж об иностранцах. Потому что обязательно либо члены семьи, либо друзья, либо соседи сидят без работы. Поэтому первое, что они устраивают новичкам, это вот такое унижение и саботаж, вредительство просто. Так их стараются выжить. Те не выдерживают, уходят, а тут раз – и высокий сезон, отель забит гостями, шефы соглашаются на неквалифицированных местных из собственной деревни, потому что делать уже нечего, должен же кто-то работать. Круговорот денег в деревне! Это обычная схема, которая работает уже многие десятки лет! – со знанием дела пояснила мне моя опытная коллега.

Вечер подошел к концу, шеф мне выдал карточку-ключ для компьютера, чтобы можно было производить расчеты с гостями напрямую, а не только счета на комнату записывать. Проверили, работает под именем Настя.

– Я Сьюззи вообще вечером не видела, где она была? Один раз только торчала за углом. Обещала же, что нам поможет, – спросила я Зару.

– Ну, знаешь, видимо у нее другие обязанности – шефа ублажать… тоже ведь нелегко, – ответила она мне.

– Чем с таким, лучше тарелки носить!

– Вот мы с тобой, Настя, тарелки и носим, а она в кровати кувыркается.

– А тебе тоже лучше в кровати бы? – заинтересовалась я.

– Я вообще не себя и не его имела в виду. Ой, Настя, ну ты посмотри на себя, у тебя же ведь все прямо и перпендикулярно! Нужно менять свое мировоззрение, жизнь – это сложная геометрия! – произнесла она.

– Ну все, все, я уже усвоила, что жизнь – сложная штука! – ответила я.

– Знаешь, меня пугает твое благоразумие, а вдруг это заразно? – потряхивая локонами, сказала она и пошла к ресепшену.

Мы отправились с моей новой приятельницей из Украины домой. Не было сил ни о чем ни говорить, ни думать.

– Зорян, спасибо тебе большое за твою помощь, – чуть не расплакалась я.

– Не думай об этом. Радуйся, что ты, дожив до своих лет, не бывала еще в таких клоаках, значит не было необходимости, – грустно ответила она мне.

– А классно ты сегодня с сарафаном придумала! Сама подшивала? – решила попрощаться на веселой ноте я.

– Смеешься? Меня в последний раз с иглой в руке только в больнице видели, под капельницей, – засмеялась Зара и пошла в комнату.

Мы прошлись еще с Вушелькой по пустынным улицам до светящихся ледяных фигур, постояли на мостике и поплелись обратно. Взаимоотношения в коллективе налаживались совершенно неочевидными путями, но они налаживались! Завтра будет новый день!

Скользкий миллиметр

Звенит будильник. Пора просыпаться. Все болит, будто заржавело. Нужно расшевелиться и как-то выходить на прогулку. Смотрю, Вушелька спит на моей кровати. Видно, четвероногому мальчику не хватает общения со мной. Скучно ему тут одному в чужой комнате. Хватит мрачных мыслей, нужно пробежаться немного. Выходим с Рыжиком и пошевелиться даже не можем, ведь ближе к утру такой мороз ударил, все заледенело вокруг, блестит, как стекло. Не только мне, но и Вушелю тяжело идти, ноги и лапы разъезжаются. Мой четвероногий приятель делает пару шагов и падает, сделает еще пару шагов и снова падает.

– Так, Вушель, надо как-то изловчиться и «отлить» хотя бы, а после обеда у меня пауза будет, сходим и «отлить», и «отложить». Надеюсь, к этому моменту все оттает, – предлагаю я собаке.

– И что, понимает тебя твоя псина? – слышу снова я этот неприятный мужской голос. Даже поворачиваться не стала.

– У нас все хорошо, спасибо, – ответила я, сделав вид, что меня именно об этом и спрашивали.

В тот момент Вушель, как по заказу, закинул лапку и оставил на сугробе желтый след. Мы начали передвигаться к нашему подъезду.

Покормив собаченьку, я отправилась в душ, открыла воду на всю мощь и, не задумываясь о том, сколько литров уйдет, наслаждалась горячим потоком. Вот – первый несомненный плюс! Душ без границ!

