скачать книгу бесплатно
Я по-прежнему стоял как вкопанный. Я не мог пошевелиться. Я не мог понять, почему я чувствовал себя виноватым, а он так спокойно и достойно держался? Почему он заговорил со мной? Он не должен был. Не имел на это права. Он предал меня. Он знал, как сильно я любил ее, знал, как дорога она была мне. В конце концов она была его подругой.
Теперь домой мне совершенно не хотелось. Я забрал машину с парковки, проехал весь город насквозь и направился прямиком на мыс Кап Ферра. Съехав на обочину по гравию, я остановил машину, вышел и прислонился к капоту. Передо мной открывался привычный пейзаж: морская гладь глубокого синего цвета, покрытая белыми гребешками волн, серо-желтый песок, несколько белых яхт на горизонте и серебристая дорожка солнечных бликов. Я старался дышать как можно глубже, приводя себя в равновесие. Смогу ли я когда-нибудь снова свободно дышать полной грудью? Есть ли способ освободиться от всех этих чувств и воспоминаний? Есть ли способ простить?
Глава 2. Июль 2018 года. Ницца
– Ты даже не предложил ему поужинать с нами? – Бердиа был невероятно удивлен моим рассказом о встрече с Арчи.
– Поужинать? Если ты не заметил, я не общался с ним последние восемь лет.
– Я не могу понять причину этого. Ты так ничего и не объяснил. Он тоже никогда не называл причину. Вы оба молчите, но это же безумие. Что бы там ни было, он не виноват, Карду. В том, что случилось, нет его вины.
Я сморщился. Я не хотел начинать эту тему.
– Бердиа, прошу…
– Ладно-ладно. Но как ни крути, он твой брат. Скоро свадьба Кати. Ты не можешь не прилететь и на этот праздник. Она твоя родная сестра, и она выходит замуж. Арчи тоже прилетит. Тебе надо поговорить с ним, надо простить.
Я молчал.
– Да-да. Поговорите с ним. Карду, ты слышишь?
– Слышу Бердиа, – я налил себе бокал белого вина и вышел на террасу.
На город опускались сумерки. Сизая дымка обволакивала небо. Солнце медленно приближалось к горизонту, окрашивая морскую гладь в оранжево-фиолетовые цвета. На улицах зажглись первые фонари. Воскресный город успокаивался, умиротворенно затихал после шумных выходных. Я закрыл глаза и медленно втянул вязкий влажный воздух в себя. Так же медленно выдохнул. Сделал глоток охлажденного вина, с наслаждением подержал его немного во рту и проглотил.
– Бердиа, я чувствую, что ты стоишь за моей спиной. Что ты хочешь?
– Послушай, Карду. Я знаю, что мы не говорим об этом. Но мне кажется, пришло время все принять. Все, что случилось. Не закрывать глаза и уши, не отвергать брата. А простить. Принять. Карду, вспомни, какими мы были. Вспомни Батуми…
Я резко развернулся.
– Я помню Батуми. Я помню все, что случилось восемь лет назад, хотя я и не видел всего сам.
– Все твои воспоминания о Батуми – это воспоминания о том, что случилось. Но ведь было не только это. Карду, все закончилось так, как закончилось. Ты любил ее. Ты любил его. Мы все были очень счастливы. Почему ты вычеркиваешь такие прекрасные дни из своих воспоминаний? Почему ты лишаешь себя детства?
Я снова отвернулся и стал смотреть на закат. Бердиа, конечно же, прав. Грузия гораздо больше, чем та трагедия. Грузия была моим вторым домом, в Грузии прошло все мое детство. Здесь в компании Кати, Бердиа, Арчи и Лианы я провел свои самые счастливые летние каникулы. И, несмотря на то, что случилось позже, эти летние дни остались во мне как память об абсолютном счастье.
