скачать книгу бесплатно
Все было как всегда: неудачное стечение обстоятельств, голос, подбивающий на жестокость, и собственная резкая натура сделали свое дело – Габриэля охватила ледяная ярость. Посмотрев нищему прямо в глаза, он чуть слышно произнес:
– Зря. Могли бы еще пожить, – с этими словами истребитель ударил говорившего с правой в челюсть. Послышался противный хруст, и бандит рухнул без сознания. Прежде чем остальные опомнились, истребитель бросился вперед. Левый упал с разбитым кадыком, правый успел ударить кинжалом, распоров Габриэлю куртку и поранив лопатку. Чертыхнувшись, воин с разворота нанес удар ногой в грудь оборванцу, отбросивший того шагов на пять. Больше бандит не поднялся.
– Молодец, хорошо справился, – похвалил голос, – я снова проспорил. Вот только как эта вшивая задница успела тебя ранить? Тебе не не стыдно?
– Я не спорил и мне не стыдно. Их вобще-то было трое, – вслух произнес Габриэль и пошел к храму.
– Ты просто уйдешь? – возмутился Вэлиэл, – прикончить их всех – вот, что нужно сделать, нужно перерезать им глотки. Что, если той дорогой пойдет еще кто-то? Вернись, выпотроши их, развесь их кишки по кустам, чтобы другим неповадно было!
Стараясь не обращать внимания на голос, Габриэль скорым шагом двигался к храму.
В ушах звенело, кровь прилила к вискам и начинала болеть голова. Предстояла длинная, бессонная ночь. Голос, называвший себя Вэлиэлом, чаще всего по ночам вел с Габриэлем дискуссии, издеваясь над внешностью, привычками, образом жизни и идеалами юноши и его окружения. Извращенная философия Вэлиэла, который считал смерть основной, даже главной движущей силой жизни, расшатывала психику и без того нервного Габриэля. Обычно воин мысленно отвечал ему, но в моменты сильного волнения начинал говорить вслух. Вэлиэл был настойчив, некоторые его аргументы просто выбивали Габриэля из колеи. Порой, воину хотелось встать и разбить себе голову о стену, только бы не слышать больше этот голос.
Хотя, положа руку на сердце, Габриэль признавал, что Вэлиэл не так плох. Во время его явного присутствия у воина обострялись чувства, становилась быстрее реакция, даже сил словно становилось больше. А несколько раз голос предупреждал его об опасности. Однажды, когда они с Танриэлем и еще двумя рыцарями-паладинами отправились к озеру Фира, где непонятная тварь терроризировала население рыбацких деревушек, Вэлиэл спас весь их отряд от гибели.
Тварь оказалась речным драконом, необычайно злым. Несколько сотен килограммов неконтролируемой ярости и ненависти, полное отсутствие разума – вот с чем столкнулись в тот день паладины.
Они шли по берегу озера от одной полностью сожженной деревни в подавленном настроении. Габриэль был молчалив – Вэлиэл только что проснулся и начал расспрашивать его о том, что они видели на пожарище. Воин отвечал односложно, пытаясь сосредоточиться на задании. Вдруг Вэлиэл умолк на полуслове и закричал:
– Отойдите от берега, быстро!
Габриэль не стал вдаваться в подробности и скомандовал отряду:
– От берега на двадцать ярдов, бегом!