На работу вышла на тридцать минут пораньше. Во-первых, я не знаю, с какой скоростью буду по этому льду ползти, а во-вторых, хотелось кушать, я так и не поужинала вчера. Этот лед… Приходится по миллиметру переступать ногами, чтобы не упасть, напрягаю ноги, руки сжимаю в кулаки, даже пресс, по-моему, болит. Морозно и скользко, скользко и морозно! Хорошо, что идти тут совсем ничего. А если бы я жила в центре деревни, то совсем беда, пришлось бы дома оставаться. Ну вот почти и дошла, мокрая как мышь и уже уставшая. Как еще работать после такого? Вижу, возле отеля мужчина в горнолыжных ботинках пытается преодолеть небольшое возвышение в полтора метра, добраться до коврика возле входа в отель, но безуспешно. Только получится пройти на метр дальше, и тут – вот он, самый скользкий миллиметр этого пути, и страдалец скатывается назад, оказывается еще дальше чем был. С упрямым волевым лицом пытается снова и снова. Вот-вот, совсем немного и – на тебе, он рукой природы и судьбы откинут назад.

– Мне тоже нужно как-то попасть ко входу, доброе утро, – обращаюсь я к нему. – Если по отдельности не получается, может, сообща доберемся?

– Доброе утро, отличная идея! Это я забыл деньги в комнате, вот теперь так страдаю! Куда отель только смотрит? Почему не расчистят лед? – возмущается гость.

– Давайте свою лыжную палку и идите вперед на этот пригорочек, я вас ею буду толкать. А когда доберетесь, вы мне подадите палку, я по ней выберусь до коврика, – предлагаю ему. Он рассмеялся, вздохнул тяжело и согласился. Начали преодолевать полутораметровый путь по моему плану.

Интересно, наверное, за нами было наблюдать со стороны: девушка, еле стоящая на льду, пытается толкать лыжной палкой в спину мужчину, неуверенно перебирающего ногами. Почти получилось, да! Отлично, осталось еще немного.

– Ура! – закричал он от счастья, когда попал на коврик. – Кидайте мне палку и цепляйтесь.

Я зацепилась за эту палочку-выручалочку и была уже совсем возле коврика, как снова начали бить колокола. От неожиданности вздрагиваю, поскальзываюсь и падаю. Так больно ударилась локтем! Слезы из глаз. Встала и растираю руку, которая повисла как плеть. Смотрю, так же еле-еле шкандыбает Зара.

– Ой, подождите, подождите меня! – кричит она. – Помогите и мне, пожалуйста.

Добрый мужчина и ее вытащил, как репку, и мы отправились на работу, а он наконец-то в свою комнату за деньгами.

Нужно все-таки сходить на колокольню и познакомиться со звонарем, поинтересоваться все-таки, каждый ли день бьют колокола в девять утра. Просто узнать, чтобы больше не пугаться! И может, можно бить потише?

– Зара, думаю, они сейчас будут к нам цепляться и придираться за каждую мелочь, давай начнем побыстрее, чтобы повода не давать! – предложила ей я.

– Любой из так называемых коллег может повод из пальца высосать, если захочет. Но тут ты права: давай работать, чтобы пыль из-под копыт летела, – на удивление мирно согласилась она.

Капучино, кофе, эспрессо, одно за другим, и Барбара бегает туда-сюда молча, и вид у нее скорее даже счастливый.

«Может, что-то задумала? – проскользнуло у меня в голове. – Ладно, посмотрим. Надеюсь, нет».

А вот и гость возле буфета, которого вчера скорая со сломанной рукой увозила. Ему так интересно шину с гипсом наложили, будто он всем честь отдает.

– Здравствуйте, давайте я вам помогу, отнесу эту тарелку до стола, а вы дальше сможете себе набирать, – предложила ему я.

– Ой, спасибо большое, а за яичницу из одного яйца с сыром и болгарским перцем буду еще больше благодарен, – радостно отозвался гость.

Тут проходит мимо Зара и тоже ему отдает честь. Мы все рассмеялись, но я на всякий случай, от греха подальше, извинилась за коллегу. Отнесла его тарелку к столу и отправила заказ на яичницу на кухню. Проходит несколько минут, иду узнавать насчет яичницы, а она уже готова и стоит на раздаточном столе. Какое счастье, хоть что-то здесь быстро делают.