Наши с Бердиа отцы выросли в хороших грузинских семьях в двух домах по соседству, в Батуми на улице Варшанидзе. Они дружили с самого детства. Вместе ходили в школу, вместе проводили все свободное время, вместе решили поступить в университет и ехать в Питер, вместе начали строить бизнес в перестройку.
Каждое лето я с нетерпением ждал, когда мы всей семьей отправимся на каникулы в Батуми. Там нас уже ждал дом бабушки Тинатин и дедушки Карду, чье имя я унаследовал, и Арчи, который со своими родителями жил в этом же доме. О, то был чудесный дом! Просторный и светлый, с огромной террасой, он был окружен раскидистым фруктовым садом. Абрикосы, инжир, груши, мандарины, смородина, фейхоа – все можно было найти в этом саду. Его тенистые деревья с густой кроной не раз спасали нас от полуденной летней жары. Сам же дом был невероятно большой. На первом этаже располагалась гостиная с просторной остекленной лоджией, комната с джакузи, прачечная и, наконец, кухня с прилегающей открытой террасой, на которой каждый вечер вся семья в полном составе собиралась за ужином. Второй этаж занимали две большие спальни, каждая со своей ванной комнатой и гардеробной. Одна – на правой стороне дома – принадлежала дедушке и бабушке, другая, та, что слева – родителям Арчи. Третий же этаж оставался нашей вотчиной. Тут была библиотека, две небольшие гостевые, в которых обычно селились мои родители и Катя, а еще комната Арчи с балконом. Столько ночей подряд мы провели с братом на этом балконе, изучая звездное небо и болтая обо всем на свете. Я много читал, а потому с упоением пересказывал Арчи сюжеты любимых книг, интересные факты истории, астрономии, искусства – все, что сам недавно прочел. А он взахлеб говорил о футболе, своих тренировках, команде и тренере. Бывало, мы болтали до самого рассвета и засыпали с первыми лучами утреннего солнца.
В Грузии все было не так, как в Питере. Дом всегда был полон шума, смеха, веселья, звуков и запахов готовящейся еды. По вечерам мы собирались за одним большим столом, ломившимся от грузинских блюд; пили, ели и много общались. Днем же мы были необычайно заняты: исследовали мыс Сарпи, купались в Черном море и загорали на пляже, уходили в горы, готовили обед вместе с бабушкой или помогали дедушке в саду, играли с соседскими ребятами, рыбачили, катались на велосипедах. Мы всегда знали, чем себя занять. Мы наслаждались своим свободным беззаботным детством.
А еще мы были невероятно дружны. Казалось, на всем белом свете нет такой чистой и близкой дружбы, какая была между нами. Я, моя сестра Катя, Бердиа, Арчи и Лиана. Все мы знали друг друга с пеленок. Дом дедушки Карду и бабушки Тинатин стоял прямо между домом родни Бердиа и домом Иосифа Табидзе – отца Лианы. Кроме того, Лиана и Арчи учились в одном классе в школе. Так или иначе мы все были связаны между собой.
Мне сложно теперь уже вспомнить, когда я увидел Лиану в первый раз. Теперь уже кажется, что она была всегда, с самого начала, и я всегда любил ее. Лиана была дочерью известного на всю Грузию писателя и сценариста – Иосифа Табидзе. Жили они в доме по соседству – большом белом особняке с колоннами и резными узорами-сводами. Отец Лианы был угрюм и нелюдим. Я нечасто видел его: в основном по вечерам, когда тот выходил из дома и широкой походкой отправлялся в сторону города. Мама Лианы – Нана – была женщиной самой обычной наружности, но обладала мягким нежным взглядом. Через невысокий забор вокруг их участка я нередко видел ее в саду за чашечкой чая и книгой. Ни Иосиф, ни Нана Табидзе не заходили к нам в гости. Не было у них и других друзей на нашей улице. Их жизнь представлялась мне тихой и спокойной.
