скачать книгу бесплатно
– Чёрт с тобой, заходи… – Лютый недовольно указал на свободный стул. – …Вот только не пойму, чего же нам тут решать. Ты, Князев, лучше вслушайся в предложение. Молодой человек желает служить в Чечне! Что-то не припомню я среди своих подчинённых подобного рвения. Если ж ты считаешь лейтенанта чокнутым, то я попробую тебе кое-что разъяснить.
С волеизъявлением служить на Кавказе я сталкивался лишь дважды. В случае с Побилатом… И с майором Князевым. Может, слыхал о таком?
– Подполковник, я бы попросил не путать «хрен» с пальцем… – огрызнулся Валерий. – …В отличие от этого «домашнего мальчика», я попал в действительно безвыходную ситуацию.
– Надо полагать, что в вышеозначенном сравнении, «хреном» ты считаешь именно себя… – усмехнулся Лютый. – …А лейтенант, выходит, «палец». Наверно, это правильно… Ведь ты, товарищ майор, боевой офицер. А он, кто?.. Пацан, сбежавший из дома. Фанатик с идиотской идеей отомстить за своего погибшего брата.
А теперь, «хрен» (уж, коль ты сам себя, так обозвал)… Скажи-ка мне, как офицер офицеру: разве поступок Побилата не достоин уважения?.. Майор, быть может, настало то самое время, когда нам следует кое-что пересмотреть, переосмыслить?
Вполне допускаю мысль о том, что кое-чему мы можем поучиться даже у нашего нынешнего врага. Имею в виду кавказцев.
Тебе не кажется, что русские стали излишне мягкотелы и либеральны. В нас плюют со всех сторон, а мы, знай себе, утираемся. Ты только представь, что бы здесь началось и что осталось бы от нынешних бандформирований, да полевых командиров, если бы, по примеру твоего лейтенанта, сюда, на Кавказ, нагрянули бы братья, сыновья и отцы погибших российских военнослужащих, за своей кровной местью.
Великую отечественную войну, к сожалению, я вовсе не застал. И, тем не менее, отношу себя к людям старой формации. По мне, Князев… Таким пацанам, как наш Побилат памятники нужно ставить и отправлять к их каменным изваяниям школьные экскурсии. Так сказать, для воспитания в нашей нынешней молодёжи военно-патриотического духа.
А ты, майор, заладил: «забери, да отправь». Ни мне, ни ему житья не даешь.
Я вот, что тебе скажу. Воинское звание Побилата, его ныне занимаемой должности, вполне соответствует. Так какие проблемы?.. Поднатаскай парня в военном ремесле, и получишь себе отличного, башковитого зама.
– Одного лишь желания мстить, боюсь, тут будет недостаточно… – Валерий с сомнением покачал головой. – …И вообще, к чему мне офицер, которого и в бой-то не пошлешь?
– Не беспокойся… – подполковник быстро сообразил, на что намекает сейчас майор. – …Документы и соответствующие запросы на Побилата, я уже отправил. Уверен, что положительный ответ мы обязательно получим. Дай только срок…
Несколько отвлекаясь от основной канвы повествования, стоит отметить, что именно сейчас Лютый несколько слукавил. В действительности, он лишь собирался разослать документы лейтенанта по соответствующим армейским инстанциям.
– Кстати, как он тебе? – поинтересовался вдруг подполковник.
– Побилат не девушка, чтоб нравиться или не нравиться… – ухмыльнулся Князев. – …Да собственно, я и общего мнения о нём вряд ли сейчас сформулирую. Потому как крайне редко я с ним вижусь. И, уж тем более, общаюсь. Он ведь по вашему приказу, всё больше у Михайленко, в складских ангарах торчит. Порой забываю, есть ли у меня такой офицер.
– Эх, чёрт. Это моё упущение… – тяжело вздохнул подполковник. – …Парень на «передовую» рвался, а я запихнул его в глубокий тыл, барахло пересчитывать. Майор, не в службу, а в дружбу… Ты, при случае, объясни лейтенанту ситуацию с его документами. При этом намекни ему, что сейчас он занят крайне важным делом… Пообещай, что после складов, обязательно найдем ему более серьёзное занятие. Именно тебе, он обязательно поверит. А толк из него будет. Уж поверь мне, наверняка будет.