– Привет, Настя. Как тебе у нас? – спрашивает меня Пьер Ришар.

– Привет, Улли, ты имеешь в виду – у вас на кухне? Жарко здесь, – постаралась я уйти от ответа. Не хотелось резать правду-матку, но не хотелось и хамить шеф-повару.

Смотрю, возле второй двери, ведущей во внутренний дворик, стоят Сьюззи, повар Доминик (это тот, кто вчера кокаин нюхал), молодой поваренок Базилио и еще несколько человек, которых раньше не видела. Сьюззи видит меня и намеренно повышает голос:

– Ну, мы еще думаем с хозяином. Не знаем, справятся ли они, – и все с улыбочками проводили меня взглядами.

Ставлю яичницу на стол и тут вижу, в дверях зала мне машет руками Мануэла, секретарь из ресепшена, показывая жестами, чтобы я подошла. Выясняется, что мы вместе с Зарой должны идти в администрацию.

– Увольнять, может, будут? – предположила я, пока мы шли.

– Не знаю, но сто процентов не зарплату повышать.

– Вот вам распорядок и правила работы в нашем отеле, прочитайте внимательно и распишитесь здесь, – Мануэла подвигает список с фамилиями и росписями напротив них.

– Не собираюсь расписываться непонятно где! – заявила я. – Что здесь за фамилии на этом листе?

– Это твои коллеги, которые уже получили распорядок, – спокойно объяснила секретарь.

– Как я могу быть уверена, что здесь расписываются в получении свода правил, ведь на листе только список фамилий?! А может быть, они расписываются в том, что получили от отеля материальную помощь в десять тысяч евро? Мы с Зарой берем это собрание сочинений, а расписываться не будем, или оформите все как полагается! – заявила я и вытолкала свою коллегу из кабинета.

– Вот в этом случае ты молодец, – заявила Зара. – Я бы ни за что не догадалась, что здесь может быть подвох. Действительно, непонятно, под чем расписались все эти люди. Сколько тут вообще страниц? Пятьдесят семь? Они что, издеваются над нами? Это вообще кто-нибудь читает?

– Тут некоторые вообще ничего не читают, даже меню, – добавила я.

– Доброе утро, – уже в зале поприветствовала нас всех Лиза, которая только что появилась.

– Лиза, что толку от того, что ты такая вежливая, если опоздала на работу на полтора часа?! – раскричалась Барбара.

– Барбара, а что – у тебя обувь с шипами? Как ты умудрилась вовремя добраться с другого конца деревни в такой гололед? – устало спросила у нее Лиза.

– Да с Барбары уже песок сыплется, по нему-то она и шла, – ехидно заметила Зара.

– Может, хватит ее дразнить, она же ведь нас больше не трогает, – повернув голову, прошептала я.

– Ну, ладно уже, это я так, чтобы закрепить, – так же тихо ответила мне Зара.

– Надо все-таки налаживать как-то контакт, нам здесь еще целую зиму работать.

– Лиза, хочу дать тебе дружеский совет: никогда не делай такую прическу, а то выглядишь как старушка. Выпрямляй волосы утюжком или феном, тебе пойдет, – приобняла я девушку за плечи и постаралась мягко улыбнуться.

– Ну, попробую, – буркнула она и отправилась убирать со столов.

Смотрю, мимо проходит тот мужчина, который мою Четвероножку постоянно называет псиной.

– А кто это? – тихо спросила я у Барбары.

– А это отец Андре, ну, самый главный шеф в отеле, – хвастливо ответила мне Барбара.

– А что, он еще у руля?

– Еще как, он постоянно следит за всем так скрупулезно, что самый крутой сыщик может позавидовать, – ответила она мне. – Появляется постоянно там, где его вообще не ждешь.

– Да, я уже это заметила. А как его зовут?

– Ты можешь его просто по фамилии называть: синьор Катценельбоген.

– Да ну, не может быть! Кошачий локоть?

– Ну да, не совсем распространенная, но немецкая фамилия, – пояснила мне она.