Со стороны казалось, что Лиана не имеет ничего общего со своими родителями: невероятно активная, живая, веселая девчонка с заразительным смехом, она всегда придумывала новые необычные приключения. Охота на ужей, игры в пиратов, поиски затерянного клада – чего только она не придумывала. Лиана была душой нашей компании. Ее талант состоял в неиссякаемой жизненной энергии, в какой-то поражающей целеустремленности, а главное – в непоколебимом чувстве справедливости.
Ее стремление к справедливости проявлялось иногда совершенно неожиданным способом. Я помню, как однажды, еще совсем маленькие, мы играли с соседскими детьми на пляже: строили замки и крепости из песка, лепили фигурки черепашек, рыли туннели. Было нам с Лианой лет по шесть-семь, не помню точно. Среди толпы детей один – его звали Богдан – тяготел к разрушению. И пока все созидали, он вносил деструктив: топтал куличи, рушил туннели, а несогласных обсыпал песком с ног до головы. Купаться без взрослых нам было строго-настрого запрещено, поэтому на пляже мы сидели в шортиках и футболочках и в воду не лезли. Когда ты полностью одет и тебе нельзя залезть в море, перспектива быть обсыпанным песком от макушки до пят выглядит не слишком привлекательно.
Неожиданно за?мок Лианы пал жертвой ноги Богдана.
– Зачем ты это сделал? – просто спросила она.
Богдан не ответил, но на всякий случай обсыпал Лиану песком. Вероятно, чтобы предотвратить наступление. Песок застрял в ее длинных красивых волосах, испачкал белую маечку и засыпался в сандалии.
Лиана встала, отряхнула песок как смогла, взяла велосипед и уехала. Вернулась она минут через десять все также обсыпанная песком. Ну руле ее велосипеда болтался пластиковый пакет. Лиана положила велосипед, вынула что-то из пакета, переложила в одну руку и направилась к нам. Богдан не обращал на нее никакого внимания. Она выжидала.
– Богдан, – вдруг окликнула мальчика Лиана. – Можно я посмотрю твою кепку? Она красивая.
Богдан, не ожидавший подвоха, заулыбался, снял кепку и протянул ее Лиане. Та в мгновение очутилась возле Богдана и опустила руку ему на макушку. Тот заверещал как ошпаренный:
– Что это? Что это такое?
Тут же на его голову обрушилась вторая рука Лианы, а мы все увидели, как по волосам, голове, лицу Богдана растекалась желтая липкая жижа. На песке вокруг рассыпались осколки белой скорлупы. Лиана привезла с собой два сырых яйца, хитростью заставила мальчишку снять кепку и разбила их о голову Богдана. Вот такая она была. Лиана.
Благодаря все тому же ее чувству справедливости в нашей компании появился Ика. Ика жил тут же, на Варшанидзе, и ходил в одну школу с Арчи и Лианой. Он был маленьким и щуплым мальчиком, на два года младше нас. Кроме того, он был из самой простой, не богатой и не знаменитой семьи. Из-за маленького роста он вечно служил козлом отпущения и мальчиком для битья. Он мечтал только об одном – жить обычной жизнью школьника, хорошо учиться, иметь приятелей по соседству, вместе с ними гулять и играть. Но никто не брал его в компанию, никто не хотел с ним дружить. Дело было в том, что Ику невзлюбил агрессивный задира Резо из класса постарше.
Резо был туповатый парень неприятной наружности. Его любимыми развлечениями были отлов безобидных мальчишек поменьше, тех, кто не мог дать ему отпор. Он хватал их на заднем дворе школы, колотил вместе с приятелями, отбирал карманные деньги и всячески унижал. Делал он это отчасти из удовольствия, отчасти для привлечения внимания других школьников. Ему хотелось быть популярным, но в силу своей безобразной отталкивающей внешности и невыразительного ума он не смог найти другого способа стать знаменитым, как только лупить малышей.
