скачать книгу бесплатно
Феликс изучил скудную обстановку жилища, отметив, что в комнате есть телевизор и торшер. Перехватив взгляд гостя, хозяйка улыбнулась.
– Да, у нас было электричество до последней грозы. Пока приходится довольствоваться свечкой.
Феликс долго устраивался на топчане, хотя от природы и был неприхотлив. Вероятно, покоя ему не давало присутствие женщины.
– Меня зовут Шелли, – представилась она из соседней комнатушки, где была её постель.
– А меня Феликс, – отозвался мужчина, и ему показалось, что в этот момент между ними протянулась невидимая нить, которая волею судьбы могла стать надёжной цепью, а могла мгновенно превратиться в пыль.
Феликс решил ещё раз осмотреть содержимое ящика. Нечто и в самом деле напоминающее окоченевшего младенца. Холодное спокойствие исходило от него. Феликс спеленал мумию и осторожно уложил на место, ощутив смутное беспокойство, словно кто-то аккуратно, но настойчиво пытался пробраться внутрь его мыслей.
– Чертовщина какая-то, – буркнул Феликс и обернулся.
На топчане, обняв колени бледными руками, сидела Шелли. Её голова была склонена к плечу, серебристые русалочьи волосы струились по мраморному телу.
– Зачем ты?.. – только и смог вымолвить Феликс, когда проворные пальцы принялись освобождать его от одежды. Юная женщина прижалась к его груди, и когда встретились их губы, а её хрустальные глаза затуманились, он понял, что подсознательно ждал этого.
Потом он уснул, утомлённый и обласканный. Шелли нежно смотрела на его смягчившееся смуглое лицо. Она давно мечтала о встрече с таким мужчиной: сильным, бесшабашным и умеющим любить так, что его не смог бы остановить даже мир, рушащийся вокруг.
Шелли достала ножницы и состригла прядь чёрных волос за ухом спящего. Её не смущали ни странные обстоятельства их встречи, ни поздний час. Изведав мужчину, она решила привязать его к себе узами колдовства.
Быстро одевшись, Шелли взяла фонарь (свеча предназначалась для соблазнения) и поспешила к последнему домику на холме. В деревне не было собак, поэтому тишина, ничем не нарушаемая, казалась осязаемой и плотной.
Внезапно Шелли вздрогнула: с крыши дома, в который она собиралась войти, сорвалась сова и мелькнула в луче света. На пороге стояла сама хозяйка, миссис Хендж, женщина столь же древняя, как эта деревушка и приютивший её холм. Умные зелёные глаза оживляли лицо, растрескавшееся от ветра и солнца, как старая керамика.
– Чего ты хочешь, Шелли? – спросила женщина, и юной гостье стало жутковато. Она достала прядь волос и протянула старухе.
– Его имя – Феликс.
– Войди, – коротко приказала колдунья.
– Миссис Хендж… – начала было Шелли, но та прервала:
– Амалия. Это моё земное имя. Знаешь, что будет платой за мою работу?
Шелли покачала головой.
– Расскажи мне, что несёт с собой человек, которому ты хочешь подарить сокровище своей жизни.
Под корявыми пальцами старухи рождалась восковая фигурка мужчины. Чёрные волосы на голове, на груди тонкой иглой выцарапано имя: Феликс. Амалия протянула девушке иглу и куклу.
– Иди на кладбище, сядь между могилами девочек с одинаковыми именами и, уколов безымянный палец левой руки, дай капле крови упасть на фигурку. Этот Феликс будет страстен и неутомим в любви, и нужна ему будешь только ты.
– Он принёс с собой чёрный ящик, Амалия. Там что-то спелёнатое, словно мумия, чёрное и твёрдое. Большего я не разглядела, – торопливо произнесла Шелли, прижимая к груди куклу.
– Ты подглядывала за ним? – лукаво усмехнулась старуха.
– Я не спускала с него глаз с того момента, как он появился на крыльце моего дома, – призналась Шелли и включила фонарь. Ей предстояло обогнуть холм и проникнуть на детское кладбище.
Ночной холод становился всё ощутимее, Шелли дрожала. Она не знала, что вызывает больший озноб: холод или страх.
Часовенка, облезлая и серая, как всё вокруг, служила воротами на кладбище. Шелли перекрестилась бы, но что-то удерживало её: она понимала, что сейчас обратилась к силам, далёким от божественных.
Шорох собственных шагов заставлял в ужасе сжиматься сердце Шелли. Она искала одинаковые имена на могильных плитах. Вот! Джина Рэндолл, три года, и Джина Ли, пять лет. «Помогите мне, маленькие Джины!» – мысленно взмолилась Шелли, опускаясь на колени между надгробьями.
Упоённая страстью, она не почувствовала боли от укола в палец. Капля крови скользнула по восковой фигурке, и Шелли показалось, что у неё на голове зашевелились волосы.