– Если раньше этого дня, Побилат вовсе не разочаруется в нашей армии… – тяжело вздохнул Валерий. – …Между прочим, вчера на нашем КПП вдруг объявилась целая делегация комитета «Солдатских матерей»… На объект их, естественно, не пропустили, вот и устроили они на мосту что-то вроде митинга. После чего официально передали мне письмо от родителей Побилата.
– И что ж было в том послание? – насторожился Лютый.
– Известно что. Родители считают, что мы насильно удерживаем здесь Побилата и, соответственно, вовсе незаконно… Требуют немедленно вернуть сына. Угрожают обращением в газеты, на телевидение, к Министру обороны, в военную прокуратуру. Учитывая смерть их старшего сына, понять стариков, конечно же, можно.
– Эти, мля, бабы совсем охренели… – подполковник не удержался от резкого словца. Очевидно, наболело. – …Ни армия, а бедлам какой-то. Приезжают когда и куда хотят… Кого пожелают, того и забирают… Словно солдаты наши не службу несут, а в пионерском лагере отдыхают.
Князев, ты можешь себе предположить подобный идиотизм, скажем, в период Великой Отечественной войны?
К примеру, представь себе битву за Москву. На дворе лютая зима сорок первого. С тяжёлыми потерями наши войска держат оборону, где-нибудь под Ржевом. И тут… Через сугробы, через заградотряды НКВД, по пояс в снегу, к передовой пробирается с десяток гражданских толстух. Этакие, чересчур умные мадамы.
Спросишь: для чего они прутся к нашим окопам? Отвечу. Это комитет «Солдатских матерей». И несут они в ставку Жукова некие списки солдат, с немедленным требованием об отзыве тех парней с передовых позиций. Им абсолютно плевать на то, что враг в ста километрах от Красной Площади, что на фронте недостаток снарядов; техники; людей…
У их ребятишек, видите ли, слабенькое здоровье. В то время как сволочи-командиры держат больных мальчиков в сырых, не отапливаемых землянках и блиндажах, нещадно муштруют и заставляют идти с винтовками наперевес, против бронированных немецких танков. Да ведь наших деток, наших кровиночек могут убить!
Абсурд? Конечно, абсурд. А ныне, это суровая реальность.
Или скажешь: мол, времена уже не те, иная ситуация… Дескать, другая в стране власть, иной порядок. Соглашусь. Да только законы войны и правила побед, как были, так и остались прежними. А быть может, они стали ещё более суровее, ещё жестче и беспощадней.
И после всего этого вертепа, который устроили власти с нашей армией, они ещё смеют с нас что-то спрашивать. Дескать, как это вы, военные, позволили какому-то Басаеву беспрепятственно войти и захватить мирное селение или почему упустили банду после их кровавых бесчинств и всевозможных терактов?
Да потому, что вы… Вы сами и разложили армейскую дисциплину, своим долбаным либерализмом.
Невозможно воспитать матёрого охотничьего пса, в квартирных условиях. А потом ещё и требовать от бедной животины поиска звериного следа…
Похоже, Князев и впрямь зацепил в душе Лютого нечто живое, давно наболевшее. Такого эмоционального и словоохотливого подполковника Валерий ещё не видел.
– …Вот скажи мне, майор. На что живут эти «солдатские матери»?.. Имею в виду, на какие шиши существуют?.. Откуда они берут средства, чтобы мотаться за тридевять земель?.. – продолжал тем временем командир. Складывалось ощущение, что сегодня он решил высказаться до конца. Предпочел выплеснуть всё, до последней капли. – …Возможно, квартиры свои продали или членские взносы у них такие щедрые?
Чёрта-с два! Этих истеричных бабёшек, наверняка спонсируют всевозможные зарубежные фонды, как мухи на дерьмо налетевшие на тухлятину нашей внутренней войны.