Ика не жаловался учителям и родителям, никому не рассказывал, откуда на его лице побои и почему разорвана рубашка, а потому и стал любимой безопасной мишенью Резо. Тот выискивал Ику в коридорах школы еще с утра и начинал задирать его с самых первых уроков. Затем караулил на школьном дворе после занятий, где хватал его за ворот рубахи, таскал по земле и хлестал по щекам. Ика даже не пытался сопротивляться. Он просто хотел, чтобы все это поскорее закончилось и он смог спокойно отправиться домой.
Представление это стало собирать большое количество зрителей. Все ребята из младших классов вываливались гурьбой в школьный двор и окружали Ику, чтобы посмотреть, как Резо будет его лупить. Резо с каждым разом становился все агрессивнее. Он изо всех сил пинал портфель Ики, поливал мальчика из бутылок желтой жидкостью, мазал его голову грязью, заставлять есть траву, обзывал и оскорблял его, выворачивал руки и под конец пинал его ногой под зад. Все это происходило на глазах у всех учеников младшей школы, которые стояли кружком и скандировали: «Бей! Бей! Бей!». Кто-то, поддавшись стадному чувству, выбегал из круга и тоже отвешивал Ике пинка.
Однажды шум и гвалт на заднем дворе привлекли внимание Арчи и Лианы, которые возвращались из школы домой.
– Арчи, что там происходит?
– Наверное, кто-то подрался. Малыши, всякое бывает.
Они прошли мимо, но уже на следующий день толпа скандирующих детей на школьном дворе снова привлекла внимание Лианы.
– Арчи, идем посмотрим.
Лиана и Арчи протиснулись через толпу, и их взору открылась ужасная картина. В центре круга, образованного детьми, на четвереньках стоял маленький всклокоченный мальчишка и вытирал тыльной стороной ладони кровь, которая лилась у него из носа. Шагах в пяти от него в победоносной позе стоял безобразный Резо и кидался кусками грязи и еще каких-то нечистот прямо в мальчишку, целясь в лицо. А из толпы в этот момент выбегали другие ребята и с огромным удовольствием отвешивали бедному мальчику пинки под зад. Толпа ревела от удовольствия. Не помня себя от гнева, Лиана устремилась прямиком к Резо, схватили его за руку, занесенную для очередного броска, и закричала прямо в ухо: «А ну, оставь его!».
Лиана была старше Резо и выше его на целую голову. Должно быть для него она уже казалась взрослой. Лиану знали в школе и уважали. Она всегда хорошо училась, была развита физически и часто выигрывала в школьных спортивных соревнованиях. Кроме того, Лиана была из очень хорошей семьи. Почти все мальчишки школы нашего возраста были в нее влюблены, а девчонки хотели быть на нее похожи.
– Оставь его, – повторила Лиана уже тише, глядя Резо прямо в глаза.
Резо ухмыльнулся, вывернул руку и сделал замах, чтобы бросить грязью в Лиану. Но не успел он претворить свою задумку в действительность, как Арчи схватил его за руку и завернул за спину. Резо скрутился и взвыл от боли. Физически Арчи был развит не по годам. С самого раннего детства он занимался футболом и тренировался по пять-шесть раз в неделю. Резо не представлял для Арчи значительной угрозы. В следующее мгновение Резо получил сильный удар кулаком в лицо и с плачем покатился по земле, держась за нос.
– Больно, – захныкал он. – Ты сломал мой нос.
Тут толпа засмеялась.
– Глядите, Резо ревет как девчонка, – раздавались голоса в толпе.
– Резо получил от девчонки, – звучало то тут, то там.
– Резо слюнявый нытик, – добавляли другие.
Лиана обвела толпу взглядом.
– Как вам не стыдно. Стоите тут и смотрите, как вашего товарища изводит этот негодяй. Смеетесь.
Кто-то опустил глаза вниз, кто-то потихонечку начал расходиться.
– А если бы вас так лупили? Чтобы вы тогда думали? Хотели бы оказаться на его месте?
– Убирайся отсюда, – прорычал Арчи на ухо Резо. Тот быстро поднялся и пустился наутек.