Рыцари быстро исполнили приказание. В тот момент, когда все недоуменно озирались по сторонам, а Габриэль чувствовал себя полным кретином, прибрежные камни в том месте, где минуту назад стоял отряд, взорвались, и из-под земли вырвался столб пламени. Вскоре выбрался и сам дракон – красивое животное с чешуей серебристого цвета и черными перепончатыми крыльями. Если бы воины промедлили еще хоть чуть-чуть, то они сгорели бы, или их убило бы осколками. А дракон быстро приближался. Паладины рассыпались веером и тот, у кого был лук, пустил стрелу, которая отскочила от костяной пластины на груди зверя. Дракон заревел и выстрелил в Танриэля струей пламени, от которой тот ушел в сторону стремительным броском. В этот момент еще один рыцарь бросился на тварь сбоку, надеясь отсечь голову, но был отброшен мощным ударом хвоста. Паладина спасли тяжелые доспехи – он лишь сломал руку после неудачного падения. Дракон попятился к озеру – он видимо понял, что с этими противниками ему так просто не справиться. Но он не привык сдаваться, поэтому лишь старался выбрать правильную тактику. Тут Габриэль кинулся на зверя, а лучник снова выстрелил, попав дракону в глаз. Животное откинуло голову назад, открывая взгляду нежную кожицу на глотке. Габриэль не стал упускать свой шанс и вогнал дракону саблю в горло. Зверь заревел и рефлекторно отмахнулся хвостом, отправив воина в затяжной полет, затем грохнулся на землю и затих. Из раны текла ярко красная кровь.
6
Габриэль стоял у ворот храма. Подойдя к тяжелым створкам, он три раза грохнул по ним кулаком. Над гребнем стены показалась заспанная физиономия стражника.
– Кого там черти… А-а-а… Принесли?..
– Нас, рыцарей храма, приносят не черти, а ангелы, – назидательно поправил Габриэль, стараясь сдержать улыбку. К нему постепенно возвращалось хорошее настроение.
– Вот ведь… – стражник потер рукой глаза и еще раз посмотрел на паладина, – Габриэль, ты что-ли?
– Точно! – похвалил воин, – а теперь шевели своей задницей и впусти пьяного паладина домой.
– Да, сейчас, – с этими словами стражник, покачиваясь и зевая, пошел к надвратной башне. Через несколько минут послышался тихий скрип, и тяжелые, окованные медью створки поползли в стороны. Зайдя во двор, Габриэль поднялся на стену и сел рядом с солдатом.
– Ну здорово, Мэйс, – обратился он к стражнику.
– Здравствуй, полуночник… Ты как?
– Живой пока что, – улыбнулся Габриэль, – а ты?
– Плохо, – покачал головой стражник, – ничего не меняется, а это хуже всего. Чертов дракон!
Мэйс был одним из паладинов, отправившихся в тот памятный рейд к озеру Фира. Именно он тогда сломал себе руку. Храмовые лекари не смогли правильно составить кости, и бедняга Мэйс до сих пор не мог удержать больной рукой щит. Так и сидел на стене стражником.
– Рука? – спросил Габриэль.
– Да… Знаешь, иногда мне кажется, что становится лучше, а иногда я ее вообще не чувствую. Настоятель показал мне кое-какие упражнения, но пока без результатов. Будешь вино?
– А то! – обрадовался Габриэль, чья голова все еще оставалась тяжелой. Приняв из рук стражника бутылку, воин начал жадно пить.
– Ну-ну! – встревожился Мэйс, – ты эдак все выхлебаешь! А мне тут всю ночь еще сидеть!
– Ах ты, пьяница! – криво усмехнулся Габриэль, – экономишь на братьях-паладинах?
– Знаешь, мой друг… – опять погрустнел стражник, – когда становишься старой развалиной, не способной удержать оружие, остается только вино и воспоминания. Ну, или семья, которой у меня нет.
– Это не причина зажимать такую дрянь, – Габриэль поморщился – он ненавидел, когда кто-то жаловался, – завтра, если хочешь, принесу тебе ящик этого пойла.
– Опа! Смотри, никто тебя за язык не тянул! – вскинул палец Мэйс, и засмеялся, довольный собой.
– Скажи, – спросил Габриэль, вновь прикладываясь к бутылке и передавая стражнику, – а какого черта ты пьешь на службе?
– В смысле? – Мэйс поднял на паладина удивленные глаза.
– В самом прямом смысле, – Габриэль сплюнул на грубый камень стены, – настоятель доверяет вам: тебе и остальным стражникам. А вы вместо того чтобы охранять, дрыхните в пьяном угаре. Что если на храм нападут?
– Да кто же нападет-то? – Мэйс настороженно посмотрел на истребителя. Его всегда пугали перепады настроения Габриэля.
– Диверсия, мятеж, происки Безымянных. Да мало ли?