Деньги им дают не из каких-то благих намерений, не за здорово живешь, и вовсе не за красивые глазки… Тут намного глубже, гораздо серьёзней. Как говориться: кто платит, тот и музыку заказывает. А «музыка» та… По-моему примитивному разумению, нынче такова. Найти в зоне боевых действий любые возможности для вывода из строя, как можно большего числа наших с тобой бойцов. Ну и попутно, опять же по возможности, наковырять какие-то факты о бесчеловечном и жестоком обращении российских военнослужащих, в отношении «тихого» и «кроткого» чеченского народа. Короче, тащи весь негатив своим «кормильцам», а уж они, там сами разберутся: чего та или иная информация стоит.
Им бы действительно помочь своим сыновьям… – выпустив пар, Лютый заговорил более спокойно. – …Ну, там, пленных на «халявные» доллары вызволять или заниматься поиском без вести пропавших военнослужащих. В конце концов, детей своих к серьёзным жизненным испытаниям готовить.
Взять, к примеру, твоего Цымбала. Ну, какой на хрен из него боец?.. Ханура ханурой – кожа, да кости. Его же лёгкий порыв ветра сдуть может. А парня на войну отправили. Где же были те бабы, когда этого пацана в армию призывали? И кстати… – вдруг спохватился Лютый. – …Князев, ты чего этим матерям, мать их так, ответил?
– Ничего. Просто вызвал Побилата с вещами на КПП. Говорю им, дескать, хоть сейчас забирайте. Мол, мне он и даром здесь не нужен.
– И как же воспринял данные слова лейтенант?.. – то ли в удивлении, то ли в непонимании вдруг нахмурился Лютый. – …Не обиделся?.. Домой не запросился?..
– Нет. Послал всех куда подальше, и попросил впредь не отвлекать его от службы из-за подобных пустяков. А, кроме того… Там же у шлагбаума, уже по моей просьбе, он написал ответ своим родителям. На том, собственно, и разошлись.
– Молодец, Сашка! Говорю тебе: толк из нашего Побилата обязательно будет… – удовлетворённо потер руки подполковник. – …Пусть солдатней своей занимаются, а офицеров мы им не отдадим. И ведь, что интересно… Откуда, вообще, они пронюхали о месте службы лейтенанта?
– Вопрос, уж точно, не по адресу… – пожал плечами Валерий. – …Сами же говорили, будто бы, документы на него отправили. Очевидно там, и следует искать «доброхотов». А может, кто-то из штабных… Как говориться: на всякий случай, проинформировал начальство о ваших нарушениях.
– Зря ты так, майор. В «своих» я уверен. Считай, что каждого своего подчинённого, из той или иной передряги, я лично вытаскивал. Они, вроде как в долгу передо мной… – коряво, но всё же доступно объяснил Лютый.
– И Михайленко? Он так же, среди должников затесался?
– Нет. Этот субъект достался мне «по наследству». Танкисты… То есть, бывшие хозяева твоих складов, сбагрив мне прапора, наверняка, тут же перекрестились. А ты что ж, по-прежнему, с ним «в рамсах»?
– Придерживаюсь совета своего непосредственного командира, стараюсь держаться от него подальше… – припомнив пожелания Лютого, отшутился Валерий.
– Да и правильно делаешь. Чем меньше дерьмо ворошить, тем чище воздух. Мне ж его, едва ли не силой навязали. Сердцем чуял: троянского коня беру, и всё же взял… Уж в который раз убеждаюсь в том, что чаще нужно прислушиваться к своему внутреннему голосу, и не идти на чужом поводу.
Вот и нынче. Когда ты рассказал мне о вчерашнем случае, у меня вдруг неприятное предчувствие возникло. Может, и в самом деле, погорячился я, оставив Побилата в части?..
– Может быть, может быть… – буркнул Князев. – …Лично меня, это предчувствие с самого первого дня вовсе не покидало.
Собравшись уходить, Валерий вдруг обернулся.