Понемногу толпа разошлась, и на школьном дворе остались только Лиана, Арчи и Ика.
– Идти можешь? – спросил Арчи.
– Могу, – глядя себе под нос, пробурчал Ика.
– Только не плачь. Мужчина не плачет.
– А я и не плачу, – шмыгнул он носом и вытер капающую из него кровь. – Я никогда не плакал.
– Молодец. Не плачь ни при каких обстоятельствах, чтобы с тобой ни случилось.
– Я знаю. Я не буду, – мальчишка взглянул сначала на Арчи, затем на Лиану. – Спасибо вам. Вы меня выручили.
– Не за что. Меня зовут Лиана, – Лиана улыбнулась ему и подала руку, чтобы Ика смог подняться. – А это Арчи. Где ты живешь? Мы проводим тебя.
– Спасибо, – еще раз отозвался Ика. – Я живу на Варшанидзе.
– Вот и здорово. Мы – тоже. Пойдем с нами.
На следующее утро Арчи и Лиана уже ждали Ику у его дома, чтобы идти в школу вместе. С того дня школьные неприятности Ики прекратились раз и навсегда. Каждое утро Лиана и Арчи поджидали Ику у его дома и вместе они отправлялись в школу. Лиана часто наведывалась к нему в класс на переменах поболтать и проконтролировать, что никто его не обижает. Арчи брал его с собой на школьный стадион, и вместе они гоняли мяч, отчего другие ребята в классе зауважали Ику. Еще бы! Ведь он был на равных с мальчишкой постарше. Резо держался подальше от Ики, так как связываться с Арчи и Лианой у него охоты не было.
Ика оказался сообразительным и неглупым парнишкой. Ко всему прочему, несмотря на все злоключения, произошедшие с ним, Ика имел доброе сердце и веселый характер. Он часто шутил и смеялся вместе с Лианой, внимательно слушал истории Арчи, играл с ним в футбол. Все трое быстро подружились. Как-то раз бабушка Тинатин позвала его пообедать вместе с ними и Арчи. Ика не отказался. Так он стал частенько бывать у нас дома.
Вскоре разговоры об Ике дошли и до меня. Была середина учебного года, я был в Санкт-Петербурге, и, признаюсь честно, весть о том, что Арчи и Лиана завели себе нового друга, больно ранила меня. Я ревновал от того, что в компанию взяли кого-то еще, мне казалось, что он заменяет меня. Ика ездил с ними на велосипедах, ходил в горы и прыгал со скал в море, учился в одной школе, возвращался с ними домой, играл с Арчи в футбол и даже обедал на нашей кухне! А я в это время сидел над учебниками в холодном Санкт-Петербурге. Я умирал от скуки, а у них разворачивалась целая жизнь.
Глава 3. 1998—2001 годы. Батуми
Однажды кто-то из нас предложил играть в ярмарку. Каждый собрал кучу своей мелочевки – ту, что еще представляла какую-то ценность для других, но была уже не очень нужна нам самим, и вынесли все это в наш сад. Мы разложили свои пожитки перед собой. Чего тут только не было: фишки с покемонами у мальчиков и Сейлор Мун – у девочек, блокнотики, ручки, заколочки-бабочки, пружина-радуга, запутавшаяся и потому уже не нужная своему хозяину, синий лизун с блестками, водный пистолет, розовые резиночки для прыганья, бегемотики и дельфинчики из киндер-сюрпризов, пластиковая пробка с шипами, надетая на нитку – самая популярная дворовая игрушка нашего детства, – и куча всего остального. У каждого экспоната была своя ценность. Мы продавали эти вещи друг другу пусть и за совсем небольшие, но все же настоящие деньги. К концу дня Лиана сказала, что так мы денег не заработаем. Бердиа возразил, что это всего лишь игра и деньги тут совсем не играют роли, но Лиана озадачилась. Она старалась придумать, как мы могли немного подзаработать.