Внезапно грубые руки схватили девушку за плечи и, приподняв над землёй, развернули. Шелли оказалась лицом к лицу с высоким мужчиной лет сорока. Пронизывающие изжелта-карие глаза, нос с горбинкой, жёсткие губы – хищное лицо человека, привыкшего карать. Рядом вырисовывались силуэты двух его спутников.
– А ничего малышка! – Уголок рта мужчины дёрнулся вверх, блеск зубов показался Шелли невыносимо ярким. – Что ты делаешь ночью на кладбище, отвечай, ведьма!
– Я… – Шелли не находила слов, чтобы оправдаться. Ночные незнакомцы не знали жалости, и она поняла, что просить пощады бесполезно.
Как горько было ей, недавно ощущавшей трепетную нежность Феликса, испытывать грязные ласки чужаков! Шелли закрыла глаза и сжала в ладони восковую фигурку. Распятая на земле между могилами, девушка молила небо о спасении и пламя ада – о мщении.
Когда главарь взгромоздился на неё, Шелли вспомнила об иголке, которую до сих пор держала в судорожно сжатых пальцах. Собрав остаток сил, она вонзила иглу в бедро мужчины. Рыжий издал пронзительный вой:
– Ведьма! Ты знаешь, что делают с такими, как ты? От тебя останется только пепел!
Шелли потеряла сознание, когда её мучитель выполнил свою угрозу. Пламя быстро пожирало безмолвную добычу. Потихоньку превращалась в комок воска маленькая фигурка Феликса в руке Шелли…
Бенджамин
Бенджамин Стоун никого не любил в своей жизни. Изломанная линия его судьбы вела от женщины к женщине. Но однажды и для него засияло солнце среди туч: одна из многочисленных любовниц родила ему девочку, и эта девочка стала для него смыслом жизни.
Во всём похожая на отца, рыжая Джина носила фамилию матери – Рэндолл. Росла она настоящим чертёнком, изобретательным на проказы. Бен отдал ей всё нерастраченное тепло своего сердца. Даже мать Джины почувствовала, как изменился мужчина.
Но злодейка-судьба вновь посмеялась над Стоуном: предыдущая женщина Бена, приревновав его к счастливой сопернице, пошла к какой-то старухе, и та навела порчу на Джину. Девочка истаяла в несколько дней, и ни один врач не взялся лечить её.
Мстительница оказалась глупой: призналась во всём убитой горем матери. Бен убил эту фурию. А ещё он нашёл и обезглавил колдунью. Перед смертью та призналась: девочку можно оживить. Для этого нужно найти предмет, называемый «Душа ребёнка», и приложить к телу Джины.
После убийства Бен захотел посетить последний приют своей дочери. Но мир словно кишел ведьмами! Одна из них, красивая и молодая, сидела прямо на могиле Джины и что-то шептала над восковой куклой. Этого Стоун вынести не смог. Шелли была обречена…
Троица быстро возвращалась в городок. После совершённых казней над колдуньями, старой и молодой, Бен чувствовал непомерную усталость, ему хотелось выпить, и он повёл товарищей в ночную забегаловку на окраине города. Он знал, что его не будет искать полиция: шериф сам передал ему сведения о старой ведьме, а молодая сгорит на кладбище дотла.
Потягивая виски, Бен думал о Джине. Даже сквозь ругань собутыльников ему слышался её серебристый смех. Но постепенно мрак в сознании начал рассеиваться, и Бен прислушался к разговору за соседним столиком.
– Эта вещь сегодня должна быть у меня. Фред обещал. О, из неё получится совершенная женщина! – говорил невысокий плотный мужчина средних лет.
– Но почему её до сих пор нет, Моринелли? Деньги давно готовы. Или ваш Фред ненадёжен? – резко оборвал крепыша пожилой собеседник с аристократичным бледным лицом. Моринелли заёрзал.
– Он надёжен, как я сам!
– Я начинаю сомневаться в Вашей надёжности, Моринелли. Мне нужна «Душа ребёнка», слышите? – последние слова мужчина едва не прокричал.
Бен замер. «Душа ребёнка»! Именно о ней говорила старуха! Фрэнк и Гарри по лицу Стоуна поняли: произошло что-то важное.
Моринелли они нагнали возле машины.
– Не спеши, малыш, – подал голос Гарри. Моринелли оглянулся в поисках телохранителя, но того перехватил возле бара расторопный Фрэнк. Бен мог гордиться своими сообщниками. Себе он оставил Седого.
Моринелли догадался, что помощи ждать неоткуда, и криво усмехнулся:
– Что ж, ребята, ваша взяла. Что вам нужно?
– «Душа ребёнка». Как она выглядит и где находится, – бесстрастно, как автомат, выдал Фрэнк. Гарри молча кивнул.