–В отношении Цымбала вы, товарищ подполковник, вовсе не правы. Он, уж давно не «ханура». Парнишка окреп и поздоровел. На равных с остальными бегает марш-броски. Отлично проявил себя во время нашего недавнего оцепления…
Возвращаясь на свои склады, Князев наблюдал привычную для этих мест картину. Окопы, блокпосты, повсюду солдаты, весенняя грязь распутица, слякоть. Обстановка, как всегда: вроде бы мирная, и всё же, неспокойная. Регулярные обстрелы, забытые и вновь установленные мины по-прежнему не позволяли перевести дух. Любые одиночные передвижения были равносильны купанию в кишащей крокодилами реке.
Именно этот унылый пейзаж зоны боевых действий неожиданно натолкнул Валерия на простую и вполне логичную мысль.
«И ведь верно. Каким-таким образом вчерашние женщины-комитетчицы умудрились миновать столь опасные рубежи и беспрепятственно добраться до нашего отдалённого объекта? Да и собираясь в обратный путь, они (кстати) так же отказались от предложенной им машины… Как, вообще, они ориентировались на чужой территории, если мне, боевому офицеру, понадобилось для этого, как минимум, три-четыре продолжительные командировки. Эх, Князев–Князев… Где же твоя былая боевая хватка? Стареешь, стареешь… Ведь тут и козе понятно, что их кто-то сопровождал. И самое главное, направлял в нужную сторону. Тот самый провожатый и знал здешний ландшафт, в обязательном порядке был знаком и с местными. Что ж я раньше-то о том не докумекал?
Друг моего врага – мой враг. Пусть примитивно, пусть упрощённо, зато в самую точку. А как иначе? Те женщины, появившиеся вчера на КПП (как бы при этом, они себя не называли), быть может, и не враги, однако и друзьями или союзниками, их так же трудно назвать…»
Примерно так, рассуждая о «своих» и «чужих», Валерий добрался до дальнего объекта. Прибыв на место, он первым делом распорядился вызвать к себе «виновника» нынешних хлопот.
«Ну, Побилат… Хочешь настоящей службы? Так я тебе её устрою… Хорош прохлаждаться в тёплых складских ангарах. С данной минуты ты займешься своими прямыми служебными обязанностями. Погоняю-ка я тебя с месячишко. Да так погоняю, чтоб припотел, чтоб взвыл, попросил о пощады… На том, собственно, мы с тобой и распрощаемся. Ну, а коль сдюжишь – так и быть, соглашусь я с Лютым, оставлю тебя в своем взводе. Эх, летёха… Считай, что настоящая армия для тебя только сейчас и начнется…»
– Товарищ майор, разрешите доложить?.. – растерянный дежурный вернулся примерно через пять-семь минут. – …Лейтенанта нигде нет.
– То есть, как?.. – прикрикнул на солдата Князев.
– Всё обыскали. И помещения, и территорию… – дежурный продолжал неуверенно оправдываться. Он и сам понимал, что просто так, Побилат исчезнуть с объекта не мог.
– Бред какой-то. Он что ж, по-твоему, испарился или улетел на воздушном шаре?.. – Валерий уж начал выходить из равновесия. – …Ну, а прапорщик?.. Хотя бы он, на месте?
– Я здесь, товарищ майор… – из-за спины дежурного предусмотрительно выглянул вышеупомянутый Михайленко. – …Услышал шум, вот и поспешил. Честно сказать: я и сам в полном недоумении. С самого утра мы были на оружейном складе. Чуть ближе к полудню, без каких-либо объяснений, лейтенант вдруг покинул ангар… Парень-то с гонором. К тому же, ни с чем не считается; ни перед кем не отчитывается. Короче, сам себе на уме…
Я и посчитал, что он на обед он отправился. Потому и не придал данному обстоятельству какого-либо значения. А впрочем, куда он денется, с «подводной-то лодки»? Спит, поди, где-то…Валера, ты бы забрал его от меня… – будто читая мысли Князева и совсем уж по-свойски обратился к майору прапорщик. – …Пользы от лейтенанта никакой. А в работе, ох, как мешает. Не далее как вчера, еле успел машину до заката загрузить.
– Дежурный, объявляй тревогу. Всех, без исключения, в ружьё, – игнорируя просьбы Михайленко, да и сам не особо веря в мистичность случившегося, Князев не упустил случая, лишний раз потренировать личный состав подразделения, а заодно и проучить лентяев-дневальных.