В их с Арчи классе был один парень по имени Миша. Отец Миши организовал свою автомастерскую у них в гараже, где с утра до ночи собирал и разбирал машины. Мастерская эта быстро стала известной не только в Батуми, но и во всей Аджарии, так как качество ремонта было великолепным, а цена приемлемой. Люди передавали друг другу адрес гаража, и клиентов у мастерской становилось все больше. Миша часто возился с отцом в гараже и помогал ему, чем мог. Как-то раз летом отец Миши предложил ему мыть отремонтированные автомобили перед сдачей их владельцам. За такую услугу отец брал с клиентов дополнительную плату, которую отдавал сыну за вычетом расходов на воду и моющие средства. Так у Миши появились свои первые деньги на карманные расходы. На эти деньги Миша угощал одноклассников сладкой ватой и газировкой с сухариками. У Миши было много друзей, он был одним из самых популярных парней в школе.
Лиана тоже хотела иметь свои карманные деньги. Не те, что давали ей родители, а те, которые она могла заработать сама. Лиана не нуждалась в деньгах, ее семья была хорошо обеспечена, это был скорее спортивный интерес. Лиана придумывала одну идею за другой. Она хотела ставить спектакль и продавать на него билеты, но не нашлось места, где мы могли бы разыграть спектакль. Тогда она захотела написать роман про Наполеона и Жозефину, но, во-первых, не смогла придумать роман, во-вторых, не смогла придумать, на чем бы его напечатать и как его издавать. Следующей ее идей была все та же ярмарка, но для широкого круга покупателей. Эта идея провалилась, так как Лиана не смогла придумать, что мы будем продавать. Тогда Лиана решила организовать школу английского языка для малышей. Но и школе не суждено было случиться – английский язык мы все знали совсем недостаточно.
Я уже и не помню, откуда мы узнали про марганец – металл, который можно было найти буквально под ногами и сдать в специальные пункты приема за деньги. Выглядело все очень просто: мы брали с собой пакеты, небольшие молотки и отправлялись на поиски руды. В траве и на дорогах мы искали коричневые тяжелые камни, которые при расколе молотком в сердцевине оказывались блестящими как металл. Найдя один такой камень, мы могли быть уверены – неподалеку от него найдем еще много таких же камней. Набив сумки марганцем, отправлялись в пункты приема металлов и сдавали руду за хорошее вознаграждение. Так мы промышляли несколько недель кряду, пока это порядком не надоело. Но я навсегда запомнил то чувство свободы, которое мне дали мои первые заработанные деньги. Пусть они были небольшие, пусть их хватало только на сладости, но само то, что мне не надо было просить деньги на вкусные мелочи у родителей или бабушки – дорогого стоило. Я мог сам выбирать, как ими распоряжаться. Я мог принимать решение. Это был первый вкус свободы.
Вскоре Лиана заявила, что нам нужно что-то более серьезное и интересное, чем сбор булыжников. Что-то настоящее. Идея пришла сама собой. Однажды мы отправились на пляж всей огромной компанией: мама с папой, бабушка с дедушкой, мы с Катей, Бердиа и его родители, Арчи с мамой и папой. Наши мамы загорали на пляже под жарким солнцем Батуми, папы устраивали дальние заплывы, мы же играли в карты на песке.
– Так хочется черешни, – протянула мама.
– Да, и мы что-то взять не догадались.
– Карду, милый, вы не съездите с Арчи в дом? Мы вчера насобирали черешни и оставили ее в холодильнике.
– Конечно, мам, сейчас обыграю Катю и съездим.
Катя недовольно фыркнула.