– И много в Ортизеях кошачьих локтей? – улыбнулась я.

– Ну, наберется с десятка два, – сама собеседница тоже начала смеяться.

– А за что отвечает в отеле мистер Катценельбоген? Ведь управляет всем Андре, – дальше расспрашивала я.

– Ты знаешь, у них два отеля, апартаменты, конюшня с лошадьми и пара ресторанов – тут есть за что отвечать! Они самые богатые и уважаемые люди во всей округе. Эту фамилию здесь все чтят, многие от них зависят.

– И все это они унаследовали от своих предков?

– Нет, только этот отель. Они очень сильно экономили и купили потом все остальное. Понимаешь, так случается, если не швырять деньги направо и налево, – начинает объяснять мне она и волнуется, заикается, видя, что я улыбаюсь. Ну, как можно купить на доход от отеля еще один, апартаменты, два ресторана, да еще конюшню с выгоном и лошадьми? Это же десятки миллионов евро, ведь каждый квадратный метр на мировом горнолыжном курорте стоит бешеных денег. А сколько затрат на поддержание такой инфраструктуры! Однако думаю, что Барбаре о моих сомнениях лучше не говорить.

– Ты смотри, какие экономные и рачительные. Ты сегодня такая счастливая летала, Барбара. Что случилось? Тебе хороших чаевых отсыпали? – решила сменить опасную тему.

– Да ну что ты, мой бывший супруг снова предложил мне выйти за него замуж, – расплылась она в улыбке.

– Замуж? Ух ты! А вы при разводе делили имущество? – поинтересовалась я.

– Настя, да у него ничего не было, при разводе мне пришлось еще и его долги оплатить, около четыреста тысяч евро, только чтобы родительский дом не продавать. Продали небольшую квартиру, и были накопления на счету.

– Класс! А сейчас ты почему счастливая такая? Потому что у тебя появилась возможность лет через десять снова ему полмиллиона отвалить? – удивленно протянула я.

– Думаю, тебе не понять, что такое любовь! – патетически воскликнула она.

– Может, я не понимаю, что такое любовь, но стараюсь разбираться в жизни и в людях. Ты меня, конечно, извини за прямоту, но твой бывший-будущий муж – очень дорогой альфонс! И чем раньше это поймешь, тем лучше будет для тебя! И зачем вам жениться? Если он тебя так любит, живите просто так, без росписи. Или такое падение нравов не для него?

Пока я все это высказывала, у Барбары начала дрожать нижняя губа, глаза набухли слезами, и она отвернулась. Даже жалко ее.

– Настя, тебя снова в администрацию! – передала мне Лиза.

По дороге я думала, что сейчас меня заставят подписывать подтверждение того, что я получила эти многостраничные правила. Но тут я увидела только шефа с фужером вина и поняла, что попалась.

– Выпьете немного вина? – предложил мне он.

– На рабочем месте, с утра… Обязательно выпью в другой раз, – ответила я и замолчала. Повисла неловкая пауза.

– Я обратил внимание, что у вас двоих было несколько стычек с моим персоналом. В чем тут причина, как вы думаете? – начал издалека он, перейдя моментально на «ты».

– У нас с вашим персоналом стычек не было, скорее всего, стычки были у вашего персонала с нами. А вот в чем тут причина, я думаю, надо разбираться с ними, – мне показалось, что не стоит передавать ему подробности наших дрязг.

– Похвально, что вы стараетесь выгораживать и себя, и Зару. Но она очень склочная и, скорее всего, испытательный срок не пройдет, а вот у вас шансы есть, – тихим вкрадчивым голосом начал шеф, пытаясь разделить нас с моей приятельницей на два лагеря и перешел снова на «вы».

– Вы так это все говорите, будто речь идет о выгодном замужестве или баснословной карьере, а не о трудоустройстве на ближайшие три месяца. Андре, если вас интересуют два честных и квалифицированный сотрудника, мы у вас уже есть. Если нужны скандалы, интриги и расследования, то нашего терпения даже на три месяца не хватит, – призналась ему я.

– Речь может идти немного о большей сумме, чем мы с вами договаривались изначально, – начал прогуливаться по комнате он и между делом налил себе еще вина.