Через пару часов интенсивного поиска, майору было впору задуматься о присутствии на его объекте некой потусторонней силы, способной растворить человека в воздухе. Побилат действительно бесследно исчез.
Оперативный опрос караульного наряда, дежурившего по периметру объекта и на КПП, так же не дал ни зацепок, ни каких-либо иных положительных результатов. Если полагаться на показания Михайленко, последним, видевшим Побилата, то потеря офицера могла произойти где-то между двенадцатью и тринадцатью часами дня. В то самое время, когда Валерий вернулся из штаба. Именно в эти часы, по клятвенным заверениям караульных, никто из военнослужащих и уж тем более посторонних, границы объекта: ни «туда», ни в обратном направлении не пересекал. При этом ни один из постовых, ни на минуту с места дежурства не отлучался.
На всякий случай (не очень-то и рассчитывая на успех), майор организовал прочёсывание прилегавшей к складам местности. Но и там следов лейтенанта обнаружено не было.
Вновь переключились на внутреннюю территорию. Заново обыскали каждую кочку, каждый закуток, каждый квадратный сантиметр, заглянули и в те места, куда ранее никто никогда не заглядывал.
Ничего.
Нетронутыми и непроверенными оставались лишь складские ангары.
– Товарищ прапорщик, открывай свои закрома. Я обязан проверить складские помещения… – Валерий был настроен вполне решительно. – …Кроме как там, искать Побилата более негде.
– Майор, ты часом, не охренел?.. – в вызывающем тоне ответил майору Михайленко, после чего, прикрыл своим телом главные ворота. – …Это, между прочим, стратегический объект. Потому и вход посторонним, категорически запрещен. Командир, не глупи. Хоть чем могу поклясться, что Побилата там нет, и быть не может.
– Плевал я на твои клятвы. У меня офицер пропал. Приказываю: немедленно предоставить доступ!.. – рявкнул Князев.
– Валера, ты своими погонами дорожишь? – вдруг совершенно спокойно поинтересовался Михайленко.
– Пугать меня вздумал?
– Да, причём здесь угрозы?.. – тяжело вздохнул Михайленко. Лицо его приобрело багровый оттенок. – …Я и без того знаю, что погоны и звания для тебя, товарищ майор, едва ли не самое святое. Потому и попрошу учесть следующее. Как ты дорожишь своими погонами – так и я держусь за свою должность. В то время как ты, Валера, собираешься открыть склады для банды махновцев. Может в начале, тебе стоит согласовать данный, поспешный приказ с моим командованием? А уж после, получив допуск, действовать. Соблюдай субординацию, ни то ты таких тут дров наломаешь…
Сейчас прапорщик чувствовал за своей спиной надёжную защиту, потому как действовал Михайленко в строгом соответствии со своими должностными инструкциями. Ну, а кроме того, прапор уповал на то, что если и решиться Князев выйти на вышестоящее командование, то будет он обязан и обосновать серьёзность сложившейся ситуации. А именно, доложить «наверх» об исчезновении офицера. Чего Валерий, как полагал Михайленко, делать вовсе не спешил, надеясь решить возникшую проблему на месте. То есть, своими силами, не вынося сор из избы.
– Михайленко, сучий ты потрох… Если мы немедленно не попадем на твои долбаные склады, то знай… – процедил сквозь зубы Князев. – …Чего бы мне это не стоило, но с объекта я обязательно тебя уберу.
– Будет приказ свыше, будут и сорваны пломбы, – чувствуя за собой преимущество, стоял на своем прапорщик.
– Чёрт с тобой… Распоряжение Лютого тебя удовлетворит? – сообразив, что дальнейшими угрозами он ничего не добьется, майор предпочел пойти на кое-какие уступки. Ведь приближались сумерки, и главным сейчас было выиграть драгоценное время.
– Письменное… – надменно усмехнулся Михайленко.– …С указанием в том приказе, именно твоей фамилии, как ответственной за вакханалию, которую ты собираешься здесь учинить.