– Это чёрный камень в форме человеческого эмбриона. А где он сейчас, я и сам хотел бы знать, – вздохнул Моринелли. Фрэнк понял: тот не врёт. – Её должны были привезти в этот бар сегодня. Курьера наняли со стороны. Если бы он что-нибудь узнал о предмете по дороге, его бы убрали, – продолжил Моринелли. Как выглядит нанятый Фредом парень? Неизвестно: поджидали приметную машину, а также человека с тёмным ящиком, похожим на детский гроб. Фрэнк дёрнулся, а Гарри подумал: «Бен бы сейчас размазал этого итальяшку. У шефа явно проблемы с головой после смерти дочки».
– Всё так серьёзно? – приподнял бровь Фрэнк.
– Более чем, – заверил Моринелли.
Он не знал реального значения чёрного камня. Болтали, что эта фигурка – что-то вроде куколки, из которой появится «бабочка» – женщина, совершенная лицом и телом, искушённая в любви и абсолютно преданная хозяину.
Моринелли не мог предположить, что невзрачная куколка обладала огромной сверхъестественной силой: она хранила в себе магические знания мира, была талисманом и ангелом-хранителем для хозяина и могла дать ему власть. Стадия могущественной куколки продолжалась недолго: срок появления на свет идеальной женщины был близок, и Седой торопился получить «Душу ребёнка», чтобы успеть завоевать власть.
Седой знал всё об этой вещи, потому что сам создал её по старинным магическим книгам. Вначале она должна была накопить силы в древнем святилище, и творец спрятал её, спеленав, словно мумию. За ним проследили, и «Душа ребёнка» оказалась в руках банды мелких мошенников.
Они потешались над Седым, рассказавшим байку об идеальной женщине, пока он не начал расправляться с ними. Бандиты погибали один за другим, и Моринелли связал смерти с появлением Седого. Он решил вернуть старику его вещь через третье лицо, чтобы Седой не спросил с него в случае пропажи «Души ребёнка».
Посторонний… Идея не понравилась Седому. Путь курьера лежал через деревню, обладающую тайной силой, там вещь могла проявить свою истинную сущность. Прошёл вечер, ночь, а наёмник так и не появился. Седой сам пеленал свою куколку, и если бы он заметил, что чужая рука касалась талисмана, посланец Фреда был бы обречён.
Обо всём этом думал Седой, когда какой-то рыжий кретин прилип к нему с расспросами. Заведение закрывалось, бармен суетился у столиков и не заметил, как Седой приставил к груди Стоуна пистолет и посоветовал не лезть не в свои дела.
Если бы старик знал, что этот рыжеволосый незнакомец убил его мать и перед смертью та выдала ему секрет «Души ребёнка», Бенджамин Стоун сразу последовал бы за своей дочерью.
Напарники рассказали Бенджамину всё, что узнали от Моринелли, и Стоун решил навестить давнего приятеля, шерифа Филиппа Уордвика. Он был из тех, кто с первого взгляда нравится женщинам: высокий, синеглазый, типичный шериф из вестерна. Друзья часто потешались над этим совпадением внешности и должности.
– Седой? Я, кажется, знаю этого типа. Корчит из себя аристократа, а сам торгует в частной клинике снадобьями. Появился здесь не так давно. Сдаётся мне, за ним ничего нет, – развёл руками шериф и тут же ответил на телефонный звонок. Голос мужчины изменился, с лица сползла улыбка: – Уордвик слушает. Смерть выглядит естественной? Дай Бог. Смит выедет сейчас же.
Шериф отправил своего помощника на место, где был найден труп, и только тогда объяснил Бену:
– Нашли Моринелли. Он вечно крутился там, где нечисто. Говорят, не похоже на убийство. Скорее всего, хватил удар.
– Моринелли? Но именно с ним говорил в баре Седой! – воскликнул Бен, вскакивая. Филипп с интересом уставился на Стоуна.
– Рассказывай, что тебе нужно от этого Седого.
Бен не смог с ходу сочинить правдоподобной сказки, поэтому повторил историю об идеальной женщине, услышанную от Моринелли.
– Значит, хочешь шикарную тёлку? На тебя, урод, и так бабы вешаются, – ухмыльнулся Филипп, покосившись в зеркало на собственную фотогеничную физиономию. «За урода можно и врезать, но не стоит», – подумал Стоун, вспомнив о жене шерифа…
Синди когда-то нравилась всем ребятам в классе, но почему-то выбрала Бена. И продолжала бегать к нему, даже став невестой Уордвика. Если бы Филипп узнал об этом, их дружбе с Беном пришёл бы конец. Но неверная подружка и рыжий Казанова благоразумно скрывали свои «невинные шалости».