Уже на следующий день мы придумали, как немного подзаработать: мы собирали фрукты в саду, отвозили их на пляж и продавали туристам и отдыхающим. Наша задумка приобрела невероятную популярность: туристам нравились свежие фрукты на пляже, которые разносили ребята. Черешня, клубника, абрикосы, смородина – в ход шло все. Особенной популярностью неизменно пользовалась клубника. К следующему году мы решили подготовиться основательно и разбили дополнительные грядки клубники у нас в саду. Бабушка научила нас, как выращивать ягоды, и давала советы по уходу за нашим огородом. Мы с Бердиа и Катей трудились над урожаем, Арчи, Ика и Лиана занимались развозом и продажей ягод на пляже. Деньги мы собирали вместе и делили поровну между всеми участниками предприятия. Родители не возражали, им нравилось наше увлечение. А у нас появились свои карманные деньги. Теперь мы тоже могли угощать одноклассников всякими вкусностями, покупать подарки нашим родителям и откладывать понемногу – каждый на свои цели.
Тогда я не знал, на что откладываю деньги. Еще с ранних лет у меня была синяя пластиковая копилка-звезда. Кажется, мне подарила ее мама. Она закрывалась на маленький металлический замочек. Ключ хранился у мамы, но я быстро научился открывать копилку скрепкой. Внутрь копилки мама клала деньги, подаренные родственниками мне на день рождения, туда же я сбрасывал заработанные и сэкономленные мной самим. Это были мои первые собственные средства. Не помню, чтобы когда-то мне хотелось их на что-то потратить. Мне нравилось часто открывать копилку и пересчитывать ее содержимое. Я получал удовольствие от осознания, что сумма монет и бумажных денег в копилке неуклонно растет.
– Карду, а давай переплывем на турецкую сторону?
Мы с Арчи сидели на мысе Сарпи и болтали. Небо было затянуто серыми низкими тучами, с моря дул прохладный ветер и моросил дождь. Все остались дома. Никто не захотел ехать на Сарпи, кроме Кати, но бабушка не позволила ей отправиться с нами на море в такую погоду. Мы с Арчи были вдвоем.
– Ты шутишь? Как мы переплывем – это же вон как далеко, – на самом деле я боялся не дальности расстояния, а глубины моря. Даже не самой глубины, а того, что может там таиться.
Это случалось со мной всегда, когда я заплывал достаточно далеко. В своих силах я никогда не сомневался. Но как только я понимал, что заплыл достаточно далеко от берега и подо мной может уже тридцать, а то и все пятьдесят метров глубины, сердце начинало тревожно биться. Вода в Черном море недостаточно прозрачная, и, отплыв на некоторое расстояние от берега, перестаешь видеть что-либо под собой. Только темно-зеленые мутноватые воды с примесью песка, поднятого со дна. Заплывая еще дальше, не видишь уже и песка – только вода, из темно-зеленой переходящая в черную морскую пучину.
– Я бы хотел переплыть. Мне нравится плавать, – немного помолчав, добавил Арчи.
– Больше, чем футбол?
– Ну… В футболе вся моя жизнь, ты знаешь. Но и плавать мне нравится.
– Сколько здесь? Километров десять?
– Неееет, тут все тридцать пять, а то и немногим больше.
– Откуда ты знаешь?
– Отец рассказывал про одного советского пловца, который переплыл море вот отсюда, – Арчи указал на берег поодаль. – И воооон до туда, до турецкой стороны.
– Думаешь, это правда?
– А то! Он хотел убежать из Советского Союза. Говорят, специально переехал из Сибири в Батуми за несколько месяцев до побега. Готовился, тренировался. Тут была хорошо охраняемая граница. Здесь же еще был Союз, а вон там уже, – он снова махнул рукой в сторону Турции, – уже свободный капиталистический мир. Но он был профессиональный пловец, кандидат в Олимпийскую сборную.
– Зачем же он бежал?
– Свободы хотел. Представь, как тяжело было жить в Советском Союзе. За границу не выехать, денег не заработать. Живешь в постоянном страхе. Тише воды, ниже травы.
– И что с ним стало?
– Его сразу арестовали в Турции. Думали – русский шпион. Никто и предположить не мог, что простой человек может вот так взять и проплыть тридцать пять километров, минуя патруль, не попавшись ни под один прожектор.