– Ну, если вы кота за хвост тянуть не будете и расскажете в чем дело, я сразу же дам ответ.

«Ну надо же, „кота за хвост“, он же, наверное, тоже Катценельбоген? – вертелись у меня разные мысли в голове. – А он все еще молчит. Ну, сколько можно? Тоже мне великий актер, держит паузу. Ничего, я терпеливая, посмотрим, что будет дальше».

– Итак, мне нужна девушка, которая будет иногда ночевать в моей комнате, платить я ей буду ровно в два раза больше вместе с работой в ресторане, – и теперь он сел напротив меня и уставился, наблюдая за моей реакцией.

«Именно сейчас, Настя, ни один, слышишь, ни один мускул не должен дрогнуть на твоем лице. Ты должна вести себя так, будто эти низменные предложения были сделаны кому-то другому, а ты здесь совершенно случайно. Может, хоть раз в жизни до него дойдет, что не все продается».

– Ну, если это все, что вы хотели мне сказать, – произнесла я очень спокойно после долгой паузы, – то засим вынуждена попрощаться. Видите ли, дела ресторанные, нам руководитель наш не за разговоры платит.

– Хорошо, иди работать, – и перешел сразу почему-то на «ты».

«Неужели теперь я упала в его глазах, или это уже степень доверия и дружбы?» – подобные мысли меня даже немного развеселили.

Я вышла, не обернувшись. Шла в ресторан, каждый шаг отдавался у меня в голове колокольным звоном. «Если он уволит Зару, то оставаться мне тут одной нет смысла. А что же там с Имми и Джакомо? Ведь завтра Праздник чертей, отель битком, а здесь как минимум двух шефов де ранг не хватает, если коллега Сью снова прокувыркается в шефской постели весь рабочий вечер. Какой ужас! Заре я об этом рассказывать, естественно, не буду. Зачем расстраивать человека?»

Время завтрака в ресторане уже подходило к концу, смотрю – приходит пара с совсем микроскопическим малышом на руках и садится за стол.

– Здравствуйте, что бы вы хотели выпить в это утро? – обратилась я к ним.

– Мне чай с ромашкой, – говорит женщина, поднимает блузку, расстегивает бюстгальтер, у которого застежка спереди, и начинает кормить малютку. Я немного опешила от увиденного. Да, понимаю, ребенок хочет кушать, ну, ладно, оголила дама грудь. Но разве это должно происходить непременно в ресторане?

– А мне, пожалуйста, капучино, – заказывает мужчина.

– Да, конечно, – сказала я и поняла, что ошарашенная, забыла, какой напиток заказала женщина.

Ее супруг, видимо, все понял и повторил:

– Чай из ромашки.

– Нашему маленькому Аарону всего две недели, мы хотим приучить его путешествовать с самого рождения, – сама немного по-детски улыбаясь, поясняет женщина.

– Как это мило, здоровья тебе, маленький Аарон, – смогла произнести я и отправилась выполнять заказ.

«Парень же не виноват, что его родители вместо теплой постельки по ресторанам таскают», – пыталась успокоить себя я. Пора уже обходить гостей в зале и информировать их о том, что мы через пару минут собираемся убирать буфет. При желании, любой постоялец сейчас может подойти и набрать себе еще чего-нибудь вкусного. А в голове у меня постоянно крутились слова шефа «мне нужна девушка», «стычки с моим персоналом»… Ну, если он меня уволит, то уйду, тут уж ничего не поделаешь. С местным персоналом все равно не особо сошлись, только жалко с Зарой прощаться.

Тут прибегает раскрасневшаяся Зоряна и говорит мне:

– Ну Андре и подонок! Сказал, что ему подстилка нужна и что за деньги я могу к нему заглядывать. А у тебя шансы пережить испытательный срок равны почти нулю.

– Зара, он мне то же самое говорил, – призналась я ей, и мне стало немного стыдно, что не сказала сразу. – Но мы же ведь не согласились, правда? Вот и пусть ночует со Сью. Все, идем работать, нет никакого желания обсуждать это дальше, противно! Уже понятно, что у нас шеф с серьезными побочными эффектами.