– Да брось ты! – махнул рукой Мэйс, – наш храм – самый крупный и уважаемый в Аране, сам Верховный Князь приезжал сюда, чтобы выказать почтение отцу настоятелю! Ты действительно думаешь, что Безымянные осмелятся напасть на нас?
– Эти ублюдки умудрились выкрасть дочку одного из князей Араны из его собственного замка. Кто знает, на что еще они способны?
– Да не, – уверенно сказал Мэйс, – не такие они глупцы. У них слишком мало сил для нападения, особенно такой укрепленной крепости, как наш храм.
– Ты так уверен, что я умываю руки. В любом случае я ничего не смогу поменять, – пожал плечами Габриэль, – завтра мы уезжаем. Надо воссоединить дочку с отцом.
– А, точно! Я забыл поздравить вас с очередным успешно выполненным заданием.
– Спасибо. Ладно, пойду я, пожалуй, спать, – Габриэль поднялся и потянулся, – завтра будет уйма мороки. Надо хоть чуть-чуть отдохнуть.
– Ну что ж, доброй ночи, брат, – Мэйс тоже встал и протянул паладину здоровую руку, – надеюсь, увидимся.
– Непременно! – усмехнулся Габриэль и пожал запястье стражника.
Спустившись со стены, Габриэль двинулся к храму. Уже подходя к келье, он вдруг вспомнил, что Вэлиэл не проронил ни слова во время их разговора с Мэйсом.
– Ночь длинная, еще наговоримся, Брат, – язвительно пробурчал Вэлиэл.
Габриэль смог уснуть только под утро, часов в шесть. Через пару часов его уже растолкал послушник, в обязанности которого входило убирать казармы истребителей.
Еле продрав глаза, злобный как черт Габриэль поплелся искать брата, который уже куда-то слинял. Воину не хотелось видеться с Танриэлем, но делать было нечего – все равно вместе ехать. Не найдя Танриэля, воин отправился в столовую. Перекусив холодной рыбой с грибами, и запив все это родниковой водой, Габриэль пошел на рынок. Где-то с полчаса побродил среди рядов, купил ящик красного вина – Мэйсу. Уж что-что, а слово Габриэль держать умел.
Вернувшись в храм и отдав вино обрадованному стражнику, воин отправился в Канцелярию – договориться насчет повозок и необходимых припасов. Ехать предстояло в Рауран – княжество, граничащее с Орионским. Дорога туда занимала три-четыре дня для конного и около недели для повозки. Вместе с братьями отец-настоятель отправлял эскорт для княжны из десяти рыцарей и четыре грузовые повозки. Везти предстояло небольшую партию рыночного товара, производимого в храме Ориона. Орден никогда не упускал возможности торговать, а Орионские сыр и шерсть ценились по всей Аране и стоили очень недешево.
Закончив все приготовления, Габриэль пошел на склад и наорал на извозчиков, которые должны были ехать вместе с ними, ибо трое из восьмерых еле держались на ногах из-за непомерного количества выпитого вина.
Один из них, самый пьяный попытался нагрубить Габриэлю. Общий смысл его мало-связной речи заключался в том, что его, Ланса Бурого, мало волнуют наставления сопливого мальчишки, и он, Ланс Бурый, будет делать то что захочет. Игнорируя менее пьяных товарищей, пытавшихся заткнуть его и указать на черный череп на предплечье истребителя, Ланс даже толкнул Габриэля в плечо.
Уставший, сонный и окончательно озверевший от такого хамства Габриэль одним коротким ударом сломал извозчику челюсть, попутно выбив пару зубов. Еще двое ввязавшихся в потасовку приятелей Ланса отделались разбитыми носами и парой сломаных конечностей. Когда на шум драки прибежали рыцари из эскорта княжны, трое забияк валялись на полу, остальные жались к стенкам склада, а Габриэль сосредоточенно превращал тело неудачливого Ланса Бурого в отбивное мясо. Двое рыцарей еле оттащили разъяренного Габриэля от извозчика, избитого истребителем до полусмерти.