Вопреки смелым предположениям прапорщика о том, что майор так никуда и не станет звонить, Князев развернулся и отправился в сторону радиоузла. Сейчас в душе Валерия клокотали гнев и злость. Мало того, что у него (в абсолютно мирной обстановке), вдруг пропадает офицер, так над ним ещё и вздумал насмехаться обыкновенный прапорщик, обнаглевшая тыловая крыса.
Радист отчего-то встретил Валерия на самом пороге.
– Товарищ майор, там это… Вообще-то, я к вам собрался…
– Не мямли. Говори конкретно.
– На армейскую волну только что вышел посторонний… Требует командира. Уверяет, будто бы его информация будет для вас крайне важной…
– На связи, – сухо произнес Князев, перехватив у радиста трубку.
– Ты хто такой?.. Хто говорит?.. – грубо и с явным кавказским акцентом поинтересовался неизвестный.
– Тот, кто тебе нужен. Командир подразделения.
– Ну, а фамилия у тебя, командир, имеется?.. Звание?.. Доложись, как положено, по всей форме.
– Майор Князев, – нехотя ответил Валерий. Каким-то шестым или седьмым чувством, он уже мог предположить, что именно этот незнакомец и сможет прояснить ситуацию относительно Побилата. Потому и готов он был терпеть от него многое. В том числе, и откровенную наглость.
– Слушай сюда, Князев… Хочу предложить тебе хорошую сделку… – удовлетворённый последним ответом, кавказец сменил грубый тон на более умиротворённую речь. – …Ты уж извини, майор… Но к нам случайно приблудился ваш офицер, твой подчинённый. Даже и не знаю к кому обратиться… К тебе, как к командиру?.. К твоему командованию?.. Либо побеспокоить родителей лейтенанта?
– Давай со мной порешаем. К чему ещё кого-то от дел отрывать. Выкладывай свои условия. Я весь во внимании… – едва сдерживая эмоции, Валерий постарался отразить в своем ответе максимальную степень равнодушия. Негоже было афишировать перед врагом свою заинтересованность. Так и цену на Побилата не трудно поднять.
– Приятно иметь дело с не глупым командиром, которому не нужно по десять раз разжёвывать выгоду от предстоящей сделки… А, кроме того, лишний раз предупреждать о возможных последствиях, в случае отказа… – кавказец был весел. – …Короче так, майор. Слушай внимательно. В одной из ваших колоний, мотает срок наш земляк… Зовут его: Ваха Арсанов. В общем, я предлагаю тихий и незатейливый обмен твоего офицера, на нашего Ваху.
– Можешь считать, что условия твои приняты к сведению… – подытожил майор. – …Однако ты и сам должен понимать… Как командир роты охраны, я вовсе не компетентен, в самостоятельном принятии подобных решений. Необходимо обдумать, порешать, похлопотать… Согласовать кое-что с командованием.
В конце концов, нам необходимо отыскать и привезти сюда вашего Ваху… – Валерий пытался выторговать у собеседника хоть какое-то время. Оно работало сейчас исключительно против Князева.
– Согласен. В твоем распоряжении будет неделя, – обозначив временной лимит, чеченец немедленно прервал связь.
Теперь-то у Князева не осталось и доли сомнений. Каким-то немыслимым образом Побилат оказался в руках боевиков.
«Одно из двух… Либо караульный наряд облажался, позволив бандитам незаметно проникнуть на объект. Либо кто-то из моих подчинённых тайно сотрудничает с чеченскими боевиками… Он-то и обеспечил последним необходимый «коридор». И ещё неизвестно, какой из вышеуказанных вариантов менее опасен…»
Плен
Постепенно к Побилату начали возвращаться естественные человеческие чувства. Он как будто бы уловил кое-какие отдалённые звуки, потом расслышал чьи-то голоса. Затем ощутил лёгкое дуновение. После чего в нос ему ударил неприятный затхлый запах: ни то помоев, ни то застоявшейся мочи. Слегка приоткрыв глаза, лейтенант увидел каменно-земляную стену и луч света, пробивавшийся откуда-то сверху.
Голова лейтенанта гудела тупой и непонятной болью. Словно проснулся он с жуткого перепоя. Тошнота, то и дело подкатывала к самому горлу.