– Ты меня не слушаешь! – Филипп понял, что Стоун упустил нить разговора.
– Говоришь, бабы на меня вешаются? Почему же Синди стала твоей? – поддразнил шерифа Стоун. Филипп нахмурился.
– Мне не понравилась эта шутка, Бен. Сотри её и перепиши заново.
– Ладно, извини. Ты же знаешь, у меня будет жена не хуже твоей, – Стоун натянуто улыбнулся.
Явился Смит. Он подтвердил, что смерть наступила от инсульта. Уордвик удовлетворённо откинулся в кресле и закурил. Он не хотел проблем. Ему хватало того, что на окраине городка в собственном огороде закопана обезглавленная старуха. Для всех она просто пропала. Собаки в городе сидели на надёжных цепях и вырыть труп не могли. Они могли только выть, предчувствуя зло, заполняющее городок.
Смерть уже наточила свою косу. Ей предстояло блистать в жуткой пьесе, героями которой были Седой – Винсент Хендж, его мать – Бренда Хендж, её сестра – Амалия. Все они владели тайными знаниями. Бренда убивала колдовством. Винсент жаждал власти. Амалия по мере сил помогала людям.
Феликс
Феликс видел странные сны, лёжа на топчане в доме Шелли. Он пытался вырваться из их горячечного плена, но ничего не получалось. Никого не было рядом, и Феликс просто умирал, сжигаемый внезапным недугом.
Шелли, уходя, оставила дверь приоткрытой, и в дом бесшумно проникла сова. Она мощными когтями откинула крышку ящика и, подняв в воздух «Душу ребёнка», подлетела к Феликсу. Сова знала, что нужно делать: она развернула куколку, уронила её на грудь мужчины, а после исчезла в ночи.
В этот момент Феликс пришёл в себя. Следы лихорадки обратились дурным сном.
– Шелли, – негромко позвал он, но не услышал в ответ ни звука. «Спит», – подумал мужчина, и душа его наполнилась нежностью при воспоминании о близости с Шелли. Но вдруг в голове Феликса прозвучал невыразимо сладкий голос:
– Доброе утро, милый! Как тебе спалось? Я избавлю тебя от таких неприятных ночей.
Взгляд Феликса упал на фигуру из чёрного камня, лежащую на его груди.
– Это… ты? – робко предположил он, и что-то ему подсказало: так оно и есть.
– Я буду твоим вторым я, ибо ты разбудил меня в час наивысшей силы. Мне нравится твоё имя – Феликс, оно означает «счастливый».
Феликс не любил болтунов, но беседа с этим странным созданием показалась ему необычайно приятной. Незаметно из его души изгладились воспоминания о Шелли. «Душа ребёнка» получила одновременно и хозяина, и верного слугу. У неё было ещё одно свойство, о котором не подозревал даже Седой: она овладевала мыслями и чувствами человека, которому служила. Она и в самом деле становилась его вторым я: заботливым, вкрадчивым, эгоистичным.
Феликс прошёл по дому, увидел неразобранную постель хозяйки, раскрытый ящик и белую ткань на полу. Фигурку он носил на руках, словно младенца.
– Никогда не покидай меня, и я выручу тебя из любой беды, – нашёптывала «Душа ребёнка». Феликс положил её в глубокий карман брюк. Ему показалось, что она пошевелилась, устраиваясь там поуютнее.
Обогнув холм, Феликс направился к кладбищу, надеясь расспросить у кого-нибудь дорогу в город. Казалось, он начисто забыл историю с мрачными нанимателями и кучей денег. Ему теперь хотелось одного: добраться до ближайшего вокзала и уехать домой, хотя там его никто не ждал.
Утро в этих местах было просто восхитительным: из-за холма, обильно поросшего изумрудной травой, лениво поднималось бледно-розовое солнце, рассеивая лёгкую, как дыхание, паутинку перистых облаков, подсвеченную снизу золотистым.
Феликс удивился: он никогда раньше не замечал красот природы. Что-то изменилось этой ночью. В нём жила теперь душа ребёнка.
Он подошёл к какой-то могиле. Джина Рэндолл. Феликс положил на могильную плиту сорванный по дороге цветок. Вздох пронёсся по кладбищу. Или это был порыв ветра?
Феликс заметил машину. Из неё вышли трое. Главным явно был высокий рыжий субъект с неприятным лицом. Мужчины направились прямо к могиле Джины.
– Не подвезёте до города? – окликнул он троицу, но те не отреагировали на его слова. Они замерли, глядя куда-то вниз, и Феликс заметил на этом месте странные глубокие вмятины. На лицах мужчин читалось замешательство.
Первым пришёл в себя рыжий, спросив Феликса:
– Эй, а ты что тут делаешь?
– Мне нужно в город. Не подкинете? – повторил тот свой вопрос.