В конце концов, пьяные извозчики были заменены трезвыми, пострадавшие отправились в лазарет, а повозки все-таки были загружены.
Единственный вопрос, который занимал Габриэля по итогам этого славного утра, был: где же шляется его брат?
7
Танриэль долго лежал на койке с открытыми глазами. На душе было паршиво. Да, конечно, Габриэль всегда был злым, вспыльчивым и раздражительным, он частенько вспыхивал по пустякам и мог нагрубить совсем не по делу, но то что он сказал перед тем как уйти, было чересчур жестоким. Танриэль, хоть и не сомневался в любви брата, чувствовал себя как рыба, выброшенная на берег – абсолютно беспомощным. Он был почти уверен, что за брата говорила злость, а не он сам, но от этого было не легче. «Ладно, – решил Танриэль, – все равно утро светлее вечера. Посмотрим».
Проснулся юноша сам, как только рассвело. Настроение у него было хорошее – как всегда по утрам. Тан с хрустом потянулся и оглядел комнату. К своему удивлению, он увидел спящего на соседней койке брата.
Тан несколько мгновений смотрел на спящего Габриэля, отмечая про себя темные круги под глазами и дергающиеся во сне веки. Нос у Геба распух, как и нижняя губа, под глазом багровел кровоподтек. «Так тебе и надо» – мстительно усмехнулся Тан. И тут же устыдился своих мыслей. Танриэль не знал точно, насколько трудно его брату бороться с собственным безумием, но видел последствия этой борьбы: нервозность, злость, вспышки ярости, кошмары по ночам, от которых Геб порой заходился диким криком. Да и вчерашнее…
Танриэль не думал, что Геб вернется ночевать в храм, и уж тем более в их комнату. Но что было – то было, и Танриэль решил сделать первый шаг к примирению: принести брату завтрак. Воин быстро встал, оделся и пошел во двор к колодцу, чтобы освежиться. Умыв лицо, руки и тело по пояс Танриэль отправился за едой. Огромные песочные часы с нарисованной шкалой, стоящие у входа в столовую показывали начало десятого. Надо было спешить, через пару минут начнется обход бараков, и Габриэля точно растолкают. Зайдя внутрь, Танриэль отправился к стойке за едой. «Сначала отнесу брату, а потом уж сам позавтракаю» – решил он. Сделав еще два шага, Танриэль остановился как вкопанный. На расстоянии десяти шагов стояла Лиора. И смотрела она прямо на Танриэля.
Она была красавицей, словно сошедшей с картины искусного художника. Высокая, стройная, с длинными ногами и дерзким взглядом. Каштановые волнистые волосы и ярко-зеленые, почти изумрудные глаза, вкупе с пухлыми губами и высокой грудью могли свести с ума любого мужчину.
Так собственно и происходило.
Девушка успела переодеться в шелковое платье белого цвета, расшитое по краям золотой нитью. На изящных ножках красовались легкие сандалии на небольшом каблуке, темные ремешки перехватывали стройные икры.
Юноша помялся пару секунд в нерешительности и подошел к ней.
– Привет, – с улыбкой сказала Лиора, – как спалось?
– Нормально, – смущаясь ответил воин, – а тебе?
– Лучше всех! Мы же сегодня уезжаем, да?
– Да, уехать надо в час, сейчас…
– Слушай, а у тебя есть планы на время до часа? – перебила Танриэля девушка, – не хочешь прогуляться? А то я так давно не была в Орионе.
– Ну, вообще-то… А, хотя ладно! Уж часок то у меня точно есть, – махнул рукой Танриэль.
– Прекрасно! Тогда пойдем?
– Да, вот только… – воин замялся, не зная, как сказать. Лиора помрачнела, в ее глазах мелькнуло понимание.
– Я не люблю быть в долгу перед кем-то, – тихо произнесла она, – мы можем просто забыть об этом?
– Ладно, – кивнул головой Танриэль. «А чего ты хочешь от меня?» – промелькнуло у него в голове.
Опомнился Танриэль где-то в районе полудня. Все это время он провел как во сне, водя Лиору по городу. Они болтали ни о чем, смеялись над какой-то ерундой и… Чувствовали себя невероятно уютно в обществе друг друга.
– А ты не хотел бы научиться летать? – спросила она его, когда они сидели на мраморных лавках в парке возле фонтанов, глядя на мелких птичек, устроивших сборище на краю мраморного бассейна. То и дело то одна, то другая птица взлетали и садились на ветки раскидистого дуба.
– Не знаю, – признал Тан, – никогда об этом не думал.
Они сидели рядом, очень близко друг к другу и Танриэль чувствовал в воздухе аромат ее духов. Посидев в парке еще какое-то время, они отправились дальше гулять по городу.
Голос княжны вводил Тана в состояние близкое к нирване, а мягкое покачивание бедер притягивало его взгляд, как по волшебству. Когда они обошли почти треть города, не замечая времени, Танриэль спохватился:
– Слушай, а который час? – спросил он Лиору.
– Не знаю, – пожала та плечами, – слегка за полдень, кажется.
– Давай-ка двинемся назад, я знаю короткую дорогу.
Взяв девушку за руку, Танриэль чуть ли не волоком потащил ее через косые переулки к храму. Через двадцать минут быстрой ходьбы они увидели ворота храма, через которые втягивалась приличная толпа – на дневные моления. Без особых церемоний Танриэль стал протискиваться сквозь людскую массу. Слева от него двигался тщедушный парнишка, старающийся как можно теснее прижаться к воину. Когда рука парня уже развязывала тесемки его кошелька, Танриэль повернулся к вору и спокойно сказал:
– Ты уже почти в храме, дружок. Здесь воровать не стоит, перед ликом Солнца-то, – парень побледнел, выдернул руку из кошелька и резко прянул в сторону. Вор не знал, как ему повезло, что он покусился на кошелек младшего из братьев – старший без разговоров сломал бы ему пальцы.
Протолкавшись сквозь плотный людской поток, спутники попали во внутренний двор храма.
Возле здания оружейной, в компании нескольких рыцарей стоял Альдерион – один из двух командиров рыцарей[6 - Постоянное количество рыцарей насчитывает пять с половиной тысяч человек, расквартированных в 8 храмах по всей стране. В храмах Ориона, Кардена и Арианы находятся по одной тысяче, в Рауране, Маунте, Тарвеле, Форесе и Ринвере – по пятьсот. Первая храмовая тысяча столицы Арианы считается элитной и составляет королевскую гвардию. Главнокомандующий рыцарями – настоятель-рыцарь Арвал Сагиин, одновременно являющийся главой Храмового Слова.] Ориона. Танриэль и княжна направились к ним.
– Доброе утро, – вежливо поздоровался с рыцарями Танриэль.
– Утро, – хохотнул один из воинов, – уже день, дружище!
– У кого-то утро в полдень начинается, – проворчал второй рыцарь.
– Ты брата потерял? – спросил у Тана Альдерион.
– Угадал, – широко усмехнулся истребитель, – я слегка загулялся по городу и потерял счет времени.
– Оно и неудивительно, с такой спутницей, – поклонился девушке офицер, – добрый день, княжна.
– Здравствуйте, – кивнула в ответ Лиорелла.
– Ты в курсе что твой брат еще с утра избил трех возниц? – повернулся к Танриэлю рыцарь, – они, говорят, пьяные были, и что-то не так ему сказали.
– Твою мать! – в сердцах воскликнул Танриэль, сплевывая на землю.
– Да-да, – криво усмехнулся рыцарь, – есть еще ненормальные, которые рискуют связываться с Габриэлем. Я его не виню, если честно. Сколько знаю твоего дикого братца – он, по крайней мере, никогда не затевает свару первым.
– Это да, – подтвердил Тан, – так ты не в курсе где он и чем занят? Повозки уже загружены?
– Да, давно – прежде, чем ломать челюсти твой брат подсуетился. Стоят на заднем дворе у конюшни. И он наверняка там же, – Альдерион повернулся к своим, – все, хватит прохлаждаться, у вас патруль через четверть часа.
